В башне Безымянного пахнет нежилым. Не только слабый налет пыли из-за выдохшегося заклятия очищения воздуха. Очевидно, никто не касался вещей, мебели, стен многие годы. Отпечатки ауры успели раствориться. Лишь снизу, где, по идее, расположены жилые комнаты, что-то донеслось… Нет, показалось.

– И кто это ко мне без спросу пожаловал?

Под призраком не прогнулся диван, на который он сел. Да и ноги не достают до пола, а обивка просвечивает сквозь фигуру в бесформенной хламиде. Очевидно, обладатель башни не озаботился о правдоподобии иллюзии. Зато минимизация энергии, расходуемой на поддержание изображения, заслуживает всяческих похвал. В магическом диапазоне башня остается столь же пустой, как и минуту назад.

– Граф Ярослав Милославский, маг и командующий корпусом РДО.

– Польщен, – хохотнул призрак. – И в какой же ипостаси вы собрались со мной говорить?

– Во всех, – в твердой, но не агрессивной тональности ответил Артем. – Как граф и член правящей семьи я разговариваю с вами как с подданным княжества. В военном отношении напоминаю о договоренности восьмидесятилетней давности о возможности вашего привлечения во время боевых действий. А основной вопрос у меня к вам как к магу.

– Откровенно говоря, послал бы тебя к черту, – хамское привидение перешло на «ты» без приглашения. – И как подданный я вам ничего не должен. Татар вы молотили по своей прихоти и на мутантов в поход собрались, хотя они на вас не нападали. Агрессивным планам я помогать не обязан, хотя конечно могу, да, могу.

– Буду весьма обязан и о начале военных операций сообщу дополнительно.

– Маленькая ремарка, дорогой юный и нахальный субъект. Если на той стороне окажется другой древний, ни он, ни я воевать не будем. Понятно почему? Жалко планету.

– То есть для нейтрализации Древнего в наступающей на Русь армии достаточно продемонстрировать ваше участие?

– Молодой, но понятливый. Потому Русь на меня рассчитывает, а князья охотно выполняют мелкие просьбы. А по ерунде, вроде как прищучить г’торхов, прошу не беспокоить зря. За них Древние точно не вступятся. Вопрос исчерпан? Всего доброго.

– Погодите. Мне нужен совет по межмировому перемещению.

– Нет ничего проще. Тренируй зрение лет триста, и у тебя получится.

– Нет времени. Хотя бы методику расскажите.

– Ладно, – неожиданно легко согласился Безымянный. – Мне до лампочки твои графство и заносчивость. Но по ауре ты скоро достигнешь уровня первого-второго, а там и во внеразрядные выскочишь. Лет через тысячу я с удовольствием вызову тебя на поединок как примерно равного и с удовольствием убью, да, убью.

– Если вас не опередят.

– Именно поэтому уделю немного времени. Кстати, не обольщайся. Этой шкуркой управляет не более пяти процентов моего интеллекта, – голограмма показала себе на грудь. – Напрягаться больше – много чести.

Манера разговора Древнего, включая повторы слов, безумно раздражала. Артем решил терпеть.

– Тебе говорили, что для телепортации нужно увидеть объект, к которому перемещаешься, и подтянуться к нему, как руками на перекладине.

– Да.

– Начали. Сходи в соседнюю комнату, выбери стул посимпатичнее. Потом вернись, высмотри его и перемещайся. Только в стене не застрянь, опять тогда башню чинить.

Артем не стал выяснять причины повреждения стены, зафиксировал взглядом стул, возвратился. Затем закрыл глаза, представил его, протянул руки… Они ухватились за пустоту.

– Плохо. Надо не представлять и не рассматривать в магическом диапазоне послесвечение от прикосновений человека или заклинаний, а видеть. Как? Зрячий слепому не объяснит, как видеть солнце.

– А как же я видел из Стамбула объекты на Ближнем Востоке?

– Ты, верно, карту рассмотрел. Кто-то ее до тебя составил. Сумел дотянуться до чужих знаний, молодец, молодец. К дальнозрению это никакого отношения не имеет. Смотри на стул перед собой. Обернись к нему спиной. Закрой глаза, смотри. Смотри! Ну?

– Пока никак.

– Вундеркинд хренов. Ладно. Гляди на стул. Он в двух метрах от тебя. Не смещая глазных яблок опусти веки. Теперь берись за него. Да не маши лапами! Руки у тебя мысленные, магические. Взялся? Вперед!

Спинка стула ударила в низ живота. Не шелохнувшись, Артем преодолел два шага.

– Начало положено, двоечник. Можем подняться наверх и слетать на Луну. Боишься? Правильно.

– Что дальше?

– Тренируйся. Ставь предметы на расстоянии прямой видимости. Дотяни до сотни метров. Потом за преградой, это сложнее.

– Спасибо, Безымянный. А как в верхний мир попасть?

– Точно так же. Он гораздо ближе, чем стул в соседней комнате. Не веришь. Блин, юнцы лет до четырехсот тупые и упертые одновременно. Тебя чему в школе учили? Есть длина, ширина, высота, короче, обычное пространствовремя. Добавь новое геометрическое измерение. Глубина, что ли. Простым смертным бездарям ее увидеть не суждено. А ты смотри, смотри. Лучше не здесь. Вывалишься на такой же остров Белый в Российской Федерации, на нем один радар и пяток ракетных установок. Ни разу неуютно. Поэтому нужно не только увидеть верхний мир, но и взглядом скользнуть по нему в место, куда нужно попасть.

– Благодарю вас.

– Не обляпайся. На первый раз хватит. Он же и последний. Будешь стараться, сможешь достойно умереть от моей руки не через тысячу, а лет через восемьсот. Вали из башни и прощай.

Артем поднялся к причальной мачте. Ветер, холод, хоть и август месяц на дворе. Не рассчитывая дождаться дирижабля, он сотворил воздушный пузырь, вызвал усвоенное тут же пять лет назад заклинание полета и поплыл к Григорию. Тот стопроцентно не будет против потерпеть воспитанника какое-то время до попутного борта.

Таким образом, вояж на остров Белый получился раза в три короче, чем планировалось. Не к сентябрю, а уже в середине августа Гюль смогла обнять мужа.

– Ты теперь, надеюсь, надолго.

– Конечно, дорогая. Тут лишь небольшая война наклевывается. Но это не серьезно. Ну, месяц-два.

– Не хотела тебе рассказывать. С Ляле совсем плохо.

– Венцеслав?

– Да.

– Попробую уговорить князя отправить ее на время в Бахчисарай. Большего не могу. Сама понимаешь, чужая семья.

Данные жене обещания удалось сдержать лишь наполовину. Невестка отправилась к теще, а война не уложилась в два месяца.

Корпус разведывательно-диверсионных операций околачивался в тылу как стратегический резерв. Действительно, глупо бросать спецназ в лобовые атаки на укрепленные позиции. Но Артема это никак не устраивало. Читая сводки о нешуточных потерях, он рвался на передовую. Тем более уж кому-кому, а г’торхам он мог многое предъявить.

Официально война началась под видом военной помощи дружественной свейской державе, уставшей от неповиновения колонии мутантов на территории Эстляндии. Фактически Всеслав отдал команду на геноцид. Армия устраняла собственные недоработки пятилетней давности, когда проводила рейд по базам контрабандистов. Да, на некоторое время поток нелегальных накопителей магоэнергии через границу южнее Псковского и севернее Чудского озер сократился. Но нельзя оставлять за спиной сильного, разозленного и недобитого врага. Разведка донесла, что у мутантов имеется план взаимодействия с Портой, обрекавший Русь на войну с двумя фронтами. Соответственно, накоплена тяжелая техника свейского, османского и франкского производств, огромное количество боеприпасов. Местность, изобилующая моренными озерами, болотами и лесами, легко приспосабливается под нужды обороны.

Артема не оставляло чувство дежавю. Прибалтийская Чечня. Наши наступают с колоссально превосходящими силами, враг обороняется по «зеленке». Почему-то потери среди княжеской армии получаются в разы больше, сколько бы ни приписывалось противнику убитых.

Благодаря зенитным средствам, рассчитанным на дирижабли, но отлично работающим по самолетам, немногочисленная пока боевая русская авиация лежит в обломкам по речкам да перелескам. Расход бронетехники превысил самые пессимистичные прогнозы, хотя не менее половины Эстляндии остается под контролем противника.

Приказ топить любые корабли, выходящие из Ревеля и других портов, как и ожидалось, привел к небывалой стойкости мутантов, и без того славившихся потрясающим боевым духом. Самое страшное происходит, когда отдельные отряды проламываются к русским позициям сквозь град пуль. В рукопашной г’торхи просто разрывают наших пехотинцев на куски, часто тут же умирая от пулевых ранений, полученных перед отчаянным броском.

Легкомысленные планы завершить операцию до распутицы Генштаб старается не вспоминать. Землю сковал мороз, распутица закончилась. Всеслав лично прибыл на командный пункт Южного фронта. Заслушав доклады командиров бригад и дивизий, он выгнал всех и вызвал Артема.

– Только не надо брюзжать «я же говорил», – вместо приветствия бросил князь.

– Здравия желаю, ваше высочество. Что изменится от того, скажу ли я эти слова или промолчу?

– У меня не будет желания запустить в тебя чем-то тяжелым. Есть дельные мысли?

– Конечно. Но они вам не понравятся.

– Огорчи.

– Нужен рейд по тылам. Как минимум взорвать склады с остатками боеприпасов и накопителей. Чтобы у врага осталось только носимое на себе количество.

– В чем подвох?

– Я возглавлю отряд.

Всеслав выругался.

– Какого же хрена, племянник, я тяну тебя вверх по служебной лестнице, сыплю звезды на погоны, дал генеральскую должность. Ты понимаешь, что твои мозги гораздо важнее для страны, чем убойные магические способности?

Артем выдержал паузу, позволив выкипеть разуму возмущенному князя, и твердо возразил:

– Вы не позволили мозгам принести пользу, не послушавшись совета. В результате концентрация наших войск на главных направлениях атаки недопустимо низка. Г’торхи истребляют наши разрозненные бригады. Мне ничего не остается, как лезть в пекло самому.

– Делай что хочешь. Убьют – не обижайся, что я тебя не предупреждал. – Всеслав чуть успокоился. – В стратегическом масштабе есть соображения?

– Да. Но они…

– …мне не понравятся. Если мне объяснят, как закончить эту войну до Нового года, я готов выслушать любой бред.

– Невозможно. Даже в порядке бреда.

– Твою мать! Над нами начинают смеяться. Объявили себя самой мощной армией Европы и не можем сладить с кучкой мутантов.

– Вы только что озвучили главную причину наших неудач.

– Говори-говори, умник.

Всеслав наконец присел. Шикарная вилла, когда-то принадлежавшая одному из местных авторитетов, чудом уцелела, когда здесь прокатилась линия фронта. Сгорели подсобные строения, чуть повреждено западное крыло. В остальном – словно мутанты специально оставили господский дом в целости до времени, как вернутся сюда.

Артем также занял кресло, большое, рассчитанное на полуторацентнеровые туши.

– Слишком легко дались победы. Секуры в Америке и Африке да татары в Крыму не смогли организовать сопротивления. Генштаб ориентировался на карательную экспедицию пятилетней давности, когда у г’торхов не было армии, только разрозненные бандитские отряды. Отсюда преувеличенное представление о своей силе, недооценка врага.

– Начальник Генштаба потерял одну звезду с плеч и изгнан в отставку. От этого не легче. Делать-то что?

– Вопервых, немедленно прекратить наступление. У нас просто недостает войск для завершения операции.

– Надолго?

– Месяца на полтора-два.

Всеслав схватился за голову.

– Мобилизовать не менее двухсот тысяч резервистов. Это вовторых. Затем попросить помощи у наших типа союзников – кавказцев, поляков. Пусть хотя бы по паре бригад пришлют, отправим их в первых рядах на убой. Заставить свеев постоянно проходить ледоколами вдоль побережья. Чухонский залив ежегодно замерзает, Балтийское море – когда как. Уроды могут получить помощь по льду.

– Про резервистов мне и воеводы постоянно талдычат. Только это слабо обученное пушечное мясо. Двести тысяч в снег положим, хорошо если двадцать тысяч мутантов сдохнет.

– Ваше высочество, у них всего-то тысяч семьдесят под ружьем осталось. Ну, вооружат самок и щенков – сотня. Я предлагаю расформировать корпус РДО и создать на его основе две пехотные армии.

– Как?!

– В двух бригадах отлично обученные бойцы. На каждого затрачено больше средств, чем на десяток в обычных частях. То есть сержанты и офицеры будут профессиональными военными.

– Но как соединение спецназа он прекратит свое существование.

– Да, дядя. В таком виде он и раньше казался мне излишеством. Достаточно особого отдельного батальона.

Князь хлопнул ладонью по столу:

– Ты парадоксальный тип, племянник. В армии принято тянуть под себя батальоны, полки и бригады. Чем больше людей под началом, тем выше должность. Ты элитный корпус хочешь ужать в батальон.

– Так точно. Иначе мы продолжим терять людей и не возьмем Ревель никогда.

– Убирайся с глаз моих. Бегай по тылам, а про корпус я потом решу. Может, другого кого на него назначу, более бережливого.

– Воля ваша. А где наш Военный министр?

Как всегда при упоминании о младшем, ныне единственном сыне у князя дополнительно испортилось настроение. Он махнул рукой, вали, мол, и не трави душу. Артем отдал честь и отпечатал поворот кругом.

В рейд по вражеским тылам подполковник отобрал шестерых, все маги не ниже пятого-шестого уровня, спецы по маскировке. Выстроил, осмотрел.

– Не буду скрывать, наша миссия опасна. Мы должны проникнуть во вражеский тыл на глубину не менее восьмидесяти-ста километров и, наведя шороху, своим ходом выбраться назад, отбиваясь от облавы и погони. «Зеленки» нет, укрытием могут быть лишь хвойные леса, которых по маршруту движения мало. Нейтрального свейского населения, выступающего против мутантов, практически нет. Основная масса сбежала на юг Прибалтики, оставшиеся вывезены в Ревель и находятся там на положении заложников. Объекты атаки – склады боеприпасов и центр управления сопротивлением на южном направлении, хорошо защищенные военными и магическими средствами.

Лица выразили сосредоточенную решимость. Ни на одном не написано: на фиг мне оно нужно. Артем произнес ключевую фразу:

– Со мной пойдут исключительно добровольцы. Отказавшиеся не будут ущемлены при дальнейшем прохождении службы. Желающие рискнуть головой два шага вперед марш!

Четко грукнули шесть пар армейских ботинок. По правде говоря, другого не ожидалось.

Глухой зимней ночью семь человек в белых маскхалатах вылезли из грузовика на берегу озера с непроизносимым названием на свейском языке. И в верхнем мире оно так зовется, что язык сломаешь, – Выртсъярв.

– Становись!

Артем заставил свою команду несколько раз попрыгать. Конечно, будут магические средства защиты, но лишние брякающие звуки ни к чему. Вроде без замечаний. Подполковник отпустил грузовик, приглушенные огни которого скоро растаяли во тьме.

– Слушать мою команду. Двигаемся на лыжах. Первый прокладывает лыжню, затем лейтенант Криворотко, я и за мной остальные бойцы. Последний уничтожает лыжню и следы палок. Лейтенант, обеспечить смену первому и последнему лыжнику. Следить за маскировкой, в том числе моей. Я концентрируюсь на сканировании с целью обнаружения противника и его сигнальных заклятий. Карты изучили? Направляемся к точке один, обязаны успеть к ней до рассвета. Вопросы? Исполнять!

Армия специфична тем, что приходится повторять очевидные вещи. Понятно, что лыжный комплект у каждого спецназовца не за тем, чтобы им в бадминтон играть. Но – порядок есть порядок.

Тронулись. Ведущий, надев на лицо прибор ночного видения, который фонил меньше, чем аналогичное заклятие, устремился на северо-северо-запад. Артем быстро втянулся в темп, хотя он старше других в отряде – лейтенанту двадцать шесть, унтерам от двадцати двух до тридцати. Под равномерные шаги и взмахи палок подполковник попытался сделать то, чему раньше учился в состоянии покоя и даже медитации. Сначала обычный магический диапазон, тщательно отстраиваясь от спутников, потом ворожебное око. И, наконец, попытка осмотреть район, как бы подглядывая в чужую карту, на которой обозначены зоны сосредоточения противника и точки концентрации магии. Последние, вероятно, и есть склады боеприпасов или накопителей. Центр управления г’торхов дальше. Вряд ли к нему пробраться после шухера на одном из складов.

В ночном лесу ничто не напоминает о войне, кроме семерки до зубов вооруженных спецназовцев. Тишина, ни ветерка, ни зверушки. Только скрип снега под ногами.

У мутантов нет сил удерживать линию фронта. Соответственно, у русских нет резервов ударить в прореху между вражескими соединениями, потому что остается опасность флангового удара с окружением наступающих. Зато просачиваться в глубь территории противника – милое дело, чем и воспользовалась группа разведуправления.

Марш-бросок на сорок километров привел к утру на хутор, обозначенный на карте как первая точка остановки, в пяти километрах от городка Феллин.

– Никакой активности не чувствую, – вполголоса промолвил Артем. – Криворотко, отправить одного человека на разведку.

Большой дом с кучей хозяйственных пристроек заброшен минимум месяц назад. Эсты или свеи, занимавшиеся разведением скота, удрали, мутантам здесь ничего не приглянулось.

Пусто. Тем не менее от хутора веет непонятной отдаленной опасностью. Но и других вариантов не густо. Артем приказал зарыться в сеновале, сохранять тепло и греться с минимальным использованием магии. Часовой забрался на крышу, откуда ловчее и за окрестностями смотреть, и пытаться уловить магические следы. Какие-либо признаки пришествия резведотряда спрятал ветер, который задул отпечатки лыж и засыпал ворота в сарай.

Часы ожидания – не самые приятные. С другой стороны, пока о диверсантах не прознали враги, можно расслабиться и отдохнуть. Утомившись попытками что-либо разглядеть за пределами зоны прямой видимости, смежил веки и командир группы.

Через три часа его разбудил внезапный внутренний толчок. Тревога!

Не меняя положения тела, он огляделся и ощутил неприятный холодок. Так влипать не приходилось со времен Чечни. Хутор окружают цепи г’торхов, практически невидимые из-за маскирующих заклятий, превосходящих увиденное им при противостоянии с бандой барона ор’Стейна пять с половиной лет назад. Задействованные силы и неторопливое, методичное движение врагов говорят о том, что им точно известно, кто попался в ловушку. На семь обычных спецназовцев отправили бы два десятка штурмовиков на зачистку. Иначе говоря, кто-то из своих слил информацию. Кому из предателей вырвать за это гланды через анус, он решит по возвращении. Если выживет.

– Уходим! Лыжи бросить!

Группа перебежками двинулась к ближайшей лесной поросли. Артем занял предпоследнее место, помогая маскировать следы. Удается плохо. Ноги проваливаются по щиколотку в неглубокий сухой снег. В свете пасмурного дня даже не самому неискушенному наблюдателю видно, что по перелеску плывет чуть заметное марево, за которым гладкая до этого пороша превращается в слегка взрыхленную. Как бы ни напрягал силы командир группы, поддерживая маскировочные заклятия, менее опытные бойцы впереди наверняка фонят. Их обнаружение – вопрос времени.

На севере обозначилась наибольшая плотность аур и концентрации магии. Следовательно, там автомашины, на которых приехали г’торхи. Угнать вездеход, у которого разведены пары, – единственный способ вырваться. Можно рвануть на восток, к озеру, где пока не сомкнулось окружение. Но не в случае, когда на хвосте самые сильные, быстрые и выносливые из мутантов, когда-либо выведенных людьми. С ними можно совладать только обманом и наиболее непредсказуемыми действиями. Поэтому Артем рванул навстречу главным силам.

За пятьсот метров до врага группу спецназа догнали звуки взрывов. Вероятно, кто-то из загонщиков вышел к хутору и начал разносить его по бревнам. Больших вам творческих успехов, зло подумал подполковник, скомандовал лечь и затаиться. Бойцы попадали, стараясь забиться в кусты и между деревьями, замаскироваться снегом, убрать следы ног.

С началом взрывов и беспорядочной стрельбы у дома г’торхи скинули маскировку, не растрачивая на нее энергию. Закатившийся под елку Артем услышал тяжелое дыхание, вырывавшееся из мощных глоток, увидел внутренним зрением оружие, сияющее магическими зарядами, а затем в поле видимости попали ноги, топавшие к предполагаемому схрону русских.

Пронесло? Вроде бы… Словно сглазил. Во второй цепи нашелся маг уровня не менее четвертого. Его слабо скрытая аура плывет через сосны, как шаровая молния. Теперь будущее зависит от его внимательности.

Мутант вдруг остановился, замер. Затем вскинул М16 и засадил в древесный ствол осколочным из подствольника метрах в пятнадцати от головного бойца русской группы. Взвизгнули осколки, сбивая кору с деревьев и срезая хвою. Но самое страшное – на миг проснулись защитные заклятия, отводя зазубренный металл от человеческих тел.

– Они там! – проорал мутант по-шведски и выпустил полрожка по укрытиям.

Артем матюгнулся, влепил в сторону мага гранатой с гексогеном, сметая магическую защиту, и снял его очередью. Затем кувырком ушел в сторону, через полсекунды его пустое лежбище вспороли пули.

С этого мига негустой лес превратился в филиал ада. Остатки маскирующих чар затрудняют мутантам прицеливание, но г’торхов много, слишком много. Беспорядочные потоки свинца раз за разом находят цели. О том, чтобы организованно прорваться, прикрывая друг друга, поздно мечтать. Последние русские кинулись вперед, стреляя на бегу, кувырком уходя за укрытие сосен. Там, снова сменив магазин, из последних сил, многие уже раненные, высадили очередную тридцатку патронов, не экономя припасов.

Артем отшвырнул пустой «калаш». Поднырнув под струю трассирующих пуль, медведем ввалился в густые кусты, наткнувшись там на человеческое тело со знакомой аурой.

– Кривошеенко! Цел?

– Ранен… Трудно идти.

– Впереди ложбина. Укроемся, переждем.

Подхватив лейтенанта, он кубарем скатился в небольшой овраг, где укрыл их обоих компактным и плотным заклятием. Перебрал оставшиеся активы. Полмагазина в «калаше» Кривошеенко – ни о чем, выстрелы к подствольникам кончились. Банки накопителей изрядно опустошены собственной магией и разрывами вражеских гранат с медленной взрывчаткой. Оценка сложившейся ситуации – полная задница.

Артем чуть подлатал офицера заклинанием. Не жилец, если через полчаса не окажется в госпитале с более умелыми магами-эскулапами. Который раз подтверждается, что в спецоперации чародей высокого уровня должен действовать один или в команде сравнительно равных. Здесь, в Эстляндии, окруженный шестью бойцами экстра-класса, но не обладавшими его магической мощью, подполковник превратился в няньку и не справился с задачей: его ясельная группа умирает на глазах.

Позади затихли последние автоматные очереди. Смолкли «калаши», лишь М16 хлопают одиночными контрольными выстрелами.

Понимая, что больше не может помочь никому, Артем активировал заклятие левитации и медленно взмыл меж деревьев. Короткая очередь разорвала антигравитационный пузырь в клочья. Свалившись обратно на склон оврага метров с восьми, маг с трудом смягчил падение кинетикой. Запасной выход не работает. Кто-то в состоянии засечь его в полете. Оценка положения поменялась на окончательную безнадегу.

По стволам деревьев защелкали одиночные пули. Не плотно и не прицельно. Прозрачный намек – не высовывайся.

Он снова сполз на дно оврага. Аура лейтенанта треснула и начала понемногу расплываться, расползаясь в бесформенных обрывках. Артем много раз видел смерть, но так и не смог к ней привыкнуть. И смириться.

Г’торхи обступили овраг, не приближаясь ближе чем на сто пятьдесят – двести метров. Опасаются или чего-то ждут.

– Подполковник Милославский! Я – барон Виллард ор’Стейн. Мы знаем, что вы здесь. Выходите с поднятыми руками, без оружия и накопителей. Мы гарантируем медицинскую помощь вашим раненым.

Отсутствие лжи, что командиру группы что-либо гарантируется, кроме пули в лоб, достойно уважения.

Артем нащупал биополе ближайшего мутанта, тщательно прицелился и метнул короткий импульс. Здоровяк охнул, схватившись за сердце. Медицинские амулеты и защитные заклятья продлили ему жизнь на несколько секунд, потом выдохлись.

Подполковник с сожалением чуть увеличил расход магоэнергии. Загонщики начали валиться как подкошенные. Через минуту барон ор’Стейн заметил, что северо-восточная зона около оврага не охраняется никем, а численность его отряда уменьшилась примерно на тридцать голов. Тем временем единственный оставшийся его противник отшвырнул пустые накопители, вытащил энергию из оставшихся боеприпасов. Бесполезное оружие и снаряжение образовало небольшую кучку на дне ложбины. Максимум в защиту, даже лишенная подпитки от магических аккумуляторов она продержится несколько секунд.

– Прекратить огонь! – рявкнул барон, увидев голову и высоко поднятые руки человека в грязном белом маскхалате, выбирающегося из впадины. Тише добавил: – Слабак! Кишка тонка умереть достойно. Братья, его обязательно брать живым.

Стрельба стихла окончательно. Артем посмотрел на север. Около сотни метров пустого пространства, потом редкая группа деревьев. За ней вроде никого. Конечно, и там нет особой защиты, но здесь, в кольце понесших потери и безмерно распаленных злобой зверолюдей, нельзя больше находиться ни секунды.

Личный рекорд телепортации за месяцы после возвращения из башни Безымянного вырос до тридцати метров. Больше внутреннее око не видит до четкости, при которой можно зацепиться за объект. Артем пристально глянул на сосны, запечатлел в памяти, потом закрыл глаза и потянулся к ним… Давайте же! Не подведи, заорал он на внутреннее «я», если сейчас погибнем, больше никогда и ни на что не будем смотреть. Словно из мглы, проступили стволы деревьев, какой-то белый столб…

Отчаянным усилием маг бросил вперед все свое естество, душу, ауру, тело, вложив в прыжок к белой балке остатки энергии. Отличавшийся отменной реакцией г’торх нажал на спуск, игнорируя приказ барона. Граната из подствольника ударила в спину, смяв и разорвав защитное поле, продавливая его осколками, вспарывающими комбинезон.

Силой взрыва Артема приложило головой о бетон. Он не успел поразиться, как маломощный заряд из подствольного гранатомета зашвырнул его на добрую сотню метров. Голову пронзила боль, из глаз посыпались искры. Не удержав равновесия, подполковник грохнулся к основанию столба.

Когда цветной хоровод успокоился, поразила навалившаяся тишина. Мутанты потеряли его и не стреляют? Пошатываясь на непослушных ногах, он встал и, преодолевая головокружение от легкой контузии, открыл глаза. На мир глянул лишь правый, левый залило кровью из рассеченного лба.

Дорожный указатель, прочность которого намного выше, чем у черепной коробки офицера, равнодушно сообщил: Viljandi 4 km. Как по волшебству, мимо него пролегло отличное шоссе, не обозначенное ни на одной тактической карте.

Артем шагнул к дороге. Спина и пятая точка немедленно сообщили, что в них застряли два осколка. Остатков энергии в ауре явно недостаточно для врачевания, он потянулся к ворожбе. Природная сила, разлитая вокруг невидимой вязкой массой, никуда не делась. Но привлечь ее оказалось непривычно трудно, будто канистру сгущенки нужно высосать через коктейльную трубочку.

Тормознул автомобиль с надписью Politsei. Маленький «Форд», наполнивший зимний лес запахом горелой соляры, внес больше ясности, чем словесное объяснение ситуации. В нижнем мире не бывает легковых дизельных авто.