5.1. Ее называли Люси
5.2. Следы на пепле
5.3. Итоги и проблемы
5.1. Ее называли Люси
5.1.1. Агитация за Хадар
Дональд Джохансон, ученик Кларка Хауэла, добыв деньги на экспедицию на север Эфиопии в Хадар, где встречались ископаемые, приехал на конференцию по озеру Рудольф в 1973 г., чтобы уговорить специалистов ехать с ним в Хадар.
Он рассказывает: «Я говорил о Хадаре с энтузиазмом, с каким только мог. Присутствовала дюжина специалистов по плио-плейстоцену, людей с большой славой, некоторые, я надеялся, будут сотрудничать со мной. Получить их согласие было, однако, нелегко. Они вежливо слушали... мои предсказания того, какие предки там могут быть найдены. Они слушали меня потому, что я был „человеком Хауэла“. Я работал три сезона с ним в Омо и получил от него хорошие рекомендации.
Но сам я никогда не возглавлял экспедиции. Где были гарантии, что я способен на это? Каков был „калибр“ других сотрудников в моем отряде? Как надежны были мои стратиграфические наблюдения? Мог ли я быть уверен в том, что Эфиопия разрешит искать у себя стоянки? Насколько обеспечена датировка моих местонахождений? Да и вообще найду ли я их снова? Точно ли я отметил их местонахождение на карте? А лаборанты? Есть ли они, сделают ли они в срок все необходимые чертежи и анализы? Или придется десятками лет уговаривать их сделать все необходимое, пока кто-то из музейных работников сам не вспомнит о том, что надо все же что-то делать для экспедиции? Это важные вопросы, и они могли испортить все. Большое несчастье для занятого археолога попасть в такое положение, при котором дело терпит неудачу от недостатка внимания, недостатка материалов, недостатка решимости организаторов и, что хуже всего, от недостатка доверия к его находкам.
Я отчаянно нуждался в помощи специалистов Африки, но заполучить ее я мог только в том случае, если завоюю доверие на конференции по Рудольфу в 1973 г.
Я убеждал этих людей, что если я найду им кучу костей, то они могут быть уверены в дате. Я объяснял, что отложения в Хадаре сравнимы с нижними горизонтами Омо, но у нас ископаемые лучше и их больше, они могут дополнить Омо, Я нажимал на Алана Джентри из Британского музея, специалиста по антилопам, обещая ему кучу превосходных антилоп. Я говорил Джону Харрису о жирафах. Я говорил с Базилем Куком о свиньях. Я делал большое дело разговорами.
Я уехал в Хадар, но очень немногие твердо пообещали приехать туда».
5.1.2. Предчувствие
О самой интересной находке в Хадаре Джохансон рассказывает так:
«В то утро 30 ноября 1974 г. я проснулся, как обычно в экспедиции, на рассвете. Я был в Эфиопии, в лагере на берегу мутной реки Аваш, в местности, называемой Хадар, около сотни миль северо-западнее Аддис-Абебы. Я был руководителем группы ученых, ищущих ископаемых.
Несколько минут я лежал в своей палатке, разглядывая брезент надо мной... Было относительно холодно, но не более чем 26° С. Воздух ни с чем не сравнимый, кристальный запах раннего утра пустыни, слегка приправленный запахом приготавливаемой пищи... Для большинства американцев в лагере это было лучшее время дня.
Я вышел из палатки и взглянул на небо. Снова безоблачный день, снова безупречное утро пустыни... Я вымыл лицо и взял чашку кофе у лагерного повара. Том Грей присоединился ко мне за кофе. Том был аспирантом, приехал в Хадар изучать ископаемых животных и растения, реконструируя насколько возможно точно типы и взаимоотношение того, что жило здесь в различные времена в отдаленном прошлом, и климата того времени. Моя собственная цель — причина для экспедиции — были гоминидные ископаемые: кости вымерших предков человека и его близких родственников. Я интересовался доказательствами эволюции человека. Но понимал, что наши поиски должны были быть подкреплены работой таких специалистов, как Том.
— Так что у нас на сегодня? — спросил я. Том сказал, что он наносит места находок ископаемых на карту.
— Когда ты пойдешь маркировать местонахождения 162?
— Я не совсем точно представляю, где это 162, — сказал он.
— Ну, тогда я покажу тебе его.
Я не собирался идти этим утром с Греем...
Я должен был остаться в лагере в это утро, заниматься бумажными делами, но я не остался. Я чувствовал сильный подсознательный толчок, побуждение идти с Томом, и я послушался побуждения. Я записал для себя в дневнике: „Ноябрь 30.1974. Местонахождение 162 — с Греем до обеда. Чувство хорошее“.
Как палеоантрополог, человек, который изучает ископаемых предков человека, я сверхсуеверен. Многие из нас такие потому, что в работе мы зависим в большой мере от везения. Ископаемые мы находим чрезвычайно редко, и есть палеоантропологи, которые за всю жизнь так и не нашли ни одного ископаемого. Я один из наиболее везучих. Это всего мой третий полевой сезон в Хадаре, а я уже нашел их несколько. Я знаю, что я счастливый, и не пытаюсь скрывать этого. Вот почему в своем дневнике я записал: „чувство хорошее“. Когда поднимался утром, я чувствовал, что это один из тех дней, когда судьба дарит счастье. Один из тех дней, когда может случиться удивительное».
Однако большая часть утра ничего не дала... Грей и Джохансон сели в экспедиционный четырехместный автомобиль и медленно двинулись к местонахождению 162. Это была одна из сотен стоянок, которые были намечены в процессе разведки Хадара для детального исследования геологии и ископаемых.
В Хадаре, который является пустынной страной голых скал, гравия, песка, останки древних животных располагались почти на поверхности. Хадар — центр пустыни Афар, древнего дна озера, теперь высохшего и заполненного отложениями, которые хранили историю прошлых геологических событий. Здесь можно было проследить падавшую здесь миллионы лет назад вулканическую пыль и пепел, отложения грязи и наносы ила, смытые с далеких гор, снова слой вулканической пыли, снова грязь и т. д. Эти события проявлялись, как слои в ломтике пирога, в овраге молодой реки, которая недавно прорезала здесь дно озера. В Хадаре дожди редки, но когда они приходят, всезаливающий ливень за сутки выдает шестимесячную норму.
Голая почва не может сдержать эту воду. С ревом ее несет в овраги, прорезая их и вынося все больше ископаемых на поверхность... Но вернемся к рассказу Джохансона:
«Грей и я поставили машину на склоне одного из таких оврагов. Мы постарались поставить ее так, чтобы полотняная сумка с водой оставалась в тени. Грей нанес местонахождение на карту. Потом мы вышли и начали делать то, на что большинство членов экспедиции тратит большую часть своего времени: мы начали осматривать склоны оврага, медленно двигаясь вдоль их и выискивая кусочки ископаемых.
Некоторые люди хорошо находят ископаемых. Другие совсем безнадежны. Это требует практики, тренировки глаз для того, чтобы видеть только то, что необходимо видеть. Я никогда не видел таких хороших поисковиков, как люди Афара. Они проводят все свое время, всматриваясь вдоль скал и песков. Они имеют острый глаз, их жизнь зависит от этого. Все что-либо необычное они замечают сразу. Один быстрый квалифицированный взгляд на все эти камни и гальки, и они уже заметили пару вещей, которые человек, не знакомый с пустыней, и не заметит.
Было еще далеко до полудня, а температура была уже около 43°. Мы нашли немного: несколько зубов вымершей лошади Гиппариона, часть черепа вымершей свиньи, несколько зубов антилопы, кусочки челюсти обезьянки. Мы уже имели большие коллекции таких костей, но Том намеревался добавить их к тем частям, которые были еще неясными.
— Я собрал достаточно, — сказал Том. — Когда двинемся обратно?
— Прямо сейчас. Но только вернемся этой дорогой и по пути осмотрим дно вон того оврага».
5.1.3. Она найдена!
«Этот овраг был за гребнем возвышения, где мы работали в то утро. Его по меньшей мере дважды досконально обследовали другие сотрудники, которые не нашли ничего интересного.
Однако, ощущая в себе предчувствие „счастья“, я решил сделать маленький крюк. Фактически в овраге не было костей. Но как только мы решили уйти, я заметил что-то лежащее на склоне.
— Это кусочек руки гоминида, — сказал я.
— Не может быть. Он такой маленький. Это от обезьянки.
Мы встали на колени и осмотрели косточку.
— Уж очень маленькая, — повторил Грей.
Я покачал головой — гоминид.
— Почему ты так уверен? — спросил он...
— Та косточка справа от твоей руки, она тоже от гоминида! — воскликнул Грей. Это была обратная сторона маленького черепа. Несколькими футами дальше лежала кость бедра.
Мы встали и увидели другие кости на склоне: пара позвонков, часть таза. Невероятная, невозможная мысль мелькнула в моем мозгу — все это от того же гоминида.
— Неужели они все соберутся вместе? Может быть, они были частями одного, крайне примитивного скелета? Но такого скелета еще никогда не было найдено. Нигде.
— Взгляни сюда, — сказал Грей. — Ребро.
— Я не могу поверить этому, — сказал я. — Я просто не могу верить этому.
— Тебе лучше поверить этому! — закричал Грей. — Это здесь. Правее, сюда! — Его голос перешел в стон. Я присоединился к нему. На 45-градусной жаре мы начали прыгать вверх и вниз. Без каких-либо четких чувств мы обнимались, потные, вонючие, падали на раскаленные гальки, вскакивали. Маленькие коричневые кусочки теперь уже казались несомненно частью одного скелета, который лежал около нас.
— Мы должны перестать прыгать, — сказал, наконец, я. — Мы можем наступить на что-нибудь. Может быть, здесь несколько индивидуумов, все смешаны. Давайте остынем, до тех пор, пока не придем в лагерь и не уверимся абсолютно точно в том, что все кости сходятся.
Мы собрали пару кусочков челюсти, заметили точно место и поехали в лагерь.
В четверти мили от лагеря Грей стал давить на клаксон автомобиля и длинными сигналами созывал ученых, которые купались в реке.
— Мы нашли это! — орал он. — О боже, мы добыли это! Мы получили его целиком!
После обеда весь лагерь был в овраге. Разделившись по участкам, мы собирали массовый материал. Это заняло полностью три недели. Когда все закончилось, то у нас было несколько сот кусков костей, представлявших около 40% скелета. Не было ни одной кости-дубля».
5.1.4. Номер AL288-1 звали Люси
Но один ли это был индивидуум? По предварительному изучению это было трудно сказать, ничего подобного еще не находили. Лагерь гудел от возбуждения. В первую ночь никто не ложился спать совсем.
Джохансон рассказывает:
«Мы говорили и говорили. В лагере была пленка с популярной песней — „Люси в небе с бриллиантами“. И песня эта опоясывала ночное небо, и мы повторяли ее много раз, снова и снова. Это был незабываемый вечер. Я больше не помню такого. Новое ископаемое получило имя Люси, и оно так стало известно с тех пор, хотя ее законный номер в коллекционной записи Хадара — AL288-1.
— Люси? — этот вопрос я получал всякий раз от того, кто первый раз видел кости ископаемого. Я всегда объяснял.
— Да, она была женщиной. Мы были на седьмом небе от того, что нашли ее.
Тогда следовал другой вопрос:
— Как вы узнали, что это была женщина?
— По ее тазу. Мы нашли ее тазовые кости и крестец. У женщины таз открыт больше, чем у мужчин, для того чтобы мог родиться большеголовый ребенок.
Следующий:
— Она была гоминид?
— Она — да. Она ходила прямо. Она двигалась так же хорошо, как и мы.
— Гоминиды все ходят прямо?
— Да.
— Это что, главное отличие гоминид?»
На этот вопрос не просто ответить. Потому что мы еще не знаем точно, когда появились первые гоминиды. Почему, откуда они происходят. Ученые говорят так: гоминиды есть прямоходящие приматы. Гомо — человек. Гоминиды — семейство человека. Все, кто ходит прямо из человекообразных, — это гоминиды. Все люди — гоминиды, но не все гоминиды были людьми.
Оставив пока эти трудные вопросы, подведем итоги находкам Хадара.
5.1.5. Находки в Хадаре
В Хадаре найдена не только Люси. За первые три года раскопок там было найдено 350 костей гоминид — сочленение колен, челюсти, останки целой «семьи» гоминид со стоянки 333. В целом — останки группы мужчин, женщин и подростков. Каждая особь имела свои особенности. Это давало возможность изучить вариации предков. Вместе они составляли коллекцию порядочного размера. Она была еще не больше южноафриканской, но далеко превосходила ее по качеству. Здесь был наиболее представительный целый скелет, все остальные останки были намного лучшей сохранности. И главное, коллекция останков предков была точно датирована, чего не было в южноафриканских коллекциях.
Были найдены останки австралопитеков африканских, человека умелого и других предков.
В общем, это была коллекция, не имеющая параллелей. Таких древних еще не находили нигде на Земле — им было более 3 млн. лет. В Омо находки датировались тем же временем, но они были очень фрагментарны. Череп 1470 Ричарда Лики первоначально датирован в 2,9 млн. лет, но на конгрессе в Москве в 1982 г. он окончательно был отнесен к возрасту менее 2 млн. лет.
Конечно, на первом месте среди древностей Хадара стояла Люси. Ее голова была не намного больше, чем большой бейсбольный мяч. Рост ее был невелик — около 107 см, хотя она была полностью взрослой. Это можно было видеть по ее зубам мудрости, которые полностью прорезались у нее за несколько лет до смерти. Джохансон предполагает, что ей было 25—30 лет, когда она умерла. У нее уже начали появляться признаки артрита или какого-то другого костного заболевания, что доказывала деформация ее позвонков.
Ее удивительно хорошая сохранность, ее комплектность связаны с тем, что она умерла спокойно. На ее костях нет следов зубов хищников. Они не были прогрызены или расщеплены, как если бы она была убита львом или саблезубым тигром. Ее голова не была отброшена в одном направлении, а ноги — в другом, как могла бы сделать гиена с ее костями. Она просто опустилась прямо на песок давно исчезнувшего озера (или потока) и умерла от болезни или случайного падения. Важно, что после смерти она не была найдена хищниками и ее скелет остался непотревоженным. Она медленно покрывалась песком и грязью, погребаясь все глубже и глубже. Потом песок под давлением последующих напластований стал твердым как скала. Она лежала в каменной могиле миллион за миллионом лет, до тех пор, пока дожди Хадара не вынесли ее снова на белый свет.
Это было прямо-таки фантастично, что она вышла на поверхность так недавно, видимо, год или два назад. Пятью годами раньше она была еще погребена. Пятью годами позднее она была бы разрушена. Передняя часть черепа уже исчезла, вымытая куда-то. Ее так и не нашли, в связи с чем точно измерить размеры ее мозга не удалось. Однако скелет Люси — редкая находка.
До того как была найдена Люси, древнейшим был скелет неандертальца. Его возраст 75 тыс. лет. Другие останки гоминид были найдены во фрагментах. Все, что было реконструировано по ним, было подобрано по маленьким кусочкам — зубы отсюда, кусочек челюсти — оттуда, полный череп еще откуда-то, плюс кости ноги из какого-нибудь четвертого места. Собирали вместе их ученые, которые хорошо знали эти кости. Однако, когда вы собираете такую реконструкцию, может оказаться, что куски сложились вместе от пары дюжин индивидуумов, которые могли жить за сотни километров друг от друга и были разделены еще сотнями тысяч лет во времени. Конечно, при такой реконструкции всегда думается: «А каковым же в реальности он был?»
У Люси было все. Тут не нужно было гадать. Она была старше, чем неандерталец. Неандерталец имел 75 тыс. лет возраста, Люси — примерно 3,5 млн. лет. Она была самым старым, наиболее полным, хорошо сохранившимся скелетом прямоходящего предка человека, который когда-либо был найден.
В этом значение Люси: в ее комплектности и ее возрасте. Они делают ее уникумом в истории гоминидных ископаемых коллекций.
Но все же кто она? Предок? Человек?
Джохансон и Уайт считают, что Люси и ее сородичи — афарские гоминиды и были настоящими предками человека умелого, вообще человека. Другие считают, что «бэби» из Таунга и его сородичи ничем не отличались ни от афарцев, ни от человека умелого. Сложные вопросы, но о них потом.
Находка целого скелета в Хадаре была потрясающей. Однако, пожалуй, не менее интересными были открытия Мэри Лики в Летолиле. Это открытие нас снова возвращает в Восточную Африку и вновь заставляет вспомнить семейство Лики.
5.2. Следы на пепле
5.2.1. Летолил и Мэри Лики
Летолил находится в 60 км южнее Олдувая. В отличие от Омо, Афара, Кооби Фора, здесь за последние 5—10 млн. лет климат почти не менялся. Здесь всегда был богатый озерный край, кишащий дичью. Он был окаймлен густым тропическим лесом. И сейчас там сохранилось несколько озер и много растительности. Богат край этот и древними находками. Анализ изотопов калий-аргона показал, что здесь особенно много слоев времени между 3 и 4 млн. лет назад.
Останки человека здесь искали долго, в течение нескольких десятилетий. В 1935 г. Луис Лики пытался найти их, но ушел отсюда с пустыми руками. Он не знал, что зубы, которые он послал Британскому музею, признанные как обезьяньи, были резцами предка человека. Это было первое открытие взрослого австралопитека со времени таунгского «бэби». Однако зубы лежали незамеченными в музее до 1979 г., когда их впервые извлекли на свет сотрудники музея Питер Эндрюс и Тим Уайт.
А Луис Лики так и не узнал, что в его руках — древнейший взрослый гоминид. Тогда он забросил Летолил и двинулся в Олдувай.
Еще раньше в 1938—1939 гг. немец Коль Ларсен посетил Летолил и нашел здесь кучу обломков верхних челюстей с несколькими зубами в них. Однако тогда никто и не мог подумать, что это останки гоминидов. А если бы кто и высказал такую мысль, то эту мысль тогда сочли бы шизофреничной.
Другое дело 70-е гг. — после Олдувая, Омо, Кооби Фора.
В 1974 г. Мэри Лики решила ехать в Летолил с целью поисков следов ископаемого человека. Вначале туда на разведку был направлен один из лучших полевых экспертов Ричарда — Камои Кимеу. Кимеу прорезал траншеей древние отложения и вышел к гоминидам. Теперь и Мэри Лики двинулась туда с отрядом. В 1975—1976 гг. она и ее помощники нашли 42 зуба гоминидов, на некоторых из них сохранились кусочки челюстей. На одной нижней челюсти сохранилось 9 зубов. Однако останками предка человека теперь, в конце 70-х г., удивить было трудно. В Хадаре был найден уже почти целый скелет Люси. Однако в Летолиле было то, чего не было нигде, — отпечатки следов ног предка.
5.2.2. Как сохранились отпечатки на пепле
Летолил выделялся из всех стоянок в мире отпечатками ног. До сих пор никто не мог предполагать, что они могут сохраниться так долго, больше 3 млн. лет!
Вблизи Летолила был вулкан Садиман. Он существует и сейчас. Четыре миллиона лет назад он периодически взрывался. Однажды он выбросил облако пепла и припудрил окружающий ландшафт слоем не толще сантиметра. Потом извержение приостановилось. Конечно, этот покрывший все пепел был неприятен для животных и птиц. Однако, видимо, не очень мешал им жить, потому что они остались там. Вслед за облаком пепла пошел дождь, пепел намок и стал похожим на недавно положенный на дорогу цемент, на котором стали четко отпечатываться следы всех, кто проходил по нему: жираф, антилоп, слонов, зайцев, носорогов, свиней. Были следы птиц и страусов и даже маленьких многоножек.
Горячее солнце Летолила быстро высушило мокрый пепел. Слой затвердел, сохранив отпечатки, которые испещрили его поверхность. Потом Садиман «заговорил» второй раз. Другое облако пепла упало на землю, покрыв первый слой. И так много раз в течение не больше месяца. В результате образовался слой вулканического туфа около 20 см толщиной. Так как Садиман периодически выбрасывал пепел, он так же периодически затвердевал от небольших дождей, которыми обычно сопровождаются извержения. Из-за этого слой туфа стал похож на пирожное с 15—20 тонкими слоями. Некоторые из этих слоев недавно появились на поверхности после разрушения верхних отложений. Они были похожи на серый дерн с неровной поверхностью.
5.2.3. К чему иногда приводит игра...
В 1976 г. однажды после обеда наиболее шумливые из сотрудников отряда Мэри Лики забавлялись, бросая друг в друга куски слонового помета. Эта игра не казалась особенно изящной, но молодежи нужно было как-то размяться после работы на раскопках. Один из игравших, Эндрю Хилл, палеонтолог из Национального музея Кении, нырнул за гребень холма от летящего в него куска, стал выискивать что-нибудь для ответного удара и замер... Он обнаружил, что стоит в сухом ложе ручья на обнажившемся древнем пепле. Одна из выбоин на пепле показалась ему необычной. Хилл стал рассматривать ее. Ему показалось, что это отпечаток следов животного. Все отнеслись с сомнением к его находке. Однако вскоре совсем в другом месте обнаружили еще отпечаток следов животного.
Особого внимания этому вначале не уделили. В 1977 г. сын Мэри Лики — Филипп нашел уже целую кучу следов слона. Такие же следы нашел и сотрудник экспедиции Петер Джонс. Следы стали изучать и заметили, что некоторые из отпечатков ног подозрительно похожи на человеческие следы.
Мир узнал об отпечатках ног на следующий год. В 1978 г. Мэри Лики приехала в США и сообщила об отпечатках в серии пресс-конференций и интервью. Многим это казалось невероятным. Такие эфемерные следы, как отпечатки ног гоминида, не могли сохраниться так долго. Но Мэри Лики была уверена в них. Она говорила даже, что существо ходило превосходно прямо, может быть, лишь слегка волочило ноги. Она также сообщила о том, что в Летолиле, возможно, имеются отпечатки ходящих на суставах человекообразных. Она считала, что в Летолиле были большие лужи с водой, вокруг которых собирались животные и птицы. Она даже видела некоторую панику по отпечаткам ног. Она предполагала, что животные были испуганы извержением.
Эти откровения взбудоражили всех. Мэри Лики объявила, что на следующий сезон в Летолиле займутся специально изучением отпечатков ног. Она пригласила туда известного американского эксперта по отпечаткам следов Луизу Робинс.
5.2.4. Следам 3 млн. 600 тыс. лет
Когда Мэри Лики и Луиза Робинс прибыли в Летолил, там их ждали уже трое других ученых — Петер Джонс, Пауль Абель и Ричард Хей. К ним присоединились Тим Уайт и другие специалисты. Все они не верили в то, что говорила Мэри Лики об отпечатках ног на пепле.
Хей исследовал следы ходящих на суставах человекообразных и установил, что они были оставлены крупными, ныне вымершими, бабуинами. Джонс заявил, что паники среди животных не было, потому что птицы при панике улетели бы, а они продолжали бегать по пеплу, что было хорошо видно из пересечения их следов. Хей не нашел доказательств того, что были лужи с водой.
Все эти расхождения вызвали споры. Особенно жарко спорили о следах гоминида. Все сомневались в них.
Однако Пауль Абель, целый день посвятивший изучению этих следов, заявил, что это отпечатки человеческих ног. Уайт и Джонс, выступившие вначале с сомнением, теперь согласились с Абелем. Они предлагали немедленно начать раскопки в районе следов. Однако Луиза Робинс, эксперт по отпечаткам ног, объявила, что все то, что принималось за отпечатки человеческой ноги, следы копытных животных. Она сказала Мэри Лики, что дальнейшие исследования отпечатков ног — пустая трата времени. Уайт и Джонс возражали.
Мэри Лики надоели все эти споры. Она объявила, что раскопок отпечатков ног больше не будет. Джонс, теперь убежденный, что это были гоминиды, продолжал просить ее разрешить им раскопки. Но Мэри Лики была непреклонна. В лагере полно было важных дел.
Луиза Робинс, как всегда, авторитетно заявила: «Если уж и продолжать раскопки, то пусть это делает тот, кто ничего лучшего делать не может». Она указала на Ндибо, который имел наименьшую археологическую подготовку.
Ндибо выполнил задание. На следующий день он вернулся в лагерь и сообщил, что он нашел следы не одного, а двух людей. Ноги одного были очень большими. Он развел руками примерно на 30 см.
«Эти африканцы всегда преувеличивают», — сказала Мэри. Но все же пошла взглянуть. Следы были. Теперь и Уайту было разрешено начать раскопки.
Направление отпечатков следов показывало, что оставившие их шли к северу, на некотором расстоянии между собой. Задача сводилась к выявлению неповрежденной поверхности пепла со следами. Это было трудно. Ведь в пепле была дюжина или больше тонких слоев — вычистить слои толщиной 1—2 см было трудно. Уайт имел экстраординарное терпение и был чрезвычайно настойчивым. Он нашел один отпечаток, а потом другой. Он стал вливать в них понемногу воды. Вода мешала туфу высыхать. Он добавлял в следы отвердитель. Уайт работал, по миллиметру считая тонкие слои туфа и обнажая тот, на котором были отпечатки ног. Все четче выявлялись отпечатки ног двух гоминидов.
Внимание всего лагеря было приковано к Уайту. К нему присоединились другие сотрудники, и было расчищено более чем 50 отпечатков на длину около 30 м. Возродился интерес к отпечаткам ног и у Луизы Робинс. Она подтвердила — действительно, здесь отпечатки ног двух гоминидов. Они, видимо, шли вместе: один (со слегка большими отпечатками) был самец, другая, видимо, была беременная самка. Судя по отпечаткам ног, такие гоминиды ходили прямо давно, по меньшей мере миллион лет. Туф, на котором отпечатались следы, имел возраст 3,7 млн. лет. Через 30 м следы исчезли под перекрывавшим их пеплом.
Раскопки отпечатков ног были оставлены, ибо сезон окончился. Они были продолжены в 1979 г. Рономом Кларком.
Тим Уайт принимал большое участие в раскопках в Летолиле. Его споры с Луизой Робинс по интерпретации отпечатков ног привели к тому, что в Летолил, так же как и на озеро Рудольф, его больше не приглашали. Критиков не любят.
Конечно, отпечатков было бы найдено больше, если бы они обрабатывались с предельной осторожностью. Они чрезвычайно хрупки и малейшая ошибка в раскопках может разрушить их полностью. Они не такие прочные, как окаменевшие кости ископаемых животных. Отпечатки ног — это только пространство, только форма в относительно мягкой и легко разрушающейся матрице.
Итак, в результате невозможного сцепления событий отпечатки ног предка человека дошли до нас... Вулкан Садиман выбросил особого рода пепел. Дождь упал почти немедленно вслед за выпадением пепла. Гоминиды прошли в небольшом перерыве между извержением и дождем. Солнце вышло и быстро затвердило отпечатки их ног. Потом другой выброс Садимана, и они уже покрылись пеплом до того, как другой стирающий душ смыл их. Это случилось всего в течение нескольких дней. И если бы извержение вулкана не совпало с началом дождя, отпечатки бы не сохранились.
Месяцем раньше, во время сухого сезона, пепел не сохранил бы отпечатков ног. Они безнадежно были бы разрушены, как сейчас разрушаются отпечатки ног на сухом песке морского пляжа. Если бы это случилось позднее, в сезон больших дождей, то они просто были бы смыты. Необходимо было именно начало дождевого периода, когда дожди спорадически смачивают поверхность, перемежаясь с горячим солнцем.
5.2.5. Предок ходил, как мы, прямо
Такое невероятное стечение обстоятельств в Летолиле сохранило отпечатки ног нашего предка. Это было вроде как чудо. Оно подтвердило то, что показал скелет Люси в Хадаре: предки человека были полностью прямоходящими уже более 3 млн. лет назад. В Хадаре это было доказано — по форме костей ног и ступни. В Летолиле, где ископаемые останки сохранились хуже (только в виде зубов, кусков челюсти и т. п.), без открытия отпечатков ног на туфе было бы невозможно узнать, как ходили наши предки.
Специалисты в один голос говорят, что ошибки быть не может, так как следы точно похожи на отпечатки ног современного человека. Внешняя форма отпечатков та же: здесь так же хорошо оформленная, как и современная, пятка с сильной аркой и хорошим полушарием ступни перед ней. Большой палец выстроен в линию. Он не отходит в сторону, как у человекообразных.
Конечно, мелкие различия в отпечатках ног современного человека и летолильцев можно найти. Однако несомненно, что они ходили так же прямо, как и мы с вами, и не волочили ноги, как это очень долго утверждали многие ученые.
Вначале о прямохождении ученым сказал скелет Люси из Хадара, теперь — отпечатки ног в Летолиле. Все это было непривычно.
5.3. Итоги и проблемы
Полтора века назад, когда Буше де Перт начал свои раскопки, почти все люди верили, что человек был сотворен из глины. Эта легенда была записана в Месопотамии около 6 тыс. лет назад. И вот теперь уже почти все люди перестали верить в нее. Сокрушающий разгром библейской легенде нанесли археологические раскопки. Сейчас даже церковь признала, что человек сотворен не в 4004 г. до н. э., а на много сотен тысяч лет раньше. Ни у кого сейчас, пожалуй, нет сомнения и в том, что человек происходит из мира обезьян. Однако проблем и вопросов не убавилось. Каждый год раскопки несут все новые и новые открытия и уточняют и изменяют наши представления.
Еще 20 лет назад никто и не подозревал, что история человека насчитывает не сотни тысяч, а миллионы лет. Того, кто было начинал говорить об этом, называли лжеучеными. Сейчас уже никто не сомневается в том, что история человека насчитывает примерно 3 млн. лет.
Еще десять лет назад никто не мог и подумать, что раскопки откроют нам целые скелеты предков и даже будут найдены отпечатки ног древностью около 3,7 млн. лет. И скелеты и отпечатки ног предков неопровержимо доказывали, что они ходили так же, как и мы, прямо, на двух ногах. Это тоже было непостижимо, ибо все мы уже привыкли говорить, что хождение на двух ногах — заслуга самого человека: «Это он, спустившись с деревьев, зажав в руки орудия, стал ходить на задних конечностях, изменив тем самым строение своего организма и увеличив объем мозга, что в свою очередь...»
Все оказалось наоборот. Задолго до того, как появился человек, у его предка появилась прямая походка и больший, чем у обезьян, объем мозга.
Где-то между 3,7 млн. лет (Летолил) и 2,6 млн. лет назад (Гона и другие стоянки) гоминид уже прочно ходил на двух ногах. А встал он на них еще раньше. Почему? Это было совсем непонятно.
Загадкой было и то, что предок был не один. Их сразу появилось несколько. Это «бэби» из Таунга, робустус из Макапансгата, зиндж (австралопитек бойсеи) из Олдувая, Люси из Хадара и др. По меньшей мере шесть видов насчитывали ученые среди прямоходящих предков человека: два вида в Южной Африке, два — в Восточной, два — в Эфиопии. (Вспомним, что именно шесть уродцев слепил бог Энки, когда творил из глины человека. Значит, шумерская легенда близка к истине? Конечно, нет. Это случайное совпадение.)
Кто же из них настоящий предок человека? Джохансон и Уайт говорят, что, конечно, это Люси. Другие говорят, что это «бэби» из Таунга. Он ничем не отличается по своему строению от человека умелого.
Но ведь «бэби» жил не только до появления человека умелого, а и позднее. Как же он мог быть предком, если он жил одновременно с потомками?
Но Люси из Хадара и гоминиды из Летолила тоже ничем не отличаются от человека умелого, а они жили и раньше.
Если они не отличались от «бэби» из Таунга и человека умелого, то они тоже жили позднее. Тогда, когда уже существовал человек умелый?
Вопросы, вопросы...
А куда деть австралопитека из Макапансгата? Ведь он тоже ходил, как человек. И отличался от него своей примитивностью.
А зиндж из Олдувая? Тот, которого потом назвали австралопитеком бойсеи? Ведь он тоже был примитивнее, у него на черепе был нарост. Он — настоящий предок?
Да, но он же жил и позднее человека умелого. В самом Олдувае его останки найдены в слое выше, чем останки человека умелого.
Когда начали находить первых прямоходящих предков в Южной Африке и заметили различия между ними, то пытались объяснить все половым диморфизмом. Относительно животных замечено, что самцы всегда крупнее, чем самки. Это можно видеть и у ближайших родственников человека — шимпанзе и горилл. У них самцы намного крупнее самок.
И когда в пещерах Южной Африки стали находить разных прямоходящих австралопитековых, то стали говорить, что те, которые крупнее, — это самцы, а те, которые мельче, — самки. Это было правдоподобно. Различие в строении зубов у самок и самцов было прослежено и у горилл, и у бабуинов. Все как будто бы стало ясно.
Однако вскоре стали замечать, что все «мужчины» австралопитеки жили в Сварткрансе и Кромдрае (где были найдены останки австралопитека робустуса), а все «женщины» жили в Стеркфонтейне и Макапансгате (где были в основном найдены сородичи «бэби» из Таунга — австралопитеки африканские). В природе так не бывает.
Тогда стали говорить, что африканский тип австралопитека («бэби» и его сородичи) моложе робустуса. Значит, робустусы были предками, а африканусы потомками. Однако в Кооби Фора и других местах и те и другие были найдены в одних слоях. Значит, они жили одновременно. И это объяснение оказалось неверным.
В общем, все оказалось запутанным и непонятным. Предки и потомки жили одновременно, все они ходили так же, как и современный человек, и имели сходные с ним череп и зубы. Решили всех, кто ходил на двух ногах, назвать гоминидами (от лат. homo — человек), а всех, кто ходит, как шимпанзе и гориллы, на суставах рук и ногах, — гоминоидами, или антропоидами — человекообразными. Но это не решило проблемы. Вопросы оставались.
Некоторые пытались идти от современного человека, от современных гоминид.
Я — тоже гоминид. Я принадлежу к роду Гомо, а к виду — сапиенс (Homo sapiens — думающий человек, человек разумный).
Имелись и другие виды гомо, ныне вымершие. Может быть, для нас они не так привлекательны. Человек разумный стал ответвляться от других предков 100, а может, и 200—300 тыс. лет назад. Это зависит от того, как рассматривать неандертальцев. Некоторые считают, что они были таким же видом, как и мы с вами. Другие считают его нашим предком. Немногие — двоюродным братом. Очень трудно точно ответить на этот вопрос потому, что лучшие останки неандертальцев были найдены тогда, когда еще не умели вести раскопки научно. Поэтому многие находки невозможно точно датировать.
Большинство ученых объединяют неандертальцев с современным человеком в один вид. И в самом деле, если неандертальца одеть в современный костюм, то на улицах Москвы никто не обратил бы на него внимания. Он был немного более тяжелокостный, чем люди сегодня, более примитивный в чертах лица. Но он был человеком. Он многое делал так же, как и современный человек.
Неандертальский человек тоже имел предков, и они тоже были людьми. Перед неандертальцем существовал более примитивный тип Homo erectus — человек прямоходящий. Перед еректусом существовал еще более примитивный тип Homo habilis — человек умелый. Габилис — первый настоящий человек. За ним идут австралопитек африканский и Люси из Хадара.
Они тоже были люди по своему облику. Они все были гоминиды. Все они ходили на прямых задних ногах. Так же, как ходим и мы с вами. Некоторые из них были людьми, другие еще нет. Люси и «бэби» не были людьми.
Значит, где-то между Люси из Хадара и «бэби» из Таунга, с одной стороны, и человеком умелым — с другой, произошел переход от нечеловека к человеку. Почему это произошло? Этот вопрос самый сложный и трудный. На него мы попытаемся ответить в следующем разделе книги.
Сейчас имеется только один вид человека — гомо сапиенс (человек разумный). «Вчера» был тоже только один вид — гомо еректус (человек прямоходящий). А вот «позавчера» — что-то непонятное. Одновременно с гомо габилисом (человеком умелым) существует целый «букет» прямоходящих предков. Который из них настоящий?
И почему их так много? Все это как-то не ясно.
Законы биологии говорят, что нет параллельных видов. Каждое живое существо занимает свою «комнату» или, как говорят биологи, — свою «нишу». В ней помещается только один вид. Не более.
Вот, например, певчие птицы. Их у нас можно насчитать 50 видов. Но каждый из них занимает свою «комнату». У одного она на лиственных деревьях, у другого — на хвойных. Третьи гнездятся в кустах. Одни из них живут на юге, другие — севернее. Они редко заходят в зоны друг друга. Если заходят, то одна из птиц питается одними насекомыми, другая — другими. У каждой из них свое обиталище.
Разные виды не смешиваются между собой. Кошка и собака — разные виды, у них никогда не может быть общего потомства.
Лошади и ослы более близкие родственники, у них рождаются мулы. Но мулы не могут воспроизвести себя. У них потомства не бывает. Они просто исчезают.
Никто точно не знает, как произошли виды. Мы уже говорили, что некоторые считают, что они появились потому, что сходные животные были по разным причинам изолированы друг от друга. Может быть, когда-то одну группу животных разделило море, образовавшееся между ними. Может быть, вдруг между ними выросли горы. И они много миллионов лет жили изолированно. Потом, когда море исчезло или горы стали проходимыми, они стали снова жить рядом, но стали разными видами.
Бывает вертикальная изоляция. Когда виды разделяет время. Один жил намного раньше, другой позднее. Предки и потомки. Ну, а с человеком как? Современный гомо сапиенс и гомо еректус, живший миллион лет назад, очень близки.
От гомо еректуса до современного человека идет одна непрерывная линия развития. А вот дальше много неясного. Самое неясное — в самом начале пути человека.
Ясно одно, что где-то между 3,7 млн. лет назад (Летолил) и 2,8 млн. лет назад (Хадар) появились прямоходящие предки человека. Это бесспорные данные. Есть и спорные.
Много лет считался предком человека рамапитек. Останки его найдены в разных местах. Впервые — в Индии, где он получил название в честь божества Рамы. Потом в Африке, потом и в Европе. Но от рамапитека до нас дошли только фрагментарные кости: единичные зубы, кусочки челюстей. Некоторые предполагали, что рамапитек — предок. Но сейчас многие ученые считают, что он предок не человека, а обезьян — шимпанзе, гориллы или орангутанга. В общем, не будем говорить пока о тех находках, которые слишком мелки, чтобы разобраться в том, кому они принадлежат. Вот Люси — это надежно, следы в Летолиле — тоже. Находка черепа 1470 — хоть и много спорили о ее дате — тоже уверенная находка. Несомненно, что череп 1470 относится к человеку умелому.
Точно зафиксированные предки человека пока датируются между 3,7 и 2,8 млн. лет. Самые древние орудия человека, найденные на стоянке Гона в Хадаре, датируются около 2,5 млн. лет назад. В общем, в течение примерно миллиона лет (от Люси и Летолила до Хадара) и произошел переход от прямоходящего предка к человеку. Если быть уж совершенно уверенным, то человек появился около 2 млн. лет назад. Это и 1470, и олдувайские находки.
Не ясно только одно — почему? Почему вдруг из мира ходящих на четвереньках выделился прямоходящий предок человека — Люси, «бэби» и их сородичи? Почему их было так много? Почему у них так сильно и почти внезапно изменилось строение всего организма? Почему он (предок) стал ходить прямо? Почему у него так сильно изменилась форма черепа? Почему он заменил такие великолепные острые клыки, которые всем обезьянам служат кинжалами и топорами, на мелкие и неострые зубы (как у нас с вами)? Почему, иными словами, произошли все те изменения в строении обезьян, которые и отличают раннего человека от всех человекообразных обезьян?
Что случилось в период между 4-мя и 2,5 млн. лет назад или, может быть, немного раньше?
Все это очень трудные вопросы.
Впервые попытку ответить на все эти вопросы мы предприняли еще в 1967 г., на конференции в Институте археологии АН СССР. Позднее — на Всесоюзном совещании в Институте палеонтологии в 1970 г. (по теме «Космос и эволюция организмов»), на конференции в Институте археологии в 1974 г. Наконец, на Международном конгрессе в Москве в 1982 г. гипотеза о происхождении человека, разработанная нами, была предложена ученым мира. Возражений с их стороны не последовало. Конечно, учитывая опыт Е. Дюбуа, Р. Дарта, а до них Буше де Перта и других, нельзя было рассчитывать на восторженное принятие новой идеи. Такого не бывает. Однако предложенная гипотеза не встретила возражений. И это говорит о том, что других ответов на поставленные выше вопросы наука пока не знает. Какую же концепцию предложили советские ученые? Очень простую — привлечь к объяснению новых фактов данные всех наук, которые связаны с человеком и его происхождением. И прежде всего генетику — раздел биологии, который специально занимается наследственностью и изменчивостью. Без генетики невозможно понять, почему произошли глубокие изменения в строении потомков обезьян и прямоходящих предков человека.
Понять новые археологические находки без учета современных достижений всех наук невозможно. До сих пор мы только собирали материалы, разбирали всякие версии. Теперь настало время для анализа собранных данных.