По свидетельству Натальи Решетовской, изначальной целью «Архипелага Гулага» был «не показ жизни страны и даже не показ быта лагерей, а сбор лагерного фольклора».

Если бы этим дело Солженицына и ограничилось, то мы имели бы вполне любопытное исследование, выявляющее пути проникновения в языковую практику советского человека уголовных слов и выражений, легенд и мифов о несправедливых судах и дерзких побегах, о доблести каторжан и низости власть предержащих.

Солженицын с увлечением пишет о глубоком смысле заповеди «Не верь, не бойся, не проси», о правильном применении максимы «Дают – бери, бьют – беги», об истинном происхождении дембельской присказки «Кто не был – тот будет, кто был – не забудет». Цитирует прибаутки про «прокурор добавит» (ответ на просьбу добавить кипяточку) и про «вОлОгОдский кОнвОй», который «шутить не любит» (последняя имеет хождение и поныне, трансформировавшись в популярную побасенку про «вОлОгОдский ОМОН, руки на кОпОт, ОтмОрОзки!») Растолковывает специфические понятия: «Бежать или подавать что-нибудь на цырлах значит: и на цыпочках, и стремительно, и с душевным усердием – и все это одновременно». Половину поговорок придумывает сам, чтобы интереснее было – ну, это мы уже видели.

Все это весьма занятно, но революцию в умах произвести, конечно, не способно, и на Главный Крик не тянет. Солженицын понимал, что с банальной энциклопедией лагерной жизни ему не войти в историю. Нужен был скандал. Большой, громкий скандал – чтобы на весь мир.

В 1883 году между островами Ява и Суматра рванул вулкан Кракатау. Звуковая волна от невероятной силы взрыва дважды обогнула земной шар, он был слышан за многие тысячи километров. Вот таким должен был стать Главный Крик Солженицына. Даже громче – его последствия должны были сотрясать Землю в течение десятилетий.

Мина, подложенная под основы огромного, находившегося на пике могущества государства, представляла собой три увесистых тома, наполненных страшными фактами, нелицеприятными свидетельствами, не укладывающейся в голове статистикой. Сам объем произведения должен был говорить, что работа проведена исключительно серьезная, а «документальная» форма была призвана придавать ему особую достоверность.

Создав бескрайний океан из цитат Ленина и Маркса, тюремных баек, показаний безымянных свидетелей и т.п., Солженицын сотворил в нем и твердь – островки, за которые цеплялся бы читатель, уставший барахтаться в топком и вязком тексте. Эти островки легко выхватываются глазом, они состоят из чистой, беспримесной лжи, но именно они наиболее притягательны для доверчивого читателя. Давно замечено: чем неправдоподобнее вымысел, чем чудовищнее ложь, чем нереальнее цифры – тем легче в них поверят. Так уж устроены люди – чтобы начать размышлять, надо удивиться. Но иногда удивление таково, что так и простоишь всю жизнь с раскрытым ртом, не смея усомниться…

Не надо быть профессиональным историком, чтобы оценить «добросовестность» источниковедческой базы «Архипелага». На кого ссылается Солженицын? Его источники – это «один врач», «один офицер», «один насмешливый сапожник», «полуграмотный печник», «молодой узбек», «мужик с шестью детьми» или «несколько десятков сектантов». Но чаще даже безличные: «вот говорят», «говорили», «как говорят», «по слухам», «шли слухи», «прошел слух», «есть молва», «если верить рассказам», «слух этот глух, но меня достиг, а я передал его».

Подобная манера позволяет Солженицыну рассказать любую небылицу – например, как питерские чекисты имели обыкновение осужденных не расстреливать, а живьем скармливать зверям в зоопарках – и тут же оговориться: «Я не знаю, правда это или навет». И если поймают его за руку – тут же вывернуться в духе героя Ильфа:

– Врешь.

– Нет, не вру. Ошибаюсь.

Поразительно, что, апеллируя к «полуграмотному печнику» как к надежному источнику информации, Солженицын требует от других исключительной добросовестности и точности. Вот он, например, негодует по поводу публикации статьи о зеке, решившем помочь стране бить фашистов (по этическим соображениям фамилия его не указывалась): «Некий Алексей, повествуют “Известия”, но почему-то фамилии его не называют, якобы весной 1944 бежал из рыбинского лагеря на фронт – и там был сразу охотно взят в часть майором-политработником, … фамилии майора тоже нет». Нет фамилии – не было и случая, и Солженицын заключает: «Такие басни тачает нам главный правительственный орган. Такой паутинкой легенд хотят закрыть от нас зинувший Архипелаг».

На протяжении сотен страниц «Архипелага» автор живописует ужасы советской исправительной системы, смакует их, наслаждается эффектом. Рассказывает истории, как бессовестные опера вытряхивали младенцев из гробика при обыске, рвали у людей зубы, чтобы найти микрофильмы. Как, допытываясь показания, сжимали жертвам череп железным кольцом, опускали их в ванну с кислотами, голых и привязанных пытали муравьями, клопами, загоняли раскаленный на примусе шомпол в анальное отверстие («секретное тавро»), медленно раздавливали сапогом половые части.

И все это без единой достоверной ссылки – даже на личный архив, как это принято у приличных историографов. Откуда же все эти сведения?

Николай Виткевич объясняет:

«В лагере Солженицын встречался с людьми, морально слабыми, озлобленными; они жаловались, сочиняли небылицы. Таких Солженицын поддерживал, способствовал утверждению в них мысли об их несчастной судьбе. Он занимался сбором «лагерного фольклора», а не фактов, то есть собирал бездоказательные россказни заключенных, которые, как это хорошо известно, склонны к преувеличениям, гиперболам и другим эффектным описаниям пережитых ими событий. А собирать материал и действовать на основании собственного опыта Солженицын просто не мог, потому что он почти не знал, что собой представляет лагерь. Он был лишь в Экибастузе, да и то недолго».

Степень достоверности передаваемых Солженицыным сведений можно оценить уже по самым первым абзацам «Архипелага», где он рассказывает о заметке, читанной им во время пребывания в марфинской шарашке в журнале «Природа».

«Писалось там мелкими буквами, что на реке Колыме во время раскопок была как-то обнаружена подземная линза льда – замерзший древний поток, и в нем – замерзшие же представители ископаемой (несколько десятков тысячелетий назад) фауны. Рыбы ли, тритоны ли эти сохранились настолько свежими, свидетельствовал ученый корреспондент, что присутствующие, расколов лед, тут же охотно съели их.

Немногочисленных своих читателей журнал, должно быть, немало подивил, как долго может рыбье мясо сохраняться во льду. Но мало кто из них мог внять истинному богатырскому смыслу неосторожной заметки.

Мы – сразу поняли. Мы увидели всю сцену ярко до мелочей: как присутствующие с ожесточенной поспешностью кололи лед; как, попирая высокие интересы ихтиологии и отталкивая друг друга локтями, они отбивали куски тысячелетнего мяса, волокли его к костру, оттаивали и насыщались.

Мы поняли потому, что сами были из тех присутствующих, из того единственного на земле могучего племени зэков, которое только и могло охотно съесть тритона».

Хотя Солженицын предусмотрительно не дал выходных данных первоисточника, найти его несложно, благо интернет есть у всех. Заметка Ю.Н. Попова «Новые находки трупов плейстоценовых животных на северо-востоке СССР» была напечатана в 3-м номере журнала «Природа» за 1948 год.

Автор рассказывал о находке в Колымском крае останков ископаемых животных изумительной сохранности. Крупные части тел бизона, носорога, северного оленя, лисы и др. мумифицировались в результате морозного обезвоживания в течение многих тысячелетий.

Фигурировала в статье и ледяная линза с замерзшими рыбами, вскрытая взрывом при производстве дорожных работ. Эти рыбы, действительно, были съедены присутствовавшими при взрыве.

Заметим, что Солженицын сознательно передергивает: дорожные работы – это не научные раскопки, рыбы – это не тритоны, и ели их явно не зеки – съесть научные находки зекам попросту не дал бы конвой. Более того, что это в действительности были за рыбы – неизвестно, со слов прораба судить об этом нельзя. Но если бы это были представители древней ихтиофауны, то их мясо вряд ли оказалось бы съедобным – в условиях отсутствия воздуха и избытка влаги оно превратилось бы в жировоск, и не за сотни тысяч лет, а значительно быстрее. Значит, рыбы были достаточно свежими, и ничего удивительного, что в голодном 1942 году люди воспользовались ценным даром природы.

Мы видим, что любой, даже вполне нейтральный факт Солженицын легко ставит на службу своей концепции, при необходимости модифицируя его до неузнаваемости. История для него, равно как и наука, и собственная биография – материал пластичный. «Уже из вступления понятно, о чем остальная книга, – говорит Дмитрий Пучков. – Через мощные художественные образы автор навязывает читателю потребный ему вывод, обосновывая все, что ему требуется увесистыми плодами собственной фантазии. И неважно, о чем идет речь – о советской армии, о терроризме, о бандеровцах, о власовцах, о вредителях, о доносителях или о самом авторе».

Испытания здравым смыслом не выдерживают большинство солженицынских «фактов». Вот как герои рассказа В.К. Алмазова, бывшие колымские зеки комментировали некоторые «невыдуманные истории» из «Гулага».

«Рассказывают, что в декабре 1928 г. на Красной Горке (Карелия) заключенных в наказание (не выполнили урок) оставили ночевать в лесу и 150 человек замерзли насмерть, – пишет, например, Солженицын. – Это обычный соловецкий прием, тут не усумнишься».

«Непонятно, что значит “оставили в лесу”? – говорит герой рассказа Семен Никифорович. – Что, охрана ушла ночевать в казарму?.. Так это же голубая мечта зеков! Особенно блатных – они бы моментально оказались в ближайшем поселке. И так стали бы “замерзать”, что жителям поселка небо с овчинку показалось. Ну а если охрана осталась, то она, конечно, развела бы костры для собственного обогрева… И тут такое “кино” получается: в лесу горит несколько костров, образуя большой круг. У каждого круга полторы сотни здоровенных мужиков с топорами и пилами в руках спокойно и молча замерзают. Насмерть замерзают! … Вопрос на засыпку: сколько времени может продолжаться такое “кино”?»

Как «чистый свист» характеризует Семен Никифорович и другой рассказ Солженицына, «что на Кемь-Ухтинском тракте близ местечка Кут в феврале 1929 роту заключенных, около ста человек за невыполнение нормы загнали на костер – и они сгорели».

«Огня боятся не только дикие звери, но и человек, – напоминает персонаж Алмазова. – Ведь сколько было случаев, когда при пожаре люди выпрыгивали из верхних этажей дома и разбивались насмерть, лишь бы не сгореть заживо. А тут я должен поверить, что несколько паршивых вертухаев (конвойных) сумели загнать в костер сотню зеков?! Да самый зачуханный зек-доходяга, предпочтет быть застреленным, но в огонь не прыгнет. Да что говорить! Если бы вертухаи, со своими пятизарядными пукалками (ведь автоматов тогда не было), затеяли с зеками игру с прыжками в костер, то сами бы в костре и оказались. Короче, этот “жареный факт” – неумная выдумка Солженицына».

Тот же факт, но по другой причине вызвал сомнение и у другого участника беседы – Ивана Назарова: «Как бывший зек, Солженицын … конечно, знает, что любой лагпункт – это не только место, где зеки “тянут срок”, а еще и хозяйственная единица со своим планом работ. Т.е. лагпункт – это производственный объект, где зеки – работники, а начальство – управляющие производством. И если где-то “горит план”, то лагерное начальство может иногда удлинить рабочий день зеков. Такое нарушение режима Гулага часто и случалось. Но чтобы своих работников уничтожать ротами – это дурь, за которую само начальство непременно было бы жестоко наказано. Вплоть до расстрела. Ведь в сталинские времена дисциплину спрашивали не только с рядовых граждан, с начальства спрос был еще строже».

Совершенно нереальным выглядит и количество посаженных в Ленинграде по так называемому «кировскому делу». Согласно Солженицыну, «четверть Ленинграда была расчищена в 1934-1935 гг.»

В то время в городе проживало примерно 2 млн человек. Значит, «четверть» – это 500 тысяч! Известно, что подавляющее большинство зеков – мужчины. А мужчины везде составляют половину населения. Значит, в то время мужское население Ленинграда было равно 1 млн.

«Но ведь не все население мужского пола можно арестовать – есть грудные младенцы, дети и престарелые люди, – замечает герой Алмазова. – И если я скажу, что таких было 250 тыс., то дам большую фору Солженицыну – их, конечно, было больше. Но пусть будет так. Остается 750 тыс. мужчин активного возраста, из которых Солженицын забрал 500 тыс. А для города это значит вот что: в то время везде работали в основном мужчины, а женщины были домохозяйками. А какое предприятие сможет продолжить работу, если из каждых трех работников лишится двух? Да весь город встанет! Но этого же не было».

Добавим, что из оставшихся мужчин трудно было бы составить «большой поток» заключенных в 1937-1938 годах, да и в 1941-ом в армию призывать было бы некого – известно, однако, что тогда Ленинград дал фронту около 100 тыс. одних только ополченцев!

Особенно возмутили алмазовских героев нападки Солженицына на лагерную медицину, а вместе с ней – и на Варлама Шаламова, который «поддерживает, если не создает, легенду о благодетельной лагерной санчасти». Сам Солженицын считает, что лагерная санчасть создана исключительно для того, чтобы «помогать угнетению и быть могильщиками».

«Шаламов тянул срок здесь, – рассказывает бывший колымский зек Семен Никифорович. – Я, правда, сам с ним не встречался. Но от многих слыхал, что в отличие от Солженицына ему и тачку приходилось катать. Ну а после тачки побывать несколько дней в санчасти – действительно благо. Да еще, говорят, ему повезло попасть на курсы фельдшеров, окончить их и самому стать работником больницы. Значит, дело он знает досконально – и как зек, и как работник санчасти. Поэтому я Шаламова понимаю. А Солженицына понять не могу. Говорят, что он большую часть срока проработал библиотекарем. Понятно, что в санчасть он не рвался. И все же именно в лагерной санчасти у него вовремя обнаружили раковую опухоль и вовремя ее вырезали, т.е., спасли ему жизнь… Не знаю, может это и параша… Но если бы довелось его встретить, я бы спросил: правда ли это? И если бы это подтвердилось, то, глянув ему в глаза, я сказал бы: “Хмырь ты болотный! Тебя в лагерной больнице не «истребляли», а жизнь твою спасали… Сука ты позорная!!! Больше мне нечего сказать”».

«Теперь я окончательно понял, – заключает Иван Назаров, – почему Солженицын так много и так бессовестно врет: “Архипелаг Гулаг” написан не для того, чтобы сказать правду о лагерной жизни, а для того, чтобы внушить читателю отвращение к Советской власти. Вот и здесь то же самое. Если что-то сказать о недостатках лагерной санчасти, то это малоинтересно – недостатки всегда найдутся и в гражданской больнице. А вот если сказать: лагерная санчасть предназначена способствовать истреблению зеков – это уже занятно. … А главное – еще один “факт” бесчеловечности Советской власти».

Кажется, все россказни Солженицына разбиваются о факты и здравый смысл. Однако автору нет до этого никакого дела. Он городит свой огород с железобетонной уверенностью – и эта уверенность придает дополнительный вес его аргументам.

Наглая ложь всегда забьет осторожненькую правду. Если уж врать – то бесстыдно и прямо в глаза. Если уж преувеличивать, то в десятки, сотни и миллионы раз!

Стратагема № 11

Высказывайте все свои «истины» с железобетонной уверенностью, а если они расходятся с фактами – тем хуже для фактов! Никогда не оправдывайтесь и не осторожничайте в суждениях. Правы – только вы, и правы вы – во всем!

Как известно, помимо математики Солженицын преподавал астрономию. «Увлекательнейшая наука! – язвит Владимир Бушин. – От нее, видно, и заразился летописец любовью к астрономическим числам». «Миллион» – вообще одно из любимых слов Солженицына, на страницах «Архипелага» оно встречается чаще, чем слово «совесть» и даже «хлеб». Солженицын здраво рассудил: чем больше их, этих «миллионов», тем сильнее они поражают воображение.

«Числа представляют собой знаковую систему, которая оказывает неотразимое воздействие и на сознание, и на воображение, – пишет Сергей Кара-Мурза. – Магия числа в том, что оно, в отличие от слова или метафоры, обладает авторитетом точности и беспристрастности. Поэтому число – один из главных объектов манипуляции. …

Именно ради воздействия на воображение, а не на разум, манипуляторы стремятся раздуть, увеличить и так огромные числа, причем увеличить их в десятки, а то и сотни раз. Само это стремление обязательно преувеличить реальную количественную меру может служить признаком манипуляции».

Когда пришло время назвать число жертв большевистского режима, Солженицын не поскупился. Эта цифра потом надолго настрянет в умах взволнованной интеллигенции: 66,7 миллионов человек. И это «без военных потерь, только от террористического уничтожения, подавлений, голода, повышенной смертности в лагерях и включая дефицит от пониженной рождаемости»… («без этого дефицита – 55 миллионов»). Ссылается Александр Исаевич на выкладки ученого-эмигранта И.А. Курганова, оговариваясь, правда, чтобы продемонстрировать свою «объективность»: «Мы, конечно, не ручаемся за цифры профессора Курганова, но не имеем официальных».

Уже в эмиграции, выступая по испанскому телевидению в 1976 г., Солженицын дополнит эту цифру числом погибших на войне: по его сведениям, мы «потеряли во Второй мировой войне от пренебрежительного, от неряшливого ее ведения 44 миллиона человек».

Итого 110 миллионов человек, убитых и замученных с 1917 по 1959 год!

Таким образом, усилиями кровавого режима наша страна должна была обезлюдеть почти полностью, однако статистика показывает, что население СССР росло все время советской власти, исключая годы войны. И это совершенно не согласуется с россказнями об убийствах десятков миллионов граждан. При этом рост населения превышал 1% в год, что превосходило показатели Англии или Франции.

Таблица 1. Население СССР

Легко заметить, что и за годы войны население Советского Союза уменьшилось не на 44, а примерно на 26 млн человек. Но что такое 18 млн человек для Солженицына? Арифметическая погрешность…

Не менее дикими с точки зрения здравого смысла представляются и другие солженицынские миллионы:

• 40 миллионов (по «скромному подсчету») – количество советских граждан, прошедших лагеря с 1918 по 1953 год;

• 15 миллионов – единовременное «население» Гулага.

Сергей Кара-Мурза предлагает проанализировать эти цифры вместе с ним:

«Для того чтобы доказать, что король голый, совершенно необязательно быть профессиональным портным. Достаточно иметь глаза и не бояться хотя бы немного думать. После многократного переписывания истории, и козыряния заумными статистическими методиками, доказывающими все что угодно, люди уже ничему не верят. Поэтому я не буду утомлять читателя статистическими выкладками, а просто обращусь к здравому смыслу. Говоря о репрессиях, имевших место в сталинские годы, антисоветская пропаганда утверждает следующее:

– Было расстреляно 10 миллионов человек;

– 40, 50, 60 вплоть до 120 (!) миллионов прошедших лагеря;

– практически все арестованные были невиновны, их сажали за то, что мать срывала голодным детям 5 колосков в поле или уносила катушку ниток с производства и получала за это 10 лет;

– почти всех арестованных согнали в лагеря на строительство каналов и лесоповал, где большинство из заключенных и умерли.

Когда спрашивают, почему народ не восстал, когда его истребляли, то обычно отвечают: “Народ этого не знал”. При этом факт того, что народ не подозревал о масштабах репрессий, подтверждают не только практически все люди, жившие в то время, но и многочисленные письменные источники. Только Солженицын спустя двадцать лет рассказал “правду”!

В этой связи имеет смысл отметить несколько важных вопросов, на которых не существует не только вразумительных, а вообще никаких ответов.

1. Известно, и это не подвергается сомнению даже самыми ярыми антисоветчиками, что подавляющее большинство репрессированных было арестовано в период с 36 по 39 год, а это значит, что одновременно в лагерях и тюрьмах должно было находиться несколько десятков миллионов человек! Факт ареста и транспортировки нескольких тысяч (!!!) ингушей и чеченцев был отмечен современниками депортации как шокирующее событие, и это понятно. Почему же арест и транспортировка во много раз большего количества людей не были отмечены очевидцами?

2. Во время знаменитой эвакуации на восток в 41-42 гг. было перевезено в глубокий тыл 10 миллионов человек. Эвакуированные жили в школах, времянках, где угодно. Этот факт помнит все старшее поколение. Это было 10 миллионов, как же насчет 40 и тем более 50, 60 и так далее?

3. Почти все очевидцы тех лет отмечают массовое перемещение и работу на стройках пленных немцев, их нельзя было не заметить. Народ до сих пор помнит, что, например, эту дорогу строили пленные немцы. Пленных на территории СССР было около 4 миллионов, это очень много и факта деятельности такого большого количества людей не заметить невозможно. Что же сказать про количество зэков примерно в 10 раз большее? Только то, что сам факт перемещения и работы на объектах строительства такого невероятного количества арестантов должен просто потрясти население СССР. Этот факт передавался бы из уст в уста даже спустя десятки лет. Было ли это? Нет.

4. Как транспортировать в отдаленные районы по бездорожью такое огромное количество людей, и какой вид транспорта, доступный в те годы, при этом использовался? Масштабное строительство дорог в Сибири и на Севере началось существенно позже. Перемещение огромных многомиллионных (!) человеческих масс по тайге и без дорог вообще нереально, нет никакой возможности их снабжать во время многодневного пути.

5. Где размещались заключенные? Предполагается, что в бараках, вряд ли кто будет строить в тайге небоскребы для зэков. Однако даже большой барак не может вместить людей больше, чем обычная пятиэтажка, поэтому многоэтажные дома и строят, а 40 миллионов – это 10 городов размером с тогдашнюю Москву. Неизбежно должны были остаться следы гигантских поселений. Где они? Нигде. Если же разбросать такое количество заключенных по огромному количеству маленьких лагерей, расположенных в труднодоступных малонаселенных районах, то их невозможно будет снабжать. Кроме того, транспортные издержки с учетом бездорожья станут невообразимыми. Если их разместить близко к дорогам и крупным населенным пунктам, то все население страны немедленно узнает об огромном количестве заключенных. В самом деле, вокруг городов должно быть большое количество очень специфических сооружений, которые не заметить или спутать с чем-либо другим невозможно.

6. Знаменитый Беломорканал строили 150 тысяч заключенных, Кировский гидроузел – 90 тыс. Про то, что эти объекты строили зэки, знала вся страна. А эти цифры – ничто по сравнению с десятками миллионов. Десятки миллионов заключенных-рабов должны были оставить после себя воистину циклопические постройки. Где эти сооружения и как они называются? Вопросы, на которые не будет ответов, можно продолжить.

7. Как снабжались такие огромные массы народа в отдаленных труднопроходимых районах? Если даже предположить, что кормили узников по нормам блокадного Ленинграда, то это означает, что для снабжения заключенных нужно минимум 5 миллионов килограммов хлеба в день, 5000 тонн. И это если предположить, что охрана ничего не ест, не пьет и вообще не нуждается в вооружении и обмундировании. Наверное, все видели фотографии знаменитой “Дороги Жизни”. Нескончаемой линией один за другим идут полутора- и трехтонные грузовики – практически единственное транспортное средство тех лет вне железных дорог (лошадей считать транспортным средством при таких перевозках не имеет смысла). Население блокадного Ленинграда составляло около 2 миллионов человек. Дорога через Ладожское Озеро – примерно 60 километров, но доставка грузов даже на такое небольшое расстояние стало серьезнейшей проблемой. И дело здесь не в немецких бомбежках, немцам не удалось прервать снабжение ни на день. Беда в том, что пропускная способность проселочной дороги (каковой, по сути, была Дорога Жизни) – мала. Как сторонники гипотезы массовых репрессий представляют себе снабжение 10-20 городов размером с Ленинград, расположенных в сотнях и тысячах километрах от ближайших дорог?

8. Каким образом вывозились продукты труда такого количества заключенных, и какой вид транспорта, доступный в то время, для этого использовался? Можно не ждать ответов, их не будет.

9. Где же размещались задержанные? Задержанные редко содержатся вместе с отбывающими наказание, для этой цели существуют специальные следственные изоляторы. Содержать арестованных в обычных зданиях нельзя, нужны специальные условия, следовательно, должны были строиться в каждом городе в большом количестве следственные тюрьмы, рассчитанные на десятки тысяч арестантов каждая. Это должны были быть сооружения чудовищных размеров, ведь даже в знаменитой Бутырке содержалось максимум 7000 заключенных. Даже если предположить, что население СССР было поражено внезапной слепотой и не заметило строительства гигантских тюрем, то тюрьма такая вещь, которую не спрячешь и незаметно не переделаешь под другие сооружения. Куда же они делись после Сталина? После пиночетовского переворота 30 тысяч арестованных пришлось разместить на стадионах. Кстати, сам факт этого был немедленно замечен всем миром. Что же сказать о миллионах?

10. На вопрос: “А где же братские могилы невинно убиенных, в которых захоронены миллионы людей?”, вы не услышите вообще никакого вразумительного ответа. После перестроечной пропаганды закономерно было бы открытие секретных мест массового захоронения миллионов жертв, на этих местах должны были быть установлены обелиски и памятники, но ничего этого нет и в помине. Учтите, что захоронение в Бабьем Яре сейчас известно всему миру. По разным оценкам, там было уничтожено от семидесяти до двухсот тысяч человек. Понятно, что если скрыть факт расстрела и захоронение такого масштаба не удалось, что же говорить о числах в 50-100 раз больших?

Полагаю, что приведенных фактов и рассуждений более чем достаточно. Их никому не удалось опровергнуть. Даже если какой-то из приведенных выше фактов и можно было бы объяснить каким-либо образом, притянув данные за уши, их нельзя объяснить все в совокупности. Одновременное выполнение не то что всех, а даже части условий, о которых мы говорили, невозможно в принципе».

Помимо доводов трезвого рассудка есть, однако, и более серьезные аргументы, доказывающие надуманность солженицынских миллионов. Еще во времена перестройки в Советском Союзе открыты архивы ОГПУ-НКВД-МГБ-МВД, содержащие статистическую отчетность за период 1930-1950-х годов. Горбачев и другие тогдашние «вожди СССР» рассчитывали, что открытие этих архивов подтвердит цифры Солженицына и других ревизионистов истории. Однако добросовестное изучение архивных данных советскими историками Виктором Земсковым, Александром Дугиным и Владимиром Некрасовым привели совсем к другим результатам. Проштудировав тома сталинских учетчиков, за любую ошибку в которых эти учетчики сами бы отправились в тюрьму, еще в 1989-1991 годах они опубликовали подлинные данные о масштабах репрессий. Оказалось, что цифры об убитых и заключенных в Гулаге, активно публикующиеся в перестроечных журналах, завышены в десятки раз!

Не оправдывая политику репрессий, Земсков стремится очистить общественное сознание от мистификаций, отмечая: «Советская и зарубежная общественность в массе своей по-прежнему находится под влиянием надуманных и не соответствующих исторической правде статистических выкладок, содержащихся как в трудах зарубежных авторов (Р. Конквест, С. Коэн и др.), так и в публикациях ряда советских исследователей (Р.А. Медведев, В.А. Чаликова и др.). Причем в работах всех этих авторов расхождение с подлинной статистикой никогда не идет в сторону преуменьшения, а исключительно только в сторону многократного преувеличения. Создается впечатление, что они соревнуются между собой в том, чтобы поразить читателей цифрами, так сказать, поастрономичней».

Земсков ловит мистификаторов на каждой цифре, демонстрируя, насколько далеки они от истинного положения дел.

Солженицын настаивает, что в СССР расстреливалось по миллиону человек в год, и абсолютное большинство – «за политику». Роберт Конквест пишет о 12 млн убитых большевиками политзаключенных в 1930-1950 годах. – Архивы говорят, что за период с 1921 по 1954 год к высшей мере наказания за контрреволюционные преступления было приговорено 642 980 человек.

Цифра страшная. Но, согласитесь, есть разница: в год – по миллиону, или менее миллиона за все годы сталинского и ленинского террора. Кроме того, надо учесть, что речь идет о периоде мировых войн и революций. Среди приговоренных были и настоящие шпионы, диверсанты, террористы – далеко не все были «невинными жертвами», как это хотят представить фальсификаторы истории.

Солженицын пишет о десятках миллионов советских граждан, осужденных по печально известной 58-й статье. – Архивы свидетельствуют, что с 1921 по 1954 год Коллегией ОГПУ, «тройками» НКВД, Особым совещанием, Военной Коллегией, судами и военными трибуналами было осуждено за контрреволюционные преступления 3 777 380 человек.

Солженицын уверяет, что в сталинских лагерях одновременно находилось по 15 млн человек. Конквест пишет о 12 млн. Хрущёв в своих мемуарах дает чуть меньше: «Когда Сталин умер, в лагерях находилось до 10 млн человек». – Архивы утверждают, что максимальная численность населения Гулага (вместе с находящимися в тюрьмах), приходившаяся на 1 января 1950 года, составляла 2 561 351 человек. А в начале 1953 года этот показатель составил и того меньше – 2 468 524 заключенных.

«В ЦГАОР СССР хранятся копии докладных записок руководства МВД СССР на имя Н. С. Хрущёва с указанием точного числа заключенных, в том числе и на момент смерти И. В. Сталина, – сообщает Виктор Земсков. – Следовательно, Н.С. Хрущёв был прекрасно информирован о подлинной численности гулаговских заключенных и преувеличил ее в четыре раза преднамеренно».

Таблица 2. Численность заключенных Гулага (по состоянию на 1 января каждого года)

* В лагерях и колониях.

Солженицын пишет о том, что малых сроков для заключенных сталинского периода просто не существовало – за колосок, за огурец, за две картошины, за щепку, за катушку ниток («в протоколе писалось “двести метров пошивочного материала”, все-таки стыдно было писать “катушка ниток”»), за каждую мелочь давали 10 лет, а за любое сколько-нибудь более тяжкое преступление – уже 25. – Архивы показывают, что, например, в 1951 году заключенные со сроками от 10 лет и выше составляли лишь 18% от общего количества. (Вспомним, кстати, что сам Солженицын за антисоветскую агитацию и создание антисоветской организации – тягчайшее обвинение! – получил всего 8 лет).

Вот такие цифры. Кому-то они покажутся огромными, кому-то – не очень, но чтобы понять их истинный смысл, воспользуемся старой поговоркой: «все познается в сравнении».

Вот такое, например, сравнение: только за время реформ Ельцина, лишняя избыточная внеплановая смертность в России составила 3 миллиона! Но Сталин-то к войне готовился, увеличил ВВП в три раза и великую державу создавал и создал, и войну выиграл. А Ельцин за что три миллиона положил? За то, чтобы ВВП стал в два раза меньше? За то, чтобы территория страны уменьшилась?

Таблица 3. Состав заключенных ГУЛАГа по срокам наказания (по состоянию на 1 января 1951 г.)

Или вот еще одно интересное сравнение: на 2012 год количество заключенных в США составило 2,2 млн человек (таким образом, на каждые 100 000 граждан США приходится 730 человек, находящихся за решеткой).

А что у нас?

В январе 1939-го, то есть, сразу после пикового года репрессий, в Гулаге находилось 1 672 438 человек. Что составляло 0,992% от населения СССР (168 524 000 человек на тот же январь 1939 года), или 992 человека на каждые 100 000 граждан Советского Союза. Цифры, как мы видим, сопоставимые. Но есть «небольшая» разница: 1939 год – время сложное, предвоенное, молодая страна пытается выжить во враждебном окружении, саботаж, шпионаж, предательство для того времени – обычное дело.

Есть ли такие проблемы в современных США, самой богатой, могущественной и благополучной стране мира?

То-то и оно! Так почему никто не пишет сейчас про американский Гулаг? Где американские солженицыны? Почему им не дают Нобелевскую премию? Не будем напоминать вообще про кровь американской истории, про десятки миллионов убитых негров и индейцев – это дело прошлое, но вот сейчас на планете существует Гулаг не хуже нашего – и все молчат!

Безусловно, из 643 тысяч расстрелянных какой-то процент были наверняка «невиновными». Допустим, что это даже 10-20% (вопреки всем разговорам, что расстреливали «ни за что», надо сказать, что следствие велось очень тщательно, простого доноса, тем более для расстрела – не хватало, так же как и простого признания). Таким образом, невинных может быть за все 33 года порядка 150 тысяч человек. Максимум. А вот США всего за две бомбардировки в Хиросиме и Нагасаки уничтожили около 250 тысяч человек. Действительно невинных, мирных жителей. Вдалеке от фронта. И это за два дня. А не за тридцать лет. И никто не считает Трумэна символом тоталитаризма, жестокости....

И если сейчас «свидомые» украинцы и прибалты требуют осуждения гитлеризма и сталинизма, то давайте добавим и осуждение трумэнизма. Хотя именно он говорил в американском Сенате: «Надо попеременно помогать то русским, то немцам, и пусть они убивают друг друга как можно больше». Именно США влияли на Англию и Польшу, чтобы они попустительствовали Гитлеру и не заключали договор о ненападении с СССР. Именно США затягивали и открытие Второго фронта. Именно США могли бы остановить Гитлера еще в 1939 году, и никаких жертв в 60 миллионов не было бы.

Ну и, наконец, рассмотрим самое главное сравнение, сравнение с фашистской Германией.

По данным Чрезвычайной Государственной Комиссии по расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их пособников (ЧГК) число советских граждан – жертв фашистского геноцида на оккупированной территории СССР составляет 10,7 млн.

Виктор Земсков пишет: «Война фашистской Германии против СССР имела истребительный характер. Этим она принципиально отличалась от предыдущих военных кампаний 1939-1941 гг. в Европе. Хотя гитлеровцы формально и не распространили методы “решения еврейского и цыганского вопросов” на “решение русского, украинского и белорусского”, но на практике приближались к этому. На оккупированных советских землях они целенаправленно истребляли миллионы людей…

Следует иметь в виду, что приведенные выше данные ЧГК касаются только оккупированной советской территории. Здесь не учтены миллионы депортированных советских граждан (гражданских и военнопленных), убитых и замученных в фашистской неволе за пределами СССР. В общей сложности жертвы фашистского геноцида прочно занимают первое место среди всех составляющих людских потерь СССР в Великой Отечественной войне. Они намного превосходят даже безвозвратные потери советских вооруженных сил, тоже отнюдь немалые…

Сводные данные ЧГК построены на основе первичных и сводных материалов широкой сети районных, областных, краевых, республиканских ЧГК, которые провели поистине титаническую работу по определению убитых и замученных советских граждан на оккупированной территории. Раньше у меня было сомнение, не скрываются ли под термином “убито и замучено” суммарные людские потери. Однако в процессе работы с актами и протоколами районных и областных ЧГК это сомнение отпало. Термин “убито и замучено фашистскими захватчиками и их пособниками” адекватен своему содержанию, так как в акты районных и областных ЧГК не вносились умершие естественной смертью, потери коллаборационистов и т.д. Суммарные итоги этой работы – 10,7 млн. жертв фашистского геноцида на оккупированной советской территории – подтверждаются многочисленными документами и свидетельствами. Это означает, что именно эта цифра является документально подтвержденной».

Итак, только убито и замучено почти 11 миллионов, и не за 33 года, а за четыре. И это только начало того, что хотели сделать, только начало осуществления плана «Ост». Сюда, как мы видели, не включены убитые за пределами СССР, угнанные в рабство, не включены боевые потери нашей армии. Общие же потери СССР составляют 26,6 млн человек.

Всего же жертв Второй мировой, развязанной Гитлером – более 60 миллионов. Некоторые называют цифру и в 70 миллионов. Такой крови история Земли еще не знала, и это не удивительно, собственно большую кровь и уничтожение количества ради выживания качества Гитлер себе и ставил как задачу. И если уж потребовалась в несколько раз меньшая кровь, чтобы остановить маньяка, то так уж устроен мир, иным способом, кроме как через жертвы, это было сделать невозможно.

Нам скажут: как можно так цинично считать трупы? Дескать, и горе одного человека (пресловутая «слезинка ребенка») – уже горе, и нет разницы убито 10 миллионов или всего 100 тысяч. Если нет разницы – отлично! Тогда записывайте в великие диктаторы человечества и всех английских королей, и всех американских президентов… А что касается «слезинки ребенка», то не Достоевский, а Иван Карамазов придумал эту тему, а он, как известно, был в общении с дьяволом.

Ставить Гитлера рядом со Сталиным нельзя не только потому, что на совести одного больше 60 миллионов жертв, а на совести другого – одна или две сотни тысяч действительно невинных. Дело не только в этом; сами проекты фашизма и коммунизма в корне противоположны. Фашизм есть проект превращения всех наций в ресурс для одной, а сталинский коммунизм есть проект жертвы одной нации ради спасения всех остальных, в нем узнается христианская заповедь: тот спасется, «кто положит душу за други своя»…

Сознательно ли фальсифицировал историю Солженицын? Или, может быть, он свято верил в правоту своего дела и боролся за истину? Ну, в таком случае, мимо его внимания не могли бы пройти исследования профессиональных и добросовестных историков, с начала 1990-х годов публикующих исследования об истинном состоянии дел с Гулагом, репрессиями, военными потерями. Не могли остаться для него незамеченными работы Виктора Земскова и его соратников, перелопативших тонны архивных материалов, чтобы докопаться до правды. Уж как-нибудь он должен бы на них отреагировать?

Но Солженицын не реагировал – ни критическим замечанием, ни уж тем более добрым словом. Солженицын всегда был глух к критике и доводам разума. Он фанатично предавался своему единственному делу – борьбе с советским режимом. И во имя победы над «Мировым Злом» шел на сделки с совестью, используя свой «исконный привычный стиль – лагерную “раскидку чернухи”».

Фальсификации истории – это, как правило, сознательное, хорошо продуманное предприятие, преследующие большие цели. В свое время Гомер «переиграл» итоги Троянской войны, чтобы сплотить греческий народ. А задолго до Гомера на стенах египетских храмов были высечены реляции Рамзеса II о победе над хеттами в битве при Кадеше. Ученые выяснили, что в грандиозной войне двух мировых империй XIV века до н.э. победили все же хетты, однако долгие века египтяне жили в твердой уверенности, что их империя не ведала поражений – и эта уверенность придавала им силы во всех последующих войнах.

Поистине историческое значение имела и фабрикация так называемого «Константинова дара» – грамоты о передаче в IV веке императором Константином верховной власти над Западной Римской империей папе Сильвестру. С помощью этой фальшивки еще с VIII века обосновывали свою власть римские папы, пока в XV веке итальянский гуманист Лоренцо Валла не доказал подложность этого «дара».

Давно забылось в народной памяти, как все было на самом деле, и помнят о том лишь университетские профессора. Не на то же ли самое рассчитывал тщеславный Солженицын – что пройдут годы, десятилетия, века, канут в Лету документы и свидетельства очевидцев, а в молве народной останется лишь память о страшных невзгодах, охвативших в первой половине XX века давно исчезнувшую страну, занимавшую чуть ли не половину евразийского континента?