И настал девяносто первый день. И спросил у Люцифера Его Сын:
— Что такое благодарность? И ответил Люцифер Своему Сыну:
— Я покажу Тебе это.
Рахматулин был парень молодой и крепкий, спортивный, здоровьем его бог не обидел, но и он почувствовал, что ещё немного, и он умрёт. У него даже пена на губах уже показалась как у загнанной лошади. Всё-таки пять километров по перепаханному полю… Это было слишком даже для него.
Сколько в нём? — Рахматулин, тяжело дыша, смотрел на своего окровавленного зятя, на его развороченный пулей бок. — Центнер, не меньше! Здоровый кабан!.. До шоссе оставалось ещё метров триста.
В больнице Рахматулин сразу же развил бурную деятельность. Дал кому надо денег, договорился с врачом…
— Да винтовку проверяли, на охоту собирались, случайно выстрелила!
— «Случайно выстрелила"… И прямо в бок! — врач откровенно ухмыльнулся, выразительно глядя на Рахматулина. — Вообще-то об огнестрельных ранениях мы сообщать обязаны.
— Доктор, всё будет нормально! — Рахматулин достал ещё несколько крупных купюр и протянул врачу. — Делайте всё, как надо. Не надо никуда сообщать.
— Да, подтверждаю! Он действительно там был. И действительно всё это совершал. Он мне сам рассказывал. И ещё в этом городе и в этом. Там тоже это всё он!
— Хорошо. Подпишите, — следователь придвинул зятю Рахматулина протокол допроса.
— Зачем ты это делаешь? — тихо спросил Рахматулин.
— Но все же на тебя показывают! — бегая глазами, забормотал зять. — Что же я могу поделать? Не могу же я один против всех идти…
Рахматулин глубоко вздохнул и стиснул руки. Эти показания ставили на нём крест.
— Можно мне ещё кое-что добавить? — обратился вдруг к следователю зять Рахматулина.
— Ну, добавьте… — недоуменно посмотрел на него тот.
— Ещё я хочу выразить ему благодарность, что он мне жизнь спас. Спасибо!
__________
И спросил задумчиво Сын Люцифера:
— Значит, притча об отогретой на груди змее по-прежнему жива?.. Как и тысячи лет назад? И ответил, пожав плечами, Люцифер Своему Сыну:
— Конечно. А что изменилось?