«Какое общение у горшка с котлом?

Этот толкнет его, и он разобьется».

Книга премудрости Иисуса, сына Сирахова

1.

Лямин угрюмо смотрел в окно. Что за погода! Холод.., с неба какая-то мерзость мелкая сыпется... «Мерзость».., «изморось»... Почти и звучит-то одинаково! Синонимы, блядь! Триппер просто какой-то!..

Он последний раз с отвращением посмотрел на улицу и пошел заваривать кофе.

В такую погоду вешаться хорошо! — неожиданно пришло ему в голову. — Чехов, кажется, что-то подобное писал, в какой-то своей пьесе... Что у меня за мысли!.. — с тоской подумал Лямин, включая чайник. — Это на меня погода так действует! Напиться, что ли? С горя.

— С горя? А какое у тебя горе-то? — внезапно услышал он чей-то совершенно отчетливый, насмешливый голос.

Лямин вздрогнул и обернулся. Естественно, никого! Да и кто тут может быть, если он один в квартире?

— Что со мной? — криво усмехнулся Лямин и поискал глазами сигареты. — Голоса уже слышать начал!..

Руки дрожали. Лямин, наконец, закурил и несколько раз глубоко затянулся, постепенно успокаиваясь.

— Вот черт! — он покачал головой и щелчком стряхнул пепел. — Нервы, Вячеслав Гонбаевич, нервы...

— Гонбаевич?!.. Ну и отчество же у тебя! Удмуртское, что ль?

Лямин уронил сигарету, подскочил и принялся в страхе озираться.

— Да не озирайся ты, не озирайся!.. Все равно никого не удивишь! Я у тебя внутри. В голове. Внутренний, так сказать, голос. Хе-хе!

Лямин замер и стал в ужасе прислушиваться к себе. К своим внутренним ощущениям. Он чувствовал себя так, словно в одежду ему заполз только что какой-то ядовитый клоп или паук, который может в любой момент укусить. И ты теперь судорожно-брезгливыми движениями торопливо ощупываешь себя всего, пытаясь поскорее найти его, это проклятое насекомое, и в то же время содрогаясь от отвращения при мысли, что можешь в любой момент пальцами на него наткнуться.

Ничего!

— А что ты надеялся обнаружить?

Лямин почувствовал мгновенно выступившую на лбу испарину и липкую, обессиливающую слабость и дурноту. Сомнений не было! Голос действительно звучал внутри его. В голове.

— Господи! Я сошел с ума! И меня теперь посадят непременно в сумасшедший дом! — эта простая мысль была настолько кошмарна и в то же время до такой степени безусловно-очевидна, что Лямин чуть не визжал от тут же захлестнувшего его панического, чисто животного страха.

— Нет, нет, нет! — мысленно закричал он. — Нет!! Я не хочу!

— Чего ты не хочешь? — издевательски уточнил голос.

— Заткнись!!! Заткнись! Сгинь!! Исчезни! Оставь меня в покое!! Тебя нет!

— Ладно, уважаемый Вячеслав Гонбаевич, хватит орать! И устраивать истерики. Успокойся. С ума ты не сошел. Я это не ты. Не твое «я». Не подсознание и прочее. Я — совершенно постороннее существо. Чтобы сэкономить время и не тратить его на всякие бессмысленные ахи-охи — подойди-ка лучше к холодильнику и возьми газету. Которая на нем лежит.

— Что? — ошеломленно спросил Лямин.

— Я говорю: подойди к холодильнику и возьми газету, — терпеливо повторил голос. — Чего тут непонятного-то?

Лямин как во сне встал и подошел.

— Раскрой ее на второй странице. Статья в левом верхнем углу будет называться «Заколдованный мир». В ней ровно 67 строк. Пересчитай и убедись.

Лямин послушно раскрыл, нашел, пересчитал и убедился. Действительно, ровно 67 строк. Статья «Заколдованный мир». На второй странице, в левом верхнем углу. Все точно.

— Ну что, убедился? — поинтересовался голос. — Газету ты еще не читал, про статью знать не мог, а уж про число строк в ней — и тем более. Все ясно?

— Чего ясно? — тупо переспросил Лямин.

— Ты что, дебил? — с легким раздражением осведомился голос. — Я спрашиваю: убедился, что я это не ты?

— Что я это не ты? — чисто механически снова спросил Лямин. Он пребывал в самом настоящем шоке.

— Ну точно, дебил! — задумчиво констатировал голос. — Объясняю еще раз. Для непонятливых. Ты не сошел с ума. Я это не ты. Не часть тебя. Я — совершенно независимое существо. Ну, понял наконец?

— Ты — совершенно независимое существо, — как эхо повторил вслед за ним Лямин. — А кто ты? — помолчав, поинтересовался он.

— Ну наконец-то! — голос удовлетворенно хмыкнул. — Наконец-то я слышу речь не мальчика, но мужа. Какие-то осмысленные вопросы. Кто я — не важно. Это не имеет значения. Прими просто как факт, что я буду теперь всегда вместе с тобой. У тебя в голове.

— Как это «всегда»? — Лямин постепенно приходил в себя. — Что значит: всегда?!

Он вдруг представил себе, что он занимается любовью с женщиной, и кто-то посторонний наблюдает за всем этим со стороны и комментирует и дает советы. Или, скажем, что он идет в туалет...

— Ничего, привыкнешь! — цинично усмехнулся голос. Он, похоже, читал его мысли. Вернее, слышал. — Переживешь. Это все чепуха.

— А что не чепуха? — раздраженно пробормотал Лямин. — Подожди, подожди! — тут же спохватился он. — Я все же не могу поверить!.. Ты... ты... Я точно с ума не сошел?

— Точно, точно!.. — ворчливо буркнул голос. — Не сошел. Успокойся. Ты же видел газету. Или хочешь еще какую-нибудь проверку?

— Э-э... Да нет, пожалуй, — первый шок у Лямина прошел, но он по-прежнему чувствовал себя совершенно растерянным и не знал, как, собственно, ему теперь себя вести. — Я... тебе верю.

— Ну и хорошо! — Лямину показалось, что голос вздохнул. — Теперь слушай меня внимательно и не перебивай. Я буду исполнять любые твои желания. Точнее, буду давать тебе советы, что делать, чтобы эти желания исполнились. Осуществились.

— Так ты добрый волшебник, что ли? Старик Хоттабыч? — не удержался Лямин.

— Я тебе сказал: не перебивай! — в интонациях невидимого собеседника Лямина появились нетерпеливые нотки. — К волшебству это все не имеет никакого отношения. Просто для любой цели всегда существует некая последовательность поступков, к ней проводящая. Только угадать ее заранее невозможно. Как для любого сейфа всегда существует некая комбинация цифр, его открывающая. Пожалуйста! Набери ее — и все деньги твои. Угадай. Одну-единственную из миллиардов и миллиардов вариантов, — голос сделал небольшую паузу, по всей видимости для того, чтобы Лямин лучше усвоил сказанное.

Помнишь, как Афродита научила Париса, как украсть Елену? — через мгновенье спросил он. — Сам бы он никогда не смог этого сделать. Без ее советов.

Но что значит «научила»? Подсказала просто последовательность поступков, приводящих в итоге к желаемой цели. Вот и все. Без всякого волшебства.

Так же точно и я. Буду тебе отныне подсказывать. Давать советы. Как Афродита Парису.

— И в результате этих советов погибла Троя, — медленно произнес Лямин. — И сам Парис.

— Это уже твои проблемы! — язвительно ухмыльнулся голос. — Не выбирай себе таких целей. Нечего Елен красть!

2.

— Я хочу... стать президентом России! Или нет. Всего мира!

— Перестань! — спокойно посоветовал голос.

— Что значит: перестань? — искренно удивился Лямин. — Так, значит, ты не все можешь? Ты же сам говорил: всегда существует последовательность поступков, приводящих практически к любой цели? Ну, и в чем же дело?

— Перестань, — все так же спокойно повторил голос.

— Так можешь ты все-таки или нет? — с иронией поинтересовался Лямин.

— Я-то могу. Ты не можешь.

— Что значит: я не могу? — Лямин удивился уже по-настоящему. — Я-то здесь причем? Ты скажешь мне, что делать — я и сделаю.

— А если я скажу: съесть собственного ребенка! Зажарить и съесть?

— Так! — помолчав, заметил Лямин. — Интересное кино получается. Значит, могут быть и такие советы?

— А как же! Конечно, могут! Поэтому я тебе и говорю: перестань. Желай что-нибудь реальное. Тебе доступное. Твоего уровня.

— Деньги-бабы? — несколько обиженно хмыкнул Лямин.

— Деньги-бабы, — согласился голос. — А чего тебе еще надо? Тебе же на самом деле ничего больше и не надо. «Президент» — это ведь ты так. С понтом дела. По принципу: желать так желать!

— Н-да... — пробормотал Лямин.

Он чувствовал себя слегка уязвленным, хотя и признавал в глубине души правоту слов своего оппонента. Конечно, деньги-бабы! Какое там еще, в пизду, президентство! В Белом Доме, что ль, целыми днями сидеть! Речи толкать? С мудаками всякими умные разговоры вести? На хуй нужно! Живем-то однова!

— Ладно! — Лямин в возбуждении потер руки. Он ощущал самое настоящее опьянение от моря открывающихся перед ним теперь возможностей. Эх, заживу! Завью горе веревочкой! — Ладно. Черт с тобой! Хочу!..

Подожди-ка!.. — в последнее мгновенье опомнился вдруг он. — Страшные подозрения закрались вдруг ему в душу. — Подожди-ка... А почему, собственно, ты мне помогаешь?

— Хочу тебя погубить, — равнодушно проинформировал Лямина голос.

— Что?! — Лямин решил было даже, что он ослышался. — Ты хочешь меня погубить? Но зачем?! И почему именно меня?

— Да не тебя конкретно! Ты просто под руку подвернулся. Вытащили из муравейника первого попавшегося муравья — оказался ты. Только и всего. Не повезло тебе, парень.

— Черт подери! Да ты шутишь, наверное! — нервно хохотнул Лямин. Он и в самом деле никак не мог понять, шутит его кошмарный собеседник или нет.

— Нет, не шучу, — безразлично ответил тот.

— И как же ты меня собираешься погубить? — после бесконечной паузы неуверенно спросил Лямин. Он просто физически ощущал, как в душу ему вонзаются тысячи ледяных иголочек.

— Ты сам себя погубишь, — зевнул голос.

— Почему? Ты меня обманешь?

— Нет.

— Нет?

— Нет.

— Так в чем же тогда подвох?

— Подвоха нет.

— Так почему же я тогда погибну?

— В силу естественного хода вещей.

— Нет, подожди! — попытался сосредоточиться Лямин и потер себе по привычке лоб. — Так дело не пойдет! Давай последовательно! Ты от меня что-то утаиваешь?

— Нет.

— А откуда я знаю, может, ты врешь сейчас?!

— Ну, во-первых, если бы я собирался играть нечестно, я бы, наверное, вообще не стал открывать тебе своих целей? И сообщать тебе, что ты погибнешь. А во-вторых, тебя же никто не заставляет спрашивать у меня советы, а уж тем более им следовать? Живи, если хочешь, по-прежнему. Как раньше жил.

— Как же я могу жить как раньше жил, если ты у меня теперь постоянно в голове торчишь? — саркастически осведомился Лямин.

— Я уйду через некоторое время. Может, даже прямо сейчас? Не хочешь?

— Что?! — не поверил Лямин.

— Что слышал! Но если я понадоблюсь, ты меня можешь в любой момент вызвать.

— А если не вызову?

— Не вызывай.

— Черт! — Лямин опять потер себе лоб. У него голова шла кругом. — А чего ж ты мне сразу тогда сказал, что будешь теперь постоянно? «Привыкнешь, мол!.. Переживешь!..» и прочее?

— Надо ж было тебе объяснить все сначала! — рассудительно сказал голос. — Дать хоть какое-то время. Освоиться с новой ситуацией. А не сразу все на тебя вываливать. Не успел появиться — как уже: могу уйти!..

— Ладно, подожди! — Лямин нетерпеливо оборвал своего собеседника. — Давай о главном. Так почему я погибну? Точнее, погублю себя. Можешь объяснить мне толком?! Или это тайна?

— Да нет никаких тайн! — снисходительно усмехнулся голос. — Я играю честно. Отвечаю на любые вопросы. Пожалуйста! Задавай.

— Так почему я погибну?

— Знаешь такой анекдот? Директор морга звонит директору спортивного магазина. «Вы сколько вчера гоночных мотоциклов продали?» — «Десять». — «А!.. Так, значит, один еще жив!»

— Ну и что?

— Ну и все. Тебе в руки попал только что гоночный мотоцикл. Только и всего.

— А если я не буду на нем ездить?

— Не езди.

— Черт! — Лямин вскочил и в волнении пробежался по комнате. — Так значит?!.. Понятно... Черт!! Но ведь один-то все-таки выжил?.. В этом твоем анекдоте?

— Выжил, — согласился голос.

— Значит, и я могу?

— Можешь.

— И что для этого надо?

— Стать гонщиком.

— И ты думаешь, у меня не получится?

— Я ничего не думаю, — голос снова зевнул. — Может, и получится. А может, и нет. Все в твоих руках.

— И каковы, по-твоему, мои шансы на успех? — Лямин постарался, чтобы его собственный голос звучал спокойно.

— Шансы? Да почти что никаких! Призрачные. Чисто теоретические, разве что.

— Черта с два!! — закричал в пространство Лямин и погрозил кулаком кому-то невидимому. — Я выживу! Хватит меня пугать. Что за чертовщина!

— Кто тебя пугает? — со скукой поинтересовался голос. — Ты спрашиваешь — я отвечаю. Только и всего.

— Я выживу! — упрямо повторил Лямин.

— Да на здоровье! Выживай. Сейчас пока никаких пожеланий нет?

— Нет! — нехотя буркнул еще не остывший Лямин.

— Тогда всего хорошего! Надо будет — позовешь. Знаешь, как в мультфильме про Тома и Джерри. «Только свистни!»

3.

— Эй, где ты там?!

— Звал, хозяин? — с интонациями персонажа какого-то известного мультфильма тут же отозвался голос.

(Про двоечника какого-то, — вспомнил Лямин. — Двое-из-ларца-одинаковы-с-лица, кажется, там так ему отвечали. Двоечнику этому... Толку, кстати, от них никакого, вроде, так и было... Ладно! Здесь у нас не мультфильм.)

— Да. Звал. Слушай! — Лямин помолчал, потом медленно заговорил, взвешивая каждое слово. — Я хочу уточнить кое-что... Подробности кое-какие выяснить.

— Давай-давай! — охотно согласился голос. — Спрашивай. «Спрашивайте — отвечаем!»

— Хватит паясничать! — с плохо скрываемой досадой бросил Лямин. — Оставь ты этот свой балаганный тон! Отвечай мне просто — и все!

— Хорошо, — голос был теперь сама воплощенная корректность.

В этой его утрированной, чрезмерно утонченной вежливости Лямину почудилось просто какая-то новая, еще более изощренная, скрытая насмешка. Высшего существа над низшим. Простым смертным. Но он решил не поддаваться на все эти провокации, держаться по возможности спокойно и постараться всего лишь получить поскорее всю нужную ему информацию. В максимально полном объеме.

— Так вот! — Лямин опять помедлил, раздумывая. — Во-первых, я хочу, чтобы ты мне заранее сообщал не только мой ближайший шаг, а всю последовательность действий, ведущих к достижению цели. Чтобы не получилось: поверни направо, поверни налево, а теперь убей охранника. И отступать уже поздно, потому что он тебя уже увидел и сам за пистолетом полез! А знай я заранее, что так все повернется и придется кого-то убивать, я бы вообще на все это подписываться не стал! По крайней мере, подумал бы сто раз. Вот чтобы этого не было.

— Хорошо, — кротко согласился голос.

— Во-вторых... во-вторых... — Лямин забыл уже, чего там у него было во-вторых. Пока пункт первый излагал. — А, да!.. Можешь ты меня предупреждать о возможных последствиях моих поступков? О которых я и сам могу не знать или не догадываться. Скажем, что эта телка — жена босса мафии и тому подобное.

— О таких простейших — могу, — коротко заметил голос. — Что жена босса мафии. А более сложные просчитать не всегда возможно.

Лямин еле сдержался, чтобы не выругаться. Ему показалось почему-то, что собеседник его явно лукавит и чего-то недоговаривает, но деваться было некуда.

— Ладно, — вздохнул он. — И наконец, в-третьих. Я хочу знать, нет там никаких дополнительных условий или ограничений? О которых ты просто сейчас умалчиваешь? Скажем, если я не выполню какой-то твой совет, наш договор теряет силу. Или нельзя ставить последующие цели, не достигнув предыдущих; нельзя отменять свои желания и тому подобное. Ну, нет ничего такого?..

— Нет, — лаконично ответил голос. — Ничего такого нет. Никаких ограничений. И никаких подвохов. Осмелюсь напомнить только, что никаких договоров у нас с тобой нет. Я тебе просто помогаю, и все. Не требуя ничего взамен и не ставя тебе никаких условий.

— И значит, в любой момент можешь уйти и бросить меня на произвол судьбы, — нервно усмехнулся Лямин.

— Да, — подтвердил голос.

— И, конечно же, сделаешь это?

— Нет. Не сделаю.

— Почему?

— Не почему. Прими это просто как факт.

— Послушай! — взорвался Лямин. — Можем мы с тобой по-человечески общаться?! Как нормальные люди? Чего ты из одной крайности в другую бросаешься? То кривляешься и остришь без конца, где надо и не надо; то слова из тебя клещами не вытянешь! Меня это все напрягает!! Дискомфорт создает. Душевный. Давай с тобой нормальные отношения наконец установим! Дружеские. Тебе же это самому для чистоты эксперимента нужно. Чтобы жертва сопротивлялась. И проиграла, будучи физически и психически здорова, находясь в отличной форме, в ясном уме и твердой памяти. Или трезвой, как там правильно?.. Ну, словом, во всеоружии? Просто, как ты говоришь, в силу естественного хода вещей.

А то, что это за интерес меня губить, если у меня депресняк постоянный?! И я лишний раз к тебе уже обращаться боюсь!

— Ладно, ладно, убедил! — расхохотался голос. — O’key, o’key, договорились! Считай, что мы друзья. Самые близкие. Какие только могут быть. А еще лучше считай, что я — это вообще ты. Твое второе «я». Которого можно не стесняться и доверять все самое сокровенное. Тем более, что я и так все знаю. («Зачем же тогда доверять?» — хотел сказать Лямин, но промолчал.)

И вот тебе мой первый дружеский совет. Старайся находиться со мной как можно больше. Лучше всего всегда. Даже в самые интимные моменты. Не отсылай меня. Чтоб я был полностью в курсе ситуации. Всего, с тобой происходящего. А интимность.., стыд... — чушь все это! За пару дней привыкнешь, уверяю тебя. И даже внимания обращать не будешь. Это все ерунда!

— Ну, хорошо!.. — с некоторым сомнением протянул Лямин. — Насчет интима я подумаю, сам понимаешь.., так сразу!.. — а насчет всего остального — ладно! Пусть будет так. Находись всегда при мне. Наверное, так и впрямь будет лучше.

— Вот и славненько! — бодро подытожил голос. — Приятно иметь дело с разумным человеком. Так какие у тебя будут пожелания?

4.

— Послушай, я, кажется, начинаю понимать, что ты имел в виду, — Лямин залпом опрокинул рюмку водки, шумно втянул ноздрями воздух и, не закусывая, налил еще.

— Да? И что же? — с вялым любопытством поинтересовался голос.

— Все у меня, конечно, получается теперь, все очень здорово, замечательно, просто слов нет, что и говорить! — Лямин хлопнул еще одну рюмку и опять не закусил. — Но это же все не сам я достиг! Это все благодаря тебе. Ты говоришь: направо — я и поворачиваю направо, говоришь: налево — я налево иду. Я как будто дитя малое. Словно не свою жизнь живу. Исчез азарт, риск, неопределенность — да и вообще все исчезло! Жизнь словно выхолостили. Да, все доступно. Но зато ничего теперь не надо. Ничего не радует. Заколдованный круг какой-то! Я так сопьюсь скоро, — сообщил он, снова наливая себе водки. — Может, в олигархи податься? Или в политику? На тусовки ходить. Хоть ты и советовал не высовываться.

— Ничего не изменится, — лениво прокомментировал голос. — Денег у тебя уже сейчас достаточно, чтобы удовлетворить любые твои прихоти. Даже без моих советов. Ну будет их еще больше — ну и что? Уже сейчас деньги для тебя — это просто абстрактные цифры на банковских счетах. Они и в таком-то количестве тебе, по сути, не нужны. Ну будет их еще больше... Впрочем, дело твое.

— Черт бы тебя побрал! — с тоской пробормотал Лямин, посмотрел на водку, поколебался и отодвинул ее в сторону. — В общем, так! — решительно заявил он. — Давай-ка, исчезни на недельку! Поживу-ка я эту неделю один. Как в старые добрые времена. И даже по вызову моему не являйся. А то знаешь, как бывает. Нажрусь, телку какую-нибудь клеить начну, а она не даст — начну тебя по привычке на помощь звать. Нет уж! Поживу один. Посмотрим, чего я сам смогу за эту неделю добиться!

— А чего ты собираешься «добиться»? — с легкой издевкой осведомился голос. — Если надо чего — скажи! А так ты похож на человека, который вознамерился сделать себе велосипед, хотя они давно уже продаются на каждом углу. На любые вкусы и колеры. Впрочем, чем бы дитя не тешилось — лишь бы не плакало. Давай, добивайся!

— Черт бы тебя побрал! — в ярости закричал Лямин. Водка уже начала действовать. — Черти бы тебя взяли с этим твоим всемогуществом! Это какая-то ловушка дьявольская! Все есть! И ничего не надо. «Могу купить козу, но не имею желания». И впереди полная беспросветность. Одни только козы. Хоть в петлю!

У обычного человека хоть какое-то утешение всегда в запасе есть! «Мне плохо, потому что у меня нет того-то и того-то. А было бы — вот бы я зажил тогда на славу!» А у меня даже и такого-то утешеньица не имеется. «Нет?.. Пожелай — и все сразу будет». Чтоб ты сдох! Провалился в тартарары!

— Так какие будут указания? — хладнокровно поинтересовался голос. — Где раздобыть веревку с мылом, чтоб повеситься? Могу посоветовать. Это несложно.

— Ладно! — постарался взять себя в руки Лямин. — В общем, давай, как я сказал. Исчезай на неделю. Сегодня у нас вторник? Значит, до следующего вторника. Не появляйся, даже если я звать буду. Договорились?

— Как скажешь! — Лямин словно наяву увидел, как его собеседник пожал плечами. — Хозяин барин. Так значит, до вторника?

— До вторника.

— Чао!

* * *

— Хай! Ну, как ты тут без меня? Как успехи?

— Привет, — Лямин еще плохо соображал после вчерашнего. Голова трещала. — Чего спрашиваешь? Все равно же ты подсматривал наверняка, — он достал из холодильника банку пива и с наслаждением сделал несколько больших глотков.

— Присматривал, — спокойно поправил его голос. — Так как все-таки успехи?

— Ладно, замнем для ясности! — смущенно пробормотал Лямин.

Ему было стыдно. Всю эту неделю он попросту пропьянствовал. Он сделал для себя одно страшное открытие. Он боялся теперь свободы! Боялся принимать решения! Совершить какой-то самостоятельный шаг, пусть даже самый незначительный, он теперь попросту не решался. «А вдруг что-нибудь не так сделаю и все испорчу?!» — все время подспудно вертелось у него в голове. Он был как лежачий больной, который за время болезни разучился ходить. И которому требовалось теперь учиться этому заново. Да вот только зачем? Ради чего?

Зачем мне куда-то идти пешком, если я всегда могу туда доехать? С комфортом! За считанные минуты.

Если только туда шоссе асфальтовое проложено, — невесело усмехнулся Лямин и хлебнул еще пива. — Шестирядное. К этому моему счастью. Только что же это тогда за счастье такое? К которому на лимузине подъехать можно. Легкодоступное. Как шлюха.

5.

— Ну, и что ты думаешь?

— Я ничего не думаю.

— Нет, ну все-таки! Жениться мне или нет?

— Знаешь, как ответил в незапамятные времена на подобный вопрос один мудрец? Сократ, кажется. «Как бы ты ни поступил, ты все равно в итоге раскаешься». Так что смотри сам. Хочешь — женись.

— Я так понимаю, что Рая тебе нравится? — с вызовом спросил Лямин.

— Да нет, почему. Я ничего, в общем-то, против нее не имею. Девушка как девушка. Ничем не хуже других.

— Но и не лучше?

— Но и не лучше, — согласился голос.

Лямин обиженно замолчал.

— А существуют лучше? — немного погодя с сарказмом поинтересовался он.

— Существуют, — равнодушно ответил голос.

— Может, ты даже знаешь таких? И можешь мне показать? — Лямин почувствовал внезапно, что у него перехватило дыхание.

(Дурак я, дурак! — сообразил вдруг он. — Вот что надо было спрашивать! Я не про то, как шалав каких-то местных половчее трахнуть.)

— Могу, конечно, — голос совершенно явственно усмехнулся и ехидно добавил. — Только хочу тебе напомнить, что мы возвращаемся к тому, с чего и начали. К Парису и Прекрасной Елене. Именно об этом я тебя с самого начала и предупреждал. Не желай Елен!

— Да плевать мне на твои предупреждения! — возбужденно воскликнул Лямин. — Чего ж тогда и желать-то? Если не Елен!

— Ну, как знаешь! — злорадно ухмыльнулся голос. — Мое дело предупредить.

— Все, проехали! — нетерпеливо закричал Лямин. — Хочу!! Хочу-хочу-хочу-хочу! Хочу!!!

* * *

— Да-а!.. — потрясенно прошептал Лямин. — Вот это девушка!..

— Да-а!.. — мастерски передразнил его голос. — Только, замечу в скобках, никакая это вовсе не девушка. А замужняя женщина. Любящая, между прочим, своего мужа. Страстно!

— Ну придумай что-нибудь! — легкомысленно отмахнулся Лямин. — Ты-то на что? «Ты на то и бес!»

— А продолжение этой песни помнишь? — поинтересовался голос. — «Мы таким делам вовсе не обучены». Чего я могу «придумать»? Если трахнуть просто ее хочешь — это пожалуйста! Это можно хоть сегодня устроить. А насчет «мужа разлюбить» — чего я могу «придумать»? Это не по моей части.

— А как же тогда «трахнуть»? — не понял Лямин.

— Ну-у!.. — неопределенно протянул голос. — Это к любви отношения не имеет. Клиента можно подпоить, оглушить...

— Подожди, подожди!.. — не поверил собственным ушам Лямин. — Это изнасиловать, что ли?

— Естественно! — хмыкнул голос. — А как же еще? Добровольно она тебе не даст. Говорю тебе, она мужа своего любит!

— Ты с ума сошел? — осведомился потрясенный Лямин.

— Ой-ой-ой! Какие мы нежные стали!.. — мерзостно захихикал голос. — А помнишь?..

— Ладно, все! — прикрикнул на него Лямин. — Ничего я не помню! И насиловать ее я не собираюсь. Я хочу на ней жениться!

— Так сразу?

— Да, так сразу. Я ее люблю.

— А как же Рая?

— А-а!.. Какая там еще Рая!..

— А муж?

— Пусть объестся груш.

— В смысле, умрет?

— В каком угодно смысле! Пусть исчезнет куда-нибудь раз и навсегда и не путается под ногами.

— Ну-ну! Я вижу, ездить на гоночном мотоцикле на скорости 60 км/час тебе, наконец, надоело?.. Ну-ну!

* * *

— Еще раз говорю тебе: это самый реальный вариант! — в десятый раз терпеливо повторил голос. — Устраняешь мужа, знакомишься с ней — это я тебе организую — начинаешь за ней ухаживать и через годик где-то вы, глядишь, и поженитесь. А может, и раньше. Если ты ей сразу понравишься. Во всяком случае, это очень даже вероятно. Именно такое развитие событий.

— «Устраняешь» — это значит: убиваешь? — в десятый раз же переспросил Лямин.

— Разумеется! — раздраженно уже бросил голос. — Как же еще?

— Я не хочу никого убивать! — упрямо повторил Лямин. — К тому же ждать целый год.

— Хорошо, — уступил, наконец, голос. — Можно и по-другому попробовать. Например, подсадить его на наркотики. А ты будешь рядом отираться. Как друг семьи. Ее утешать. Но это совсем уж долгая история! Когда он еще помрет!.. Да и опасно это. Слишком. Он может и ее на иглу посадить.

— Нет-нет! — испугался Лямин. — Так не надо!

— Ну вот видишь! А других вариантов нет.

— А если с ним договориться попробовать? Денег ему дать и пусть катится к чертям собачьим!

— Деньги-то он возьмет, а потом кинет тебя. И что ты будешь делать? К совести его взывать?

— А если нанять кого-нибудь? Киллера?

— Это совсем плохо, — вздохнул голос. — Если он попадается, он сразу тебя сдаст. И вообще — абсолютно неконтролируемая ситуация.

— Ну, в тюрьму его тогда упечь! Мужа этого. Лет на 10!..

— Только хуже будет. Она его не бросит. Она его действительно любит.

— Черт бы тебя побрал! Так придумай что-нибудь! — заорал в бешенстве Лямин и стукнул кулаком по столу. — Придумай!! Зачем ты мне ее тогда вообще показал?! Женился бы я на этой Райке!..

* * *

— Ну давай хоть что-нибудь сделаем! Фирму, где она работает, купим!..

— И чего? Ты там целыми днями сидеть будешь?

— Ну, квартиру, где она живет! Рядом с ней!

— А зачем?

— Да хоть пообщаюсь с ней. Познакомлюсь поближе. А то я с ней и разговаривал-то всего три раза!..

Голос промолчал.

— И что, она действительно так прямо любит своего мужа?.. И ничем ее не соблазнишь?

— Тебе она нравится? — спокойно поинтересовался голос.

— Спрашивает!.. — Лямин аж задохнулся от возмущения. — А то ты не знаешь!

— А почему?

— «Почему»!.. Она такая!.. Единственная!.. Других таких нет!

— Ну вот видишь! Ты сам все прекрасно понимаешь! — ласково проворковал голос.

— Что я «понимаю»? — опешил Лямин.

— Если ты прав насчет нее, то ее нельзя купить, а если можно — значит, ты насчет нее ошибаешься. А тогда и покупать не стоит.

— Слушай, ты, софист несчастный!.. — Лямин в первое мгновенье даже не нашелся, что ответить, и только тяжело дышал и кусал в бессильной ярости губы. — Хватит болтать!!! Сделай что-нибудь!! Сделай!!!

* * *

— В общем, вот что! Давай-ка купим все-таки фирму, где она работает. Какая, в конце концов, разница? Деньги все равно значения не имеют. А глядишь, что-нибудь и получится!..

— Да пожалуйста! Покупай. Только ничего ведь не получится. Ничего хорошего...

— А вдруг?!.. Бывают же чудеса...

— Бывают, бывают... — хладнокровно подтвердил голос. — А как же! Конечно, бывают. Значит, так!..

* * *

— Как «все знают»?! — Лямин никак не мог поверить.

— Ну ты дае-ешь!.. — насмешливо протянул голос. — Да ты бы хоть раз себя со стороны увидел! Как ты на нее смотришь!.. И вообще как себя с ней ведешь. Естественно, все знают. Главная тема всех разговоров.

— Господи боже!.. — пробормотал красный как рак Лямин. — А она?

— А чего она? И она не слепая. Все прекрасно видит.

— И что?

— Что-что!.. Ясно что. Боится, что ты к активным действиям перейдешь и увольняться придется. А зарплата хорошая. Да и работает она уже здесь давно. Привыкла.

— Понятно... — на душе Лямина от всего услышанного было мерзостно и холодно. Чувствовались горечь и какая-то внутренняя опустошенность.

— То-то же, «понятно»!.. — проворчал голос. — Жила-была девочка, звали ее Красная Шапочка. И вдруг появляется серый волк!..

— Это я серый волк?

— А кто же еще?!

— Слушай! — взорвался Лямин. — Это ведь ты мне ее показал! Ты!!

* * *

— Да я искренне ее люблю! По-настоящему! Я счастья ей желаю!

— Да?.. — ухмыльнулся голос. — Счастья?.. Так за чем же дело стало? Подари ей просто несколько миллионов долларов — вот и все. Тем более что деньги для тебя значения не имеют. И она будет счастлива. Уволится в тот же миг из твоей постылой фирмы и забудет навсегда о твоем существовании. Купит себе коттедж за городом и будет там жить-поживать со своим любимым мужем.

— А я?! — пролепетал застигнутый врасплох таким предложением Лямин.

— Вот именно: я! — назидательно произнес голос. — А когда любят действительно искренне и по-настоящему, думают прежде всего о ней, а потом уже о себе.

— Да я умру тогда! — с отчаянием воскликнул Лямин. — Если даже и видеть ее не буду!

— Опять «я», — вздохнул голос. — А надо: «она». Истинная любовь всегда бескорыстна.

— И потому, как правило, всегда несчастлива.

— И потому, как правило, всегда несчастлива, — охотно согласился голос. — Что ж поделаешь!.. C’est la vie! Такова жизнь!

* * *

— Послушай!.. — Лямин замялся. Он все никак не мог решиться сделать этот последний шаг. — Послушай!..

— Чего ты заладил: послушай!.. послушай!.. — поддразнил его голос. — Говори толком. Созрел, что ли?

— А!.. Так ты уже знаешь!.. — подавленно промямлил Лямин.

— Я все знаю! — бодро заверил его голос. — Что ж, решение благородное. Весьма похвально!.. Весьма!..

— И сколько, ты думаешь?..

— Я тебе уже сто раз говорил: ничего я не думаю! Сам решай.

— Десятки, я думаю, хватит?.. Больше — перебор, наверное?..

— Сам смотри. Десятки, так десятки.

— И как это все лучше сделать?

— Как сделать?.. Для начала ее вызови...

* * *

— Вызывали, Вячеслав Гонбаевич?

— Да, заходи, Вер, садись, — Лямин приподнялся слегка и указал рукой на стоящее у стола кресло.

Девушка несмело вошла и села. Лямин просто физически ощущал ее неловкость и настороженность.

(«Думает, наверное, что я решил, наконец-то, к активным действиям перейти, — с горечью подумал он. — И в офисе все, небось, дыхание затаили. „Наконец-то!..“ Э-хе-хе... Ну почему все так получается!» — «Потому что любо-овь жесто-ока!..» — кривляясь, тут же пропел, вернее, проблеял по-козлиному внутри его голос. — «Заткнись!» — огрызнулся Лямин. Голос заткнулся.)

— Послушай, Вер! — Лямин тяжело вздохнул, собираясь с мыслями. — Вот что!.. Давай объяснимся и поговорим с тобой начистоту.

Он запнулся и слегка покраснел. Девушка, ничего не отвечая, лишь молча на него смотрела.

— Ты ведь меня не любишь? — вдруг с какой-то безумной надеждой совершенно неожиданно для себя спросил Лямин.

— Нет, Вячеслав Гонбаевич, — тихо проговорила, почти прошептала Вера.

— Ну да!.. — Лямин встал из-за стола и, в какой-то неизбывной тоске заламывая руки, прошелся несколько раз по кабинету. Девушка молча следила за ним глазами. — Ну да!..

— А я люблю тебя, люблю! — еле слышно пробормотал он.

— Что, Вячеслав Гонбаевич?

— Я люблю тебя, Вера! — Лямин произнес это вслух, посмотрел девушке прямо в глаза и попытался улыбнуться. — Да! Люблю вот, и все! Так уж вышло... — он грустно, беспомощно усмехнулся и бесцельно покрутил лежащую на бумагах ручку. — Да... И я хочу хоть что-нибудь для тебя сделать, — уже твердым голосом продолжил Лямин, сделав над собой усилие и собравшись. — То, что в моих силах. Знаешь, как в сказках бывает. Является добрый волшебник и сразу решает все проблемы. Вот и я хочу сыграть для тебя роль такого доброго волшебника. И решить все твои проблемы. По крайней мере, материальные, — он теперь полностью овладел собой и говорил спокойно и уверенно. — Я хочу подарить тебе 10 миллионов долларов... Спокойнее, спокойнее, Верочка! — тут же поднял он вверх руку, увидев, как вздрогнула девушка и как расширились в изумлении ее глаза. — Совсем не то, что ты думаешь! Просто подарок! От чистого сердца. Никаких обязательств с твоей стороны. Вообще! Абсолютно! Можешь, если хочешь, увольняться хоть завтра, чтобы меня больше никогда не видеть и жить на эти миллионы в свое удовольствие. Не хочешь — не увольняйся. Ну, словом, поступай так, как считаешь нужным! («Если 10 миллионов мало — скажи, я тебе еще дам!» — чуть было сгоряча не добавил он, но сообразил в последний момент, что это уже будет звучать, как издевательство. Голос тихонько захихикал.)

— Но почему, Вячеслав Гонбаевич?!.. Почему Вы это делаете? — Вера смотрела на Лямина с нескрываемым удивлением, и это доставило тому маленькое удовольствие.

— Потому что я люблю тебя, — просто сказал он. — Вот и все. А какие еще нужны причины?

* * *

Через полчаса офис Лямина гудел, как растревоженный улей. Вероятно, потрясенная Вера не удержалась и поделилась с кем-то по секрету своим, неожиданно свалившимся на нее с неба, счастьем, а может, секретарша под дверью подслушала (Лямин, сказать по правде, склонялся именно к этой мысли), но, как бы то ни было, не прошло и часа, как о невероятном и сказочном подарке шефа этой тихоне Верке Наумовой знали все. От обоих замов Лямина до последней уборщицы.

Причем сумма подарка выросла волшебным образом сначала до двадцати, потом до пятидесяти, а потом и до ста миллионов долларов. 100 миллионов долларов!!! Что это вообще за сумма! И за что??!! За что???!!!

— У ней что, пизда золотая? — цинично и грубо вопрошали друг друга в курилке мужчины и в недоумении пожимали плечами.

— За ЭТО сто миллионов не платится. Просто интересно, чем же он тогда там с ней занимается?.. — острили, пуская шип по-змеиному, оскорбленные до глубины души женщины.

Вскоре вся фирма Лямина разделилась на два лагеря. «За» и «против» Веры.

Одни ее горячо поддерживали («Правильно сделала! Молодец девка, что так его на бабки раскрутила! Так и надо!»), вторые так же горячо осуждали и жалели бедного Лямина («Ну надо же, как мужику голову заморочила!.. А посмотришь на нее, ну, такая прямо тихая и скромная!.. Никогда и не подумаешь! Не зря говорят: в тихом омуте черти водятся!»)

Но в том, что Лямин и Вера любовники, теперь не сомневался никто. Ни мужчины, ни женщины. Даже те из них, которые в это до сих пор не верили. Ну, а тут уж куда деваться! Против фактов, как говорится, не попрешь. А какие же еще нужны факты?

— Слушай, да ты часом не специально ли все это подстроил?.. — с внезапным подозрением спросил Лямин.

— Что именно? — невинным тоном осведомился голос.

— Да вот всю эту ситуацию! С оглаской. Не мог ты не понимать, что именно этим все и кончится! Шила в мешке не утаишь. Это я, дурак, от любви голову потерял и тебя послушал!

— Да? А кто ее просил трезвонить об этом на каждом углу? Сама виновата, — резонно возразил голос.

Лямин с сомнением хмыкнул, но промолчал. На душе у него было отчего-то неспокойно. Все развивалось совсем не так, как он задумывал. Болото зашевелилось. Отовсюду поднималась какая-то грязь. Какие-то отвратительные миазмы. Хорошее превращалось в плохое.

Кто все же этот голос? — неожиданно пришло в голову. Раньше от этого очевидного вопроса он всегда попросту отмахивался. — Зло? А можно ли с помощью зла творить добро? В принципе?

* * *

— Слушай, Вер, ну, хочешь, я с твоим мужем поговорю! — Лямин в волнении метался взад-вперед по кабинету. — Объясню ему, что ничего у нас с тобой не было, что это все сплетни, в конце концов! — Лямин остановился рядом с девушкой. Он чувствовал себя перед ней бесконечно виноватым. Вот черт! Сделал, блядь, подарочек! Заварил кашу! —

И что, действительно у вас так серьезно?.. Вплоть до развода?..

Вера не отвечала. Она молча стояла, опустив глаза. Но ресницах ее дрожали слезы.

— Вера, разреши, я все-таки с ним поговорю! — с мольбой сказал Лямин и взял девушку за руку. — Если он любит тебя, то должен же он понять!..

* * *

— Что за урод! — Лямин никак не мог прийти в себя от удивления. Разговор с мужем Веры произвел на него сильное впечатление. — И она его любит?!.. Она что, слепая?

— Любовь зла... — флегматично заметил голос.

— Ты-то бы уж помолчал! — с досадой сказал Лямин. — Из-за тебя же все и началось!

— Да-да-да!.. — с притворным раскаянием завздыхал голос. — Конечно-конечно!.. Из-за меня...

* * *

— Вячеслав Гонбоевич?

— Гонбаевич! — привычно поправил собеседника Лямин. Он уже привык к тому, что отчество его постоянно путали и перевирали.

— Слышь ты, Гондонович! Платишь нам лимон зелени налом, а иначе мы Верку твою грохнем. Все понял? Вот подумай пока, а я тебе через час перезвоню.

В трубке раздались короткие гудки. Лямин посмотрел на экран. Номер не высветился. Вероятно, звонили из таксофона.

— Да-а... — он даже не осознал еще толком, что, собственно, только что произошло. — Это что-то новенькое... Похищают людей за выкуп — это да, но чтобы убить угрожали!.. Про такое я даже не слышал никогда.

— Я тоже не слышал никогда, чтобы посторонним дамочкам по 10 миллионов баксов дарили, — задумчиво заметил голос. — Зачем такое сокровище похищать? Достаточно пригрозить, что с ним что-то случится.

— Слушай, это ты же мне все это насоветовал!! — в бешенстве закричал Лямин. — Ты!!!

— Про 10 миллионов я не говорил, — хладнокровно поправил его голос. — Я просто сказал: денег дай. Миллион-другой. Разумную сумму.

— А какая разница?

— Большая. Принципиальная. В сумме-то все и дело!

* * *

— Ты, кажется, заплатить им решил?

— Ну и что?

— Не советую. Они не отстанут. В следующий раз два миллиона попросят. Или пять.

— Не попросят. Я сейчас Веру перевезу куда-нибудь, а потом уже с ними по-другому поговорю.

— Ну-ну!

* * *

— Зря ты этот миллион отдал. Теперь у них аппетиты разыграются!..

— Да пошел ты!.. А если бы они действительно ее убили?

— Дурак ты, дурак! Как же бы они ее убили? Кто же будет резать курицу, несущую золотые яйца?

— Нет! Я не мог так рисковать. Если хоть волос с ее головы упадет!.. Плевать мне на этот миллион! Зато несколько дней у меня теперь есть. А за это время я ее спрячу.

— Ну-ну!..

* * *

— Вер, тебе надо срочно уехать на время, пожить в другом месте... — Лямин разговаривал с Верой в ее пустой квартире. Оскорбленный муж уехал к матери. — Я тебе потом все объясню. Просто поверь мне, и все! Да нет, ты не пугайся, ничего страшного тут нет... Ну да, эти миллионы проклятые! Так все получилось неудачно! Вся эта огласка! Черт бы все побрал! — Лямин раздраженно поморщился. — Я разберусь со всем этим в ближайшие дни, но пока тебе лучше исчезнуть. Сменить адрес. И на работе пока не появляйся... Когда? Да лучше прямо сейчас! Немедленно!.. А когда?.. Часа через три?.. (А-а!.. дьявол! — выругался он про себя.) А раньше никак?.. Ну, ладно... Через три, так через три... Тогда я к тебе заеду через три часа... Извини, пожалуйста.

Лямин включил зазвонивший телефон.

— Да, алло!.. Что-о??!!.. Мы же договорились?!.. Как это: изменились!.. Та-ак!.. Подождите-ка секундочку!

(«Ну-ка быстро, сообщи мне данные этих козлов! Это входит в наш договор! Ты должен выполнять все мои желания! А я желаю знать! И никаких законов физики это не нарушает. Никаких чудес тут нет! Так что...» — «Да ладно, ладно! — снисходительно-насмешливо остановил его голос. — Чего ты тараторишь, как из пулемета? Да пожалуйста...»)

— Так вот, Стрельников Николай Евгеньевич, — злорадно произнес в трубку Лямин. — Больше мне не звоните. И друзьям Вашим передайте. Цыпакову Григорию Ивановичу и Губарькову Валерию Владимировичу. Все ясно? Вот так! Конец связи.

— Теперь ты мишень, — равнодушно прокомментировал голос. — Зачем же ты им сообщил, что ты о них все знаешь? Сдал бы их просто ментам — и все.

* * *

Лямин быстро погрузил в джип вещи Веры и распахнул перед ней переднюю дверцу. Потом обежал машину, сел за руль и включил мотор.

— Пригнись! — закричал голос, и он автоматически нырнул вниз.

В ту же секунду слева раздался звон разбитого стекла, и одновременно справа застонала Вера. Звука выстрела Лямин не слышал. Вероятно, снайпер стрелял откуда-то с крыши соседнего дома. Вторая пуля разворотила приборный щиток.

Лямин шевельнулся.

— Встанешь — умрешь, — спокойно заметил голос.

Лямин привстал и навалился на раненую Веру, закрывая ее своим телом. Третья пуля вошла ему под лопатку, прямо в сердце. Четвертая — в затылок.

Впрочем, четвертой он уже не почувствовал. К этому моменту он был уже мертв.

* * *

И спросил у Люцифера Его Сын:

— А что стало с той женщиной? Она выжила?

И ответил Люцифер Своему Сыну:

— Да. А потом она помирилась со своим мужем и стала жить по-прежнему.