Всё сказано на свете. Не сказанного нет. Но вечно людям светит Не сказанного свет. Торговец чучелами птиц Сегодня мне приснился: Трухой, как трубку табаком, Он дятла набивал. Желтела иволга в тени, В углу орёл пылился, И не дразнился попугай, И соловей молчал. Торговец чучелами птиц, Мне твой товар наскучил: Едва пером дотронусь я До трепетных страниц, Как вниз летят мои мечты На крыльях птичьих чучел, Когда хотели бы лететь В зенит на крыльях птиц! Слова… Ищу их снова. А всё не те, не те… Удар – И грянет слово, Как выстрел по мечте. …Рисует рожицы поэт, Круги, зигзаги чертит, Пока покажутся слова, Которых нет верней, И возле сомкнутого рта Перо в досаде вертит, Как в темноте вертел бы ключ У запертых дверей. Порою шум из-за дверей Доносится неясный, И по ошибке этот шум Мы песнею зовём И утешаемся: «Пусть – шум! Бывает шум прекрасный… Когда деревья в час ночной Шумят перед окном. Нам видеть их не надо: У слуха тот же взгляд, А шум ночного сада Пышней, чем самый сад». Но сделку с музой отогнав Затрещиной немою, Со звоном в позвоночнике, В тяжёлой тишине, Сижу и чайной ложечкой Вычерпываю море, Чтобы достать жемчужину, Лежащую на дне. А море? Что ж! – мелеет… И вот уже белеет Сквозь воду тёмным-тёмную Морского дна песок. Нет, Это ночь проходит. Нет, Это ночь мелеет, И в ней белеет, как песок, Светающий восток. Но жемчуг мой со мною: Жемчужницы уста Концом ножа раскрою – Жемчужница… пуста! Ищу её в снотворных днях, Ищу в ночах бессонных… В душе космический огонь, А на устах – зола. О плиты творческих могил, Бессмертьем раскалённых, Я, может быть, не всю ладонь, Но палец – обожгла. И с той поры, И с той поры Глаза от боли жмурю… Всего лишь палец обожгла, А всей рукой трясу… Я вам несу мою мечту, Как одуванчик в бурю, И всё боюсь: не донесу, Боюсь, не донесу. Всё сказано на свете: Не сказанного нет. Но вечно людям светит Не сказанного свет.