И настал шестьдесят девятый день.
И сказал Люцифер:
— Сегодня мы продолжим вчерашний урок. О путях к счастью.
1
Лямин угрюмо смотрел в окно. Что за погода! Холод… с неба какая-то мерзость мелкая сыпется… «Мерзость»… «изморось"… Почти и звучит-то одинаково! Синонимы, блядь! Триппер просто какой-то!..
Он последний раз с отвращением посмотрел на улицу и пошёл заваривать кофе.
В такую погоду вешаться хорошо! — неожиданно пришло ему в голову. — Чехов, кажется, что-то подобное писал, в какой-то своей пьесе… Что у меня за мысли!.. — с тоской подумал Лямин, включая чайник. — Это на меня погода так действует! Напиться, что ли? С горя.
— С горя? А какое у тебя горе-то? — внезапно услышал он чей-то совершенно отчётливый, насмешливый голос.
Лямин вздрогнул и обернулся. Естественно, никого! Да и кто тут может быть, если он один в квартире?
— Что со мной? — криво усмехнулся Лямин и поискал глазами сигареты. — Голос_А_ уже слышать начал!..
Руки дрожали. Лямин наконец закурил и несколько раз глубоко затянулся, постепенно успокаиваясь.
— Вот чёрт! — он покачал головой и щелчком стряхнул пепел. — Нервы, Вячеслав Гонбаевич, нервы…
— Гонбаевич?!.. Ну, и отчество же у тебя! Удмуртское, что ль?
Лямин уронил сигарету, подскочил и принялся в страхе озираться.
— Да не озирайся ты, не озирайся!.. Всё равно никого не удивишь! Я у тебя внутри. В голове. Внутренний, так сказать, голос. Хе-хе!
Лямин замер и стал в ужасе прислушиваться к себе. К своим внутренним ощущениям. Он чувствовал себя так, словно в одежду ему заполз только что какой-то ядовитый клоп или паук, который может в любой момент укусить. И ты теперь судорожно-брезгливыми движениями торопливо ощупываешь себя всего, пытаясь поскорее найти его, это проклятое насекомое, и в то же время содрогаясь от отвращения при мысли, что можешь в любой момент пальцами на него наткнуться.
Ничего!
— А что ты надеялся обнаружить?
Лямин почувствовал мгновенно выступившую на лбу испарину и липкую, обессиливающую слабость и дурноту. Сомнений не было! Голос действительно звучал внутри его. В голове.
— Господи! Я сошёл с ума! И меня теперь посадят непременно в сумасшедший дом! — эта простая мысль была настолько кошмарна и в то же время до такой степени безусловно-очевидна, что Лямин чуть не визжал от тут же захлестнувшего его панического, чисто животного страха.
— Нет, нет, нет! — мысленно закричал он. — Нет!! Я не хочу!
— Чего ты не хочешь? — издевательски уточнил голос.
— Заткнись!!! Заткнись! Сгинь!! Исчезни! Оставь меня в покое!! Тебя нет!
— Ладно, уважаемый Вячеслав Гонбаевич, хватит орать! И устраивать истерики. Успокойся. С ума ты не сошёл. Я это не ты. Не твоё «я». Не подсознание и прочее. Я — совершенно постороннее существо. Чтобы сэкономить время и не тратить его на всякие бессмысленные ахи-охи — подойди-ка лучше к холодильнику и возьми газету. Которая на нём лежит.
— Что? — ошеломленно спросил Лямин.
— Я говорю: подойди к холодильнику и возьми газету, — терпеливо повторил голос. — Чего тут непонятного-то?
Лямин как во сне встал и подошёл.
— Раскрой её на второй странице. Статья в левом верхнем углу будет называться «Заколдованный мир». В ней ровно 67 строк. Пересчитай и убедись.
Лямин послушно раскрыл, нашёл, пересчитал и убедился. Действительно, ровно 67 строк. Статья «Заколдованный мир». На второй странице, в левом верхнем углу. Всё точно.
— Ну что, убедился? — поинтересовался голос. — Газету ты ещё не читал, про статью знать не мог, а уж про число строк в ней — и тем более. Всё ясно?
— Чего ясно? — тупо переспросил Лямин.
— Ты что, дебил? — с лёгким раздражением осведомился голос. — Я спрашиваю: убедился, что я это не ты?
— Что я это не ты? — чисто механически снова спросил Лямин. Он пребывал в самом настоящем шоке.
— Ну точно, дебил! — задумчиво констатировал голос. — Объясняю ещё раз. Для непонятливых. Ты не сошёл с ума. Я это не ты. Не часть тебя. Я — совершенно независимое существо. Ну, понял наконец?
— Ты — совершенно независимое существо, — как эхо повторил вслед за ним Лямин. — А кто ты? — помолчав, поинтересовался он.
— Ну, наконец-то! — голос удовлетворённо хмыкнул. — Наконец-то я слышу речь не мальчика, но мужа. Какие-то осмысленные вопросы. Кто я — не важно. Это не имеет значения. Прими просто как факт, что я буду теперь всегда вместе с тобой. У тебя в голове.
— Как это «всегда»? — Лямин постепенно приходил в себя. — Что значит: всегда?!
Он вдруг представил себе, что он занимается любовью с женщиной, и кто-то посторонний наблюдает за всем этим со стороны и комментирует и даёт советы. Или, скажем, что он идёт в туалет…
— Ничего, привыкнешь! — цинично усмехнулся голос. Он, похоже, читал его мысли. Вернее, слышал. — Переживёшь. Это всё чепуха.
— А что не чепуха? — раздражённо пробормотал Лямин. — Подожди, подожди! — тут же спохватился он. — Я всё же не могу поверить!.. Ты… ты… Я точно с ума не сошёл?
— Точно, точно!.. — ворчливо буркнул голос. — Не сошёл. Успокойся. Ты же видел газету. Или хочешь ещё какую-нибудь проверку?
— Э-э… Да нет, пожалуй, — первый шок у Лямина прошёл, но он по-прежнему чувствовал себя совершенно растерянным и не знал как, собственно, ему теперь себя вести. — Я… тебе верю.
— Ну и хорошо! — Лямину показалось, что голос вздохнул. — Теперь слушай меня внимательно и не перебивай. Я буду исполнять любые твои желания. Точнее, буду давать тебе советы, что делать, чтобы эти желания исполнились. Осуществились.
— Так ты добрый волшебник, что ли? Старик Хоттабыч? — не удержался Лямин.
— Я тебе сказал: не перебивай! — в интонациях невидимого собеседника Лямина появились нетерпеливые нотки. — К волшебству это всё не имеет никакого отношения. Просто для любой цели всегда существует некая последовательность поступков, к ней проводящая. Только угадать её заранее невозможно. Как для любого сейфа всегда существует некая комбинация цифр, его открывающая. Пожалуйста! Набери её — и все деньги твои. Угадай. Одну-единственную из миллиардов и миллиардов вариантов, — голос сделал небольшую паузу, по всей видимости для того, чтобы Лямин лучше усвоил сказанное. –
Помнишь, как Афродита научила Париса, как украсть Елену? — через мгновенье спросил он. — Сам бы он никогда не смог этого сделать. Без её советов.
Но что значит «научила»? Подсказала просто последовательность поступков, приводящих в итоге к желаемой цели. Вот и всё. Без всякого волшебства.
Так же точно и я. Буду тебе отныне подсказывать. Давать советы. Как Афродита Парису.
— И в результате этих советов погибла Троя, — медленно произнёс Лямин. — И сам Парис.
— Это уже твои проблемы! — язвительно ухмыльнулся голос. — Не выбирай себе таких целей. Нечего Елен красть!
2
— Я хочу… стать президентом России! Или нет. Всего мира!
— Перестань! — спокойно посоветовал голос.
— Что значит: перестань? — искренно удивился Лямин. — Так, значит, ты не всё можешь? Ты же сам говорил: всегда существует последовательность поступков, приводящих практически к любой цели? Ну, и в чём же дело?
— Перестань, — всё так же спокойно повторил голос.
— Так можешь ты всё-таки или нет? — с иронией поинтересовался Лямин.
— Я-то могу. Ты не можешь.
— Что значит: я не могу? — Лямин удивился уже по-настоящему. — Я-то здесь причём? Ты скажешь мне, что делать — я и сделаю.
— А если я скажу: съесть собственного ребёнка! Зажарить и съесть?
— Так! — помолчав, заметил Лямин. — Интересное кино получается. Значит, могут быть и такие советы?
— А как же! Конечно, могут! Поэтому я тебе и говорю: перестань. Желай что-нибудь реальное. Тебе доступное. Твоего уровня.
— Деньги-бабы? — несколько обиженно хмыкнул Лямин.
— Деньги-бабы, — согласился голос. — А чего тебе ещё надо? Тебе же на самом деле ничего больше и не надо. «Президент» — это ведь ты так. С понтом дела. По принципу: желать, так желать!
— Н-да… — пробормотал Лямин.
Он чувствовал себя слегка уязвлённым, хотя и признавал в глубине души правоту слов своего оппонента. Конечно, деньги-бабы! Какое там ещё, в пизду, президентство! В Белом Доме, что ль, целыми днями сидеть! Речи толкать? С мудаками всякими умные разговоры вести? На хуй нужно! Живём-то однова!
— Ладно! — Лямин в возбуждении потёр руки. Он ощущал самое настоящее опьянение от моря открывающихся перед ним теперь возможностей. Эх, заживу! Завью горе верёвочкой! — Ладно. Чёрт с тобой! Хочу!..
Подожди-ка!.. — в последнее мгновенье опомнился вдруг он. — Страшные подозрения закрались вдруг ему в душу. — Подожди-ка… А почему, собственно, ты мне помогаешь?
— Хочу тебя погубить, — равнодушно проинформировал Лямина голос.
— Что?! — Лямин решил было даже, что он ослышался. — Ты хочешь меня погубить? Но зачем!? И почему именно меня?
— Да не тебя конкретно! Ты просто под руку подвернулся. Вытащили из муравейника первого попавшегося муравья — оказался ты. Только и всего. Не повезло тебе, парень.
— Чёрт подери! Да ты шутишь, наверное! — нервно хохотнул Лямин. Он и в самом деле никак не мог понять, шутит его кошмарный собеседник или нет.
— Нет, не шучу, — безразлично ответил тот.
— И как же ты меня собираешься погубить? — после бесконечной паузы неуверенно спросил Лямин. Он просто физически ощущал, как в душу ему вонзаются тысячи ледяных иголочек.
— Ты сам себя погубишь, — зевнул голос.
— Почему? Ты меня обманешь?
— Нет.
— Нет?
— Нет.
— Так в чём же тогда подвох?
— Подвоха нет.
— Так почему же я тогда погибну?
— В силу естественного хода вещей.
— Нет, подожди! — попытался сосредоточиться Лямин и потёр себе по привычке лоб. — Так дело не пойдёт! Давай последовательно! Ты от меня что-то утаиваешь?
— Нет.
— А откуда я знаю, может, ты врёшь сейчас?!
— Ну, во-первых, если бы я собирался играть нечестно, я бы, наверное, вообще не стал открывать тебе своих целей? И сообщать тебе, что ты погибнешь. А во-вторых, тебя же никто не заставляет спрашивать у меня советы, а уж тем более им следовать? Живи, если хочешь, по-прежнему. Как раньше жил.
— Как же я могу жить как раньше жил, если ты у меня теперь постоянно в голове торчишь? — саркастически осведомился Лямин.
— Я уйду через некоторое время. Может, даже прямо сейчас? Не хочешь?
— Что?! — не поверил Лямин.
— Что слышал! Но если я понадоблюсь, ты меня можешь в любой момент вызвать.
— А если не вызову?
— Не вызывай.
— Чёрт! — Лямин опять потёр себе лоб. У него голова шла кругом. — А чего ж ты мне сразу тогда сказал, что будешь теперь постоянно? «Привыкнешь, мол!.. Переживёшь!..» и прочее?
— Надо ж было тебе объяснить всё сначала! — рассудительно сказал голос. — Дать хоть какое-то время. Освоиться с новой ситуацией. А не сразу всё на тебя вываливать. Не успел появиться — как уже: могу уйти!..
— Ладно, подожди! — Лямин нетерпеливо оборвал своего собеседника. — Давай о главном. Так почему я погибну? Точнее, погублю себя. Можешь объяснить мне толком!? Или это тайна?
— Да нет никаких тайн! — снисходительно усмехнулся голос. — Я играю честно. Отвечаю на любые вопросы. Пожалуйста! Задавай.
— Так почему я погибну?
— Знаешь такой анекдот? Директор морга звонит директору спортивного магазина. «Вы сколько вчера гоночных мотоциклов продали?» — «Десять». — «А!.. Так, значит, один ещё жив!»
— Ну, и что?
— Ну, и всё. Тебе в руки попал только что гоночный мотоцикл. Только и всего.
— А если я не буду на нём ездить?
— Не езди.
— Чёрт! — Лямин вскочил и в волнении пробежался по комнате. — Так значит?!.. Понятно… Чёрт!! Но ведь один-то всё-таки выжил?.. В этом твоём анекдоте?
— Выжил, — согласился голос.
— Значит, и я могу?
— Можешь.
— И что для этого надо?
— Стать гонщиком.
— И ты думаешь, у меня не получится?
— Я ничего не думаю, — голос снова зевнул. — Может, и получится. А может, и нет. Всё в твоих руках.
— И каковы, по-твоему, мои шансы на успех? — Лямин постарался, чтобы его собственный голос звучал спокойно.
— Шансы? Да почти что никаких! Призрачные. Чисто теоретические, разве что.
— Чёрта с два!! — закричал в пространство Лямин и погрозил кулаком кому-то невидимому. — Я выживу! Хватит меня пугать. Что за чертовщина!
— Кто тебя пугает? — со скукой поинтересовался голос. — Ты спрашиваешь — я отвечаю. Только и всего.
— Я выживу! — упрямо повторил Лямин.
— Да на здоровье! Выживай. Сейчас пока никаких пожеланий нет?
— Нет! — нехотя буркнул ещё не остывший Лямин.
— Тогда всего хорошего! Надо будет — позовёшь. Знаешь, как в мультфильме про Тома и Джери. «Только свистни!»
3
— Эй, где ты там!?
— Звал, хозяин? — с интонациями персонажа какого-то известного мультфильма тут же отозвался голос.
(Про двоечника какого-то, — вспомнил Лямин. — Двое-из-ларца-одинаковых-с-лица, кажется, там так ему отвечали. Двоечнику этому… Толку, кстати, от них никакого, вроде, так и было… Ладно! Здесь у нас не мультфильм.)
— Да. Звал. Слушай! — Лямин помолчал, потом медленно заговорил, взвешивая каждое слово. — Я хочу уточнить кое-что… Подробности кое-какие выяснить.
— Давай-давай! — охотно согласился голос. — Спрашивай. «Спрашивайте — отвечаем!»
— Хватит паясничать! — с плохо скрываемой досадой бросил Лямин. — Оставь ты этот свой балаганный тон! Отвечай мне просто — и всё!
— Хорошо, — голос был теперь сама воплощённая корректность.
В этой его утрированной, чрезмерно утончённой вежливости Лямину почудилось просто какая-то новая, ещё более изощрённая, скрытая насмешка. Высшего существо над низшим. Простым смертным. Но он решил не поддаваться на все эти провокации, держаться по возможности спокойно и постараться всего лишь получить поскорее всю нужную ему информацию. В максимально полном объёме.
— Так вот! — Лямин опять помедлил, раздумывая. — Во-первых, я хочу, чтобы ты мне заранее сообщал не только мой ближайший шаг, а всю последовательность действий, ведущих к достижению цели. Чтобы не получилось: поверни направо, поверни налево, а теперь убей охранника. И отступать уже поздно, потому что он тебя уже увидел и сам за пистолетом полез! А знай я заранее, что так всё повернётся и придётся кого-то убивать, я бы вообще на всё это подписываться не стал! По крайней мере, подумал бы сто раз. Вот, чтобы этого не было.
— Хорошо, — кротко согласился голос.
— Во-вторых… во-вторых… — Лямин забыл уже, чего там у него было во-вторых. Пока пункт первый излагал. — А, да!.. Можешь ты меня предупреждать о возможных последствиях моих поступков? О которых я и сам могу не знать или не догадываться. Скажем, что эта тёлка — жена босса мафии и тому подобное.
— О таких простейших — могу, — коротко заметил голос. — Что жена босса мафии. А более сложные просчитать не всегда возможно.
Лямин еле сдержался, чтобы не выругаться. Ему показалось почему-то, что собеседник его явно лукавит и чего-то недоговаривает, но деваться было некуда.
— Ладно, — вздохнул он. — И наконец, в-третьих. Я хочу знать, нет там никаких дополнительных условий или ограничений? О которых ты просто сейчас умалчиваешь? Скажем, если я не выполню какой-то твой совет, наш договор теряет силу. Или нельзя ставить последующие цели, не достигнув предыдущих; нельзя отменять свои желания и тому подобное. Ну, нет ничего такого?..
— Нет, — лаконично ответил голос. — Ничего такого нет. Никаких ограничений. И никаких подвохов. Осмелюсь напомнить только, что никаких договоров у нас с тобой нет. Я тебе просто помогаю, и всё. Не требуя ничего взамен и не ставя тебе никаких условий.
— И значит, в любой момент можешь уйти и бросить меня на произвол судьбы, — нервно усмехнулся Лямин.
— Да, — подтвердил голос.
— И, конечно же, сделаешь это?
— Нет. Не сделаю.
— Почему?
— Нипочему. Прими это просто как факт.
— Послушай! — взорвался Лямин. — Можем мы с тобой по-человечески общаться!? Как нормальные люди? Чего ты из одной крайности в другую бросаешься? То кривляешься и остришь без конца, где надо и не надо; то сл_О_ва из тебя клещами не вытянешь! Меня это всё напрягает!! Дискомфорт создаёт. Душевный. Давай с тобой нормальные отношения наконец установим! Дружеские. Тебе же это самому для чистоты эксперимента нужно. Чтобы жертва сопротивлялась. И проиграла, будучи физически и психически здорова, находясь в отличной форме, в ясном уме и твёрдой памяти. Или трезвой, как там правильно?.. Ну, словом, во всеоружии? Просто, как ты говоришь, в силу естественного хода вещей.
А то, что это за интерес меня губить, если у меня депресняк постоянный?! И я лишний раз к тебе уже обращаться боюсь!
— Ладно, ладно, убедил! — расхохотался голос. — O'key, o'key, договорились! Считай, что мы друзья. Самые близкие. Какие только могут быть. А ещё лучше считай, что я — это вообще ты. Твоё второе я. Которого можно не стесняться и доверять всё самое сокровенное. Тем более, что я и так всё знаю. («Зачем же тогда доверять?» — хотел сказать Лямин, но промолчал.)
И вот тебе мой первый дружеский совет. Старайся находиться со мной как можно больше. Лучше всего всегда. Даже в самые интимные моменты. Не отсылай меня. Чтоб я был полностью в курсе ситуации. Всего, с тобой происходящего. А интимность… стыд… — чушь всё это! За пару дней привыкнешь, уверяю тебя. И даже внимания обращать не будешь. Это всё ерунда!
— Ну, хорошо!.. — с некоторым сомнением протянул Лямин. — Насчёт интима я подумаю, сам понимаешь… так сразу!.. — а насчёт всего остального — ладно! Пусть будет так. Находись всегда при мне. Наверное, так и впрямь будет лучше.
— Вот и славненько! — бодро подытожил голос. — Приятно иметь дело с разумным человеком. Так какие у тебя будут пожелания?
4
— Послушай, я, кажется, начинаю понимать, что ты имел в виду, — Лямин залпом опрокинул рюмку водки, шумно втянул ноздрями воздух и, не закусывая, налил ещё
— Да? И что же? — с вялым любопытством поинтересовался голос.
— Всё у меня, конечно, получается теперь, всё очень здорово, замечательно, просто слов нет, что и говорить! — Лямин хлопнул ещё одну рюмку и опять не закусил. — Но это же всё не сам я достиг! Это всё благодаря тебе. Ты говоришь: направо — я и поворачиваю направо, говоришь: налево — я налево иду. Я как будто дитя малое. Словно не свою жизнь живу. Исчез азарт, риск, неопределённость — да и вообще всё исчезло! Жизнь словно выхолостили. Да, всё доступно. Но зато ничего теперь не надо. Ничего не радует. Заколдованный круг какой-то! Я так сопьюсь скоро, — сообщил он, снова наливая себе водки. — Может, в олигархи податься? Или в политику? На тусовки ходить. Хоть ты и советовал не высовываться.
— Ничего не изменится, — лениво прокомментировал голос. — Денег у тебя уже сейчас достаточно, чтобы удовлетворить любые твои прихоти. Даже без моих советов. Ну, будет их ещё больше — ну, и что? Уже сейчас деньги для тебя — это просто абстрактные цифры на банковских счетах. Они и в таком-то количестве тебе, по сути, не нужны. Ну, будет их ещё больше… Впрочем, дело твоё.
— Чёрт бы тебя побрал! — с тоской пробормотал Лямин, посмотрел на водку, поколебался и отодвинул её в сторону. — В общем, так! — решительно заявил он. — Давай-ка, исчезни на недельку! Поживу-ка я эту неделю один. Как в старые добрые времена. И даже по вызову моему не являйся. А то знаешь, как бывает. Нажрусь, тёлку какую-нибудь клеить начну, а она не даст — начну тебя по привычке на помощь звать. Нет уж! Поживу один. Посмотрим, чего я сам смогу за эту неделю добиться!
— А чего ты собираешься «добиться»? — с лёгкой издёвкой осведомился голос. — Если надо чего — скажи! А так ты похож на человека, который вознамерился сделать себе велосипед, хотя они давно уже продаются на каждом углу. На любые вкусы и колеры. Впрочем, чем бы дитя не тешилось — лишь бы не плакало. Давай, добивайся!
— Чёрт бы тебя побрал! — в ярости закричал Лямин. Водка уже начала действовать. — Черти бы тебя взяли с этим твоим всемогуществом! Это какая-то ловушка дьявольская! Всё есть! И ничего не надо. «Могу купить козу, но не имею желания». И впереди полная беспросветность. Одни только козы. Хоть в петлю!
У обычного человека хоть какое-то утешение всегда в запасе есть! «Мне плохо, потому что у меня нет того-то и того-то. А было бы — вот бы я зажил тогда на славу!» А у меня даже и такого-то утешеньица не имеется. «Нет?.. Пожелай — и всё сразу будет». Чтоб ты сдох! Провалился в тартарары!
— Так какие будут указания? — хладнокровно поинтересовался голос. — Где раздобыть верёвку с мылом, чтоб повеситься? Могу посоветовать. Это несложно.
— Ладно! — постарался взять себя в руки Лямин. — В общем, давай, как я сказал. Исчезай на неделю. Сегодня у нас вторник? Значит, до следующего вторника. Не появляйся, даже если я звать буду. Договорились?
— Как скажешь! — Лямин словно наяву увидел, как его собеседник пожал плечами. — Хозяин барин. Так значит, до вторника?
— До вторника.
— Чао!
— Хай! Ну, как ты тут без меня? Как успехи?
— Привет, — Лямин ещё плохо соображал после вчерашнего. Голова трещала. — Чего спрашиваешь? Всё равно же ты подсматривал наверняка, — он достал из холодильника банку пива и с наслаждением сделал несколько больших глотков.
— Присматривал, — спокойно поправил его голос. — Так к_А_к всё-таки успехи?
— Ладно, замнём для ясности! — смущённо пробормотал Лямин.
Ему было стыдно. Всю эту неделю он попросту пропьянствовал. Он сделал для себя одно страшное открытие. Он боялся теперь свободы! Боялся принимать решения! Совершить какой-то самостоятельный шаг, пусть даже самый незначительный, он теперь попросту не решался. «А вдруг что-нибудь не так сделаю и всё испорчу!?» — всё время подспудно вертелось у него в голове. Он был как лежачий больной, который за время болезни разучился ходить. И которому требовалось теперь учиться этому заново. Да вот только зачем? Ради чего?
Зачем мне куда-то идти пешком, если я всегда могу туда доехать? С комфортом! За считанные минуты.
Если только туда шоссе асфальтовое проложено, — невесело усмехнулся Лямин и хлебнул ещё пива. — Шестирядное. К этому моему счастью. Только что же это тогда за счастье такое? К которому на лимузине подъехать можно. Легкодоступное. Как шлюха.
5
— Ну, и что ты думаешь?
— Я ничего не думаю.
— Нет, ну всё-таки! Жениться мне или нет?
— Знаешь, как ответил в незапамятные времена на подобный вопрос один мудрец? Сократ, кажется. «Как бы ты ни поступил, ты всё равно в итоге раскаешься». Так что смотри сам. Хочешь — женись.
— Я так понимаю, что Рая тебе нравится? — с вызовом спросил Лямин.
— Да нет, почему. Я ничего, в общем-то, против неё имею. Девушка как девушка. Ничем не хуже других.
— Но и не лучше?
— Но и не лучше, — согласился голос.
Лямин обиженно замолчал.
— А существуют лучше? — немного погодя с сарказмом поинтересовался он.
— Существуют, — равнодушно ответил голос.
— Может, ты даже знаешь таких? И можешь мне показать? — Лямин почувствовал внезапно, что у него перехватило дыхание.
(Дурак я, дурак! — сообразил вдруг он. — Вот что надо было спрашивать! Я не про то, как шалав каких-то местных половчее трахнуть.)
— Могу, конечно, — голос совершенно явственно усмехнулся и ехидно добавил. — Только хочу тебе напомнить, что мы возвращаемся к тому, с чего и начали. К Парису и Прекрасной Елене. Именно об этом я тебя с самого начала и предупреждал. Не желай Елен!
— Да плевать мне на твои предупреждения! — возбуждённо воскликнул Лямин. — Чего ж тогда и желать-то? Если не Елен!
— Ну, как знаешь! — злорадно ухмыльнулся голос. — Моё дело предупредить.
— Всё, проехали! — нетерпеливо закричал Лямин. — Хочу!! Хочу-хочу-хочу-хочу! Хочу!!!
— Да-а!.. — потрясённо прошептал Лямин. — Вот это девушка!.
— Да-а!.. — мастерски передразнил его голос. — Только, замечу в скобках, никакая это вовсе не девушка. А замужняя женщина. Любящая, между прочим, своего мужа. Страстно!
— Ну, придумай что-нибудь! — легкомысленно отмахнулся Лямин. — Ты-то на что? «Ты на то и бес!»
— А продолжение этой песни помнишь? — поинтересовался голос. — «Мы таким делам вовсе не обучены». Чего я могу «придумать»? Если трахнуть просто её хочешь — это пожалуйста! Это можно хоть сегодня устроить. А насчёт «мужа разлюбить» — чего я могу «придумать»? Это не по моей части.
— А как же тогда «трахнуть»? — не понял Лямин.
— Ну-у!.. — неопределённо протянул голос. — Это к любви отношения не имеет. Клиента можно: подпоить, оглушить…
— Подожди, подожди!.. — не поверил собственным ушам Лямин. — Это изнасиловать, что ли?
— Естественно! — хмыкнул голос. — А как же ещё? Добровольно она тебе не даст. Говорю тебе, она мужа своего любит!
— Ты с ума сошёл? — осведомился потрясённый Лямин.
— Ой-ой-ой! Какие мы нежные стали!.. — мерзостно захихикал голос. — А помнишь?..
— Ладно, всё! — прикрикнул на него Лямин. — Ничего я не помню! И насиловать её я не собираюсь. Я хочу на ней жениться!
— Так сразу?
— Да, так сразу. Я её люблю.
— А как же Рая?
— А-а!.. Какая там ещё Рая!..
— А муж?
— Пусть объестся груш.
— В смысле, умрёт?
— В каком угодно смысле! Пусть исчезнет куда-нибудь раз и навсегда и не путается под ногами.
— Ну-ну! Я вижу, ездить на гоночном мотоцикле на скорости 60 км/час тебе наконец надоело?.. Ну-ну!
— Ещё раз говорю тебе: это самый реальный вариант! — в десятый раз терпеливо повторил голос. — Устраняешь мужа, знакомишься с ней — это я тебе организую — начинаешь за ней ухаживать и через годик где-то вы, глядишь, и поженитесь. А может, и раньше. Если ты ей сразу понравишься. Во всяком случае, это очень даже вероятно. Именно такое развитие событий
— «Устраняешь» — это значит: убиваешь? — в десятый раз же переспросил Лямин.
— Разумеется! — раздражённо уже бросил голос. — Как же ещё?
— Я не хочу никого убивать! — упрямо повторил Лямин. — К тому же ждать целый год.
— Хорошо, — уступил наконец голос. — Можно и по-другому попробовать. Например, подсадить его на наркотики. А ты будешь рядом отираться. Как друг семьи. Её утешать. Но это совсем уж долгая история! Когда он ещё помрёт!.. Да и опасно это. Слишком. Он может и её на иглу посадить.
— Нет-нет! — испугался Лямин. — Т_А_к не надо!
— Ну, вот видишь! А других вариантов нет.
— А если с ним договориться попробовать? Денег ему дать и пусть катится к чертям собачьим!
— Деньги-то он возьмёт, а потом кинет тебя. И что ты будешь делать? К совести его взывать?
— А если нанять кого-нибудь? Киллера?
— Это совсем плохо, — вздохнул голос. — Если он попадается, он сразу тебя сдаст. И вообще — абсолютно неконтролируемая ситуация.
— Ну, в тюрьму его тогда упечь! Мужа этого. Лет на 10!..
— Только хуже будет. Она его не бросит. Она его действительно любит.
— Чёрт бы тебя побрал! Так придумай что-нибудь! — заорал в бешенстве Лямин и стукнул кулаком по столу. — Придумай!! Зачем ты мне её тогда вообще показал?! Женился бы я на этой Райке!.
— Ну, давай хоть что-нибудь сделаем! Фирму, где она работает, купим!.
— И чего? Ты там целыми днями сидеть будешь?
— Ну, квартиру, где она живёт! Рядом с ней!
— А зачем?
— Да хоть пообщаюсь с ней. Познакомлюсь поближе. А то я с ней и разговаривал-то всего три раза!..
Голос промолчал.
— И что, она действительно так прямо любит своего мужа?.. И ничем её не соблазнишь?
— Тебе она нравится? — спокойно поинтересовался голос.
— Спрашивает!.. — Лямин аж задохнулся от возмущения. — А то ты не знаешь!
— А почему?
— «Почему»!.. Она такая!.. Единственная!.. Других таких нет!
— Ну, вот видишь! Ты сам всё прекрасно понимаешь! — ласково проворковал голос.
— Что я «понимаю»? — опешил Лямин.
— Если ты прав насчёт неё, то её нельзя купить, а если можно — значит, ты насчёт неё ошибаешься. А тогда и покупать не стоит.
— Слушай, ты, софист несчастный!.. — Лямин в первое мгновенье даже не нашёлся, что ответить, и только тяжело дышал и кусал в бессильной ярости губы. — Хватит болтать!!! Сделай что-нибудь!! Сделай!!!
— В общем, вот что! Давай-ка купим всё-таки фирму, где она работает. Какая в конце концов разница? Деньги всё равно значения не имеют. А глядишь, что-нибудь и получится!.
— Да пожалуйста! Покупай. Только ничего ведь не получится. Ничего хорошего…
— А вдруг!?.. Бывают же чудеса…
— Бывают, бывают… — хладнокровно подтвердил голос. — А как же! Конечно, бывают. Значит, так!.
— Как «все знают»!? — Лямин никак не мог поверить
— Ну, ты даё-ёшь!.. — насмешливо протянул голос. — Да ты бы хоть раз себя со стороны увидел! Как ты на неё смотришь!.. И вообще как себя с ней ведёшь. Естественно, все знают. Главная тема всех разговоров.
— Господи-боже!.. — пробормотал красный как рак Лямин. — А она?
— А чего она? И она не слепая. Всё прекрасно видит.
— И что?
— Что-что!.. Ясно, что. Боится, что ты к активным действиям перейдёшь и увольняться придётся. А зарплата хорошая. Да и работает она уже здесь давно. Привыкла.
— Понятно… — на душе Лямина от всего услышанного было мерзостно и холодно. Чувствовались горечь и какая-то внутренняя опустошённость.
— То-то же, «понятно»!.. — проворчал голос. — Жила-была девочка, звали её Красная Шапочка. И вдруг появляется серый волк!..
— Это я серый волк?
— А кто же ещё?!
— Слушай! — взорвался Лямин. — Это ведь ты мне её показал! Ты!!
— Да я искренне её люблю! По-настоящему! Я счастья ей желаю!
— Да?.. — ухмыльнулся голос. — Счастья?.. Так за чем же дело стало? Подари ей просто несколько миллионов долларов — вот и всё. Тем более, что деньги для тебя значения не имеют. И она будет счастлива. Уволится в тот же миг из твоей постылой фирмы и забудет навсегда о твоём существовании. Купит себе коттедж за городом и будет там жить-поживать со своим любимым мужем.
— А я?! — пролепетал застигнутый врасплох таким предложением Лямин.
— Вот именно: я! — назидательно произнёс голос. — А когда любят действительно, искренне и по-настоящему, думают прежде всего о ней, а потом уже о себе.
— Да я умру тогда! — с отчаянием воскликнул Лямин. — Если даже и видеть её не буду!
— Опять «я», — вздохнул голос. — А надо: она. Истинная любовь всегда бескорыстна.
— И потому, как правило, всегда несчастлива.
— И потому, как правило, всегда несчастлива, — охотно согласился голос. — Что ж поделаешь!.. C'est la vie! Такова жизнь!
— Послушай!.. — Лямин замялся. Он всё никак не мог решиться сделать этот последний шаг. — Послушай!.
— Чего ты заладил: послушай!.. послушай!.. — поддразнил его голос. — Говори толком. Созрел, что ли?
— А!.. Так ты уже знаешь!.. — подавленно промямлил Лямин.
— Я всё знаю! — бодро заверил его голос. — Что ж, решение благородное. Весьма похвально!.. Весьма!..
— И сколько, ты думаешь?..
— Я тебе уже сто раз говорил: ничего я не думаю! Сам решай.
— Десятки, я думаю, хватит?.. Больше — перебор, наверное?..
— Сам смотри. Десятки, так десятки.
— И как это всё лучше сделать?
— Как сделать?.. Для начала её вызови…
— Вызывали, Вячеслав Гонбаевич?
— Да, заходи, Вер, садись, — Лямин приподнялся слегка и указал рукой на стоящее у стола кресло.
Девушка несмело вошла и села. Лямин просто физически ощущал её неловкость и настороженность.
(«Думает, наверное, что я решил наконец-то к активным действиям перейти, — с горечью подумал он. — И в офисе все, небось, дыхание затаили. «Наконец-то!..» Э-хе-хе… Ну, почему всё так получается!» — «Потому что любо-овь жесто-ока!..» — кривляясь, тут же пропел, вернее, проблеял по-козлиному внутри его голос. — «Заткнись!» — огрызнулся Лямин. Голос заткнулся.)
— Послушай, Вер! — Лямин тяжело вздохнул, собираясь с мыслями. — Вот что!.. Давай объяснимся и поговорим с тобой начистоту.
Он запнулся и слегка покраснел. Девушка, ничего не отвечая, лишь молча на него смотрела.
— Ты ведь меня не любишь? — вдруг с какой-то безумной надеждой совершенно неожиданно для себя спросил Лямин.
— Нет, Вячеслав Гонбаевич, — тихо проговорила, почти прошептала Вера.
— Ну да!.. — Лямин встал из-за стола и, в какой-то неизбывной тоске заламывая руки, прошёлся несколько раз по кабинету. Девушка молча следила за ним глазами. — Ну да!..
— А я люблю тебя, люблю! — еле слышно пробормотал он.
— Что, Вячеслав Гонбаевич?
— Я люблю тебя, Вера! — Лямин произнёс это вслух, посмотрел девушке прямо в глаза и попытался улыбнуться. — Да! Люблю вот, и всё! Так уж вышло… — он грустно, беспомощно усмехнулся и бесцельно покрутил лежащую на бумагах ручку. –
Да… И я хочу хоть что-нибудь для тебя сделать, — уже твёрдым голосом продолжил Лямин, сделав над собой усилие и собравшись. –
То, что в моих силах. Знаешь, как в сказках бывает. Является добрый волшебник и сразу решает все проблемы. Вот и я хочу сыграть для тебя роль такого доброго волшебника. И решить все твои проблемы. По крайней мере, материальные, — он теперь полностью овладел собой и говорил спокойно и уверенно. –
Я хочу подарить тебе 10 миллионов долларов… Спокойнее, спокойнее, Верочка! — тут же поднял он вверх руку, увидев, как вздрогнула девушка и как расширились в изумлении её глаза. –
Совсем не то, что ты думаешь! Просто подарок! От чистого сердца. Никаких обязательств с твоей стороны. Вообще! Абсолютно! Можешь, если хочешь, увольняться хоть завтра, чтобы меня больше никогда не видеть и жить на эти миллионы в своё удовольствие. Не хочешь — не увольняйся. Ну, словом, поступай так, как считаешь нужным! («Если 10 миллионов мало — скажи, я тебе ещё дам!» — чуть было сгоряча не добавил он, но сообразил в последний момент, что это уже будет звучать, как издевательство. Голос тихонько захихикал.)
— Но почему, Вячеслав Гонбаевич?!.. Почему Вы это делаете? — Вера смотрела на Лямина с нескрываемым удивлением, и это доставило тому маленькое удовольствие.
— Потому что я люблю тебя, — просто сказал он. — Вот и всё. А какие ещё нужны причины?
Через полчаса офис Лямина гудел, как растревоженный улей. Вероятно, потрясённая Вера не удержалась и поделилась с кем-то по секрету своим, неожиданно свалившимся на неё с неба, счастьем, а может, секретарша под дверью подслушала (Лямин, сказать по правде, склонялся именно к этой мысли), но, как бы то ни было, не прошло и часа, как о невероятном и сказочном подарке шефа этой тихоне Верке Наумовой знали все. От обоих замов Лямина до последней уборщицы.
Причём сумма подарка выросла волшебным образом сначала до двадцати, потом до пятидесяти, а потом и до ста миллионов долларов. 100 миллионов долларов!!! Что это вообще за сумма! И за что!!?? За что!!!???
— У ней что, пизда золотая? — цинично и грубо вопрошали друг друга в курилке мужчины и в недоумении пожимали плечами.
— За ЭТО сто миллионов не платится. Просто интересно, чем же он тогда там с ней занимается?.. — острили, пуская шип по-змеиному, оскорблённые до глубины души женщины.
Вскоре вся фирма Лямина разделилась на два лагеря. «За» и «против» Веры.
Одни её горячо поддерживали («Правильно сделала! Молодец девка, что так его на бабки раскрутила! Так и надо!»), вторые так же горячо осуждали и жалели бедного Лямина («Ну надо же, как мужику голову заморочила!.. А посмотришь на неё, ну, такая прямо тихая и скромная!.. Никогда и не подумаешь! Не зря говорят: в тихом омуте черти водятся!»)
Но в том, что Лямин и Вера любовники, теперь не сомневался никто. Ни мужчины, ни женщины. Даже те из них, которые в это до сих пор не верили. Ну, а тут уж куда деваться! Против фактов, как говорится, не попрёшь. А какие же ещё нужны факты?
— Слушай, да ты, часом, не специально ли всё это подстроил?.. — с внезапным подозрением спросил Лямин.
— Что именно? — невинным тоном осведомился голос.
— Да вот всю эту ситуацию! С оглаской. Не мог ты не понимать, что именно этим всё и кончится! Шила в мешке не утаишь. Это я, дурак, от любви голову потерял и тебя послушал!
— Да? А кто её просил трезвонить об этом на каждом углу? Сама виновата, — резонно возразил голос.
Лямин с сомнением хмыкнул, но промолчал. На душе у него было отчего-то неспокойно. Всё развивалось совсем не так, как он задумывал. Болото зашевелилось. Отовсюду поднималась какая-то грязь. Какие-то отвратительные миазмы. Хорошее превращалось в плохое.
Кто всё же этот голос? — неожиданно пришло в голову. Раньше от этого очевидного вопроса он всегда попросту отмахивался. — Зло? А можно ли с помощью зла творить добро? В принципе?
— Слушай, Вер, ну, хочешь, я с твоим мужем поговорю! — Лямин в волнении метался взад-вперёд по кабинету. — Объясню ему, что ничего у нас с тобой не было, что это всё сплетни, в конце концов! — Лямин остановился рядом с девушкой. Он чувствовал себя перед ней бесконечно виноватым. Вот чёрт! Сделал, блядь, подарочек! Заварил кашу! –
И что, действительно у вас так серьёзно?.. Вплоть до развода?..
Вера не отвечала. Она молча стояла, опустив глаза. Но ресницах её дрожали слёзы.
— Вера, разреши, я всё-таки с ним поговорю! — с мольбой сказал Лямин и взял девушку за руку. — Если он любит тебя, то должен же он понять!.
— Что за урод! — Лямин никак не мог придти в себя от удивления. Разговор с мужем Веры произвёл на него сильное впечатление. — И она его любит?!.. Она что, слепая?
— Любовь зла… — флегматично заметил голос.
— Ты-то бы уж помолчал! — с досадой сказал Лямин. — Из-за тебя же всё и началось!
— Да-да-да!.. — с притворным раскаянием завздыхал голос. — Конечно-конечно!.. Из-за меня…
— Вячеслав Гонбоевич?
— Гонбаевич! — привычно поправил собеседника Лямин. Он уже привык к тому, что отчество его постоянно путали и перевирали.
— Слышь ты, Гондонович! Платишь нам лимон зелени налом, а иначе мы Верку твою грохнем. Всё понял? Вот подумай пока, а я тебе через час перезвоню.
В трубке раздались короткие гудки. Лямин посмотрел на экран. Номер не высветился. Вероятно, звонили из таксофона.
— Да-а… — он даже не осознал ещё толком, что, собственно, только что произошло. — Это что-то новенькое… Похищают людей за выкуп — это да, но чтобы убить угрожали!.. Про такое я даже не слышал никогда.
— Я тоже не слышал никогда, чтобы посторонним дамочкам по 10 миллионов баксов дарили, — задумчиво заметил голос. — Зачем такое сокровище похищать? Достаточно пригрозить, что с ним что-то случится.
— Слушай, это ты же мне всё это насоветовал!! — в бешенстве закричал Лямин. — Ты!!!
— Про 10 миллионов я не говорил, — хладнокровно поправил его голос. — Я просто сказал: денег дай. Миллион-другой. Разумную сумму.
— А какая разница?
— Большая. Принципиальная. В сумме-то всё и дело!
— Ты, кажется, заплатить им решил?
— Ну, и что?
— Не советую. Они не отстанут. В следующий раз два миллиона попросят. Или пять.
— Не попросят. Я сейчас Веру перевезу куда-нибудь, а потом уже с ними по-другому поговорю.
— Ну-ну!
— Зря ты этот миллион отдал. Теперь у них аппетиты разыграются!.
— Да пошёл ты!.. А если бы они действительно её убили?
— Дурак ты, дурак! Как же бы они её убили? Кто же будет резать курицу, несущую золотые яйца?
— Нет! Я не мог так рисковать. Если хоть волос с её головы упадёт!.. Плевать мне на этот миллион! Зато несколько дней у меня теперь есть. А за это время я её спрячу.
— Ну-ну!.
— Вер, тебе надо срочно уехать на время, пожить в другом месте… — Лямин разговаривал с Верой в её пустой квартире. Оскорблённый муж уехал к матери. –
Я тебе потом всё объясню. Просто поверь мне, и всё! Да нет, ты не пугайся, ничего страшного тут нет… Ну да, эти миллионы проклятые! Так всё получилось неудачно! Вся эта огласка! Чёрт бы всё побрал! — Лямин раздражённо поморщился. –
Я разберусь со всем этим в ближайшие дни, но пока тебе лучше исчезнуть. Сменить адрес. И на работе пока не появляйся… Когда? Да лучше прямо сейчас! Немедленно!.. А когда?.. Часа через три?.. (А-а!.. дьявол! — выругался он про себя.) А раньше никак?.. Ну, ладно… Через три, так через три… Тогда я к тебе заеду через три часа… Извини, пожалуйста.
Лямин включил зазвонивший телефон.
— Да, алло!.. Что-о!!??.. Мы же договорились?!.. Как это: изменились!.. Та-ак!.. Подождите-ка секундочку!
(«Ну-ка быстро, сообщи мне данные этих козлов! Это входит в наш договор! Ты должен выполнять все мои желания! А я желаю знать! И никаких законов физики это не нарушает. Никаких чудес тут нет! Так что…» — «Да ладно, ладно! — снисходительно-насмешливо остановил его голос. — Чего ты тараторишь, как из пулемёта? Да пожалуйста…»)
— Так вот, Стрельников Николай Евгеньевич, — злорадно произнёс в трубку Лямин. — Больше мне не звоните. И друзьям Вашим передайте. Цыпакову Григорию Ивановичу и Губарькову Валерию Владимировичу. Всё ясно? Вот так! Конец связи.
— Теперь ты мишень, — равнодушно прокомментировал голос. — Зачем же ты им сообщил, что ты о них всё знаешь? Сдал бы их просто ментам — и всё.
Лямин быстро погрузил в джип вещи Веры и распахнул перед ней переднюю дверцу. Потом обежал машину, сел за руль и включил мотор
— Пригнись! — закричал голос, и он автоматически нырнул вниз.
В ту же секунду слева раздался звон разбитого стекла, и одновременно справа застонала Вера. Звука выстрела Лямин не слышал. Вероятно, снайпер стрелял откуда-то с крыши соседнего дома. Вторая пуля разворотила приборный щиток.
Лямин шевельнулся.
— Встанешь — умрёшь, — спокойно заметил голос.
Лямин привстал и навалился на раненую Веру, закрывая её своим телом. Третья пуля вошла ему под лопатку, прямо в сердце. Четвёртая — в затылок.
Впрочем, четвёртой он уже не почувствовал. К этому моменту он был уже мёртв.
__________
И спросил у Люцифера Его Сын:
— А что стало с той женщиной? Она выжила?
И ответил Люцифер Своему Сыну:
— Да. А потом она помирилась со своим мужем и стала жить по-прежнему.