Познанье – скорбь. Как на огне каштан Трещит по швам, так сердце рвётся в Хаос. Но страх познанья кончится. А там – Опять начнётся радость, доктор Фауст! Та радость будет высшей. Но усталость И вековечный страх мешают вам Из-под руин отрыть бессмертный храм, Хоть до него и дюйма не осталось. Смертельно страшных шесть открыв дверей, Учёный муж захлопнул их скорей, Седьмой же – и коснуться побоялся. А именно за ней рос чудный сад, Где пел источник, вспыхивал гранат И день сиял и тьмою не сменялся. Мир – цельным вижу я, как юноша Новалис. Мир – песня, спетая одним движеньем уст. На звуки разломать и песню рад анализ, Но звук, отщепленный от песни, – дик и пуст. Мы тайной бытия силком овладеваем, Вопросы жуткие натуре задаём: «Как пламя сделано?» – и пламя задуваем. «Как песня сделана?» – и больше не поём… Не странно ль? – тьму считать исследуемым                                  светом; Воззрясь на проигрыш, судить о барыше; Взорвать – и смерть вещей потом                            считать ответом На каверзный вопрос о их живой душе, Чтоб циник превознёс высокими словами Труд антигениев над антивеществами.