Неприятности у Кривицкой начались через два дня после смерти Шмеля. С утра канал CNN транслировал видеозапись допроса русского террориста, другие телекомпании давали его с ссылками на первоисточник. Ни Вероника, ни Том не попали в кадр, но их голоса были слышны и узнаваемы. По селектору их обоих тут же вызвали к начальнику департамента, большой шишке, которого рядовые копы видели лишь в торжественных случаях.

– Где сержант Родригес? – проревел лейтенант, непосредственный начальник обоих виновников скандала.

– Не видела ни разу после того допроса. Я полагаю…

– Как вы могли отдать запись телевизионщикам?! – перебил ее главный шеф. – Вас надлежит арестовать за служебное преступление!

Вероника сохранила видимость спокойствия.

– Мне ничего не известно о передаче файла, кроме факта, что край моего уха сегодня мелькает по всем каналам. Официально заявляю, что требую вооруженной защиты от русских спецслужб, раз полиция не смогла предотвратить утечку секретной информации.

Шеф департамента выглядел совсем не так, как при общении с прессой, и соответственно выражался. Помянув задницу сотрудницы в качестве полового органа, он порекомендовал ей засунуть туда свои требования. Вероника швырнула на стол жетон и влепила звонкую пощечину, брезгливо вытерев платком пот начальника с ладони.

Когда она собирала вещи и укладывала в стопку дела, зашел лейтенант.

– Молодец! Я сам давно собирался, но кишка тонка и местом дорожу. Пытаюсь подсидеть борова.

– К тебе тоже не вернусь, даже если возглавишь Министерство полиции страны.

– Жаль. Кстати, с тобой хочет пообщаться один интересный субъект.

В коридоре отдела ее ожидал крупный рыжеватый парень в строгом темном костюме.

– Мисс Кривицкая? Национальное Бюро Расследований, агент Берд. Попрошу вас проехаться со мной.

– Я арестована?

– Ни в коем случае. Нужно обсудить некоторые аспекты. Экипаж ждет внизу.

– Я сообщу своему адвокату.

– Ваше право, но, поверьте, ни малейшей необходимости нет.

Вероника оделась, прихватила картонную коробку с нехитрым офисным скарбом, принадлежавшим лично ей, и спустилась на улицу. Агент НБР предупредительно распахнул дверцу и галантно помог разместить коробку внутри.

Пока экипаж трясся по Манхэттену, брызгаясь слякотью, Берд доверительно произнес:

– Мы установили, что флешку с файлом продал CNN пожилой мужчина, подходящий под описание Томаса Родригеса. В этом плане у нас претензий нет. Единственный вопрос: вы предполагали, что он может так поступить?

– Он высказывал опасения, что русские могут нас ликвидировать.

Агент не выразил особого удивления, достал ноутбук, включил вайфай и что-то глянул в Сети.

– Пока международных комментариев нет.

– Рано. Разница в часовых поясах да несовершенство связи. Бомба окончательно разорвется завтра.

Офис НБР, крепкое каменное четырехэтажное здание в северо-западной части острова, радовал хотя бы наличием асфальта перед парадным. Вероника прихватила картонку, Берд раскрыл перед дамой входную дверь.

– Спасибо. Словно я к вам не на допрос, а на работу устраиваюсь, уже со своей канцелярской мелочью.

Агент улыбнулся уголком рта и проводил ее на второй этаж, где в кабинете заседали две неожиданные личности – негр и секур.

– Начальник контрразведки Роберт Барнстоу, – представился первый из них, непривычный персонаж на такой государственной должности в стране, где чернокожих не называли афроамериканцами. – Мой помощник д’Амен. С агентом Бердом вы, как я вижу, познакомились.

– Маг и бывший полицейский следователь Вероника Кривицкая. Чем обязана?

– Присаживайтесь, Вероника. Из департамента уходят лучшие люди, хотя нужно было уйти только шефу полиции. А маги бывшими не бывают, верно?

– Да, сэр.

– Для начала позвольте вопрос. Ваш коллега Родригес слил информацию ради денег или действительно опасался мести русских?

– Не думаю, что месть – подходящее слово. Он мог опасаться ликвидации нас как носителей позорной тайны, но через полчаса после смерти русского диверсанта о результатах допроса знали минимум человек шесть.

– Она говорит правду, – прогундосил мутант.

Давай-давай, ушастый детектор лжи, с неприязнью подумала Вероника. С моим-то опытом не знать про твою сенситивность и не уметь формулировать ответы – смешно. Вслух она сказала другое.

– Мистер д’Амен будет комментировать каждую мою реплику?

– Извините. Прошу вас, коллега, вмешиваться только при крайней необходимости, – Барнстоу снова повернулся к даме. – Сожалею, этот неприятный момент нужно было прояснить с самого начала. Теперь могу говорить с вами прямо. Меня впечатлил результат снятия заклятий с мозга русского. У них, говорят, исключительно сильные блокировки. На территории нашей страны вряд ли найдется более десятка человек, способных так распотрошить человека с ментальными чарами.

– Не нужно комплиментов, – Вероника немного успокоилась и села ровнее. – Я проявила слабость. Вычислив заклинание, влияющее на жизненные параметры, я не учла, что русские могли кроме врачевания зашить в него команду на ликвидацию. Из-за неуместного сочувствия его не отключила, и заклятие убило агента, не выдавшего и сотую долю интересующей нас информации.

– Нашим сотрудникам повезло еще меньше, – Барнстоу вывел на монитор фотографию трупа и развернул его матрицей к гостье. – Этого мужчину с напарником ночью задержал патруль секуров на железнодорожном вокзале при попытке сесть на калифорнийский экспресс. Подозреваемый голыми руками убил двух синтов, семь человек получили травмы различной тяжести. Констебль застрелил его из револьвера, второй подозреваемый задействовал магию и исчез. По описанию он мелкого роста и тщедушного телосложения.

– Есть фото с другого ракурса?

– Конечно, – контрразведчик подвинул к ней мышку.

Вероника быстро пролистала фотографии, увеличила профиль. Покойник, смуглый черноволосый мужчина с длинным носом, крючковатым от старого перелома, имел во внешности что-то птичье.

– Мисс, вы видите тело после снятия маскировки. На нем были грим и чары иллюзий, он выглядел совершенно иначе.

– Крупный, крепкий?

– Точно.

– Из перечисленных Шмелем членов группы на фото, вероятно, запечатлен их лидер – Грач. Клички хоть в какой-то мере передают личностные характеристики. Пять агентов, двое из них маги. Полагаю, в живых и на свободе остались Арчи, Пушной и Медведь. Русский след подтверждается характером насилия. Секуров он убивал без жалости, людей пытался оставлять в живых. За что и поплатился.

– Русский язык для вас родной. Скажите, мисс, какие приметы могут соответствовать этим кличкам?

– Пушной Песец ассоциируется с мелким хищным зверем. В кличке заложена непонятная тавтология, не бывает песцов без меха. Допускаю, что он не отличается таким бойцовским телосложением, как Шмель и предполагаемый Грач. Медведь должен обладать большой мышечной массой, быть с виду несколько неуклюжим, но стремительным и опасным в атаке. Арчи – уменьшительное от Артур или Арчибальд, хотя вряд ли. Кличка не должна указывать на истинное имя ее носителя. Он – русский, боевой маг, другой информации нет.

– Спасибо за сотрудничество, мисс Кривицкая.

– Я могу идти?

– Если желаете – да. Но можете остаться.

– В смысле?

– Оклад эксперт-агента НБР не ниже, чем у полицейского следователя. Вам нужна работа? И, думается мне, у вас не пропало желание разобраться в этой гребаной истории до конца.

– Она свои вещи из полиции привезла, – поддакнул Берд.

Стыдно признаться, но одной из причин, побудивших ее принять предложение с ходу, стало желание утереть нос шефу полиции. Она получила работу через час после ухода из департамента.

– О’кей. Где мне расписаться кровью?

– В отделе кадров. Поздравляю, мисс, я искренне рад, что вы в наших рядах. Надеюсь, что с вашей помощью мы быстро раскрутим это дело. И последующие, – Барнстоу на секунду отвлекся, так как его комп тренькнул сообщением о приходе электронной почты. – С кадрами обождет до вечера. Начальник Бюро приказал забрать дело Шмеля из полиции и объединить с делом вокзального покойника. Берд и Кривицкая, вам придется вернуться в департамент. Предписание об изъятии материалов, включая оригинал злополучной записи, получите в канцелярии. Заодно уточните, появились ли сведения о нахождении Родригеса.

– Да, сэр.

Они вышли. Синт задумчиво посмотрел вслед и промолвил:

– Впрямую не солгала ни разу. Но в чем-то темнит. Надо присматривать.

Пока агент любезничал с секретаршей, выдавшей ему предписание под роспись, Вероника глянула на себя в большое зеркало в холле. Следы утреннего стресса заметны, но не критично. В двадцать восемь лет они быстро проходят. Начальник контрразведки на нее рассчитывает. Здоровенный симпатичный негр под два метра ростом и мутант-супермен ожидают помощи от хрупкой женщины… Как там армяне шутят наверху? Элитные полтора метра. В данном варианте они увенчаны короткой черной стрижкой и миловидным курносым лицом.

В департаменте она не отказала себе в мелочном удовольствии снова зайти в кабинет шефа. Полтора часа прошло, а пятерня на жирной физии до сих пор просматривалась.

– Агент Берд, со мной эксперт-агент Национального бюро расследований Кривицкая. Мы изымаем в свое производство дело русского агента. Выражаю вам порицание, что крайне важная информация укрыта от НБР и стала известна только после безответственного оглашения в СМИ.

Толстяк взорвался. Если бы не зловещая слава силовой структуры, претендующей на статус, равный ФБР в США, он бы приказал сунуть в камеру Берда и Кривицкую «до выяснения личности» или по какому другому надуманному поводу. Выслушав град оскорблений, женщина попросила коллегу выйти и достала мобильный телефон, на который записала утреннее хамство.

– Мои коллеги-копы боялись выносить сор из избы, боясь потерять место. Мне нечего опасаться. Аудиофайл с вашими перлами размещу в Сети. Предупреждаю только один раз. Если вы попадетесь мне на дороге и позволите подобное, я просто пристрелю вас за нападение на сотрудника НБР.

В коридоре Берд спросил ее:

– Как по-вашему, на Руси профессиональная некомпетентность является основой служебного роста? Или только у нас?

– Уроды есть везде. Неуроды тоже.

Они спустились к экипажу, заполучив папку с документами, файлы и вещдоки – одежду покойника. У Берда пиликнул ригнтон.

– Вероника, установили гостиницу, где жил предполагаемый Грач. На северном берегу Гарлем-ривер.

– Тогда не будем терять время. Надеюсь ваша, простите, наша бухгалтерия оплатит мне сегодняшний день как рабочий?

Занюханное временное эмигрантское пристанище с громким статусом отеля заставило зажать нос. Недовольный хозяин открыл комнату на втором этаже. По его записям, здесь остановились пять поляков, номер оплачен вперед.

Внутри не оказалось ни личных вещей, ни мусора. Постояльцы убрались, не сдав ключ, но и ничего не похитив из убогого убранства.

– Мне нужно поработать. Берд, будьте любезны, удалите всех из комнаты и позаботьтесь, чтобы никто не мешал.

– Можно, я останусь внутри у двери? Буду тише трупа.

И фонить своей аурой, подумала Вероника, но согласилась.

Короткая медитация, сосредоточение, руки в стороны. Что у нас тут?

Заклинаний нет. Очень умело подчищено, работал маг высокой квалификации. Отпечатков аур, которые могли остаться на вещах, тоже нет. Осталась последняя надежда – микрочастицы, о которых славяне могли забыть.

Она откинула одеяла. Постельное белье не менялось с момента вселения. Женщина брезгливо сморщила нос. Есть волоски на подушках, но они могли упасть туда с одеяла. Микрочастицы пота и кожных покровов в простынях неизбежно несут ДНК постояльца и, следовательно, биополевой след.

– Берд, изымай простыни, каждую в отдельный пакет, их пронумеруй и пометь с какой кровати по расположению в комнате. Я пока поговорю с хозяевами. Да, изыми лист журнала с записью о вселении нашей пятерки, хозяину повестку на завтра на допрос. Закрепим его показания официально.

– Да, мэм, – не без удивления ответил агент. Вероника первый день на службе, даже удостоверение не получила, а командует. И отвертеться нельзя – все указания правильные.

В офисе НБР женщина сразу же истребовала вещдоки со второго трупа и сравнила их с простынями. Сомнений нет – Шмель и Грач жили в том притоне. Значит, описания трех псевдополяков со слов персонала гостиницы можно пускать в дело. Качок высотой под метр семьдесят – наверняка Медведь, худой заморыш такого же роста, вероятно, Пушной. Странно, что третий детина под метр девяносто пять имеет магические способности. Чаще всего человек силен или магией, или мышцами. Сочетание редкое, можно сказать – особая примета. Кто ты, Арчи?

Кадровик выдал ей знак отличия и маленький «дерринджер» с двумя магопатронами.

– Но зарплата вам положена только завтра. За сегодняшний день вам начислят в Департаменте полиции, зайдите к ним за окончательным расчетом.

Вымотанная и с расстроенными нервами, она вернулась в свою комнатушку, которую сняла после конфликта с отцом. Может, он и прав, шевельнулась мысль. Не дело, что боевики разъезжают по свету и убивают несогласных с русской гегемонией.

На следующий день началась реакция на скандальный репортаж о смерти Шмеля. Отечественные политиканы были настолько шокированы, что вчера решились лишь на краткие заявления. Сегодня их красноречие било фонтаном. Растирая в пыль безответную на таком расстоянии Русь, они не забывали про предвыборные интересы, разыгрывая новую карту в колоде. Прогрессисты, естественно, играли роль жертвы. Демократы изображали умеренных, в интересах нации не желающих раньше времени конфронтации с ужасными русскими.

Отклики из Европы были гораздо скромнее. Хлипкий трансокеанский кабель не обеспечивал трафик, при котором передавались видеофайлы, поэтому за Атлантикой опубликовано лишь текстовое изложение новости. Тайная Москва сохранила гордое молчание. Видимо, утечка сведений о причастности русских спецслужб к серии убийств оказалась такой же неожиданностью для Серебряного Бора, как и других стран мира.

Вероника начала день с потрошения хозяина эмигрантского притона. Погрузив его в легкий гипнотический транс, она выведала мельчайшие подробности манер, походки, осанки, речи и прочих характерных черт трех скрывшихся агентов. Не отдавая себе отчета, содержатель ночлежки проявил наблюдательность почище Шерлока Холмса, романы о котором популярны в обоих мирах. Затем Барнстоу собрал совещание.

Где разыскивать беглецов, никто не мог предположить. Точно так же не обнаружился Том Родригес, к вящему спокойствию нового эксперт-агента.

– Я человек новый, поэтому позволю себе крамольную мысль. Давайте искать русских не усердствуя. Поясняю. Они крайне опасны при задержании, особенно маги. Жертвы практически неизбежны. Невозможно вооружить тысячи патрулей от Атлантики до Калифорнии средствами, позволяющими нейтрализовать агентов.

– Вы хотите позволить им уйти? – подозрительно прокряхтел секур.

– Да.

– Нельзя позволить безнаказанно убивать наших граждан! Кроме того, у каждого из них масса секретов, как у покойника, которого вы разговорили.

– Насколько реально захватить русского живым еще раз? – вмешался Барнстоу.

– Очень правильная постановка вопроса, – похвалила шефа Вероника. – Шмель был арестован благодаря анонимному сообщению на электронную почту полиции Нью-Амстердама. Без такой подсказки шансы нулевые.

– Объясните подробнее.

– У каждого ампула с ядом. Все трое ориентированы скорее погибнуть в схватке, нежели сдаться. Шмеля свалили сетью и тут же начали избивать, уничтожив ампулу. Прошу учесть, противник больше не связан необходимостью соблюдать анонимность. Я про способы убийства отравленным шипом или провокацией сердечного приступа. Они будут убивать любым оружием, и не факт что только секуров, – Вероника обвела глазами присутствующих и добавила: – Коллеги, исполнители – не главная проблема. Мы убили двоих, русские пришлют новых. Дело в заказчике. Политика не наше дело. Но единственная возможность пресечь подобное – договариваться с русскими, как бы сложно это ни было.

– С ними невозможно разговаривать в принципе, – отмахнулся д’Амен.

– Я доложу нашу оценку ситуации руководству, – резюмировал Барнстоу. – Не думаю, что политические методы исчерпаны. Если бы общины секуров отказались от политики в отношении русских подданных «увидел – убей», с княжеством было бы проще найти компромисс. Молчите, д’Амен. Я прекрасно знаю про ваши вековые обиды и счеты. Итак. Если в течение ближайших десяти дней мы не получим информации о том, что подозреваемые, подпадающие под приметы русских агентов, были замечены на территории Америки, считаем, что они покинули страну. Мисс Кривицкая, поделитесь с магами Бюро вашими наблюдениями о защитных чарах Шмеля. Возвращаемся к текущим делам.

Скорее всего три боевика выбрались к безопасным местам раньше. С запозданием на восемь дней, считая от последнего убийства, МИД Руси разослало заявление, что правительство не несет ответственности за действия БЫВШИХ сотрудников спецслужб княжества и не располагает сведениями о заказчике преступления. Дальше шли сожаления, соболезнования, искренние огорчения и прочая дипломатическая шелуха.

Барнстоу вызвал Веронику.

– Интересная картина получается. Княжеские власти никогда так не открещивались от заказух, в которых их постоянно обвиняют. И анонимный мессидж на почту полиции странен. Будто у них прогнило изнутри, и кто-то специально пытался раздуть скандал с засветкой русской агентуры во время покушения.

– Ждем новостей из Тайной Москвы. Если у них внутренние раздоры, будут отставки.

Сюрприз внутри НБР опередил московские неожиданности. Веронику вызвал начальник Бюро по прозвищу Гувер, который представил ее руководителю отдела внешней разведки. Кривицкая, знавшая, что в Нью-Амстердаме нет аналога ЦРУ, удивилась, что в структуре НБР существует подобная служба.

– Неудивительно, – жизнерадостно отреагировал Папаша Гувер. – Внутренних проблем хватало. Но, как видно, мы зря запустили заграничные дела. Франкский конфликт, потом русские теракты и опасность новых угроз побуждают нас к активности. Мне жаль ослаблять отдел Барнстоу, но лучшего специалиста для нашего восточного сектора не найти. Мой друг и коллега Хайрем Джонсон введет вас в курс.

– Простите, я могу отказаться от перевода?

– Почему?

– Интересы Америки и Руси практически во всем противоположные. Выходит, мне придется работать против Родины, хотя я уехала из нее в раннем детстве.

– В плане противоположности вы правы. Только это положение – неестественное, что ли. Нужно искать пути его исправления.

Он напомнил Веронике отца с его прекраснодушными иллюзиями о компромиссе между волком и овцой.

– Зря, что-ли, едят хлеб наши дипломаты?

– Как видишь, зря. Но, как мы знаем из верхней истории, да и нашей тоже, на помощь буксующей официальной дипломатии приходит тайная.

– Основные фигуранты которой – шпионы и диверсанты.

– Да, Вероника. Кстати, прекрасный пол всегда преуспевал в тайных интригах.

– Не забывайте, я до сих пор подданная князя.

Гувер чуть челюсть не уронил.

– Как же вас отдел кадров оформил?

– Потому что я гражданка республики. Русское подданство – как принадлежность к ордену. От него невозможно отказаться. Княжество считает, что у меня есть вечный долг перед Родиной, и готово прийти мне на помощь, если я в беде, либо сурово наказать за предательство. Принятие нами иностранного гражданства не признается. Все уроженцы Руси, живущие в Америке, в таком положении. Американская конституция не запрещает двойного гражданства. Или вы меня тоже уволите?

– Ни за что. Тем более в Департаменте полиции сменился шеф и вас тут же примут обратно.

Гувер поскреб подбородок и задумчиво глянул на строптивую подчиненную. Женщины в полиции и НБР не меньшая редкость, чем цветные и мутанты.

– Принудительно переводить не буду. Но раскалывая русского агента, вы уже сыграли против княжества. Возвращайтесь к Барнстоу.

Вероника сделала несколько шагов к двери, взялась за ручку, потом обернулась.

– Скорее, те пятеро агентов сыграли против Руси. Я только установила истину.

Она оставила последнее слово за собой, но не питала иллюзий. В силовых структурах начальник всегда покоряет подчиненного своей воле, иначе это не государственная служба, а пансион благородных девиц. В контрразведке она продержалась месяц, раскрыв пару сложных, но не слишком существенных дел.

Главный шпион страны Хайрем Джонсон, невысокий крепыш с пивным пузиком, напоминавший Джеймса Бонда не больше чем Чарли Чаплина, с ходу завалил ее ворохом материалов по Восточной Европе – Руси и сателлитам княжества. Открытые сведения и непроверенные слухи, собранные в Москве американскими дипломатами, дали достаточно подробную, но весьма противоречивую и потому наверняка неточную картину русского высшего общества.

Князь Всеслав из шестидесяти семи прожитых лет правил тридцать. Здоровый образ жизни, целительская магия и надежная охрана дают основание полагать, что государь будет править лет до ста, сохраняя ясность мышления.

Два княжича сорока и шестнадцати лет являются по очереди наследниками короны. Во избежание распрей меж множественными сыновьями на Руси давно действует правило: у князя два сына, старший и запасной. После их рождения у-хромосома у государя магически подавляется. Восемнадцать лет назад младший отпрыск случайно погиб, и способность к зачатию мальчиков возобновилась как по волшебству (буквально). Не первой молодости супруга дала яйцеклетку, а выносила парня суррогатная мать. Как видно, несмотря на феодальные пережитки, Всеслав оказался достаточно современным правителем.

В связи с тем, что родоначальники династии поскромничали и не присвоили себе титулов «царь» или хотя бы «великий князь», родственники Всеслава, точнее, потомки кого-то из его предков по мужской, а иногда и по женской линии, именуются графами или графинями Милославскими, но не имеют особых льгот, если не подвизаются на военной или статской службе. Большинство старших воевод (по-европейски – генералов) – из княжеской семьи или состоят в браке с графинями. До равных чинов дослуживались и простолюдины, а многие вельможные родичи вели более чем скромную жизнь. Полтораста лет назад очередная попытка государственного переворота привела к массовому уничтожению дворянской верхушки, и взбешенный князь тогда ликвидировал институт дворянства, запретив под страхом суровой кары даже упоминание о принадлежности к древнему роду, кроме Милославских.

Несмотря на колоссальные полномочия князя, он считается конституционным монархом и терпит однопалатный парламент – Государственную думу с законодательными и бюджетными правами. В стране и в думе несколько политических партий, ни одной резко оппозиционной, зато сразу две партии власти, соревнующихся в преданности. Нигде не зарегистрированная, большое влияние имеет военная партия, что неудивительно при чрезвычайной милитаризованности государства и общества. Князь считается главнокомандующим, старший сын Болеслав назначен военным министром.

Ну и, конечно, военно-промышленное лобби, к которому примыкают магические школы. Любой чародей на Руси при мобилизации становился в строй в первых рядах. Так как значительная часть госбюджета расходуется на оборонные цели, близость к основному потоку казенных средств остается залогом материального счастья. Наконец, княжеской семье принадлежит контрольный пакет компании «Источник Рода». Кто бы сомневался.

Издалека Русь кажется монолитной и зубастой. Зубы – да. Но она слишком велика и неоднородна, чтобы не было раздирающих изнутри противоречий. Как их понять, как использовать не во вред обеим странам?

Секуры считают Русь государством-паразитом. Чувствуя магию не хуже людских чародеев, но по замыслу своих создателей лишенные возможности ее использовать, чтобы не навредить охраняемому человеку, они враждебно относятся к магической гегемонии. Лишь переселившись за океан, мутанты начали чувствовать себя в относительной безопасности. В Европе и в Азии необъявленная ими война против русских привела к почти полному уничтожению популяции этих синтетических существ.

Итак, нужен разумный компромисс между магией и немагическими технологиями, прогрессом и бережным отношением к дикой природе, современной цивилизацией и желанием племен охотиться на бизонов. Короче, нужно ни более ни менее, изменить миропорядок. Элитные полтора метра, вперед! Задача как раз под наш размерчик.

Джонсон чутко уловил момент, когда она оказалась готовой от изучения материалов перейти к активным действиям.

– Дорогая Вероника! Знаете ли, пришло время в нашем русском посольстве заменить секретаря. Нужен ответственный и аккуратный человек, знающий в совершенстве русский язык, имеющий юридическое образование в верхнем мире и обладающий магической подготовкой. То есть вы.

– Честно говоря, я ожидала, что перед отправкой за границу вы предложите мне обучение в некой шпионской школе. Явки, пароли, яды, рукопашный бой, бой зонтиком.

– С радостью. Только подобной школы у нас нет.

Вероника иронично приподняла бровь.

– То есть с самой профессиональной в мире княжеской Службой Безопасности придется сражаться дилетанту?

– Как говорится наверху, профессионалы построили «Титаник», новичок – ковчег.

– Собираться?

– Да.

– Должность подразумевает дипломатический иммунитет?

– Конечно.

– На меня он не распространяется. Как подданную князя меня могут арестовать за шпионаж.

– Будьте осторожны. Ваше задание не предусматривает необходимости проникнуть в княжескую канцелярию, перебить охрану и украсть секретную переписку.

– А что входит в задание?

– Разобраться, что происходит. Кто заслал пятерых убийц, от кого из русских зависит, будут ли такие акции в дальнейшем. Завтра получите подробную письменную инструкцию.

Может, лучше опять вернуться в криминальную полицию? Два раза в одну реку… Вероника отбросила колебания. Перед отъездом надо расстаться с бойфрендом и помириться с родителями. Как ни парадоксально, она направляется в Тайную Москву делать именно то, за что горячо ратовал отец.