Когда осенью снова собралось в школе всё Товарищество Воинствующих Техников и подсчитали очки, получилось что-то невероятное: семнадцать тысяч восемьсот восемьдесят девять очков!
Впереди, конечно, шел Цыбук: он набрал со времени вступления в ТВТ шестьсот тридцать семь очков.
Число членов ТВТ всё росло и росло. Активнее всех были новички. Они азартно гонялись за очками, совсем как Цыбук. Но через некоторое время то один, то другой терял интерес к этому занятию и отставал. Но на его место приходили новенькие — и, таким образом, в товариществе всё время бывали то приливы, то отливы. Всё же через полгода стало заметно, что актив ТВТ не растет, а уменьшается.
На совете отряда подняли тревогу:
— На бумаге числится очень много членов ТВТ, а фактически их, пожалуй, и половины не наберешь. Поиграют, поиграют, да и бросят. А мы так и не знаем, сколько же у нас фактически членов. Даже такие ветераны, как Цыбук, отошли от этого дела в сторону; давно уж он не давал нам ни одного очка. А такие, как Карачун, поиграли с неделю, да и перестали. Надо что-то предпринять, чтобы оживилась деятельность ТВТ. Если еще кое-что и делается, так это у новичков, а бывалые тэвэтовцы, за небольшим исключением, совсем сложили руки. Можем ли мы их считать членами ТВТ?
Тревога тэвэтовского актива, понятно, была вполне уместна, но по секрету мы скажем: среди детей это явление обычное. Все мы знаем, что чуть не все дети с большой охотой берутся за новое для них дело и довольно быстро бросают его, чтобы увлечься чем-нибудь другим. Сплошь и рядом можно наблюдать, как в каком-нибудь районе города множество ребят бегают по дворам и улицам и гонят перед собой обруч или колесо. Неделями, месяцами слышишь здесь диньканье этих обручей, а потом всё затихает. Обручи теперь гоняют где-то в другом конце города, а здесь ребята увлеклись тем, что пускают голубей из бумаги. Отныне тут видишь только голубей. Самим детям кажется, что они никогда не бросят этого занятия. Но вскоре, позабыв про голубей, они начинают мастерить какие-то деревянные штуковины на шарикоподшипниках. Держась за «руль», они катятся на одной ноге по тротуарам, и вы беспрерывно слышите тарахтенье этих «машин». А потом и это исчезает. Наступает, например, полоса собирания почтовых марок или так называемых переводных картинок.
Так бывает везде, так делает большинство детей. Но есть и меньшинство, которое не бросается из стороны в сторону, а подолгу занимается одним и тем же делом. Такие дети обычно бывают более постоянными, серьезными, энергичными и дисциплинированными. Из них впоследствии получаются выдающиеся специалисты.
Вполне понятно, что и в деятельности ТВТ совершались подобного рода процессы.
Увлечется, загорится паренек; даже тогда, когда спать ложится, думает, где бы завтра схватить очко, а потом и остынет. Спустя некоторое время, если организация работает хорошо, он может снова увлечься тем же. Только наиболее настойчивые не оставляли начатого дела. Они не хотели мириться с таким положением вещей и подняли этот вопрос на сборе.
Но вожатый слушал их выступления спокойно и даже чему-то улыбался.
— Я не против того, чтобы каким-нибудь путем оживить деятельность ТВТ, — сказал он наконец. — Но что касается роста количества членов ТВТ, то я смотрю на это совершенно иначе. Я считаю, что Товарищество Воинствующих Техников — это такая организация, в которой количество членов может только расти, но ни в коем случае не уменьшаться.
— Да? Так уж и не уменьшаться? — послышался недоверчивый голос.
Со всех сторон посыпались недоуменные возгласы:
— Мы ведь своими глазами видим, как много народу отсеивается!
— Отсев бывает в каждой организации.
— Не считать же членами все «мертвые души»!
— Вот именно, — подхватил вожатый, — наша организация тем и отличается, что даже все, как вы называете, «мертвые души» всё-таки остаются ее членами.
Дружный смех заглушил его слова:
— Чего стоит такая организация?
— Вот так организация!
Пионеры сгорали от любопытства. Вот уже вторично вожатый говорит что-то совсем непонятное. В чем здесь собака зарыта? Несуразица какая-то. А вожатый улыбаясь продолжал:
— Потому и я называю ТВТ организацией, которая и при таких условиях сохраняет всё свое значение. Чтобы убедиться в этом, я предлагаю произвести опыт. Возьмем камень и положим его посреди тротуара, где должны пройти Цыбук и Карачун. Кроме них, наверно, и еще кто-нибудь из «мертвых душ» пробежит; вот тогда и посмотрим, являются ли членами ТВТ «мертвые души».
Стояла весна, денек выдался погожий. Выбрали место. Улица была, так сказать, самая заурядная: не центральная, но и не окраинная. Соответственно и прохожих было не очень много, так что удалось положить камень, не обратив на себя внимания окружающих.
Вожатый, Клава, Яша, Павлик и Андрей выбрали для себя поудобнее позицию, спрятались и стали наблюдать.
Всё дело сразу же испортил какой-то пожилой железнодорожник. Шел он тихо, не торопясь, увидал камень посреди тротуара, приостановился, а потом взял его двумя руками и отбросил в сторону.
— Лучше б он сегодня был не так аккуратен! — пробурчал вожатый. — Но ничего не поделаешь. Сбегай, Андрей, положи обратно.
Андрей побежал, улучил минуту и опять положил камень на тротуар.
Прошло несколько человек; они старательно его обходили.
Затем показалось пять учеников младших классов из Одиннадцатой школы.
— Ну, эти-то наверняка возьмут! — засмеялся Павлик. — Это ведь новые тэвэтовцы.
А малыши уже вперегонки бежали к камню и кричали: «Очко!» Да еще отнесли камень так далеко, что бедному Андрейке пришлось попыхтеть, пока он водворил его на прежнее место.
Потом пробежало несколько учеников из других школ. Один перепрыгнул через камень, другой толкнул его ногой, а третий вообще не обратил внимания.
— Вот видите, что значит — не члены ТВТ! — сказал вожатый своим пионерам.
Следом бежали два ученика, тоже не из их школы. Направлялись они как будто прямо к камню. Так оно и вышло.
— Есть очко! — крикнули они и убрали камень.
— Тэвэтовцы! — радостно зашептали наши пионеры.
«Ветераны» почувствовали приятное волнение: что ни говори, а все это с них началось, и вот теперь они видят, как совершенно незнакомые, «чужие» ребята делают начатое ими дело. Не меньше их был доволен и вожатый.
— По такому случаю я готов лишний раз потрудиться! — сказал Андрей, побежав к камню.
Мимо камня прошло сразу несколько человек. Кто-то споткнулся, что-то пробормотал, а когда прошли, — камень остался на месте.
Потом нашелся человек, который старательно откатил ногой камень в сторону. Яше пришлось катить его обратно.
Только он вернулся на место, как ребята заегозили:
— Цыбук! Цыбук!
Все встрепенулись. А вожатый почувствовал, что у него сердце забилось немножко сильнее, чем следует. Это ведь был экзамен не только для Цыбука, но и для вожатого, и для всего ТВТ.
А Цыбук шагал себе преспокойно, смотрел на проезжавшие автомобили, поглядывал он и на тротуар, но ничто не свидетельствовало о том, что его заинтересовал камень, хотя тот и должен был уже попасться ему на глаза.
Вожатый замер.
«Возьмет или не возьмет?..»
От этого зависело очень многое. Он ведь так смело и уверенно утверждал, что члены ТВТ не могут быть «мертвыми душами», что они всегда выполнят свои обязанности. Даже взялся доказать это пионерам. И если сейчас Цыбук подведет, будет стыдно не только перед ребятами, но и перед самим собой.
«Возьмет или не возьмет?..»
Цыбук вплотную подошел к камню. Остановился. Но вместо того, чтобы посмотреть на камень, загляделся на трактор, который быстро катил на резиновых шинах и тащил за собой платформу.
Вожатому стало не по себе. Пионеры насмешливо перемигивались.
Цыбук, не сводя глаз с трактора, медленно нагнулся, взял камень в руки и отнес его в сторону.
— А что?! — воскликнул вожатый. — Не говорил ли я вам, что «мертвых душ» в ТВТ не бывает? Если кто-нибудь научился видеть и понимать, так уж не сможет не сделать, хотя бы даже он и не думал, не хотел этого!
— Ну, что касается Цыбука, это понятно! — сказал кто-то из ребят. — Он ведь был самый заядлый член ТВТ.
— Таким же он остается и сейчас!- твердо сказал вожатый.
— Пусть будет так. Но сколько ведь и таких, которые и прежде ничем себя не проявляли! А вот как раз идет один из них — Антоша Аскерко!
Андрей к тому времени уже успел положить камень на прежнее место. Ребята опять притаились. Антон подошел к камню в то время, когда какой-то человек споткнулся о него и сердито сказал:
— Бросают камни на самой дороге!
Антон остановился, засмеялся и убрал камень.
— Ну, вот и еще факт! — восторженно восклицал вожатый. Но и против этого был выдвинут довод: Антон обратил внимание на камень только потому, что у него перед носом человек споткнулся. А если бы этого не случилось, он наверняка прошел бы мимо.
— Так ведь он не только обратил внимание, но и убрал камень! — доказывал вожатый, — Обождем еще Карачуна.
А пока Карачуна не было, случилось вот что.
По тротуару шла женщина и вела за ручонку двухлетнего ребенка. Ребенок споткнулся о камень и заплакал. Мать начала успокаивать его:
— Не плачь, не плачь. Успокойся. Этот камень тебя обидел? Вот мы сейчас зададим ему! Вот, вот ему! Вот как! Вот! Будет он знать, как обижать маленькую Тамарочку! Ну, тише, тише! Мы ему надавали за это!
И «побитый» камень остался печально лежать на прежнем месте.
Наконец появился долгожданный Карачун. Шел он неровно, то приостанавливался, то бежал, то сворачивал в сторону. Увидел собаку и запустил в нее камушком.
Вожатый мало надеялся на него, но утешал себя тем, что предыдущие два случая всё-таки оправдали его надежды. Карачун сразу же заметил камень и толкнул его ногой. Тяжелый камень чуть стронулся с места. Тогда он толкнул его еще раз. Потом ступил два шага вперед и остановился. Посмотрел на камень, о чем-то подумал, потом… вернулся, поднял камень и швырнул его в сторону!
… На другой день, встретив Цыбука, вожатый спросил:
— Ну как, не добыл новых очков?
— Да ну их! Хватит и тех, что набрал! — улыбаясь ответил Цыбук.
— А мы видели, как ты вчера убрал камень с панели, — сказал вожатый.
— Ну и что ж такого? — ответил Цыбук. — Неужели оставлять, чтобы мешал?
Спустя несколько дней вожатый созвал активистов ТВТ, рассказал им об «экзамене» для «мертвых душ» и прибавил:
— Помните, когда мы обсуждали устав Товарищества Воинствующих Техников, я не докончил одной своей мысли, которой вы все тогда заинтересовались? Я имел в виду приблизительно то, что теперь мы увидели. Это означает, что в деятельности Товарищества Воинствующих Техников не только очки ровно ничего не значат, но даже и сделанное вами не является само по себе главным. Тогда я вам об этом не сказал, чтобы вы не потеряли интереса к вашему делу, как игре. А теперь я могу сказать вам — уже закаленным тэвэтовцам: нет особой беды в том, что многие из вас уже не интересуются очками. Важно, что вы хоть какое-то время побыли тэвэтовцами, — значит, ими навсегда и останетесь до самой старости. Главный смысл Товарищества Воинствующих Техников не в том, что его члены сейчас сделают, а в том, что они и в дальнейшем останутся заботливыми хозяевами. А все советские люди должны быть заботливыми хозяевами, потому что у них огромное общественное хозяйство. Вот что кроется за вашей «игрой».
— Могу еще сказать вам, — продолжал вожатый, — что в недалеком будущем для Товарищества Воинствующих Техников будет создана прочная база — специальные мастерские ТВТ, где будет всё для какой угодно работы. Каждый из вас может пойти туда и с помощью инструктора сделать для себя всё что угодно, по любой специальности — слесарной, столярной, сапожной и так далее. Только одно нужно: чтобы умел всё делать сам. Мы уже знаем: каждый, если захочет, многое может сделать. Определенная специальность требуется для работ посложнее, а простейшие — под силу каждому. Это вы и сами уже доказали…
Перед Товариществом Воинствующих Техников открывались широкие пути в будущее…
