Старинные багровые светила Больших грехов склонились на закат. Но добродетель их не заменила. На смену – похотлив, жуликоват – Пришёл Грешок. Но многие твердят: «В нем – демонизм, огонь, свобода, сила…» Что ж, повторим: столетья три назад, Наверно, в нём и правда что-то было? Когда он виселицы украшал, Монастырей каноны нарушал (По грозной схеме: Страсть. Позор. Темница…). Но нет картины жальче и мерзей, Когда, свободный, с помощью друзей, Трус и пошляк над честностью глумится. Не поминай Дюма, узнав авантюриста. Увы! Сей рыцарь пал до кухонных страстей И ужас как далёк от царственного свиста Над океанами терзаемых снастей. Уж не фехтует он. Верхом в ночи не скачет. Не шутит под огнём, на голову свою. А трусит, мелко мстит, от ненависти плачет… По трупам – ходит ли? О да! Но не в бою. Неведомы ему и той морали крохи, Что знали хитрецы напудренной эпохи: Он даже дерзостью их вольной пренебрёг, И наглостью берёт (нарочно спутав слово). Ах! Добродетели падение не ново: Новее наблюдать, как низко пал порок.