Проснулась Варя, когда дежурные ударили в гонг, и тут же, нагнувшись, в палатку вошел Валерий Иванович.

- Как себя чувствуешь?

- Нормально, - ответила она. - Даже очень хорошо.

- А мы боялись, заболела. Наверно, ты перегрелась с непривычки. Может, побудешь сегодня в лагере?

- Все в порядке, Лерыч, пойду копать, - сказала Варя и, поняв, что впервые назвала Валерия Ивановича «по-домашнему», смутилась и обрадовалась.

- Значит, будем считать, акклиматизировалась.

Не успел уйти Валерий Иванович, как заглянул Рафик и положил на ящик, стоящий между раскладушками, яблоко. А потом явились Марат и Гера с Паштетом.

- Надевай, тут солнце коварное. - Марат протянул Варе брезентовую панаму, которая так ей нравилась.

Гера сказала, что Варя проспала шестнадцать часов, а они с Паштетом весь вечер меняли у нее на лбу мокрое полотенце.

- Вчера история была, - сообщил Паштет. - Лешка достал какого-то зелья и накурился, ржал, как конь, а потом ему плохо стало.

Пришла Марья Ивановна с градусником, заставила Варю мерить температуру и ворчала целых десять минут. Температура была нормальная.

По пути на городище к Варе проявляли особое внимание, а Лешка тащился позади всех - один. Варя с досадой и боязнью вспоминала вчерашнюю заколдованную стенку. Она загадала: если сейчас появятся синие птицы - научусь этой премудрости. Но холмы вокруг были пусты, только щетинились серо-зеленые колючки, да сахаристо сверкали раскрывшиеся в утренней прохладе белые цветы. Марат, идущий впереди, наклонился и что-то поднял, наверно, опять монету.

- Держи, - сказал он Варе. - Перо Симурга. Мы вчера с Рафиком смотрели в определителе. По-научному эта птица называется сизоворонка. Но у нас она будет Симургом.

Она не сразу признала перо синей птицы. Сверху оно черное, ниже - голубое, а возле основания пушится-кудрявится белым. Она повертела перо в лучах солнца, и вдруг оно загорелось ярко-ярко-синим. Симурга Варя не увидела, но, может, перо заменит птицу, думала она. Все-таки добрый знак! И какой Марат милый. И все ребята симпатичные. А Лерыч - лучше всех.

Она спрятала перышко в карман, когда же забралась в раскоп, увидела: вот стенка, а вот спрессованная почва. А когда взялась за нож, удивилась по-настоящему: руки чувствуют, что плотность постройки и почвы разная. К полудню воздух над холмами дрожал от зноя, а Варя и не заметила, как пролетели часы.

Когда подходили к клубу с непременным дремлющим стариком в тени айвана, он неожиданно сделал знак Валерию Ивановичу, кряхтя поднялся и даже засеменил к нему навстречу, опираясь на клюку. Варя впервые увидела его в рост и уди-вилась: Улугбек был мал, словно двенадцатилетний ребенок. Но вызвал интерес лжемулла не у одной Вари. Никто не помнил, чтобы он когда-либо так активно себя вел. Застывший, словно изваяние, ребят он никогда не удостаивал вниманием, а с Лерычем только здоровался, но в беседы не вступал.

Ребята сгрудились у цистерны. Варя пожаловалась, что вода тухлая, но Марат протянул ей кружку и сказал:

- Подожди чуть-чуть, потерпи, иначе ничего не поймешь. А теперь давай! Маленькими-маленькими глотками. Чувствуешь вкус? У воды вкус бодрости.

- Угу, - пробубнила Варя. Вкус, конечно, так себе, но жажду вроде бы утолила.

- То-то же, - удовлетворенно сказал Марат с интонациями Лерыча. - Вода не бывает противная. Просто нужно уметь ее пить.

Под ногами вился Буян, ему налили воду в пустую консервную банку. Тут подошел Лерыч.

- После обеда общий сбор. - Вид у него был озабоченный. Сказал и пошел вперед быстрым шагом. Даже пить не стал.