– Загораешь?

Ярослав обернулся. Его старший сын в истинном облике и в деловом костюме, не уместном на пляже, стоял на песке и рассматривал родителя, который на пару с военным в тропической форме латал рыбацкую сеть.

– Да уж, спасибо. Хоть с климатом удружил – сплошной курорт.

– Я тебе пару сумок со всякой всячиной кинул в хижину.

– Выходит, я – твой должник?

Богуслав проигнорировал иронию. Первые недели после переноса вниз и радикального кастрирования магических способностей бывший князь бесился, пытался драться с четырьмя охранниками, понятия не имевшими, кто их странный подопечный. Потом пробовал разбить лоб, и снова безуспешно – для рукопашного боя у тела мутанта-нули слишком короткие руки, а для суицида чересчур крепкая голова.

– Поговорим?

Ярослав кивнул и поплелся в дом. Прежде выше сантиметров на пятнадцать, сейчас он едва доставал сыну до плеча. Богуслав смешно утопал в песке блестящими туфлями, тут же потерявшими глянец.

– Ого! Княжеский подарок. – Узник острова оглядел контейнеры, из-за которых на обширной веранде не развернуться. – Еда, оружие. Здесь что?

– Шмотье разное. Сейчас мы расстанемся надолго. А в нижнем мире никто не сможет больше тебя навестить иначе как на дирижабле или корабле. Поэтому подкинул с запасом, пока не прибудет смена твоим четверым дружкам. А это – только летом, к Новому году. Вопросы, пожелания?

Нули сел на контейнер, закинув короткую ногу за другую.

– Вопрос один – почему не исполняешь мое единственное пожелание?

– Вернуть тебя к прежнему состоянию. Не выйдет. Во-первых, оно противоречит установке Рода на стабильность.

– Ты прекрасно справишься через восьмого.

– Не пойдет, – качнул головой Богуслав. – Род узнает и срежет мой допуск к администрированию. И, во-вторых, я тебе не доверяю. Начиная с убийства мамы, пусть неосторожного, ты совершил слишком много необдуманных поступков. Идиотскими экспериментами с глобами запросто мог погубить нас с Радиславом, Милославой и весь этот мир. Ненавидел его за то, что оказался обманут? Обрел любовь, которая оказалась компьютерной симуляцией? Ты похож на ребенка, который проиграл игру и со злости дырявит монитор компьютера. Винить себя не хватило мужества.

– Да как ты смеешь судить! – взвился Ярослав. – Даже представить себе не можешь, что я пережил, когда узнал, что Гюль не вернуть!

– Ты убил мою мать, исследователь хренов, и никакие твои переживания не искупают этот факт. А что сделал с ее двойником? Тоже, кстати, крайне безответственное дело.

– Кто тебе сказал? – ощерился нули.

– Кривицкая, кто же еще.

– Гореть ей в аду! Она меня подставила.

– А ты над ней насмеялся и бросил. Не мог тактично уйти. Вот и огреб по полной. Кстати, по поводу ада – она погибла. Так что с суррогатной Гюль?

– Повесилась, – вздохнул Ярослав. – Как только узнала правду.

Вот же на тебе, подумал княжич. Мама, Гюль-2 и Вероника. Отца вообще опасно к женщинам подпускать? Хотя в последнем случае он не особо виноват. Или… Не вел бы себя как свинья, Кривицкая не кидалась бы в крайности.

– Я не мог предположить, что так получится! Казалось, все предусмотрел. А уничтожение виртуального мира сам знаешь зачем: чтобы вернуть истинному миру магическую энергетику, которую выжирают глобы.

– Ты не прав, отец. Каждый человек живет в виртуальном мире собственного воображения. Там, вверху, ты видишь цвета и краски. Но на самом деле существуют лишь разные частоты отраженного солнечного или электрического света. То же с запахами, звуками. А мысли, фантазия? Человеческое тело – лишь каркас для идеального микрокосма. Внизу такие же люди с точно таким же внутренним миром. Отказывая им в праве на существование, ты объявляешь не достойным его все человечество.

– Пустое философствование, – отмахнулся Ярослав. – Лучше скажи, почему никто не может перемещаться? Борис – запросто.

– Теперь он как и все – ножками, ножками. Привыкли эксплуатировать глобов как домашний комбайн. Ты задумывался, какая доля ресурсов Рода уходит на дебильные клятвы? Клянусь Родом… Звучит! А он обязан следить, как эта клятва выполняется. Причем решать нетривиальную задачу в каждом случае. Вот поклялся ты в верности женщине и другую поцеловал – это измена или нет? Карать или ждать, когда потрахаетесь? А думать о другой во время секса с женой – измена? У бедолаги центральный блок управления закипал.

– Круто! Я все думал, как его перегрузить.

– Отец, не получится. Количество переходов срезано до двух, один из них односторонний грузовой из Москвы вниз. Возможности для ворожбы сокращены, народ отныне пользуется энергией источников. С восьмым ресурсами поделились соседи. – Богуслав показал глазами на потолок, будто глоб сидит на облаках. – Поэтому Австралию можно заселять безбоязненно.

Ярослав упал духом.

– Получается, у тебя все схвачено.

– Полагаю – да.

– Хотя бы тело человеческое мне верни!

– Мог бы – сразу вернул. Но в нем ты восстановишь прежнюю энергетику и снова начнешь шалить. Потому Борис тоже бегает в шкуре синта.

– Ясно. – Узник понял, что выторговать не удается ровно ничего. – Какой ты, мать твою, всемогущий. А какого рожна столько народу в Китае положили?

Богуслав, собиравшийся было исчезнуть, задержался ради ответа.

– Имеешь в виду, почему бы не проникнуть в Запретный Город и перебить императора с генералами?

– Да.

– Классный метод, чтобы завоевать Китай. Такой задачи не было и нет. Мы нуждались только в Шанхае. Мог бы в тот момент переход закрыть – вообще бы не полезли. Если убить императора, кто подпишет капитуляцию и возьмется следить, чтобы подданные соблюдали режим особой зоны Шанхай – Русь? А в гражданской войне без законного правителя погибло бы гораздо больше народу. Я не боюсь лить кровь, отец, а только против бойни, если ее можно заменить другими средствами. Прощай.

Он ни на йоту не изменился, подумал Богуслав, подставляя туфли чистильщику обуви в Нахиджеване. Ярослав успокоился, взял себя в руки. Железная сила воли при нем. А психоз, возникший после убийства мамы, никуда не делся, разрушает натуру изнутри. Милослава боится встречи и отказалась лететь в Новую Зеландию, Радиславу решили не говорить. Так что бывший князь всея Руси, легенда государства, или сам себя исцелит, для чего у него достаточно средств и времени, или свихнется окончательно.

Не чувствуя позитивных перемен в психике отца, Богуслав не рассказал ему о неожиданной и случайной встрече, которая произошла в Тайной Москве буквально через день после возвращения с китайского фронта. Затерявшись в толпе и по обыкновению прикрывшись чужой внешностью, он увидел на другой стороне Святорадонежского проспекта необычный отблеск чьей-то ауры. Помчался, едва не попав под колеса авто, чуть не упустил из виду.

Незнакомая девушка прятала глаза под темными очками. В начале мая так у многих. Но поправила их изящными пальцами с острыми коготками эйши.

– Простите тысячу раз за назойливость. Никогда не видел ваших дам с такой сенситивностью.

– Вы – маг, – скорее утвердительно, нежели вопросительно произнесла она, приспустив очки и наградив княжича звездопадом из нечеловеческих глаз.

– В какой-то мере. Иначе как бы я рассмотрел, да еще с того тротуара.

– Вы неслись через улицу? С ума сойти. Одно это требует позволить пригласить меня на обед.

Эйши – они такие. Часто с необычайной легкостью идут на контакт, одаривая мимолетной и яркой любовью. Либо обливают равнодушием. Человеческие женщины их порой ненавидят. В данном случае причины нелюбви видны отчетливо, не слишком скрытые короткой обтягивающей одеждой.

– Я знаю поблизости вполне уютное место. Не побрезгуете, леди?

Разговор, который при другой ситуации выглядел бы короткой прелюдией к совместному походу в койку, получился на удивление душевным и человечным. Эйши рассказывала о своей необычной жизни, то ли усложненной, то ли, наоборот, более комфортной от редкого обладания даром.

– Например, я чувствую, что у тебя ко мне интерес с симпатией, а не просто желание быстрее затянуть в постель без предисловий и последующих обязательств, которые так любят налагать чистокровные женщины. Хотя сексуальный интерес тоже есть, вижу… Куда убрал? Так плотно закрываться не умею.

– Завидно? Быть может, научу когда-нибудь. Лучше скажи – сенситивность наследственная?

– Вряд ли. Мама была простой официанткой на Ордынке, потом переехала в Польшу. Я осталась, училась.

– Про отцов у эйши спрашивать не принято.

– Ну да, мы распутные, развратные и спим с кем попало. Одно «но» – сами выбираем, когда беременеть и от кого. Поэтому я знаю, кто мой отец.

– Точно или со слов мамы?

Пальцы с острыми загнутыми коготками охватили чашечку с кофе. Отпив глоток, она потянулась к сумке.

– Вначале и я сомневалась. У людей такое тоже случается. Матери-одиночки рассказывают детям байку, что отец был героем, воеводой и прочей великой личностью. Эйши рано или поздно становятся одинокими матерями, и у нас подобное бывает.

Она извлекла крохотную заламинированную газетную вырезку. Богуслав прочитал: «Снова победу на Арене одержал Артем Уланов». И чуть не упал со стула.

– Так это правда или байка?

Девушка посмотрела на него, чуть удивившись изменившемуся тону.

– Судя по ауре мамы, она свято верит, что это мой отец. Потом он исчез. – Она перевернула заметку и показала фото. – Напоминает покойного князя Ярослава, но не такой напыщенный и важный.

Ауру двух родственников-людей Богуслав бы сличил. Но у синта она весьма особенная. Понимая, что дальнейший разговор может привести к инцесту, княжич извинился, записал ее номер и легонько поцеловал на прощание, попутно похитив волосок из локона. Генетическую экспертизу сделал только в Москве: в нижнем мире волос абсолютно однороден, без клеточной структуры. Безвестная официантка с Ордынки не обманула свою дочь – княжич пообедал с единокровной сестрой.

Доброжелательное и бесхитростное существо, как и все эйши, она могла бы помочь достучаться до лучших сторон в душе Ярослава. Но после визита на остров Богуслав решил пожалеть новообретенную сестру и не привлекать ее к этому делу.

– Э, готово, дарагой! Два рубл. – Чистильщик обуви прервал размышления княжича и тщательно отряхнул ему брючины, испачканные морским песком.

– Шноракаутюн, – поблагодарил тот, дал трешку и отправился в губернаторский дворец.

Мартик Саакян возмужал, женился, даже представил свою супругу. Ну, как представил. В залу вплыло тело с человеческой аурой, плотно замотанное в черное с головой. Прорезь для глаз – как в средневековом рыцарском шлеме, ниже которого болтается бесформенный балахон. Явление поклонилось и тут же испарилось. Богуслав с трудом сдержал гогот. Молодой губернатор выбрал сенситивную супругу и, скорее всего, не знает об этом. Она кланяется, соблюдает этикет, а сама видит его насквозь и явно направляет. Если Радислав не сменит Мартика, политику Руси в Закавказье и Южном Прикаспийском регионе надо согласовывать с черным пугалом.

Чуть позже выпорхнула Ангин. Наряд не столь сковывающий, как у миссис Саакян, но до джинсов с прозрачными вставками, как в Тайной Москве, бесконечно далеко. Выпроводив брата, которому княжич посочувствовал – им помыкают обе женщины, – армянка утащила гостя в небольшой будуар. Там стащила платок с волос и намордник.

– Кофе будешь? Я прикажу. Рассказывай.

От обиженной враждебности, которой была пронизана сцена расставания в Тайной Москве, не осталось и следа.

– Если обо всем – много времени займет. Воевал, чуть не погиб по-дурацки. Теперь подогнал местные дела, собираюсь наверх и надолго.

– Попрощаться заскочил?

– Наоборот. Не знаю, как начать… Твои слова в Серебряном Бору запали мне глубоко. И я понял, что вел себя как последний придурок. Извини, просто опыта нет с женщинами… Не ехидничай, то, о чем ты подумала – не в счет. Сбился… Короче, тогда мне грозила опасность, которой тебя не хотел подвергать. Но дело не только в риске… В общем, не должен был тебя отталкивать.

– Продолжай. Чего же ты?

– В действительности произошло многое. Отец оказался виновен в гибели другой женщины, еще одна погибла, третья повесилась.

– Рядом с вами вообще лучше не находиться?

– Нет! Но… Прошу, дослушай, у меня и так слова путаются. Хотел сказать, что сенситивность, партнерство, взаимопонимание и прочая лабуда, которой я грузил тебя и себя, сплошная чушь. Важно совсем другое – заботиться о женщине, которая рядом, и чтобы она это ценила. Ты можешь прожить меньше меня, потому что я маг и умею сильно продлять жизнь, или дольше, если снова залезу в какую-нибудь аферу и погибну. Но пока мы живы, имеем неплохие шансы быть счастливы вместе. Примерь.

Когда на платиновом кольце круглый безупречный бриллиант в восемь карат, любая женщина наверняка найдет палец, чтобы оно оказалось по размеру. Ангин надела кольцо.

– Столько болтал, а я не услышала главного. Ты зовешь меня замуж и наверх?

– Ну да. Неужели не ясно?

– Женщины прекрасно понимают намеки. Но есть вещи, которые полагается говорить прямым текстом.

– Извини. Я прошу выйти за меня замуж. Так правильно?

– Правильно. – Она сняла кольцо. – Но ответ отрицательный. Через два месяца я выхожу за наследника Тегеранского престола. Ты немного опоздал.

В голову ударила кровь. Пришлось даже немного магии применить, чтобы успокоиться. Принц – это серьезно политически, после войны вокруг Каспия и аннексии части персидских земель совсем не вредно для Руси… Но можно просто умыкнуть Ангин наверх и объявить Тегерану – умерла. Абыдна, да?

Темные глаза сияют вопросом. Напрашивается романтическая сцена – упасть на колени, просить бежать. Она, пожалуй, ждет подобной эскапады. Чтобы отвергнуть или согласиться? Богуслав заглянул в чистые цвета ее ауры и впервые подумал, что магическое видение энергетики далеко не всегда дает ответ на вопрос, что женщина хочет на самом деле. Никакая телепатия не поможет. Женщина говорит одно, думает другое, на самом деле желает третье.

Вдруг традиционная мусульманская семья ей ближе? Тайная Москва изумила Ангин, верхняя повергла в шок. Каждому – свое. И не всем нужны безумные приключения, прыжки через пространство, тем более женское одиночество у окна с единственным вопросом – вернется ли, в каком виде. Мартик в шоколаде – кто тронет зятя персидского монарха. Не только о себе нужно думать, но и о других. Особенно если поезд ушел.

– Считай бриллиант официальным подарком от княжеской семьи Милославских по поводу грядущего бракосочетания.

На пороге он оглянулся. Ангин не скрывает разочарования. От того, что не смогла продолжить легкое издевательство – опоздал и мучайся? Действительно хотела разорвать помолвку и бежать с ним наверх? Разрывается в чувствах, не зная, что делать?

«Пока не научусь разбираться в женщинах, не стоит жениться», – сказал себе Богуслав. Тогда в течение ближайших двухсот лет свадьба тебе не грозит, ответил внутренний голос.