Сергей Вешнев посмотрел за окно, где в ранних февральских сумерках мелькали грязновато-серые поля. Если в Подмосковье по сути ещё стояла настоящая зима, то тут, за Орлом, уже чувствовалось дыхание весны. Кое-где в проталинах чернела земля. Снег повсюду подтаял и лежал, ноздреватый и утративший былые чистоту и белизну, сероватым неровным покрывалом на ожидавшей скорого пробуждения земле.

— Давай почитаем. — беря из сетки книгу, предложил он сидевшему напротив Косте, — Ты знаешь, я с удовольствием читаю романы Миронова. Это один из немногих современных авторов, который пишет детективы не просто добротно и профессионально, но ещё и основываясь ко всему прочему и на определенном жизненном опыте и знаниях.

— И что ты читаешь? — поинтересовался Костя.

— «Криминальная коллекция» Георгия Миронова. — ответил Сергей, Захватывающая история. Ее автор, как следует из аннотации, является ответственным сотрудником Генпрокуратуры, историком и искусствоведом. Поэтому-то наверное при чтении не возникает чувства, будто ситуации часами вымучивались за письменным столом человеком, для которого нет разницы между пистолетом и револьвером, а генерал-майор конечно же по званию старше генерал-лейтенанта…

— А я что-то не могу читать подобную литературу. Обычно все настолько наивно… Будь я поваром или инжереном, может быть и читал бы. Но так, когда постоянно варишься во всем этом, как-то не хочется, чтобы тебе рассказывали детские сказочки о том, чем ты сам живешь и чем зарабатываешь себе на хлеб. Я лучше перечитаю новеллы Тургенева или рассказы Куприна. Честно говоря, меня слегка подташнивает, когда приходится читать, будто ЛСД варят из марихуаны, а одного из героев смертельно ранят из нагана с расстояния в полтора километра…

— Понимаю. Но у Миронова таких ляпов к счастью не бывает. — заметил Сергей, — Ведь он по своей работе также постоянно варится во всем этом. И фантазии ему не занимать. Так что этот сплав таланта и жизненного опыта позволяет ему писать весьма интересные книги.

— Может быть. Но, прости, предубеждение против этого жанра у меня слишком сильно. Я как-то лет десять тому назад в госпитале от скуки взялся перечитывать приключения Холмса. И, поверишь ли, не осилил и двух рассказов… Так что не надо. Не трать зря время. Не агитируй. Ты лучше скажи, есть ли что новое по поводу этого профессора, что «доставал» Лену Земскую?

— Не помню, говорил ли я тебе, что его действительно задушили в собственной квартире? Нет? Так вот, там действовал кто-то, кого он хорошо знал и кому доверял. Во всяком случае, своих убийц он принимал без опасения и как добрых друзей. Они даже вначале выпили. Профессор, чтобы угостить неожиданных гостей, достал бутылку хорошего коньяка. Именно хорошего. В баре у него стояли бутылки «Белого аиста» и «Плиски». Но он предпочел угостить «гостей» хорошей «Метаксой».

— А откуда известно, что он достал коньяк не для того, чтобы поправить себе настроение? — поинтересовался Костя.

— Жена утверждает, что профессор на дух не переносил коньяки. Водку, вина — это он пил. Мог выпить и ликерчика. А вот коньяки — исключается. Так что коньяк предназначался для гостей.

— Или гостя. — добавил Костя.

— Нет. Именно для гостей. Причем этих самых «гостей» по всей видимости было не менее трех.

— …?

— Вдова сказала, что из бара пропали три рюмки. Одна рюмочка из комплекта оставалась на столе рядом с бутылкой, а три просто пропали, исчезли из квартиры.

— Что, рюмки представляли собой какую-нибудь ценность?

— Да никакой. Они из тех простых стеклянных, что в прежние времена стоили меньше пятидесяти копеек штука.

— Тогда кому и зачем они могли понадобиться? В качестве сувенира? Этакий фетиш и памятка с места преступления? — недоверчиво сощурился Костя.

— Скорее всего, кто-то или что-то заставило убийц поторопиться. Некогда было возиться с мытьем и протиркой рюмок. Поэтому их просто, чтобы не оставлять визитных карточек на стекле, прихватили с собой. Думаю, теперь осколки этих рюмашек покоятся на одной из городских свалок…

— А есть какие-нибудь предположения по поводу случившегося? Чем и кому мог помешать профессор кафедры истории?

— А ты вспомни,1 что0 заставило Леху искать встречу с профессором. напомнил Сергей, — Он же достаточно прозрачно и красноречиво намекал Лене на свои связи с какими-то всесильными людьми. Кто знает, может, Лена была не единственной, кому он говорил об этих «серьезных» господах, о своих связях с ними. И если это все имело под собой какие-либо основания, то такая болтливость вполне могла стоить ему жизни…

— Но почему его убили именно в тот день, когда с ним собирался поговорить Леха? Ты не думаешь, что тут возможна какая-нибудь связь? Может, это не случайно? — взяв со стола развернутую «Криминальную историю» Миронова, Костя начал рассеянно перелистовать книгу.

— И какая же тут может быть связь? — иронично усмехнулся полковник.

— Не знаю. — пожал плечами Костя, — Но связь совсем не исключается. он положил книгу на место и лениво потянулся, — Только посуди сам — не слишком ли много у нас набирается случайностей? Давай вспоминать по-порядку.

— Что ж, давай вспоминать. — согласился Сергей.

— Итак: все началось с того, что Лена рассказала Лехе об угрозах профессора.

— Точно.

— Леха пытается поговорить с профессором в институте. Тот от разговора отказывается под предлогом занятости… Кстати, проверили, он действительно был занят у проректора?

— Проверили. — подтвердил Вешнев, — У проректора он был не более десяти минут, а затем срочно ушел из института. По всей видимости — домой.

— Ладно. Профессор вскоре после разговора с Лехой уезжает из института. А Леха едет на работу и приблизительно в это время или немного позже отпрашивается у меня, обещая быть на месте к трем. Затем он обедает в нашей столовой и около двух уже напрасно поджидает профессора напротив «Известий». Я ничего не пропустил?

— Все точно. Но что-то я не пойму, к чему ты ведешь. — заметил Сергей и попросил, — Щелкни выключателем, может быть, уже дали свет.

— Сейчас. Поднявшись, подполковник подошел к двери, открыл её и зачем-то выглянул в коридор. Затем снова задвинул дверь купе и щелкнул выключателем. Увы, проводник не спешил включать свет.

— Хорошо, что нам никого не подсадили ни в Туле, ни в Орле. — садясь на место, заметил Костя, — Так на чем там я остановился?

— На том, что Леха напрасно ожидает прихода профессора. Тот продолжает спокойно сидеть дома. Но вскоре к нему придут. И он преспокойненько откроет двери своим неожиданным гостям. — напомнил Сергей.

— Неожиданным? Почему ты решил, что они неожиданные? — переспросил Костя.

— Да потому, что едва ли бы профессор стал встречать приглашенных гостей в не очень опрятном спортивном костюме и в шлепанцах.

— Ладно. В любом случае в два профессор ещё находится дома… Иными словами, он не собирался являться на встречу к Лехе. Так? — в голосе у Кости послышались нотки торжества.

— Да-а. Скорее всего — ты прав. — задумчиво подтвердил Сергей, и после небольшой паузы добавил, — Ну что ж ты замолчал? Давай, продолжай.

— А что продолжать? Ты же уже понял, к чему я веду.

— Ну и что, что понял? Я, откровенно говоря, пока как-то не особенно задумывался над этой историей… А когда тебе все это пришло в голову?

— Да только что. — усмехнулся Костя, — Ты не находишь, что все-таки вагонная скука — великая вещь?

— А знаешь, у тебя все вполне логично. Пока не вижу, к чему можно придраться. Так что, давай, развивай свою схему дальше.

— Ну хорошо. Итак, вместо того, чтобы ехать на оговоренную встречу, профессор сидит себе дома…

— Не просто сидит, а нервничает и по-немногу попивает ликерчик. Как показало вскрытие, он даже не пообедал к моменту прихода «гостей». прервал приятеля Сергей, — Сидел, чего-то ждал и, нервничая, потягивал из рюмашки «Банановый».

— Значит — нервничал. А может быть, с нетерпением ожидал важного для себя телефонного звонка…

— Не исключается. — согласился Сергей.

— Приблизительно в это время Леха «разбирается» в машине с двумя непонятно откуда взявшимися в центре города офицерами из периферийных отделений милиции. Один из этих офицеров должен был бы, казалось, отсыпаться после дежурства, а второй — заниматься своими делами где-то там в Кусково или в Выхино… Но они почему-то оказываются именно рядом с Лехой и явно стремятся куда-то увезти его.

— В Кусковский парк.

— Угу. В парк… Так не известий ли от наших офицеров ожидал у себя дома профессор? Не даром же он говорил Лене о своих всемогущих друзьях. Кто знает, может быть, они просто должны были хорошенько проучить Леху. А может быть — и ликвидировать…

— Но тогда — кому и зачем понадобилось убивать профессора?

— Вот-вот. А ты представь, что ежели у нас в Управлении работает кто-то из этих самых всемогущих друзей профессора? А? Тот, который откликнулся на просьбу профессора и взялся помочь ему с внезапно «возникшим» конкурентом. Тот, кто почему-то заинтересован в бывшем преподавателе Истории Партии. Ты спросишь — что их может связывать? Не знаю… Скорее всего, профессор чем-то там помог или помогает «сильным людям». И теперь в свою очередь обратился к мафиозным «друзьям» с просьбой относительно Лехи… Он-то ведь не знал, что Леха — сотрудник милиции… Да, еще, на полу в прихожей обнаружили следы гашиша… Костя поднялся и теперь стоял в проходе, слегка наклонившись вперед и опираясь локтями на верхние полки. Он говорил медленно, как бы подбирая слова и делая небольшие паузы между фразами:

— А теперь представь себе, этому нашему не очень чистоплотному сотруднику, являющемуся членом или просто информатором какой-нибудь мощной преступной группировки, становится известным, что в Управление привезли двух офицеров. Доставлены без сознания два офицера, которым надлежало что-то там сделать с Лехой. И при этом выясняется, что Леха — офицер милиции. Более того — он офицер элитного специального подразделения. Спрашивается, как в этой ситуации должны действовать те, кто принимает в банде решения?

— Ты прав. Профессор вольно или невольно подставил их. Ведь, если действительно все обстоит именно так, как тебе представляется, профессор может стать кое для кого опасным свидетелем. Особенно, если вспомнить гашиш… Логика проста — Леха поджидал его для разговора. Вместо профессора появляются офицеры в штатском, которые настроены явно враждебно. Естественно, Леха может связать воедино два этих факта. И я не понимаю, почему он до сих пор не сделал этого…

— Да из-за порядочности. — заметил Костя, — В нем слишком много порядочности. Знаешь, этакий хрестоматийный непробиваемый джентльмен с небольшими поправками на время.

— И это при том, что его жизнь хорошенько потрепала. Казалось бы, мог бы уже изувериться в человеческой порядочности…

— Так вот, — прервал Сергея Костя, — как только нападение капитана со старшим лейтенантом на Леху увязывается с профессором, тот превращается в опаснейшего свидетеля. Это было изначально ясно его мафиозным «друзьям». Поэтому ему следовало навсегда замолчать. Вот он и замолчал навеки, как только кому-то стало известным, что Леха привез в Управление своих незадачливых похитителей.

— А знаешь, все действительно могло обстоять именно так. Профессором были вынуждены пожертвовать, чтобы спасти себя. И его отправили к праотцам, не потрудившись даже инсцинировать ограбление…

— Не сочли нужным?

— Не думаю. — ответил Сергей, — Вспомни об унесенных рюмках. Похоже на то, что убийц все-таки спугнули. Не исключается, что им стало известно о предстоящем визите к профессору наших товарищей…

— Может, был звонок? Предупредила о своем возвращении жена?

— Да нет. Она обещала вернуться от родителей лишь поздно вечером. И в её планах ничего не изменилось.

— А кто обнаружил труп?

— Дети. Не дождались лифта. Спускались пешком с восьмого этажа и увидели валяющегося на лестничной клетке человека. Что-то в его неподвижности напугало ребят, и один из них решил позвать мать-врача. Ну, а та сразу все поняла и немедленно сообщила в милицию о том, что в подъезде валяется труп задушенного человека.

— Постой-постой. — снова опускаясь за столик напротив Сергея, задумчиво произнес Костя, — Ну а для чего им потребовалось выносить из квартиры труп? Не глупо ли это?

— Глупо, не глупо… Откуда мне знать? Может, они собирались увезти его с собой?

— Ага. Вот прямо так средь бела дня они и потащили бы зимой жмурика в тапочках и спортивном костюме на улицу… Не идиоты ж они в конце концов. Костя потер виски и принялся нервно барабанить пальцами правой руки по столику, — Нет, брат, тут что-то другое…

— Не скажи. Не так-то это и глупо. В конце концов, они же не знали, когда вернется профессорская жена. Так что могли постараться отодвинуть момент, когда будет найден труп. Почему бы им было не попытаться спустить труп вниз под лестницу? А? Представь — вышли из двери, огляделись, вызвали лифт и вынесли тело профессора. Потом закрыли дверь. А в это время сверху бежит ватага ребят… Вот и решили не светиться. Бросили труп, и припустили бегом вниз по лестнице.

— Все это не более чем домыслы. — возразил Костя.

— Конечно, домыслы. Вот когда их возьмут, тогда мы и узнаем отдельные детали. Да и мотивы тоже.

— Ага. Если только их все-таки возьмут…

* * *

В Курск Сергею и Косте пришлось выезжать в связи с завершением дела о фальшивых долларах, изготовлявшихся под патронажем Рубца в Примаверске. Партия фальшивых стодолларовых купюр, переданная в доме отдыха «Степной» майором Коренковым молодым курьерам Игорю Базину и его подруге Лиле, помогла-таки правоохранительным органам выйти на «крупную дичь». Деньги молодые люди доставили к себе в Курск. В результате удалось проследить путь фальшивок по всей цепочке. И в конечном итоге были арестованы те, кто организовал в городе и в области реализацию поддельной «валюты». Однако насколько самостоятельными, насколько независимыми от Рубца и его эмиссаров были арестованные в городе местные дельцы, ещё предстояло уточнить. Именно с этой целью и выехали в Курск полковник Сергей Вешнев с подполковником Константином Калиниченко. По приезде в Курск московских коллег встретил хороший знакомый Сергея, полковник Олег Леонидович Варьяш. Это был приятный человек среднего роста с тонким выразительным лицом и ироничным взглядом широко расставленных темных глаз. Он помог Сергею с Костей обосноваться в гостинице и предоставил в их распоряжение служебную машину с водителем.

Пару дней прошли в напряженной работе. Несмотря на загруженность, Сергей все время испытывал какую-то смутную тревогу. И он знал в чем дело. Он понимал,1 что0 именно зачастую мешает ему работать с полной самоотдачей, 1что0 мешает заснуть после того, как в номере выключался свет. При этом было такое ощущение, как если бы он не сделал чего-то очень важного, чего-то такого, от чего зависит успех или неуспех его пребывания в этом городе. Однако полковник гнал от себя эти мысли, стараясь не думать ни о чем постороннем, ни о чем, не связанном с задачами командировки. И в этом ему помогал некий внутренний «цензор», не позволявший ему сосредотачиваться на внезапно пробудившихся приятных воспоминаниях, на подспудных мечтаниях и подавляемых желаниях. Да, в Курске жила Наташа — Наталья Васильевна Киселева, с которой он так неожиданно сблизился тогда в Примаверске после смерти Светланы-Веты. Сергей и сейчас не понимал, как это было возможно. Ведь он же искренне любил свою Вету. И не организуй тогда Рубец этого гнусного убийства ни в чем не повинной девушки, они наверняка поженились бы с нею. Однако Вета погибла. И что же? Буквально через несколько дней после её похорон он, Сергей Вешнев, всегда считавший себя человеком достаточно волевым и вне всякого сомнения порядочным, вдруг проводит ночь, а точнее две ночи, с Натальей… Сергей и сейчас никому бы не признался в этом. Это было какое-то наваждение. Его закрутил тогда этакий вихрь внезапно овладевшей им страсти. И он не устоял. Это был праздник плоти. И если бы Наталья не уезжала, он скорее всего продолжал бы и далее ночевать в её гостиничном номере…

Полковник не привык лукавить сам с собой. Он прекрасно понимал, что ни о какой любви тут не могло быть и речи. Все сводилось к взаимной симпатии и элементарному сексу. Их с Наташей влекло друг к другу. Влекло властное животное желание к соединению самца и самки. Однако — и Сергей отдавал себе в этом отчет — он не должен был в тех обстоятельствах допускать этой близости. Но несмотря на все, приезд в Курск — город, где жила Наташа вновь пробудил воспоминания, которых Сергей стыдился и которые упорно гнал от себя. И именно эти воспоминания с неистовой силой вновь и вновь напоминали ему о том, что жизнь не сводится к одной только к работе… Особенно трудно приходилось вечерами, когда перед сном, невидяще глядя на страницы взятого с собою в дорогу детектива Георгия Миронова, он видел лицо Натальи. Таким образом, случайная кратковременная любовная история настойчиво требовала своего продолжения. Костя в первый же день после приезда в Курск начал оказывать знаки внимания очень миловидной женщине-капитану, которая взяла на себя труд познакомить приехавших из Москвы коллег с городом. И уже первую командировочную ночь Сергей провел в номере один. Только под утро появился Костя — небритый и невыспавшийся, однако пребывающий в превосходном настроении.

— Слушай, ты не спишь? — спросил он, пробираясь в темноте к своей кровати.

— Как же, поспишь тут. — недовольно пробурчал Сергей, — Ты так топаешь, словно собираешься поднять из берлоги спящего медведя.

— Значит, не спишь. — игнорируя недовольство приятеля, удовлетворенно констатировал Костя и подошел к окну, — Эта Катя, Серег, отличная деваха. Гляди ты — капитан милиции, а никаких тебе отклонений. И под подушкой у неё не пистолет, а все, что надо. Знаешь, теплая, душевная такая… Ей бы сестрой милосердия быть, а не офицером милиции… Ты ещё не заснул?

— Думается, тебе даже больше, чем мне, требуется вздремнуть. Поспи немного. Успеешь ещё потом поделиться своими эмоциями.

— Сухарь ты, Серег, бесчувственный. У меня душа поет, а ему — спать. А у Кати, между прочим, тут есть отличная подруга. Разведенная. Она мне её фотографию показывала. Такая, знаешь, знойная особа… Если бы звания по внешнему виду присваивали, то она тянула бы по крайней мере на генерал-лейтенанта… жандармерии.

— Это почему же?

— Да взгляд больно высокомерный и в то же время пытливый. — пояснил Костя и направился к своей постели, — Так вот, Катя завтра — то бишь, уже сегодня — вечером приглашает нас с тобой к себе в гости. Там будет и подруга.

— Боюсь, генерал в юбке не для меня.

— Да брось ты, Серег! Насчет жандармерии я пошутил… И ты не забывай, жизнь-то проходит, а ты все себе какую-то жар-птицу ищешь. Не будь таким занудой, черт побери. И кончай привередничать… Так идем?

— Посмотрим. — ответил Вешнев, — Давай немного поспим. И пусть тебе приснится твоя очаровательная капитан милиции с душой сестры милосердия, а не красивый урядник в юбке с пытливым взглядом.

Когда несколько позже утром этого дня они направлялись после завтрака вниз к ожидавшей их машине, Костя вдруг чертыхнулся и попросил Сергея подождать его, пока он не возьмет свои бритвенные принадлежности. Таким образом, он явно не намеревался проводить в гостинице и следующую ночь. К середине дня у полковника Вешнева уже созрело окончательное решение позвонить Наталье. «Это же просто неприлично, — уговаривал он своего внутреннего „цензора“, — быть в городе и даже не позвонить. Ведь телефонный разговор никого ни к чему не обязывает. Нам совсем необязательно встречаться. К тому же ещё и неизвестно, захочет ли теперь Наташа видеть меня. В конце концов, с нашей встрече в Примаверске прошло немало времени, и, кроме того, её может просто не оказаться в городе.» Найти телефон и адрес Киселевой Натальи Васильевны оказалось для полковника Вешнева делом пустячным. Однако, несмотря на острое желание как можно скорее услышать грудной бархатистый голос Наташи, Сергей долго не решался набрать номер её телефона. Во всяком случае, он отказался от первоначального намерения позвонить ей в обеденный перерыв. И, скорее всего, тут полковник просто щадил себя, опасаясь внезапно услышать в трубке незнакомый мужской голос. Не хотелось портить себе нестроение в середине рабочего дня. Кстати, и в том случае, если бы ему никто не ответил, настроение все равно было бы испорчено. «Позвоню из номера. — решил Сергей, — И если не дозвонюсь, приму приглашение Костиной Кати.» Костя освободился несколько раньше. Зайдя к Сергею, он сразу же «взял быка за рога»:

— Так идешь?

— Куда? — сделал вид, будто не понимает, о чем его спрашивают, Сергей.

— Кончай. — насупился Костя, — Туда, куда тебя пригласили на вечер. Сергей отодвинул в сторону папку, изучением которой занимался до прихода Кости.

— Не дуйся, Кость. Я понимаю, что неприлично так долго тянуть с ответом на приглашение, однако пока ещё не могу сказать ничего определенного. Извинись за меня перед капитаном. И, если это возможно, пусть подождет ещё немного. А?

— Ну ты и жук! Небось, ещё куда собрался. Нет? И теперь ждешь, когда все определится. Так ведь? Если сорвется что-то более приятное, на что ты надеешься, то ваше благородие соблаговолят появиться у Кати… Эх ты, конспиратор…

— Ладно, Кость. — Сергей устало провел ладонью по лбу и глазам, — Как бы там ни было, сейчас я ничего определенного сказать не могу. И если тянуть с ответом далее неудобно, передай капитану мою искреннюю благодарность и мой отказ.

— Ой-ой, какие мы щепетильные! — поморщился Костя, — Ладно. Скажу, что ты пока занят, и если не освободишься до восьми, то не приедешь. Подходит?

— Спасибо, друг. Прежде чем уйти, Костя оставил Сергею листочик бумаги, на котором были записаны телефон, адрес и основной транспорт, которым можно было добираться до дома капитана Кати как от гостиницы, так и из Управления.