Лена сдержала свое слово и нашла-таки в старой записной книжке телефон, с которого около полутора лет тому назад ей звонил Рубец. Проверка показала, что трехкомнатная квартира, откуда звонили девушке, принадлежала мидовскому работнику, который последние несколько лет провел, работая в консульстве в одной из южно-американских стран. Как выяснилось, в настоящее время там проживал со своей семьей арабский аспирант. Сергей намеревался встретиться с ним в иностранном отделе его института, дабы выяснить, как и через кого он снимает квартиру. Нельзя было исключать, что эта цепочка в конечном итоге каким-то образом все-таки выведет на Рубца. В иностранный отдел института полковник Вешнев в соответствии с предварительной договоренностью приехал к часу. После короткой беседы его проводили к заместителю декана по работе с иностранцами, занимавшемуся аспирантами. Хотя аспиранту заблаговременно сообщили о необходимости быть у заместителя декана к тринадцати тридцати, он появился лишь около двух. Это был высокий симпатичный мужчина лет тридцати трех-тридцати пяти. Он спокойно выслушал историю о том, что до него в квартире якобы проживал торговец наркотиками, которого разыскивает милиции. Когда ему предложили сообщить, через кого он снимает квартиру, аспирант немного подумал, а затем поинтересовался, не будет ли его фамилия фигурировать в деле. Его заверили, что нет. Тогда он назвал номер телефона, по которому должен звонить каждые три месяца, чтобы сделать очередной долларовый взнос за свое проживание. На прощание аспирант вновь повторил свою просьбу, чтобы его фамилия нигде не упоминалась в связи с историей о наркотиках.

— У меня, знаете, жена и двое детей. — как бы прося о снисхождении к своей просьбе, пояснил он на вполне приличном русском.

— Большое спасибо за помощь. И можете быть абсолютно спокойны. заверил Сергей, — У нас нет никакой необходимости упоминать где-либо вашу фамилию. Еще раз спасибо.

Около девяти вечера Сергей с Лехой выходили из служебной «Волги» у пятого корпуса во втором микрорайоне Теплого Стана. Двенадцатиэтажные дома стояли тут на удивление тесно. По всему чувствовалось, что застройщики со временем использовали здесь что называется каждую пядь ещё незанятой земли, стремясь возвести на весьма ограниченном пространстве по возможности больше домов. Войдя в первую дверь подъезда, Сергей потянул на себя вторую. Но она не открывалась.

— Черт! Придется ждать, пока кто-нибудь подойдет. — констатировал Вешнев, — У них тут кодовый замок. Давай выйдем и постоим на воздухе. К счастью, ждать им не пришлось совсем. Сергей не успел ещё завершить фразу, ка дверь неожиданно распахнулась, и из неё высыпала стайка куда-то спешивших ребят. Воспользовавшись счастливой оказией, Сергей с Лехой вошли в подъезд и поднялись лифтом на девятый этаж.

— Нам сюда. — сориентировался полковник, показывая налево. Пришлось несколько раз нажимать на звонок, прежде чем в дверном глазке вначале засветился, а затем на доли секунды вновь померк свет.

— Вам кого? — когда вновь засветился глазок, требовательно прозвучал хорошо поставленный мужской голос.

— Милиция. — оповестил Сергей, — Мы хотели бы побеседовать с господином Бабисом.

— Минутку. Загремела задвижка, повернулся в замке ключ и приоткрылась удерживаемая цепочкой дверь. Из щели выглянул дородный лысоватый мужчина лет сорока с небольшим.

— Сейчас, секунду. — убедившись, что в коридоре действительно стоят люди в форме офицеров милиции, сказал он и прикрыл дверь, чтобы затем распахнуть её перед нежданными и незванными гостями. — Проходите. Сергей с Лехой оказались в уютном коридорчике типовой трехкомнатной квартиры. Из двери справа на мгновение выглянула хорошенькая молодая женщина с замотанными полотенцем волосами, и тут же вновь скрылась, прикрыв за собой дверь. А рядом с входной дверью стоял облаченный в белый халат мужчина в шлепанцах на босу ногу.

— Извините. — проследив взгляд Сергея, заметил мужчина, — Я как-то сегодня вечером не рассчитывал на чьи-либо визиты.

— Нет уж. Это вы нас простите за внезапное вторжение. — решил посостязаться с ним в любезности Сергей, — Но нам срочно необходимо побеседовать с вами. Нужно узнать у вас кое-что. И это, как я уже сказал срочно. Поэтому мы решили небеспокоить вас вызовами в милицию, и позволили себе на короткоевремя отвлечь вас от ваших дел… Полковник Вешнев. — он показал хозяину свое удостоверение, а затем кивнул в сторону Лехи — и старший лейтенант Ветров. Налоговая милиция.

— А-а..? Ну да, конечно. Конечно, коль есть налоговая инспекция, должна появиться и налоговая полиция… Милиция, я хотел сказать. Так чем, как говорится, могу быть вам..?

— Многим. И не только нам, но и себе. Кстати, вы не позволите нам пройти, господин Бабис? — спросил Сергей.

— Ах да. Извините. Проходите, пожалуйста. — и хозяин сделал приглашающий жест рукой, — По коридору и налево, прошу вас. Сергей с Лехой оказались в комнате, стены которой были довольно плотно увешены картинами. Тут были и большие полотна, и миниатюры размером немногим больше карманного календаря. В дальнем углу стоял телевизор с экраном более метра по диагонали.

— Садитесь, прошу вас. — господин Бабис повел подбородком в сторону уютного «уголка» с невысоким стеклянным столиком, — Извините, я вас оставлю на минутку. Он вышел. И сразу же в коридоре раздались негромкие голоса. Прошло несколько минут, прежде чем хозяин появился вновь, уже облаченным в брюки и домашнюю куртку, схваченную на талии плетеным поясом с кисточками.

— Кофе? Или чего-нибудь покрепче? — осведомился он.

— Да не беспокойтесь, Павел Кузьмич. — отрицательно покачал обращенной к хозяину ладонью правой руки Сергей, — Мы к вам совсем ненадолго. И я решил быть откровенен: мы не из налоговой милиции. Мы из другого ведомства. И только от того, получим ли мы от вас интересующие нас сведения, будет зависеть, состоится ли в ближайшее время ваше знакомство с теми, кто у нас занимается налогами, или нет… Может быть, вы тоже присядите? Бабис послушно сел.

— Как вы понимаете, Павел Кузьмич, прежде чем придти к вам, мы навели о вас и вашей деятельности самые подробные сведения. И тут выяснилось, что вы весьма успешно вписались в современную жизнь, заняв, как говорится, достаточно уютные «социальные ниши». Вы были некогда хорошим программистом. Теперь числитесь переводчиком в издательстве. Однако, насколько мне известно, основная ваша деятельность сводится к покупке и продаже произведений искусства и к посредничеству при сдаче в наем квартир. Подозреваю, занимаетесь вы и ещё одним бизнесом… Бизнесом весьма опасным — перепродажей квартир. Естественно, во всем этом вам весьма помогают ваши умения и навыки программиста. Наверняка где-нибудь в соседней комнате стоит ваш компьютер с хорошими базами данных на ваших уже состоявшихся и потенциальных клиентов. Хозяин молча слушал. Лицо его может быть и несколько побледнело, но было абсолютно бесстрастно.

— Так вот, — продолжил Сергей, — Всеми этими подработками и суммами получаемых вами от них доходов наверняка должна была бы заинтересоваться налоговая инспекция. Но ей об этой стороне вашей многогранной жизни судя по всему ничего пока неизвестно… Нас же со старшим лейтенантом интересует лишь одно… — Сергей замолчал, поскольку в коридоре раздались шаги. В комнату с подносом в руках вошла интересная молодая женщина, которую они видели при входе. На подносе стояли кофейные чашечки, молочник, сахарница и вазочка с печением.

— Добрый вечер. — поздоровалась женщина.

— Добрый вечер. — поднимаясь с кресел, ответили ей офицеры.

— Садитесь, садитесь. — ставя поднос на стол, поспешила предложить им хозяйка, — Не буду вам мешать. Я только принесла вам кофе. — и она спешно удалилась.

— Так вот, — продолжил Сергей, — нас интересует один человек, который некогда снимал у вас квартиру… Вот его фото. Павел Сергеевич молча склонился над фотографией Рубца.

— Да. Я помню его. — наконец заметил он, — Это Перегудов. Очень приятный и обязательный господин… Простите, а вы верно не из налоговой милиции?

— Я вам уже сказал, что нет. — Сергей внимательно поглядел на хозяина, — И могу обещать, что о вашей коммерческой деятельности мы никому ничего не сообщим, если… если вы со своей стороны пообещаете быть с нами полностью откровенным и затем совсем забыть о нашем визите…

— Что вас конкретно интересует? — уточнил Бабис.

— Все. Все, что вы сможете сообщить нам об этом Перегудове. — ответил за Сергея Леха, — Где и когда вы с ним познакомились, сколько раз виделись, о чем говорили, почему и как давно он съехал с квартиры и где живет теперь.

— Я постараюсь. Но, вы понимаете, наверное, мне трудно будет ответить на все ваши вопросы. Я, например, совсем не представляю себе, где теперь может жить Перегудов. Он неожиданно уехал около полутора лет тому назад. Ключи, как порядочный человек, вскоре передал мне потом через своего знакомого.

— Давайте лучше по-порядку. — предложил Сергей, — Как состоялось ваше с ним знакомство?

— Как состоялось? Ну как… — Павел Кузьмич задумался, — Много лет тому назад один мой знакомый хотел пожить отдельно от родителей своей жены, а другой, уезжая в Кению, не знал, на кого оставить свою квартирку. Я, не имея абсолютно никаких задних мыслей, свел их. В результате остались довольны оба. А хозяин квартиры даже через пару лет из чувства благодарности подарил мне настоящую африканскую маску… Потом в свою очередь уезжал за рубеж кто-то из его друзей и меня попросили найти надежного квартиранта. Я снова помог надежным знакомым. Так и пошло, поехало. Круг знакомых расширялся и на каком-то этапе я понял, что занятие подобной деятельностью может приносить хороший доход. Особенно, если все систематизировать. Так и началась моя посредническая деятельность… Может быть, хотите добавить в кофе коньяку?

— Нет, спасибо. — поблагодарил Сергей, — А каким образом вы познакомились с Перегудовым?

— Как и с большинством своих клиентов — он обратился ко мне по рекомендации. У меня, знаете ли, как в плодородном поле: упал колосок, и из него вырастает сразу несколько новых ростков. Иными словами, моим надежным клиентам нужен и надежный посредник. И они передают меня как некую ценность, что называется, из рук в руки… А что касается Перегудова, тут нужно посмотреть. Я уже не помню, как он «возник»… Вы правы, есть у меня в компьютере база данных. Если хотите, я распечатаю вам все, что у меня на него есть.

Когда минут через пятнадцать Сергей с Лехой садились в машину, в папке у Сергея лежали два два экземпляра прелюбопытнейших документов. Из распечаток следовало, что Перегудов Сергей Семенович пришел к Павлу Кузьмичу Бабису два с половиной года тому назад по рекомендации некой Александриди Виктории Ильиничны, которая в свое время также была его клиенткой. Перегудов снял квартиру на год, внеся сразу же плату на погода вперед. «Я, знаете, прошу, чтобы со мной расплачивались по крайней мере на три месяца вперед.» — пояснил Бабис. Съехал Перегудов абсолютно неожиданно. Однажды вечером раздался телефонный звонок и Бабиса от имени Перегудова попросили о встрече. Пришедший в условленное место молодой человек отдал Павлу Кузьмичу ключи и сказал, что квартира освободилась. Никаких разговоров о том, чтобы вернуть деньги за оплаченные вперед месяцы не было. В распечатке были паспортные данные Сергея Семеновича Перегудова. Из них следовало, что сей муж родился во Львове, но проживал и был прописан в подмосковном Протвино. В том, что искать Рубца по протвинскому адресу Перегудова бессмысленно, не приходилось сомневаться. Однако внушала определенные надежды любовь Бабиса к порядку и системе. Благодаря этой черте его характера в памяти компьютера сохрнились ссылки на то, кто, где и когда снял по рекомендации Перегудова через Бабиса квартиры. И теперь в папке у Сергея был список из адресов двух расположенных в центре квартир и их телефонов.

— Ну что ж, мне кажется, поездка оказалась на удивление удачной. забираясь на свое место за водителем, заметил Леха.

— А мне кажется, шансы обнаружить по этим адресам Рубца равны нулю. недовольно бросил Сергей, занимая место рядом, — Наш «приятель» слишком умен, чтобы не понимать, что его будут искать и через тех, кого он рекомендовал Бабису. Едва ли он стал бы особенно уповать на плохую память Павла Кузьмича… Но посмотрим. Проверить все-таки будет нужно.

— Слушай, может быть, проверкой заняться мне? Как думаешь, а? спросил Леха, — Ведь Рубец меня не знает. А я, хотя никогда и не встречался с ним, смогу, мне кажется, опознать его в любом маскарадном костюме.

— Блажен, кто верует. — усмехнулся Сергей, — Во-первых — Рубец все-таки мог тебя видеть в Примаверске. А потому будет лучше, если ты не станешь попадаться ему на глаза. Во-вторых — у тебя, насколько мне известно, сейчас есть своя, пока ещё не завершенная работа. Так что, друже, занимайся-ка ты ею. А поиски Рысковца возложим мы на Володю. Он у нас на подобных операциях собаку съел.

Они немного помолчали.

— Слушай! — вдруг вспомнил Сергей, — Ты ведь уже завтра ждешь нас на новоселье?

— Завтра. — подтвердил Леха, — Ну ты хорош! Успел забыть, что ли?

— Да нет. Я только почему-то полагал, что суббота не завтра, а послезавтра… Ну да ладно.

* * *

Настроение у всех было преотличнейшим. И неудивительно. В пока ещё далеко не уютной однокомнатной квартирке Лехи Ветрова собрались его друзья — полковник Сергей Вешнев, подполковник Костя Калиниченко и майор Володя Коренков. Леха немного перебрал и теперь, сидя на поставленном на попа деревянном ящике, рассуждал:

— Вот все говорят: Европа, Европа… А я восхищаюсь китайцами. Искренне восхищаюсь. Вы только посмотрите, как у них все разумно, как все продумано и просчитано. Обращали когда-нибудь внимание, как у вас на обуви рвутся шнурки? Нет? Тогда поделюсь своими наблюдениями. Вначале рвется один. Это может случиться и на первый-второй день после покупки. Ты его, гада, связываешь, чтобы не тратить время на замену шнурков, а он опять где-нибудь рвется на следующий день. И при всем при этом второй шнурок как назло оказывается на удивление крепким, чуть ли не вечным. И если бы можно было до бесконечности связывать рвущийся шнурок, то… Чего, Кость, смеешься?

— Да так, ничего. Не обращай внимания, изучатель.

— Вот я и говорю, у китайцев все не так. У них все продумано и просчитано. Если сегодня в кедах порвался один шнурок, будь уверен сегодня же или завтра порвется и второй. И это не зависит от того, одеваешь ли ты кеды впервые, или у них уже успели проноситься подошвы… Причем, обратите внимание, подошвы также прохудятся практически одновременно. Не то, что в нашей или европейской обуви… А все почему? То-то же — древняя культура.

— А что ж это они тогда, при своей древней культуре, такую дерьмовую водку пьют? — победно поглядев на Леху, «выбросил козырь» немногим более трезвый Володя Коренков.

— А потому, майор, — снисходительно объяснил Леха, что ты опять-таки рассуждаешь как европеец. Более того — как европейский горожанин. Я бы даже сказал — как европейский городской интеллигент. Вот… А если бы твою пижонскую реплику услышал наш рядовой рязанский крестьянин, он бы тебе просто и доходчиво объяснил, что «водка — она завсегда хорошая». Хотя, конечно, бывает ещё и отличная… И к этой категории относится в частности «Столичная», очередную бутылку которой я сейчас и принесу из холодильника. — он поднялся и направился к двери, — Кстати о холодильниках. А вы знаете, бояре, что китайцы начали делать мороженое намного раньше, чем о нем узнали в Европе? Нет? Вот так-то. Через пару минут Леха вновь появился в дверях с очередной бутылкой и тарелочкой, на которой горкой возвышались грубо порезанные покрытые по краям паприкой куски шпига. Подполковник Калиниченко увлеченно рассказывал какую-то историю.

— …глаз с него нельзя было спускать. Сами понимаете — личность известная. Государственного, что называется, масштаба. Само собой, вокруг него местное начальство вьется. Роится прямо. В рот ему заглядывают, обхаживают со всех сторон. Ну, и как водится, по окончании знакомства с объектом везут за город и устраивают хороший выпивон. Напитков разных залейся. Девочки обслуживают такие, что аж дух захватывает. Все пьют, веселятся. Охрана, естественно, бдит, как бы чего не произошло. Гости, как водится, расслабляются. Ну а наш государственный муж меж тем «положил глаз» на одну дамочку и усадил её рядом с собой. Вы же понимаете, на этом ужине всё и все были в распоряжении ответственного товарища. Так что любое его желание для смазливой особы было равнозначно приказу. А ему судя по всему приперло — захотелось «клубнички» прямо не отходя от кассы. Что называется — вынь и положь.

— Подожди-подожди. — перебил рассказчика Володя, — ты же говоришь, что все это происходило чуть ли не в начале пятидесятых…

— Именно. Дядька мой в те годы был всего лишь капитаном. Тот день и тот год прямо-таки врезались ему в память. И как он уверяет, поседел именно из-за этой истории… Пусть тебя не удивляет, что и в те времена начальство тоже стремились ублажать любыми путями. Наверное, так было и так будет всегда. Так я говорю, философ?

— Истину речешь, сын мой. — подтвердил Леха, — Конфуций утверждал: «Кто поступает правильно, тот наверняка приобретет себе друзей.» А начальствующий у нас всегда знает, что такое «правильно». Искусство ублажать заезжих ханов и превращать их в друзей и радетелей у нас сохранилось ещё со времен Золотой Орды. Как и знание того, чего в первую очередь хотелось бы этим самым ханам… Может быть, кстати, мы наследовали это преклонение перед властью ещё от Константинополя. И с тех пор, подозреваю, сие «ценное» качество передается у нас на генетическом уровне.

— Короче, — продолжил Костя, — ответственный товарищ побеседовал с красоткой, и та куда-то удалилась. А через несколько минут поднялся и виновник торжества. И как-то охрана не доследила. Вроде бы видели, как прошел он в туалет. И успокоились. А он возьми, да и исчезни… Когда хватились, в доме его найти не удалось. Исчез. Испарился. Никаких следов. Все, естественно, моментально протрезвели. И кто-то вспомнил, что вроде бы некоторое время тому назад от дома отъехала какая-то машина. Выскочили на улицу, и верно — нет «Победы», на которой приехал пропавший товарищ. Костя сделал паузу, — Представляете, что тут началось? По всему получалось, что охрана проспала похищение вверенного её заботам объекта. А чем это грозило в те времена, объяснять не нужно… Короче говоря, были срочно организованы поиски пропавшего автомобиля. Подняли на уши всю местную милицию. А дядька мой рассудил так. Если высокий чин похищен, значит его скорее всего повезут за город. Ну и дунул на своей машине от загородного дома, где потчивали гостя, по ближайшей дороге в холодную зимнюю степь. Проехали они совсем немного, как видят — мигает вдали какой-то свет. Вроде бы фонариком кто-то сигналы подает: включит-выключит, включит-выключит. Помчались на свет. Вскоре стало ясно, что зажигаются и тухнут фары автомобиля. С подфарников на фары, с фар на подфарники… Дядька рассказывал, что он решил, будто ожидается приземление на снежное поле вражеского самолета. Чтобы, значит, вывезти похищенного ответственного товарища. Поэтому приказал приготовить к бою оружие. Гонят они по степной дороге, прямо на мигающие фары. Подъехали, выскочили, и с оружием в руках прямо к пропавшей «Победе». Первым дядька подбежал. Рванул дверцу, а там… — Костя замолчал.

— Да не тяни ты. — потребовал Володя, — Что там?

— Там наш ответственный товарищ любовью с белокурой красавицей занимается. Когда обнаружили его пропажу, никто не обратил внимания, что также исчезла и облюбованная им красотка.

— Постой-постой. — Леха сосредоточился, прежде чем сформулировать свой вопрос, — А чего же он моргал фарами?

— А-а, это… Так у него нога случайно оказалась на переключателе света. Ему-то было не до таких мелочей. Фот фары ритмично и моргали.

— Понимал, что живем на свете один раз. — усмехнулся Володя.

— Heute stark, morgen im Sarg — прокомментировал Леха, — И осуждать-то его трудно…

— Как? — поморщившись, выразительно посмотрел на него Костя. — Сегодня силы ещё есть, а завтра можно и концы отбросить. — перевел Сергей, — Или «живи, пока живется»… А вам не кажется, что в нашей истории большинство власть придержащих по большей части руководствовалось исключительно этим девизом?

— Ну не скажи. — возразил Леха, — А сколько было людей самоотверженных, почти жертвенных? Возьми хотя бы Александра Невского, Ивана Грозного… Да того же Горбачева, в конце концов. Человек имел практически неограниченную власть. Но ощущал веление времени, стал проводить соответствующие реформы и в конечном итоге лишился этой власти. Так что были, как видишь, и исключения.

— …которые только подтверждают правило. — подхватил Костя, — А Горбачева, уверен, ты зря упомянул в связи с самоотверженностью и жертвенностью власть придержащих. Не тот это случай.

— Не хочу спорить. — поморщился Леха, усаживаясь на свой ящик и открывая бутылку, — Если вспомнить моего любимого де Ларошфуко, ты может быть даже и прав. Хотя я в этом сомневаюсь.

— А причем тут Ларошфуко? Что ты имеешь в виду? — решил уточнить Костя.

— У него есть очень глубокая мысль — «Мы редко до конца понимаем, чего мы в действительности хотим»…

— С этим трудно не согласиться. — заметил Сергей, — Думается мне, большинство из тех, кто затевал в России какие-либо серьезные преобразования, даже отдаленно не представлял, к чему они в конечном итоге приведут страну.

— Точно. — разливая водку, согласился Леха, — Вот вам, ребята, никогда не приходило на ум, что в истории России много чего прямо-таки мистического? Да и вообще, наша страна для западной цивилизации почти что то же самое, что Христос для человечества… Вы наверное думаете, что я пьян? Может быть. Пускай. Но я все равно поделюсь с вами своей теорией. Она у меня сейчас как-то особенно четко выкристал… Фу ты, выкристаллизовалась четко.

— Давай, излагай, — поощрил Леху Володя.

— Как Христос некогда пролил свою кровь во искупление грехов человечества, так и Россия проливала свою кровь во имя будущего. Вспомните, в основном благодаря чьей крови и каким жертвам монгольские кони в годы оны не дошли до Ламанша? А кто внес основной вклад в разгром фашизма?… Вот сейчас модно рассуждать о том, на сколько лет назад Россию отбросили большевики. Пусть. Давайте забудем об индустриализации. Давайте не будем спорить о том, что было бы, не приди большевики к власти. Все равно эти споры беспочвенны. Но мир-то в целом от большевистского переворота только выиграл!

— Это как это? — скептически повел подбородком Володя.

— А очень просто. На Западе перед опасностью «большевистской заразы» профсоюзам стало существенно проще выбивать из предпринимателей и сокращение рабочего дня, и гарантированный отпуск, и прочие социальные блага. Противостояние с надвигающейся с Востока опасностью заставляло вкладывать средства в перспективные разработки и думать о будущем. Общество там постепенно… гармонизировалось, что ли. А у нас были концлагеря, царил произвол, уничтожались люди. Свирепствовала доморощенная инквизиция. И все это во имя высокой идеи. И идеи действительно прекрасной, созвучной христианству. Поэтому, отдавая наверное должное «первоисточнику» и учитывая традиции, у нас даже принялись канонизировать своих собственных коммунистических святых. И свою троицу придумали. Помните, в старой кинохронике, над президиумом обязательно красовались три профиля — Маркс, Ленин, Сталин? Или — Маркс, Энгельс, Ленин. Но при этом сами правители, говоря о благе человечества, плевали на человека. Создали ад, а называли его раем. И прекрасную идею почему-то пытались воплотить в жизнь руками, по локоть испачканными кровью.

— Это был исторический эксперимент. Общество, человек ещё не созрели для воплощения этой идеи. Наши коммунисты, говоря о научности своего подхода, в то же время выдавали желаемое за действительное. Они никак не хотели признать преждевременности проводимого ими эксперимента. И сама история поставила на нем точку. — заметил Сергей.

— Но польза-то этого эксперимента для других стран несомненна. наконец-то со стуком ставя бутылку на стол, продолжил Леха, — Вот я и говорю, что Россия — как Христос. Наш народ во имя будущего и на благо другим пролил столько крови, что страшно даже подумать. Мы показали людям всю опасность творения идолов, всю опасность преклонения различным «измам», и предостерегли таким образом весь мир от повторения наших ошибок. С этой точки зрения польза Великой Октябрьской неоспорима. Вот только жаль, что сами мы до сих пор не можем воспользоваться теми уроками, которые преподали другим. Жаль, что именно своим несчастьем, а ничем иным мы принесли пользу другим…

— Да-а. — протянул Костя, — Вот и приходи к такому в гости. Да он же своей философией до смерти замучает! В гроб вгонит! Я всегда говорил, что образование хорошо в меру. Некоторым — не будем показывать пальцами — оно просто противопоказано… Но за Россию, за наших предков я охотно выпью. Друзья согласно чокнулись. В это время зазвонил телефон. Опрокинув в рот рюмку, Леха поднялся. При этом с грохотом упал ящик, на котором он сидел. Чертыхнувшись, молодой человек поспешил к телефону. Через несколько секунд он позвал Володю.

— Кто-то тебя домогается, майор.

— А кто? — поинтересовался тот.

— Не знаю. — пожал плечами Леха, — Но можешь не радоваться. Не девушка… Вспомни, кому ты мог сообщить, что будешь по этому телефону.

— А-а, понятно. — и Коренков взял трубку. Оказывается, в доме номер 53/63 по Бутырской, где по рекомендации «Перегудова» через Бабиса двухкомнатная квартира сдавалась некой Веселых, один из жильцов подъезда, ознакомившись с предложенными ему фотографиями, опознал в своей соседке Валерию Осадчую. Кроме того, он якобы встречал тут и Рубца.