Проснулся от стука железного ключа. "Мавроди! На вызов!" Куда это еще? Адвокат же только завтра, вроде, должен прийти?.. Ладно, посмотрим. Сейчас узнаем.

Приводят. Ба! Старый знакомый! Александр, свет, Викторович!

(Следователь, блядь, мой дорогой.) Какими судьбами!..

- Здравствуйте, Сергей Пантелеевич!

- Здравствуйте.

- Тут, к сожалению, некоторая накладка вышла. Я никак не ожидал, что Вас так рано приведут. Да и что сам я так рано сюда попаду. Тут обычно ждать приходится часами. У нас сегодня встреча здесь должна состояться с руководителем следственной группы. Приедет и Ваш адвокат. Но они будут только к трем часам. Придется подождать.

- К трем часам? А сейчас сколько?

- Двенадцать.

- И что мы будем делать?

- Ну, посидим, поговорим…

Так-так!.. Понятно-понятно!.. Накладка, значит, вышла?

"Посидим-поговорим"? И о чем? О делах наших скорбных, наверное?

Расскажи-ка мне, любезный друг Сергей Пантелеевич, зачем же ты все-таки убил старушку-процентщицу? Ну, давай-давай! Что у тебя на этот раз подготовлено? Какие еще подходцы и подковырки? Порфирий, блядь, недоделанный!

- И все-таки, Сергей Пантелеевич, зачем Вы…

(Убили старушку-процентщицу?!)

…все это организовали? Вы же прекрасно понимали, что это пирамида!

Меня сразу же охватывает сильнейшее раздражение. Опять

"пирамида"! Вот все твердят: "пирамида… пирамида…", а никто не знает, что это такое. Хоть кто-нибудь бы объяснил! Просто жупел какой-то. Страшилка. Пугало. Раньше были "вредители" и "враги народа", а сейчас "строители пирамид". Вот спросить сейчас у него…

Э, нет-нет! Так не годится! Ни в коем случае нельзя позволять себя втягивать во все эти разговоры.

- Лучше Вы мне скажите, в чем меня все-таки обвиняют? В мошенничестве? А в чем оно состоит? Вы же прекрасно понимаете, что никаких обещаний я никогда не давал! Я лишь говорил: до сих пор цены акций росли! И это была правда. Акции абсолютно ликвидны! И это тоже была правда. Акции действительно можно было продать в любой момент.

Пункты были на каждом углу. А про то, что так будет продолжаться всегда, я, простите, никогда не заявлял. Так в чем же мошенничество?!

- А люди все воспринимали иначе.

- Ну, а я здесь причем?

- Вы в них поддерживали эту веру!

- Каким, простите, образом?

- Вот, скажем, Ваш Фонд МММ-инвест. Он практически ничем не занимался, а выплачивал, тем не менее, большие дивиденды. Это Вы делали специально, чтобы поддержать свою репутацию!

- Послушайте, я уже ничего не понимаю! Если бы я их не выплачивал, вы бы меня обвинили в том, что всем наобещал,

"поддерживал в людях эту веру", а потом всех обманул. Если я выплачиваю - вы меня обвиняете, что я это делал специально, "чтобы поддерживать свою репутацию"! В общем, куда ни кинь, всюду клин! Вы мне хоть объясните, что же я все-таки должен был делать-то? Платить или не платить? А то, чего не сделай - все не так!

- Вы должны были работать честно.

- Ладно. Хорошо. Вот скажите, положа руку на сердце, вот Вы сами считаете, что я виновен?

- Да.

- В чем?

- В том, что Вы, умный, повели за собой дураков.

- Да почему же они дураки?! Они же реально получали деньги! Вот представьте себе: вы умный, экономист, все прекрасно знаете-понимаете и ни в какие МММ деньги не вкладываете. А ваш полуграмотный дурак-сосед вложил, заработал кучу денег и теперь живет припеваючи! Его жена ходит в норках, а ваша в отрепьях. Так кто же из вас дурак? Всем же, повторяю, реально все платилось!

- Все равно было ясно, что это когда-нибудь рухнет!

- А когда? Конкретно? Через год? Через два? Через десять? Или, может быть, через сто? Когда-нибудь*/вс/**/е/* рухнет! И Земля остынет, и Солнце погаснет. Все зависит именно от сроков.

- Ну, не сто лет. Я думаю, максимум год-два вы бы еще просуществовали.

- Откуда Вы взяли эту цифру? "Год-два"? Сами придумали? Это кто-нибудь изучал?.. Впрочем, не важно. Почему же мне не дали просуществовать хотя бы эти год-два? Ведь закона я не нарушал? А у нас, вроде, правовое государство?

- Это что бы у нас тогда было? Не было бы ни президента, ни правительства, был бы один Сергей Пантелеевич Мавроди? Вы должны были понимать, что государство не могло этого допустить!

- Ага! Вот именно. "Государство не могло этого допустить!" И оно этого "не допустило". Плюнув на все свои "законы"! Просто пришел человек с ружьем и все закрыл. И заодно все деньги на грузовиках вывез неизвестно куда. Рад, что Вы все это понимаете. А теперь скажите мне, пожалуйста, следующее. Как Вы считаете, должны меня посадить?

- Да. Формально Вы действительно ничего не нарушали, но для блага всех остальных Вас надо посадить.

"Для блага всех остальных"… Мне сразу же почему-то на память приходят на ум чеканные дантовские терцины:

Иными словами, дорогой мой Александр Викторович, если верить

Данте, то за эту фразу Вы будете вечно гореть в аду. В восьмом круге, в шестом рве. Вместе с Вашим подельником Каиафой. Тем самым иудейским первосвященником, который подал, согласно евангельской легенде, совет убить Христа. Лицемерно говоря, что смерть (одного)

Христа спасет от гибели (весь) иудейский народ. Позволит избежать ему гнева римлян.

- И сколько мне, по-вашему, дадут?

- Ну, судьи же у нас независимые. Скажут судье: "Надо дать Сергею

Пантелеевичу от восьми до десяти лет. А сколько уж именно, сами решайте. Все же независимые!" Он подумает и скажет: "Ну, дадим девять лет", - смеется господин следователь.

- Понятно. Ладно, хватит. Давайте лучше, Александр Викторович, поговорим о чем-нибудь другом.

- Но я тоже хочу Вас спросить: Почему же Вас все предали?..

(Потому что они иуды.)

… Даже передачи Ваши бывшие друзья не носят. А ведь даже среди бандитов правила чести существуют. Если один за всех сидит, ему все на общак скидываются.

- Меня они не интересуют. Это - падшие.

Примерно в полтретьего вбегает, запыхавшись, мой адвокат.

- Здравствуйте, Александр Викторович! Нам надо поговорить с

Сергеем Пантелеевичем наедине.

- А мне куда деваться?

- Ну, погуляйте по коридору.

- Хорошо. Только недолго. Минут пятнадцать вам хватит?

- Хотя бы двадцать!

- Ну, ладно.

Следователь выходит в коридор. Я тщательно притворяю за ним дверь и возвращаюсь к столу.

- Значит, так. Новости, Сергей Пантелеевич, плохие. Они хотят сейчас выделить эпизод с Вашим поддельным паспортом в отдельное дело. Это совершенно незаконно! Я уже разговаривал на эту тему с руководителем следственной группы. Он и сам все прекрасно понимает.

Я его спрашиваю: "Вы понимаете, что это незаконно?" - "Все решено наверху".- "Но Вы же кандидат наук! Вы, возможно, студентов будете учить! Чему же Вы их учить будете?" Он просто глаза опускает…

- А зачем им это надо? - интересуюсь я.

- Как зачем? Ну, Вам дадут сейчас два года, и они будут спокойно и не торопясь основным делом заниматься. Очень удобно! Не надо ни за какими продлениями бегать. А Вам-то потом эти два года к общему сроку приплюсуют! Судья спокойно скажет: "Ну, вот: здесь десять и еще те два. Итого двенадцать".

- Да хуй с ними! Пусть приплюсовывают! Двумя годами больше, двумя меньше… Мне ведь наверняка не десять, а все сто дадут! Или двести… Помимо мошенничества, еще статей понавешают.

Оргпреступность, отмывание денег - что они там еще напридумывают!

Поясняю ситуацию. Вот у меня, скажем, десять миллионов акционеров. По всем ним ведется одно общее дело. А можно разбить его на 10 миллионов отдельных дел, дать мне по каждому хотя бы год и посадить, таким образом, меня на десять миллионов лет. Именно этим, судя по всему, следствие и собирается сейчас заняться.

Входят следователи. Нагулявшийся вдоволь по коридору Александр

Викторович и руководитель следственной группы. Обычные приветствия и затем: "Мы хотим предъявить Вам сегодня обвинение…" Начинается долгая, нудная и, главное, совершенно бессмысленная, формальная процедура предъявления обвинения ("объебона" на тюремном жаргоне).

Зачитывается текст постановления, задаются мне какие-то вопросы и т.д., и т.п.

"Бессмысленная" - поскольку с текстом я уже предварительно ознакомился (мне дали его прочитать), а на все вопросы я отвечаю совершенно одинаково. Механически твержу, как старая заезженная пластинка, или, блядь, как какой-то огромный попугай: "51-ая…

51-ая… 51-ая…" (51-ая статья Конституции, гарантирующая право на отказ от дачи показаний). Чувствуя себя с каждым ответом все более и более глупо.

- Будут у вас какие-либо замечания?

- Конечно будут! - вскидывается адвокат.

- Хорошо, пишите вот здесь. Замечания защитника.

Адвокат долго что-то пишет, старательно перечисляя разные статьи и пункты УК и УПК, но следователю, похоже, все это, как мертвому припарки. Спокойствие олимпийское. А что, в самом деле, волноваться, если… "наверху все решено"?

Наконец, все заканчивается. Адвокат с Александром Викторовичем уходят улаживать какие-то формальности с пропуском, а я остаюсь наедине с начальником следственной группы. Чтобы скоротать время, развлекаю почтенного кандидата юридических наук байками о тюремном быте. Он слушает и удивляется.

- А вы тут, оказывается, весело живете!..

(Да, блядь, охуительно весело! Может, вместе повеселимся?.. Не желаете присоединиться?)

…А что касается бардака, то я лично был свидетелем, как у одного следователя по всей тюрьме искали его подследственного и найти не могли. Не знаем, говорят, где он, и все!

(Подумаешь, удивил! Ебаный в рот! Да нам каждый день на протяжении, наверное, уже целого месяца стучат с утра, ни свет ни заря, ключом в дверь и спрашивают: "Кравченко есть?" - "Да нет здесь никакого Кравченко!" - "А где он?" - "А мы откуда знаем?!" И так каждый день. Как "с добрым утром". Мне, блядь, этот Кравченко теперь, наверное, до конца моих дней сниться будет!)

Наконец адвокат возвращается. Следователи вежливо прощаются с нами и уходят, мы же еще на некоторое время остаемся, обсуждаем кое-какие детали и нюансы, после чего я возвращаюсь в камеру.

Открывая дверь, коридорный почему-то спрашивает:

- Мавроди Сергей Пантелеевич?

- Да - несколько удивленно отвечаю я.

(Чего это он? Он же меня прекрасно знает?)

- Собирайтесь с вещами!

- Когда?

- Минут через сорок.

Вхожу в камеру.

- Меня с вещами только что заказали!

Сокамерники ошеломлены.

- Как с вещами? Что, правда? Куда?

- Куда… А я откуда знаю? Наверное, на 4-ый спец.

- Да-а… Вот это пиздец! Нам теперь сегодня же всю хату забьют.

Или вообще нас раскидают.

На Цыгане так прямо лица нет!

- Знаешь, Сергей, я честно, по-настоящему расстроился!

- Да я, по правде сказать, и сам не рад!..

("Не рад"!.. Пиздец! Кирдык! Могила! 4-ый спец. "Оставь надежду, сюда входящий". "Не рад!")

Начинаются сборы. Примерно через час я со всеми своими вещами уже иду по тюремным коридорам. Свернутый матрац под мышкой. Сначала на склад - сдаем казенные вещи: матрас, подушка, наволочка, одеяло

(пизды! а мое, блядь, где?), две простыни, полотенце, кружка, миска, ложка. Потом на сборку. На сборке, традиционно-грязной, пустой заплеванной камере, я просидел всего-то около часу. Это еще очень даже по-божески. За это время мне принесли туда мои книги (те самые два тома Щедрина - наконец-то!) и куртку. Одеяло, разумеется, с концами. Квитанции же нет!

Наконец дверь сборки распахивается. "На выход!" Выхожу. Человека четыре местных, по-моему полупьяных, затрапезного вида расхлюстанных охранников и еще один. В сером камуфляже с иголочки, высоких шнурованных ботинках и огромной металлической бляхой на груди. Весь такой подтянутый и молчаливый. Ага! Это, наверное, и есть мой угрюмый перевозчик. Мой Харон. Жаль вот только, расплатиться с ним будет нечем. Медяка с собой нет. При последнем шмоне отмели. Ну, да ничего. Как-нибудь. Я думаю, что он меня и задаром перевезет. В виде исключения. Раз… "того хотят - там, где исполнить властны / То, что хотят…" Только вот "челнок полегче должен ты найти". Я ведь еще живой.

Челнок, впрочем, оказался очень даже неплох. Роскошное красное новехонькое "Шевролле" (микроавтобус такой, со скошенной мордой; как они там называются?). Куда это они меня везти-то на нем собрались?

Уж не в Лефортово ли? 4-ый спец рядом же совсем? Я думал, вообще пешком пойдем…

Тем не менее, садимся. Трогаемся, едем. Буквально через минуту останавливаемся. "Выходите!" Что, все уже? Приехали? Или меня везти передумали? (А действительно, на хуй я им нужен?) Да, как же…

"Передумали"!.. Приехали! Это, блядь, они крутые такие, оказывается.

На сто метров на шевролях возят. Только вот я что-то места не узнаю.

Впрочем, а когда я тут был-то? Аж в 94-ом году! Да за это время все сто раз измениться могло.

Входим. Ничего не понимаю!! Или они тут все перестроили, или ни хуя я здесь не был! Никакой это не 4-ый спец! А что это? Санаторий, что ль, какой-то? Евроремонт, коридоры светлые, широкие, чистота кругом стерильная. Да куда я, блядь, попал? Эй, наверху! Вы там, часом, не ошиблись? Мне ведь только в седьмой круг надо (насильники над ближним и его достоянием), а это, похоже, уже девятый! "Voxilla regis prodeunt Iberni" (лат.) "Близятся знамена царя ада".

- Проходите, пожалуйста, к столу и выкладывайте из сумок все вещи.

- Слышь, старшой? А где это я? Что это такое?

- Специальный следственный изолятор N 1 при Главном Управлении исполнения наказаний Российской Федерации, - предельно вежливо и корректно отвечает мне охранник.

("Чем вежливей персонал - тем ближе к смерти", - некстати вспоминается мне строчка из дневника какого-то хрущевско-брежневского диссидента. По-моему, Лидии Гинзбург.)

- Так, - продолжает между тем охранник, - вещи мы у Вас сейчас заберем и отнесем на склад. Вам разрешено оставить при себе только два комплекта белья, две рубашки и тапочки. Если Вам что-то потребуется, пишете заявление и отдаете на утренней проверке. Ну, сокамерники Вам все объяснят.

Час от часу не легче! Это еще что за новости? Заявления какие-то им писать! Чтобы лишние трусы получить. Что за бред! Охранник тем временем начинает изучать мои бумаги.

- Эй-эй! Что это вы делаете! Это мои личные записи. По уголовному делу. Вы не имеете права их читать!

Охранник спокойно откладывает записи в сторону.

- С ними ознакомятся, и если там ничего нет - Вам их вернут.

- Что значит: ознакомятся? Может, там план всей моей защиты? А вы его следователю покажете! У нас же гарантируется конфиденциальность защиты!

- Повторяю: с ними ознакомятся и, если ничего не обнаружат, Вам все вернут. А никакому следователю мы ничего показывать не будем.

Вот твари! "Не будем"! Как же, "не будем"… Вы вот все на Земле живете, а мы, в своем долбаном спецу N 1, на Луне. Строго следуя букве закона. И вообще мы из другого теста. Да они меня что, за идиота считают?

Обыск заканчивается. Охранник с лязгом и грохотом открывает какую-то дверь. "Проходите!" Захожу. Сборка. Точнее, это должна быть сборка. Поскольку от реальной, грязной, прокуренной и заплеванной матросско-бутырской сборки этот щегольской одноместный номер отличается, как земля от неба. Туалет, кровать (даже шконкой-то это сверкающее никелированное ложе назвать язык не поворачивается!) и фаянсовый умывальник. Кафельный пол. Все новенькое, чистенькое и свежевыкрашенное. Чистота кругом абсолютная. Сажусь на… шконарь

(да пошли они! со своими, блядь, кроватями!).

Через пару минут дверь снова открывается. "Выходите!" Выхожу.

"Вперед!" Заводят в пенал… Ах, что это за пенал! Ладно, впрочем.

Все эти фаянсово-кафельные чудеса меня начинают уже потихоньку утомлять. Долго здесь, интересно, сидеть придется? Хорошие у вас, конечно, пеналы, слов нет, но пора бы уже все это и заканчивать.

Поздно уже, наверное. Да и денек у меня сегодня выдался… В общем, в камеру бы! Да побыстрее, желательно.

Дверь пенала распахивается. "Выходим!" Выходим. "Вперед!" Вперед, так вперед. "Лицом к стене!" Пидорасы! "Поднимаемся по лестнице!"

Поднимаемся. На шестой, между прочим, этаж. Я с кучей сумок и матрасом под мышкой (выдали на складе), матрас все время выскальзывает. Этот блядский охранник, разумеется, и не думает помочь. Гондон! Все они такие. Что в серой форме, что в зеленой. Там лягушки были, а здесь жабы.

Наконец, поднимаемся. Массивная, свежевыкрашенная коричневая стальная дверь с целой россыпью каких-то мерцающих и мигающих лампочек и кнопочек. В общем, блядь, чудеса техники. Охранник что-то там колдует над пультом и дверь медленно открывается. "Входящие, оставьте упованья!"

Входим. Коридор!.. Ладно, впрочем. Надоело. Где камера? Охранник подводит меня к какой-то камере. Камера 602. "Лицом к стене!"

Ладно-ладно! Заебал уже, командир, блядь, хуев. Начальник, блядь!

"Заходите!"

Вхожу в камеру. Н-да!.. Это вам не Бутырка-Матроска! Чистота, простор, зеркала (да-да!), горячая вода. Вокруг дольняка… пардон! туалета! - нормальные душевые занавески. (Господи! А мы-то на

Матроске веревки у баландеров покупали и простыни на них вешали.)

Холодильник. В углу на специальной подставке мягко мерцает цветной телевизор (а вот этого бы, впрочем, и не надо!) А это что?! На полу аккуратными стопками лежат давно уже не виданные мною овощи и фрукты. Гроздь бананов, персики, кочаны свежей капусты. Ну и ну!..

Может, меня все-таки по ошибке в санаторий привезли? Для каких-нибудь, скажем, высокопоставленных чиновников? (И сейчас немедленно назад увезут!! Впрочем, я готов и сам туда пешком идти.

Вместе с матрасом под мышкой и со всеми вещами. Или даже ползти! Вот только банан один сейчас съем и поползу. Или лучше кочан капусты!)

В камере четыре человека.

- Здравствуйте!

- Привет.

Представляемся. (Я сразу же все забываю.)

- Куда мне вещи складывать?

- А вот, под шконку. Тут как раз пустое место есть.

- А мне куда устраиваться?

- Да вот сюда давай.

Мне указывают мою шконку (слава Богу, наверху). Я расстилаю на шконку матрас, постилаю простыни, кладу одеяло. Начинаю рассовывать свои пакеты.

- Да у вас тут рай прямо! Бананы, я смотрю. Я уж их, почитай, полгода не видел.

- Вот и отъешься. Ты бери, не стесняйся.

В этот момент свет гаснет. Остается гореть только довольно тусклая лампочка над дверью.

- А это что?

- Отбой.

Так, отбой. Ясненько. Настроение мрачнейшее. Хуже некуда. Не нравится мне все это… Ох, не нравится,.. чует мое сердце…

- Слушайте, ребята, я тут замотался сегодня со всеми этими переездами. Я, пожалуй, спать лягу. Ладно?

- Да ложись, конечно. Чего спрашиваешь? Да ты хоть поешь! Вот фруктов возьми.

- Да не хочется.

Я раздеваюсь и лезу на свою шконку. Настроение, повторяю, наимрачнейшее. Пиздец, а не настроение! Похоже, все мои самые худшие опасения полностью подтвердились. Гроб! Вот куда я попал. Чистый, комфортабельный гроб. Со всеми удобствами. С бананами и капустой.

Да-а… "Я впереди добра не чаю…" Но, похоже, "Тот, кто направляет мой корабль, / Уж поднял парус…" А-а!.. Плевать!

"Бей в барабан"! Под это гейневское напутствие я в конце концов и засыпаю.