Человеческое тело — сложно посменный организм. В нем заключено все то, благодаря чему можно мыслить, говорить, ходить на двух ногах, изготовлять руками различные предметы, использовать преимущества объемного цветового зрения. Другого такого, которое было бы обязано своим существованием не столько физической приспособленности к среде обитания, сколько достижениям в материальной культуре, в природе нет.

Кто я? Нет мыслящего человека, который хотя бы раз не задал себе этот вопрос. Почему у меня такой высокий рост, такой цвет глаз, такой характер? Отец мой не очень высок, мать — низкорослая, дед и бабка — тоже. Цвет глаз у них иной. А может быть, я в легендарного предка — яицкого атамана, жившего в XVI в., основателя родного села, половина которого носит ту же фамилию, что и я? Вопросы уводят все дальше и дальше в прошлое...

Когда-то мои предки были немногочисленны. Тысячу лет назад их было на планете меньше, чем сейчас жителей в нашей стране. А если отойти в прошлое на 2 млн. лет назад, то вид моих предков изменится. У них нет человеческого облика, сознание их смутно. Речь, если они ею владели, — примитивна. Одежда, если они ее имели, — необработанные шкуры. Возможно, они еще не умели пользоваться огнем, ели ящериц и змей чуть ли не живьем... Мои предки.

Кто я? Я — все они, ибо правильный ответ будет основан на генетике и эволюции. И он поможет мне представить мое родство со всем человечеством, со всеми живыми существами. Если мне удастся найти ответ, то, может быть, я узнаю, почему я наделен большим мозгом, благодаря которому могу писать книги, строить города, летать в космос, а главное — говорить и размышлять о своем происхождении.

Было время, когда мои предки ничего этого не умели. Они еще не были людьми и напоминали современных обезьян. Где-то у самых истоков моей родословной, «у той породы обезьян, которая далеко превосходила все остальные смышленостью и приспособляемостью», родилось существо, соединившее мир несомненных людей с миром несомненных животных. Задача книги и состоит в том, чтобы попытаться выяснить, как появилось это существо, попытаться определить, какие факторы вызвали превращение «четырехрукой» обезьяны в прямоходящего предка человека. Короче, узнать, как я стал тем, что я есть.

И до меня жили люди, пытавшиеся разгадать тайну своего происхождения. Очень давно, может быть, с первого дня своего существования человека мучила проблема его родословной. Бесчисленные мифы, дошедшие до нас как в виде русских народных сказок, так и в виде мифологических сказаний других народов, посвящены попыткам объяснить, как появились земля и человек. Все мифы красочны и интересны, но абсолютно... недостоверны.

Только в наши дни наконец разработаны методы, позволяющие научно подойти к разрешению проблем происхождения человека. Только сейчас ученые по, казалось бы, незначительным следам могут восстановить точно и в деталях жизнь наших далеких предков. Новейшие методы реконструкции прошлого позволяют воссоздать точные портреты предков. Точность и достоверность этих реконструкций проверена. Как? Вот пример.

Преступник так ловко спрятал свои следы, что останки убитого были найдены лишь через несколько лет, когда строители прокладывали траншею для трубопровода. Вначале никто и не мог заподозрить, что человек, кости которого нашли строители, — жертва зверского убийства.

«Волки скорее всего», — высказали предположение следователи, обнаружив поперечные борозды на костях убитого. Экспертиза установила на костях действительно следы зубов крупного хищника. Отсутствие черепа тоже как будто бы подтверждало предположение о нападении хищников на человека. Звери могли изгрызть череп полностью. Казалось, все понятно, и дело уже собирались сдать в архив, как вдруг строители наткнулись на череп, и все предшествующие версии были отброшены. Стало ясно, что это убийство. На черепе четко видна вмятина, следы сильного удара сзади. Значит, это не волки, а преступление.

Злоумышленник не оставил никаких следов. Не известно даже имя убитого, откуда он родом, как появился в лесу. То ли здесь на него напали, то ли убили где-то в другом месте, а здесь лишь спрятан труп? Дело осложнялось еще и тем, что череп и кости человека нашли в пригородной зоне большого города. Может быть, потому и расчленен труп, что по частям его можно незаметнее вывезти.

Эволюция приматов по данным иммунологии

Найти преступников, не имея никаких следов и не зная имя убитого, казалось невозможным. И тем не менее убийца вскоре был найден. Обсуждая различные версии, казалось бы, безнадежного дела, один из сотрудников угрозыска вспомнил о том, что он где-то читал о разработке археологами метода восстановления лица людей по их черепам. Следователь поехал в Москву. В Институте археологии АН СССР ему посоветовали обратиться к доктору исторических наук М. М. Герасимову.

«И не думайте, нет, нет и нет, — ответил профессор. — Вы не знаете, как я загружен: нужно ехать в Сибирь на раскопки, обрабатывать материалы Мальты. И потом, я работал над реконструкциями портретов совсем не для того, чтобы ловить преступников. Меня интересует подлинный облик древних людей, а не современных. Нам нужно детально выявить отличия исчезнувших видов человека (питекантропов, неандертальцев) от современного человека, или, как его называют, „человека разумного разумного“. А преступники, они такие же по внешности люди, как и мы с Вами. Что тут интересного для науки?»

«Но, профессор, подумайте, — нашелся следователь, — если с Вашей помощью мы найдем преступника, то какое это убедительное доказательство точности реконструкций, сделанных по Вашему методу».

«Да, но Вам нужна такая точность, в которой у нас совсем нет необходимости, — отвечал М. М. Герасимов. — Вам хочется получить фотографической точности портрет, чтобы по нему узнать имя убитого. Для нас же важно реконструировать лишь особенности вида человека древних времен».

«Профессор, я верю, что реконструкция по Вашему методу даст точный портрет», — не сдавался следователь. И ему удалось наконец убедить ученого.

В результате пластической реконструкции было установлено, что убитый — мальчик лет 12—13... По черепу из пластилина был вылеплен скульптурный портрет убитого. Его сфотографировали с разных сторон. Следователь смешал полученные снимки с тридцатью фотографиями других мальчиков того же возраста. Все их раздали работникам милиции для показа жителям ближайших поселков. Вскоре жители в одной из пригородных деревень, расположенной неподалеку от места находки трупа, опознали по фотографиям мальчика, который несколько лет назад исчез из деревни. Думали, что он сбежал и где-то путешествует или бродяжничает. Было установлено имя убитого и адрес его родителей. Отцу убитого показали 37 фотографий мальчиков. Он без колебаний отобрал 7 из них, признав сразу же своего сына...

Итак, криминалистика помогла подтвердить точность метода восстановления облика древних людей и их предков. Было неопровержимо доказано, что реконструкции портретов людей, сделанные по методу Герасимова (1964), — это не просто обобщенные типы древних людей, а точные портреты уже давно исчезнувших предков современного человека. По такому портрету каждого из них, видимо, могли опознать сородичи...

Бродя по пригородным лесам и раздумывая о рассказанном мне М. М. Герасимовым случае, я обратил внимание на белый пух, покрывавший, как снег, окрестные дорожки и асфальт. Особенно интересно было смотреть на то, как он ложится на воду. Белые тополиные «снежинки» покрывали водную гладь тонким пуховым одеялом.

Гуляя по лесам и лугам в пору цветения, вы, видимо, также обращали внимание на лужи, подернутые бледновато-желтой пленкой, замечали, как во время порыва ветра над ржаным полем поднимается зеленоватая дымка. Это растительный мир расточает в громадном количестве зачатки будущей жизни. Каждый цветок дает тысячи, десятки тысяч спорки пыльцы. Изучение древней пыльцы помогает ученым воссоздать ландшафт прошлого, восстановить историю климата и даже примерно определить время находок останков человека и его утвари. И не только пыльца, но и кости животных дают возможность археологам определить дату таких находок. В течение тысячелетий, миллионов и сотен миллионов лет одни виды растений и животных сменялись другими, а их остатки накапливались в земле. Последовательность смены растений и животных определяется довольно хорошо (биостратиграфическим методом). Однако в тех или иных местах одни животные вымирали раньше, чем другие, или, напротив, жили дольше, чем в других местах, поэтому шкала времени, основанная на их эволюции, не позволяет точно датировать находки.

В 1949 г. профессор Чикагского университета У. Ф. Либби предложил метод установления даты древних объектов по степени радиоактивности органических остатков. В 1960 г. за это открытие он получил Нобелевскую премию. На основе метода Либби были разработаны и другие, сходные способы датировки.

Эти методы основаны на том, что в природе происходит постоянное накопление или распад изотопов различных веществ. Например, в живом организме и в атмосфере содержится одинаковое количество радиоактивного углерода (14С). Поступление углерода в организм прекращается с гибелью этого организма. Радиоактивный углерод в погибшем растении или животном начинает распадаться. Установлено, что через 5730 лет его становится наполовину меньше (полураспад). Чем древнее находка, тем меньше в ней углерода, а сколько именно, «сообщает» специальный прибор. Возраст органических остатков сейчас определяется достаточно точно. Тысячи памятников уже датированы таким образом.

В природе постоянно распадается не только радиоактивный углерод, но и другие элементы. Скорости полураспада их также известны. Определяя количество тех или иных радиоактивных элементов в раковинах, кораллах, морских или вулканических отложениях, можно довольно точно узнать, сколько лет прошло с тех пор, как те или иные ископаемые остатки или орудия человека попали на дно моря или были засыпаны пеплом и залиты лавой вулкана.

Например, из 1 кг урана (238U) в определенных условиях через 100 млн. лет выделяется 13 г свинца и 2 г гелия. Через 2 млрд. лет в породе, первоначально содержащей 1 кг урана, накапливается 225 г свинца и 35 г гелия, а урана остается только 0,5 кг. Определив в помощью приборов, сколько в образце породы урана и гелия, можно вычислить и возраст этого образца. Период полураспада ка лия (40К) — 1,31 млрд. лет, т. е. через 1,31 млрд. лет после того, как калий вместе с лавой вулкана разлился по поверхности в том или ином месте, его в куске лавы становится наполовину меньше, но зато образуется столько же кальция (40Са) и аргона (40Аг). Следовательно, если определить количество компонентов в образце лавы, то можно узнать точно возраст самой лавы, а если под ней залегают останки человека, погибшего от извержения, его жилище и утварь, то соответственно и их возраст.

Самые известные из радиоизотопных методов датирования — радиоуглеродный и калий-аргоновый. Кроме того, применяются методы датирования по изотопам протоактиния (231Ра — период полураспада 32 тыс. лет), тория (230Th — 75 тыс. лет), урана (234U — 0,25 млн. лет), хлора (36Cl — 0,3 млн. лет), берилия (10Ве — 2,5 млн. лет), гелия (4Не — 4,5 млрд. лет) и др.

Определяют даты и по интенсивности солнечной радиации (астрофизический метод), по геомагнитным данным и т. д. Для изучения древних находок активно привлекаются географы, геологи, этнографы, генетики, зоологи, используется вычислительная математика и многое другое.

Используя достижения мировой науки и новые методы раскопок, реконструкции и датирования, археологи в последние 15—20 лет сделали много важнейших открытий, особенно в исследовании каменного века — первого периода в истории человечества. Каменный век не только самый древний, но еще и самый длительный период в истории. Вся письменная история, начиная с Древнего Шумера и Египта, насчитывает чуть более 5 тыс. лет. Если письменную историю человечества принять за один день, то каменный век в сравнении с этим днем продолжался 522 дня (почти полтора года!)

В истории каменного века выделяют три эпохи: 1) палеолит (древнекаменный век); 2) мезолит (среднекаменный век); 3) неолит (новокаменный век). Палеолит делится также на ряд стадий (или «культур»).

Использование новых методов в исследовании каменного века в особенности в 60—70-х годах в Африке привнесли так много непривычного, что сразу же вызвали массу всевозможных споров, слухов, дискуссий, хотя еще 15—20 лет назад не только у широкой публики, но и у специалистов — антропологов и археологов не было никаких неясностей в вопросах происхождения человека. Все исходили из предположения, что антропогенез начался с того, что какая-то обезьяна случайно взяла в руки камень и палку. Из-за того что у нее были теперь заняты две лапы, она уже не могла ходить на четвереньках и перешла к прямохождению. От этого изменилось строение организма человека. Работая руками, человек так натренировал их, что у него развился большой палец, и рука изменилась. От «раздумий о работе» у него увеличился объем мозга, и все это передавалось по наследству. Так медленно и постепенно менялась внешность человека, и он все больше и больше отдалялся от обезьяны и приближался к нам. Главное, на чем основывалась эта гипотеза, — благоприобретенные в процессе труда изменения в строении организма будто бы передавались по наследству и, постепенно накапливаясь, привели к «превращению» его в современный вид. (Считалось, что впервые человек появился в Азии не ранее чем 500—800 тыс. лет назад.)

Что же касается причин превращения обезьяны в человека, то в БСЭ (1956) указывалось, что нужно рассматривать «эволюцию как процесс приспособления организма к окружающей среде... Отличительные признаки человека как биологического вида сводятся, в конечном счете, к двуногому хождению, связанному с освобождением руки от функции передвижения, и к развитию головного мозга. Обе эти особенности, вне всякого сомнения, стоят в непосредственной связи с трудовой деятельностью...

Ведущим фактором превращения обезьян в человека был переход от растительной пищи к мясной (подчеркнуто мной. — Г. М.), вызванный ухудшением условий жизни в ледниковую эпоху... по сравнению с теплым третичным периодом». Так думали.

Но вот в начале 60-х годов нашего столетия археологи были потрясены открытиями Л. Лики в Африке. Именно ими опровергалось большинство того, что мы привыкли считать незыблемым. Именно эти открытия показали, что человек появился впервые в Африке, а не в Азии и не 800 тыс. лет назад, а более 2 млн. лет.

В то же время Д. Гудолл установила, что у человека есть «конкурент» в изготовлении орудий — шимпанзе. Она же открыла, что обезьяны охотятся и едят мясо. Таким образом, предположение о мясной пище как «ведущем факторе» ставилось под сомнение.

А главное, новые открытия показали, что прямохождение, увеличение объема мозга и другие изменения в строении организма человека появились не в результате трудовой деятельности, как это думали, а за несколько миллионов лет до ее возникновения... Было установлено, что наиболее существенные изменения в географической среде происходили не в момент выделения человека из мира животных, а на несколько миллионов лет позднее. Однако эти изменения никак не повлияли на человекообразных обезьян. Ни одна из них не превратилась в человека. Следовательно, изменения климата и растительности не играли сколько-нибудь важной роли в антропогенезе.

Особенно непонятным казалось то, что человек появился довольно «внезапно» и вначале ничем (биологически) не отличался от своих предков. (Их различал только труд.) Более того, и предки, и потомки длительное время сосуществовали. Потом предки (австралопитек африканский) все же вымерли, а человек продолжает жить. Если «внезапно» и «сосуществовали», то, значит, не было постепенной эволюции в изменении строения предчеловека и человека, как это предполагали до сих пор.

В те же годы антропологи заметили, что и позднее в истории человека были случаи, когда одни виды людей сменялись другими не постепенно и плавно, а внезапно (например, смена неандертальца человеком современного вида (Герасимов, 1964)).

Казалось, что устоявшиеся представления может защитить наука о наследственности и изменчивости — генетика. Но генетики еще более обескуражили нас. «Для понимания соотношения социального и биологического в человеке, — писал Н. П. Дубинин (1972), — важнейшим является тот до сих пор плохо осознанный принцип, что итоги общественно-трудовой деятельности, как это показывают законы генетики, не могли записываться в генах, они не стали субъектом биологической эволюции... Материальными носителями биологической наследственности являются гены, лежащие в молекулах нуклеиновых кислот».

Итак, все привычное рушилось, а новое было совсем непонятным. Большинство антропологов и археологов решили «выждать». А кое-кто явно выражал недоверие в отношении «сенсаций» в Африке, и особенно в адрес первооткрывателя предков человека (австралопитековых) Р. Дарта. На него посыпались насмешки по поводу его открытия. Как рассказывает известный советский антрополог В. П. Алексеев (1969), даже в сдержанной, чопорной Англии «на Дарта появились карикатуры в газетах, о его находке печатались юмористические стихи, и над ним смеялись даже с подмостков эстрады».

Однако раскопки в Африке все больше и больше приносили данных, подтверждающих, что и Р. Дарт и Л. Лики правы, а наши представления нуждаются в существенной корректировке. Возраст человека определялся теперь в 2,6 млн. лет. Все новые и новые ученые отправлялись в Африку, чтобы «опровергнуть сенсации Лики», и сами находили материалы, подтверждающие его открытия. Поток археологических находок, как выразился советский археолог В. М. Массон, стал расти лавинообразно. Для раскопок в Африке были организованы международные экспедиции, в результате работы которых окончательно удалось установить, что все открытия Р. Дарта, Л. Лики и Д. Гудолл вполне достоверны. Почти все крупнейшие ученые-антропологи побывали на раскопках и убедились, что Лики прав.

Но некоторые ученые отмалчивались. Между тем пресса, радио, телевидение все чаще сообщали о новых открытиях, о поездках разных ученых в Африку, о блестящих доказательствах, полученных с помощью атомной физики. И среди широкой публики при отсутствии детального материалистического истолкования новых, действительно сенсационных открытий стали распространяться всевозможные слухи и домыслы.

Появились псевдонаучные фильмы, где умело «доказывалось», что все это якобы дело рук «пришельцев из космоса». Уж если пирамиды сделали «пришельцы», то человека наверняка «привезли» они — такие рассуждения распространялись широко, и, конечно, выиграли от них только реакционеры.

Церковники не дремали. Пользуясь молчанием специалистов, они пошли в решительную атаку. Появились статьи в богословских журналах о «кризисе науки», «о происхождении человека» и т. п. и т. д. Причем в этих статьях были ссылки и на научные открытия (удачно подтасованные факты), подробно говорилось о том, что они не могут быть объяснены принятыми в науке теориями, и в итоге вывод — «наука в тупике, только церковь, религия — правы. Все от Бога».

Выступил даже сам римский папа Пий XII (1950) со специальной энцикликой (обращение к верующим) «Humani Generis» — «Происхождение человека». В этом обращении папа римский заверял, что новые открытия подтверждают «божественное творение человека»...

То, что исходя из наших прежних представлений было трудно объяснить новые открытия, не удивительно, так как эти представления в общем-то мало отличались от взглядов просветителя XVIII в. Ж. Б. Ламарка, которые современная наука полностью отвергает. Передача «благоприобретенных» признаков по наследству не подтверждалась научно. У наследственности оказались совсем другие механизмы.

Будучи одним из учеников М. М. Герасимова, я не колебался в признании достоверности открытий Л. Лики в Африке и сразу понял — нужно искать объяснения на все вопросы. Вскоре после того, как я узнал об открытиях Л. Лики и Д. Гудолл, мне встретились работы известного ученого Н. П. Дубинина «Радиационная генетика» (1962), «Молекулярная генетика и действие излучения на наследственность» (1963) и др. Они перевернули все мои представления. Вместе с тем стали появляться ответы на все неясные вопросы. Это было как внезапное прозрение. Видимо, талантливые работы крупных ученых обладают свойством порождать массу мыслей у их читателя. Стало ясно, что ответ на все кажущиеся «странности» в изменении биологии предчеловека и превращении его в человека нужно искать в законах генетики, в теории мутагенеза.

Уже в 1966 г. я выступил на заседании методологического семинара в Институте археологии по поводу новых открытий, а в 1968 г. — и на Всесоюзном совещании по вопросам антропогенеза (Moscow News, 6 апр. 1968). Хотя выступления мои (1974) были очень краткими (это были только первые рабочие наметки), газеты и журналы не обходили их вниманием.

Столь широкое освещение моих предположений заставляло поспешить с изложением рабочей гипотезы широкой публике, хотя многие сомнения и недоработки еще остались. Суть моего подхода к вопросам антропогенеза очень хорошо пересказана в журнале «Коммунист» (1976, № 10). «Помимо уточнения современной наукой... неоднократных изменений климата Земли... последние годы принесли массу новых данных, характеризующих экологические условия, в которых зарождался и протекал процесс антропогенеза. Стало известно, что в течение последних 4,5 млн. лет по крайней мере четырежды менялись магнитные полюсы Земли. Разломы земной коры в Восточной и Южной Африке около 3—5 млн. лет назад обнажали выходы урановых руд, резко повысив радиационный фон среды... антропоидов. Сочетание этих факторов, несомненно, способствовало мощным мутационным процессам... Одним из магистральных путей их коренной биологической перестройки, вероятно, была перекомбинация генофонда. Современная генетика зафиксировала закономерное уменьшение числа хромосом в процессе эволюции приматов и гоминид — от 54—78 у низших обезьян до 48 — у высших человекообразных и 46 — у человека. Высказана гипотеза о слиянии хромосом и усилении, таким образом, тех из них, которые определяют развитие мозга и нервной системы».

Автор понимает, что не все будут согласны с тем, что написано в этой книге. Сторонники ламаркистских представлений могут возмутиться приложением генетики к антропогенезу. Генетики в свою очередь упрекнут в несколько вольном обращении с их терминологией и упрощении сложных процессов в клетке и ее ядре. Антропологи справедливо укажут, что в названиях видов можно использовать только латынь и что недопустимо переводить термины на русский язык. Физики посетуют, что здесь недостаточно профессионально охарактеризованы сложные ядерные явления. Геологи подскажут, что рифты — это не просто трещины в земной коре, а сложный тектонический процесс. Ну а коллеги-археологи могут позлословить над тем, что изложение раннего палеолита дано не в системе, а фрагментарно, что не описаны все памятники этой эпохи, не даны все комплексы и т. п. и т. д. И все это будет справедливо и верно.

Однако решить полностью сложные и трудные проблемы происхождения человечества в настоящее время силами лишь одной из наук невозможно. Необходим комплексный подход к этим проблемам и участие в их разработке специалистов различных отраслей знания (не только археологов и антропологов, как это до сих пор практикуется). И если книга привлечет внимание различных специалистов к этим важным и сложным проблемам, автор будет считать свою задачу выполненной, ибо он вовсе не претендовал на решение проблем антропогенеза, его задача была проще: указать на трудности и наметить некоторые пути их решения, а главное — дать повод для широкой дискуссии.

Книга адресована широким кругам читателей, но, чтобы ни сказал читатель, незыблемым останется следующее: 1) все новейшие научные открытия проще, яснее и, главное, достовернее объясняются с помощью материалистических представлений и не нуждаются ни в каких «божественных» измышлениях; 2) решающую роль в происхождении человека сыграл труд. Можно изумляться гениальной прозорливости Ф. Энгельса, открывшего этот закон более ста лет назад, когда еще не было известно ни о наших предках — австралопитековых, ни о возрасте человечества, ни о законах генетики. И тем не менее это положение блестяще подтвердилось новейшими открытиями.