Белорусская сказка
Пошёл один человек на охоту. Долго бродил по лесам да болотам – ничего не убил. Наконец приметил он на одном островке тура – стоит он красивый, как на картинке.
Выстрелил охотник, тур подпрыгнул и помчался в кусты. Охотник – за ним. Бежал-бежал и не заметил, как попал в трясину.
Рвётся он изо всех сил, да где там! Затягивает его трясина. Вот уже по самый пояс засосала… Видит охотник – смерть подошла. Стал он звать на помощь.
Вдруг вырос перед ним щупленький седой дедок с длинной бородою, в лаптях в сажень длиною.
– Спаси меня, человече! – просит его охотник.
– Ладно, – говорит дедок, – я спасу тебя, да только не даром: отдай мне то, что ты дома не оставил.
Думал-думал охотник – чего ж это он дома не оставил? Ничего припомнить не смог. А трясина уже чуть не по самую шею засосала: одна только голова да руки наверху. Ну что ж, торговаться не время…
– Бери, – говорит, – себе то, что я дома не оставил, только скорее спасай!
– Нет, это ещё не всё, – хихикнул дедок. – Сейчас-то ты согласен, а потом откажешься.
– Не откажусь…
– А чтоб не отказался, дай мне расписку.
Вынул дедок из кармана кусок воловьей кожи и нож, подал охотнику.
– Надрежь, – говорит, – мизинец да распишись кровью на этой коже. Так оно будет надёжнее!
Расписался охотник на воловьей коже, дедок подхватил его и вынес на сухое место, а сам исчез.
Опамятовался охотник после лихой напасти, обтёр с себя грязь и пошёл домой. И так ему стало на душе тревожно, хоть плачь: чует сердце беду.
Только переступил охотник порог дома, а ему говорят:
– Где ж ты так долго пропадал? Жена тебе сына родила!
Как услыхал об этом охотник, так и обомлел: голова закружилась, в глазах помутилось. Был он человек бездетный. И тут на тебе: дождался наконец сына, да не себе, а чёрту лысому!
Собрались гости на родины. Пьют, веселятся. А отец сидит как туча и всё плачет. И кто ни спросит, чего он плачет, – никому не говорит. Поначалу думали, что это он от радости – понятно, сына дождался! А потом и спрашивать перестали.
Тем временем растёт мальчик как на дрожжах. И такой удался красивый, разумный! Назвали его Янка. Отдали родители его в обучение. И он всех своих однолеток враз обогнал. Ко всему был способный – как к работе, так и к учению.
Люди любуются, глядя на Янку, завидуют охотнику. А он смотрит на сына и плачет.
Вырос Янка, сделался стройным парнем, хоть жени его, а отец чем дальше, тем всё пуще печалится. Вот однажды сын и спрашивает:
– Скажи мне, тата, чего ты такой невесёлый? Чего ты, глядя на меня, всё плачешь? Разве я не твой сын?
Вытер отец слёзы и отвечает:
– Да, Янка, не мой ты… Вот из-за того я и плачу.
И рассказал, как продал его седому дедку.
Выслушал сын и говорит:
– Коли так, отец, то прощай! Или голову сложу, или расписку твою у нечистой силы назад отберу. Не хочу я, чтобы ты всю жизнь плакал!
Взял Янка лук, стрелы, хлеб и отправился в путь-дорогу.
Долго ли, коротко ли шёл он, но добрался до речки. А места кругом такие красивые, что дальше и идти не хочется. «Ну что ж, отдохну здесь маленько, полюбуюсь», – решил Янка. Прилёг он на бережке за кустом, вынул из торбы хлеб. И только собрался поесть, как вдруг летит стая уток: одиннадцать впереди, двенадцатая изо всех сил их догоняет, а вокруг неё коршун кружит – вот-вот острым клювом ударит.
Схватил Янка лук и пустил стрелу. Смотрит – коршун камнем в болото падает, перья рассыпает, а утка вниз опускается.
Ударилась она о землю и стала девушкой – да такой красивой, что ни в сказке сказать, ни пером описать.
Поклонилась девица-красавица Янке и говорит:
– Спасибо тебе, добрый молодец!
– Не за что, – отвечает тот в смущении.
– Как же не за что? – удивляется девушка. – Ты меня от смерти спас! Кто ты такой и куда идёшь?
Янка всё рассказал ей о себе.
Поглядела на него девушка с испугом и говорит:
– Так это ты, видно, идёшь к моему отцу.
– А кто твой отец?
– Колдун.
– Нет, – говорит Янка, – отец продал меня какому-то дедку с длинной бородою, в лаптях в сажень длиною…
– Это он и есть. Мой отец в кого хочешь обернётся. Теперь он паном ходит.
Нахмурился Янка, а девушка и говорит:
– Не горюй, милый! Ты без меня пропадёшь, как не один уже пропал, а вместе мы что-нибудь да придумаем. Прощай!
– Скажи, а как же тебя звать?
– Кася.
Обернулась девушка серой уткой и полетела вслед за сёстрами.
Пошёл Янка в ту сторону, куда полетели уточки, и вскоре подошёл к панской усадьбе. Постучался в ворота.
– Что тебе надо? – спрашивают слуги.
– Хочу видеть хозяина.
Вышел хозяин – толстый пан в дорогой заморской одежде.
– Что скажешь?
– Да вот, – говорит Янка, – ищу своего хозяина.
– Какого?
– Того, кому отец меня продал, когда я только на свет родился.
– Так это я и есть твой хозяин.
– Прости, пан, – говорит Янка, – а есть ли у тебя расписка от моего отца?
– А как же, имеется.
– Так верни её мне, пан, а то отец мой всё горюет да плачет, что так плохо получилось. Я отнесу ему, вот он и успокоится.
– Ишь ты, какой прыткий! – смеется пан. – Ты сперва отслужи у меня положенный срок, тогда и верну. А ежели не захочешь служить, то с живого кожу сдеру.
– Так давай мне работу, – говорит Янка, – я буду служить. Работать мне не привыкать.
Вынул пан из кармана напёрсток и подал Янке.
– Вычерпай к утру этим напёрстком озеро за домом, всю рыбу из него выбери, а дно жёлтым песком посыпь. Это работа нетрудная.
Пошёл Янка к озеру, начал вычерпывать воду напёрстком. Черпал до самого вечера, уморился, а толку никакого. Заплакал он с горя и отправился искать Касю, чтобы посоветоваться, как быть.
Пришёл во двор, походил – никого не видно. Глядь, стоит на отлёте постройка: хатка – не хатка, хлевец – не хлевец… Подошёл он ближе, вдруг слышит – зовёт его голос знакомый:
– Гей, Янка! Ты, вижу, совсем меня позабыл.
Глянул он в оконце, а там Кася стоит! Вошёл Янка в хатку, поздоровался и рассказал, какую немыслимую работу задал ему её отец. А девушка и говорит:
– Ничего, утро вечера мудренее. Ложись спать, а я что-нибудь да придумаю.
Послушался Янка и лёг спать.
В полночь вышла Кася на крыльцо, махнула волшебным прутиком, и вмиг явились к ней тридцать добрых молодцев – один в один.
– Что прикажешь нам, панночка?
– Вычерпайте к утру озеро, рыбу всю выберите да дно жёлтым песком посыпьте!
– Ладно! – ответили добрые молодцы и помчались выполнять работу.
Поутру девушка разбудила Янку.
– Ступай, – говорит, – доложи отцу, что всё, мол, сделано. Только не признавайся, что я тебе помогла, скажи: сам всё сделал.
Пошёл Янка, доложил пану. Тот посмотрел – и правда, всё исполнено, как он приказал. И работа чистая, никакого изъяну не найдёшь.
– Молодчина! – похвалил пан. – Работник ты, я вижу, неплохой. Если будешь так стараться, то я и расписку отдам, и дочку за тебя замуж выдам. У меня их двенадцать, выбирай любую, какая приглянётся. Вот только беда: нет у меня отдельного дворца для тебя с молодою женой. Но ты, я вижу, парень работящий. Так вот тебе и работа: построй за ночь такой дворец, чтобы было в нём столько комнат, сколько дней в году, и чтобы сиял потолок, как небо, и светили на нём солнце, месяц и звёзды, а вокруг дворца река протекала, а над ней перекинут был мост – золотая мостовина, серебряная мостовина, и чтоб над мостом радуга висела и упиралась краями в воду… Словом, чтобы было приятно и самому поглядеть, и людям показать. Построишь такой дворец – отдам тебе расписку и дочку в придачу, а не построишь – кожу сниму с живого. А теперь ступай.
Понурился Янка. «И чтоб ты пропал, нечистая сила! – думал он. – Чем дальше, тем труднее задачи загадываешь. Как же мне построить такой дворец? Видно, опять надо к Касе идти, а вдруг она поможет?»
Пришёл Янка к девушке и рассказал ей, какую опять работу задал ему пан-колдун.
– Работа эта, и правда, потяжелее первой, – говорит Кася, – но что-нибудь да придумаем. Ты походи пока по двору, будто для дворца место выбираешь, а как стемнеет – сюда возвращайся.
Так Янка и сделал. Походил он по двору, а когда завечерело, вернулся к девушке и спрашивает:
– Почему твои сёстры живут с матерью во дворце, а ты в этой хатке?
– Потому что у меня не мать, а мачеха. Она не хочет, чтобы я жила вместе с её дочками.
– А знаешь, Кася, – признался Янка, – твой отец посулил отдать мне в жёны свою дочь, коль дворец построю… Так я попрошу, чтобы он отдал тебя. Что ты на это скажешь?
Нахмурилась Кася, головой покачала.
– Не знаешь ты, милый, моего отца. Он так просто меня не отдаст – выстроит всех нас в ряд и предложит тебе выбирать, а ты меня не узнаешь…
– Узнаю, – уверяет Янка. – Как же это, чтобы я тебя не узнал?!
– Вряд ли, – вздохнула Кася. – Все мы сёстры одна в одну – и волос в волос, и голос в голос. А если уж очень хочешь выбрать меня, то запомни примету: увидишь у меня в волосах белый цветочек. А если отец во второй раз предложит тебе выбирать, то над моей головой станет муха летать, а в третий – будет зелёная ниточка завязана на моём правом мизинце. Запомнишь?
– Да чего там! Хочу выбрать только тебя и никого больше.
– А теперь, – говорит девушка, – ложись спать, а то уже ночь на дворе.
Лёг Янка в мягкую постель и уснул как убитый. А Кася вышла на крыльцо, махнула прутиком – и вмиг к ней явились тридцать добрых молодцев.
– Что велишь, панночка?
– Постройте за ночь такой дворец, чтобы было в нём столько комнат, сколько дней в году, чтобы сиял потолок, как небо, и на нём светили бы солнце, месяц и звёзды, а вокруг дворца протекала река, а над ней перекинут был мост – золотая мостовина, серебряная мостовина, и чтоб над мостом радуга висела и упиралась краями в воду…
– Хорошо, – ответили молодцы и помчались выполнять работу.
Один пилит, другой тешет, третий строгает – кипит работа!
Вышел на другой день Янка во двор, глядь – стоит новый дворец, крышей небо подпирает. Над дворцом радуга сияет, над рекой серебряно-золотой мост блестит.
Вошёл Янка во дворец, глянул вверх и чуть не ослеп: солнце сияет, месяц светит, звёзды сверкают…
Встал он на мосту, ждёт пана.
Вышел пан, залюбовался новым дворцом.
– Ну, – говорит, – вижу, что ты мастер не хуже меня. Что ж, иначе не скажешь, ежели сам всё это сделал.
– Сам, – отвечает Янка. – А кто ж за меня делал?
– Хорошо, если сам. Постарался, да не для кого другого, а для себя самого. А пока свадьбу справлять, дам я тебе ещё одну работу. Есть у меня конь, не сложить ему цены, только одна беда: неезженый. Объезди-ка его до свадьбы…
Янка повеселел:
– Ладно, пане, завтра объезжу.
А сам думает: «Ну, эта работа для меня самая лёгкая!»
Тем временем вышла мачеха со своими дочками поглядеть на новый дворец. Понравился он им. А как узнали дочки, что отец обещал выдать одну из них за такого знатного мастера, то все захотели за него замуж.
Поговорил Янка с паном и пошёл себе, насвистывая, к Касе.
Пришёл он и хвалится, что скоро, мол, станет она его женой: теперь уж отец задал ему работу по силам!
– Нет, – отвечает Кася, – не радуйся прежде времени. Думаешь, отец даст тебе простого коня? Не такой он добрый! Это он сам будет, а не конь. Отец не верит, что ты вычерпал озеро и построил дворец. Вот и хочет тебя проверить.
Почесал Янка за ухом.
– Так что же мне делать? Как его, чёрта, объездить?
– Не горюй прежде времени, а ложись спать. Завтра видно будет, – успокоила его Кася.
Поутру разбудила она Янку.
– Иди, – говорит, – коня объезжать, раз согласился.
– Боюсь, – мнется Янка, – напугала ты меня этим конём.
– Ничего. Один ты с ним не справишься, а вдвоём мы сумеем.
И подала ему Кася железный прут.
– На, – говорит, – с ним ты не пропадёшь. Как только конь станет артачиться – бей его со всей силы промеж ушей.
Пришёл Янка на конюшню. Стоит там конь в яблоках: глаза кровью налиты, из ноздрей пламя пышет, из ушей дым валит – нельзя и подступиться!
Хотел было Янка вскочить ему на спину, а конь поднялся на дыбы, взвился до потолка и так заржал, что конюшня задрожала.
– Эге, – говорит Янка, – значит, и вправду чёртов ты конь! Хорошо же, есть у меня для тебя лекарство!
Подкрался он к коню сбоку и хлестнул его прутом промеж ушей. Конь враз на колени упал, а Янка тем временем прыг на него! Конь опять на дыбы взвился – чуть всадника не сбросил. Но Янка изловчился и давай его изо всех сил хлестать промеж ушей прутом. Храпит конь, пляшет под ним как бешеный. А Янка всё хлещет его.
Крутился конь по конюшне, ужом вертелся, потом видит – ничего не поделаешь, вырвался на двор и помчался в чистое поле.
Летит, земли копытами чуть касается и всё норовит Янку сбросить, под себя подмять.
Скакал конь по полям, по горам, выше лесу подымался, в глубокие яры спускался и наконец сдался: повернул назад и пошёл шагом.
Янка поставил коня на конюшню и, радостный, побежал к Касе.
– Ну, – говорит девушка, – видно, хорошую баню задал ты моему отцу, ежели живой вернулся.
– Верно! Уж старался как мог. Чуть твой прутик не изломал.
И, не поужинав, Янка как сноп повалился в постель и заснул сном богатырским.
Поутру Кася будит его:
– Ступай к отцу и проси, чтобы отдал расписку.
Янка и пошёл к пану. Приходит, а пан сидит в кресле невесёлый, с перевязанной головой. «Ага, – думает Янка, – будешь ты помнить Касин прутик!»
– Что ж, – говорит пан, – я своему слову хозяин: как станешь моим зятем, тогда и расписку отдам.
– Пусть будет так, – согласился Янка. – Показывай своих дочерей.
Повёл пан Янку в другую комнату. А там стоят двенадцать девушек, все на одно лицо, и голос в голос, и волос в волос, и росту одного. А сбоку старая пани похаживает.
Обошёл Янка девушек один раз, второй и приметил белый цветочек в волосах у крайней.
Подошёл он, взял её за руку и подвёл к отцу.
– Вот, – говорит, – эта мне приглянулась.
– Ну, эта так эта, – отвечает пан, – для меня все дочки одинаковые. Бери себе ту, которая приглянулась.
А пани от злости так и позеленела: не родную её дочь выбрал себе в жёны знатный мастер, а нелюбимую падчерицу!
– Нет, – затопала она ногами, – я так не согласна, пусть ещё раз выбирает!
Пан говорит:
– Хорошо, будет по-твоему.
Завязал он Янке глаза платком, а потом развязал и говорит:
– Выбирай во второй раз!
Обошёл Янка девушек, видит – у одной из них муха над головою летает. «А-а, – вспомнил он Касины слова, – вот это она и есть!»
Взял он её за руку и подвёл к пану.
– Что ж, – говорит пан, – бери эту, для меня все одинаковые.
А пани опять затопала и закричала:
– Не согласна я! Пусть до трёх раз выбирает!
Завязал пан Янке глаза платочком, а потом развязал – и стоят перед ним опять двенадцать девушек, все как одна.
Начал Янка приглядываться к рукам и заметил у одной из девушек зелёную ниточку на правом мизинце.
– Пускай эта будет моею женой, – говорит он пану.
Ничего не поделаешь – пришлось колдуну отдать ему расписку.
– Завтра сыграем свадьбу, – говорит пан, – и будете вы жить в новом дворце.
Пошли молодые в хатку к свадьбе готовиться, а Кася и говорит:
– Свадьбу справлять будем не у моего отца, а у твоего.
– Почему? – спрашивает Янка. – Ведь здесь наш дворец стоит!
– Надо бежать отсюда, а то злая мачеха погубит нас.
В полночь, только во дворце все крепко уснули, выскочили они из хатки и побежали к отцу и матери Янки.
Наутро поднялись паны и панночки – ждут молодых: пора и свадьбу справлять. Да долго что-то спят молодые.
Послали слуг будить их.
Подошли слуги к хатке. Звали-звали – никто не откликается. Заглянули в оконце – пусто. Вернулись слуги и рассказали об этом пану.
Пан разгневался, а пани как закричит:
– Эй, гонцы, догоняйте их! Живых или мёртвых, а назад верните!
Вскочили гонцы на коней и помчались во весь дух.
Летят лесами, летят борами – напали на след.
– Ну, теперь они от нас не уйдут!
А Кася припала к земле, послушала и говорит:
– Земля гремит, ветер шумит – это за нами погоня летит…
– Что же делать? – спрашивает Янка.
– Я обернусь овечкой, а ты пастушком будешь. Если спросят, не видал ли ты на этой дороге парня с девушкой, скажи, мол, не видел.
Махнула Кася прутиком, и всё сделалось так, как она задумала.
Подлетают гонцы:
– Эй, пастушок, не видел ли ты на этой дороге парня с девушкой?
– Нет, – отвечает пастушок, – я с самого утра здесь пасу, но никого не видал.
Покрутились гонцы на месте – нет следа.
Воротились они назад и говорят панам:
– Никого не догнали. Только пастушка с овечкой повстречали. Спросили у него, а он говорит, что с самого утра, мол, пасёт, но никого не видал.
– Так это же они! – закричала пани. – Скорее догоняйте!
Бросились гонцы назад. «Ну, – думают, – уж теперь-то мы поймаем пастушка с овечкой!»
А Кася с Янкой бегут и бегут изо всех сил.
И вот чуют они опять за собой погоню. Махнула Кася прутиком – и обернулась зелёным садом, а Янка – садовником.
Подлетела погоня:
– Эй, садовник, не видел ли ты на этой дороге парня с девушкой?
– Нет, – отвечает садовник, – не видел. Вот уже десять лет я за садом ухаживаю, но парня с девушкой ни разу не видел.
– А пастушка с овечкой?
– Тоже не видел.
Воротились гонцы назад.
– Видно, – говорят, – с дороги мы сбились. Встретили по пути только садовника возле сада, но он сказал, что десять лет как за садом ухаживает, но ни парня с девушкой, ни пастушка с овечкой и в глаза не видывал.
– Ах вы негодники! – закричала пани. – Надо было порубить и сад, и садовника – это же они были! Нет, плохая на вас надежда, придётся нам самим пуститься в погоню.
Обернулся пан волком, а пани волчицей, и побежали они догонять беглецов. Мчатся, пыль столбом так и кури́т, аж ветер свистит.
Заслышала Кася погоню и говорит:
– Это отец с мачехой. А их нелегко обмануть. Но попробуем: разольюсь я глубоким озером, а ты будешь на нём селезнем. Плавай по озеру, но смотри не давайся никому в руки.
Махнула она прутиком – и стала озером, а Янка – селезнем.
Подбегают волк с волчицею к озеру.
– Озеро – это Кася! – закричала волчица. – Теперь мы с ней ничего не сделаем. А селезня поймаем, ведь это Янка! Тогда и она за ним пойдёт.
Бросились они в озеро и давай селезня ловить. А он то нырнёт, то высоко взлетит над водой…
Гонялись-гонялись волк с волчицей за селезнем, утомились и пошли на дно. Тут и конец им настал.
А Янка с Касей стали опять такими, как были. Взялись за руки и пошли спокойно к отцу-матери Янки свадьбу справлять.
Шумная была свадьба. Все пили, ели и веселились. А вместе со всеми веселился и отец Янки.
Я на той свадьбе был, мёд-вино пил, по усам текло, а в рот не попало. Дали мне там стеклянные сапожки, восковую шапку да бумажный кафтан. И пошёл я, приплясывая, домой. Шёл-шёл да о камень споткнулся, а сапожки – дзинь-дзинь! – и разбились. Полил дождь – размок мой кафтан да с плеч свалился. А потом припекло солнце – и шапка растаяла. Пошёл я домой с пустыми руками. Пришёл, на завалинку сел и эту сказку вам рассказал.