Утром я, прежде всего, помирилась с Марилен. Вернее, постаралась хотя бы не продолжать конфликт. Заговорила с ней первой, сказала комплимент по поводу прически и задала пару совершенно не интересующих меня вопросов о свадебном кортеже.

Марилен, пусть и держала на лице спокойную обиженную мину, но все-таки потихоньку оттаяла.

Эрих сегодня настолько хорошо себя чувствовал, что смог выйти к столу, опираясь на изящную трость. Пожелав всем доброго утра, он сел во главе стола, как и полагалось хозяину.

Итак, семья снова собралась за завтраком, как было и в первые дни после моего приезда. Марилен могла гордиться — внешние приличие и благополучие сохранены. Правда, за натянутыми улыбками и притворным весельем, каждый из нас скрывал собственное напряжение. Как Марилен не старалась, нельзя было остаться прежними после пережитого.

Я уже не раз ловила себя на мысли, что начинаю всерьез считать семью Кастелли своей. За пусть и небольшой срок успела привязаться к этим людям, немного понять каждого из них.

После непродолжительного завтрака Эрих поднялся и решил удалиться в кабинет. Марилен пыталась его задержать, но безуспешно.

— Лети, чем думаешь заняться? — обратилась она ко мне.

Предвосхищая дальнейшие вопросы и тем более предложения, я ответила:

— Хочу поехать в салон красоты, за последние дни я слишком много нервничала. Нужно немного прийти в себя.

— Правильно, — поддержала Марилен. — Перед свадьбой лучше привести себя в порядок.

От слова «свадьба» у меня уже появилась оскомина. Я никак не воспринимала сие событие, как нечто относящееся ко мне.

— А я, пожалуй, займусь списком приглашенных.

— Мам, ты им уже месяц занимаешься, — усмехнулся Шен.

— И что? Я должна все уточнить, проверить.

— Ну ладно, девочки, — Шеннард поднялся, поцеловал Марилен в щеку. — Развлекайтесь, а я поеду.

— Куда ты? — я даже подскочила на месте.

— В автомастерскую, — ответил брат и подмигнул мне. Так, что я сразу поняла.

Ну ни дать ни взять примерный сын!

Вообще сегодняшнее утро прямо таки идиллическое получается. Образцовая олигархическая семья, где мать — светская львица, дочь — светская глупышка, сын — плейбой, а отец на все это зарабатывает.

— Лети, ты возьмешь Джейса? — уточнила Марилен.

— Да, конечно.

И пока она не успела сказать или предложить мне что-то еще, я быстренько убежала в свою комнату. Собралась и выскочила из дома.

Мрачный автомобиль охраны снова маячил следом. Джейс, кажется, успел привыкнуть, а я нет.

— Куда едем, леди? — спросил водитель.

Я задала ему такой старт, что просто не успела сказать адрес. Впрочем, я и сама не знала, какой именно мне нужен.

По итогам исследований комнаты Летиции Кастелли было ясно, что посещала та два салона. Естественно, самых дорогих и самых элитных. Карточки с адресами хранились в электронной записной книжке. Я рассеянно смотрела на них и не знала, какой выбрать. Вообще, идея с салоном пришла ко мне «с потолка» — лишь бы уйти из дома на пару часов.

Наверняка, сейчас к отцу приехал Флат и они занимаются делами. Значит, до вечера я не смогу узнать ничего от Эриха.

Ехать к Луизе-Мари бессмысленно, так как моя будущая свекровь особа настолько важная, что записывать к ней на визит нужно за год вперед. Райвен в очередной командировке. А ехать к Лиа мне не хочется. К тому же охрана, наверняка, пишет каждый шаг и стоит только отклониться от ожидаемого курса, как последует неминуемая расплата.

В общем, выбора не оставалось и пришлось принять на себя предлагаемую роль светской львицы.

— Проспект Герцогини Эльвы, — прочитала я с экрана.

— Салон Квилл? — уточнил Джейс.

— Угу.

— Давненько вы его не посещали.

— Не было времени, — пожала плечами я. — Что это, Джейс?

Бригада рабочих украшала одно из административных зданий неведомыми мне до этой минуты иллюминациями.

— Город готовят к чествованию императора, — ответил водитель. — Он наступит в декабре.

— Ах да, точно, — пробормотала я. Совершенно забыла об этом празднике, хотя, разговоров и обсуждений в прессе масса.

Несмотря на тяжелую политическую обстановку император принял решение все-таки отметить очередную годовщину своего правления. Как выразилась ведущая одного из новостных телеканалов «назло всем неприятностям и недругам».

На полке возле мини-бара лежали газеты. Я быстренько пролистала их и разочарованно отложила в сторону.

— Ни слова о забастовке рабочих, Джейс. Мне казалось, цензура должна была пропустить эту информацию. Мирные шествия все-таки разрешены.

— Скажи это цензорам, леди, — улыбнулся водитель.

— Точно. Джейс, у вас нет проблем из-за охраны?

— Нет, леди, только дополнительные проверки меня и автомобиля.

— Раздражает? — честно спросила я.

— Немного, — сдержанно ответил водитель. Потом добавил, оглядев заполненную парковку из окна: — Мы с вами припаркуемся, а вот что будут делать ребята в броневике?

Места для нашей охраны и впрямь не осталось.

— Посмотрим. Я пойду. Сходите пообедать, Джейс.

— Спасибо, леди.

В салоне меня встретили приветливые девушки в бежевых платьях-футлярах, с одинаковыми прическами. Вернее, с париками. Вряд ли какая-нибудь из них выше пятой ступени.

Из списка предложенных процедур я выбрала эпиляцию — полезная вещь в любом случае, массаж — поможет расслабиться и обертывание какой-то чудодейственной маской. Посмотрим, насколько шагнули технологии красоты этого мира.

После совершенно безболезненной(вот ради чего стоило угодить в другой мир!) эпиляции, я отправилась на массаж. Девушка-массажистка оказалась похожей на японку — чуть раскосые глаза, тонкие черты лица, маленький рост и кожа удивительного золотистого оттенка. Раньше я такого не встречала.

— Меня зовут Лина, леди Летиция, — представилась она. — Сегодня я буду вашей массажисткой.

Руки у нее оказались на удивление сильные для такой комплекции и ловкие. Я сразу разомлела и чуть не задремала. Из состояния неги меня вывело увиденное — татуировка множества миров на руке Лины.

Я тут отогнала сон.

— Что за символ на твоей руке?

— Это древний и всеми забытый символ, леди. Он уже не несет в себе ничего, кроме красоты.

— Ты знаешь о нем что-нибудь?

— Очень мало. У моих предков есть традиция накалывать эту картинку каждому по достижении десяти лет. Сейчас это просто традиция.

— Откуда ты, Лина?

— Из Вэй-Линя, это в Йерских горах, прямо за Ангрессом.

— Как называется твой народ? Ты не похожа на остальных?

— Теперь мы зовемся шаянами, а когда-то, как говорил мой дед, племенем детей снежного барса. У нас нет никого выше шестой ступени.

— Как же это?

Лина усмехнулась.

— Леди третьей ступени и ей сложно представить, что у нас нет богачей.

Другая на моем месте давно бы взвилась до потолка и наказала массажистку за такие разговоры. Лина и сама не стала бы ничего говорить, если б не мой интерес.

— Шаяны занимаются медициной — заготовками редких природных лекарств, мы слуги и рабочие. Не больше.

— Тебе нравится в Ангрессе?

— В Ангрессе у меня хорошая работа и хорошие условия для жизни. В горах тяжело. Нас осталось мало. Сеанс закончен, леди Летиция.

Я встала с кушетки и на всякий случай спросила еще раз.

— Ты точно ничего не знаешь про знак на твоей руке?

Лина мотнула головой.

— Ничего такого, что вам стоило бы знать, леди.

— Ты не можешь рассказать?

— Такие вещи решают только старейшины.

Тут я поняла, что разговор окончен.

Удивительно!

Чего я не ожидала увидеть в этом мире, так это такой вот необычной девушки — представительницы вымирающего горного народа. Народа, хранящего секреты медицины и множества миров.

Идея, вмиг возникшая в голове, поражала своим безумием.

Мне нужно в горы, к шаянам, к детям снежного барса, к кому угодно, кто бы там не жил. Лишь бы они сумели объяснить мне, как я оказалась в другом мире.

Сегодня я застала Флата, выходящим их кабинета отца.

— Добрый вечер, Джейер. Как ваши дела?

Он улыбнулся.

— Добрый вечер. Прекрасно выглядите, Летиция. А дела просто превосходно.

— Как отец?

— Сегодня мы с ним перелопатили целую гору бумаг. Увы, мне уже пора. Летиция.

Он собрался пройти мимо меня и исчезнуть за поворотом коридора, но я вовремя спохватилась.

— Погодите, Джейер. Есть новости о долге Лещинского?

Юрист замер, затем усмехнулся.

— Не думал, что вас так заинтересуют дела корпорации. Особенно, перед свадьбой.

Я только пожала плечами:

— Потому мне бы и хотелось, чтобы свадьбу ничто не омрачало.

— Мы с вашим отцом составили иск и скоро дадим делу ход.

— Это ведь не обернется каким-то проблемами?

— Предсказать ход дела не смогу даже я. Всего доброго, Летиция.

С натянутой светской улыбкой и предельной вежливостью Флат покинул наш дом. Эрих, к моему разочарованию, так устал за день, что сразу отправился спать, отказавшись даже от ужина. Значит, сегодня поговорить о делах не получится.

Я попробовала было сунуться к Марилен, но та тут же завалила меня подробностями оформления свадебного зала. Другая бы на моем месте только и делала, что сравнивала оттенки, подбирала серебро, мерила туфли — в общем, вела себя как настоящая нормальная невеста. Ну а я могла только похвалить Марилен за превосходный вкус и сослаться на усталость.

— Странно, — удивилась мама, внимательно меня осмотрев. — После салона красоты ты выглядишь превосходно.

Действительно, уровень индустрии красоты в этом мире гораздо выше и преображает буквально после одной процедуры. Да и вообще, поездка, к которой я отнеслась сугубо как к мере вынужденной принесла пользу. Теперь я хотя бы знаю, где можно искать адептов культа множества миров.

— Мне нужно выспаться как следует, — сказала я, поднимаясь с дивана. — Все это нервы. Очень переживаю.

— Понимаю, девочка моя, — Марилен даже обняла меня легонько. — В свое время я тоже жутко волновалась, выходя за твоего отца. Иди, приятных снов.

Я не знаю, как поступают любящие матери, когда их дочери готовятся выйти замуж. Зацикленность Марилен кажется мне какой-то уж слишком навязчивой. Или я ничего не понимаю в местном менталитете.

Спать было категорически нельзя.

Закрывшись в комнате, я тут же ринулась к компьютеру и развернула сразу три голографических окна. Все, что мне нужно знать сейчас — это шаяны. Кто они? Где живут? Чем занимаются? Какие традиции и правила у этого народа? И, главное, во что они верят?

Сеть выдала не слишком много информации. В основном, сдержанные чуткой цензурой газетные статьи, краткие энциклопедические очерки и заметки вроде «шаянам разрешено было работать в таких-то сферах».

Ллерийская империя не слишком-то жаловала выходцев с Йерских гор. У небольшого народа, который, наверняка, древнее любой из аристократических семей Ангресса, было до обидного мало прав.

Шаяны подчинялись власти императорской семьи, Конституции Ллерии, обязаны были носить датчики-браслеты с личной информацией. За ними сохранили право жить на своих исторических территориях, но, при этом начисто отказали в занятиях официальной медициной и исповедании исконной религии — множества миров. Шаянов ограничивали в ступенях — не выше пятой. Пятая значилась только официально. На самом деле, редко кто из горных жителей занимал ее — разве что пара-тройка случаев в истории. Не было денег и возможностей сменить свой статус.

Почему такой своеобразный и мудрый народ власти оставили за чертой бедности — загадка. Возможно, шаяны знали что-то такое, что было опасным для империи, а, может, просто не хотели принимать новый образ жизни.

Я долго листала в целом бесполезные страницы текста, пока не наткнулась на записки одного парня. Звали того Дейн Смитер и он прожил в высокогорном селении шаянов почти десять лет. После академии его послали туда на должность младшего врача. Все это время Дейн вел подробный дневник, описывая все, что увидел и узнал.

Взглянув на даты его биографии, я приуныла. Выходит, что Смитер умер в прошлом году глубоким стариком и его дневники описывают шаянов прошлого столетия. Правда, уже тогда он не говорил ни о какой религии. Множество миров упоминается лишь как ушедший в прошлое культ, оставивший много таинственных символов и традиций.

Дневники обрывались на середине — цензура не допустила полной версии к прочтению. Я устало свернула все окна и, сделав десять шагов до кровати, повалилась спать.

Все, хватит, все завтра.

До свадьбы остается чудовищно мало времени.

Я всегда ненавидела будильники. Эти верные слуги инквизитора-понедельника были самым ужасным орудием пытки современного человека. Слава всем богам и множеству миров заодно, что здесь мне не приходилось вставать по часам. Летиции Кастелли не полагалось ходить на работу.

С другой стороны, лучше проснуться от противной надоевшей трели, чем от смутного и беспокойного сна, когда ворочаешься с боку на бок и не можешь найти себе места.

День начинался по кругу. Я поднялась рано — уже по привычке. Привела себя в порядок до состояния «восхитительна на все сто» и спустилась к безмятежному семейному завтраку.

Шен уже успел благополучно смыться, Эрих поспешно выпил кофе и ушел в кабинет, а я и Марилен остались на аттракцион «последняя примерка свадебного платья».

В самый разгар моего верчения перед зеркалом, в гостиную ворвался Шен.

— Шеннард, в чем дело? — всплеснула руками Марилен. — Разве можно так пугать?

— Невесту нельзя видеть до свадьбы в подвенечном платье, — зачем-то сказала я, вспомнив примету из родного мира.

— Лети, что за ерунда? — усмехнулся братец.

— Она просто очень волнуется, — подхватила Марилен. — Скажи, ну разве она не красавица?

Шеннард только покачала головой.

— Моя сестричка — самая красивая невеста империи, не так ли?

Он подошел ко мне, обнял и поцеловал в щеку.

— Сегодня, — прошептал на ухо и в полный голос добавил: — Отлично платье, Лет.

Ошарашенная таким проявлением любви, я быстро сообразила, что к чему и расплылась в глупой улыбке.

— Спасибо.

Шен так же стремительно исчез, как и появился.

— Видишь, даже твой брат оценил, — ничуть не удивилась такому внезапному визиту Марилен.

Я повернулась к зеркалу и взглянула на себя. На губах играла улыбка, глаза светились тем самым блеском — опасным, неправильным, ненормальным.

Сегодня у меня появится шанс увидеть Тайлера и задать вопросы. Сегодня. Все решится именно сегодня.

* * *

— Лети, может, нам вызвать врача? — Марилен обеспокоенно взглянула на меня. — Тебе нехорошо?

— Нет, все в порядке, — говорила я как можно спокойнее. — Просто хочу лечь спать пораньше.

— Ну как знаешь. Но если вдруг тебе станет плохо, дай мне знать.

— Хорошо, — улыбнулась я. — Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, — нестройно проговорили Шеннард и Эрих.

Последний листал какой-то договор в бумаге и едва оторвал от него взгляд. Шен же проводил меня внимательным взглядом, продолжая уничтожать поздний ужин.

— Бедная девочка, так переживает из-за свадьбы, — донеслось вслед от Марилен.

Я плотно сжала поручень перил и постаралась приложить все усилия, чтобы не обернуться и не сказать что-нибудь хлесткое по поводу этой самой свадьбы.

Ненавижу все свадьбы во вселенной!

Войдя в комнату, я сразу заперлась и кинулась в гардеробную. Сегодня синоптики обещают холодную ночь, а над городом кружат штурмовики, значит, мне нужно что-то черное и теплое.

Переодевшись, я смотала волосы в пучок, кое-как связала и уставилась на свое отражение в зеркале.

Летиция Кастелли — та, которую видела во сне ни за что бы не стала делать того, что я задумала. Она бы осудила за то, что я облачила ее прекрасное тело в совершенно немодную и нестильную дешевую одежду. Отругала бы на чем свет стоит за все глупости и весь риск.

В теле ощущалась едва заметная дрожь — мое волнение. Я подняла воротник куртки и тут же опустила.

Нервы, все это нервы.

Летиция Кастелли из сна никак не выходит из моей головы. Кажется, теперь у меня есть личный призрак. Или это я сама?

Стоп. Надо успокоиться и выбросить все из головы.

Я взяла в карман телефон — если не отвечать на звонки, могут заподозрить неладное. Впрочем, Райвен знает, что я нехорошо себя чувствую и легла спать. Подруги, которые так настойчиво звали в какой-то клуб давно пьяны и знают, что я совершенно отстала от их компании. Лиа или Айза тем более звонить не станут.

Пройдясь по комнате раз десять не меньше, наконец села. Зря. Тут в дверь тихонько постучали.

— Шен? — спросила я.

— Быстрее, Лет. Пока никто не видит.

Я выбралась из комнаты и закрыла на сенсорный замок, чтобы никто не мог войти. Если что, из подушек выложено нечто под одеялом. Возможно, это сыграет.

— Тише, — шикнул брат. — Выйдем через подземный гараж.

Он потащил меня к узкой двери в конце коридора. За ней пряталась винтовая лестница, ведущая к помещениям для прислуги и подземному гаражу.

— Стой! — дернула за руку я. Шен обернулся: — Нас могут увидеть.

Он отрицательно покачал головой.

— Нет. Сейчас управляющая раздает задания на завтра.

— Планерка? — сообразила я.

— Вроде того. Быстрей, Лет!

Он втолкнул меня за узкую дверь в тот самый момент, когда внизу послышались чьи-то шаги.

— Наверное, медсестра несет отцу лекарство. Сегодня он работает в кабинете.

Мы спустились вниз.

В этой части дома я еще не была. Светло-бежевые стены и несколько дверей — комнаты прислуги. У нас ее целый штат.

Шен повел меня дальше — по еще одной узкой лестнице.

Наконец, мы оказались в гараже.

— Нам крупно повезло, что здесь отказала система видеонаблюдения, — сказал он шепотом. — Эти вояки чего-то напортачили и теперь получают нагоняй от Стейна.

— Точно не работает? — я покосилась на глупо выпученный глаз камеры, больше похожий на черную дыру в стене.

— Точно, Лет, точно. Я по-твоему полный идиот? — Шен заметно волновался и сам.

Он широкими шагами пересекал гараж и, оказавшись возле своей машины, нажал что-то на пульте управления. Открылся багажник.

Я неверяще взглянула на брата:

— Ты предлагаешь мне ехать там?

— Без лишних слов, Лети. Лезь, — почти приказал он.

— Машину могут проверить, — сказала я.

— На это им наглости не хватает. Время, Лети, время.

Я не стала спорить и полезла в багажник. Там оказалось на удивление просторно — наверное, Шен не возит всей той ерунды, которой забиты авто в моем мире.

— Я приторможу в Нижнем городе, — сказал Шен. — На улице Семи Стрелков. Вернусь туда через три часа. Ровно через три, Лет. Куда идти, ты знаешь. Удачи, сестренка.

Сказав это, он захлопнул дверь и я оказалась в темноте.

План нашего рискованного предприятия обсудили днем, но все-таки Шен напомнил. Я должна выбраться из машины в глухом темном районе и дальше пойти по нужному адресу.

Шеннард рассчитал все так, что рядом не будет патрулей и камер наблюдения. Надеюсь, он не ошибся.

Я слышала, как с легким шорохом открываются ворота. Затем меня немного встряхнуло — значит, машина двинулась с места.

Поджав колени к груди, я прикрыла глаза. Только бы все получилось, только бы удалось.

Автомобиль затормозил очень мягко. Я ощутила лишь легкий толчок и плотнее вжалась в стенку, отгораживающую меня от салона.

— Господин Кастелли, добрый вечер. На тренировку едете? — послышался голос постового.

Вспомнив киборгов со страшными дырами-глазами, я содрогнулась. Надеюсь, сейчас Шен говорит ни с одним из них, а с настоящим живым человеком.

— Добрый вечер, — голос брата звучал спокойно и даже как-то вальяжно. — Угадали.

— В котором часу вернетесь?

— Примерно в два-три ночи, как всегда.

— Сопровождение не нужно?

— Нет, никакого сопровождения.

Я сжалась, когда услышала, как шаги постового приближаются ко мне.

Я видела, как именно он ступает по безупречной гладкой плитке, которой вымощен двор. Как опускается его нога, обутая в тяжелый ботинок с меховой подкладкой. Наверное, сам это ботинок задумывался как дополнительное оружие самообороны. С металлической пластинкой впереди и рельефной подошвой, пригодной даже для бега по льду.

Я замерла, старалась дышать как можно тише.

Ужас от того, что вот-вот постовой решит проверить автомобиль и откроет багажник, полностью заполнил меня. Я ясно представила, как поднимается дверь, в глаза бьет луч от прожектора, освещающего двор (он висит как раз авто) и человек удивленно взирает на меня сверху вниз.

— Вы так смотрите на мою машину, как будто там сидит парочка падших, — с усмешкой заметил Шен.

— Надеюсь, их там нет? — подхватил его тон постовой.

— Ни единого.

— Тогда удачной тренировки, Шеннард.

— До скорого, — весело сказал брат и завел машину.

Как только автомобиль тронулся, я выдохнула и распласталась по дну багажника.

Пронесло! Самое сложное позади.

Уже знакомое ощущение азарта приятно защекотало нервы. Может, это и есть тот самый адреналин, за которым гоняются сотни экстремалов? Я никогда не испытывала его, пока не оказалась здесь. Теперь он мой спутник.

Было ясно, что Шен едет по Верхнему Городу. Машина двигалась плавно, я почти не ощущала движения. Позже, не могу сказать точно, сколько времени прошло, но дорога изменилась. Меня стало ощутимо потряхивать и, кажется, я обзавелась парой синяков. Мы в Нижнем Городе, яснее ясного.

В багажнике становилось все жарче и душнее. Я расстегнула куртку и убрала со лба волосы. Если Шеннард не остановится в ближайшей время, то ему придется вытаскивать полузадохнувшуюся меня самостоятельно.

Машина неловко подскочила на каком-то ухабе. Я со слабым писком подлетела вверх и посадила на бедро еще один синяк.

Затем был легкий толчок и машина остановилась. Щелчок замка сказал, что дверца открыта. Напрягшись, я толкнула ее наверх. Тут же на меня хлынул поток холодного воздуха.

Быстро выбравшись наружу и став на ноги, я закрыла дверцу и махнула Шену рукой. Автомобиль шумно двинулся дальше и быстро исчез за поворотом.

От резкой смены температуры я дрожала. После обдавшего меня холодного порыва ветра зуб на зуб перестал попадать.

Быстро оглядевшись, я поняла, что стою в темном грязном переулке. Лишь косой луч одного их немногочисленных в этом районе фонарей, падающий на полуоторванную от стены табличку, указывавшую название улицы, хоть как-то обозначал местоположение.

«Улица Семи Стрелков» — прочитала я, смахнув перчаткой слой пыли. Слишком громкое название для такой дыры. Ветер разносил запахи нечистот и мусора. Людей вокруг не было. Разве что вдалеке понуро брели двое бродяг, волоча за собой тележку с каким-то скарбом. В этой темноте они ни за что меня не разглядят.

Я прошла дальше, разглядывая надписи. Улица уходила дальше, в темноту. Лишь метрах в ста стоял одинокий фонарь, покачиваясь от ветра.

Ускорив шаг, старалась держать ближе к стенам. Нужный номер дома и его приметы я заучила наизусть и то и дело повторяла про себя.

«Сто тридцать семь, синяя дверь и трещина на стене… Сто тридцать семь…» — проносилось в голове.

Я слышала звуки этого места — голоса его жителей, музыку из открытого окна, бьющееся стекло, снова голоса. Они смешивались с далеким гулом Верхнего Ангресса, смешивались с запахами, доносящимися отовсюду, с ветром, с лучами бледной ночной луны. Слушая их, я слушала, как дышит этот город. Мрачный, но завораживающий.

Дома номер сто тридцать семь все не было видно. Как и синей двери и трещины на стене.

Что я тут делаю, спрашивала у самой себя. Позади слышались какие-то голоса. Наверное, те самые бродяги. Хорошо, что в куртке — той самой, что одолжил Тайлер — меня так легко принять за местного парня.

Сейчас, в комендантский час, здесь разве что бродяг и бандитов можно встретить. Еще тех, кто окончательно отчаялся, как я.

Где же этот несчастный дом? Чтоб его…

Если Тайлер меня обманул? Если там уже сидит засада из полицейских? Если этого дома вообще не существует и все это ловушка?

Мне было страшно. По-настоящему. Но я не отступала. Вперед гнало то самое ощущение азарта — бросить на полпути сущая глупость, если уж столько всего преодолела.

Невнятный шорох откуда-то из зияющего чернотой провала стены.

Я едва успела пискнуть, как чья-то тяжелая рука легла мне на лицо. Потом меня резко оттащили в сторону.

Я пыталась сопротивляться, ударить неизвестного руками и ногами куда-попало.

— Тише, Лети, — сказали на ухо.

Услышав знакомый голос, я тут же успокоилась и замерла, не спеша освобождаться из объятий.

— Тайлер… Почему вы здесь, а не в назначенном месте?

— За мной следят, Лети.

— Неудачное время для разговора?

— И место тоже. Идемте, — он повел меня за собой, куда-то в темноту.

Я не спрашивала, куда мы идем, не оборачивалась. Только шла вперед, вцепившись в руку Тайлера.

— Понятия не имею, что вам нужно от меня, — проговорил он вполголоса. — Но вы выбрали самый неудачный момент для встречи.

— У меня осталось мало времени.

Кажется, Тайлер усмехнулся.

— Нам бы вообще больше не встречаться.

— Тогда почему вы согласились?

— У меня осталось мало времени, — эхом повтори он мои слова.

Темные узкие переулки, стены, исписанные граффити и облупившиеся от времени, неровная выщербленная плитка и покатые покосившиеся крыши домов — все было настолько чужим и незнакомым, что на смену жажде приключений приходил настоящий страх. Я покорно шла за Тайлером и убеждала себя, что все не зря, что человек, однажды спасший мою жизнь, не может причинить вред.

Остановившись под аркой одного из домов, Тайлер обернулся ко мне.

— Боишься? — снова без спроса перейдя на «ты». Но спорить с этим не хотелось.

— Немного, — соврала я совершенно зря.

Тайлер крепче сжал мою ладонь. Тепло, едва ощутимое, тугими нитями полилось с кончиков пальцев до запястья, с запястья до локтя, затем к плечу. Неслышно окутывая меня, успокаивало.

— Значит, вот как ты это делаешь? — спросила я, чувствуя заметную перемену в своем состоянии. Больше не было холодно и страшно. На меня как будто снизошло какое-то умиротворение. Правда, снизошло по воле другого человека.

— Это один из способов, Лети.

— А я так смогу? Влиять на других.

— Нет, у тебя нет способностей. Идем.

Если бы не успокоившиеся нервы, я бы точно обиделась.

Конечно, в то, что я не бесконечно талантлива и умна, я свято верила с самого рождения. Только слышать об этом от другого почему-то неприятно, обидно и как-то неловко что ли. Особенно, от мегаспособного ко всяческим ментальным уловкам Тайлера.

Как оказалось, к списку моих страхов теперь можно причислить не только высоту и киборгов, но еще и темные переулки.

Достаточно иметь яркое воображение и неуемную тягу к приключениям, чтобы просто вот так вот идти за руку с почти чужим человеком и постоянно представлять, как из-за угла выныривает некто с оружием и ордером на твой арест. Или же снайпер с вон той крыши именно в этот момент взводит тоненький красный лазерный луч прямо тебе на лоб.

Для человека, который всего на свете боится, я делаю просто поразительные успехи в новом мире.

Тайлер все шел вперед, а я гадала, когда же наш путь завершится.

— Куда мы идем? — моему терпению настал предел.

— К месту встречи. Только окольными путями.

— Исчерпывающе, — констатировала я.

Через добрый десяток минут таких блужданий стало ясно, что мы пришли к искомому месту. Я приуныла, поглядев на часы. Из положенных трех часов, что Шен пробудет на тренировке, полчаса уже минули.

Дом был совершенной развалиной как внутри, так и снаружи. Пустой, холодный, освещенный резким светом дневной лампы. Старая мебель, наглухо закрытые окна, запах старого дерева. Настоящая трущоба. К тому же, по всей видимости, заброшенная.

Тайлер плотно закрыл скрипучий замок и положил засов.

— Это нас вряд ли спасет, если что, — заметила я, наблюдая за ним.

— От полиции и военных? Не спасет совершенно. А вот от случайных гостей очень даже. Бродяги любят пристанища вроде этого. Или переселенцы из пригорода. Приходят в Ангресс, ищут такое вот место и занимают.

— Вряд ли переселенцы будут разгуливать после комендантского часа.

— В трущобах, Лети, настоящая жизнь как раз начинается после наступления темноты.

Тайлер обернулся и я наконец увидела его при свете.

Он как будто постарел на пару лет — небритый, усталый, с залегшей тонкой морщинкой на переносице. Наверное, ему пришлось несладко за это время.

Внизу что-то зазвенело. Я невольно вздрогнула.

— Здесь точно никого нет?

Он отрицательно покачал головой.

— Так звенит старый флюгер от ветра.

— Жуткое место, — призналась я в ответ.

— У тебя были вопросы? — он прав, не стоит тратить время на пустые слова.

— Да, — я опустилась на край старого дивана. Тайлер сел на стул напротив. — Расскажи мне о множестве миров.

Он усмехнулся и опустил глаза.

— Зачем?

— Я должна знать.

— Ради этого ты так рисковала?

— Это очень важно.

— Я вижу. И ты не уйдешь, пока не узнаешь?

— Нет.

Тайлер расстегнул куртку и стащил с головы шапку. Сложил пальцы в замок на затылке и посмотрел в потолок.

— Множество миров — древняя религия, пришедшая от шаянов. Знаешь, кто они? — Я кивнула. — Сейчас те и сами не помнят, что к чему, но есть среди них старейшины, еще сохранившие веру. Говорят, правители прошлого боялись адептов культа, потому что те, достигая высокого духовного уровня, получали власть куда большую, чем сами императоры. Они боялись, что не все в мире может быть подвластно человеку, сидящему на троне.

— А что такого могли сделать адепты?

— Многое. Путешествовать во времени, проникать в ментальные коридоры, читать мысли и, главное, путешествовать между мирами, — тут Тайлер усмехнулся. — Древние верили, что миров огромное множество и любой из них имеет открытую дверь, найти которую очень сложно. Адепты тратили годы, чтобы приблизиться к разгадке тайны.

— И им удавалось?

— Не знаю, Лети. Некоторые из них вдруг бесследно исчезали, кто-то умирал от истощения сил, кто-то от старости. Я не слишком увлекался древними легендами.

— Но ты же менталист. Ты должен знать про эти…коридоры, миры, двери. Разве нет?

Тайлер рассмеялся.

— Я не занимаюсь старинными головоломками и фантазиями стариков, сидящих на горных вершинах. Я работаю с тем, что получил от рождения — с разумом.

— Но ведь кто-то же тебя учил, Тайлер! Неужели он не говорил тебе?

— Моего учителя давно нет в живых и я не задавал ему таких вопросов.

Я окончательно растерялась. Если даже Тайлер не знает ответа, то мне остается только сбежать в горы!

— Хорошо. А что говорили адепты о путешествиях по мирам?

— Что каждый может совершать их. В зависимости от уровня, достигнутого в развитии — духовно или телесно. Еще говорили о дырах в ткани миров, куда мог провалиться любой. К чему эти вопросы Лети? Я не понимаю, зачем?

На самом деле, Тайлер сказал уже очень много. Достаточно, чтобы я могла хоть как-то сориентироваться, в какую сторону идти.

Он-то, конечно, знает гораздо больше, но не скажет. А я не скажу ему, почему так интересуюсь древним культом, что решилась на встречу. Доверить тайну целиком будет слишком опрометчиво.

— Со мной происходят странные вещи, — начала я расплывчато. — После того, как попала в шторм. Я не могу найти объяснение.

— Что именно?

— Сны, воспоминания, которых не было. Как будто они не мои, понимаешь? — я почти врала. Почти, потому сны и воспоминания были моими.

— И ты решила, что это достаточный повод, чтобы подвергать риску себя, меня и Шена? Лети, тебе нужен психиатр, а не я.

Тайлер говорил коротко, отрывисто и почти жестко.

— Если бы мне нужен был психиатр, я пошла бы к нему.

— Тогда расскажи все до конца. Ты же недоговариваешь, так?

— От тебя не скроешь.

— Расскажешь?

— Нет, не могу.

— Тогда я не понимаю, зачем ты здесь.

Тайлер поднялся и отошел в другой конец комнаты.

— Мне нужен человек, который знает все о множестве миров, — сказала я, глядя на трещины в деревянном полу. — Настоящий адепт культа. Ты знаешь таких?

— Знаю.

— Помоги мне, Тайлер. Я понимаю, что все это выглядит как каприз богатой дамочки, но… Есть вещи, которые нельзя рассказывать, с ними нужно справляться самостоятельно. А мне просто нужна помощь.

— Есть один человек — старейшина рода шаянов. Живет в горном селении. Он очень стар и всю жизнь сохранял наследие предков — то, что осталось от культа, — спокойно сказал Тайлер. — Только селение, где он живет, находится на территории Альянса.

Точно. Йерские тянутся через границу между Ллерийской империей и Северо-Западным Альянсом, а, значит, мои шансы попасть туда чуть выше нуля.

— И больше никого?

— Возможно, есть кто-то еще, но я не знаю о них.

Ну вот и все.

Если в прошлый раз я не смогла поставить точку в поисках ответов, то сейчас волей-неволей придется это сделать. Даже Тайлер, мужчина, который мог мне помочь, не знает, почему девушке с Земли досталась жизнь Летиции Кастелли.

Если раньше я надеялась, что все-таки имею хоть какой-то выбор, то теперь твердо знаю — его попросту нет. Нужно взять себя в руки, успокоиться и жить так, как положено.

— Тебя это огорчает? — спросил Тайлер.

— Угу, — я закивала. — Так надеялась найти ответы. Прости, что заставила рисковать попусту.

— Не за что. Я бы мог запросто не приходить.

— Но почему пришел?

— Захотелось тебя еще раз увидеть. На прощание.

— На…прощание? — я подняла глаза и вопросительно на него посмотрела.

— Я ухожу, Лети. В Ллерии оставаться небезопасно.

Вот так вот все и заканчивается. На одном слове, на одной новости, от которой почему-то земля уходит из-под ног, на одном взгляде, который будешь помнить всегда.

— Жаль, — проговорила я и поднялась с дивана. Сидеть было просто физически невозможно. Нужно отвлечься на что угодно — хотя бы на движение. — Тайлер, я не знаю, что мне делать. Вокруг творится что-то непонятное. Я чувствую, что мне угрожает опасность и не пойму, с какой стороны.

Тут, под его сочувственным взглядом и давлением клубка собственных эмоций, я не выдержала. Слова полились сами собой и за пару минут я взяла и рассказала обо всем, что произошло в доме Кастелли за последние дни.

Тайлер, надо отдать ему должное в очередной раз, терпеливо выслушал, не перебивал, не задавал вопросов, не спорил. Он не счел меня сбрендившей от нервотрепки на почве свадьбы, не послал куда подальше со всей чепухой и не прогнал.

Когда я закончила, Тайлер стоял в коридоре у окна, глядя в щелку между досками, которыми был наскоро забит проем. Оттуда виднелась улица, освещенная одним-единственным фонарем. А я стояла опираясь на дверной косяк на самой границе раздражающего света лампы и сумерек коридора.

— Что ты думаешь по поводу всего этого? — спросила тихо, не слишком надеясь на ответ.

Тайлер оставался неподвижен.

— Думаю, что ничем хорошим это не кончится. В стране творится настоящий хаос. Несмотря на внешнее благополучие, Ллерийская империя висит на волоске от восстания и войны. Вполне возможно, что под этот шумок кто-то захотел место Эриха Кастелли. А ты — всего лишь одно из средств достижения цели.

— Иногда мне всерьез жаль, что ты такой прямолинейный.

— Мне тоже. Но это правда — ты, Лети, всего лишь ступенька, чтобы столкнуть твоего отца с трона.

— И что мне с этим делать?

— Быть осторожной.

— Это значит не встречаться с тобой? — я посмотрела ему в глаза, что всегда давалось мне с трудом.

— В первую очередь, да. Ну и еще не подписывать важные бумаги, не лезть не в свое дело и не болтать лишнего.

— Из всего списка я выполню разве что «не встречаться с собой» и то, потому, что ты уходишь. Когда?

Тайлер снова посмотрел на окно.

— Надеюсь, что в ближайшие пару дней.

— А куда?

— Я же сказал — не болтать лишнего, — и он чуть заметно улыбнулся.

Мне казалось, что все повторяется. Старая квартиры в трущобах, холод, на мне куртка с чужого плеча и Тайлер, с которым нужно навсегда расстаться. На этот раз по-настоящему.

— Как жаль, — проговорила я, прикрывая глаза и прислоняясь спиной к дверному косяку. — Как жаль, что мне придется вернуть куртку — на улице жуткий ветер.

— Ну так оставь себе. Мне она ни к чему.

В этот момент я как раз строго-настрого приказала себе не плакать и, собравшись с силами, улыбнулась. Правда, улыбка вышла фальшивой и пришлось ее тут же стереть.

— Тайлер, я так ничего о тебе и не знаю. Ни имени, ни адреса — ни-че-го.

— Тем лучше.

Куртка, которую я только что собиралась отдать законному владельцу, не спасала от сырости и прохлады, буквально пропитавших этот дом. А, может, мне было холодно совсем не от них.

Где-то снаружи противно звенел флюгер и больше всего хотелось сорвать его и бросить куда подальше.

— Ты живешь здесь? — спросила я у Тайлера, чтобы прервать затягивающуюся паузу и возобновить разговор. — В прошлый раз мы встретились в месте куда лучше.

— Это укрытие, Лети. Правда, теперь придется искать новое.

— Из-за меня?

Он не ответил, но я поняла, что это «да».

— Прости, — глупое слово.

Разве им можно высказать все, что я ощутила в этот момент? Разве оно может просто взять и объяснить, почему каждый раз, стоит мне к чему-то прикоснуться, я все разрушаю? С первого дня только и делаю, что совершаю ошибки. И все бы ничего, если б те касались только меня, но, увы, они приносят неприятности другим.

Посмотрев на время, я с ужасом поняла, как мало его осталось и как бесполезно потрачено.

— Нужно идти.

Тайлер все еще наблюдал за улицей и, кажется, эти наблюдения его не радовали.

— Выключи свет, — резко сказал он, почти скомандовал.

— Что? — погруженная в свои мысли, я не сразу сообразила, что требуется сделать.

— Свет лучше погасить.

Тайлер как обычно двигался бесшумно и уже стоял рядом со мной, левой рукой дотянувшись до выключателя, так похожего на те, что были в моем мире.

Темнота поглотила нас обоих, в очередной раз оказавшихся слишком близко.

— За нами следят? — почему-то понизив голос, спросила я.

— Возможно. Я не уверен.

— Лучше перестраховаться, да?

— Если ты не хочешь попасть в лапы полиции.

Мне стоило ругать себя самыми последними словами, а еще поскорее отсюда убраться. Сбежать, сдаться полиции, пуститься прямиком через весь Нижний город к Райвену — что угодно, только не делать того, чего очень хотелось.

Тайлер был рядом, и в этот момент хотелось остановить время.

В темноте, едва разбавленной тонкими лучиками света, лежащими серебристыми изломанными линиями на полу, я смутно различала черты его лица. Ладони, легшие на мои плечи, их уже знакомое тепло. Дыхание, коснувшееся щеки.

— Мне не хочется уходить, — еле слышно шепнула я, привставая на носочки и проводя пальцем по его колючей щеке.

Плевать! Плевать на все и на всех! На все правила этого проклятого мира.

Сейчас я целовала мужчину, который вот-вот пропадет из моей жизни навсегда, за которым я бы пошла хоть на край света, посылая все остальное куда подальше. Мужчину, с которым нас разделяют сотни и тысячи условий и законов, придуманных неизвестно кем. И это было сильнее всего, что случилось раньше. Сильнее прошлого, где я осталась одна накануне свадьбы, сильнее оков, называемых обручальным кольцом, что красовалось на пальце, сильнее долга перед семьей, ставшей своей и страха перед будущим.

Больше всего на свете мне хотелось уйти вместе с ним. На какой-то миг даже показалось, что я смогу. Но через мгновение стало ясно, какой бедой это обернется для всех остальных.

Наверное, так и ломаются судьбы — из чувства долга и исключительно благих намерений.

— Потерпи немного, я скоро уйду, — сказала я, крепко обняв Тайлера и в очередной раз запрещая себе плакать.

Странно даже, мне удавалось сохранять спокойствие в самых сложных и опасных ситуациях, а тут я готова реветь навзрыд. Не просто реветь, а устроить настоящий потоп, лишь бы только никто никуда не уходил и это мгновение длилось вечно.

Тайлер не стал ничего говорить в ответ. И правильно — если я услышу его голос то и впрямь разревусь. Дело тут не во влиянии и внушении, дело в том, что впервые за все время я чувствую что-то настоящее, и это делает меня живой.

Иногда чувствам лучше не давать названий, чтобы было не так больно.

— Сейчас ты выйдешь из дома, — наконец тихо заговорил Тайлер, склонив голову ко мне. — Повернешь налево и выйдешь к тому самому перекрестку, где тебя будет ждать Шен. Запомни одно — мы с тобой никогда не были знакомы. Лети? Ты понимаешь?

— Угу, — закивала я, чувствуя — еще минута и расплачусь.

Дальше все было как в тумане. Мы спустились вниз.

Я ступила на шаткое крыльцо. Позади жалобно заскрипела дверь, а в лицо ударил холодный ветер.

Обернулась. Тайлер стоял в сумраке дверного проема. Слишком большой риск для человека, который скрывается. Наверное, ему так же тяжело проститься со мной.

Я сделала три шага назад, обняла его и поцеловала.

— Прощай. Мне очень жаль, — все, что удалось сказать.

А дальше была дорога, почти невидимая за пеленой слез, быстрые неровные шаги и машина Шена, маячащая у поворота. Еще была чья-то тень, скользнувшая вдоль покосившегося забора, где болтался оторванный ветром лист металла.

Я совершенно не обратила никакого внимания и поспешила к автомобилю брата.

* * *

Было чистым безумием переступать опасную, но такую манящую грань в отношениях с Тайлером. Кто он такой, я не знаю. Видела его всего несколько раз в жизни и уже готова идти на край света, только бы не терять.

Всю оставшуюся ночь после приезда домой в багажнике автомобиля Шена, пыталась успокоить себя. Брат тоже заметил, что я сама не своя, но спрашивать не стал. Негласный договор не обсуждать личную жизнь работал. Но Шен, конечно же, все понимал и даже больше — сочувствовал, ведь теперь мы были полностью равны. Оба оказались заложниками запретных чувств.

Уснула я только перед самым рассветом на пару часов. Перед глазами маячила какая-то мутная мгла, то и дело сон прерывался. В итоге, я встала совершенно измученной и донельзя бледной.

Попыталась собрать себя в кучу, принять привычный невозмутимо-светский вид по примеру Марилен. Закончилось все тем, что просто разрыдалась в гардеробной над очередным платьем от кутюр.

Что со мной происходит, было ясно как белый день. Но даже в мыслях я запрещала себе произносить хоть какие-то слова о любви. Нет, нет и еще раз нет. Теперь окончательно ясно, что нужно выбросить опасные глупости из головы, смириться и как следует подготовиться к свадьбе.

Игры закончились, Лети, с тебя хватит.

В доме под стать моему настроению царили тревога и какое-то общее уныние, захватившее даже Марилен.

— Мам, что случилось? — спросила я, спускаясь по лестнице.

Марилен, увидев меня, всплеснула руками.

— Лети, ты ужасно выглядишь. Что с тобой?

— Все хорошо, просто плохо спала. Мам, почему ты такая встревоженная и где отец?

— В кабинете. Беседует с Флатом и генералом Риккерти.

— Что произошло?

— Я не знаю. Похоже, есть проблемы.

— Какие?

Марилен только пожала плечами.

— В любом случае, Лети, не будем лезть куда нас не просят. Пойдем выпьем кофе и займемся своими делами.

— Да, конечно, — я согласилась, но почему-то твердо знала, что дела Эриха сейчас напрямую касаются и меня тоже.

Кофе мы с Марилен пили в удручающем молчании. Мама, при всей своей способности возрождаться из пепла искусней любого феникса, заметно погрустнела. Сегодня ей почему-то не хотелось поминутно расспрашивать меня о свадебных приготовлениях и заводить беседу о нюансах рюшечек на платье. Я же молчала только потому, что слова совершенно пропали, а в мыслях только воспоминания прошедшей ночи.

По коже ползли мурашки, стоило только в очередной раз представить, как Тайлер целует меня, как его пальцы касаются моей кожи, как их тепло медленно будто бы перетекает ко мне.

Сейчас я уже не жалею и кляну неизвестные силы за то, что оказалась здесь. Теперь сама бы отдала целый мир, чтобы снова увидеть Тайлера — мужчину, которого почти не знаю.

— Лети? Лети, ты слышишь меня? — Марилен легонько потянула за руку. — Что с тобой? Ты в облаках витаешь.

— Задумалась немного, — отмахнулась я и подумала, что витаю не в облаках, а в трущобах Нижнего города. Узнай Марилен, чем ее дочь занималась прошлой ночью, ее бы наверняка хватил удар.

— В последнее время, Лети, ты меня очень пугаешь. Надеюсь, это волнение из-за свадьбы.

Опять это слово «свадьба». Ненавижу его.

Дальше я сделала еще одну ошибку, которую совершает любая женщина, проваливаясь в бездну. Стоило только на миг представить, что на месте Райвена мог бы оказаться Тайлер, тут же стало ясно, что этот образ ни за что не выйдет из головы. Неправильно, ужасно и страшно, но с этого момента я буду сравнивать, фантазировать, мечтать. О том, чему не суждено сбыться.

Это невозможно, Лети! Логически и физически, в рамках мира невозможно. Зачем ты только заговорила с ним на том вечере?

— Летиция, да что с тобой? — Марилен не на шутку испугалась. — Ты опять куда-то улетаешь.

— Я просто очень плохо спала. Пожалуй, пойду отдохну немного.

— Да уж, иди, на тебе лица нет. Может все же пригласим врача?

— Нет, не надо.

Стоило войти в комнату, как зазвонил телефон.

Райвен.

Я смотрела на дисплей и никак не могла решиться ответить. Через несколько мучительно-долгих мгновений все же решилась.

— Райвен?

— Лети, любимая, как ты?

— Все замечательно. Правда, чувствую себя неважно. Нервничаю, наверное перед свадьбой.

Он усмехнулся откуда-то издалека.

— Все пройдет великолепно, не переживай. Или ты передумала? — вопрос с подвохом. По тону неясно, всерьез он спросил или нет. К тому же, я не всегда могу понять его настроение — еще не научилась.

— Ну что ты, не передумала. Просто… Райвен, помнишь, ты решил изменить условия брачного контракта?

— Да. А что в этом такого? Просто подправил кое-какие детали касаемо имущества, приобретенного до свадьбы. Тебя это беспокоит? Лети, я бы не оставил тебя ни с чем в случае развода.

— Нет-нет, я не думаю, просто это кажется мне…

— Лети, брось. Подписание контракта — просто традиция. На деле он значит мало и мы же не собираемся разводиться, ведь так?

— Конечно, не собираемся. Не обращай внимания.

— Ты слишком сильно переживаешь. Давай увидимся сегодня? У меня свободный вечер.

«У меня свободный вечер…» — звучало как-то небрежно и протокольно что ли. Почему бы Райвену не освободить для меня целый день?

Так, стоп, Лети! Ты начинаешь придираться по пустякам. Ищешь недостатки в человеке, чтобы оправдать свою ложь, почти измену и простую истину «я его не люблю».

Да, не люблю. И не любила.

Образ прекрасного принца, так щедро подсунутый мне новым миром, заворожил и на какое-то время взял в плен, заставил принять за настоящее то, что принадлежало другой. Откуда мне, девушке никогда не видевшей роскоши и богатства было знать, что бывает по-другому. Я просто приняла то, что было у Летиции Кастелли за свое собственное, не успев как следует протереть глаза.

— Прости, Райвен, мне нехорошо, я бы хотела отлежаться, — самая мерзкая и банальная ложь, на которую способна любая. В свое оправдание могу сказать, что мне просто нужно время разобраться.

— Тебе не нужна помощь?

«Да, мне нужно помощь. Отвези меня в Альянса и помоги найти шаянского старейшину», — если уж быть честной хотя бы с самой собой.

— Нет, Райвен, не беспокойся, со мной все будет в порядке.

— Как скажешь. Лети…

В трубке повисла пауза. Я услышала позади голоса Райвена рев мотора штурмовика.

— Я люблю тебя, — сказал он.

— Я тебя тоже.

Закончив разговор, я просто упала на кровать и закрыла лицо руками.

Интересно, сколько раз я лгала и ошибалась, попав в дом Кастелли? Сосчитать теперь уже и пальцев не хватит.

Ты самая настоящая дура, Лети! Когда-то тебя звали Марина и ты была другой, но ошибалась точно также. В привычном мире и со знакомым именем ты бы запросто нашла решение и не лежала безвольной тряпкой на кровати. Сейчас ты тоже справишься, нужно только немного прийти в себя и подумать.

Вечером я спустилась к ужину, но есть вовсе не хотелось. Скорее уж, нужно показать Марилен, что ее дочь не умерла, не лежит в лихорадке, не нуждается во врачебной помощи и готова к предстоящей свадьбе. Паника в доме сейчас совершенно ни к чему, а леди Кастелли-старшая способна на нее, как никто другой.

Эрих, который наконец-то освободился от Флата, выглядел уставшим и подавленным.

— Где Шеннард? — спросил он, не найдя брата за столом.

Мы с Марилен переглянулись. Я думала, что та знает, где Шен. Она думала то же самое обо мне.

— Охрана сообщила, что Шен уехал очень рано, — только и сказала Марилен. — Не стоит волноваться, дорогой. Наверное, он на тренировке, или, каком-нибудь приеме. Как там это называется у спортсменов?

— Это меня и беспокоит, — Эрих пробарабанил пальцами по столу. В этом жесте виделось хорошо скрытое волнение, прорвавшееся наружу. — Лети, после ужина зайди в кабинет, есть разговор. И передайте Шену, как только он придет, что я его жду.

— Конечно, отец.

— Милый, — Марилен, в глазах которой мелькнула беспомощная обида, уставилась на Эриха. — А я? Если есть какие-то проблемы, ты не хочешь обсудить их со мной?

— Боюсь, Марилен, что дело, которое я хочу обсудить с детьми, слишком волнительно для тебя. К тому никак не влияет на твои собственные дела. Прости, но я расскажу тебе обо всем, когда посчитаю нужным.

— Как скажешь, — ледяным тоном отчеканила Марилен.

Я представила, каково ей. Безумно обидно, что мужчина, с которым ты провела не один десяток лет бок о бок и который во многом обязан тебе, так поступает.

Эрих не раз выражал полное нежелание посвящать Марилен в деловые вопросы. Он говорил, что она слишком любит доводить все до ненужного пафоса и создавать ажиотаж, что слишком мешает любому делу.

После ужина, прошедшего в напряженном — мне казалось, что я ощущаю, как над столом мечутся электрические разряды — Эрих поднялся и жестом пригласил меня к себе.

Я коснулась руки Марилен, чтобы хоть так показать свое сочувствие. Мама только бегло улыбнулась и плотно сжала губы. Нет ничего хуже женской обиды, накопленной годами — это уж точно.

— Лети, присядь, — начал Эрих без предисловий. — Наши дела осложнились и ты должна об этом знать.

— Что произошло? — спросила я, опускаясь в кресло.

— Сегодня у меня были Флат и Риккерти. Генерал сообщил о большой группировке падших, захвативших завод Лещинского. К тому же, арбитражный суд Альянса отклонил требование вести разбирательство на территории Ллерии. Во-первых, из-за сложной политической ситуации, во-вторых, в связи с новыми фактами.

— Какими фактами?

— Лети, — было видно, что Эриху каждое слово дается с трудом. Я испугалась за его и без того пошатнувшееся здоровье. — На меня собрали сильный компромат. Ты должна знать об этом, потому что в ближайшее время нам всем придется непросто. Часть сведений попала в прессу.

— Не может быть, — прошептала я. — Как же цензура?

Эрих развел руками.

— Мои люди плотно следили за публикациями, но кое-что газетчиками удалось обнародовать. Я платил много, но конкуренты дали больше.

Я молчала, не зная, что сказать.

— Прошу тебя, Лети, — продолжил Эрих. — Будь предельно осторожна. Не давай никаких интервью, не отвечай на вопросы даже знакомых о наших делах. Ничего не должно выйти за пределы этого кабинета, понимаешь? И старайся как можно реже покидать дом. Каждый твой шаг теперь будет под наблюдением.

Меня тут же обдало горячей волной. Так бывает, когда в один миг понимаешь, что сделала ошибку. И не просто ошибку, которую легко исправить, сделав пару звонком или стерев написанное ластиком, а ошибку, которая повлечет неминуемые последствия.

— Но что за компромат был собран и кто это сделал? — только и вырвалось у меня.

— Подробности рейдерского захвата десятилетней давности. Это было громкое дело, Лети и в итоге, завод достался корпорации Кастелли.

Он посмотрел на ошарашенную меня и добавил:

— Я никогда не говорил, что вести бизнес честно очень тяжело? Иногда приходится применять не слишком чистые методы.

— Значит, это правда?

— Лишь часть из того, что стало известно. Кроме захвата мне приписали еще многое, что могло быть правдой. В том деле принимали участие трое, но свалить решили именно меня. К тому же, я подозреваю кого-то из своих людей. Информация была слишком закрытой для посторонних.

— Это Флат, — выпалила я и только потом подумала, что зря. — Я бы подозревала его…

— Подозревать можно любого, Лети, — ответил Эрих. — Даже тебя или Марилен.

— Марилен?

— Твоя мать не так глупа, как кажется. Светские рауты и благотворительность — занятие дам высших ступеней. Я оставил ей их, желая спокойно вести дела. Марилен бы запросто встала у руля, позволь я это.

— Ты доверяешь ей меньше, чем мне?

Эрих помолчал, затем медленно проговорил:

— Я доверяю ей ровно настолько, насколько это возможно. Марилен лишь с годами смирилась с ролью второй скрипки. Вначале нашего брака она стремилась стоять рядом со мной.

Невероятно!

Скажи мне кто раньше, что Марилен когда-то стремилась быть акулой большого бизнеса, ни за что бы не поверила. Видимо, с годами она подрастеряла пыл и сосредоточилась на том, что ей любезно оставил Эрих.

— Мой тесть, твой дед, как ты знаешь, здорово помог мне и с той поры Марилен считала, что должна вести дела наравне. Я не позволил этого.

— Не думаю, что мама могла пойти против благополучия нашей семьи.

— Верно. И потому я уверен, что здесь не ее рук дело. Лети, ты должна знать, как бы страшно это не звучало — сейчас я могу не выстоять.

— Все наладится, отец, — сказала я, наивно полагая, что именно такие слова необходимо говорить человеку, у которого рушится дело всей жизни.

Эрих только усмехнулся.

— Ты, кажется, не поняла меня, Лети. Даже если я смогу выиграть дело, корпорацию придется продать. За хорошую сумму, правда. Если нет — мы потеряем все, даже нашу ступень. К тому же, твоя свадьба может не состояться.

— Но при чем тут моя свадьба?

— В брачном контракте прописаны детали, касающиеся не только раздела имущества при разводе, но и условия сотрудничества корпорации Кастелли с фирмами, принадлежащими родственникам Райвена. В том числе, Луизе-Мари, — он посмотрел, как меняется мое лицо и договорил: — Фактически, это полный крах.

Условия контракта, Луиза-Мари, Флат, договоренности, моя свадьба с Райвеном, компромат, полный крах… мозаика в моей голове начинала складываться во вполне ясную картинку. Правда, та была фантастична и нереальна поскольку не имела под собой никаких реальных доказательств.

— А если мы потерпим крах и свадьба не состоится, Томмарды получат выгоду?

— Наконец-то ты делаешь верные выводы, — улыбнулся Эрих. — Поскольку контракты, заключенным нами, должны вступить в силу в день твоей свадьбы уже готовы к выполнению. Если они сорвутся Томмарды понесут убытки, а мы обязаны будем выплатить огромные неустойки.

— Погоди, отец… То есть ты всегда это знал?

Он кивнул.

— Даже когда говорил мне о возможности отменить свадьбу?

Эрих снова кивнул.

— Но ты мог подписать себе приговор! Это же огромный риск! — почти кричала я.

— Я оттягивал подписание бумаг сколько мог, — ответил Эрих. — Видел твои сомнения и не спешил, но Томмарды приперли меня к стенке. Ждать больше было нельзя. Тем более, вы решили вопрос о свадьбе.

Я ничего не сказала и уронила голову на руки. Мысли лихорадочно блуждали в голове жужжащим роем. Все оказалось не просто очень серьезно, а жизненно важно. За моим будущим браком стояли очень большие деньги и одно мое слово «да», когда Райвен надел на палец это треклятое кольцо, запустило большую игру, счет в которой шел выживание. Вряд ли это было случайностью. Скорее всего, наша помолвка и падение Эриха были тщательно спланированы задолго до знакомства Летиции и Райвена. Вопрос только — кем.

— Почему ты не сказал мне раньше, отец? — тихо проговорила я.

— Я пытался, но ты упорно отказывалась вникать в дела. До крушения я не знал, как до тебя достучаться.

Летиция Кастелли, чтоб тебя! Какой же дурой ты была! Чего тебе стоило просто включить свои куриные мозги и подумать?

На этот раз я ругала не себя, а ту девушку из сна, которая навсегда ушла в неизвестное множество миров.

— Прости меня, — и за себя, и за нее проговорила я. — Отец, ты должен знать, почему я подозреваю именно Флата. Недавно я встречалась с Лиа Томмард и кое-что узнала. Послушай, прошу тебя…

Эрих недоверчиво поднял бровь, но все же дал мне шанс высказаться.

Рассматривая портрет Флата, на скорую руку набросанный Лиа, он не говорил ни слова. Понятно, что просто так поверить и принять мою версию как единственную верную, нельзя. Мало ли каких нюансов еще я не знаю и что могу предполагать. В конце-концов, это просто домыслы глупой избалованной дамочки. Но не слишком ли много совпадений в таком случае?

— Спасибо, Лети, — сказал Эрих, откладывая портрет в сторону. — Мне нужно все обдумать. Иди, отдохни.

Я покорно вышла, не сказав ничего. Эрих сильный человек, он справится и без моей помощи.

Марилен закрылась в спальне и тревожить ее я не решилась.

То, что я сейчас услышала от Эриха, стало, наверное, самым страшным и шокирующим за всю мою жизнь. Осмыслить все и сложить в общую картину получилось слишком быстро. От этого просто подкашивались ноги.

Я чувствовала, как будто весь мой мир, пусть шаткий и неустойчивый, но уже сложившийся и ставший привычным, разваливается на куски. Я и сама постепенно развалилась, стряхивая все, делавшее меня Летицией Кастелли. Она могла бы предотвратить катастрофу, проявив немного терпения, а я — нет. Мне нужно собирать осколки разбитой ею вазы и постараться выжить.

Часы показывали без пятнадцати полночь, когда я услышала шаги Шена. Тут вскочила, разогнав и без того зыбкую дремоту и пошла к нему.

— К тебе можно? — спросила, уже войдя в комнату.

— Лети! — брат сразу же обнял меня. — Ты в порядке?

— Вроде бы, да. А ты? Где ты был все это время? — я почти злилась на него. — У нас все плохо, Шен.

— Я знаю, отец говорил.

Мы стояли посреди комнаты в обнимку. Он медленно гладил меня по голове — точь-в-точь как настоящий старший брат, когда я была маленькой. Каждый раз, стоило упасть и разбить колено или локоть, как он брал меня на руки, успокаивал и гладил по голове.

— Ты уже говорил с ним? А как Марилен?

— Я вернулся пару часов назад, Лет и все время просидел у Эриха. Сейчас с ним Марилен. Мне кажется, она примет новости тяжело.

— А ты, Шен, что ты думаешь?

Я подняла голову и посмотрела на него.

— Нам конец, Лети, — проговорил Шеннард мрачно. — Нам не выстоять против такой силы. А если у них есть что-то и на нас с тобой, то… мы пропали, сестричка.

Он прав.

Шен, в отличие от меня, Эриха и Марилен, может смело и открыто говорить то, о чем все умолчали.

— Лети, не жди хорошего исхода, — уверенно проговорил брат.

— Почему?

— Сегодня я виделся с Хейли.

— Хейли? Как она? Погоди… где ты ее увидел?

— Мне пришлось нарушить наш договор, потому что Хейли сама попросила об этом. Она очень испугана и растеряна. За ней следят и чуть не поймали. Хейли чудом удалось сбежать. Сейчас она прячется в трущобах, но она не в безопасности.

— Как ее могли найти?

— Не знаю, — в голосе Шена слышалась горечь. — Я делал все, чтобы с Хейли ничего не случилось, но… Я не справился, Лет.

Я уткнулась в его плечо лбом и замерла.

— Ты прав, Шен, нам конец.