С тех пор как у Манга появилась своя собственная лодка, он стал чем-то вроде разведчика для своих родителей, а заодно и для Коса. Манга никогда не бывало дома – все время он где-то пропадал. Сначала Тайдо ворчал на него, но потом обнаружилось, что эти поездки приносят немалую пользу обеим семьям: Мангу частенько удавалось найти какой-нибудь новый, удобный и богатый пищей уголок и он приводил туда своих родителей.

Иной раз Манг брал с собой и своего шестилетнего братишку. Они проплывали по узким коридорам между бесчисленными островками, и на каждом шагу перед ними открывались новые картины, непохожие на те, что они видели раньше. То попадали в такую теснину, что только высоко вверху видна была полоска неба, а с обеих сторон высились гладкие отвесные стены. То выплывали на светлый веселый простор, где на залитой солнцем глади чернели маленькие точечки-островки, а поодаль сияли белые снеговые вершины. То оказывались за чертой города, и тогда перед ними тяжело дышал Великий океан. Темно-синие волны бесшумно катились на них, а докатившись до скал, вдруг с ревом бросались на их твердыни, дробились в мелкие брызги и отступали, чтобы, собравшись с силами, снова ринуться вперед.

Столетиями, тысячелетиями бьется океан о скалы. Твердо стоят они на страже, стараются не пропустить волны в глубь острова. Однако проходит время, и то одна, то другая подмываются и обрушиваются в воду. Такая скала попалась на дороге Мангу и его братишке: подножье ее словно выгрызено, а вершина висит над пучиной, готовая вот-вот рухнуть.

В таких местах опасно плавать. Подхватит волна лодку, грянет о скалу и конец.

– Я боюсь, – хнычет малыш, – едем назад!

Манг вынужден вернуться, но он дает себе слово в другой раз, когда будет один, обязательно проплыть дальше, выбраться туда, на простор. Может быть, там как раз и лежит земля, где живут эти загадочные белые люди.

Местные жители встречаются редко. Увидишь одну или две кану где-нибудь в тихом уголке у берега, а потом целых несколько дней не встретишь живой души. Сколько всего людей в этом племени – никто не знает. Предполагают, что осталось не больше пятисот человек.

Они никогда не собираются вместе, не имеют никакой организации, у них даже нет своих старейшин или вождей. Так и живут, каждая семья сама по себе, неорганизованные и самостоятельные. На бумаге принадлежат Чилийской республике, но ровно настолько же знают свою республику, насколько и она их.

Людей встречалось мало, зато птиц тут было хоть отбавляй. Временами они поднимали такой гам, что в трех шагах Манг и его братишка не могли расслышать друг друга. Все эти птицы, как и люди, жили исключительно за счет моря.

Лодка плыла в окружении небольших островков. Справа они были разбросаны как попало, словно пятна на стекле, а слева сливались в длинную цепь.

Уже довольно долгое время до Манга и его маленького спутника доносился какой-то непонятный шум: словно гомон и дыхание огромной толпы. Сначала они не обращали на это внимания, тем более что вообще птичьего крика хватало. Но потом заинтересовались.

– Кажется, вон там, с той стороны, – сказал малыш.

Манг остановился, прислушался. Правда, за скалами слева что-то происходило. Всего интереснее было то, что в этом шуме нельзя было различить криков, зато отчетливо слышался глухой гул, ворочанье.

Подплыли к берегу, вылезли и осторожно начали карабкаться вверх. Взобрались на скалу, выглянули и увидели диковинное зрелище.

На низком, ровном берегу лицом к морю выстроилось многочисленное войско. Ровными шеренгами, неподвижные и молчаливые, стояли отряды "солдат". Перед ними расхаживали "командиры", которые время от времени бросались в море, ныряли, а потом снова подходили и, размахивая руками, что-то говорили своим солдатам.

Сходство с солдатами увеличивалось еще тем, что все были как один: черные спины и бока, белые грудь и живот. Только один отряд был какой-то обшарпанный: мундиры порваны, местами светится голое тело. Ростом все они были около метра, а некоторые и больше.

Отдельный отряд составляли молодые. А дальше уже сидело на земле множество народу, должно быть, женщины. Порядок был строгий: если кто-нибудь подходил к чужому отряду, его тотчас же прогоняли оттуда и водворяли на место.

Хотя Манг и его братишка не раз уже встречались с этими солдатами, они долго разглядывали диковинное войско. И все, кому случалось видеть их, не могли надивиться на этих птиц – пингвинов.

Обычно пингвины живут в воде, где чувствуют себя как рыбы. На берегу они собираются, чтобы вывести детей. По земле ходят на двух ногах; вместо крыльев у них ласты, похожие на те, что у моржей. Потому-то пингвины и не могут летать: их ласты скорее напоминают руки, чем крылья, особенно когда пингвины размахивают ими при ходьбе.

Спина у них покрыта перьями, похожими на рыбью чешую и подогнанными, как дранка на крыше. Только спереди растет белый пух да на голове торчат, как щетина, несколько перьев.

Манг захотел наловить этих птиц. Хоть мясо их и невкусно, однако фуиджи не отказываются и от него. Кроме того, и шкурки пригодятся на одежду.

Беда только, что добраться до них было трудно. Те скалы, на которых находились Манг и его братишка, отделялись от стойбища пингвинов водой. Гряда скал тянулась далеко-далеко, постепенно переходя в высокие горы, так что с этой стороны обойти их было невозможно. Оставалось попробовать с другой стороны, от моря, но там меж камнями кипели такие буруны, что объезжать их было очень рискованно. Недаром пингвины выбрали такое место.

Тогда Манг решил отправиться к своим, чтобы всем вместе обсудить план охоты. Пока они приехали домой, наступил вечер. Пришлось отложить охоту на завтра.

Когда на другой день все три лодки остановились возле тех скал, откуда Манг с братишкой наблюдали за пингвинами, все было по-прежнему. Войско стояло там же, где и накануне, словно оно за это время и не двинулось с места. Точно так же часть пингвинов плавала в воде, и можно было подумать, что это те самые – командиры. На деле же, конечно, они все время менялись.

Начали советоваться, как быть.

– Я один объеду вокруг, от моря, – предложил Манг.

Но старый Кос не согласился.

– Лучше будет, – сказал он, – перетащить лодки на ту сторону.

С этим предложением нельзя было не согласиться, особенно если принять во внимание легкость шитых кану. Должен был согласиться и Манг, хотя ему и очень хотелось показать свою удаль.

Через несколько минут лодки были уже на той стороне.

Однако не обошлось без несчастья: в кану Тайдо пропоролось дно об острый камень, а коры, чтобы залатать, под рукой не было. Постояли, почесали затылки и решили пока оставить это дело и приняться за охоту.

Пингвины между тем удивленно поглядывали на незваных гостей и не двигались с места. Только когда две лодки подплыли к самому берегу и люди выбрались на сушу, они начали важно и неуклюже отступать.

Началось сражение. Солдаты, издали выглядевшие так грозно, оказались совсем беспомощными в бою. Они бросились бежать к воде, но как бежать! С трудом передвигались на своих двух ногах, валились наземь, бестолково размахивали ластами-руками, кувыркались через голову. Жутко было смотреть, как гибли эти ни в чем не повинные, беспомощные существа.

Безумный азарт охватил охотников, и они перебили гораздо больше пингвинов, чем им было нужно. Первым спохватился Кос.

– Стойте! Хватит! – крикнул он. – Нужно будет – еще приедем!

Его поддержал Тайдо, и побоище было прекращено. Вокруг валялось около сотни убитых птиц. Если учесть, что каждая из них была с овцу, то получался запас мяса, которого хватило бы на полк солдат.

И все равно это была лишь ничтожная часть пингвиньего войска, которое насчитывало тысяч тридцать – сорок. Все море покрылось пингвинами, но еще добрая половина их оставалась на берегу. Во-первых, остались все самки, которые поодаль сидели на яйцах. А там, дальше, как и прежде, стояли ровные шеренги бесчисленной армии. Они еще же понимали, что такое происходит, и только недоуменно поглядывали на сумятицу.

Теперь нужно было привести в порядок богатую добычу. Эта работа оказалась куда труднее и потребовала больше временя, чем сама охота. Правда, мясом они не привыкли запасаться надолго, сушить или там солить, потому что круглый год море давало им какую-нибудь свежую пищу. Но зато со шкурами было много возни: надо снять их, слегка обработать, подсушить.

Спустя некоторое время весь берег был покрыт шкурами: они не были растянуты на земле, сохли и скручивались, как береста. Долго еще придется мять и тереть их, прежде чем можно будет для чего-нибудь использовать. Принесли с капу огонь, разложили костер, нажарили мяса. Однако нужно заметить, что даже этим людям не особенно по вкусу пришлось пингвинье жаркое. Лишние туши бросили в море.

А вдали по-прежнему стояло грозное бесчисленное войско и поглядывало, как враги расправляются с их товарищами.

Вдруг послышался плач девочки. Оглянулись – десятилетняя дочь Тайдо бежит от пингвиньих гнезд и плачет.

– Что такое?

– Укусила вон та, – показала девочка на ближайшую самку.

– Ну, я ей дам! – сказал маленький братишка Манга и помчался туда. Но и он ничего не мог сделать. Самка защищалась, кусалась и не двигалась с места. Заинтересовалась Мгу и тоже подошла; следом за нею побежала и маленькая девочка.

Увидев столько народу, самка встала, чтобы отойти, но захотела взять с собой и яйцо. Она выкатила его из ямки в земле, потом зажала между ногами и сделала шаг. И конечно, яйцо выпало. Самка снова сжала его ногами, снова шагнула, потом попыталась даже подпрыгнуть и отступила только тогда, когда яйцо разбилось. Дети смотрели на все это с любопытством и не трогали птицу, пока она сама не побрела прочь.

Вообще нужно сказать, что пингвины очень дорожат своими яйцами и старательно оберегают их. Мало того, они готовы воспользоваться любым случаем, чтобы украсть чужое яйцо. Иногда даже те, что посильней, нападают на слабых, чтобы просто-напросто отобрать у них яйца.

Вечерело, а работы еще оставалось непочатый край. Пришлось от части добычи отказаться. Уже собрались двинуться в путь, как вдруг вспомнили, что нужно еще починить кану Тайдо. А коры нет. Как быть?

– Можно залатать шкурами, – предложила Мгу.

– Мгу хорошая, разумная девушка, – сказал обрадованный Тайдо, прикоснувшись к ней.

Но браться за такую работу было уже поздно, и они вынуждены были остаться тут ночевать. Тогда обнаружилась новая беда: не оставалось питьевой воды. Собираясь на охоту, в спешке забыли запастись ею, и уже с полдня сидели без воды. До поры до времени терпели, утешая себя тем, что скоро поедут домой. А теперь, особенно после мяса, всем до дурноты захотелось пить. Заплакали дети.

А в нескольких шагах плескалась и манила к себе вода, такая чистая, холодная… Что может быть хуже, чем глядеть на воду и умирать от жажды?! Дети не выдержали и побежали к берегу.

– Куда? Нельзя! Нельзя! – закричали взрослые, бросились за ними и задержали. Мать принялась утешать, уговаривать своих малышей, а у самой сердце разрывалось от жалости.

Старики ходили хмурые и думали, как раздобыть воды.

– Вон до той горы, кажется, недалеко, – говорил Кос. – Можно съездить туда и привезти воды или льда.

– Не выйдет, – вздохнул Тайдо. – Пока доберемся, будет уже темно, можно налететь на камень – место ведь незнакомое. И потом, мы не знаем, где там спускается ледник или течет вода, а ползать да искать впотьмах не будешь.

Солнце погружалось в океан. Громады туч собирались на небосклоне. Последние лучи красили их в багровые и ярко-розовые цвета. Вода и скалы постепенно сливались в темноте. А над ними алели снежные вершины гор.

К ночлегу приготовились быстро, но жажда не давала заснуть.

Вдруг они услышали, что кто-то приближается к ним. Вскочили, пригляделись: это был Манг. В темноте никто не заметил его отсутствия. Он волок пингвина; подошел, отрезал птице голову и сказал:

– Нате пейте!

– Как пить? Что?

– Да вот кровь. Я напился. Советую всем.

Нельзя сказать, чтобы напиток был из вкусных, но все же лучше, чем ничего. Мужчины пошли и принесли еще двух пингвинов.

После этого заснули: мужчины – на земле, а женщины с детьми – в лодках.

Океан глухо гудел. Волны одна за другой налетали и разбивались о камни. Крепчал ветер. Начал брызгать дождь. Костер потух.

Люди проснулись, стали кутаться в шкуры. А дождь хлестал все сильнее. Уснуть уже было невозможно. Холодный ветер с моря, не встречая никаких преград, так и сек косыми струями дождя.

Хоть бы спрятаться куда-нибудь!

Но место открытое, нет даже высокой скалы, за которой можно было бы укрыться.

– Давайте перевернем лодки, – предложил кто-то.

Так и сделали. Под лодками было куда лучше. Только вода подтекала снизу. Так и прокоротали ночь. Одно утешение – дождевой воды напились вволю.

День настал хмурый, дождь то прекращался, то сыпал снова. Но люди и этому были рады.

– Хорошо еще, что большого дождя и бури нет, – говорили старики. Скорее бы починить лодку да выбраться из этой дыры.

Часа через два лодка была залатана и охотники двинулись в обратный путь.