Проходило много исследований о том, какой дорогой Ганнибал прошел через Альпы. Вероятнее всего, что Ганнибал направился из «острова» аллоброгов через Малый Сен-Бернарский проход, по какому давно проходили в область реки По кельты и данные о каком, были представлены Ганнибалу заблаговременно его галльскими шпионами. Кроме береговой дороги, по какой Ганнибал не пошел оттого, что она принудила бы его отойти в сторону от его цели, в давние времена вели из Галлии в Италию только два знаменитых альпийских прохода: проход через Коттийские Альпы в страну тавринов (через Сузу или через Фенестреллу в Турин) и проход чрез Грайские Альпы (Малый Сен-Бернар) в страну салассов (на Аосту и Иврею).

Проход через Коттийские Альпы — наиболее короткий, но от того места, где он покидает долину Роны, он пройдет по непролазным и бесполезным долинам рек Драка, Романши и Верхней Дюрансы, через тяжелопроходимую и небогатую землю и требует 7 — или 8-дневного перехода через горы; военную дорогу там первый проложил Помпей с целью определить короткое сообщение между гальскими глубинками, находившимися по ту и эту сторону Альп. Дорога через Малый Сен-Бернар — порядком длиннее; но, минув первый Альпийский хребет, охраняющий долину Роны с восточной стороны, она проходит у долины Верхней Изеры, какая начинается от Гренобля через Шамбери вплотную до подножия Малого Сен-Бернара, т. е. до самой возвышенной точки Альп, и превышает по ширине, плодородию и плотности населения все остальные альпийские долины. Помимо того, дорога через Малый Сен-Бернар если и не самая низкая из всех естественных альпийских проходов, то зато особенно комфортная; хотя там не проложено ни малейшего неестественного пути. Наконец этот путь, пересекающий только 2 горных хребта, был с древних пор крупной военной дорогой из территории кельтов в землю италиков.

Поэтому карфагенской армии не пришлось стоять перед выбором; для Ганнибала было счастливым совпадением, что находившиеся с ним в союзе кельтские племена жили в Италии вплоть до Малого Сен-Бернара, между тем как дорога через Мон-Женевр привела бы его на территорию тавринов, какие были с давних пор во вражде с инсубрами.

Итак, карфагенская армия отправилась сначала вверх по течению Роны к долине Верхней Изеры — не близким путем вверх по левостороннему берегу Нижней Изеры из Валенсии на Гренобль, как можно было бы полагать, а через «остров» аллоброгов по богатой и уже в то время густонаселенной низменности, какую окружают с севера и с запада Рона, с юга — Изера и с востока — Альпы. Эта дорога была выбрана потому, что близкая дорога вела через дремучий и скудный горный край, между тем, как упомянутый «остров» — ровен и исключительно плодовит, а от долины Верхней Изеры его отделяет лишь единственный горный кряж.

Путь вдоль движения Роны по «острову» и против него вплотную до подножия Альпийской стены был пройден за 16 суток; он не доставил крупных сложностей, а на самом «острове» Ганнибал умело воспользовался размолвкой среди 2 предводителей аллоброгов, и оказал самому авторитетному из них такую услугу, что тот не только подвез карфагенянам конвой, провожавший их при переходе через всю равнину, но еще пополнил их резервы продовольствия, а боецов обеспечил снаряжением, одеждой и обувью. Только при переходе через первую цепь Альп, которая поднимается крутой стеной и через какую можно пройти лишь по одной тропе, экспедиция чуть не потерпела провала. Аллоброги крепко закрепились в теснине. Ганнибал разузнал об этом как раз вовремя, чтобы исключить неожиданную атаку; отстояв у подножия горы до того времени, когда солнце село, а кельты разбрелись по жилищам соседнего города, он в ночное время овладевал перевалом.

Таким образом, он добрался до горной вершины; но на очень крутом спуске, том, что проводит с верхушки к озеру Бурже, мулы и лошади соскальзывали и падали вниз. Атаки, какие делали кельты на армию в особенно удобных местах, были рискованны не столько сами по себе, сколько потому, что вызывали тревогу; а когда Ганнибал направлялся со своими легковесными войсками вниз на аллоброгов, он с легкостью изгнал их под гору и нанес им крупный урон. Добравшись с существенными потерями до равнины, Ганнибал незамедлительно совершил нападение на близлежащий город, чтобы проучить и запугать варваров и по возможности пополнить свои утраты вьючными животными и лошадьми.

После однодневного отдыха в колоритной равнине Шамбери войска продолжали свой путь вверх по Изере по просторной, широкой и плодовитой равнине, где их не удерживали ни недостаток запасов, ни вражеские налеты. Лишь когда войска заступили на четвертый день на землю цевтронов, где долина немного суживается, снова пришлось двигаться вперед с осторожностями.

Цевтроны встретили дружину на границе собственных владений с изумрудными ветвями и венками в руках; они обеспечили ее прекрасной скотиной и вожаками и дали ей заложников, так что она проходила по их территории как по дружественной земле. Но когда войска дошли до самой подошвы Альп в том месте, где дорога поворачивает в сторону от Изеры и, извиваясь по узкому тяжело проходимому углублению вдоль ручья Реклю, поднимается к верхушке Сен-Бернара, войска цевтронов неожиданно возникли частью в тылу дружины, частью на проходе справа и слева горных окраинах в надежде овладевать обозом и ношей. Впрочем, верная интуиция Ганнибала позволила ему заметить в предупредительности цевтронов лишь одно желание — защитить свои владения от опустошения и намерение завладеть богатой добычей; поэтому в ожидании нападения он отправил вперед обоз и конницу, а сам прикрывал движение во главе всей своей пехоты; этим он разрушил планы врага, но не мог воспрепятствовать ему двигаться следом за пехотой и кидать или скатывать на нее камни, от каких погибло много людей. У «белого камня» — возвышенного молочного утеса, того, что одиноко поднимается у подошвы Сен-Бернара и преобладает над ведущей через эту гору дорогой, — Ганнибал встал со своей пехотой, стремясь защищать конницу и вьючных животных, с трудом поднимавшихся на гору в течение всей ночи, и на следующий день наконец добрался до верхушки перевала, все время выдерживая кровавые битвы с врагом. Там, на оберегаемом горном плато, раскинувшемся на протяжении почти 2,5 миль вокруг маленького озера, из какого изливается Дория, он дал передышку своей армии.

Солдаты уже стали впадать в отчаяние. Препятствия, какие встречались на пути, становились все больше и больше сложными; резервы продовольствия заканчивались; при проходах через теснины приходилось защищаться от постоянных нападений врагов. Ряды армии сильно поредели; положение воинов отсталых и покалеченных было безвыходное; цель экспедиции казалась неосуществимой всем, кроме предводителя и его приближенных, — и все это начинало действовать на нервы даже африканских и испанских ветеранов. Но предводитель все-таки не утратил уверенности в успехе собственного предприятия. Бесчисленные отсталые солдаты стали вновь присоединяться к армии; до дружески расположенных галлов было уже недалеко; армия достигла водораздела, и уже была заметна ведущая вниз тропа, столь приятная для глаз всякого, кто перебирается через горы; после короткого отдыха все начали с новыми силами готовиться к завершающему и самому сложному предприятию — спуску с гор.

Теперь дружину немного тревожили вражеские нападения, но позже время года — уже наступил сентябрь — сменили при спуске те трудности, которые доводилось сносить во время восхождения от местного населения. На отвесном и склизком скате по течению Дории путь был занесен и испорчен опять выпавшим снегом; и люди и животные сбивались с пути, соскальзывали и падали в бездны; в конце первого дня армии довелось переходить через такое место, на какое постоянно скатывались лавины с крутых, повиснувших скал Крамона, и на каком в прохладное лето снег лежал в течение всего года. Пехота прошла, но лошади и слоны были не в состоянии преодолеть скользкие холодные глыбы, укрытые лишь тонким слоем только что вывалившегося снега; тут Ганнибал разместился вместе с обозом, конницей и слонами выше этого сложного места. На другой день наездники активно занялись саперной работой, чтобы провести путь для лошадей и вьючных животных; но лишь после трехдневной работы, во время какой усталые работники непрерывно заменялись отдохнувшими, наконец получилось переместить полуживых от голода слонов.

Таким образом, после четырехдневной паузы все войско объединилось и около середины сентября дошло до Иверийской долины после трехдневного перехода через постепенно расширявшуюся и становившуюся все более плодородной долину Дории. Жители этой долины, находившиеся под покровительством инсубров салассы, приняли карфагенян как союзников и освободителей; там измученные войска были размещены по деревням и благодаря обильному продовольствию и двухнедельному отдыху оправились от вынесенных ими невиданных лишений.

Цель была достигнута, но ценою тяжелых жертв. При переходе через Пиренеи карфагенская армия насчитывала 50 тысяч пехотинцев и 9 тысяч служивших в коннице старых солдат; из них более половины погибли в боях во время похода и при переправах через реки; по свидетельству самого Ганнибала, у него оставалось не более 20 тысяч пехотинцев, из которых 3/5 были ливийцы и 2/5 — испанцы и 6 тысяч человек конницы, часть какой осталась без коней. Сравнительно небольшие потери, понесенные конницей, свидетельствуют как о превосходстве нумидийской кавалерии, так и о верно рассчитанной бережливости.

В итоге оказалось, что поход на протяжении 526 миль, или почти в 33-дневный переход средней величины, был совершен с начала до конца без каких-либо особых непредвиденных серьезных препятствий. Его можно было совершить только благодаря счастливым случайностям и ошибкам неприятеля, на которые нельзя было рассчитывать, и что, тем не менее, он стоил громадных жертв, измучил и разрушил армию до такой степени, что она могла снова сделаться боеспособной только после продолжительного отдыха. Следовательно эта военная операция имела сомнительный успех, и едва ли сам Ганнибал считал ее удавшейся. Но это еще не дает нам права безусловно порицать полководца; мы, конечно, видим недостатки задуманного им плана военных действий, но мы не в состоянии решить, мог ли он предвидеть их (так как его путь лежал через неведомые варварские страны) и был ли менее рискованным какой-нибудь другой план, например, переход берегом моря или морской путь из Картагены или Карфагена. Во всяком случае, осмотрительное и мастерское выполнение плана во всех его подробностях достойно удивления, а всего важнее то, что великий замысел Гамилькара возобновить борьбу с Римом и Италией был теперь осуществлен на деле — все равно, была ли достигнута эта цель благодаря удаче или благодаря искусству вождя. Этот поход был задуман гением Гамилькаром. Верный такт исторических преданий всегда относился к последнему звену в длинной цепи подготовительных военных действий, к переходу через Альпы, с большим удивлением, чем к битвам при Тразименском озере и при Каннах.