Этот день неумолимо наступил. Лив не спала всю ночь, как будто пытаясь насытиться присутствием Джонни в соседней комнате на много-много лет вперед, и утешала себя мыслью, что, возможно, он когда-нибудь прилетит к ним и они снова посмотрят какой-нибудь фильм и выпьют розового вина.

До вечера Джонни практически не разговаривал с ней, занимаясь подготовкой к важной встрече, проверяя и заряжая оружие и наполняя им заднее сиденье бронированного «Кадиллака».

Лив несколько раз пыталась заговорить с ним, но не решалась.

Дотянув до шести часов, она, наконец, собралась, одев черный, облегающий топ с красивым кружевом в зоне декольте, черную, кожаную куртку, черные, обтягивающие капри и сапоги до колена из элегантной кожи на высоком каблуке. Волосы Лив распустила и наложила на лицо вечерний макияж.

Когда она вошла в комнату, Джонни заряжал винтовку М16 и выглядел потрясающе в черной обтягивающей футболке, декоративно рваных джинсах и неизменных синих «найках». Его лицо было сосредоточено, но от этого не менее красиво, и зеленые глаза сияли предвкушением охоты, азартом и решительностью.

Лив с трудом вздохнула и тихо начала:

— Джонни… я хотела…

Он встал и строго посмотрел на нее. Нет ни тепла. Ни улыбки. Ни игривого взгляда. Только мужское превосходство и ледяная уверенность.

— Нет времени, Лив. Идем.

Лив замолчала. Она молчала половину дороги, иногда глядя на Джонни и мечтая вырвать хоть секундный, хоть мимолетный ответный взгляд… Но, нет. Джонни сосредоточенно вел машину, периодически разговаривая по телефону с Эйденом. И вот обрывок очередного серьезного разговора:

— …люди моего отца объедут сзади и зайдут с черного хода… Вы пойдете по левой стороне? По центру? Угу. Тогда я зайду справа. Угу. — и он отключился.

Лив пылала от боли и разрывалась от желания схватить его и потрясти… А эти слова… «я пойду справа» … «Я» … Значит, он не хочет, чтобы она шла с ним… Не выдержав своей боли и злости, Лив жестко проговорила:

— Тогда я пойду по левой стороне.

Джонни нахмурился и проговорил, глядя на дорогу:

— Ты о чем это? Мы идем вместе.

Лив развернулась к нему всем телом и воскликнула:

— Но я подумала, ты больше не захочешь, чтобы я за тобой таскалась!

Джонни ухмыльнулся.

— Что за глупости, Лив? Я в ЛЮБОМ СЛУЧАЕ ВСЕГДА буду защищать тебя. — с нажимом проговорил он, и Лив снова резануло болью и сокрушительным чувством вины.

— Джонни, пожалуйста, давай поговорим! Я знаю, ты злишься на меня и ты не представляешь, что я сейчас испытываю…

— Я не злюсь на тебя, Лив. — вдруг со вздохом прервал он ее. — И я уже говорил тебе, тут не о чем было думать! Ты любишь его и должна быть с ним. — он спокойно посмотрел на нее. — Я пытаюсь облегчить тебе отъезд, глупая. Если мы будем долго прощаться и лить слезы друг у друга на плече, тебе будет в десятки раз хуже, чем сейчас, поверь.

Лив трясло от сильной дрожи, она впивалась глазами в Джонни с ужасающей жадностью и, превозмогая боль, проговорила:

— Я не смогла найти причину, чтобы остаться, Джонни! Ради чего? Меня здесь никто не ждет и не любит так, как Макс! Или… Джонни. — требовательно посмотрела на него она. — Скажи мне правду!

Джонни на мгновение задумался, потом удивленно посмотрел на Лив:

— Я всегда говорю тебе правду, Лив.

И снова «Лив»!!! Как же ей хотелось закричать, разбить что-нибудь, наброситься на него с кулаками, чтобы «оживить» его, чтобы вернуть все обратно…

— Мы друзья??? — отчаянно спросила она, зная, что он поймет ее, он всегда понимал…

Джонни нахмурился и замолчал. Повисла странная пауза, за которую сердце Лив, казалось, перестало биться.

Он посмотрел на нее… странно… отчаянно… отталкивающе… но не как раньше…

— Да, друзья. И всегда ими будем. — жестко и холодно проговорил он.

Лив разозлилась так, что ее внутренние тормоза отправились гулять далеко и надолго. Все ее внутренности пылали, и она не знала, что сделает, если ей на пути попадутся люди Блейка или Уолша.

— Я тебя ненавижу, придурок, как же сильно я тебя ненавижу!!! — прошептала Лив, зная, что Джонни слышит ее и даже посмотрел на нее… она почувствовала, но не обернулась. Хватит с нее этой боли.

«Кадиллак» подъехал к старому, четырехэтажному, серому зданию с наполовину разваленным крыльцом, выбитыми окнами и граффити на стенах, скрытыми от человеческих глаз заросшим бурьяном и разными кустарниками во дворе. На первый взгляд, все было тихо… Но, нет… Старую больницу огораживал высокий, металлический забор, местами покосившийся, местами упавший, вдоль которого были некогда высажены яблони.

И вот под этими яблонями Лив и увидела их: десятки и десятки затаившихся черных внедорожников разных марок, большей частью бронированные, среди которых девушка различила «Кадиллак» отца.

Джонни тихо подъехал к одному из свободных мест между двумя «Линкольнами», с правой стороны от ржавых, обвисших, железных ворот, и набрал на телефоне номер Эйдена:

— Мы на месте. — тихо и четко проговорил он. Пауза. — Конечно, мистер Мартинес, вы и сами знаете, что я сделаю это.

И он повесил трубку. Лив нетерпеливо посмотрела на него.

— Что дальше?

— Ждем сигнала. — ответил Джонни, и девушка вдруг увидела здоровенную пушку на колесах, которую двое человек из ее клана выкатывали прямо перед воротами. — А вот и он.

Минута — и раздался оглушительный выстрел, после которого в здании послышался грохот, и Лив ошеломленно увидела, как прямо над крыльцом в дыму образовывается здоровенная дыра в стене.

В этот момент все машины разом взревели, в том числе и авто Джонни и Лив, и рванули вперед, проламывая носами хлипкий забор.

С этого времени Лив перестала понимать, что происходит, потому что вокруг раздавалась какофония из выстрелов, взрывов, грохота обрушений и рева двигателей.

Они мчались через двор, и Джонни держал курс направо, когда по их автомобилю начали стрелять из гранатомета. Лив взвизгнула, вцепившись в сиденье и панель «Кадиллака» и шокировано озираясь. Снаряды рвали землю рядом с машиной, но Джонни умудрялся резко вилять, уходя от попаданий.

— Черт, черт, черт! Да хватит уже, ублюдки! — гневно закричала Лив, когда очередной снаряд рванул прямо рядом с ее дверью и машину обдало огнем и закачало.

— Почти приехали! — крикнул Джонни, и Лив увидела впереди гараж, явно предназначавшийся для машин скорой помощи, но в этот момент снаряд разорвался прямо позади них и «Кадиллак» подкинуло в воздух на взрывной волне, его задняя часть подлетела выше передней и нос машины ткнулся в землю.

— Держись, Лив! — воскликнул Джонни, но Лив кричала, видя только высохшую траву перед собой, и ощутила, как она переворачивается верх ногами… Затем заваливается на бок… На ее бок… Звон стекла и скрежет металла, Лив зажмурилась и закрыла лицо руками, и резкая боль… ее ноги сжимает… это конец…

Но «Кадиллак» вдруг остановился, и шум прекратился.

Лив висела на ремнях безопасности или, точнее сказать, лежала на искореженной, в обломках и осколках дверце автомобиля и почти не могла дышать — ремни сдавили ей грудь. Она медленно оторвала руки от лица и, как в тумане, ничего не понимая, осмотрела их — ее ладони до локтей были сплошь изрезаны мелкими и крупными осколками, образуя отвратительные рваные раны…

— Оливка! Оливка! Ты как??? — услышала она взволнованный голос сверху и с трудом, медленно, повернула голову. Джонни выбирался из ремней и с трудом распахнул оказавшуюся теперь в горизонтальном положении дверцу «Кадиллака». Его зеленые глаза сияли невероятным волнением, он тоже получил несколько порезов, но все же был цел.

Лив с трудом проговорила, все еще злясь:

— Ага, когда дело коснулось опасности сдохнуть, я снова стала для тебя Оливкой? Отстегни эти чертовы ремни, Джонни, или они меня задушат, дубина! А потом сам катись к черту!

Джонни рассмеялся, аккуратно подлезая к девушке и с трудом отстегивая ремни, со словами:

— Какая же ты глупая девочка, Оливка! Маленькая дурочка!

Он очень осторожно и аккуратно подхватил Лив поперек туловища и медленно вытащил в дверь «Кадиллака», но Лив не пострадала, поэтому предпочла отпихнуть его и вылезла сама.

Оказалось, они действительно прибыли в пункт назначения: «Кадиллак» закатился прямо в гараж, к которому они так спешили.

Вдруг сзади послышались крики и стрельба: Лив и Джонни резко обернулись и им пришлось спрятаться за автомобиль — к ним приближались несколько человек Уолша, стреляя по ним из автоматов.

— Надо уходить! — крикнул Джонни, резко отворив пассажирскую дверь и, сунувшись туда, вытащил оттуда две винтовки М16 с патронами и «Бушмастер», не забыв прихватить мешок с гранатами.

Вручив Лив в руки «Бушмастер», он подхватил ее под локоть и резво рванул вперед, потащив за собой:

— Бежим, бежим, бежим!!!

Они пробежали к серой, облезлой стене больницы, и Джонни заглянул за угол, крикнув:

— Стреляй по тем, а я пока очищу путь!

И он вихрем исчез за углом, стреляя в кого-то, кого Лив не видела, потому что ошалело таращилась на бегущих к ней пятерых человек, стреляющих из своих оружий. Онемение от резкого включения в боевые действия прошло быстро, и Лив, с трудом прицелившись, спустила курок, стреляя дугой и пытаясь уложить сразу всех.

От ее неточных выстрелов двое упали, и Лив про себя возликовала. Увидев рядом с собой большую бочку, девушка спряталась за ней и снова пустила очередь из своей винтовки, зацепив еще одного… Но двое неумолимо приближались, и расстояние до них сократилось метров до пятидесяти.

— Черт бы их побрал! — в сердцах воскликнула Лив, и в этот момент сильная рука сзади подхватила ее за локоть и снова решительно потащила за собой:

— Давай, Лив, живо!

Два точных выстрела — и Джонни уложил обоих, спешивших к ней мужчин.

— Ты видел? — крикнула Лив, несясь за парнем. — Я уложила троих! Вот класс!

Джонни мимолетно улыбнулся, бросив через плечо:

— Молодчина! Осталось всего 497 человек…

И он завел ее за угол и вдруг внезапно, изловчившись, подпрыгнул и, вцепившись в карниз одного из окон на первом этаже, ловко забрался в него и исчез внутри.

У Лив возникло чувство де жа вю… Все было точно так же, как тогда, в «Кабриолете» Уолша…

— Чего мечтаешь? Давай руку! — весело крикнул Джонни из окна, протянув Лив руку, и девушка не заставила себя долго ждать.

Джонни втащил ее в какую-то прямоугольную комнату, которая, судя по старым, заржавевшим каркасам трех кроватей, разбросанных то тут, то там, служила когда-то палатой больных.

В комнате уже лежало два трупа, и Лив догадалась, о какой «расчистке» говорил Джонни.

Все здание гудело от взрывов, криков, стрельбы и топота.

Джонни открыл дверь в коридор и тут же отпрянул, закрыв спиной Лив и присев на корточки: рядом с дверью раздался оглушительный взрыв разорвавшейся гранаты и Лив, скрытая телом Джонни, увидела только дым, блеск огня в осколках стекла на полу и чью-то оторванную руку, прикатившуюся по полу.

— Фу! — воскликнула Лив, глядя на нее, а Джонни только грустно усмехнулся.

— То ли еще будет! Идем!

И он схватил ее за руку и вытащил в коридор. Там, где был взрыв гранаты, образовалась круглая воронка, вокруг которой в беспорядке лежали мертвые тела. Судя по костюмам, Лив грустно предположила, что это были люди ее отца, но поскорбеть над ними ей было некогда: впереди, метрах в тридцати, спинами к ним отстреливались трое в серых костюмах — люди Уолша, а на них наступали двое мужчин в черных кожаных куртках — люди О-Коннела.

Джонни поднял винтовку и точными выстрелами положил всех троих, весело подмигнув людям из его клана. Те отсалютовали ему и бросились зачищать ближайшую комнату. Коридор до лестницы опустел. Но ненадолго.

— Идем! — шепнул Джонни, а Лив проговорила:

— Нужно найти Макса! И отца! И Блейка… Я должна свернуть ему шею!

Джонни кивнул.

— Давай по порядку.

Они добежали до лестницы, на которой тоже было полно трупов, и Лив перегнулась через перила, посмотрев наверх. Кровопролитная бойня между людьми Мартинеса и Уолша шла на всех остальных трех этажах, и Лив нахмурилась:

— Где их искать? Где мы? И, кстати, Трейшоуна и его супергеройский выводок тоже не видно…

Джонни задумчиво посмотрел наверх, туда же, куда и Лив.

— Я думаю, для начала нужно найти холл. Макс наверняка там. А Эйден должен был пойти по левому крылу. Значит и он окажется в центре. Идем. — он повел ее дальше по коридору, который с первого взгляда казался тупиком, но на деле в конце был резкий поворот направо, из-за которого на Лив и Джонни выскочил кровавый человек Уолша, хромающий и глядящий на мир только одним глазом, потому что на месте второго зияла кровавая рана, и он попытался выстрелить, но Джонни, резко заслонивший собой Лив, молниеносно ударил его прикладом по голове и, когда тот упал, застрелил его.

— Круто! — воскликнула Лив, и Джонни игриво подмигнул ей.

За поворотом был маленький закуток, из которого двойные двери вывели ребят в просторный холл, с полуразрушенными, но широкими колоннами; длинной, ранее наверняка красивой, отделанной стеклом, теперь уже растресканным и разбитым, зоной регистрации, и здесь велось самое ожесточенное сражение.

От входа нападали люди Мартинеса, вперемешку с людьми О-Коннела и представителями содружественных банд, а в глубине, за стойкой регистрации и из-под широкой винтовой лестницы с пандусом, которая возвышалась прямо от того места, где стояла Лив, на второй этаж и проходила параллельно зоне регистрации, а также и сверху, свесившись через перила, — повсюду были люди Уолша… Их было бесчисленное множество, и Лив испугалась, почувствовав впервые в жизни, что кто-то может одолеть или!убить! ее отца…

Джонни сразу же достал винтовки и принялся одного за другим «косить» стрелков на лестнице, а Лив, тем временем, внимательно оглядывалась… И в этот момент за стойкой регистрации мелькнула копна белобрысых волос и серый костюм…

Сердце Лив по-охотничьи вздрогнуло, и она присмотрелась туда… Да. Все верно. Периодически высовываясь и расстреливая из автомата людей ее отца, за стойкой, рядом с десятком парней из своего клана, сидел Блейк.

— Ушлепок! — гневно процедила Лив, и, схватив покрепче свой «Бушмастер», она бросилась к стойке, пригибаясь от пуль, летящих в ее сторону.

— Лив! Стой! — крикнул сзади Джонни, но Лив должна была любой ценой добраться до этого мерзавца, из-за которого она потеряла сестру и ей нужно уехать с любимым, бросив родной город и Джонни…

Стреляли сверху, и Лив, согнувшись в три погибели, нырнула под лестницу… Забыв о том, что там могут быть люди Уолша…

— Привет, куколка! — хохотнул громила в сером костюме и со всего размаху ударил Лив наотмашь по лицу. От жуткого удара и резкой боли девушка шатнулась назад и плюхнулась на попу, вдруг почувствовав, как ее грубо и еще больнее схватили за волосы и куда-то поволокли…

— Эй! — вдруг послышался жесткий голос Джонни, и Лив резко обернулась, увидев, как раз тот момент, когда Джонни наносит сокрушительный удар ее обидчику, и когда тот упал, он выпустил в него несколько пуль. Громила дернулся и затих.

— Оливка, не смей убегать от меня! Слышишь? — повелительным тоном проговорил Джонни, легко подняв Лив на ноги, как пушинку.

— Прости, но там этот ушлепок, я должна… — затараторила Лив, держась за щеку, на которую пришелся удар.

Джонни тряхнул ее за плечи.

— Мы пойдем вместе, малышка Лив, ясно? — с нажимом проговорил он, заглядывая ей в глаза. Лив безропотно кивнула, на секунду отключившись от окружающей баталии и только глядя в эти глаза, утопая в его тепле… Ах, как же приятно, что он снова стал самим собой! Но у них осталось очень мало времени…

Лив ощутила снова резкую боль в груди и откинула на время эту удушающую мысль. Тем более, что по ним снова начали палить, но уже со стороны стойки, и Лив встретилась глазами с победным и презрительным взглядом Блейка, который поливал их свинцом из своего автомата.

— На землю! — крикнул Джонни, и они упали на полуразрушенный паркет. — Ползи вон за ту колонну! Я прикрою!

Лив послушно перебралась за широкую колонну с некогда белой, облупившейся краской и плюхнулась на пол, прислонившись спиной к стене. Быстро оглядев поле боя, Лив почувствовала какую-то тревогу… Ей показалось, что убитых на стороне ее отца гораздо больше, чем со стороны солдат Уолша. И где же Макс? И отец?

Как будто услышав ее внутренний голос, откуда-то со стороны раздалось:

— Лив!

И Лив резко повернулась. За соседней колонной, но с противоположной стороны, так же, как и она, прислонившись спиной к стене, в потрясном черном, но уже запыленном костюме сидел Макс. Его синие глаза светились облегчением и радостью, а в руке он сжимал ружье.

Лив испытала невероятное облегчение и дикий трепет.

— Макс! — крикнула она, рванув к нему, но Макс предостерегающе вскинул руку, останавливая ее, и сзади за шиворот девушку схватила рука Джонни и вернула на место.

— Сиди! Он сам придет! — крикнул на нее Джонни, выглянув из-за колонны и посылая пули в стойку, Блейка и других, стреляющих по ним.

Макс увидел, что его прикрывают, и быстро перебежал к Лив. Девушка бросилась к нему на шею, глубоко вздохнув и посылая хвалу небесам за то, что он еще жив.

— Макс! — воскликнула она, прижавшись к нему и ощущая жар и силу его тела, его мужественность и брутальность. — Я все решила! Я уеду с тобой!

Она ощутила, как он вздохнул и вдруг быстро, но очень страстно поцеловал ее и заглянул ей в глаза… Лив увидела, как он счастлив и как любит ее… и улыбнулась.

— Тогда нужно спешить. — он посмотрел на наручные часы. — Вертолет сядет на крышу через двадцать минут. Нужно успеть подняться…

— И убить Блейка. — добавила Лив, злобно зыркнув на этого ненавистного ублюдка из-за колонны.

Макс и Джонни переглянулись, явно понимая, что утащить отсюда Лив, пока он жив, будет нереально.

Джонни вдруг искрометно улыбнулся и загадочно подмигнул:

— У меня есть план! Ждите здесь, я скоро!

И он стремительно, как умел только он, лавируя и отстреливаясь, выскочил на улицу через главный вход.

Лив удивленно посмотрела на Макса, но тот только пожал плечами, и они подчинились, ожидая возвращения скоростного парня.

В этот миг перед ними вдруг возник один из людей Мартинеса и навел пистолет на Макса. Тот не успел даже поднять ружье, как перед ним выросла Лив, загораживая его от пули, и гневно прошипела:

— Нажмешь на курок — и я втопчу тебя живьем в пол, придурок! Ты меня понял???

Человек ее отца испарился также быстро, как появился, и Макс покачал головой, потянув Лив сесть рядом с ней:

— Ты глупышка, Лив! Никогда не рискуй жизнью ради мужчины, он сам может о себе позаботиться… и о тебе, между прочим, тоже.

Лив подмигнула ему и улыбнулась, но ответить не успела: послышался приближающийся гул и в парадные двери, разворотив их напрочь, влетел «Эскалэйд», немного покореженный и изрешеченный пулями, но довольно целый. «Кадиллак» несся вперед на большой скорости прямо по трупам и по живым, раскидывая их как кегли, и изумленная и восторженная Лив поняла — такое сумасшествие мог вытворить только Джонни.

А Джонни, тем временем, со всего ходу врезался в стеклянную стойку, распугивая сидящих за ней людей Уолша, но целью Джонни был Блейк, который оказался не таким расторопным, как его товарищи. Он прыгнул на капот авто, и Джонни протащил его несколько метров и резко затормозил. От этого действия «Кадиллак» встал, как вкопанный, а Блейка со всего размаху швырнуло в стену. Он упал и застонал, хватаясь за ногу и пытаясь встать.

Джонни выскочил из машины и навел винтовку на Блейка, но выстрелить не успел: по нему начали стрелять откуда-то слева, и Лив с Максом, бегущие к Джонни на подмогу, на ходу одновременно открыли огонь, чтобы дать Джонни время укрыться за кузовом автомобиля и начать отстреливаться.

Наконец, все противники были обезврежены, но эти несколько минут дали Блейку фору, чтобы улизнуть куда-то в коридор, ведущий в левое крыло здания.

— Скорее! — крикнул Макс и, схватив за руку Лив, побежал за ним следом. Джонни не отставал, прикрывая их сзади.

Они бегом заскочили в коридор и наткнулись на двоих людей Уолша, идущих прямо на них. Макс, не целясь, быстро выстрелил, уложив сразу обоих, но тут Лив уловила какое-то движение слева и из одной и комнат выскочил еще один солдат, оскалившись и целясь в Макса.

— Осторожно! — крикнула Лив, схватив Макса за плечо, но в этот момент дверь по правой стороне отворилась и обидчик был уложен одним точным выстрелом в голову.

Лив повернулась и увидела отца. Эйден был весь в пыли и крови, но, кажется, цел. Он подлетел к дочери и быстро обнял ее, с облегчением выдохнув:

— Слава Богу, Лив, слава Богу! Джонни, ты как?

Джонни кивнул, пристально глядя назад и держа наготове винтовку.

— Я в порядке, Эйден, как вы?

— Тоже. — отец перевел взгляд на Макса и вдруг протянул ему руку. — Спасибо, что помог моей дочери, Макс. Я перед тобой в долгу, можешь просить все, что хочешь.

Макс пожал ему руку, грустно ухмыльнувшись:

— Спасибо, мистер Мартинес, но не думаю, что мне что-то понадобится на том свете, когда меня грохнут свои же.

Лив обиженно дернула его за руку, как бы наказывая за такие слова, но ее внимание резко привлек разговор отца и Джонни:

— Какие наши дела, Джонни? — быстро спросил отец, оглядываясь.

Джонни нахмурился и посмотрел на Лив, проговорив:

— Силы не равны. — и он наклонился к его уху и что-то быстро зашептал.

В душу Лив с ужасом пробрался дурной холодок, пока она смотрела на них. Джонни не говорит при ней… Значит, они проигрывают… Значит, отца могут убить… И Джонни… Ее пробрала жуткая дрожь.

— Продолжаем бороться. — строго приказал отец и быстро рванул в сторону холла, крикнув через плечо:

— Берегите ее!

И Макс, Джонни и Лив бросились дальше по коридору, в котором, кроме трупов людей из разных мафиозных семей, к счастью, никого не было. Судя по гулу, основная битва развернулась в правом крыле.

В конце коридора была настежь распахнута дверь, ведущая на лестницу. Макс перегнулся через перила и посмотрел наверх.

— Он, скорее всего, побежал здесь. — сказал Макс, и Джонни кивнул.

— Тогда идем.

Не успели они подняться на один пролет, как в разбитое окно вдруг влетела граната.

— Ложись! — крикнул Джонни, и они все втроем, как по заказу, сбежали вниз и упали на пол, как раз в тот момент, когда послышался оглушительный взрыв и на ребят посыпались камни и песок из развороченного пола.

— Вот черт! — выругалась Лив, кашляя, и все трое встали, слегка отряхиваясь. Лив быстро поднялась наверх и осторожно выглянула в окно.

— Ах ты, ушлепок! Да я тебя!.. — закричала она, пытаясь вылезти в окно, и не без причин, потому что Блейк, как оказалось, выпрыгнул в это же самое окно и сейчас стоял на газоне, нацелив автомат на раскуроченный оконный проем с мерзкой ухмылкой: он поджидал их.

Но вылезти ей, конечно, не дали: снова рука Джонни за шиворот вернула ее обратно, а Макс выглянул с другой стороны и, наведя на Блейка твердой рукой ружье, в ту же секунду выстрелил.

Лив замерла, увидев, как Блейка отбросило на газон от удара пули, как его лицо кривится от боли и крика, и как он удивленно смотрит на свою грудь, где на рубашке, чуть выше сердца, разливалось багровое пятно.

В этот момент сзади послышались крики и Джонни, присев на корточки и заглянув в коридор, из которого они прибежали, вдруг крикнул:

— Бегите! Я их задержу! Ну же!

Лив посмотрела на него расширенными глазами… Они сейчас улетят и что?.. Она не попрощается с Джонни, не поблагодарит его за все, не обнимет? А она так хотела его обнять, просто до слез…

Макс схватил ее за руку, увлекая за собой, но Лив тормозила, не сводя больных глаз с Джонни.

— Лив! Скорее, милая! Джонни побежит сразу за нами! — сказал Макс успокаивающим тоном, но Лив неотрывно смотрела на Джонни… Как же больно рвалась эта тугая нить!

Джонни как будто снова почувствовал, что испытывает Лив, поэтому только улыбнулся и проговорил:

— Я успею, Лив, давай, беги!

И Лив подчинилась. Уже несясь на крышу, она вдруг услышала внизу звуки стрельбы и поняла, что Джонни соврал ей…

Внутри нее все органы свернулись клубком от боли… Как же так? Не должно быть так! Нет, нет, неужели она больше его не увидит?!?

Они выбежали на крышу, и в этот момент из этого же входа за ними выбрался десяток солдат Уолша, во главе с самим Генри. За ними бежали по пятам несколько людей Мартинеса и Джонни, и началась заваруха.

Лив и Макс услышали, как по ним стреляют, и Макс дернул ее за ближайший каменный выступ.

— Сюда!

Они бросились к нему, прислонившись к холодной стене спинами.

— Макс! — заорал сзади трескучий голос, и Лив испуганно вздрогнула.

— А вот и старый хрыч пожаловал. — мрачно констатировал Макс.

— Ты же говорил, он отпускает тебя? — протараторила Лив.

Макс горько ухмыльнулся.

— Судя по всему, он передумал.

— Я передумал насчет тебя! — с издевательским смехом проорал Генри, и Макс посмотрел на Лив с видом: «что и требовалось доказать». — Смерть для тебя будет более правильным решением, учитывая твою вину… Выходи и встреть смерть лицом к лицу, как мужчина!

— Прости, Генри! — крикнул Макс. — У меня другие планы!

И он открыл огонь.

Началась жуткая борьба, стрельба, крики, и в этот момент в воздухе послышался гул. Лив подняла глаза к небу и увидела быстро приближающийся вертолет…

Он подлетел к зданию и стал опускаться, задняя дверь была открыта.

— Бежим! — крикнул Макс и, схватив Лив за руку, которая почему-то пребывала в непонятном тумане, потащил к садящемуся вертолету.

Лив бежала за ним, чувствуя все более и более усиливающуюся тяжесть в ногах… А действительно ли она хотела улететь? Да, она любила Макса, но… Но почему тогда каждый шаг к вертолету отдавался такой болью в сердце, как будто часть ее души остается здесь?..

Макс запрыгнул в вертолет и протянул ей руку… Лив казалось, что все происходит, как в замедленной съемке… Медленно лопасти пропеллера пролетают над ее головой… медленно слышны крики и выстрелы… медленно… Лив остановилась, как будто приклеившись к земле… Она не могла сдвинуться с места… Синие глаза Макса смотрели на нее с мольбой и отчаянием, они горели ярким сиянием, любовью и…

Лив вдруг обернулась. Сзади разворачивалась последняя битва… Осталось всего трое людей Мартинеса и через секунду уже двое… Джонни… Он боролся сразу с четырьмя здоровенными амбалами… Лив неотрывно смотрела на него, и ее сердце как будто взывало к нему, болело за него, рвалось к нему на помощь…

Он упал. Четверо окружили его и стали запинывать со всех сторон… Лив с ужасом поняла, что ее сердце сейчас остановится, нет, только не это… Джонни нашел в себе силы через жуткую боль посмотреть на Лив, и их взгляды встретились. Его зеленые глаза сияли отчаянием и болью, и он тихо проговорил:

— Беги, Оливка, улетай…

Она не могла его слышать, но как будто услышала… И все в ее голове встало на места. Она с ужасной тоской и страданием подняла глаза на Макса и сделала шаг назад, одними губами шепнув:

— Прости… я не могу…

В глазах Макса сверкнула боль, и его рука безвольно опустилась… Он посмотрел на Джонни, но не злобно и не обвиняюще… А как будто предвидев этот расклад… Он снова посмотрел на Лив и кивнул. Вертолет стал подниматься выше, и Лив с ужасающей рваной раной в душе впивалась в такое любимое лицо Макса… Его губы… И в последний момент она увидела, как он проговорил: «Я люблю тебя, белоснежка…»

И его лицо исчезло. Вертолет поднялся слишком высоко.

Лив стояла, чувствуя, как сердце бьется о грудную клетку, но об этой боли потом…

Она резко развернулась и побежала. Четверо мужчин наносили последние удары по еле живому телу Джонни, который был либо без сознания, либо фактически без сознания, потому что больше не защищался и не сопротивлялся, лежа на спине… Лив в ужасе увидела, что все его лицо в крови, футболка порвана в нескольких местах и все тело покрыто кровавыми ранами…

Один из мужчин остановился, тяжело дыша, и достал из кармана пистолет, наведя его на Джонни…

Лив ощутила такой невероятный страх и такую звериную ярость, которая заслонила в ее голове и рассудок, и здравый смысл… Такое с ней было только однажды, в ту ночь, когда убили Джесси.

Она побежала быстрее, на ходу подобрав чье-то ружье, валявшееся рядом с трупом, и, не помня себя от гнева, подлетела к группе истязателей и со всего размаху врезала прикладом по голове того мужчину, который чуть было не добил уже и без того еле живого Джонни. Тот ошалело качнулся и упал, после чего Лив, не тормозя, резко выстрелила ему в грудь. Человек Уолша умер сразу.

Остальные трое удивленно переглянулись и двинулись на Лив, но девушка ничего не боялась больше. Она не допустит, чтобы люди Уолша убили еще одного человека, который ей дорог, как воздух… Она выстрелила снова, и второй мужчина упал, схватившись за живот.

— Ах ты!.. — крикнул один из двоих оставшихся, и они накинулись на Лив, но тут раздались два резких выстрела и Лив увидела, как замерли лица у обоих… и они, как мешки с костями, замертво повалились на землю.

Лив удивленно оглянулась и увидела одного из людей отца, лежащего с ужасной рваной раной живота, но сжимающего дрожащей рукой дымящийся пистолет.

— Спасибо! — выдохнула Лив, и он в ответ слабо улыбнулся.

— Рад послужить, мисс Мартинес… — еле слышно шепнул он.

Лив бросилась к Джонни, схватив его за плечи. Ее колотила ужасающая, бросающая то в жар, то в холод, дрожь.

— Джонни! Джонни! — зашептала Лив, чувствуя, как слезы так и льются рекой. — Джонни, ты слышишь меня? Не умирай! Я… я найду машину, я отвезу тебя к доктору, Джонни!

Джонни с трудом открыл глаза и еле-еле ухмыльнулся.

— Прекрати… меня… так… трясти, Оливка! Ты что… хочешь… ускорить… процесс?

Лив выдохнула и улыбнулась, всхлипывая.

— Только не умирай, Джонни, я…

В этот момент она ощутила сильнейший удар по голове и упала. Картина перед глазами померкла, но она через силу заставила себя не потерять сознание, однако, через секунду ей пришлось бороться с новым приступом смертельной боли: она отчетливо ощутила, как мужская нога в элегантном ботинке со всей силы пнула ее в живот.

— Привет, дрянь… — прошипел над ее лицом ненавистный голос Блейка, и Лив с трудом сфокусировала взгляд. — Давно мечтал с тобой поквитаться… Но сначала ты увидишь, как сдохнет твой друг…

И он грубо и больно поднял Лив за волосы и бросил на пол рядом с Джонни. Лив увидела, как Блейк все время хромал и держался за рану на груди, но его бледное лицо искажала злобная и мстительная улыбка.

— Только попробуй, ушлепок, и я тебя в пыль превращу! — прошипела Лив, тяжело дыша от боли.

Блейк гневно искривился и достал пистолет. Вдруг его глаза злобно зыркнули на Джонни, и он быстро и неожиданно выстрелил ему в ногу. Джонни застонал от боли, но прорычал сквозь зубы:

— Ах ты, ублюдок…

Лив вздрогнула всем телом, как будто выстрелили по ней, и ее мозг судорожно заработал.

— Это тебе за то, что наехал на меня на своем гребанном «Кадиллаке»! Ты сломал мне ногу, дерьмо! — крикнул Уолш и захохотал безумным смехом, наведя пистолет в голову Джонни.

Лив вдруг увидела на ремне у Джонни выглядывающую рукоятку ножа и применила все свои навыки, чтобы незаметно стащить его.

— Мне кажется, ушлепок, ты недооцениваешь своего соперника. — гневно проговорила Лив и изо всех сил бросилась на Уолша, всадив нож прямо в середину его груди… Тот вытаращил глаза, медленно падая назад, и Лив вырвала пистолет из его руки, резко выстрелив ему в голову.

— Больше ты никого не убьешь, ублюдок. — прошептала она, глядя на его безжизненное тело.

В этот момент на крышу ворвалась последняя волна. Лив увидела отца и Брайана, плечом к плечу стоящих еще с несколькими оставшимися вживых союзниками, и целую орду людей Генри, во главе с самим Генри, о котором она совсем забыла.

Силы были явно неравны, и Лив видела, что отец и Брайан будут стоять до последнего… Она схватила пистолет и хотела было броситься им на подмогу, но тут услышала тихий возглас Джонни:

— Лив! Уходи! Уходи немедленно и даже не думай вступать в схватку! Послушай меня хоть раз в жизни, глупышка!

Лив на секунду посмотрела на него, зная, что ни за что без него не уйдет, и тут же услышала рев отца:

— Дочь! Беги! Спасайся! Мы с Брайаном тебя прикроем!

И она разозлилась.

— Да за кого вы все меня принимаете, идиоты? — гневно воскликнула она и с пистолетом бросилась вперед, как тут ее отвлек третий и очень странный фактор: со стороны парадных ворот послышался тяжелый гул, рев и какое-то металлическое стрекотание, и Лив подбежала к краю крыши, чтобы посмотреть.

Ее сердце подпрыгнуло от радости: сминая под собой все на своем пути к больнице двигался целый танк и три десятка военных внедорожников, а в небе возникли пять вертолетов, и вся эта артиллерия состояла сплошь из афроамериканцев.

— Не… могу… поверить… — выдавила Лив, захохотав. Из люка танка показался сам Трейшоун, жестами указывая своим ребятам, куда ехать.

Увидев его, Лив завопила и замахала руками:

— Трейшоун! Эй! Э-э-эй! Трейшоун!!!

Он услышал ее и удивленно поднял голову, посмотрев на крышу.

Лив отчаянно стала показывать позади себя и закричала с новой силой:

— Стреляй сюда!!! Сюда!!! Стреляй сюда!

Трейшоун еще более удивленно посмотрел на нее, но залез в люк, и Лив увидела, как большая черная пушка медленно начала поднимать дуло.

Лив побежала назад.

— Отец! Брайан! Прячьтесь! — закричала она, подбежав к Джонни, который был без сознания, и, применив всю невероятно откуда взявшуюся энергию, схватила его под руки и затащила за каменный выступ, за который нырнул и Эйден.

— Дочь, объясни мне, от чего мы…

В этот момент раздался невероятной силы грохот выстрелившего танка и жуткий взрыв разнес часть крыши и половину верхнего этажа, как раз там, где находились люди Уолша и сам Генри.

— Что за… — начал было Генри, и Лив с отцом мрачно и злорадно смотрели, как его лицо с вытаращенными, гневными глазами поглотило пламя…

— Супер!!! Ха-ха-ха!! — захохотала Лив и посмотрела на отца. — Это Трейшоун Джонс, папа! Я договорилась с ним, и он согласился помочь! При условии, что ты перестанешь уничтожать его людей. — быстро добавила она, вспомнив, что так и не сообщила об этом отцу.

— Трейшоун Джонс?!? — изумленно воскликнул Эйден. — Но как? Как ты с ним догово… Ты что, ездила одна в Гарлем??? Черт возьми… неужели ты — моя дочь? — вдруг с улыбкой и гордостью неожиданно проговорил он.

Лив только улыбнулась.

Внизу уже вовсю шла зачистка оставшихся вживых людей Уолша, но Лив больше не интересовало ничего, кроме Джонни. Трейшоуна она сумеет поблагодарить потом, за вырванную такими тяжкими усилиями победу, но сейчас нужно спешить.

— Это мои вертолеты, Оливия! — крикнул отец. — Нужно срочно доставить Джонни к Калебу, Брайан проследит! Летите! А я здесь все закончу. — сказал он, перезарядив винтовку.

Лив и Брайан погрузили Джонни в вертолет, и Лив в панике закричала на пилота, подгоняя его лететь быстрее пули или она сделает из него «кровавого пилота», на что тот испуганно покивал и взлетел в воздух, взяв курс на небольшую, подпольную больницу доктора Калеба.