Глава 1

 

Колдун шел быстро. Кто бы мог подумать, что еще не так давно он сломал ногу, упав с большой высоты. От того перелома не осталось и следа. Боли он тоже не ощущал.

Стрелок двигался следом. В сердце санамгельца все еще кипела обида на колдуна, но все больше он осознавал, что старый плут просто показал свое искаженное чувство юмора. Но была ли то шутка, или же Двимгрин и вправду хотел бросить его в темнице, а потом передумал — Алед не знал наверняка. Однако для себя он заключил, что следует быть более осторожным, когда ведешь дела с темными.

Маг Валейгар шел последним. Он не спускал глаз с колдуна и его пособника. Сделка была заключена, однако он не испытывал особого доверия к тому, кто некогда отвернулся от Тригорского Ордена и пошел по тропе Тьмы. Валейгар опасался, что и сам сворачивает с пути, которым следовал всю свою неимоверно долгую жизнь. Но времена поменялись. Зол стало слишком много. И чтобы победить одно зло, придется, возможно, пойти в союзнику к другому.

— Куда мы движемся? — спросил Валейгар.

— В Зал Свечей.

— В Зал Свечей? — удивился маг. — Для чего? Я думал, мы идем искать Маангара.

— Он как раз там.

Валейгар догнал колдуна.

— Надеюсь, ты не собираешься убивать его.

— Мне плевать на него, — ответил Двимгрин. — Я лишь хочу вернуть то, что он присвоил минувшей ночью.

— Речь о давно утраченном ключе к Шкатулке Вилорна, не так ли? — неожиданно спросил Валейгар.

Двимгрин замедлил шаг и гневно посмотрел на мага.

— Что тебе нужно от меня? Кажется, я объяснил, почему вопрос о сделке закрыт!

Валейгар улыбнулся.

— Но ты еще не покинул эти стены, уважаемый Двимгрин, — сказал он.

Двимгрин яростно сверкнул глазами и вновь ускорился.

— Так ты действительно хочешь открыть Шкатулку? — спросил Валейгар.

— А что, похоже, что я шучу?

— Вовсе нет. Твой настрой вполне убедителен.

— Так оставь же наконец свои глупые вопросы!

С этими словами Двимгрин повернул налево и стал спускаться по ступеням на нижний ярус. Эту часть замка Алед уже знал.

Они прошли мимо трапезной. Оттуда приятно пахло жареной курятиной, и изрядно проголодавшийся санамгелец еле сдержался, чтобы не свернуть в сторону источника аромата. В очередной раз он попытался найти разумное объяснение тому, что еда готовится здесь сама собой. Он хотел спросить об этом Валейгара, но уже не успел. Спустившись еще ниже, они оказались у входа в Зал Свечей.

Зал Свечей считался священным местом, из которого маги Тригорья могли мысленно связаться с другими членами Ордена, где бы те ни находились. Он был весьма большим, но его зеркальный потолок висел довольно низко для такого просторного помещения. В центре стояла одна единственная белая колонна. Окон здесь не было вовсе, потому как зал располагался почти под землей, несколько ниже основания замка, однако света здесь было предостаточно. Сотни факелов по всей длине украшали каждую из стен, выложенных из белого мрамора, и, кроме этого, множество волшебных, никогда не прогорающих свечей в белых подсвечниках были равномерно расставлены по всей площади зала. Они озаряли все ярким светом, который еще и отражался в потолке, напрочь лишая помещение какой-либо тени.

В воздухе, по понятным причинам, висел сильный запах горелого воска. Посреди зала в окружении множества огней, рядом с колонной, закрыв глаза, неподвижно стоял сгорбленный старец в синей мантии. Уже много дней он мысленно звал Верховного Мага, но все попытки были безуспешны. Ветерок, отправленный с посланием, тоже еще не вернулся.

Двери зала распахнулись, и огни свечей заколыхались от ворвавшегося сквозняка. Маангар открыл глаза. Тригорский маг мгновенно осознал, кто столь бесцеремонно заявился в Зал Свечей, прервав его размышления. Маангар обернулся. Он взял в руку прислоненный к колонне магический посох с решительной готовностью применить его в случае необходимости. Старый волшебник даже не утруждал себя размышлениями о том, как узникам удалось покинуть подземелье. Рано или поздно это должно было произойти. Двимгрин слишком силен, его нельзя удержать ни в какой тюрьме, никакими цепями.

— Утро доброе, Маангар! — проговорил колдун, уверенным шагом приближаясь к магу.

Маангар молчал. Взгляд его был устремлен на человека, вошедшего следом. Валейгар! Стало быть, теперь он заодно с колдуном. Это огорчило Маангара куда больше, чем само обстоятельство побега Двимгрина. Третьим под своды зала вошел подлец из Санамгела, тот самый, что осмелился проникнуть в покои самого Верховного Мага. Преступники! Все трое!

— Где Ключ? — произнес Двимгрин, продолжая сокращать расстояние между собой и Маангаром. Алед и Валейгар не спеша двигались за ним.

Старый чародей гневно сдвинул брови и произнес:

— Никто из вас троих не вправе врываться в это священное место. Никому из вас не дозволено находиться в стенах Тригорья. Кому-то с давних пор, кому-то с ранних… Убирайтесь прочь из замка!

— Разумеется! — ответил Двимгрин. — Как только ты вернешь Ключ, мы покинем эти клятые стены.

— Я не могу этого сделать, Двимгрин.

Колдун остановился в нескольких шагах от Маангара, и какое-то время они сверлили друг друга ненавистными взглядами. Со стороны казалось, что они ведут какой-то мысленный бой.

— Где он! — неожиданно вскрикнул Двимгрин. — Отвечай!

— У меня его нет, — спокойно ответил Маангар. — И я не скажу тебе, где он.

Колдун издал яростный крик, похожий больше на рык разъяренного зверя. Он раскинул руки и в обоих его ладонях вдруг появились шары алого пламени. Алед отпрянул в сторону, Валейгар, медленно приближавшийся к Двимгрину, остановился. Маангар отошел на шаг и еще крепче сжал посох. Из уст Двимгрина раздались скрежещущие, режущий слух, слова Языка Мрака. Маангар же вознес посох над головой, но в тот же миг вынужден был отбросить его в сторону. Магический жезл тригорского мага обратился в змею, которая тут же быстро отползла в сторону, петляя среди свечей.

Тригорец смотрел на колдуна в ожидании последующих действий, но Двимгрин медлил. Красные огни пылали в разведенных в стороны его руках и разгорались все жарче.

— Ну, что теперь, Маангар? — произнес наконец колдун. — Что ты будешь делать без своей палки?

— Истинному магу не нужен посох, — ответил Маангар и хлопнул ладонями.

Яркий слепящий свет взрывом выплеснулся их рук мага, и мощная воздушная волна сбила с ног Аледа и Валейгара.

Но не Двимгрина… Колдун лишь отступил на шаг, но в следующий же миг сделал два шага вперед. Он ухмылялся.

— Я даю тебе последнюю возможность сказать, где Ключ, — изрек он. — Последнюю, Маангар! Подумай, прежде чем давать ответ.

Но старый тригорец был непреклонен.

— Если ты узнаешь об этом когда-нибудь, то определенно не от меня, Двимгрин, — уверенно молвил он без колебаний. Ни тени страха не было в его глазах.

Шары в руках Двимгрина разгорелись еще больше. Валейгар поднимался с пола, ему вдруг пришло осознание того, что случится в следующий миг.

— Двимгрин, не делай этого…

Но колдун не слушал его. Сделав изящные бросательные движения руками, он запустил горящие шары прямо в Маангара. Тригорец хотел защититься, но ему не удалось. Магические огни сбили его с ног, и, весь объятый алым пламенем, Маангар закричал от невыносимой боли.

— Истинному магу не нужен посох — в этом ты прав, — произнес Двимгрин, надменно взирая на катающегося по полу противника. — Но ты не истинный маг.

Алед в ужасе смотрел на происходящее, не в силах пошевелиться от охватившего его оцепенения. Через несколько мгновений душераздирающие крики Маангара прекратились, он замер. Огонь дожигал его еще какое-то время, и, когда погас, вместо мага на полу осталась лишь куча золы, повторяющая контуры тела.

— Зачем ты это сделал? — дрожащим, но гневным голосом вопросил Валейгар. — Ты обещал не убивать его!

— Я? — отозвался колун. — Я сказал, что мне плевать на него. И это правда.

Сказав так, Двимгрин развернулся и пошел в сторону открытых дверей. Алед наконец встал и проговорил, не сводя взор со сгоревшего Маангара.

— Как же ты теперь найдешь Ключ?

— Я нашел его прошлый раз, найду и сейчас, — ответил колдун. — Правда, в прошлый раз я потратил много лет. Сейчас же это должно занять гораздо меньше времени, ибо Ключ лежит в стенах этого замка.

— Ты в этом уверен? — с сомнением спросил Валейгар. — Уверен, что он в стенах замка?

— Более чем! — бросил Двимгрин, продолжая движение к выходу.

Валейгар и Алед направились вслед за ним.

— Вот что странно, уважаемый Двимгрин, — не унимался Валейгар. — Любимый ястреб Маангара куда-то подевался. Уж не у него ли Ключ?

— У птицы? — усмехнулся Двимгрин. — Это вряд ли…

— Куда мы идем? — спросил Алед.

— В покои Маангара, — ответил колдун, покидая низко висящие своды Зала Свечей.

 

***

Двимгрин поколдовал над замочной скважиной и замок приветственно щелкнул без всякого ключа. Колдун, маг и разбойник находились теперь в личных покоях старого мага. Покои оказались довольно тесными. Справа от входа находился небольшой камин, в котором еще тлели угли, у стены напротив стояли кровать, стол, заваленный старыми свитками, старый расшатанный стул и несколько деревянных сундуков разных размеров. Отсюда, из комнаты можно было выйти в небольшой внутренний двор, с четырех сторон окруженный высокими стенами. Там, прямо между стен, ютился маленький зеленый сад с прудом, который проще было бы назвать лужей.

Колдун осмотрелся и подошел к столу. Среди свитков лежала раскрытая книга, рядом стояла чернильница с пером. Алед осторожно заглянул через плечо Двимгрина и вскоре понял, что перед ним дневник Маангара. Маг записывал все, что происходило в Тригорье, по крайней мере, за последние дни.

«…не достанется ему. Он не найдет. Надеюсь… Я уже позаботился об этом. Сегодня я снова пытался связаться с Ноккагаром, но тщетно, как и всегда. Я попробую еще раз завтра утром. Мое сердце чует, что колдун и его сообщники в ближайшее время вырвутся на свободу. Тогда мне не сдобровать…»

Колдун резко захлопнул книгу и столкнул ее на пол, вполголоса помянув «гоблинские норы». После этого он начал один за другим открывать сундуки, выбрасывая наружу все содержимое. В скором времени вся комната была завалена одеждой, книгами, пузырьками с непонятным содержимым, часть из которых разбивалась при ударе о половицы и какими-то непонятными предметами неясного назначения, — по крайней мере, для Стрелка. Однако, кое-что полезное Алед все же отыскал. Кинжал Жабы… Оказалось, что старик Маангар спрятал его у себя. Разбойник был искренне рад находке и убрал его на прежнее место — за пояс, -отметив про себя, что теперь, с оружием под рукой, он чувствует себя гораздо лучше.

Алед вышел в сад. Над головой висел ограниченный каменными стенами лоскут чистого неба. Деревья здесь были самых разных видов: вечнозеленые дубы, густолиственные буки, белоствольные березы. Но внимание Аледа привлекло одинокое молодое дерево, стоявшее почти в самом центре маленького сада. Листва его была яркого светло-синего цвета, что весьма удивило разбойника из Санамгела.

Он подошел к дереву и коснулся его продолговатых листьев. То была не игра света, они и вправду были синими.

— Алиндат Хариб, — прозвучал за спиной голос Валейгара.

— Что? — Алед обернулся. — Колдуешь что ли?

— Вовсе нет, — улыбнулся маг. — Алиндат Хариб, Синелист. Саженец был привезен сюда не столь давно, незадолго до начала Войны. Маангар сам посадил его.

— Где такие растут? — спросил Стрелок, окидывая взором широкую крону.

— В Синем Лесу.

Стрелок усмехнулся:

— Как я сразу не догадался!

— Синий Лес, он же Харбалиндеходэк, лежит далеко за Небоскребущим Хребтом, у Золотых Гор.

— Золотые Горы, Синий Лес! — повторил Алед. — Похоже, жизнь по ту сторону Хребта куда красочнее и интереснее, нежели здесь.

— Возможно, — пожал плечами Валейгар.

— Эй, вы двое! — донесся до ушей крик колдуна. — Хватит трепать языками! На кой я вас выпускал? Ищите Ключ!

Валейгар покинул сад. За ним в обитель Маангара вошел и Алед.

— Какой толк рыться в этих сундуках, уважаемый Двимгрин, — сказал Валейгар. — Тебе ведь и самому ясно, что искомого здесь нет.

— Тогда где? — зло вопросил колдун. — Может, подскажешь?

— Маангар никогда не спрятал бы столь важную вещь у себя в покоях. Надо искать в другом месте. Возможно, в Зале Пламени.

— Зал Пламени! — оживился Алед. — Где он находится? Я успел изучить этот замок, пока гостевал здесь, — ну, до того, как старик Маангар запихнул меня в темницу. Однако никакого Зала Пламени не видел.

— Неудивительно, — ответил Валейгар. — Постойте, так ты не сразу попал в подземелье?

— Нет, сначала я был здесь гостем…

— И чем же было вызвано решение запереть тебя?

— Этот тупой осел попался Маангару, копаясь в покоях Верховного Мага, — ответил за Стрелка Двимгрин. — Не будь он столь неосторожен и глуп, может быть, и Ключ сейчас искать бы не пришлось.

— Может быть! А может и не быть! — сказал Алед. — Чего гадать, колдун! Что сделано, то сделано. Скажи спасибо, что я не ушел с Ключом куда-нибудь за Хребет и не продал его купцам.

— В таком случае сейчас ты был бы покойником, — произнес Двимгрин.

— Так почему бы тебе не прикончить меня сейчас?!

— Действительно, почему бы не прикончить тебя сейчас? — задумчиво проговорил колдун, и спустя мгновение добавил: — Только, к моему сожалению, Хранители поставили на тебя метку. Я пока не вправе убивать тебя. Но, поверь мне! — Глаза Двимгрина гневно вспыхнули. — Если бы в темницах нас не отделяла друг от друга стена, ты, скорее всего, был бы уже мертв!

Стрелок больше ничего не ответил. Не смог. Сказанное колдуном сильно подействовало на него, и Двимгрин, самодовольно ухмыляясь, вышел из покоев Маангара в коридор.

— Не бери в голову, уважаемый Алед! — Валейгар похлопал Стрелка по плечу. — Он просто пытается запугать тебе. Однако же, мой тебе совет — будь с ним посдержаннее. Ты, похоже, не разумеешь, с кем имеешь дело.

Санамгелец растерянно кивнул.

Они спустились на два этажа ниже. Под ногами здесь поскрипывали половицы из черного дуба. Алед ожидал, что путь предстоит долгий — куда-нибудь в сердце замка, в самые потаенные места. Однако же Двимгрин очень скоро остановился прямо в коридоре. Здесь висели три огромных картины, занимавшие всю стену от пола до потолка. В свете настенных факелов их можно было подробно рассмотреть. Алед узнал их. Он проходил мимо в ту самую ночь, когда тайком шел в башню Верховного Мага.

Одна картина изображала замок Тригорье во всей своей красе и величии. На другой Алед увидел угрюмого великана с разведенными в стороны руками. Ладони его были обращены к небу и в каждой, словно в чаше, полыхали оранжевые языки огня. Его рисованный взор был устремлен прямо на Стрелка и казался, столь реальным, что Аледу стало немного не по себе. То, что было изображено на третьей картине, разбойник так и не понял, как, впрочем, это не удалось ему и в прошлый раз. Он долго наклонял голову, вглядываясь в написанное полотно под разным углом, но видел лишь все ту же бессмыслицу из кривых линий и бесформенных разноцветных пятен.

— Что это такое? — вслух подумал он. — Кто писал эту картину?

— Тот же, кто написал остальные две, — произнес в ответ Валейгар.

— Неужели? Она отличается от них…

— Их создал мастер Экгар еще в начале Первой Эпохи Мрака.

— Да, — подтвердил Двимгрин. — Немногое из созданного Экгаром восхищало меня, когда я был частью этого сумасшедшего места. Но эти картины и то, что на самом деле за этим кроется, признаюсь, впечатлили меня.

— И что же за этим кроется? — спросил Алед. — Что означает эта мазня? Замок и великан — это понятно. А это что?

Санамгелец кивком головы указал на непонятную картину.

— Терпи, — ответил Двимгрин. — Узнаешь.

Колдун оглядел стену, и взгляд его остановился на ближайшем из факелов. Он вынул его из держателя и какое-то время смотрел, как пламя колышется на сквозняке. Затем Двимгрин перевел взгляд на среднюю картину, с изображением великана.

— Ты точно знаешь, что делать, Двимгрин? — спросил маг Валейгар.

— Думаю, да, — дал ответ колдун.

Валейгар с удивлением и некоторой долей зависти посмотрел на Двимгрина.

— Я служил Тригорью десятки веков и так не был посвящен в число тех, кто знал секрет Зала Пламени, — В голосе Валейгар звучала обида. — А колдун, один из Шестерых, владеет этим знанием. Как же так?

— Я тоже не был посвящен, — сказал Двимгрин. — Узнал случайно. Я никогда этого не делал, но думаю, мне удастся открыть дверь.

Колдун подошел вплотную к полотну и поднес факел к нарисованному огню в руке великана. К удивлению Аледа, картина не загорелась. Вернее сказать, место прикосновения факела вспыхнуло, и теперь взамен нарисованного в руке великана горел самый настоящий огонь. То же Двимгрин сотворил и со второй рукой.

Нарисованный великан теперь держал в разведенных руках самые настоящие языки пламени. Но само полотно так и не начало гореть. Алед завороженно наблюдал за необъяснимым действом, как вдруг ему почудилось, что великан на картине шевельнулся.

Нет, не почудилось… Нарисованный великан повернул голову и стал будто бы смотреть в сторону третьей картины — той, с беспорядочно наляпанными разноцветными пятнами и кривыми линиями.

Стрелок, Двимгрин и Валейгар тоже устремили взгляды на третью картину. Краска на полотне стала двигаться, крутиться, перемещаться, цвета принялись перемешиваться друг с другом. Картина при этом потемнела, и в итоге через несколько мгновений на ней появилось довольно ясное изображение. Это был уходящий вглубь темный туннель с полукруглым потолком. В самом конце виднелся яркий свет.

Следующее, что сделал Двимгрин, совсем ошарашило и без того сбитого с толку Аледа. Колдун, не колеблясь, перешагнул через резную деревянную раму картины, будто через порог, и оказался в самой картине.

— Идемте! Чего стоите? — бросил он и двинулся вперед по туннелю, факелом освещая путь.

Алед с опаской протянул руку. Никакого препятствия. Полотно исчезло. Теперь вместо бессмысленной картины перед ним был открытый вход — вероятно в Зал Пламени.

 

Глава 2

Угрюмый великан с разведенными в стороны руками. Теперь он был уже не на картине. Алед воочию узрел невероятных размеров зал, освещаемый светом костров, которые гигант держал на огромных ладонях. Поначалу разбойник устрашился неподвижного каменного стража, но вскоре понял, что он не страшен вовсе. То было всего лишь огромное каменное изваяние.

Кроме костров в руках, зал освещался бликами огней, горящих в нишах окружающих стен. Все ниши располагались у самого пола, а сверху под сводами, так же вдоль линии стен, скакали языки множества факелов. В затхлом воздухе стоял непрерывный монотонный шум воды: за спиной великана прямо из сводов зала с огромной высоты срывался величественный водопад. Вода заполняла широкий бассейн посреди зала и с гулом уносилась под землю.

Короткий туннель, по которому пришли сбежавшие узники, врезался в зал едва ли не под самым потолком. Пол же был далеко внизу. Здесь начинались высеченные в камне ступени узкой и довольно крутой лестницы, которая левой стороной примыкала к стене. Справа перил не оказалось. Алед невольно подметил про себя, что падение с такой высоты — верная смерть.

Двимгрин пошел вниз первым. Колдун и сам боялся оступиться, хоть и старался не показывать свой страх. Да, возможно, для него такое падение не стало бы роковым, но падать с высоты, ломать руки и ноги, разбивать голову всегда неприятно, будь ты хоть темный маг, хоть простой смертный. Стрелок двинулся за ним, изо всех сил прижимаясь к стене и стараясь не смотреть вниз. Из-за спины доносилось учащенное дыхание Валейгара.

— Ну и ну! — бормотал он. — Это просто невообразимо! Верно служив Тригорскому Ордену столько долгих веков, впервые попадаю в этот зал, будучи сбежавшим преступником. И кто проводит меня сюда? Колдун Дардола! Как такое возможно?

Говорил он себе под нос, почти шепотом, но эхо десятикратно усиливало громкость речи.

— Помолчи, Валейгар! — раздраженно бросил Двимгрин. — Нашел время жаловаться на свою долю. В этом месте лучше вести себя как можно тише. Никогда не знаешь, кого здесь можно встретить и чего ожидать от этих стен.

— Так ты часто бывал здесь? — спросил Валейгар, не собираясь молчать.

Но Двимгрин больше не отвечал. Друг за другом все трое спустились по опасной лестнице. Колдун зашагал по залу вперед по идеально гладкому каменному полу. Алед огляделся. У ног статуи великана он увидел бесчисленное множество разных сундуков, беспорядочно расставленных по залу. Некоторые из них были открыты, но завеса паутины скрывала от глаз их содержимое. Кроме того, вокруг было навалено много старого хлама, покрытого вековым слоем пыли. Назначения многих предметов Алед не знал. Весь Зал Пламени представлял собой огромных размеров склад ненужных вещей.

Двимгрин шел мимо этих завалов, петляя среди них, словно по лабиринту, и мало-помалу продвигался в сторону водопада. Алед старался не отставать. Валейгар же то и дело останавливался, поднимал что-то с пола и крутил в руках, бормоча что-то невнятное. Разбойник в очередной раз поднял глаза на величественное изваяние великана, на недосягаемые своды зала, с трудом освещаемые светом огней. Кому и как удалось создать такое? Без магии тут явно не обошлось.

Водопад с силой разбивался о дно не слишком глубокого бассейна, и вспененные потоки воды шумно сливались куда-то под землю. Алед потянулся к воде и уже почти коснулся ее поверхности, как Валейгар вдруг перехватил его руку.

— Не стоит, — резко произнес он.

— Почему? — спросил Стрелок, на всякий случай отходя подальше от бассейна. — Что-то не так с этой водой?

— Именно. Что-то не так… Точно не могу сказать, но помню, что это небезопасно.

— Ты же маг Тригорья! — усмехнулся Алед. — И не можешь точно сказать?

— Я был магом Тригорья, — возразил Валейгар.

— Да какая разница, — отмахнулся Алед и пошел за Двимгрином.

— Я не был посвящен во многие секреты замка, — прозвучал за спиной голос Валейгара. — Я сам здесь впервые, как и ты, господин Стрелок. Однако я могу с уверенностью сказать, что в этом зале всего стоит опасаться!

Колдун уже приближался к концу зала, прямо к двустворчатой двери, исписанной непонятными для Аледа знаками. Подойдя к ней в плотную, Двимгрин положил ладони на резные ручки и замер. Он медлил. То ли боялся открывать, то ли мысленно готовил себя к встрече с тем, что ожидало по ту сторону, то ли просто ждал остальных. Стрелок и Валейгар тем временем тоже подошли и остановились в шаге от колдуна.

На несколько мгновений в зале воцарилось безмолвное ожидание, и наконец Двимгрин потянул на себя створки. Дверь не поддалась. Колдун дернул сильнее, но и вторая попытка оказалась тщетной. Он повторил это еще дважды и вполголоса помянул «гоблинские норы». Двимгрин отшагнул назад, едва не сбив с ног Валейгара, и какое-то время он задумчиво оглядывал полукруглую арку.

Внезапно колдун гневно сплюнул и в следующий миг резким ударом ноги распахнул створки внутрь.

— Гоблинские норы! Эти двери нужно толкать, а не тянуть! — Двимгрин шагнул в следующее помещение.

Алед заходить не спешил. За порогом внизу разверзлась пропасть, на дне которой кипела оранжево-красная лава. Однако колдун не упал в нее: он спокойно шагал, словно по воздуху. Пока санамгелец колебался, Валейгар в нетерпении отодвинул его в сторону и следом за Двимгрином ворвался внутрь.

— Комната Вирридона! — восторженно воскликнул маг, без страха двигаясь вперед по незримому полу. — Место, где впервые Вирридон коснулся Тьмы.

— Или Тьма коснулась Вирридона, — сказал Двимгрин, после чего обернулся и с ухмылкой посмотрел на Стрелка. — Что стоишь на пороге? Страшно? — спросил он. — Не бойся. То, что под ногами, — лишь иллюзия.

— Заходи, Алед, — поддержал Валейгар.

Стрелок с опаской перешагнул порог. Почувствовав под ногой твердую опору, он осторожно вошел в «комнату Вирридона», которая на деле оказалась большим залом. Пусть меньше прежнего, но все же здесь оказалось довольно просторно. Под ногами на дне пропасти кипела лава. Воздух казался разогретым, а от пола так и веяло теплом. Алед шел по залу, не отрывая удивленного взора от огненных масс, бурлящих далеко внизу.

— Если это иллюзия, то почему я чувствую жар? — спросил он.

— Если бы я сказал, что в этой комнате стеклянный пол, ты вряд ли вошел бы, — непринужденно произнес Двимгрин.

— Что?! — воскликнул Алед. — Так лава настоящая?

— Разумеется, настоящая! — раздраженно воскликнул колдун.

Стрелок замер. Страх накатил на него волной. Ему хотелось бежать отсюда. Казалось, в любой момент пол может треснуть, и тогда… Но выход был слишком далеко, и Алед боялся шевельнуться. Он еще долго стоял так, словно в оцепенении, в то время как колдун и бывший тригорец исследовали комнату.

— Не бойся, — сказал наконец Валейгар. — Пол надежный, можешь не сомневаться в нем. Он толще и крепче, чем ты можешь себе представить.

— И кому только в голову взбредет сотворить подобное? — произнес Алед и сделал еще один осторожный шаг.

— Маги Тригорья не всегда были скучными стариками, — ответил Валейгар. — Тот, кто создавал этот зал, тоже умел позабавиться.

— Это уж точно…

Стараясь отвлечься от пола, и отбрасывая невольные мысли о падении в огненную бездну, Стрелок стал осматривать комнату. У стен стояли шкафы и стеллажи со старыми свитками. У дальней стены, напротив входа, стоял длинный стол заваленный всякой всячиной. А посреди комнаты, прямо перед Аледом, возвышался еще один стол, выполненный из белого мрамора. Поверхность его выглядела странным образом искривленной, будто что-то тяжелое продавило его, как если бы это был деревянный стол, а самый центр был заметно темнее краев.

— Валейгар, ты сказал, что это место, где Вирридон коснулся Тьмы, — задумчиво проговорил Алед. — Что ты имел в виду?

Валейгар ответил не сразу, и вместо ответа из его уст вырвались слова:

Первого Мрака тогда были времена.

Но Западные Земли процветали.

Дардола мощи не познала ни одна страна.

Был полон света каждый день,

А ночью звезды землю озаряли.

Луна была ясна,

Неведомыми были дали,

Не разрослась презлая тень.

В те годы именитый Вирридон,

Один из нескольких великих чародеев,

Был за свое деянье осужден,

Ибо своим твореньем несравнимым

Угрозу гибели на мир навеял…

Четыре Камня создал он…

Где мудрость чародея?! —

Невероятной мощью наделил их.

— Дардола превзойдет владеющий одним из них, возобладает силой непомерной… — приглушенно прозвучал в тон голос Двимгрина. Колдун рылся в каком-то сундуке, выбрасывая из него какие-то банки и кубки. — А можно без этого бреда, Валейгар? Может ты еще и станцуешь для него?! Почему нельзя просто ответить на вопрос?

Очередная вслепую брошенная стеклянная банка просвистела прямо перед носом Валейгара и разбилась где-то в углу зала. Алед вздрогнул: звук бьющегося стекла не очень приятен слуху, когда сам стоишь на стеклянном полу.

— А чего плохого в том, что я прочитал ему отрывок из «Песни о Камнетворце»? — возмутился Валейгар.

Двимгрин отвернулся от сундука и посмотрел на мага. Глаза колдуна гневно сверкнули.

— А то, что хватит уже затуманивать всем подряд мозги тригорскими байками! Эта «Песнь о Камнетворце» была сложена очень давно, и гоблинский сын Вирридон представлен в ней совсем в ином свете, нежели сейчас.

Двимгрин на время замолчал, словно давал время осмыслить строки.

— Как тебе это? — спросил он наконец, с вызовом в голосе обращаясь к магу. — К Дардолу Камни не попали. Остались они у Вирридона. И к чему это привело?

— Это всего лишь старая песнь, Двимгрин, — сказал в ответ Валейгар.

— То-то и оно, что старая! Многое изменилось с ее создания. Так оставь уже эти глупые песни пустозвонам. Пусть они распевают их в трактирах на потеху пропойцам. Но не стоит делать это тут. Здесь не трактир, а я не похож на пьяного гнома!

Тут не выдержал Алед:

— Я лишь спросил, что началось в этом месте?

Двимгрин перевел взгляд на санамгельца, и Стрелок уже приготовился принимать на себя всякого рода оскорбления или насмешки. Но нет… Колдун дал вполне серьезный ответ:

— Здесь, в недрах обители великого Тригорского Ордена, в Замке, что был символом добра и благодетели на протяжении двух долгих эпох, было создано самое опасное оружие этого мира: Камни Могущества. Именно здесь, в стенах этой комнаты, на белом столе, близ которого ты стоишь, Стрелок, служитель Тригорского Ордена Вирридон сотворил четыре Камня. С помощью них в дальнейшем ему удалось одолеть Хранителей и захватить Черный Престол, которого этот безумный выскочка недостоин. Ныне он представляет собой довольно сильную сущность, которая приходится противником как Свету, так и Тьме, что нарушает равновесие и противоречит всем мыслимым законам этого мира.

— Ясно, — растерянно выдавил Алед.

— Вот и отлично, — сказал Двимгрин. — А теперь давайте закончим наконец пустую болтовню и начнем искать Шкатулку.

— Шкатулку? — удивленно переспросил Алед. — Я думал, что мы ищем Ключ.

— Ключа здесь нет, — ответил колдун.

— Не отчаивайся, уважаемый Двимгрин! — подал голос Валейгар. — Быть может надо посмотреть вон в тех шкафах.

И маг направился в конец комнаты.

— Ключа здесь нет! — повторил Двимгрин. — Его нет ни в этой комнате, ни в Зале Пламени.

Валейгар уже собирался открыть дверцы шкафа и вдруг словно застыл, услышав такие слова.

— И откуда такие убеждения? — спросил он.

— Ты вряд ли поймешь, Валейгар. Скажу просто: я чувствую его. В комнате Маангара мне казалось, что он где-то близко. Но сейчас я могу с уверенностью утверждать, что он с каждым мгновением лишь удаляется от нас.

— Предлагаешь довериться твоим чувствам?

— Предлагаю заткнуться и вспомнить, что это я позволил тебе идти со мной. А не наоборот! Поэтому я не считаю себя обязанным отчитываться перед тобой.

— Разумеется, Двимгрин, — согласился Валейгар. — Как скажешь… Но что по поводу Шкатулки? Ее ты тоже чувствуешь?

— Нет, — ответил колдун. — Но я почти уверен, что она рядом: либо здесь, либо в самом Зале Пламени.

Ничего похожего в комнате Вирридона не оказалось. Маг, колдун и разбойник перерыли все сундуки, опустошили все шкафы, но так и не обнаружили того, что искали. Алед все яснее начинал понимать, что не он один не имеет понятия, как выглядит Шкатулка Вилорна. Видимо и старики этого не представляли.

Алед внимательно разглядывал потолок. Прозрачный пол и лава глубоко внизу все это время отвлекали его и не позволяли осмотреться. Теперь же, достаточно убедившись в надежности опоры под ногами, он мог рассмотреть что-то другое. Потолок был исписан загадочными знаками и замысловатыми рисунками. Определенно какой-то смысл был в этих переплетениях линий и рун, но постичь его Стрелок не мог. Да и кому под силу прочесть то, что кто-то написал тысячи лет назад. Кто знает, что было в голове у магов, которые закладывали первые камни Тригорья. Неизвестно сколько времени прошло, но обыск комнаты продлился явно дольше, чем ожидал Двимгрин. В конце концов, злостно выругавшись, вышел обратно в Зал Пламени. Валейгар вскоре тоже покинул помещение.

Алед напоследок осмотрел и ощупал некоторые участки стен между стеллажей, надеясь наткнуться на какие-либо тайники. Но стены были лишь стенами. Когда санамгелец вышел, Двимгрин и Валейгар уже разгребали содержимое старых сундуков, беспорядочно расставленных по залу. Стрелок этим заниматься больше не хотел.

Столб водопада вновь притянул его внимание. Вода бассейна так и манила к себе, и Алед не смог противостоять непреодолимому желанию приблизиться к нему. Однако совет Валейгара он помнил. Этой воды касаться нельзя. Почему? Он посмотрел на ее поверхность. Волны кругами расходились от вспененного центра бассейна и разбивались о приподнятую над полом кромку бассейна.

Стрелок заглянул в воду. Бассейн казался неглубоким: примерно по пояс взрослому человеку. Дно было выложено из ровных квадратных плит темно-серого цвета. Но не все они были темно-серыми. Одна плита явно выделялась на фоне остальных. Она была гораздо темнее. Нет, она и вовсе была черной, и поверхность ее казалась отсюда неотполированной — даже какой-то шершавой, — в то время как остальные плиты выглядели идеально гладкими. Алед напряг зрение, но отражающиеся в воде блики огней и рябь на воде не позволяли хорошенько рассмотреть ее.

— Кто строил этот бассейн? — громко спросил Алед и голос его звонким эхом отдался в сводах зала.

— Тсс! — прошипел Двимгрин, отвлекшись от исследования содержимого очередного сундука. — Говори тише!

— Да здесь, кроме нас, нет никого! — развел руками разбойник, нарочно не следуя требованиям колдуна.

— Я сказал, тихо! — на сей раз угрожающе произнес Двимгрин. — Если ты не можешь заткнуться сам или хотя бы говорить тише, тогда я помогу тебе это сделать. Но поверь, тебе это вряд ли понравится.

На сей раз Алед решил не перечить.

— Кто строил этот бассейн? — полушепотом повторил вопрос Стрелок.

— Тебе какое дело? — бросил Двимгрин, продолжая копаться в сундуке.

— Да никакого. Просто не понимаю, неужели так трудно было сделать работу как подобает. Обязательно надо было впихивать неподходящую плиту?

Колдун замер, но не оторвал взгляда от сундука. Однако взгляд его теперь был несколько бесцельный.

— О чем это ты? — настороженно спросил он.

— Да сам погляди. Все плиты на дне серые, а одна черная, как будто больше нечего было вставить!

Двимгрин оказался рядом так скоро, что Алед не успел заметить, как он подошел. От неожиданности санамгелец вздрогнул, когда у самого уха прозвучало:

— Гоблинские норы! Это же она!

Валейгар, услышав разговор, тоже приблизился к бассейну, но остановился на достаточно большом расстоянии от него.

— Ты уверен?

— Более чем! — усмехнулся Двимгрин.

Глаза колдуна горели огнем ликования. Через мгновение он дружески похлопал Стрелка по плечу, отчего тот прямо-таки опешил. Подобных жестов никогда не исходило от Двимгрина.

— Отлично! — проговорил он. — Ты и правда небезнадежен. Не зря я все же взял тебя с собой. Хорошая работа!

— Да пустяки, — растерянно пробормотал Стрелок. — Это случайность. Я и не предполагал что это… она.

— Но ты нашел ее! А теперь вытащи ее…

Едва Алед успел раскрыть рот, чтобы что-либо сказать, как в дело вмешался Валейгар.

— Ни в коем случае! — вскричал он. — Нельзя лезть в эту воду! Это может быть опасно!

— Чепуха! — отмахнулся Двимгрин. — Это просто вода. Залезай, Стрелок!

Голос колдун уже был не таким дружелюбным, и эти слова на сей раз прозвучали как приказ.

— Нет! Это опасно, Двимгрин! Стрелок, не лезь туда!

Колдун сжал кулаки. Его лицо побагровело от лютой ярости, готовой выплеснуться через край в следующий же миг.

— А вот тебя я лучше бы не брал, проклятый тригорский недоумок! — прокричал он и осекся, услышав собственное эхо, несколько раз вторившее ему.

— Негоже подвергать его такому риску! — нахмурил брови Валейгар.

— Какому риску? Это лишь вода? Утонуть он здесь точно не рискует. В остальном я не вижу никаких угроз.

— Зато я вижу, — не унимался Валейгар. — Если ты так считаешь, темный маг Двимгрин, так почему не соизволишь сам залезть в эту воду.

— Будь ты трижды проклят, тригорец! — вновь взорвался колдун.

— Я больше не триго…

— Да мне плевать! Я всего лишь попросил его залезть в воду, а не в огонь!

— Ты можешь залезть и сам, коли уверен, что это безвредно, — сказал Валейгар.

— Теперь я уже не уверен в этом, — молвил колдун. — Однако ты забываешься, маг! ЗДЕСЬ Я ГЛАВНЫЙ!

В тот же миг в руках Двимгрина полыхнул алый огненный шар и молниеносным движением колдун запустил его в Валейгара. Маг не успел что-либо предпринять и ударом магии был отброшен едва ли не в конец зала. Его бурый меховой плащ вспыхнул словно бумага, и маг тщетно пытался потушить огонь, катаясь на спине.

Двимгрин отошел подальше от бассейна. Стрелок, заметив это движение, последовал его примеру. Мгновением спустя колдун что-то прошептал, неведомая сила подхватила горящего мага Валейгара. Он взлетел к самым сводам Зала Пламени, кувыркаясь, пронесся мимо головы великана, едва не столкнувшись с ней, и с огромной высоты упал прямо в бассейн. Громкий всплеск усилился эхом, но разъяренного Двимгрина, похоже, никакое эхо уже не волновало. Брызги разлетелись по залу, но ни одна капля не долетела до Двимгрина и Аледа.

Ошарашенный санамгелец в ожидании устремил взор в сторону бассейна. Вскоре над водой показалась опаленная шевелюра Валейгара. Бывший маг Тригорья поднялся и стоял теперь по пояс в воде, с ненавистью взирая на колдуна. Лицо его было обожжено, половина волос отсутствовала, а меховой плащ превратился в обгоревшие лохмотья.

— Что теперь скажешь, маг? — с вызовом спросил Двимгрин. — Так ли опасна эта вода? Или все же огонь опаснее? Как ни крути, она спасла тебя от сожжения… А теперь будь добр, достань Шкатулку, раз уж ты все одно намок.

— Я не ожидал от тебя такой подлости, темный маг Двимгрин, — произнес Валейгар.

— А чего же ты ожидал? — усмехнулся колдун.

— Только благодаря внезапной атаке тебе удалось справиться со мной, — продолжал Валейгар. — Повторить это тебе не удастся!

Маг развел в стороны руки и прошептал заклинание. Но… ничего не произошло. Колдун расхохотался. Он сложил на груди руки с видом победителя, выпрямил спину и устремил насмешливый взгляд на Валейгара. А тот в недоумении смотрел на свои мокрые ладони, силясь понять, в чем дело.

— Бассейн Ослабления, — проговорил Двимгрин. — Немногим было известно это название. Ты, вижу, тоже не входил в их число, Валейгар. Зачарованная вода лишает способности творить магию. В остальном она не представляет угроз.

— Ты знал это! — гневно воскликнул маг.

— Разумеется, знал.

— Но не сказал.

Двимгрин усмехнулся.

— Если бы я делился с другими всем, что знаю, — ответил колдун, — я бы вряд ли прожил столь долгую жизнь. Но ты сам вынудил меня, Валейгар. Я не собирался окунать тебя в эту воду. Разбойнику она бы не навредила. Он ведь не маг… Но ты решил воспротивиться моим решениям, и поплатился. Хотя сейчас, я понимаю, что так даже лучше. Теперь мне не стоит опасаться, что ты ударишь в спину.

— Я никогда бы этого не сделал, — сказал Валейгар. — Предательство — это обыденное дело для тебя, но не для меня!

— Кто знает, — пожал плечами колдун. — Теперь уж точно не сделаешь. Извлеки урок для себя, Валейгар! Если идешь со мной, не перечь и не вставай на пути. Я не звал тебя с собой! Ты пошел сам. А если пошел, делай то, что я тебе сказал, или я прикончу тебя прямо на этом месте.

Глаза Двимгрина злостно сверкнули. Валейгар еще несколько мгновений медлил, но другого выхода не было. Он должен был послушаться. Старец посмотрел под ноги и присел, с головой исчезнув под водой. Почти сразу же он вынырнул со словами:

— Нужно чем-то подковырнуть ее.

— Дай ему нож, — велел Двимгрин.

Алед без колебаний достал кинжал и подал его Валейгару, и тот вновь нырнул. Спустя несколько мгновений он опять поднялся и вернул кинжал Аледу. Санамгелец с опаской взял побывавший в волшебном бассейне клинок и зачем-то вытер его о штанину, после чего убрал а пояс.

Валейгар присел и нырнул в третий раз, и в следующий раз, когда он встал, в руках его была большая плоская шкатулка, черная, как смоль. Разбойник принял ее у Валейгара и осторожно понес колдуну. Смотреть на нее отчего-то было жутко, а те шероховатости, которые Алед разглядел через толщу воды, оказались письменами. Она была сплошь покрыта Черными Рунами, подобными тем, которые санамгелец видел на Ключе. Внезапно руны вспыхнули красным огнем, и Алед едва не выронил ее из рук. Он чувствовал, как она нагревается, как бьется в ней великая сила, исполненная стремления вырваться на свободу. Но Шкатулка была заперта, и Алед помнил это. Наверное лишь знание этого обстоятельства удерживало его от желания выбросить ее и в ужасе бежать прочь. Шкатулка заперта, а Ключ неизвестно где. Замочная скважина пустовала. Пока бояться было нечего, и, подходя к Двимгрину, с каждым шагом Стрелок все больше понимал, что НЕЛЬЗЯ открывать. Никогда! Он отвел глаза от Шкатулки и встретил безмерно восхищенный и даже несколько безумный взгляд Двимгрина. Колдун тянул к ней дрожащие от нетерпения руки.

— Всеобъемлющая Тьма! — благоговейно проговорил он, крепко схватив ее и подняв до уровня глаз. — Скоро! Скоро все решится. Да, тысячи лет ты пролежала в этих стенах. Твое время пришло, Шкатулка Вилорна!

Стрелок в это время почувствовал, что вокруг что-то не так. Что-то изменилось. Почему так тихо? Водопад! Шум водопада стих! Он обернулся, и увиденное повергло его в ужас. Валейгар не шевелился. Он так и остался стоять с вытянутыми руками, как в тот момент, когда передавал Шкатулку Аледу. Он стоял по пояс в камне, который только что был еще обычной водой. Однако теперь то был не Валейгар, а лишь изваяние из серого камня, а за ним Стрелок увидел неподвижный каменный водопад, который больше напоминал теперь колонну, подпирающую свод Зала Пламени. Вспененная вода, бурлящие потоки и волны, — все обратилось в камень. С водой окаменел и маг Валейгар.

— К… к… колдун! — выдавил Алед. — Взгляни на это!

Двимгрин не откликался. Он, похоже, позабыл обо всем, восхищаясь творением черных рук Короля Мрака.

— Колдун! — вскричал разбойник.

На сей раз Двимгрин отвлекся от Шкатулки, и глаза его округлились, едва он увидел, во что превратился Бассейн Ослабления.

— Про это я не знал, — признался он и подошел к окаменевшему Валейгару. — Этого я не предвидел…

— Ты можешь вернуть его? — спросил Алед

— Нет, — дал ответ колдун. — Эту ловушку, надо думать, ставил сам Экгар. Ха, он наверняка и вообразить не мог, что в нее попадется один из его последователей. Чары Экгара отличаются особой изощренностью, их нельзя снять. То есть снять их конечно можно, но это не просто. Может занять слишком много времени, а я тратить его на это не готов.

— Что значит не готов! — возмутился Алед. — Как бы то ни было, он помог тебе заполучить Шкатулку. Ты обязан его спасти!

— Я никому ничего не обязан, Стрелок! — отрезал Двимгрин и в тот же миг прислушался, озираясь по сторонам. — Говоря «много времени», я имел в виду не день и не два, если ты не понял.

— То есть, если бы то был я, ты бы так же бросил меня здесь, даже не попытавшись?

Колдун некоторое время внимательно смотрел на Аледа, словно не мог понять смысл вопроса, и наконец произнес:

— Конечно… А почему с тобой должно быть иначе? Как бы то ни было, тебе повезло, поэтому не будем попусту трепать языками. Пора уходить отсюда!

Колдун направился в сторону лестницы. По пути прихватив один из опустошенных во время поисков мешков, он засунул в него Шкатулку и прибавил ходу.

— Уходим!

— Ты не можешь оставить его! — прокричал Алед. — Так нельзя!

Но Двимгрин больше не отвечал. Он направлялся к каменным ступеням, не оборачиваясь и не сбавляя темп.

Стрелок посмотрел на Валейгара. Выражение крайнего удивления так и застыло на лице мага. Пустой взгляд его каменных глаз был направлен туда, где некоторое время назад стоял Двимгрин. Рот был чуть приоткрыт, как будто маг пытался сказать что-то в самый последний момент, но не успел. Санамгелец с ужасом представил, что этим изваянием мог быть и он сам. Стрелок мысленно попрощался с магом Валейгаром, которому был обязан жизнью, и поплелся в сторону выхода. Он никогда не забудет эту жертву, которую маг Тригорья принес ради никчемного разбойника из Санамгела.

В сердце Аледа кипели ненависть и обида. Последние сказанные Двимгрином слова произвели на него наиболее сильное впечатление. Колдуну плевать на чужие жизни — это бессомненно. Ему нет дела до чужих проблем, и на пути к поставленной цели Двимгрин без колебаний перешагнет через попавшего в беду спутника и продолжит идти, не проявив ни капли чести. Чести! Ему ли, головорезу из Братства Волков размышлять о чести?

Нужно распрощаться с колдуном, пока еще не поздно. Пусть коварный старик идет своей дорогой, а Алед пойдет своей. Какое ему дело до треклятых ключей и шкатулок. Уж лучше держаться подальше от всего этого. Аледу больше не по пути с темным магом. Довольно!

Но вначале нужно покинуть стены Тригорья.

 

Глава 3

— Как же я теперь без посоха, мастер Ноккагар? — удрученно произнес Гвидион. — Наказание магу, утратившему посох, должно быть суровым.

— Так было при Экгаре, — ответил Верховный Маг. — Не печалься зря. Я в любом случае не стану подвергать наказанию того, кто потерял тригорский жезл в бою с силами Тьмы. Да и Экгар не стал бы.

Маги уже почти пересекли негласную границу Омраченного Королевства, что обозначалась длинным отрогом Хребта.

— Но не только наказание пугает меня, — сказал Гвидион. — Как я буду теперь жить без него? Ведь мало того, что к новому посоху нужно будет привыкать годами, так еще и Шангумова Древа лет двести, как никто не видел в Гэмдровсе.

— Не в Гэмдровсе, так в Сана-Саге, быть может, ты найдешь его, Гвидион. Ты потерял посох, но не руки. У тебя больше нет символа тригорской магии и нашего основного оружия, но самой силы ты не лишился, ибо средоточие ее в тебе, в твоем сердце. Тебе лишь нужно найти или обрести другой способ выпускать и применять эту силу.

— Смотрите! — неожиданно вскричал Ариорд.

Ноккагар и Гвидион замедлили шаг и устремили взгляды в направлении, указанном Ариордом. Впереди, чуть поодаль от дороги, на склоне, мирно паслись белоснежные скакуны.

— Наши, — несколько удивленно произнес Гвидион.

Верховный Маг нахмурил брови и медленным шагом двинулся в сторону лошадей. Ариорд и Гвидион двинулись за ним.

— Стойте! — Ноккагар застыл на месте. — Что-то здесь не так…

Два других мага тотчас же остановились, однако они, видимо, не разделяли опасений Верховного Мага.

— Что же тут может быть не так? — пожал плечами Ариорд.

Ноккагар взялся за посох двумя руками и продолжил двигаться в сторону лошадей.

— Туноверта! — воскликнул Ноккагар, и облако белого дыма вырвалось из наконечника его посоха.

Дым рассеялся почти сразу, и взору тригорцев предстали уже не скакуны, мирно жующие траву. На их месте теперь стояли три ужасные твари. Тела их чем-то напоминали волчьи, если не брать в расчет полное отсутствие шерсти. Но головы были уж точно не от волков. Большие змеиные пасти на длинных шеях скалились несколькими рядами острых зубов, и пары больших диких глаз горели огнем свирепой ярости. Один из змееволков распахнул пасть и издал жуткий шипящий звук.

— Это толиары! — произнес Ноккагар. — Не смотрите этим тварям в глаза!

— Дело рук Вирридона, — заметил Ариорд перехватывая посох в обе руки. — Великий Лес слишком далеко отсюда, чтобы они забрели сюда случайно.

— А я уж думал, что видел все в этой жизни, — выдохнул Гвидион, испуганно глядя на ужасных хищников Великого Леса.

— Главное — не смотреть им в глаза! — повторил Ноккагар. — Магия их взглядов усыпляет разум.

Верховный Маг не стал ждать нападения. Вспышка магического огня света ударила по толиарам. Змееволки разбежались по сторонам, но в следующий же миг вновь собрались вместе. Одна из тварей приготовилась к прыжку. Ариорд успел заметить это, и в момент, когда толиар, раскрыв пасть бросился на него, маг отбросил его ударом посоха. Но на Ариорда сразу же бросился второй, и в прыжке сбил чародея с ног. Гвидион схватил хищника за длинную шею и приложил все силы чтобы удержать его, не позволяя огромной пасти сомкнуться на горле поваленного Ариорда, который, словно завороженный, лежал без какого-либо движения, устремив бесцельный взгляд в небо.

— Иннэгата! — прокричал Ноккагар.

Огромная огненная сеть вырвалась из посоха и окружила двух других тварей. Толиары шипели, пытаясь вырваться, но магический огонь обжигал их. Спустя мгновение из уст Верховного Мага вырвалось новое заклинание:

— Тунокарпа Тунофиата!

Толиары, оказавшиеся в сети, исчезли. Третий по-прежнему пытался убить заколдованного Ариорда. Ноккагар, не теряя времени, направил посох на последнего хищника, и из наконечника вырвалась молния. Зверь заверещал от боли и отстранился от жертвы, одновременно вырываясь из рук Гвидиона, после чего попытался убежать. Но молния не отпускала его, и издав последний яростный крик, толиар обратился в пепел.

— Ариорд! — Гвидион потряс чародея за плечи, пытаясь вернуть его к нормальному состоянию.

Но рыжебородый маг не шевельнулся. Глаза его все так же смотрели в небо.

Ноккагар лишь сейчас заметил, какая странная тишина воцарилась вокруг. Он закрыл глаза и прислушался. Все звуки умерли: ни шума ветра, ни шелеста травы. Верховному Магу невольно подумалось, что он просто-напросто оглох. Но нет, не все так просто… Он открыл глаза и огляделся. Ариорд и Гвидион куда-то исчезли, будто их и не было. Мир словно умер, застыл.

— Неужели тебе думалось, что я не ведаю о твоем нахождении на моей земле?

Верховный Маг вздрогнул и поднял перед собой посох, защищаясь от невидимого врага. Но никто, похоже, не собирался причинять ему вред. Да и не было никого рядом. Странный голос сбил мага с толку. Впервые за все несчетные века своей долгой жизни Ноккагар подвергся столь наглому нарушению пределов его сознания. Слышать чужой голос в своей голове было настолько немыслимо для старого волшебника Тригорья, что его бросило в пот от внезапно нахлынувшей волны необоснованного страха.

Но он узнал этот размеренный, спокойный голос, некогда звучавший в стенах Замка Магов.

— Неужели ты столь наивно полагаешь, Ноккагар, что можешь незаметно без дозволения пересекать мои границы, проникать в мою страну, а после так вот просто покидать ее, не будучи замеченным?

— Вирридон!

— Рад, что ты узнал меня…

— Вряд ли кто-то еще способен в этом мире ворваться в мое сознание. До сего момента я думал, что это и вовсе никому не под силу, но, вижу, заблуждался.

— Ты до сих пор еще во многом заблуждаешься, Ноккагар.

Воздух вокруг задрожал, и Верховный Маг ощутил странное головокружение. Мгновение спустя окружающий вид полностью поменялся. Теперь Ноккагар находился в обширном круглом зале. Только что он стоял посреди мертвых равнин Омраченного Королевства, и вот он здесь, в этом полумрачном помещении. Однако маг вполне понимал, что на самом деле он так и стоит на той равнине, и лишь его сознание каким-то образом переместилось сюда. Точнее сказать — переместили.

Все бесчисленное множество огромных окон зала были открыты. Они выходили на все стороны, однако снаружи было столь сумрачно, что свет почти не проникал сюда. В конце зала угадывались очертания большого черного трона. Но он пустовал. Ноккагар начинал узнавать это место. Он бывал здесь когда-то. Казалось, с тех пор прошло очень много времени, и в то же время на фоне веков, которые Ноккагар уже скоротал в этом мире, это было совсем недавно. Он подошел к одному из окон и бросил взор на открывшийся перед ним вид серого города, за которым виднелись кроны увядающего леса. Горизонт же казался будто размазанным: тяжелая мгла лежала на землях. Внизу, с высоты этой башни, можно было увидеть движение на улицах. Военные отряды гулко шагали по мостовым. В кузнях кипела работа, стучали молоты, и бесчисленные столбы дыма поднимались в хмурое бесцветное небо.

Когда-то этот город был главным городом Вирлаэсса. Линаль — так именовали жители столицу могучего королевства, от которого на сей день осталась лишь память. Незадолго до рождения Трех Меченосцев Дардол, Король Мрака, захватил это королевство, и все города превратились тогда в места скопищ фрэгов, троллей и прочих темных тварей. Здесь он создавал здесь свои армии в дни Войны. Теперь же здесь правил Вирридон…

— Ты давно не бывал в Линале, не так ли, Ноккагар?

Голос Вирридона прозвучал вновь. Маг обернулся и увидел того, с кем не виделся уже без малого двадцать лет. Он изменился. Время будто пошло вспять, и старец, которого ранее знал Ноккагар, теперь выглядел статным мужем в расцвете сил. Лишь лицо выдавало его: оно приобрело ненормальную бледность, которая еще больше подчеркивалась прядями черных волос. Облачен он был в черный плащ с кроваво-красной брошью на груди.

— Хорошо выглядишь, Вирридон, — промолвил Ноккагар.

— Да и ты не прибавил морщин за минувшие годы, — улыбнулся Вирридон. — Верховный Маг… Ты заслужил этот титул, Ноккагар. Но ты достоин большего. И ты достиг бы большего, ежели бы не строил стены вокруг своих возможностей.

— То, что ты предлагал, не достижение, Вирридон. Это падение. Тьма захватила твою душу и разум.

— Ох, только не надо начинать эти пустые разговоры заново. Мы уже обсуждали это и ни разу не пришли к пониманию. Так будет и сейчас. И это прискорбно.

— Верно, это прискорбно. Тогда зачем я здесь?

— Это я и хотел спросить у тебя, Верховный Маг Тригорья.

— Это ты приложил руку к возрождению Полкворога?

Вирридон подошел к ближайшему окну и посмотрел на город.

— Мне нужны верные воины. Был способ вернуть Полкворога, и я не преминул им воспользоваться.

— Ищешь верность в отравленных сердцах Колдунов Дардола? — произнес Ноккагар. — Вчера они были верны Королю Мрака, сегодня верны тебе. Кому они станут служить завтра, покажет лишь время…

— Они будут служить тому, кто откроет им глаза и поможет познать истинную силу. Я могу открыть глаза и тебе, ежели пожелаешь.

— С моими глазами все в порядке.

— Другого ответа я и не ожидал. Я слишком хорошо тебя знаю. Мы столько пережили вместе, Ноккагар. Сейчас ты стал моим врагом, однако ты так долго был мне верным другом.

— Увы, но врагом решил стать ты. Маги Тригорья не изменили своих предпочтений, это сделал ты, Вирридон.

— Дело не в предпочтениях, а в стремлении к истинной сути вещей.

— Истина у каждого своя!

— Верно. Так что ты задумал, Ноккагар? Зачем ты проник в мои владения?

— В твои владения? — переспросил Ноккагар. — На эти земли у тебя не больше прав, чем было у Дардола.

— Я задал тебе вопрос, Ноккагар.

— И неужели ты думаешь, что я охотно отвечу на него?

— Нет. Не думаю.

Вирридон подошел к окну.

— Подойди. Взгляни туда.

Ноккагар приблизился к окну и посмотрел в указанном направлении.

На горизонте виднелись далекие пики Красных Гор — северного рубежа Омраченного Королевства. Где-то поблизости звучали барабаны. Фрэги-привратники крутили огромные колеса, которые приводили в движения створки крепостных ворот. Когда ворота открылись полностью, в город хлынули ряды фрэгов, облаченных в сверкающие латы. Они входили в Линаль, сопровождаемые ритмом барабанов, подгоняемые хриплыми криками командующих, и выстраивались на площади.

Ноккагар посмотрел дальше, за стену. Колонна войск тянулась с севера, и не было ей конца. Нескончаемыми рядами они выходили из-под крон мертвого леса. Ноккагар ужаснулся.

— Пять тысяч… Пять тысяч воинов прибыли из Тебальгирда. Еще придут силы Денхира и Тунскира.

— А войска Афройна? Они тоже придут?

Вирридон дал ответ не сразу, словно обдумывал его, прежде чем сказать:

— Афройн в осаде, — молвил он. — Посему это пока под вопросом…

— Дело не в осаде, — сказал Ноккагар, — а в непокорности Двимгрина, не так ли?

— С Двимгрином я разберусь позже! Но силы Афройна — не потеря для меня, Ноккагар.

Вирридон отошел от северных окон, пересек зал, и остановился напротив тех, что выходили на юг.

— Теперь взгляни сюда, и сам убедишься в этом, — молвил Камнесоздатель.

Ноккагар подошел к другим окнам и устремил взор на юг. Поначалу ничего особенного он там не увидел — лишь тот же мертвый лес и полупустынную равнину, распростершуюся до самого горизонта. Но через мгновение, горизонт словно сдвинулся с места и стал приближаться, как если бы башня с невероятной скоростью неслась вперед. Взор Ноккагара пролетел над лесом, равнинами и достиг стен города на берегу бушующего моря. Верховный Маг узнал его — это был Денхир. Ноккагар увидел сотни кораблей, которые под гулкий бой барабанов подходили к причалам морского порта. Черные стяги Ранве-Нары развевались на их мачтах. Взгляд Ноккагара сдвинулся вновь и стремительно заскользил через океан в направлении юго-востока, перелетел залив Айравун и оказался на огромном острове. На том острове Ноккагар увидел огромный город. Ему однажды доводилось бывать в не, и потому он сразу узнал приземистые и массивные строения Ранве-Нары. На пристанях порта стояли готовые к плаванию другие корабли с черными стягами. Взгляд Ноккагара нырнул вниз и помчался вдоль узких улиц, пока Верховный Маг не узрел широкую площадь, в центре которой стояли три высоких столба. К каждому из них цепями был прикован человек. Все трое были облачены в рваные мантии, в которых под пятнами грязи угадывался первоначальный синий цвет. Ноккагар мгновенно узнал узников. То были Хордайн, Падарн и Эоган. Маги Тригорья попали в плен к ранвенарцам.

— Они пока еще живы, — раздался голос Вирридон. — Но все зависит от тебя.

В тот же миг Ранве-Нара мгновенно удалилась и видом из окна вновь стал лишь бескрайний горизонт.

— Как ты можешь так поступать с ними?! — гневно вопросил Верховный Маг Тригорья. — Они были твоими соратниками в нашем общем деле!

— У меня не было с ними общих дел, Ноккагар. Ты говоришь о Вирридоне, который служил Экгару. Но я не он. Я иной.

— Иной… Тяжелый недуг овладел тобой, Вирридон.

— Это не недуг, Ноккагар. Это благодать…

Ноккагар осуждающе посмотрел на Вирридона, надеясь уловить в его взгляде хоть каплю сомнения или хоть немного сожаления, но ничего этого не было в его глазах. Не было в его глазах и безумия, и это пугало тригорского мага еще больше.

— Ты собираешь армию? — спросил Ноккагар. — Гэмдровс еще не залечил раны от предыдущей войны, а ты уже развязываешь следующую. Хотя, по правде говоря, я не удивлен…

— Этому миру нужна война. И сейчас самое время ее начать.

Ноккагар сжал кулаки. Он сдерживался, но сердце его разрывалось от гнева.

— Я надеялся, что ты не будешь творить тех бесчинств, от которых мы страдали при Дардоле. Но я ошибался. Ты еще хуже, Вирридон!

Вирридон усмехнулся.

— Хуже? Не забывай, кто отозвал Войско Мрака от рубежей Эфоссора!

— Это был маг Тригорья Вирридон, — сказал Ноккагар. — И то было последнее, что сделал тот Вирридон, которого я знал. С кем я разговариваю сейчас, я пока не знаю. Кто ты или что ты теперь, я могу лишь гадать. Но боюсь, деяния твои не сулят миру ничего хорошего.

— Этот заблудший мир прогнил насквозь, Ноккагар. Я единственный, кто способен навести в нем порядок, и я не упущу эту возможность, чего бы мне это ни стоило. Ты мог бы мне помочь. Однако пока ты мой враг. Когда-нибудь ты сможешь понять меня, Ноккагар, ежели освободишься от оков Экгара. Но боюсь, что ты скорее умрешь, чем это случится.

Ноккагар вновь оказался среди равнин. Он понял, что лежит на земле. Первым, что он увидел, было обеспокоенное лицо Гвидиона. Он, по всей видимости, уже давно пытался привести его в чувства.

— Мастер Ноккагар, Хвала Небесам! — воскликнул он. — Я уж думал, что ты тоже…

— Тоже?

— Ариорд не отзывается. Эта тварь, должно быть, заколдовала его, — пояснил Гвидион.

Верховный Маг сел и поморщился от внезапно накатившей головной боли. Неподалеку, странно выпучив глаза, лежал Ариорд.

— Он встретился взглядом с толиаром, — молвил Ноккагар. — Он придет в себя не раньше, чем через пару дней…

— Но что произошло с тобой?

— Он знает, что мы здесь… Я говорил с Ним.

— С Вирридоном?

Ноккагар кивнул.

— Этот мерзавец сумел ворваться в мой разум, — сказал он.

Гвидион помог Ноккагару подняться и подал ему выпавший из рук посох.

— Он готовит армию. То, чего мы боялись, в скором времени может случиться.

— Новая война?

— Новая ли? С одной стороны — да, но с другой… Вирридон хочет довести до конца то, что начал Дардол.

— Так значит, в сердце нашего бывшего собрата больше нет ничего, кроме Тьмы, — разочарованно проговорил Гвидион, сжимая кулаки.

— Да, все происходит именно так, как мы предвидели. Но Вирридон совсем позабыл о демонах, которые рвутся в надземный мир, подогреваемые жаждой отмщения. Они его первостепенные враги, не мы…

— Надо уходить, мастер Ноккагар.

— Не так быстро, господа чародеи! — прозвучал голос за спиной.

Маги обернулись и увидели человека в черной мантии. На его бледном надменном лице сияла злорадная улыбка.

— Бэнгил, — проговорил Ноккагар. — Не думал, что когда-либо скажу это, но я рад тебя видеть.

— Неужели? — усмехнулся колдун. — И в чем же причина такой радости?

Верховный Маг Тригорья поднял посох над головой, готовясь ударить магией по противнику.

— В том, что я собираюсь уничтожить остатки вашего ордена! — воскликнул Ноккагар, и в тот же миг вспышка яркого света озарила окрестности.

Бэнгил на мгновение ослеп, но успел отскочить в сторону, когда следующее заклинание ударило в него яростным пламенем.

— Наш орден всегда был невелик. Чего не скажешь о вашем, тригорец. Да только ваше число нынче редеет куда стремительнее.

В руке его появился меч, клинок которого пылал недобрым красным пламенем, и, взмахнув им в воздухе, колдун произнес:

— А сейчас еще тремя тригорцами будет меньше!

Земля задрожала. Маги Тригорья отступили, когда трава под сапогами на глазах почернела и превратилась в прах. Из недр почвы проступила темно-серая жижа. Она выползала наружу и растекалась все больше. Гвидион едва успел схватить Ариорда и оттащить его. Через несколько мгновений, центр образовавшейся грязевой лужи забурлил и стал подниматься вверх, пока не вырос до высоты в два человеческих роста. Теперь это напоминало гору грязи. И гора эта внезапно раскрыла огромный рот — провал во тьму. Жуткий клокочущий звук сотряс воздух мертвых равнин.

— Думтер, — полушепотом сказал Гвидион, отступая еще дальше назад и оттаскивая за собой Ариорда.

В это время подобные лужи грязи одна за другой начали появляться повсюду. Думтеров было несколько… И они окружали тригорцев плотным кольцом.

Яростный бой разразился в Омраченном Королевстве. Он длился долго. Думтеры нападали, а маги отражали их натиск. Но с каждой новой атакой грязевых демонов Ноккагар чувствовал, что теряет силы. Сдерживать натиск нечисти становилось все труднее. Раскрывая огромные бездонные пасти, думтеры пытались поглотить магов. Гвидион стоял рядом с Верховным Магом, но без чародейского посоха он чувствовал себя безоружным, и все, что ему пока удавалось, — создавать магический щит вокруг себя и соратников, один из которых, — рыжебородый маг Ариорд, — по-прежнему лежал у ног и смотрел в небо бесцельным застывшим взглядом. Чуть в стороне от места схватки, злорадно предвкушая скорое поражение тригорцев, стоял колдун Бэнгил. Огненный меч пылал в его руке, и блики алого пламени исполняли дикий танец на бледном лице.

Верховный Маг отразил очередную атаку, ударив во врага обжигающим сполохом света, и тут же обернулся, чтобы защититься от другого думтера, но не успел. Огненные глаза, преисполненные лютой ярости, он увидел прямо перед собой, и огромный рот грязевого демона вмиг раскрылся, но не для того чтобы проглотить мага. На сей раз думтер замыслил другое… Ноккагар не успел увернуться от мощного потока серой жижи, вырвавшейся из нутра чудовища. Маг ничего не видел, и захлебываясь, он стал отступать. Он услышал приглушенный крик Гвидиона, сразу оборвавшийся, и в тот же момент из правой руки Ноккагара был вырван посох.

Когда поток грязи прекратился, волшебник вытер лицо и смог наконец открыть глаза. Пребывающий в забвении Ариорд теперь лежал под слоем грязи. Гвидиона здесь больше не было… На возвышенности, за стеной врагов, Верховный Маг увидел Бэнгила. Колдун ухмылялся. Он не сомневался в близкой победе.

— Ну и что ты будешь делать теперь, Ноккагар, — воскликнул Бэнгил. — Признай уже свое поражение! Тогда, возможно, ты будешь жить. Будешь служить великому делу Мастера!

Думтеры замерли, словно для того, чтобы дать магу ответить. Но Ноккагар не торопился отвечать. Его шансы на победу были и вправду невелики. Вернее сказать, их почти не было. Да, потеря посоха, не была для него чем-то смертельно опасным. Он вполне мог бы управиться и без него. Но волшебных сил почти не осталось. Ноккагар был столь слаб, что едва держался на ногах, хоть и всем своим видом он пытался скрыть эту слабость. Сил больше не было… Но они были у Ариорда.

Ноккагар молниеносно бросился к спящему под слоем грязи соратнику и упал на него, примкнув к его груди. Бэнгил не мог больше видеть мага — думтеры закрывали ему обзор. Но колдун вмиг понял, что тригорец что-то задумал.

— Покончить с ним! — вскричал он, и думтеры разом набросились на Ноккагара.

В то же мгновение раздался крик Верховного Мага Тригорья. Что кричал он, было непонятно, а вскоре его слова и вовсе потонули под навалившимися на него бесформенными громадами грязевых демонов.

Все стихло. Бэнгил убрал огненный меч. Он был доволен собой. Скоро весь мир узнает, что могучий Бэнгил расправился с Ноккагаром. Теперь уж точно не Эсторгану занимать место Правой Руки Мастера.

Но ликование его вдруг прекратилось. Внезапно земля загудела. Холм, образованный думтерами, задрожал и взорвался. Огромные комья серой жижи разлетелись во все стороны. Забросанный ими Бэнгил упал навзничь. Когда же колдун протер глаза, он с ужасом увидел, что всех его думтеров разорвало на части. Еще больше он ужаснулся, узрев живого Ноккагара, который стоял в куче грязи. Верховный Маг, едва стоя на ногах, направился прямо к колдуну. Накатившая усталость пыталась сломить его с каждым новым шагом. Но он держался, чтобы довести дело до конца.

По пути он наклонился и поднял с земли свой магический посох. Бэнгил же попытался встать, но понял, что не может этого сделать. Он стал разгребать липкую грязь, но та лишь сильнее твердела, сдавливая его тело. Не в силах он был и достать свой меч. Колдун издал яростный крик.

Ноккагар уже стоял над ним. Чуть склонившись, он резким движением сорвал что-то с шеи беспомощного колдуна.

— Амулет силы, — промолвил тригорец. — История повторяется, не так ли, Бэнгил? Только теперь перед тобой стоит не Экгар Мракоборец. Сколько прошло? Двадцать лет? Я многому научился за это время. Я развивал свои способности, изучал что-то новое. А ты, как я вижу, остался на том же уровне, глупый Бэнгил.

Колдун взмолился:

— Пожалуйста, пощади, Ноккагар. Пощади! Я уйду! Исчезну! И ты никогда обо мне не услышишь. Прошу.

— То, что ты исчезнешь, сомнений нет, — дал ответ Ноккагар. — За это я ручаюсь. Но о пощаде забудь.

— Пощади! — слезно молил колдун.

Взгляд Верховного Мага был суров и полон решимости.

— Экгар пощадил тебя, и то было великой ошибкой. Я не стану ее повторять.

Ноккагар перевернул посох и, собрав остатки сил, вонзил его в грудь прислужника Тьмы. Острые пики трех гор, вырезанные на наконечнике, глубоко вошли в плоть колдуна. Бэнгил захрипел, и полное дикого страха лицо колдуна почернело. Потом тело его вспыхнуло и вмиг обратилось в пепел.

Изможденный Ноккагар покачнулся. В глазах его потемнело от вновь нахлынувшей слабости, и он без чувств упал на заваленную грязью траву.

 

Глава 4

 

На ранней заре Эсторган поднялся в башню звонаря. В руках его был длинный сверток из красной ткани. Гингатар встал. Он был довольно удивлен: обычно колдун просто залетал в окно нетопырем. А сейчас прибыл в своем нормальном образе.

— С каких пор ты гуляешь по Тригорью, как по собственному дому? — спросил Гингатар. — Я сижу здесь и жду неизвестно чего, а ты спокойно ходишь, не скрываясь.

— Скрываться больше нет нужды, — ответил Эсторган. — Двимгрин и остальные узники покинули темницы и убили Маангара.

— Как? Как им удалось бежать?

— Похоже, им почему-то помог в этом главарь головорезов из Санамгела.

— Где они сейчас?

— В каком-то Зале Пламени. Понятия не имею, где это. Они ищут кое-что, чего заполучить не должны. Как бы то ни было, час настал. Пора выходить из тени.

Колдун бросил красный сверток к ногам Гингатара.

— Думаю, это принадлежит тебе, — сказал он.

Гингатар развернул ткань и взору его предстал великолепный меч в черных расписных ножнах. Он узнал свой клинок, который был выкован для него на Кузнечном Острове. Только Гингатар, один из Трех Меченосцев, мог извлечь его из ножен и владеть им.

Воин обнажил меч и осторожно провел ладонью по поверхности клинка. Клинок поприветствовал хозяина вязью светящихся рун.

— Что ж, Двимгрин… — задумчиво проговорил Гингатар. — Скоро ты ответишь за халов.

— Двимгрина я беру на себя. По крайней мере, попытаюсь. Он силен, и я не уверен, что смогу одолеть его.

— Ты обещал, что я убью его.

— Последний удар будет твоим, даю слово, — сказал Эсторган. — Но вначале ты разберешься с тем санамгельцем.

— Хорошо! — Гингатар убрал клинок. — Но скажи мне, что они ищут?

Колдун помедлил с ответом. Словно раздумывал, стоит ли открывать эту тайну.

— Шкатулку Вилорна. Слышал что-нибудь о ней.

Гингатар задумался.

— Да, кажется, я слышал это название. Что в ней?

— Я не знаю наверняка. Ее еще ни разу не открывали. Но одно ясно — с помощью нее Двимгрин собирается вернуть Хранителей Старого Солнца в надземный мир.

— Звучит не радужно. А ты не хочешь этого?

— Разумеется, нет. Я служу Мастеру Вирридону.

— Но Хранители служат Тьме. И Вирридон тоже ей служит, не так ли?

— Скорее он ей управляет.

— Как все сложно, — усмехнулся Гингатар. — Раньше было Добро и Зло. Все было понятно. С приходом Вирридона все перевернулось. Расскажи мне больше про Шкатулку. Откуда она вообще взялась? Кто ее создал?

Эсторган подошел к окну выглянул наружу. Над Тригорьем стояла тишина.

— Мне известно мало. Мастер Варфегул, которого в Гэмдровсе именовали Королем Мрака, создал ее еще в начале Первой Эпохи Мрака, в Ноккуа. Она должна была открыть Врата Вилорна и позволить темным силам выйти из подземного мира. Но Мастер не успел воспользоваться Шкатулкой. Она была утеряна и считалась утерянной со времен Войны Ярости. Так же, как и Ключ.

— И теперь они нашлись, и Двимгрин задумал сделать это сейчас — открыть Врата Вилорна?

— Похоже на то, — задумчиво проговорил Эсторган.

— И что будет, если он это сделает.

— Этого я не могу точно сказать. Никто не может.

Башня задрожала, и мощный гул донесся откуда-то из глубин замка.

— Что это? — воскликнул Гингатара подбегая к окну.

— Я не знаю, — ответил Эсторган.

Снаружи все выглядело спокойно. Гул повторился, и башня затряслась уже сильнее. Язык ударил по качнувшемуся колоколу, и Гингатара едва не оглушил звон, покатившийся над Тригорьем.

— Может быть, Двимгрин уже отыскал Шкатулку, открыл Врата Вилорна, и это демоны рвутся наружу? — предположил Гингатар.

— Со Шкатулкой все не так просто, как ты думаешь… Это не демоны.

 

***

Колдун и разбойник уже поднимались по каменной лестнице, когда раздался странный рокот. Внезапно Зал Пламени дрогнул, и каменные обломки градом посыпались с потолка, с грохотом разбиваясь о пол. Двимгрин прибавил ходу. Он поскакал наверх, как горный козел, перепрыгивая сразу через несколько ступеней. Алед едва поспевал за ним.

Санамгелец боковым зрением заметил движение в центре зала. Шевельнулось что-то огромное. Но он не поворачивал головы, сосредоточившись на подъеме. Он боялся. Боялся оторвать взгляд от опасных ступеней узкой лестницы, оставив себе лишь догадки и предположения. А еще больше он боялся, что эти самые догадки подтвердятся.

Когда Алед наконец-то перешагнул рамку магической картины, оставив Зал Пламени позади, колдун уже понимался ярусом выше. Стрелок побежал за ним и догнал колдуна на большой террасе. Отсюда открывался вид на площадь из красного кирпича. За ней Алед увидел знакомый туннель, через который он попал в обитель магов. На востоке занималась заря. На юге горизонт был темно-серым. Оттуда ветер подгонял к Тригорью хмурые тучи.

Двимгрин остановился, чтобы перевести дух. Откуда-то из глубин Замка доносился неприятный нарастающий гул.

— Там что-то происходит, — тревожно проговорил Алед. — В Зале Пламени.

— Спасибо за сведения! — огрызнулся Двимгрин. — Думаешь, я не понимаю. Или, по-твоему, я просто решил пробежаться, чтобы размять кости?

— Так, может быть, стоило как-то закрыть выход?

— Как?

— Ты же как-то открыл потайную дверь, а, стало быть, и закрываться она должна, — рассуждал Алед.

— Страж проснулся, — дал ответ колдун. — Его не остановит даже крепостная стена.

— Страж?

— Ты видел его…

Стрелок задумался на мгновение.

— Тот каменный истукан с огнями? — спросил он.

— Именно. Только он уже далеко не истукан. Как ты понимаешь, пряча Шкатулку Вилорна в Зале Пламени, маг Экгар не желал, чтобы ее похитили.

Весь замок внезапно дрогнул и застонал. Алед с тревогой посмотрел на башню Верховного Мага. Через несколько мгновений раздался приглушенный грохот, сопровождаемый нескончаемым гулом, и терраса под ногами задрожала вновь.

— Землетрясение? — вслух подумал Стрелок, искренне надеясь, что так оно и есть.

— Если бы, — сказал Двимгрин, бросив взор в сторону арки, из которой они только что вышли. — Пора уносить ноги! Не хочу тягаться со Стражем, потому как не знаю, чего от него можно ожидать.

С этими словами колдун поправил взваленный на спину мешок и припустился с террасы вниз. Вскоре колдун и разбойник уже бежали через площадь под неутихающие звуки громоподобных ударов. Стрелок не оборачивался. Больше всего он боялся, что башня Верховного Мага не выдержит и рухнет прямо на него. Но они благополучно пересекли площадь и уже забежали под арку туннеля, как Двимгрин внезапно замедлил бег. Мгновением спустя он и вовсе остановился.

— Что-то не так, — произнес он, всматриваясь вперед, в самый конец туннеля, где сквозь опускную решетку входа брезжил просвет.

— Что? — недоуменно спросил Алед. — Я ничего не вижу впереди.

— Я тоже, — сказал Двимгрин. — Я тоже пока ничего не вижу. Но что-то мне подсказывает, что туда идти нельзя.

— Ты должно быть опасаешься повторно попасть в ловушку, из-за которой ты оказался в темнице?

— Дело не в этом.

— Тогда в чем? — спросил санамгелец. — Если туда нельзя, то куда можно? Грохот за спиной не внушает уверенности, что там безопасно.

— Отойди!

— Что?

— Отойди! Выйди из туннеля!

Стрелок недоуменно посмотрел на Двимгрина и стал отступать назад, не спуская глаз с колдуна. Кто знает, что он удумал. Быть может, он намерен удрать в одиночку!

— Подожди! — крикнул колдун. — Подержи-ка!

И Двимгрин бросил Аледу мешок, в котором лежала шкатулка. Стрелок поймал его, и, пятясь, шаг за шагом вышел из туннеля.

Двимгрин поднял руки, и в ладонях у него возник алый огненный шар. Что-то произнеся на мерзком, неприятном слуху языке, он с силой ударил этим шаром о каменный пол туннеля. Яркая алая вспышка ослепила Аледа, и раздался грохот падающих камней.

Когда зрение Стрелка восстановилось, он увидел Двимгрина, выходящего из облака пыли. Когда пыль чуть развеялась, оказалось, что туннеля больше нет: он обвалился, навсегда закрыв вход в Замок Магов.

— Зачем ты это сделал?

Вместо ответа, Двимгрин забрал мешок из рук Стрелка и произнес:

— Идем на стену!

В этот миг замок в очередной раз вздрогнул, и раздался оглушительный грохот, заставивший колдуна остановиться. Кусок крыши замка взлетел в воздух, разваливаясь на сотни обломков, которые затем градом посыпались окрест. Часть из них полетела прямо на площадь. Алед еле успел отскочить, когда огромный булыжник рухнул прямо у него перед носом и, раскрошив красную брусчатку, ушел в нее наполовину. Когда же санамгелец поднял голову, уже нужно было уворачиваться от других обломков, не столь больших, но все же достаточно смертоносных.

Двимгрин стоял не шелохнувшись. Все камни пролетели мимо него. Знал ли он изначально, что ему ничего не грозит, или же то было простое везение, на которое он так безрассудно положился, Алед не знал. Однако Двимгрин, похоже, и не думал о граде обломков. Он смотрел на столбы пыли и песка, поднявшиеся над замком и на огромный темный силуэт, который с шумом и треском выбирался наружу через пробитую крышу. Страж…

Великан, который веками неподвижно стоял в Зале Пламени, освещая каменные своды, теперь вылезал наружу, преследуя тех кто украл Шкатулку Вилорна.

— Ты ведь сможешь с ним управиться? — с надеждой спросил Стрелок.

— Будь это толдвиг, каменный гигант, из тех, что были созданы Мастером, я может и сумел бы отвратить его от нас. Но это иной случай. Это Страж. Творение Экгара. И у меня нет никакого желания с ним тягаться. На стену!

Двимгрин побежал по брусчатке в сторону одной из смотровых башен.

— Зачем на стену?! — крикнул Алед, пытаясь перекричать шум дождя. — Нам нужно покинуть замок!

Но колдун не ответил. Разбойнику ничего не оставалось делать, кроме как просто двинуться за ним. Тем временем Страж выбрался наружу и сделал первый шаг. Но его нога сразу продавила другую крышу, и он вновь провалился по пояс, уничтожив под собой несколько ярусов замка.

Холодный ветер свистел на смотровой башне. Солнце уже озарило землю первыми лучами, и вид отсюда открывался на много верст вперед. Серая полоса дороги петляла среди лесов и терялась где-то на горизонте. Новый день настал и, казалось, весь мир еще дремал. Однако то было не совсем так.

Дорога не пустовала. Не слишком многочисленное, но вполне внушительное войско двигалось в сторону Тригорья. Алед не сразу понял, кто это, никаких знамен он не увидел. Они двигались ровной колонной, неумолимо приближаясь к Замку Магов.

— У нас гости, — сквозь зубы процедил Двимгрин.

— Кто это? — переспросил Алед.

— Алфейны, кто же еще! — дал ответ колдун. — Клятые твари!

— Зачем они пришли?

Двимгрин усмехнулся:

— Они пришли навестить меня! Я ведь ушел от них, не попрощавшись, и немного пожег их проклятый лес.

— Ты устроил пожар?

— Такой пожар, какого эти ублюдки еще не видели! — проговорил Двимгрин. — Бьюсь об заклад, они собираются наказать меня.

— Но ведь Тригорье неприступно.

— Да, — ответил Двимгрин, и спустя мгновение, добавил: — Для темных магов, разумеется, и фрэгов. Алфейнов же Заслон Экгара не остановит. Остается надеяться на высоту этих стен и отвесные скалы, которые им придется преодолеть в первую очередь. Они, по меньшей мере, задержат их.

— Так вот почему ты решил завалить главный вход.

На самом деле Двимгрина мало интересовало войско алфейнов. Он смотрел на горизонт, но не на дорогу, а в примыкающие к ней рощи. Взгляд его, казалось, пронизал насквозь и стену ливня, и густые древесные кроны. Он словно парил над землей на много верст вперед. Двимгрин скорее почувствовал, нежели увидел далекое движение в гуще лесов к западу от тракта. На миг тень мелькнула в просвете крон внизу. Потом она мелькнула снова и вновь пропала.

— Я знаю, где Ключ… — молвил он. — Но, видимо, придется оставить эту крепость, чтобы догнать его.

Алед посмотрел в том же направлении, но увидел лишь войско алфейнов.

— Где он? — проговорил он. — Я не вижу.

— Разумеется, не видишь.

Замок вздрогнул. Стрелок обернулся. Страж уже почти выбрался из завалов и, круша все на своем пути, подползал к площади.

— Он вряд ли поможет нам обороняться, — сказал Стрелок. — Мы здесь между молотом и наковальней.

Задумчиво прищурив глаза, колдун устремил взор в сторону огромного великана, который не так давно стоял истуканом в Зале Пламени.

— Его силы нам бы пригодились, — произнес Двимгрин. — Но он слишком сильно желает раздавить нас.

Колдун вновь передал мешок со Шкатулкой Аледу, отошел от зубцов башни и закрыл глаза. Сначала он был неподвижен, но потом он поднял руки на уровне груди, и Алед увидел алый огненный шар, возникший между его раскрытых ладоней. Нашептывая страшные непонятные Стрелку слова, темный маг Двимгрин, стал постепенно разводить руки в стороны и огненный шар увеличивался, пока не достиг поистине огромных размеров. Алед невольно подумал, что, если бы ладони колдуна не сдерживали его, то он наверное разросся бы до размеров горы, а потом стал бы столь гигантским, что сжег бы все живое на многие версты вокруг.

Алед осторожно приблизился к Двимгрину и посмотрел на его лицо. Вечно бледное, оно приобрело темно-серый, почти черный оттенок, а глаза горели так ярко, что санамгелец не в силах был долго смотреть на них, и отвернулся.

Страж приближался. На главной площади он наконец твердо встал на ноги и сделал первый шаг в сторону башни, на которой схоронились воры, укравшие то, что он веками охранял по наставлению великого Экгара. В тот же момент Двимгрин сделал резкое движение, заставившее Аледа отпрянуть и выронить из рук мешок. Огненный шар стремительно полетел — только не в сторону Стража. Он на огромной скорости ударил под основание Башни Верховного Мага и рассыпался на тысячи алых искр.

Алед в недоумении смотрел на догорающие огоньки и силился понять, было ли это задумано колдуном, или же он так нелепо промахнулся. Если первое, то колдун явно недооценил крепость тригорской кладки. Разбойник взглянул на Двимгрина, к которому вновь вернулся его обычный вид, и открыл рот, чтобы спросить об этом, но в этот миг раздался громкий хруст.

Стрелок устремил взгляд на Башню Верховного Мага. Даже отсюда было видно огромную трещину в стене. Подобно проворной змее, она поползла вверх, рассекая каменную кладку. Башня вздрогнула и закачалась. Грандиозное строение, гордо стоявшее здесь на протяжении двух Эпох Мрака, накренилось и стало падать прямо на главную площадь Тригорья. Страж-великан обернулся, но все, что он успел сделать — подставить руки. Башня рухнула прямо на него. Грохот и потрясения были столь мощными и долгими, что казалось, будто свод небесный обрушился на землю. Клубы пыли взмыли в воздух так высоко, что горные пики, что возвышались за дальними стенами Тригорья, скрылись из виду за образовавшейся завесой.

Наступила полная тишина. Пыль оседала очень долго, но со временем все отчетливее можно было разглядеть огромную груду каменных обломков, которая предстала взору на месте главной площади. Страж остался где-то под ними. Алед посмотрел на Двимгрина. Колдун был доволен собой.

— Ты все-таки смог с ним разобраться, — сказал разбойник.

— Не знаю, уничтожен ли он, — дал ответ Двимгрин. — Но, по крайней мере, пока он нам не угрожает.

Двимгрин протянул руку чтобы забрать Шкатулку, но когда он увидел, что у Стрелка ничего нет, брови его поползли вверх от удивления.

— Где мешок?! — Колдун едва сдерживал подступающую ярость.

Стрелок растерянно огляделся. Мешка не было. Он словно растворился в воздух после того, когда разбойник выпустил его из рук.

— Я. Дал. Тебе. Мешок! — дрожащим от гнева голосом проговорил Двимгрин. — Где он?!

Алед попытался что-то сказать, но от волнения не выдавил ни слова.

— Где он, гоблинские норы?! — вскричал колдун, и глаза его были подобным двум раскаленным углям.

— Я н-не з-знаю… — произнес Стрелок, не на шутку перепугавшись. — Он был здесь…

— Был здесь! — повторил колдун. — Я убью тебя, недоумок!

Рука колдуна вцепилась в горло Аледа, и в следующий миг Двимгрин поднял санамгельца в воздух.

— Ты хоть осознаешь, чего мне все это стоило? Скольких лет? Сколько сил было потрачено? И что теперь? Только я добыл Шкатулку Вилорна, и ты, безмозглая тварь, ее тут же потерял.

Разбойник хрипел, вцепившись руками в худощавое запястье колдуна. Он пытался сказать что-то, но не мог. Его полные ужаса глаза смотрели не на Двимгрина вовсе, а куда-то за его спину. Дышать становилось все труднее.

— Двимгрин!

Колдун застыл. Голос позвавшего показался ему очень знакомым, но он долгое время словно не решался обернуться, чтобы посмотреть на того, кто позвал его. Алед же уже видел за плечом колдуна старца в изорванной черной мантии.

Двимгрин разжал руку, и разбойник упал на твердый пол смотровой башни. Он жадно хватал воздух, прижав ладонь к горлу. Колдун обернулся.

— Не ожидал, Афройнский Ворон? — усмехнулся старец в черной мантии.

— Не ожидал, — подтвердил Двимгрин. — Что ты здесь делаешь, Эсторган? Вид у тебя не из лучших.

— Как и у тебя! — Эсторган оценивающе оглядел Двимгрина с ног до головы.

— Так зачем ты здесь? Впрочем, это неважно. Верни то, что взял, и тогда вернешься живым под крыло своего повелителя. Где мешок?

— Мешок? — переспросил Эсторган. — Ты имеешь в виду Шкатулку Вилорна?

— Верни, иначе пожалеешь, клятый выскочка! — вспылил Двимгрин.

— Зачем она тебе? Что ты задумал?

— Ты и сам уже понял, что я задумал, так к чему бессмысленные вопросы?

— Ты нужен Новому Ордену, Двимгрин. И нужен Мастеру.

Двимгрин с отвращением сплюнул.

— Мастеру? Какому еще Мастеру? У меня только один Мастер…

— Варфегул?

— Нет, — дал ответ Двимгрин. — Я сам себе мастер!

С этими словами шар алого огня полетел в Эсторгана и сбил его с ног. Двимгрин подошел к колдуну и наступил сапогом ему на грудь.

— Где Шкатулка?

— Ты стал противником общего дела! — проговорил Эсторган. — Я не позволю тебе!

— Ты слишком ничтожен, чтобы позволять или запрещать!

Двимгрин наклонился, сунул руку запазуху Эсторгану и лицо его вытянулось от удивления.

— Ищешь амулет? — самодовольно улыбнулся Колдун Второй Власти. — Его нет!

Эсторган уперся ладонью в лицо Двимгрина, и тот, закричав от боли, отстранился от врага. На бледном лице Афройнского Ворона образовался глубокий кровавый ожог. Эсторган поднялся.

— Его нет! — повторил он. — Новый Мастер помог мне открыть в себе новые способности. Амулет мне больше не нужен. Теперь я не хуже тебя!

— Неужели? — произнес Двимгрин, и новый сполох алого огня ударил в Эсторгана с такой силой, что его сбросило со смотровой башни.

Двимгрин подошел к зубцам, чтобы посмотреть вниз, но в этот миг Эсторган неожиданно появился сзади и ударил магией в спину. Двимгрин едва не упал с башни сам. Он развернулся, но противника уже не было. Ярость овладевала Двимгрином.

Голос Эсторгана прозвучал за спиной:

— Теперь не только ты владеешь магией Алого Огня.

Едва Двимгрин успел обернуться, как огненный шар ударил в него спереди, и жаркое пламя объяло его тело. Но колдун не кричал. Глаза его вспыхнули еще более ярким огнем, чем тот, что сжигал его изорванный плащ. Алед, уже восстановивший дыхание, поймал себя на мысли, что ничего более жуткого он не видел в своей жизни: охваченный пламенем демон с огненными глазами.

Тело Двимгрина внезапно перестало гореть. Ни одежда, ни кожа, ни волосы не пострадали. Все было невредимо, словно никакого горения и не было.

— Значит, ты владеешь магией Алого Огня? — проговорил Двимгрин. — Так покажи мне это!

В следующий миг алый огонь охватил уже Эсторгана. Он закричал. Тщетно пытаясь сбить пламя, колдун стал метаться по башне. Но огонь разгорелся лишь сильнее, и крик Эсторгана превратился в отчаянный вопль.

Когда вопль прервался, Эсторган уже лежал без чувств. Через какое-то время он перестал гореть. Двимгрин подошел к бездыханному обгоревшему телу и произнес:

— Ты ничтожество, каким был всегда, — сказал Двимгрин.

Едва он отвел взгляд, как Эсторган вдруг очнулся и молниеносно вскочил. Двимгрин опомниться не успел, как противник повалил его навзничь. Эсторган сел на него сверху, и его обгоревшие руки сомкнулись на горле Афройнского Ворона. Двимгрин задыхаться не собирался: мощный удар в челюсть сбросил Эсторгана. И теперь уже Двимгрин взял врага за горло.

Алед шаг за шагом отошел к лестнице, по которой они взошли на башню и стал быстро спускаться по ступеням. Он счел, что слишком опасно находиться на месте боя двух темных магов. Но в конце лестницы он столкнулся с человеком. В руке неизвестного был меч, который показался Аледу знакомым. Его острие было направлено прямо в грудь санамгельца. Да и лицо самого незнакомца, преградившего путь, он словно уже видел, но никак не мог понять, где и когда.

— Ну что, Стрелок, как поживаешь?

Алед пребывал полном недоумении.

— Ты кто?

— А ты забыл? — усмехнулся незнакомец. — Ах да, разумеется! Когда мы встречались, у меня была борода.

Разбойник на миг потерял дар речи. Он подался назад, снова поднимаясь по лестнице, и воин тоже поднялся на ступень выше.

— Куда ты? Теперь ты уже никуда не денешься.

— Гингатар, — прошептал Алед. — Ты… умер. Я убил тебя!

— Убил. Но не похоронил! Теперь ты знаешь, что случается в таком случае. Я восстал из мертвых, чтобы прикончить тебя!

— За что?

— За пособничество колдунам.

— Ты далеко не все знаешь, чтобы обвинять меня в пособничестве! — сказал Алед.

— Я знаю достаточно! К тому же жажда мести подогревает меня!

— Мести? Это ты напал на меня? Перевес сил был явно на твоей стороне. Чудо, что я победил.

— Чудо? Не чудо, а темная сила помогла тебе выжить.

— О чем ты?

— Неважно, — отмахнулся Гингатар. — Здесь ты прав. Дело не в мести. Просто я должен убить тебя, Стрелок.

— Почему?

— Когда убью тебя, мне предоставят право всадить нож в сердце Двимгрин, если конечно у колдунов есть сердца. А это едва ли не смысл моей жизни.

— Что за бред? — произнес Алед, делая еще один шаг назад и поднимаясь на следующую ступень. — Кто предоставит?

Гингатар промолчал. Стрелок показал назад и спросил:

— Тот колдун, с которым Двимгрин борется сейчас? Ты служишь колдуну?

— Я не служу колдуну! — вскричал Гингатар, и острие меча коснулось груди Аледа. — Это сделка.

— Сделка с колдуном? — усмехнулся Алед. — Едва ли это лучше! Ты сам пособник Тьмы, Гингатар! Выполняешь поручения колдуна!

— Нет! Это не так!

— Тогда докажи, что это не так!

Гингатар молчал некоторое время, затем опустил меч и произнес:

— Будь ты проклят, Стрелок! Так и быть, живи. Где они? Наверху.

Алед кивнул.

— Уйди с дороги! — Гингатар грубо оттолкнул Аледа в сторону.

Колдуны катались по полу смотровой башни, не обращая внимания на поднявшегося к ним воина с мечом. Они так были ослеплены взаимной яростью, что не замечали его. Гингатар замер и взял меч в обе руки. Вот он — час выбора. Кто он? Кукла колдуна или все тот же легендарный Ликтаро, сын Оросса? Сразу двух заклятых врагов он застал в одном месте. Это удача. Осталось принять решение: убить Двимгрина — того, кто приложил руку к уничтожению всего рода халов, того, кто выжег дотла всю Огражденную Страну. Убить его и отомстить за свой народ! Или же прикончить их обоих?

Но Гингатар понимал, что с гибелью Эсторгана погибнет и он сам. Однако уж лучше так, чем позволить тьме завладеть сердцем. Мертвым сердцем… Двух колдунов одним ударом! Это будет славный подвиг. Последний подвиг Гингатара.

Меченосец приблизился к прислужникам Тьмы. Они оба были измождены боем. Магические и телесные силы требовали восстановления. И они по-прежнему не замечали его, не подозревая о нависшей угрозе. Двимгрин сидел сверху и бил Эсторгана по лицу. Удары его были слабы и неточны. Эсторган бил его в ответ. Вот он, момент славы!

— Во имя Эндармира, — прошептал Гингатар и занес меч, чтобы пронзить им сразу двоих.

— Двимгрин, берегись!

Это был крик Стрелка. Двимгрин пришел в себя, и, не совсем понимая, зачем он это делает, увернулся и скатился с врага. Он сделал это в самый последний момент, и желтая сталь вонзилась в грудь Эсторгана, прошла насквозь, вошла в каменный пол и почти по рукоять погрузилась в плоть колдуна.

Эсторган вздрогнул, в ужасе выпучив глаза. Темно-бордовая кровь потекла из раны. Колдун дрожащими руками нащупал эфес меча и попытался вытащить его, но не смог. Над ним стоял Меченосец: тот самый, которого он поднял из мертвых.

— Как… ты… посмел?

Гингатар смотрел на обожженное лицо Эсторгана в некотором недоумении. Но вскоре он пришел в себя и произнес в глаза умирающему колдуну:

— Никто и ничто не заставит меня прислуживать Тьме!

Он выдернул меч и полный ликования бросился на Двимгрина. Но не успел… С последним вздохом Эсторгана, и сам Эсторган, и Гингатар обратились в пепел и вмиг развеялись по ветру.

Двимгрин долго сидел неподвижно и смотрел на упавший рядом испачканный в крови клинок. Потом он перевел взгляд на ошарашенного Аледа, потом на мешок со Шкатулкой, который, вероятно, все это время был здесь. Наверное, то была лишь уловка Эсторгана с заклинаниями незримости.

Двимгрин встал, взял мешок и заглянул внутрь. Все было в порядке. Затем он посмотрел на Стрелка, и разбойник тут же попятился назад, готовый бежать. Он опасался, что колдун вновь захочет прикончить его.

— Ты спас меня от этого клинка, — сказал колдун. — В качестве вознаграждения я не стану убивать тебя. Пока…

Санамгелец застыл, осмысливая сказанное, и вскоре ответил:

— Достойное вознаграждение…

Двимгрин уже устремил взор в сторону южного горизонта. Алфейны приближались. Затем он обернулся и кивнул в сторону кучки пепла.

— Кто это? — спросил он. — Ты знаешь?

— Он был одним из Трех Меченосцев. Так говорил мне Маангар.

— Один из Трех Меченосцев, — повторил он. — Что ж, одним меньше… Маангар говорил тебе о нем? Почему?

— Я уже встречался с этим воином на дороге.

— Ты не рассказывал об этом.

— Не рассказывал? — возмущенно фыркнул Алед. — Должен ли я обо всем тебе рассказывать? Кроме того, тебя не очень-то интересовало то, что произошло со мной на пути сюда, колдун! Да, он напал на меня в Олдиоре, пытался убить.

— И за что же?

— За пособничество колдуну.

Двимгрин усмехнулся.

— Пособничество? И чем это закончилось?

— В тот день я убил его. Не знаю, как он мог снова ожить…

— Все ясно… — произнес Двимгрин. — Ходячий мертвец в подметках у Эсторгана. Он явно был плохим слугой, раз убил хозяина. Эсторган убит одним из Трех Мечей… Весьма судьбоносно. Однако он удивил меня. Он почти стал истинным темным магом, — На мгновение Двимгрин задумался, словно сожалел о гибели колдуна.

— Почему он обратился в пепел?

— Темная магия поддерживала его. Убив Эсторгана, он уничтожил и себя.

— А еще он хотел убить тебя, колдун, — сказал Алед.

— Не вышло, — молвил Двимгрин.

— Из-за меня. Если бы он не пощадил меня, то и ты, колдун, был бы сейчас трупом. Желаешь ли знать, почему он хотел убить тебя?

— Никогда не задаюсь таким вопросом. У меня слишком много врагов, и у каждого своя причина свести со мной счеты.

— Гингатар мечтал отомстить за свой народ.

— Гингатар? — переспросил колдун. — Гингатары это и есть название народа… Что ж, мечтать о мести может каждый, но не каждому дано ее осуществить. Гингатары были истреблены. Надеюсь, он был последним, и мстить больше некому.

— Зачем ты это сделал? Зачем ты истребил их?

Колдун пристально посмотрел на Аледа. В горах зарокотало и, словно по сигналу, с неба стали падать крупные капли. Через несколько мгновений они превратились в нещадный ливень.

— Они представляли угрозу моей крепости! — прокричал он сквозь шум обрушившегося с небес водопада. — Мне пришлось это сделать. Законы войны жестоки, но только следуя им можно рассчитывать на победу.

 

Глава 5

 

Эн-Анэр ужаснулся. Он придержал своего белоснежного единорога и жестом остановил колонны всадников. Такого он увидеть не ожидал. Падение Башни Верховного Мага не сулило ничего хорошего. Самый могучий символ Тригорского Ордена пал прямо у него на глазах. Что же творится в Замке Магов? Неужели служители Тьмы захватили его?

Доспехи Эн-Анэра сверкали под слабыми лучами солнца столь ярко, будто сами и излучали этот свет. На поясе его висели узкие золоченые ножны, а рукоять вставленного в них меча была исписана светящимися рунами. Предводитель Эн-Анэр гнал единорога быстрой рысью. Подле него ехал Первый Смотритель Ыр-Даар. За ними ровными рядами двигался многочисленный отряд из нескольких сотен лучших воинов Мотходэка. Все они были верхом на белых единорогах, и все всадники были облачены в темно-зеленые плащи и сверкающие доспехи.

После побега Двимгрина и победы над учиненным им пожаром, после которого еще не скоро оправится Священный Лес, Эн-Анэр собрал все силы алфейнов и двинулся туда, куда вел след колдуна — в Замок Магов. Редко алфейны покидали Священный Лес. За всю историю Эпох Мрака они выходили из его сени дважды. Алфейны предпочитали не вмешиваться в события мира, и лишь дважды им пришлось это сделать. Оба раза они приходили на битву с темными силами Дардола. Они являлись в тот час, когда надежда выстоять против Мрака угасала в сердцах людей.

И вот настал третий случай, однако совсем иной. Теперь они вышли ради возмездия. Тот, кто поджег Священный Лес, непременно должен поплатиться. Эн-Анэр знал, что служитель Тьмы Двимгрин где-то там, за высокими стенами Замка.

Повелитель алфейнов подозвал одного из военачальников.

— Найон Онзалат! Рассредоточить силы окрест замка, дабы никто не проскользнул мимо нас.

— Исполню! — молвил найон и поскакал в конец войска, отдавая команды.

— Ыр-Даар! — тут же позвал Эн-Анэр другого алфейна. — Приблизимся к входу. Быть может, удастся нам узреть, что происходит в обители чародеев.

Длинноволосый алфейн кивнул в ответ и первым погнал единорога к замку. Эн-Анэр поехал за ним.

Белая арка ворот, обозначающая туннель в скале, который и был единственным известным входом в крепость магов, была закрыта решеткой.

— Маги не впускают нас, — сказал Ыр-Даар. — Стало быть, воистину они потеряли свою твердыню.

Он огляделся. Деревья вокруг были совершенно голыми, без листьев, а трава под ногами и вовсе была почерневшей. Сильная темная магия коснулась этого места. Ыр-Даар спешился и приблизился к входу. Потрогав рукой железные прутья, Ыр-Даар произнес:

— Мыслю, наше оружие способно сломать эти врата. Чары, наложенные на эти прутья, не выдержат.

Эн-Анэр тоже спрыгнул на землю и устремил взор в туннель. Он долго всматривался в темноту, что густилась по ту сторону опускной решетки и наконец молвил:

— Не нужно, Ыр-Даар. Не только решетка преграждает нам путь. Туннель завален. И совсем недавно, судя по пыли, что еще витает в окружающем воздухе. Кто-то узрел наше приближение. Кто-то не желающий впускать нас…

Эн-Анэр поднял взгляд на вершину отвесной скалы. Замок отсюда не был виден.

— Сюда взгляни, Эн-Анэр! — сказал Ыр-Даар.

Недалеко от ворот в трех местах земля была вскопана, а рядом лежали три мертвых карлика.

— Это фоэдас, — проговорил Эн-Анэр. — Зачем они здесь?

Опустившись на колени, алфейн приложил белую ладонь к одному из трупов и закрыл глаза. Недавние события замелькали в его сознании. Алфейн видел отголоски того, что происходило здесь несколько дней назад. Глазами погибшего гоблина он увидел напуганного человека, отчаянно отбивающегося от яростных атак фоэдас. Человек был не прост. Что-то недоброе окутывало его. Эн-Анэр всматривался во тьму и пытался понять суть той тьмы, что сгущалось за его спиной, но внезапно ворвавшийся в его сердце страх перед чем-то неведомым, необъяснимым и древним заставил его с криком вернуться к действительности.

Повелитель алфейнов упал навзничь. Он кричал, а в глазах его застыл ужас.

— Что видел ты, светлейший Эн-Анэр? — обеспокоенно воскликнул другой алфейн, помогая владыке алфейнов подняться.

— Зло желает прорваться через Запертые Врата, — молвил в ответ Эн-Анэр. — Не должны мы допустить сего, Ыр-Даар.

— Зло извечно желало выбраться из Вилорна. Но со времен Эн-Шангума не может Сила Мрака отворить их.

Эн-Анэр огляделся. Вновь посмотрел он на стены Тригорья, потом на затянутое тучами небо. Потом он устремил взор в сторону своего войска, ряды которого растягивались вдоль всего видимого горизонта. И вдруг он изрек:

— «Сильнее разгорится Старое Солнце, и будет земля плавиться от огня его. Тогда вернутся в надземный мир и скаллоры, да только не они будут воплощением великого ужаса, куда страшнее будут хозяева, которые поведут этих псов в бой». Так вещал Эн-Шангум. Ничто не бывает запертым навечно, Ыр-Даар, и всякая дверь рано или поздно откроется. Изнутри ли толкнут ее или же потянут снаружи — вот что важно теперь.

Эн-Анэр опять посмотрел на скалу, нависшую над головой.

— Я чувствую магию темную. Но не один источник творит ее. Не только Двимгрин, но еще один служитель Тьмы в замке.

— Что прикажешь? Начинать натиск?

— Высока это скала, — покачал головой Эн-Анэр. — Не менее высоки и стены замка. Трудным обещает быть штурм.

— Будет нелегко, — согласился Ыр-Даар. — Мудрые маги возводили Тригорье. На скалу мы взберемся, но что встретит нас на узком уступе? За спиной будет пропасть, а перед лицом высокие стены.

С вершин трех гор донеслись раскаты грома. Через миг что-то едва слышно стукнулось о плечо Эн-Анэра. Потом еще раз, и еще… Капли дождя разбивались о доспехи владыки. Владыка алфейнов подставил ладони и поднял взор к небу. За несколько мгновений начавшийся дождь превратился в мощный ливень, обрушивший на землю всю свою неизмеримую силу.

Эн-Анэр вскочил на единорога и промолвил:

— Поехали, Ыр-Даар. Нужно все обдумать… Мыслю, что служитель Тьмы Двимгрин не намерен отсиживаться за стенами. Он попытается уйти. Но близлежащие рощи отсюда и до Леса Священного под нашим взором: никто не проскользнет мимо.

 

***

Однорогое серое существо бежало сквозь дубовые рощи. Оно ловко петляло между деревьев, невзирая на свою внешнюю неуклюжесть, и не сбавляло скорости, неслось вперед. Могучие дубы закрывали его от вражьих взглядов с неба густыми тенями своих крон, а шум проливного дождя заглушал звуки его огромных шагов-прыжков, каждый из которых перемещал бегущего на добрых две сажени.

«Вуг не подведет. Вуг исполнит последнее поручение Маангара. Нужно только бежать. Да, бежать. Быстро, как ветер. Никто не догонит Вуга. Плохие люди не получат эту Вещь. Нехорошая Вещь. Вуг спрячет ее. Нужно только бежать. Далеко. Так далеко, как Вуг ни разу не бегал. Да. Вуг долго служил Синим Волшебникам. Верно служил. Но они никогда не позволяли ему выйти из Большого Дома. Маангар сказал, что теперь можно. Да. Теперь Вуг свободен. Нет. Он будет свободен. Потом. Нужно только спрятать Вещь, и тогда Вуг отправится смотреть Мир. Он опасен. Так говорил ему Маангар. Да. Много злого делается здесь. Так говорил Маангар. Но Вугу не страшно. Он не боится плохих людей. Он не боится злых волшебников. Он никого не боится».

Его длинные руки почти касались земли. В огромной ладони великана был сжат маленький предмет, который передал ему старый маг. Вуг знал, что это ключ. Но от чего — это Маангар ему не сказал. Однако Вуг чувствовал, как великое зло, затаившееся в нем, обжигает его ладонь, и он понимал, что ключ нужно спрятать. Спрятать от тех людей, которые недавно попали в темницы.

Древесные стволы проносились мимо с запредельной скоростью. Однорогий Вуг чувствовал свободу. Таких расстояний и таких огромных пространств не было в Замке Магов. Теперь же он несся вперед, словно ветер, и ничто не сдерживало его. Капли дождя разбивались о его серую морду, и ему это безумно нравилось. Маангар велел скрываться и не двигаться по дорогам. Но Вуг не знал, что такое дороги, хотя он знал точно, что такое лес. И лес ему нравился. Раньше он видел бескрайние зеленые рощи с крепостных стен замка и мог лишь мечтать когда-либо оказаться там. И вот наконец мечта сбылась. Он мчался по вековому лесу, не чувствуя ни доли усталости. Слишком много сил Вуг накопил за три столетия, проведенные в Тригорье. Теперь эти силы выплескивались наружу, словно пена из кипящего котла.

Триста лет он прожил в стенах Тригорья, словно в заточении. Они боялись, что Однорогий Вуг сбежит, потеряется, и тогда он, последний представитель своего древнего рода, может оказаться в опасности, ибо окружающий Тригорье мир слишком жесток. Никто не знал наверняка, что стало с существами, подобными Вугу. В давние времена они обитали далеко за Хребтом, на востоке Гэмдровса. Их земля была необъятна. Составители старых карт именовали ее Великой Восточной Равниной. Однако те существа не занимали ее целиком, они по большей части жили на северных берегах реки Экалэс, и этого им вполне хватало для мирной размеренной жизни.

Духи мойтвалт — так называли их люди. Немногие в Гэмдровсе ныне помнят это имя. Они были легендой, и порой их загадочность сравнивали лишь с загадочностью алфейнов. Отличие заключалось в том, что мало кто верил в алфейнов во времена Второго Мрака. В существовании же духов мойтвалт никто не сомневался. Первым, кто нарушил их покой, был властный и честолюбивый король Антшины по имени Волостис Второй. Еще его отец, будучи правителем антов, в свое время присоединил Великую Восточную Равнину к королевству. Но Волостис Второй пошел дальше. Он захотел поставить крепость на берегу реки Экалэс и прогнал духов мойтвалт с родных мест. В те дни мощь Антшины была велика, и мойтвалт не могли противостоять антам. Они ушли. А у реки выросла величественная твердыня — Афройн.

Но Король Волостис слишком жаждал большего и в погоне за своими целями шел на подлые, порой безумные, действия. Безудержное стремление к власти часто заканчивается крахом. Так получилось и с Антшиной. Ее мощь была в итоге подавлена объединенными силами трех других королевств, и настал день, когда духи мойтвалт, спустя пятнадцать лет после изгнания, подступили к стенам Афройна. Анты не смогли удержать крепость и бросили ее, а мойтвалт возвратились на свои земли.

Без малого полвека они жили не зная бед. Анты не стремились вернуть себе крепость, и ее полуразрушенные стены уж поросли зеленым мхом, однако нашелся тот, кто решил взять Старую Крепь Антов в собственное владение. То был Двимгрин, один из Шестерых Колдунов. Он без труда занял пустующие стены, и восстановил то, что было разрушено. Внутри крепости колдун начал создавать собственную армию безупречных фрэгов, и черная тень, нависшая над окрестными землями, разрасталась все сильнее. Темная магия отравила реку Экалэс, и не прошло и двух лет, как духи мойтвалт покинули родные берега, на это раз навсегда. С тех пор никто не слышал о них. Куда они ушли, никто не знает.

Вуг не помнил, как оказался в Тригорье. Он был еще мал, когда синие волшебники нашли его и забрали к себе в замок. Здесь он вырос и прожил три долгих века. Однако для мойтвалт это не так уж долго. Вуг был еще юн, и его жизнь только начиналась.

«Вуг будет искать. Да. Вуг отыщет свой народ и будет жить вместе с ними. Вуг будет свободен, как и они. Вуг будет счастлив».

С запада доносились слабые звуки. Он не понимал, что это. Стена дождя не давала ему разобрать их суть, а ветер, что свистел в его висящих ушах от столь быстрого бега, и вовсе все заглушал. Но останавливаться было нельзя, и Вуг лишь прибавил скорости, и его шаги-прыжки стали еще больше.

Но вдруг он словно почувствовал что-то. Он будто предвидел опасность, но не успел ничего предпринять. Нечто, молниеносно выскочившее из-под земли, набросилось на него. Какое-то маленькое существо вгрызлось зубами в руку Вуга. В тот же миг другая такая тварь оказалась у него на спине и Вуг взвыл от боли: что-то острое вонзилось ему в плечо. Это было не все. Еще один уродливый карлик повис на его руке, зубами пытаясь разжать ладонь.

«Плохие подземные жители! Вуг не позволит им отобрать Вещь. Нет. Не позволит!»

Вуг продолжал бежать. Яростный рев его разнесся по округе. Не замедляя бег, взмахом руки он стряхнул одного гоблина, другого схватил за шкирку и на ходу с глухим шлепком ударил о землю. Затем Вуг завел обе руки назад, пытаясь схватить того, который висел за спиной, но гоблин ловко увернулся и вновь всадил в плоть великана маленький кинжал. Вуг рассвирепел и, извернувшись в прыжке, с силой прислонился спиной к вековому дубу. Дерево чуть покачнулось, со ствола посыпались куски коры.

Вуг не стал оборачиваться, чтобы посмотреть на то, что осталось от гоблина. Ему было не до этого. В спине все еще торчал кинжал, но он был слишком коротким, чтобы всерьез досаждать великану. Однорогий Вуг лишь ускорил бег.

Но пробежал он немного. Прямо перед ним в воздух взмыли комья мокрой почвы, и вновь из-под земли выскочили гоблины. На сей раз их было с десяток, и все они разом набросились на великана. Вуг зарычал, пытаясь спугнуть хотя бы половину назойливых карликов, но его рык никого из них не устрашил. Вуг не останавливался отчаянно отбиваясь от непрестанных атак. Земля взрывалась перед ним и на подмогу собратьям выскакивали новый гоблины. Вуг уже ничего не видел: двое висели прямо на его морде.

Сразу несколько врагов схватились за ногу великана, и Вуг почувствовал, что теряет равновесие. В следующее мгновение он с шумом грохнулся на землю и кубарем прокатился еще несколько саженей. Огромным телом он сломал несколько молодых деревьев и раздавил не успевших вовремя спрыгнуть гоблинов.

Падение было жестким, но однорогий великан не разжал ладонь.

«Нет. Они не получат Вещь. Вуг не отдаст».

Он попытался встать, но не успел. Толпа гоблинов с безумным визгом вмиг навалилась на Однорогого Вуга.

 

***

— Тут есть еще один выход? — спросил Алед. — Я не знал о нем.

— Еще бы! Чтобы узнать все секреты Тригорья, нужно прожить здесь хотя бы лет сто. И это только при условии, что главной целью пребывания в этих стенах будет поставлено раскрытие и познание тригорских тайн.

— Моей жизни не хватит, — усмехнулся разбойник.

Колдун остановился и одним лишь взмахом ладони расчистил груду обломков, которые преграждали путь внутрь замка. Миновав несколько переплетений коридоров и лестниц, Двимгрин привел Аледа в уже знакомый ему Зал Свечей.

Санамгелец бросил взор в сторону белой колонны и горки пепла рядом с ней. Это было все, что осталось от Маангара. Где-то в глубине своей разбойничьей души разбойник чувствовал вину за его смерть. Куча пепла, в котором по-прежнему угадывался силуэт человека, лежала посреди огромного помещения, заставленного сотнями горящих свечей, и огни их отражались в зеркальном потолке зала. Многие из них упали и погасли — вероятно, после встряски, которую учинил Страж.

Двимгрин же даже не взглянул на тело старого мага.

— Сюда! — велел он, направляясь в сторону одного из дальних углов.

Все факелы, воткнутые в держатели на белых стенах, пылали, как только что зажженные. Все, кроме одного… Колдун взял один из горящих факелов со стены и зажег им тот единственный, который не горел. В тот же миг мраморные стены дрогнули и со скрежетом пришли в движение.

В самом углу открылся вход. Из темноты тут же повеяло сыростью и сквозняком. Колдун, не выпуская факел, шагнул внутрь. Стрелок двинулся за ним и оказался в каком-то туннеле, таком узком, что можно было перемещаться по нему лишь друг за другом. Едва разбойник сделал пару шагов, как стены задвигались вновь и с гулким звуком сомкнулись за спиной.

Туннель не был прямым, он постоянно поворачивал то резко влево, то вправо, но не разветвлялся. Двимгрин шагал впереди, освещая дорогу. Алед старался не отставать. Ему было несколько не по себе от давящей тесноты этих неровных стен, о выступы которых он постоянно ударялся плечами. Голову тоже приходилось беречь: изредка приходилось наклоняться, чтобы преодолеть некоторые участки тайного коридора. Свет факела достаточно хорошо освещал его, и Стрелок уже обратил внимание, что стены вокруг выложены из идеально гладких каменных плит. Кладка была столь ровной, что щели между плитами были едва заметны.

Вскоре старый туннель закончился. Внезапно стена преградила путь.

— Это тупик, — произнес Алед.

— Не спеши с заключениями, — сказал Двимгрин, поднося огонь ближе к преграде и освещая ее ровную поверхность.

Спустя мгновение колдун навалился на стену и толкнул ее. Стена, оказавшаяся потайной дверью стронулась с места, и в туннель полились потоки воды, сопровождаемые шумом яростного ливня. Колдун отбросил погасший факел и вышел наружу.

Стрелок сделал жадный глоток свежего воздуха и огляделся. Колдун и разбойник оказались у самых стен Тригорья на широком уступе, вся поверхность которого сплошь покрывал кустарник. Раздвигая мокрые заросли, Алед осторожно подобрался к краю обрыва и посмотрел вниз. Где-то внизу, восточнее этого места, у подножия скалы располагались решетчатые ворота Замка. Чуть поодаль он увидел сквозь стену дождя несколько шатров, что раскинулись прямо на дороге.

— Не высовывайся! — одернул его Двимгрин. — Если не хочешь получить стрелу алфейна промеж глаз…

— С такого расстояния да еще и в дождь попасть во что-либо невозможно, — возразил Стрелок, однако последовал совету колдуна и попятился обратно.

— Не стоит недооценивать алфейнов. Эти твари гораздо более зоркие, чем ты можешь вообразить.

— Там высоко! Как мы отсюда выберемся?

— Если бы там было невысоко, я ни за что не полез бы вниз даже глубокой ночью. Они заметят нас. А эти кусты — наше укрытие. Пойдем вдоль уступа и обойдем замок. Это, очевидно, единственный возможный путь. На западе будет некрутой склон, по которому мы и спустимся. А тени деревьев вон того леса прикроют нас.

Сказав это, Двимгрин накинул капюшон, поправил мешок на плече и двинулся на запад вдоль замшелой стены.

Уступ был достаточно широк, но местами его ширина резко уменьшалась, и в таких местах скала почти сливалась в одно целое с крепостной стеной. Путникам приходилось прижиматься к самой стене, пробираясь сквозь примыкающие к ней же заросли. А ливень словно забавлялся над путниками. Аледу казалось, что с каждым шагом он становится лишь сильнее. Рубаха промокла насквозь за несколько мгновений, и вскоре Аледа уже било крупной дрожью от холода. К счастью, этот участок пути закончился довольно быстро. Путники обогнули основание одной из крепостных башен и выбрались на широкое место. Здесь стена Тригорья поворачивала к северо-западу и устремлялась вверх по пологому отрогу окутанного облаками заснеженного пика.

В паре сотен шагов на востоке начинался довольно густой лес, но подход к нему уже не был защищен кустарником от зорких взглядов алфейнов. Двимгрин, не мешкая, лег на живот и прямо через огромную лужу пополз в сторону деревьев, рукой подтягивая за собой мешок со шкатулкой. Стрелку ничего не оставалось, как последовать его примеру.

— Что-то я не совсем понимаю, — проговорил разбойник, распахивая локтями размытую землю и хватаясь за кочки мокрого дерна. — Ты ведь колдун. Так неужели нет другого, магического, способа передвигаться вместо того, чтобы валяться в грязи.

— Алфейны настороже. Творить магию сейчас — все одно, что зажигать сигнальные костры. Эти клятые твари вмиг учуют меня. Поэтому я пока предпочитаю проползти, нежели снова попасть к ним в руки.

— А что, Ключ в той роще?

— С чего ты взял? — бросил Двимгрин.

— Мы ведь туда ползем. Если не там, тогда где же? Помнится, ты смотрел на юг, когда говорил, что знаешь, где Ключ.

— Верно, он на юге. И с каждым мигом все дальше от нас.

— Что ты имеешь в виду?

— Его унесло длиннорукое чучело.

Алед задумался на мгновение.

— Вуг?!

— Да, это урод вынес Ключ из Тригорья, — сказал Двимгрин.

— Наверное, по поручению Маангара…

— А кого же еще! Полоумный маг успел-таки насолить мне перед смертью. Но ничего, с этим я разберусь.

— На пузе мы его вряд ли догоним, — сказал Стрелок.

— Спешить и не нужно. Рано или поздно он остановится. Главное — не попасть в руки первородным ублюдкам. Минуем их и прибавим ходу.

В скором времени колдун и разбойник доползли наконец до опушки дубовой рощи. Стрелок дрожал от пронизывающего холода. Он отряхнул одежду и посмотрел на Двимгрина. Лицо старика было вымазано в какой-то грязи, хотя его, похоже, это не заботило. Сквозь переплетения ветвей колдун смотрел на раскинувшуюся на востоке равнину. Дождь понемногу стихал, но небо по-прежнему оставалось пасмурным. С высоты горного отрога была отчетлива видна серая полоса дороги. Там, в окрестностях Тригорья, поодаль от ворот виднелось несколько десятков темно-зеленых шатров.

Алед посмотрел на Замок, возвышающийся на утесе. Несмотря на рухнувшую Башню Верховного Мага, крепость чародеев не потеряла своего величия, и за стеной дождя она казалась чем-то ненастоящим, словно наваждением, видением из какого-то неведомого мира.

— Они будут караулить подходы к Тригорью полукольцом, — проговорил Двимгрин. — Нам следует быть предельно осторожными и не попасться на глаза. Будем держаться южнее…

И они пошли вдоль опушки, стараясь не выходить из тени древесных крон. Дождь вскоре перестал вовсе, чему был искренне рад Алед, но от чего негодовал Двимгрин. Колдун считал, что шум дождя и его завеса могли бы служить дополнительным укрытием от зорких глаз «первородных ублюдков». Было видно, что колдун волнуется. Он старался шагать бесшумно, тщательно выбирая дорогу. То и дело он поглядывал в сторону далеких шатров. Алед изо всех сил старался быть таким же осторожным, но он создавал больше шума, чем хотелось бы Двимгрину: это было видно по тому, как передергивало старика от малейшего хруста из-под сапога разбойника.

— Ты уверен, что мы сможем пройти мимо них? — спросил Алед.

— Нет, я пока ни в чем не уверен, — ответил колдун.

Стрелок вздохнул.

— Не понимаю, зачем мне все это…

— Что это? — спросил Двимгрин.

— Все эти дела вокруг каких-то шкатулок, ключей, алфейнов, магов. Зачем я вообще иду с тобой?

— У тебя была возможность остаться в темнице, но ты слезно умолял позволить тебе идти вместе со мной. А я великодушно согласился.

— Великодушно?! — воскликнул Алед.

— Не ори, полудурок, — прошипел Двимгрин, остановившись.

— Великодушно? — уже тише повторил разбойник. — Ты называешь это великодушием?

— Да, и если бы не мое великодушие, ты давно уже был бы мертв.

— Вот как? Значит, я должен благодарить тебя за то, что ты меня не убил?

— Это ни к чему, — усмехнулся Двимгрин. — Мне плевать на твои благодарности. Но раз ты решил идти со мной, просто заткни свою пасть и не возмущайся.

— Я лишь хотел с твоей помощью выбраться из Замка Магов, — сказал Алед. — И что мне сейчас мешает просто распрощаться с тобой, колдун?

Двимгрин обернулся и устремил на него недобрый взор, от которого кровь застыла в жилах санамгельца.

— Причин много… — молвил он. — Как тебе, к примеру, то, что алфейны помнят о тебе? Ты мой пособник, и, попав к ним в руки, ты, мягко говоря, не будешь в почете. А без меня ты ни за что не пройдешь мимо них. Другая причина — Ключ. Он интересен тебе, как интересна и Шкатулка. Третья причина: ты не смог уберечь Ключ к моему приходу в Тригорье. Тебе придется исправить это — помочь мне вернуть его.

— Что-то ты не сильно жаждал моей помощи, когда намеревался бросить меня в темнице.

— Но есть еще одна причина — самая главная! — произнес Двимгрин. — Именно она переубедила меня в тот час.

— Постой, я угадаю… Изменяющие избрали меня. Так ведь ты говорил в Замке?

— Именно.

— И что с того, колдун? Я не желаю быть избранным какими-то демонами с того света.

— Желаешь или нет, это уже не важно. Твоя судьба связана с Изменяющими, и теперь они определяют ее. Не ты.

— Звучит жутковато, — проговорил Алед. — И что это, в таком случае, означает. Для чего я избран?

— Узнаешь, когда придет время…

— И когда же оно придет.

— Не раньше, чем мы благополучно минуем лагерь алфейнов, — сказал Двимгрин и вдруг замер.

В следующий миг он приник к стволу ближайшего векового дуба. Едва Стрелок успел что-либо сказать или предпринять, как колдун молниеносно схватил его за плечо и прижал лицом к тому же дубу. Указательный палец у губ колдуна приказывал молчать, а глаза яростно горели, предупреждая о беспрекословности этого приказа. Санамгелец послушно замер.

В скором времени до ушей донеслись отдаленные голоса, приглушенные шумом еще моросящего дождя. Алед прислушался, но не понял ни единого слова: язык был ему незнаком. Голоса звенели довольно тонко и мелодично, отчего этот говор был больше похож на благозвучную мелодию.

Голоса удалялись, пока не стихли совсем. Колдун и разбойник продолжили движение.

— Рыщут, твари! — прошептал Двимгрин, непрестанно озираясь по сторонам.

— Ты все еще надеешься проскользнуть под самым носом алфейнов, колдун, — с сомнением произнес Стрелок.

— Я предпочитаю не надеяться, а действовать. Выбора все одно нет.

— Отчего же нет? Под покровом ночи шансов будет куда больше, к тому же, если я правильно помню, по ночам ты можешь каким-то магическим образом сокращать расстояния. Так не лучше ли захорониться в укромном месте и дождаться темноты?

— Не лучше, — дал ответ Двимгрин. — Магию они вмиг учуют, я уже говорил об этом. И ждать нельзя. Этот проклятый Вуг бежит все-таки слишком быстро. А теперь заткнись… Нужно как-то пройти мимо лагеря.

 

***

Найон Алзойн отпустил тетиву, и вырвавшаяся на свободу стрела со свистом понеслась к цели. Этот был последним… Последний из шайки фоэдас. Что заставило злобных карликов покинуть свои подземные туннели и в разгар дня выползти на поверхность? И кто их жертва? Алфейны опустили луки.

Алзойн первым подошел к огромному израненному великану. Длинные руки, большие острые уши, огромные глаза и два рога, один из которых был когда-то обломан. Подобных существ осталось по миру очень мало. В Священном Лесу их никто не видел уже несколько сотен лет.

— Видишь ли это, найон Алзойн? — произнес один из алфейнов. — Не удивительно ли встретить такое существо в этих местах?

— Эн-Анэр некогда упоминал, будто есть у магов необычный слуга. Так не он ли пред нами?

— Зачем напали на него фоэдас? В чем причина столь лютой злобы?

— Не в злобе дело. Они служат нынешнему властителю темных сил. Он приложил к сему руку.

— Зачем же ему убивать его?

Найон Алзойн наклонился к существу и промолвил:

— Не убить была цель, а забрать то, что нес он сквозь лесную чащу.

Сказав это, он попытался разжать ладонь тарайлаха, но в этот миг однорогий великан дернулся, захрипел, едва приподняв веки, и еще сильнее сжал кулак.

— Он жив! — воскликнул найон Алзойн. — Отнесем его к Эн-Анэру!

 

Глава 6

 

«Посмотрел Эндармир на Элон и узрел, что безмолвен и пуст он, что нет в нем ни одной живой твари. И сказал Эндармир: «Да будет жизнь в Элоне, да будут твари живые». И оживился Элон. И полетели птицы по небесному своду, и заплескались рыбы в пучине морской. И первые звери побежали по земле, и выползли гады на свет ясного Солнца. И посмотрел Эндармир на Элон и узрел он, что все творения его дики и неразумны. И тогда сказал Эндармир: «Да будут повелители всех тварей диких. И пусть главенствуют они над всеми в Элоне». И вышли из вод большого озера первородные алфейны. Огляделись они окрест узрели, что прекрасен их юный мир, и построили они жилища на берегах того озера. И нарекли они его Мезза, а себя они назвали Элварэнн, Дети Элона.

В изобилии и покое протекала жизнь алфейнов. И однажды пришли к жилищам их черные волки Валаглерт. И с радостью приняли их алфейны, ибо никого, кроме птиц и рыб, не знали они дотоле. Накормили алфейны волков, и ушли волки. Но вскоре возвратились они к алфейнам и принесли им в благодарность ветви с сочными фруктами и привели к ним скотины целое стадо. Так завязалась крепкая дружба между алфейнами и Валаглерт.

И обучили алфейны волков языку, и стали Валаглерт говорить. И верно служили алфейнам волки, а алфейны заботились о них.

А в то время у Старого Солнца рождались ужасные твари — скаллоры. С ними вместе порождены были Силой Мрака и черные тени. И отыскали творения Мрака выход наружу. Многие скаллоры вылезли в надземный мир, и разошлись по Земле Великой. Где бы ни проходили они, гибло все живое, что попадалось им на пути. И попались темным тварям стаи Валаглерт в Волчьей Долине, и схватились они с ними. Многие Валаглерт бежали на север, другие бросились за помощью к алфейнам, а те, которые приняли бой, погибли.

Пришли волки к алфейнам и поведали они о том, что случилось. И решили отомстить алфейны за друзей своих, и стали они готовить воинство. Долго длились те сборы, и выступили алфейны в поход на юг. Великий Эн-Шангум повел свой народ на битву. Сверкали на солнце их доспехи, светом сияли их клинки. И сопровождали алфейнов волки Валаглерт.

Не пришлось им искать врагов, ибо скаллоры сами нашли их. Напали они на войско алфейнов, и разразилась великая битва у предгорий Небоскребущего Хребта. Жесток был бой, яростно сияли клинки алфейнов, нещадно рубили они скаллоров. И поражены были темные твари в той битве. Возвратились алфейны в родные места, с ними пришли к озеру Мезза и черные волки. Жестокая схватка закалила дружбу между алфейнами и Валаглерт, на века закрепилась она.

Победителями вернулись алфейны и волки, но не было радости и празднеств, ибо знал каждый, что Мрак лишь отступил на время, что не прекратят темные твари сеять смерть на Земле Великой. И каждый понимал, что скоро выползут из глубин Старого Солнца полчища несметные. И стали алфейны готовиться к новой волне Зла, а Валаглерт помогали им в этом. И сказал Эн-Шангум: «Невозможно быть совершенно готовым к следующей битве, ибо непредсказуем супостат и в любой миг может случиться нападение. Мы готовиться будем непрерывно. Грядет страшная схватка, но Эндармир поможет нам обрести победу».

И чтобы заранее узнать о скором приходе врагов, послал Эн-Шангум волков к страшному озеру Ундлифер, на берегах которого появлялись скаллоры. Но в нужный час не заметили волки войско врагов, которые продвигалось под покровом ночи. Были то черные тени, и бесшумно прошли они мимо волков. И во мраке напал враг на алфейнов, но не могли алфейны видеть их, ибо черные тени были незримы в ночи безлунной. И тогда воззвал Эн-Шангум к Эндармиру и попросил света. Услышал его Эндармир, и Луна взошла раньше своего времени. Лучи ее озарили землю, и узрели алфейны врагов своих — черных теней, от которых веяло всепоглощающим ужасом и цепенящим хладом. Отчаяние и страх вкрались в сердца алфейнов. И узрел Эндармир, что сильнее войско черных теней, и сказал он: «Примите часть силы моей разрушительной». И восстали из мертвых павшие в бою. И осмелели алфейны и неукротимым натиском ударили они по черным теням. И прибыли наконец волки Валаглерт на поле битвы. И понял Враг, что не сможет он тягаться с силой самого Эндармира, и стало войско теней отступать. Но почти все черные тени были уничтожены, лишь немногим удалось возвратиться к Старому Солнцу

И сказал израненный Эн-Шангум: «Восславим Эндармира, ибо благодаря Ему мы смогли дать отпор Мраку. Мы ликуем, но не стоит долго предаваться ликованиям, ибо много еще наши врагов у Старого Солнца. Мой ворон принес весть, что Северный Край осквернен темными тварями. А Иллэво, повелитель волков Валаглерт, известил меня что южная часть Земли Великой обратилась в безжизненную пустыню».

Но ответили ему соплеменники: «Не омрачай нам радость победы, Эн-Шангум. Отдых заслужили твои воины. И чтобы отпраздновать эту победу, устроим мы достойным пир во славу Эндармира». И сказал Эн-Шангум: «Не пристала пировать в столь мрачное время. Час празднеств придет, когда все полчища Мрака будут изничтожены. И отвечали алфейны: «Откуда тебе знать? Быть может, уже изничтожены они». И сказал Эн-Шангум: «Нет, братья мои. Поднимите взоры ваши на небо и узрите вы, что не прошла еще его серость, что черны еще тучи на горизонте. Посмотрите окрест: нет ни птиц, ни зверей. С нами только верные друзья наши Валаглерт. Так спросите же их, что чуют они. Скажи, Иллэво…»

Посмотрел вдаль великий вожак. Лоснилась шкура его до битвы с черными тенями и горда была его осанка, теперь же клочьями висела шерсть на нем, а голова склонилась к земле от усталости. И сказал Иллэво: «Никогда не подводит меня мое чутье. И сейчас чую я, что грядет великая буря, которой не миновать». И сказали на это алфейны: «Слишком долго ждали мы этого нападения. Сколько времени готовились мы к нему! Будет время подготовиться и к новому!» Но сказал Эн-Шангум: «Еще может прийти Враг на наши земли. Коли погибнем мы, не останется у Элона достойных защитников. И тогда только пустоши останутся от вечнозеленых рощ Гондра».

Все одно никто не желал слушать Эн-Шангума. И начали алфейны празднество, но никто не мог предугадать, что в тот же день придут новые полчища Мрака. И едва закатилось за горизонт Солнце, в самый разгар пира напали они на алфейнов и волков. И скаллоры, и черные тени пришли на сей раз к озеру Мезза. И узрели то Сыновья Эндармира и просили они Отца позволить спуститься в Элон, дабы помочь Элварэнн в битве с Мраком. Не желал Эндармир этого, но сказал: «Да будет так. Спуститесь в Элон и помогите защитникам его. Но после сразу возвращайтесь в Тивулэ». И пришли Сыновья Эндармира в Элон на поле брани. Взмахнул рукой Эрвадо: мощный ураган налетел на черных теней. Взмахнул рукой Гондр: корни из недр земных оплели скаллоров и утащили их в землю. Взмахнул рукой Вар: вздыбилось озеро Мезза и обрушило воды свои на тварей Мрака. И последним взмахнул рукой Ромрогел, самый младший из четырех. В тот же миг молния разорвала ночной небосвод и ударила в оставшихся врагов, и исчезли они. Так была одержана победа в Медной Битве.

И заперли сыновья Эндармира Огненные Врата Вилорна, и каждый из них создал цепь из лучей звездного света. И четырьмя цепями замкнули они Врата. Сделав так, по велению Отца возвратились Сыновья Эндармира в Тивулэ.

Взошло Солнце, и осветило оно поле прошедшей битвы. И встал Эн-Шангум на ослабевшие ноги. Кровь лилась из его ран. И встали изнуренные боем алфейны. И подняли головы уставшие волки. И сказал Эн-Шангум: «Возблагодарим Силы Всевышние за исход сей битвы!» И посмотрел он на небо. Под лазурью небесной кружили птицы. Огляделся Эн-Шангум вокруг и узрел он зайца, выскочившего из кустов, и услышал трели соловьиные. Упал на колени Эн-Шангум и молвил: «Мрак побежден! Так ликуйте же, защитники Элона! Настал час празднеств!» Но не было в тот день ликования, ибо слишком велика была скорбь по погибшим.

И вдруг сказал Эн-Шангум: «Мы победили. За нами Мрак. Холодным дыханием он дышит нам в спину. Впереди, на горизонте времени, тоже сгущается Мрак. Но дорога нашей жизни прервется раньше. Еще не одна эпоха пройдет, прежде чем мир Элон узрит врага, подобного нынешнему. Сильнее разгорится Старое Солнце, и будет земля плавиться от огня его. Тогда вернутся в надземный мир и скаллоры, да только не они будут воплощением великого ужаса, куда страшнее будут хозяева, которые поведут этих псов в бой».

И испустил дух великий повелитель алфейнов. Последним, что увидел он, была птица в небесной синеве. Последним, что услышал он, была трель соловьиная. Тело Эн-Шангума предали водам озера Меззы, а место, где пал он, стало священным для рода алфейнов».

Эн-Анэр почувствовал дрожь земли под ногами и вышел из шатра. Дождь все еще лил снаружи, однако алфейнам он не мешал, и постановка лагеря была почти завершена. Воины сооружали ловушки на западе, у горного отрога, где начинались хмурые дубовые рощи. Отдаленный гул, едва слышимый поначалу, становился громче и отчетливее, и все больше выделялся из монотонного шума дождя. Не один Эн-Анэр услышал что-то необычное. Другие алфейны вскоре тоже насторожились и все звучавшие еще несколько мгновений назад речи разом прекратились. Первым делом Владыка посмотрел на Тригорье, ожидая, что нечто происходит там, за его стенами. Но Замок Магов казался спокойным. Тогда Эн-Анэр обернулся и посмотрел на юг. Да, звук шел оттуда. По мокрой дороге, копытами скакунов разбрызгивая лужи, неслись всадники. Много всадников. Ряд за рядом они показывались из-за поворота, и, не сбавляя хода, гнали лошадей прямо на лагерь алфейнов.

За спиной Эн-Анэра зазвучали приказы найонов и вмиг по обе руки от повелителя выстроились ряды лучников. Алфейны наложили стрелы и ожидали приказов. Но Эн-Анэр не спешил. Он понимал, что приближающиеся люди не намерены нападать.

Конники придержали поводья и замедлили движение. Какое-то время они еще ехали вперед, пока головной всадник не повелел остановиться. Эн-Анэр рассматривал их облачение, пытаясь определить, откуда они прибыли. Капли дождя стучали по их блестящим шлемам и наплечникам. Мокрые от ливня плащи были не то коричневого, не то бордового цвета. Все они были вооружены клинками, и десницы некоторых из них уже лежали на эфесах мечей.

Головной всадник сказал что-то своим людям и проехал еще вперед, придержав коня от Эн-Анэра на почтительном расстоянии.

— Приветствую вас, достопочтенные алфейны! Мое имя Хасба! Я военачальник Алкайгирда — крепости, что стоит на склонах Новых Гор, на границе Межгорья.

На всаднике был шлем, оперение которого намокло и теперь беспорядочно топорщилось в стороны. Лицо его было открыто, и Эн-Анэр увидел шрам на щеке предводителя людей. За спиной полководца воины уже начали перешептываться. Глаза их были полны изумления, а на лицах застыли восторженные улыбки. Должно быть впервые видели они воочию Первородных Сынов Элона.

— Да озарится стезя твоя, военачальник Хасба, — ответил наконец Владыка. — Я Эн-Анэр, потомок Эн-Шангума, Победителя Скаллоров. А это народ мой. Вы, люди, называете нас алфейнами. Да только вижу, не дивишься ты, военачальник Хасба, тому, что видишь нас пред собою, чего нельзя сказать о воинах твоих.

— Алфейнов до сих пор считают легендой в наших краях, но только не я, — сказал военачальник Алкайгирда. — Мне уже доводилось видеть ваше племя на поле битвы у берегов Красной Реки, что за Хребтом.

Эн-Анэр не сразу дал ответ.

— Да, были мы там в тот час скорбный и одновременно славный для мира, — молвил он. — Стало быть, бились мы с тобою на одном поле, военачальник Хасба. Ибо я привел силы Первородных на Незавершенную Битву.

— Незавершенную?

— Так нарекли мы ее, военачальник Хасба. Не было в той битве победителя. Отступило тогда воинство темное, но — увы! — не из страха пред мощью Света. Битва была не закончена. Никто не праздновал победу.

— Что ж, есть в твоих словах истина, Эн-Анэр, — сказал Хасба. — Но нет у меня времени вспоминать прошлое. Мы едем в Тригорье. Есть сведения, что именно там скрываются убийцы наместника Дальвиона. Но вы, достопочтенные алфейны, перегородили нам дорогу. Почему?

— Времена наступили недобрые, коли скрываются преступники в Замке Магов, самом праведном месте Гэмдровса, — ответил алфейн. — Но я отнюдь не преграждаю путь войску твоему, военачальник Хасба. То, что тетивы луков наших натянуты, лишь предосторожность и не более. Ибо мы узрели вас и не знали, чего ожидать. — Эн-Анэр знаком повелел алфейнам опустить луки. — Ты волен ехать дальше, военачальник Хасба. Да только знай, что не попасть тебе в Замок Магов, ибо завален вход в него. Пришли мы сюда, дабы схватить прислужника Тьмы Двимгрина, и видится мне, что он и есть один из убийц, по следу которых шел ты.

— Верно, я ищу старика-колдуна в черном и мужчину в плаще стражи Ралгирда. Так их описывал очевидец… Так они внутри?

— Не можем мы быть уверенными, что они и ныне там. Но они там были. А коль выбрались оттуда, то не пройти они мимо следопытов Ыр-Даара. Весь лес в округе под нашим взором. Не привыкли мы иметь дела с людьми, но все же я позволю тебе и воинам твоим остаться в стане нашем. Но знай, если пойман будет служитель Тьмы Двимгрин, предстанет он перед судом нашим, а не людским. Не получишь ты его,

Хасба слез с коня.

— Остаться в вашем стане, Эн-Анэр, величайшая честь для любого из смертных, а для меня и моих воинов и подавно. Судя по твоим словам, нет больше нужды подбираться к Тригорью. Что касается суда, что ж, будь по-твоему, владыка алфейнов. Нам будет достаточно увидеть наказание, которому ты подвергнешь колдуна, тогда наместник Дальвион будет отмщен.

Эн-Анэр кивнул и вновь скрылся в шатре.

Военачальник Алкайгирда приказал воинам расседлывать лошадей. Он снял шлем и посмотрел на возвышающиеся над землей три горных пика и на замок, что ютился среди них. Дождь уже почти прошел, и очертания крепостной стены и дозорных башен различались уже более отчетливо. Обитель магов не впечатлила Хасбу. Он ожидал узреть величайшую из твердынь, но он ее не увидел. Даже крепость Алкайгирд казалась ему куда более величественной, особенно на заре, в дымке утреннего тумана. Неужто это и есть именитое Тригорье, в котором мудрейшими из живущих не раз решалась судьба всего Гэмдровса? Наконец он отвернулся и подозвал десятников.

— Алфейны говорят, что убийцы наместника где-то здесь, — сказал он. — Может статься, они в замке. Или же прячутся в его окрестностях. Как бы то ни было, наш долг не дать им улизнуть. Оцепляйте окрестности, выставляйте дозорных в роще, проверяйте каждый куст. Надо сделать все возможное, чтобы наше путешествие в эти края не оказалось напрасным.

 

***

Эн-Анэр заметил воинов Алзойна еще издали. Алфейны вынесли из леса большое серое существо. Поначалу Владыка лишь догадывался о том, кого именно нашли воины, но, когда они приблизились к шатру, все сомнения окончательно развеялись. Тарайлах — так называли этих существ алфейны.

— В шатер его! — повелел Эн-Анэр и, пропустив стрелков Алзойна вместе с раненым великаном под зеленый полог, вошел за ними следом.

Алфейны уложили тарайлаха на землю и расступились, пропуская Владыку.

— Взгляни, светлейший Эн-Анэр, — молвил найон Алзойн. Со стороны Обители Магов бежал он. — В ладони его нечто, что желали забрать фоэдас напавшие на него.

— Уж слишком часто фоэдас стали покидать свои подземелья, — проговорил Эн-Анэр и склонился над великаном.

Вуг лежал неподвижно, и лишь чуть приподнял большие веки. Алфейн приложил ладони к кровоточащим ранам и долго что-то нашептывал. Когда же он убрал ладони, от ран не осталось и следа. Серый великан сумел наконец открыть глаза и даже попытался подняться но не смог. Издав негромкий рык, он вновь упал на устланную листвой землю. Тело его еще было слабо, однако он так и не разжал одну из своих ладоней.

— Лежи, тарайлах, — сказал Эн-Анэр. — Скоро ты почувствуешь себя лучше. Но покажи мне, что нес ты. Велика магическая сила предмета, что в руке твоей. Я чувствую это. Однако чувствую я и то, что не во благо мира был сотворен сей предмет. Коли нес ты его, дабы уберечь от рук прислужников Тьмы, то передай его нам. Мы первородные сыны Элона. Мы сумеем сохранить его.

Однорогое существо шевельнуло ушами и прорычало что-то в ответ, но не разжало ладонь. Алфейн понимающе кивнул.

— Ты выполнил его, Вуг, — промолвил Эн-Анэр. — Последнее поручение Маангара можешь считать исполненным. Где, как не у Первых Сынов Элона самое безопасное место для… Вещи.

Однорогий хлопнул глазами. На несколько мгновений в шатре повисла тишина. Наконец Вуг протянул длинную руку Эн-Анэру и раскрыл ладонь. Увиденное повергло Владыку в ужас. Он не сразу решился взять в руки ключ из темно-бордового металла, словно боялся коснуться его. Когда же он взял его, алые письмена Языка Мрака вспыхнули на холодной поверхности, обжигая белую руку алфейна. Однако он не бросил его и долго держал, пытаясь прочесть начертанные на нем древние символы. Найон Алзойн и стальные алфейны подошли ближе, чтобы получше рассмотреть то, от чего так веяло великим древним злом.

— Что это за ключ, Владыка? — спросил найон Алзойн. — На нем начертаны Черные Руны. От чего он?

— Сей ключ от Мира Исподнего, — дал ответ Эн-Анэр.

Найон Алзойн вышел из шатра на несколько мгновений и вернулся с платком в руках. Подойдя к Эн-Анэру, он разложил платок на ладонях, и повелитель алфейнов обернул ключ в гладкую темно-зеленую ткань.

— Стерегите его так, как не стерегли владений наших границы, — распорядился Эн-Анэр, и, обращаясь к другому алфейну, молвил: — Возвратился ли с обхода Ыр-Даар?

— Возвратился, Владыка, — прозвучал ответ. — Я позову его.

Эн-Анэр кивнул, и, когда воин покинул шатер, заговорил найон Алзойн:

— Ныне ведаем мы, зачем служитель Тьмы Двимгрин проник в Замок Магов — за этим ключом.

— Истинно, — сказал Эн-Анэр. — Но не только за ним пришел он, Алзойн… У магов хранилась Шкатулка Вилорна, и, чувствую я, что Двимгрин уже завладел ею. Предвижу, что и ключ сей попытается он возыметь. Волею Творца попал сей роковой предмет к нам, и должны мы немедленно отнести его в Лес Священный. Должно нам сохранить его и оградить от рук тьмы прислужников. Никому он не должен достаться, иначе не миновать сему многострадальному миру новых бед, подобных тем, что обрушились на него в эпоху Эн-Шангума.

Полог входа отодвинулся и в шатер вошел Первый Смотритель.

— Светлейший Эн-Анэр, ты звал меня?

— Звал, Ыр-Даар… Ключ Шкатулки Вилорна попал к нам в руки. Я отправляюсь в Лес Священный. Найон Алзойн и его воины будут сопровождать меня. Остальных же найонов отдаю под твое начало. Ты останешься здесь, Ыр-Даар, и возглавишь дозор окрестностей Замка. Люди из Межгорья тебе помогут. Мнится мне, что все еще здесь прислужник Тьмы Двимгрин.

 

Глава 7

Сквозь переплетения ветвей вдалеке виднелись зеленые шатры. Те самые, которые было видно со стены. Они были еще далеко, но уже можно было кое-что рассмотреть. Лагерь алфейнов вырос прямо на дороге и прилегающим к ней обочинам. Присмотревшись, Стрелок вдруг понял, что это не просто шатры в привычном их виде, а необычные сооружения из огромных листьев. Вокруг же сооружений он увидел воинов. Их было много. Санамгелец и подумать не мог, что в относительно маленьком лагере их может быть столько.

— Выходить на дорогу — полнейшая глупость, — задумчиво подытожил разбойник.

— Знаю без тебя, — буркнул колдун. — Видимо, придется пройти еще на юг, и, когда шатры останутся далеко позади, тогда мы и пересечем дорогу.

— Отчего бы нам просто не исчезнуть и не очутиться сразу в нужном месте. Алфейны не успеют тебя схватить. Ты ведь колдун! Ты сумеешь это устроить.

Колдун посмотрел на Стрелка. В глазах Двимгрина отражалось странное сочетание гневного раздражения с некоторым сочувствием, от которого Алед на миг ощутил себя убогим калекой.

— Недоумок! — вздохнул Двимгрин и устремился прочь в гущу леса, опасливо поглядывая в сторону лагеря врага.

Разбойник не ответил на оскорбление. Он уже не впервые поймал себя на мысли, что доставая колдуна он испытывает некоторое удовольствие. Главное было знать меру.

— Странно, что они одеты по-разному, — сказал Алед, вновь глядя в сторону шатров. — Кто-то в зеленом, кто-то… в красном, или коричневом, — не понятно.

Но Двимгрин уже не слышал его. Или не слушал. Алед постоял еще немного и пошел за ним.

Петляя среди деревьев, они поднимались вверх по отлогому склону, однако прошли немного. Неожиданно колдун вновь замедлил шаг, а в следующий миг встал как вкопанный. Не успел Стрелок открыть рот для вопроса, как Двимгрин вдруг развернулся и набросился на шедшего следом разбойника. Колдун повалил Аледа на землю, одновременно зажимая ему рот своей костлявой ладонью.

— Молчи, — прошипел Двимгрин, сердито сверкнув глазами.

Алед кивнул, показывая, что все понял.

— Ни звука, — почти угрожающе прошептал колдун и убрал руку от лица разбойника.

Стрелок прислушался. Уши улавливали далекие голоса, но они доносились со стороны лагеря. Окрест же царила тишина. Разве что слышно было еще хриплое карканье ворон в лесной глуши… Нет! Шаги. С каждым мгновением их можно было услышать все отчетливее. Сами шаги звучали мягко и почти беззвучно, но хруст сухих веток и шелест кустов выдавали их.

Двимгрин слез наконец с Аледа и, развернувшись в сторону звука, прополз немного вперед к огромному корню, из-за которого осторожно выглянул. Стрелок перевернулся на живот и тоже двинулся к тому же дубу, а в это время до его ушей донеслись голоса. Уже не из лагеря. Эти звучали довольно близко, и санамгелец вдруг осознал, что понимает эту речь, а говор и вовсе кажется ему родным. То были люди. Не алфейны…

Все сомнения развеялись, когда Алед увидел их. Два воина в блестящих шлемах и бордовых плащах не торопясь шли по лесу со стороны опушки. Воины Санамгела! С каждым шагом они углублялись в чащу, и судя по направлению движения, разбойнику и колдуну было нечего опасаться.

— Что они здесь делают? — шепотом проговорил Алед.

— Ищут нас, — невозмутимо ответил Двимгрин.

— Санамгельцы? Они что от самого Ралгирда шли за нами?

Не дождавшись ответа, Стрелок посмотрел на Двимгрина. Колдун лежал неподвижно и смотрел в сторону двух санамгельцев, задумчиво нахмурив брови. На губах его угадывалась почти незримая насмешка.

— Вряд ли, — ответил он наконец. — Они не из Ралгирда.

— Поверь мне, это санамгельцы, колдун.

— Санамгельцы, — согласился Двимгрин. — Только не из Ралгирда. Судя по цвету плащей, из Алкайгирда.

— Тогда все ясно, они здесь за тобой. По поводу гибели наместника…

— За нами, — усмехнулся Двимгрин.

Алед сжал кулаки, противясь сильному желанию ударить колдуна по ухмыляющейся морде.

— Я ненавижу тебя, колдун, — сквозь зубы процедил он. — Скоро весь мир будет охотиться на меня. И все по твоей милости!

— Не кипятись… Они угрожали нам, помнишь?

— Угрожали! Помню. Да только все одно можно было договориться, пропустить их на том мосту, в конце концов, но не убивать сразу.

Колдун молчал, не отрывая взгляда от воинов Алкайгирда.

— А если уж убивать, то всех! — добавил тогда Алед. — Но нет же. Ты зачем-то оставил свидетеля, благодаря которому нас теперь ищет стража Алкайгирда. Сколько же их здесь? Десять, двадцать или целая сотня?

— Может быть, это к лучшему, — неожиданно заключил Двимгрин.

Алед удивленно посмотрел на колдуна.

— Что ты несешь? — проговорил он.

— Не стану утверждать, что я все продумал, не убив тогда свидетеля. Но все же в тот момент я чувствовал, что следует оставить его в живых.

— Ну конечно! — усмехнулся Алед. — И что ты чувствуешь сейчас?

— У тебя есть оружие?

— Что?

— Оружие! — вспыхнул колдун.

— Только кинжал.

— И все?

— А ты видишь что-то еще?! — произнес Алед.

— Неужели ты не мог подыскать себе что-то получше? — с укором произнес Двимгрин. — Ведь мы столько бродили по Замку! Хотя бы тот меч, которым прикончили Эсторгана.

— Меч? А что же ты его себе не взял?

Двимгрин одарил Аледа яростным взглядом.

— Ты знаешь, что тот меч не прост, — сердито произнес он. — Он не создан для руки темного мага. То был один из Трех Мечей…

— И для моей руки он тоже не создан, — сказал Стрелок, — Ибо неимоверно тяжел. Уж не знаю, как Гингатар управлялся с ним. И вообще, меч — не мое оружие…

— А что твое оружие? Этот ножик? Им только купцам на дороге угрожать. Однако мне плевать! Убей их!

— Кого?

— Ты что, слабоумный? Их! — Колдун кивнул в сторону алкайгирдцев.

— Зачем их убивать?!

— Доверься мне. Просто иди и убей их.

— Санамгельцев? Своих сородичей?

— Гоблинские норы! — выругался колдун. — Когда тебя, разбойник Тракта, это волновало?

— Всегда, если хочешь знать! — огрызнулся в ответ Стрелок. — Хорошо. Только я против двоих не пойду. Один мне, другой тебе.

— Я же сотню раз говорил, что здесь нельзя колдовать!

— А не надо колдовать! — Алед извлек из-за пояса кинжал. — У тебя есть руки.

— Они заняты. В них мешок, — попытался возразить колдун.

— А в мешке вполне тяжелая шкатулка! Чем не оружие?

С этими словами разбойник выбрался из укрытия, и, пригнувшись, осторожно двинулся вслед за уходящими вглубь леса воинами.

— Она создавалась для несколько иного применения, — полушепотом проворчал Двимгрин, — нежели бить ею по голове.

Через миг он тоже поднялся, взял промокший под дождем мешок в правую руку и, немного раскачивая им, тоже направился в сторону стражников Алкайгирда.

Алед шел на несколько шагов впереди, стараясь ступать бесшумно. Сердце его билось, словно зверь в клетке. То и дело, разбойник озирался по сторонам: нет ли поблизости еще воинов. Два санамгельца двигались, не оборачиваясь. И это пока спасало. Уже можно было разобрать, о чем они говорят.

— …нес что-то из Тригорья. Хасба говорит, что нечто нехорошее.

— Я тоже слыхал. Хасба толком и сам не знает, что именно. Алфейны не делятся с ним подробностями. Интересно, кто он вообще, этот великан? Что за тварь такая ушастая?

— Кто ж знает! Кого только не повстречаешь в этих местах. Мы первый раз выехали так далеко за пределы Межгорья, и чего только уже не повидали. И русалы, и алфейны! Замок Магов прямо перед нами! Колдунов вот еще не видали.

— Их-то мы и ищем.

— Сомневаюсь, что они здесь. Колдуны не прячутся в лесах. Они наверняка уже давно улетели.

— Улетели? У них крылья есть?

— Слыхал я, на драконах они летают.

Расстояние сокращалось. Алед был уже близко. Готовый пуститься в дело, кинжал Жабы алчно сверкал в его правой руке. Еще пару шагов и он настигнет их. Тогда можно будет напасть. Предательски. Со спины. Краем глаза Алед посмотрел, где Двимгрин. Колдун был еще далеко. Чего же он мешкает?! Медлить было нельзя! Сейчас! Иначе будет поздно!

Алед мгновенно подскочил сзади к одному из стражников и приставил лезвие к горлу.

— Спокойно! — крикнул разбойник. — Не дергайся, парень, или убью!

Второй стражник выхватил меч и встал в боевую стойку.

— Клинок на землю, воин! — велел Алед, глазами выискивая колдуна. — Иначе твоему соратнику не жить.

Двимгрин куда-то исчез. Стражник бросил меч на землю.

— Чего ты хочешь? — спросил тот, которого держал Алед. — Кто ты?

— Теперь ты! — вместо ответа приказал ему Стрелок. — Вынь клинок и брось его.

Воин повиновался. На какое-то время воцарилось молчание. Алед не знал, что делать дальше. Убивать просто так он не мог. Он всегда был против бессмысленных жертв. Да куда же подевался этот проклятый колдун?!

Стражник, что стоял напротив и смотрел разбойнику прямо в глаза, будто почувствовал растерянность Аледа. Неожиданно он сорвал с ремня большой закрученный рог и поднес к губам. Еще мгновение, и гул разорвет тишину чащи, призывая сюда все войско Алкайгирда, а заодно и алфейнов.

В этот момент, откуда ни возьмись, из-за дерева выскочил Двимгрин. Размахивая над головой мешком, словно цепом, он в два прыжка оказался за спиной стражника. Удар оказался таким сильным, что шлем слетел с головы воина. Вместо гула из боевого рога вырвался короткий приглушенный звук, похожий на громкий вздох. Воин пал замертво.

— Надеюсь, ты поумнее своего приятеля, — проговорил Алед, обращаясь к своему заложнику.

— К…к…колдун, — прошептал воин, в ужасе взирая на облаченного в грязный черный плащ старика, в злобном взгляде которого то и дело вспыхивали алые искры.

— Он тебе не навредит, если ты…

Но Стрелок ошибался. Он едва успел отстраниться, когда Двимгрин крутанул мешок над головой и в молниеносном прыжке нанес еще одни смертельный удар. Второй воин тоже рухнул на землю. Из-под смятого шлема медленно потекла кровь.

Стрелок долго смотрел на двух мертвых санамгельцев. Он был просто ошарашен. Колдун тем временем принялся раздевать первого убитого. Наконец временно утраченный дар речи вернулся к Аледу.

— Ты… Зачем ты это сделал?

— Я вообще-то спас нас! — дал ответ Двимгрин. — Рог видел?!

— Видел… Но второго-то зачем?

— Увлекся… — невозмутимо ответил колдун.

— Увлекся? — потерянно переспросил Алед.

— Переодевайся! — приказал колдун, скидывая с себя грязный плащ и рваную черную мантию. — Нет времени на разговоры.

Прямо на мокрую рубаху Стрелок натянул кольчугу, подпоясался ремнем, повесил на него меч и накинул на плечи бордовый плащ. Помятый шлем, который ему у него едва получилось снять с головы мертвеца, он попытался выправить, Однако свой первоначальный вид к тому все равно не вернулся.

В похожем облачении Алед покидал Ралгирд. И вот он вновь вернулся в образ воина Санамгела. Сколько уже дней минуло. Месяц? Не так уж много… Но и не мало.

— Готов? — Двимгрин прервал его размышления.

Алед посмотрел на него, но вместо колдуна увидел перед собой старого санамгельского воина с мертвенно-бледным лицом. Из-под надлобья шлема торчали густые седые брови. Алед встретился с ним взглядом. Глаза Двимгрина были исполнены злобы и ненависти к вездесущим врагам, боли — от пережитых неудач и падений, и одновременно — решимости и верности своему делу. Возможно, именно последнее притягивало Стрелка, и удерживало его рядом с колдуном, идти за ним несмотря на всю его подлость и коварство, несмотря на темное начало, зерно которого присутствовало во всех деяниях Двимгрина.

— Да, — коротко ответил Алед.

— Что ж, попробуем подойти ближе к дороге.

Сказав это, колдун вскинул на плечо мешок с драгоценной для него Шкатулкой и пошел.

Алед посмотрел сначала на убитых воинов, потом на колдуна и произнес:

— А что, мы их даже не спрячем? Если их найдут, ничего хорошего это нам не посулит.

Двимгрин остановился и задумался на мгновение.

— Прикрой ветками… — бросил он.

Алед пожал плечами и сделал, как было сказано. Закончив, он последовал за стариком. Тот не ушел далеко — ждал его. Взор колдуна был направлен в ту сторону, где был поставлен лагерь алфейнов. Просвета впереди пока не наблюдалось, но Двимгрин словно видел что-то, пронзая взглядом лесную чащу.

— Что там? — спросил Алед, поравнявшись с колдуном.

Двимгрин выглядел напряженным. На его лице читалось некоторое беспокойство.

— Кажется, навстречу идет кучка клятых ублюдков.

— Алфейнов?

Колдун кивнул.

— Так теперь нам нечего бояться! — сказал Алед — Мы выглядим, как воины Алкайгирда.

— Нет, этих тварей так просто не проведешь. Они могут учуять во мне темную суть. Нужно затаиться и пропустить их. Туда!

Колдун сорвался с места и помчался в южном направлении. Стрелок бросился за ним.

— Позволь спросить, чего ради мы тогда переодевались?!

— Чтобы одурачить людей, но не алфейнов! — ответил Двимгрин. — Туда! Кажется, там есть хорошее укрытие!

Двимгрин резко свернул, и в скором времени, лже-стражники Алкайгирда прыгнули в небольшой овраг, на дне которого тихо журчал ручей. Алед прыгнул неудачно — поскользнулся на склоне и по пояс угодил в холодную воду, которая размеренным, почти бесшумным потоком бежала со стороны горного отрога и уносилась куда-то в южном направлении.

Полный негодования, санамгелец выбрался на сухой каменистый склон и лег на живот. Колдун тоже распластался рядом и прислушивался.

— Тише! — прошептал он.

Стрелок напряг слух и вскоре услышал знакомую уже речь алфейнов. Неизвестный ему язык разливался над лесом подобно песне. Поначалу голоса Первородных звучали все ближе, что явно несколько обеспокоило колдуна, но спустя какое-то время они стали удаляться, пока не стихли вовсе.

— Вылезай! — велел Двимгрин. — Теперь подберемся ближе к лагерю.

Колдун выбрался из оврага первым и осмотрелся. Опасность миновала.

— Подожди! — произнес выползающий из оврага Алед. — Зачем к лагерю? Нам ведь нужно догнать Вуга.

— Потому что обстоятельства изменились, — загадочно ответил Двимгрин.

— Что изменилось?

Выпрямившись наконец в полный рост, Двимгрин опять закинул мешок на плечо и огляделся снова, определяя направление.

— Идем!

— Что изменилось? — не унимался Алед. — Нам ведь нужен ключ! Ты сам утверждал, что он у Вуга.

— Похоже, алфейны схватили длиннорукого.

— Как ты узнал? Погоди… Ты знаешь язык алфейнов? — удивленно проговорил Алед.

— Лишь некоторые слова, — ответил колдун. — Слышно было довольно плохо, но в их речи я отчетливо разобрал слово «тарайлах». Оно повторялось дважды. Этим словом они называют таких существ, каким является Однорогий Вуг.

— Тарайлах… — задумчиво повторил санамгелец. — Звучит красиво…

— Звучит погано! — неожиданно вскипел Двимгрин. — Это значит, что Ключом завладели алфейны! Теперь ты понимаешь, к чему привел твой прокол?! Ты потерял Ключ, который я тебе доверил, и теперь он в руках этих высокомерных ублюдков! Будет довольно сложно вернуть его. Если мне не удастся это сделать, я прикончу тебя! Клянусь, гоблинские норы!

— Может быть, хватит винить меня во всех своих неудачах! — воскликнул Алед.

В следующий миг санамгелец оказался на земле. Лицо горело от удара, из носа сочилась кровь. Разбойник приподнялся и увидел Двимгрина.

— Ты ударил меня, спятивший старик! — возмущенно проговорил санамгелец.

— Ударил, — промолвил колдун. Голос его был теперь спокоен. От былой ярости не осталось и следа. — Мне нужно было вплеснуть гнев, — добавил он. — Вставай!

Алед поднялся, ладонью стирая кровь с лица.

— Будь ты проклят, — прошипел он. — Я сдам тебя алфейнам, старый ублюдок!

Колдун рассмеялся.

— Попробуй, — сказал он. — Только учти, что сидеть мы будем на одной цепи. Ведь ты мой слуга.

— Не обольщайся. Я не служу тебе!

— Так считаешь ты, — проговорил Двимгрин. — Но алфейны видят это иначе.

Деревья впереди расступились и взору во всей красе открылась местность близ Замка Магов. Колдун и разбойник приникли к земле и, оставаясь под прикрытием лесного полога, устремили взгляды на дорогу. Солнце уже перевалило далеко за полдень, и длинные тени леса укрывали весь склон от вершины, на которой оказались путники и до самого лагеря, который, казалось разросся вдвое. Алфейнов было довольно много. Алед насчитал не меньше сотни. И это были только те, кто находился в лагере. Людей в бордовых плащах было чуть меньше, но тоже немало, однако они расположились несколько обособленно, чуть в стороне от мест основного скопления алфейнов.

— Подумать только! — проговорил Алед. — Сколько народу жаждет твоей смерти. Если не смерти, то, по меньшей мере, наказания. Ты так беззаботно натравливаешь на себя старых врагов и наживаешь новых. Удивительно, как ты вообще выжил, ведя такую жизнь, колдун?

— Это не трудно, — усмехнулся колдун. — Все решается. Мои преследователи всегда неожиданно погибали или отступали.

— Сомневаюсь, что сейчас что-то подобное произойдет. Если только не объявятся твои полчища.

— Какие полчища?

— Ну, полчища фрэгов. Это ведь правда, что они у тебя есть?

— Правда, — нехотя ответил колдун. — Не полчища, конечно, но достойная армия. Лучшие фрэги Гэмдровса!

— Так уж и лучшие?

— Лучшие! — повторил Двимгрин. — Нечета глупым табунам Омраченного Королевства. Те безмозглые создания за последний десяток лет только и делали, что истребляли друг друга ради забавы. Поэтому фрэгов в Омраченном Королевстве осталось мало. То, что имеет сейчас Камнесоздатель, не сравнится с воинством Мастера Варфегула. Даже я располагаю куда более слаженной и многочисленной армией.

— Почему же сейчас ты один?

Колдун одарил Стрелка хмурым взглядом.

— Они в Афройне. Я, кажется, говорил что они в кольце осады. Не сказал бы, конечно, что это доставляет мне неудобства… В случае острой надобности я просто прикажу им выйти. Тогда они выйдут и растопчут антов, что трутся у моих стен, а затем сметут все на своем пути на пути ко мне. Но не сейчас. Пойми, порой приходится творить дела, в которые не стоит посвящать всех своих слуг. Такие дела следует также творить без лишнего шума. Шум привлекает внимание, а это не всегда кстати.

— Вижу, что у тебя на сей раз без шума как-то не вышло.

— Это ерунда, — отмахнулся Двимгрин. — Лишь некоторые осложнения и не более… С подобным можно столкнуться в любой момент.

— Ну вот мы и столкнулись, — заключил Алед. — Что дальше? Сделаем невозмутимые лица и войдем в лагерь?

— Это не сработает, — ответил Двимгрин.

— Где же Вуг. Что-то его не видно… А он существо довольно заметное.

— Видишь тот шатер, что в центре? — спросил колдун.

— Тот, у которого стоит толпа алфейнов?

— Именно. Он внутри.

— С чего ты так решил?

— Да ни с чего, — пожал плечами Двимгрин. — Просто он там, поверь мне.

— Они готовят лошадей… — произнес Стрелок. — Погоди-ка, да это не лошади! Единороги?! Чтоб мне провалиться? Они еще существуют.

— Конечно. За Хребтом есть много диких табунов.

— Алфейны ездят на единорогах?

— Люди так и не смогли усмирить этих вольных животных, а алфейнам они служат испокон веков.

— Как алфейны ездят верхом без седел и стремян?

— Хватит задавать дурацкие вопросы! Меня сейчас больше волнует другое… Куда алфейны собираются ехать сейчас? — задумчиво проговорил Двимгрин.

Нотки некоторого волнения звучали в голосе колдуна.

— А вот и Вуг! — воскликнул Стрелок.

— Тише, гоблинские норы! — прошипел Двимгрин.

Однорогий Вуг выбрался из большого, но довольно низкого для него шатра и выпрямился во весь свой огромный рост. Он не подходил к алфейнам, оставался в стороне. Он выглядел поникшим. Длинные руки висели словно плети. Он долго стоял неподвижно, и только уши непрестанно шевелились, пытаясь уловить звуки близлежащего леса. Великан обернулся и бросил кратковременный взгляд в сторону Замка Магов, после чего отошел еще дальше в сторону, прошел весь лагерь и поднялся чуть вверх по склону. Теперь он вновь смотрел на алфейнов и был неподвижен, как каменное изваяние.

Интерес Двимгрина к Однорогому Вугу угас. Ключа у него уже не было. И то было очевидно. Вскоре из того же большого шатра вышел кто-то из алфейнов.

— Повелитель клятых выродков, — злостно произнес колдун. — Я помню его… А вот и Ключ Вилорна. У алфейнов. В ящике…

Алед увидел ларец в руках одного из алфейнов. Облаченные в серо-зеленые камзолы, воины Мотходэка садились на единорогов и выстраивались в колонны. Через некоторое время главный поехал вперед, и все остальные всадники тронулись вслед за ним. В тот же миг Двимгрин подскочил как ошпаренный.

— Ты уверен, что он в нем?

— Может быть, хватит сомневаться в моих заявлениях! — произнес в ответ Двимгрин. — Если я сказал, значит я уверен…

— Уезжают! Горите вместе со своим лесом, клятые выродки! Сдохните!

Лицо Двимгрина так и пылало от злости, а глаза сверкали, словно яростные молнии. Но вскоре он взял себя в руки и произнес:

— Мы отправляемся за ними!

— Сейчас? Быть может, подождем до темноты? — осторожно предложил Стрелок!

— Именно сейчас! — отрезал колдун, глядя на удаляющийся на юг отряд. — К ночи они уйдут слишком далеко.

Тем временем алфейны погнали единорогов по дороге во весь опор.

— Пешком мы вряд ли преуспеем в погоне, — сказал Алед.

— Туда смотри! Мы поскачем верхом!

За дорогой на лужайке паслось множество лошадей. Ни одного воина не было рядом с ними.

— Их никто не охраняет, — сказал Алед. — Но как мы подойдем к ним?

— Хватит трепаться! Мы лишь теряем время на ненужную болтовню. Как ты недавно сказал, мы сделаем невозмутимые лица…

С этими словами колдун вновь закинул на плечо свою бесценную ношу и в открытую пошел вперед, — вниз по склону, через кусты терна. Он направился в сторону лагеря, но не прямо к нему, а несколько южнее. Алед, набравшись смелости, побежал за колдуном.

 

Глава 8

 

Еще поднимались на сером горизонте хмурые столбы дыма от тлеющих рощ, напоминая о былом пожарище, которое едва не уничтожило северную часть леса Мотходэк. Ветер шевелил шатры на дороге. Всадники на белоснежных единорогах выстраивались в ряды, готовились к выступлению на юг, к родному Лесу. Алзойн сидел верхом и ожидал Владыку. Темно-зеленый сверток был в руке найона.

Эн-Анэр вышел из своего шатра и запрыгнул на единорога. Отряд из двух десятков всадников на белоснежных единорогах тронулся по дороге на юг. Однорогий Вуг стоял на пригорке и долго смотрел им вслед, пока замыкающий не скрылся из виду. Алфейны залечили его раны, и тело великана более не горело от боли. Вуг размышлял. Он вдруг осознал, что отныне свободен. Последнее поручение Маангара было выполнено.

Вуг жадно вдохнул запах свободы и огляделся. Здесь были Первородные. И люди. Вуг никогда не видел ни тех, ни других в таком количестве. За всю жизнь, проведенную в Тригорье, Вуг лишь раз видел Первородных, которые зачем-то приходили к Верховному Магу Экгару много лет назад, еще до Войны. Иногда в Тригорье были и люди. Это тоже бывало нечасто, тем не менее Вуг уже успел невзлюбить людей.

«Они плохие, хитрые — не такие, как Первородные».

Два воина в бордовом спускались с отрога. Вуг вдруг почувствовал что-то плохое, исходящее от тех воинов. Он чувствовал темный замысел. Они шли быстро, почти бегом, но были далеко, и Однорогий Вуг не мог их как следует рассмотреть. На миг великан подумал, что следует отправиться в их сторону, чтобы разобраться, или же сказать Первородным, но эти мысли вмиг улетучились.

«Вуг выполнил поручение. Да. Вуг свободен. Вугу это не нужно! Все люди темны душой. Все!»

Однорогий великан отвернулся и вновь устремил взор своих огромных глаз в сторону Тригорья.

«Прощай, старое жилище. Вуг пойдет искать свой народ. Да. Вуг теперь свободен. Он может идти.»

 

***

Алед почувствовал на себе несколько взглядов. То были стражники из Алкайгирда. Все алфейны расположились в северной части лагеря, здесь же, южнее, стояли лишь палатки санамгельцев. И это тоже было на руку разбойнику из Братства Волков и колдуну из Ордена Шестерых.

— Сойдем за своих! — проговорил Двимгрин, уже пересекая дорогу.

Темный маг был спокоен, он не боялся быть разоблаченным. Все померкло на фоне того единственно волнующего обстоятельства, что Ключ попал в руки его заклятых врагов.

Они подобрались к лошадям. Здесь и вправду пока никого не было. Но в одном сбежавшим из Тригорья узникам не повезло. Все лошади были расседланы.

— Без седла я не поеду, — заявил Алед. — Я не алфейн.

— А это и не единорог! — подхватил Двимгрин. — Смотри туда!

Колдун указал в сторону небольшого пригорка, на котором рядами были сложены все седла воинов Алкайгирда.

— Скорее неси сюда! — сказал колдун. — Надо спешить.

Стрелок не стал спорить и, пригнувшись, двинулся в указанном направлении.

— Разогнись, остолоп! — бросил ему вслед Двимгрин. — Или ты думаешь, что так тебя не видно из лагеря? Ты еще больше привлекаешь их внимание!

Алед послушно выпрямился, обычным шагом добрался до седел и взял сразу два, положив одно на другое. Пока все шло гладко. Разбойник вернулся к ожидающему его колдуну, и тот сразу водрузил одно из них на первую попавшуюся вороную лошадь. Разбойник выбрал стоявшую рядом гнедую и тоже осторожно положил седло на ее спину.

Когда Стрелок уже затягивал подпругу, за спиной вдруг раздался чей-то голос.

— И куда же вы собрались?

Стрелок замер. Колдун, почти привязавший мешок к седлу, тоже больше не шевелился, лихорадочно придумывая выход из возникшей ситуации. Алед посмотрел на Двимгрина и по вспыхнувшим в его глазах красных искрам, понял, что решение колдуна будет жестким и, вероятнее всего, кровопролитным. Но нельзя было привлекать внимание алфейнов! И тут Алед вспомнил имя, которое слышал от воинов в лесу — тех самых, которых убил Двимгрин.

— Выполняем поручение Хасбы, — отозвался он, стараясь говорить непринужденно.

Сказав это, Алед осторожно обернулся и посмотрел на воина. Первым, что он увидел, были два больших рубленых шрама — на лбу и на щеке. Воин был не молод, но и стариком его нельзя было назвать. Задетые снегом седины, русые волосы были убраны в хвост на затылке. Взгляд его был суров и тяжел, от чего сердце в груди разбойника забилось чаще, и страх быть раскрытым нахлынул холодной волной.

— Вот как? — произнес воин Алкайгирда.

По голосу его было ясно, что он не поверил.

— И что же он поручил?

Алед покосился на Двимгрина. Тот молчал, и по-видимому пока не собирался вступать в беседу.

— Велено не говорить о поручении, — дал ответ Алед.

Разбойник вновь взглянул в глаза санамгельскому стражнику, но спустя мгновение отвел взгляд.

— Со мной ты можешь о нем говорить, — усмехнулся воин. — Ведь Хасба — это я.

Воин обнажил меч.

— Так куда вы собрались, отвечайте? Бежите от службы? Из какого вы десятка?

В этот миг Двимгрин наконец обернулся и недобро сверкнул глазами, которые так и излучали ненависть. Хасба едва не выпустил из рук клинок.

— Я все понял, — прошептал он. — Это… вы!

Едва он открыл рот, чтобы подозвать помощь, как Двимгрин шагнул к нему, Он глядел военачальнику Алкайгирда прямо в глаза. А тот застыл, не в силах ни шевелиться, ни говорить. Великий страх отражался в его лице. Колдун сделал еще шаг к Хасбе странным леденящим душу голосом произнес:

— Забудь это!

Затем он вернулся к лошади, вскочил в седло и тронул поводья. Военачальник же не сдвинулся с места. Алед еще пару мгновений смотрел на застывшего воина, затем тоже запрыгнул на коня и бросился вдогонку Двимгрину.

— Ты применил магию! — произнес он, почти поравнявшись с колдуном.

Шатры остались за спиной, дорога стремительно проносилась под копытами лошадей. Тонущее за кровавым горизонтом солнце бросало в небо последние лучи. Сгущающиеся сумерки были весьма кстати.

— Применил, — недовольно буркнул колдун. — Поэтому надо убираться отсюда как можно скорее! И как можно дальше!

Двимгрин с силой дернул поводья, и конь рванул вперед во всю прыть.

Довольно быстро стемнело вокруг. Почти вслепую неслись скакуны по размытой дождями дороге. Стрелок не раз оглядывался, силясь узреть что-то в кромешной темноте. Но все позади было спокойно. Никто не помчался в погоню. В скором времени на фоне темно-синего горизонта впереди возникли знакомые Аледу очертания разрушенного Олдиора. Громады старых сооружений угрюмым молчанием встречали ночных всадников.

Двимгрин замедлил движение и остановился. Воспользовавшись моментом, Алед задал уже давно мучивший его вопрос:

— Что мы будем делать, когда догоним алфейнов? Я конечно понимаю, что ты великий темный маг, но в прошлый раз, насколько мне помнится, ты с ними не справился.

Колдун молчал. Он словно прислушивался. Алед тоже напряг слух, но ночь была тихой. Здесь, у мрачных развалин, все словно застыло во времени. Стрелок не стал повторять вопрос, а терпеливо дождался, когда Двимгрин сам заговорит. И он заговорил, только его слова не были ответом на вопрос санамгельца:

— Они свернули где-то здесь… Теперь едут на юго-восток. К озеру Мезза, надо полагать.

— Мезза? На его берегу некогда стоял город, верно?

— Стоял… И стоит до сих пор, только сейчас он пуст.

— Зачем они туда направляются? — спросил Стрелок.

— Северо-восточная опушка Мотходэка примыкает к берегам того озера. Где-то там расположены священные места обитания Первородных.

— И мы едем за ними?

— Разумеется, — бросил Двимгрин и свернул с дороги на узкую улицу, которая тянулась на запад между стен пустующих зданий.

— Погоди! Ты так и не ответил, как мы разберемся с ними? — крикнул Алед, но колдун был уже далеко.

Стрелок дернул поводья и бросился вдогонку. Грязная дорога вскоре сменилась каменной мостовой, и из-под копыт лошадей теперь вылетало звонкое цоканье, которое эхом отражалось от окружающих каменных стен.

Улица оказалась недлинной. Всадники выехали на площадь, которую окружали огромные строения и башни, пересекли ее и выехали на другую улицу. Через некоторое время дома остались позади, и каменная мостовая вновь превратилась в дорогу, изрядно поросшую бурьяном. Далеко впереди виднелось едва заметное голубовато-белое свечение. Конь Двимгрина замедлился и перешел на рысцу.

— Видишь ублюдков? — произнес колдун.

— Ты про свет? — спросил Алед, придерживая своего коня.

— Да, — сказал Двимгрин. — Это сияние исходит от них. Ходячие фонари… Мы нагнали их. Но, судя по всему, они замедлились.

— В таком случае нам, наверное, тоже не стоит гнать.

Двимгрин кивнул.

— Гнать не стоит, — молвил он. — Однако помни, что моя главная цель не проследить за ними, а забрать то, что им не принадлежит.

— Считаешь, что Ключ твой?

— Я такого не говорил, — возразил колдун. — Мне он тоже не принадлежит. Но я призван для того, чтобы использовать его по назначению.

— Ясно, — пожал плечами Стрелок. — Тогда скажи уже наконец, как ты собираешься забрать его? Отобрать силой? Сомневаюсь, что тебе это удастся.

— Нет, не удастся, — согласился колдун. — Мы его выкрадем. Точнее, ты выкрадешь его. По твоей милости он попал не в те руки, ты его и вернешь.

— Я? Ты с ума сошел?

— Ты же вор!

— Я грабитель! Разбойник! — воскликнул Алед. — Но не вор!

— Не волнуйся, я помогу тебе.

— Успокоил, — усмехнулся Алед. — Чем ты поможешь?

— Пока не знаю. Когда ситуация будет более ясной, тогда я что-нибудь придумаю. А сейчас мы просто следуем за тем проклятым сиянием.

— Знаешь, колдун, у меня такое чувство, будто подобный разговор уже был. Ты просил меня выкрасть Шкатулку из Тригорья. Обещал щедро вознаградить. И вот Шкатулка у тебя, но золота я так и не увидел. Наверное, и не увижу, но не в этом дело…

— События развернулись иначе, если ты забыл, — перебил колдун.

Стрелок больше ничего не сказал. Он лишь вздохнул и дернул поводья, догоняя выехавшего на полкорпуса вперед Двимгрина. Санамгелец сильно устал за этот сумасшедший день. Ко всему прочему голод уже напоминал о себе, да только утолить его было совершенно нечем. Он посмотрел на Двимгрина. Колдун вряд ли тоже хотел есть. Насколько помнилось Аледу, старик вполне успешно мог обходиться и без еды.

Слева от дороги, по которой ехали всадники, ответвлялась еще одна — совсем заросшая. В той стороне на фоне неба Алед увидел очертания острых, похожих на клыки, скал. К нему не сразу пришло осознание того, что там высятся вовсе не скалы, а башни темного забытого города, некогда погрузившегося в вечный сон. Двимгрин даже не взглянул в ту сторону. Он не отводил взгляда от волшебного свечения впереди, будто опасался, что оно в любой миг может исчезнуть. По мере движения в воздухе все сильнее ощущался запах лесного пожара, который учинил Двимгрин. Справа в ночи еще виднелись далекие блики затухающих огней.

Через некоторое время дорога вывела их на обрывистый берег озера. Бесшумные волны, сверкающие в свете бледной луны, раскинулись по левую руку. Оно было столь огромным, что дальний берег невозможно было разглядеть, по крайней мере — ночью. Здесь, стояла высокая дозорная башня, подобная той, которую Алед видел на берегу реки на западных рубежах Олдиора.

— Здесь граница? — спросил Стрелок.

— Граница, — дал ответ колдун. — Здесь начинаются владения Первородных. Дальше дорога углубится в вековые рощи Мотходэка, которые будут подступать все ближе к берегу озера.

— И мы заезжаем прямо в этот лес? — удивленно произнес Алед.

— Поверь мне, я и сам не в восторге. Но иного пути нет.

Дорога превратилась теперь в едва приметную и довольно узкую тропу. Двимгрин проехал чуть вперед: вдвоем на ней невозможно было уместиться.

— Отчего же они не помогли тогда тем людям из Олдиора? — вслух подумал Алед. — Неужто алфейны не могли защитить их от фрэгов, которые разоряли город прямо перед их носом?

Двимгрин услышал его и сказал:

— Эти высокомерные ублюдки редко высовывались из леса. И они никогда не станут просто так проливать кровь за людей. Должно быть, гибнущее у опушки Мотходэка королевство не заставило их пошевелиться в то время. Хотя, вмешайся они тогда, Олдиор мог стоять бы и по сей день. Сдается мне, что такой великой ценой Темный Мастер задумал проверить, будут ли алфейны биться против сил Тьмы.

— Но они вступили в битву в конце, разве не так?

— Вступили! — усмехнулся колдун. — В конце! Когда поняли, что дела Гэмдровса действительно плохи…

Тропа пошла вверх по склону и в скором времени вывела всадников на вершину небольшого взгорья. Подул ветер, и в нос ударил запах гари. Взору Аледа предстал ночной Мотходэк, что раскинул свои рощи далеко на юг. В паре верст справа еще дымили, рассеивая густой мрак, догорающие пожарища.

— Они остановились! — неожиданно сказал Двимгрин.

Стрелок оторвался от открывшегося ему вида и посмотрел вперед. Свечение впереди чуть потускнело, но в то же время казалось теперь не столь уж далеким.

— Теперь ты пойдешь впереди. Я немного отстану.

— Хороший план! — возмущенно проговорил Алед. — Толкаешь меня вперед, а сам пока посмотришь, что они со мной сделают.

— Не преувеличивай. Ты же знаешь, что они учуют меня, не успею я приблизиться и на сотню шагов. Ты — другое дело. Сейчас ты санамгельский воин из Алкайгирда. Так им и представься. Найди Ключ. Он в каком-то ларце.

— Звучит не так уж просто, колдун, — не унимался Алед. — А если учесть, что я понятия не имею, куда иду и что меня там ждет, то это затея и вовсе выглядит нелепой. Ты не придумал другого способа избавиться от меня?

— Просто положись на меня.

— И что мне им сказать? Просто попросить Ключ? — усмехнулся Стрелок.

— Да придумай ты что-нибудь. Твоя задача понять, где лежит Ключ и украсть его в нужный момент.

— В какой момент?

— Ты поймешь. У меня есть кое-что для этих тварей. На протяжении тысячелетий прозябания в своем клятом лесу они были уверены в собственной безопасности. Что же, настало время пошатнуть эту уверенность! Я сделаю то, что их воистину напугает.

— Интересно, что же это?

— Не хочу говорить, чтобы не сглазить.

— Это обнадеживает…

— Хватит! — вспыхнул колдун. — Иди вперед. Соври им. Найди Ключ и укради его. Главное — не верь всему, что видишь. Помни, ты воин Алкайгирда! Просто играй свою роль, а я устрою остальное. Вперед!

Лошадь Аледа сама тронулась с места и понеслась в гущу леса. Санамгельцу оставалось лишь крепче держаться, чтобы не вывалиться из седла.

Как только Алед скрылся в ночи, Двимгрин слез с коня и отвязал от седла свой мешок. Крепко прижав его к груди, он огляделся. Он ненавидел это проклятый лес. Окружающие деревья словно сверлили колдуна взглядами, как если бы у них были глаза. Скрипя ветвями на ветру, они будто бы подавали знаки хозяевам леса, предупреждали, что в священные владения Первородных заявился незваный гость.

Сойдя с тропы, колдун сел на кочку и прислушался к ночным звукам. Где-то отдаленно ухала сова, а в стороне озера непрестанно звучали цикады сверчков. Листья шептались в кронах озлобленных на Двимгрина деревьев, которые словно выжидали удобный момент, чтобы наброситься на служителя Тьмы и разорвать его на куски корявыми руками-сучьями.

Колдун потер ладони и сотворил алый огонь. Давно он не вызывал Хранителей. Что уже говорить, делать подобное в Мотходэке до поры казалось ему высшей меры безумием. Но в этот миг иного выхода не было. Он знал, что Хранители оценят значимость такого поступка и будут снисходительны. А Двимгрин очень нуждался в их помощи.

Он развел ладони, и алый огненный шар, плавно качнувшись, повис в воздухе. Лес вокруг озарился кровавым светом.

— Азмагор, Дархагон, Ондарул, Варфегул! — произнес Двимгрин.

Шар задрожал и увеличился в размере, еще ярче освещая все окрест.

— ТЫ В ДОМЕ ПЕРВОРОДНЫХ?! — прогремел глубинный голос. — ТЫ УДИВЛЯЕШЬ ХРАНИТЕЛЕЙ!

— Шкатулка у меня, великий Азмагор. Ключ тоже почти в моих руках.

— ПОЧТИ В ТВОИХ РУКАХ? РАЗВЕ ОН НЕ У ПЕРВОРОДНЫХ?

— У них, — взволнованно пролепетал колдун. — Но это ненадолго. Я сумею вернуть его.

— ГДЕ ИЗБРАННЫЙ?

— Он тоже со мной, великий Азмагор.

— ТЕБЕ ОСТАЛОСЬ ЗАПОЛУЧИТЬ КЛЮЧ!

— Я это сделаю. Мне нужна лишь некоторая помощь. Я…

— МЫ ВИДИМ ТВОЙ ЗАМЫСЕЛ… ОН МОЖЕТ БЫТЬ УСПЕШНЫМ. ХРАНИТЕЛИ ПОМОГУТ ТЕБЕ СВЕРШИТЬ ЗАДУМАННОЕ.

Алый шар погас, и вокруг вновь стало темно. Колдун судорожно огляделся и замер, прислушиваясь. Он опасался, что темная магия может быть замечена алфейнами. И то было небезосновательно. Недаром он избегал ее применения в течение минувшего дня. Сейчас иначе было нельзя. Но пока кругом было тихо. Только недоброжелательный скрип ветвей и шипящий шелест листьев несколько беспокоили колдуна. Двимгрин вздохнул и вновь огляделся. Он ненавидел это проклятый лес.

 

Глава 9

 

Стрелок замедлил поступь коня. Он очень хотел бы, чтобы скакун ступал бесшумно, но тот напротив беззаботно топал по земле и изредка фыркал, при этом громко потряхивая ушами.

— Тише, я прошу тебя! — шептал Алед, внимательно всматриваясь в глубину чащи, откуда сквозь переплетение ветвей лилось голубоватое сияние.

Наконец разбойник счел, что нет смысла ехать верхом и продолжил движение пешком, ведя скакуна в поводу. Свет впереди был все ярче, но он не слепил, и от его лучей не было больно глазам. Вскоре деревья расступились и взору Аледа открылась широкая, сине-зеленая в волшебном свете поляна, посредине которой высился огромный дуб. Столь велик он был, что ствол его был едва ли уже, чем Башня Верховного Мага в Тригорье. Дерево было в то же время необычайно высоким, а его зеленая крона была столь необъятна, что закрывала тенью всю поляну.

Алед побоялся выходить на открытое место и спрятался за ближайшим деревом. Здесь было светло как днем, и лишь только свет этот был не солнечным. Как ни старался санамгелец, наблюдая из укрытия, найти его источник, так он и не смог этого сделать. Сияние словно исходило от всего вокруг — от травы, от ствола дуба, от листьев, и даже воздух как будто излучал свет сам по себе. Но поляна была пуста. Ни души не увидел Стрелок под кроной гигантского дуба, однако странное чувство чьего-то присутствия вкралось в его сердце и заставило замереть. И он стоял так, отчаянно пытаясь слиться с древесным стволом, и вслушивался в тишину вокруг. И все было очень тихо, даже слишком тихо. Стрелок и представить не мог, что подобная тишина вообще возможна. Все звуки словно умерли в один миг, но только Алед никак не мог вспомнить, когда именно он перестал их слышать.

Он ждал. Но так ничего и не произошло. В конце концов, осмелев, Стрелок вылез из своего укрытия и вышел на поляну. В тот же миг, едва он сделал первый шаг, в уши ворвался шум речи, ровной и красивой, как музыка, а перед разбойником, словно из воздуха возникли два высоких алфейна. За их спинами были еще Первородные. Впервые Алед увидел столько этих существ, да и к тому же так близко. Разбойник не брал в счет тот случай, когда они напали на Двимгрина. В тот раз он у него не было времени их рассмотреть. По кроной гигантского дуба алфейнов было очень много, и все как один они устремили взоры на незваного гостя. То были и суровые воины в темно-зеленых одеяниях и нечеловеческой красоты девы в белых сияющих платьях. В скором времени они расступились, и тогда Алед узрел главного алфейна, который, сидел у необъятного ствола и держал в руках уже знакомый разбойнику ларец. Вот он! Ключ внутри! Но как забрать его? Санамгелец изначально считал задание Двимгрина невыполнимым, и в этот миг он еще раз убедился в этом.

Главный алфейн встал с трона, который был сплетен будто бы из живых древесных ветвей, поставил ларец прямо на траву и направился к Аледу. Он что-то сказал тем двоим алфейнам, которые в ожидании приказаний замерли в шаге от санамгельца, и они тут же отошли.

— Кто ты такой? — изрек главный алфейн. — Запрещено человеку входить в Лес Священный!

Голос его звучал мягко, но каким-то образом Стрелок понял, что владыка Мотходэка зол.

Алед открыл рот, чтобы сказать о том, что он из воинов Алкайгирда, но вместо слов изо рта вырвался лишь хрип. Он прокашлялся и хотел попытаться снова, но алфейн опередил его.

— Ты из Межгорья, из воинов Хасбы?

— Да, — наконец выдавил Алед. — Хасба послал меня.

— Я только что приехал сюда. Ты ехал прямо за нами, воин Хасбы?

Взор алфейна словно пронизал Аледа насквозь. На разбойника накатил страх — страх быть разоблаченным. Он опустил глаза и что есть сил старался не выказывать свое беспокойство, но это у него плохо получалось.

— Отчего дрожишь ты, воин Хасбы?

— Мне никогда не доводилось разговаривать с повелителем алфейнов, — поспешно ответил Стрелок и изобразил некое подобие поклона.

— Мало кому из людей это доводилось, — промолвил владыка. — А здесь, под кронами Леса Священного на Поляне Эн-Шангума ты первый из людей, кто ведет со мной речи. Так зачем ты здесь? Что передал твой военачальник?

Алед задумался на некоторое время. Он еще не придумал, что говорить. Где же проклятый колдун со своей обещанной помощью? Стрелок молчал, лихорадочно соображая. Множество взглядов были направлены прямо на него, и с каждой новой волной страха, Алед все больше склонялся к мысли бежать отсюда прочь и не оглядываться, покуда еще не поздно. Наконец он ответил на вопрос:

— Хасба поймал колдуна…

— Вот как? — удивленно проговорил алфейн. — Сразу после моего отбытия?

— Да, — сказал Стрелок. — Почти сразу…

— Отчего же военачальник людей, а не Ыр-Даар послал ко мне вестника?

— Потому что именно Хасба поймал колдуна, — вновь продолжал врать Алед.

Повелитель алфейнов долгое время молчал. В это время пристальный взор его нещадно сверлил разбойника. Хранили молчание и остальные обитатели волшебного леса.

— Ложь и коварство я вижу в тебе, воин, — неожиданно проговорил алфейн, и эти слова прозвучали для Аледа, словно смертный приговор. — Кто ты и зачем здесь?

Несколько алфейнов подошли к Стрелку ближе и окружили его кольцом, тем самым отрезав путь к отступлению.

— Кто ты, воин? Отвечай! — потребовал владыка Первородных.

Легким движением он извлек из ножен великолепнейший желтый клинок. Он был столь великолепен, что в голову Аледа на миг закралась мысль, что не такая уж и плохая это участь — погибнуть от волшебной стали алфейнов.

— Эри-хну лама!

Этот крик разорвал воцарившуюся тишину и заставил всех алфейнов взволноваться. Послышалось дикое ржание и удаляющийся стук копыт: лошадь Аледа ускакала в чащу.

— Эри-хну лама! Эри-хну лама Эн-Анэр!

Крик повторился вновь. Кричал кто-то из Первородных, и в крике том был заложен несдерживаемый страх. О незваном госте все вмиг позабыли. Хором лязгнули вынимаемые из ножен клинки воинов Священного Леса, и все устремили взоры в одну сторону — за спину Аледа.

Стрелок обернулся, и сердце его едва не разорвалось от ужаса. Крупное безобразное создание стояло в том месте, где еще не столь давно стоял его конь. Такого чудовища он не мог и представить в самых кошмарных снах. Черная как сама тьма тварь стояла на четырех огромных лапах, хищно опустив к земле гладкую вытянутую морду, на которой не было ни глаз, ни носа — ничего кроме огромного клыкастого рта. В глотке, за рядами оскаленных зубов, горело алое пламя. Алед проклял все на свете и одновременно взмолился всем Сыновьям Эндармира, не в силах пошевелиться от накатившего оцепенения. Тварь раскрыла пасть, и Стрелок узрел внутри огненную бездну. Жаром окатило его лицо, а страшное существо вдруг взревело. Оглушающий рев, подобный крикам невыносимой боли, первобытного ужаса и одновременно яростного гнева, прокатился над лесом и заставил мир окрест замереть. В то же мгновение еще несколько подобных тварей выделилось из ночного мрака.

«Это конец!» — подумал Алед, прощаясь с жизнью.

 

***

Эн-Анэр не мог поверить своим глазам. Скаллоры, древнейшие творения Мрака вновь выползли в надземный мир. Предсказания Эн-Шангума сбылись. И это только начало… Скаллоры — лишь псы тех, кто является главным супостатом.

Повелитель алфейнов схватил за плечо человека, без дозволения вошедшего в Священный Лес, и, притянув его к себе, прокричал:

— Спасайся, воин! Беги прочь и не оглядывайся! — воскликнул он. — Ибо се скаллоры!

Резким движением Эн-Анэр вытолкнул его за свое плечо и закрыл собой. Ему больше не было дела до того, кто он и зачем пробрался в обитель первородных сынов Элона. Пусть спасается. Пусть бежит отсюда.

Эн-Анэр держал клинок наготове. Все остальные тоже были готовы к бою. Но страх сковывал всех до единого. Боялся и сам Эн-Анэр. Лишь по преданиям, которые передал своему народу великий Эн-Шангум, нынешний повелитель Священного Леса знал, как выглядят скаллоры. Но то, что Эн-Анэр узрел перед собой, стократ превысило все его ожидания. Ужас, сдавивший сердце, не позволял ему размеренно мыслить. В голове Эн-Анэра воцарился хаос. Впервые за всю свою жизнь повелитель алфейнов не в силах был произнести слов, которые помогли бы его народу справиться со страхом. Он не мог. Страх одолевал его самого. Сколь же велик был пращур Эн-Шангум, коли сумел дать отпор подобным врагам.

Черные твари дышали жаром Старого Солнца, и с каждым мигом их становилось все больше. Эн-Анэр понимал, что нет шансов обрести победу в этой схватке. Нет шансов и выйти из нее живым. Всем грозила верная гибель, и он прекрасно понимал это. Воины Священного Леса и девы, что прятались за их спинами, — всем они умрут этой ночью.

 

***

— Спасайся, воин! Беги прочь и не оглядывайся! Ибо се скаллоры!

Главный алфейн слишком сильно толкнул его, и Алед упал на землю, но сразу же вскочил на ноги. Он не видел причин не следовать совету Первородного и бросился бежать. Ему уже не было никакого дела до задания Двимгрина. Лишь бы убежать отсюда как можно дальше. Спастись!

Пробегая мимо гигантского древесного ствола, Алед вдруг встал как вкопанный. Ларец, что стоял у трона, лежал без присмотра. И это обстоятельство сразу обуздало его страх. В тот же миг Стрелка осенило. Он вдруг понял, что эти твари и есть та помощь, которую обещал Двимгрин.

Алед обернулся. Никто не смотрел в его сторону. Все взгляды алфейнов были устремлены на выползающих из темноты скаллоров, которых среди деревьев было теперь не меньше сотни. Разбойник подбежал к ларцу и сразу открыл его. Ключ! Он лежал на дне. Алед узнал его. Тот самый Ключ с извилистым стержнем. Не теряя времени, санамгелец схватил его и бросился в сторону лесной чащи, подальше от алфейнов. И от скаллоров… Пусть даже этих чудовищ призвал Двимгрин, сомнений в том, что они опасны, у разбойника не было.

Он пересек поляну и вскоре понесся по лесу. Конь бы ему сейчас пригодился, но он был совершенно в другой стороне. Приходилось рассчитывать лишь на свои ноги. И Алед бежал так быстро, как только мог. В полной темноте, почти вслепую, без оглядки. Он на бегу перескакивал через кочки, уворачиваясь от цепких ветвей, которые так и норовили схватить его или ударить. Больше всего он боялся сейчас не погони, а того, что и в этой части леса могут оказаться подобные чудовища. В правой руке Алед крепко сжимал заветный Ключ, и в этот миг ни одна сила в мире не сумела бы разжать его руку. Нужно было найти колдуна. Но как встретиться с ним в бескрайних рощах Мотходэка? С такими мыслями разбойник изменил направление и побежал туда, где, как ему думалось, находился Двимгрин.

Стрелок чуть замедлился, сбросил уже порядком надоевший шлем и стал на бегу озираться по сторонам. Но невозможно было что-либо увидеть в кромешной тьме.

— Колдун! — негромко позвал Алед. — Двимгрин!

Ответа не последовало. Тогда Стрелок прокричал имя колдуна громче:

— Двимгрин!

В следующий миг Алед оказался лежащим на спине. На скорости он врезался в какое-то препятствие и от мощного удара не устоял на ногах.

— Ты зачем орешь, гоблинские норы! — прозвучал знакомый голос.

Стрелок поднял взгляд и различил в темноте очертания фигуры Двимгрина, который и оказался внезапно возникшим препятствием. Колдун был уже не в обличии воина Алкайгирда. Он снова был в черном, но то были уже не рваные тряпки, которые за последние дни стали частью его образа. По крайней мере, Алед сразу отметил, что его черный плащ теперь словно новый.

— Ничего лучше не придумал, чем кричать мое имя, полудурок?! — злостно прошептал колдун. — У тебя все получилось?

— Да, вот он.

Алед встал и протянул Ключ Двимгрину.

Колдун, едва взглянув, сразу убрал его в тот же мешок, в котором носил Шкатулку.

— Скорее уходим отсюда! — сказал он. — Очень скоро они осознают, что все это было надувательством.

— Надувательством?

— Бежим! Нет времени на разговоры!

И Двимгрин рванул вверх по склону. Алед бросился за ним, стараясь не упускать из виду темный силуэт колдуна, который по всей видимости отлично понимал куда направляется. Вскоре они выбежали на знакомое место — то самое взгорье, на котором колдун и разбойник расстались. Лошадь Двимгрина ждала его у тропы, и колдун немедля вскочил в седло.

— Моя лошадь осталась там, — проговорил Алед.

Двимгрин молчал. Замерев, он долго прислушивался, и вдруг произнес:

— Надо убираться!

— Моя лошадь…, — начал было Алед.

— Да сядь ты уже позади меня, гоблинские норы! — раздраженно воскликнул Двимгрин.

Санамгелец запрыгнул на коня и ухватился за одежду колдуна. В то же мгновение вороной конь прянул и быстро понес наездников по лесной тропе. Когда она вынырнула на обрывистые берега Мезза, Алед проговорил:

— Куда мы скачем?

— В порт Мертвого Города.

— Зачем?

— Найдем там лодку или плот и уплывем отсюда…

— Не лучше ли уехать отсюда верхом.

— Не лучше, — коротко ответил Двимгрин.

Конь выскочил из леса, и впереди уже можно было различить развалины Олдиора. Колдун поднял над головой правую руку, и в ней вдруг вспыхнул огненный шар.

— Не могу оставить высокомерных ублюдков без подарка, — изрек колдун и метнул огонь влево, прямо в лес.

Пламя вмиг охватило дерево, потом другое, третье… Несмотря на прошедший дождь, роща вспыхнула, словно хворост.

— Еще один пожар? — спросил Алед.

— Тут еще есть чему гореть, — бросил Двимгрин. — К тому же это, возможно, их задержит.

Двимгрин свернул вправо, на ту самую заросшую дорогу, которая вела к темному городу, который поначалу Алед принял за скалы. Вскоре она пошла под уклон, и берег озера, становясь более пологим, постепенно отдалился, хотя по-прежнему оставался досягаемым взору. Через какое-то время разбойник обернулся. Лес Мотходэк был уж далеко. Новый пожар быстро распространялся по его опушке, и дрожащее пламя красиво отражалось в водной глади широкого озера.

Мертвый Город, окруженный высокими стенами, приближался. Двимгрин остановил скакуна на время, и обернулся назад, снова вслушиваясь в тишину ночи и одновременно любуясь тем, как гибнет в огне волшебный лес Мотходэк. Погони пока не было. Убедившись в этом, колдун тронул поводья и продолжил путь, но уже не гнал скакуна так быстро.

Они проехали под огромной полукруглой аркой. Городские ворота, сорванные с петель, лежали под ногами. Раньше Стрелок не мог представить какой-либо город без единого факела на улицах или огней в окнах домов. Теперь он увидел, что такое возможно. Ни в низких двухъярусных зданиях, ни в высоких башнях не было ни огонька. В тусклом свете звезд он мог рассмотреть лишь очертания окружающих зданий.

То и дело что-то хрустело под копытами коня. Алед не мог ничего толком рассмотреть внизу, ему оставалось лишь гадать, чем усыпаны мостовые уничтоженного города. Но догадаться не составляло труда, ведь город стал общей могилой всем, кто оказался в его стенах в роковой день. Разбойник предпочитал не думать об этих вещах…

 

***

Эн-Анэр и воины были готовы к бою, но бой все не начинался. Скаллоры только выли, рычали, но не нападали. Все это длилось слишком долго. Повелитель алфейнов пробежал взглядом по каждому из них и заключил для себя, что с этими тварями что-то не так. Он опустил меч ко всеобщему удивлению окружающих и шагнул навстречу скаллору — тому, что стоял прямо напротив него. Это действие никак не повлияло на чудовище.

Да, скаллоры были слепы, но эти твари не нуждались в зрении. У них были другие чувства, которые позволяли им отлично ориентироваться надземном мире, и Эн-Анэр прекрасно знал это. Повелитель алфейнов вытянул меч перед собой, поднес острие к самой морде скаллора, и тут же отдернул, потому что детище тьмы в очередной раз взвыло, вскинув вверх зубастую пасть. Эн-Анэр поднес клинок еще раз, но это уже никак не подействовало на врага. Тогда алфейн замахнулся и рубанул клинком прямо по голове чудовища…

Меч без усилия просвистел сквозь воздух, и в тот же миг все как один скаллоры разом исчезли. Догадка Эн-Анэра подтвердилась. И в этот же миг он вспомнил кое-что важное.

— Ларец! Где он?! — воскликнул владыка Первородных.

Алфейны разошлись, открывая путь к сплетенному из ветвей трону. Ларец стоял на месте, но это не успокоило Эн-Анэра. Подбежав к нему, он откинул крышку, и крик отчаяния разнесся по Священному Лесу.

— Пропал Ключ Вилорна! — воскликнул он. — Обманули нас Служители Тьмы в нашем же доме! Догнать мы должны супостатов!

Несколько единорогов, как по приказу, выпрыгнули на поляну, и уже через мгновение всадники на волшебных скакунах мчались по лесу. Деревья со крипом расступались перед ними, открывая путь через чащи, а земля выравнивалась, превращаясь в гладкую дорогу.

 

Глава 10

Узкая улица повернула вправо, повела вниз по склону, и вскоре лошадь привезла наездников на небольшую полуразрушенную пристань. Неподалеку, рядом с большим покосившемся строением, которое по всей видимости некогда служило складом, лежало что-то большое и темное. Двимгрин придержал скакуна и произнес:

— Нужно найти лодку.

Стрелок в тот же миг соскочил на землю, но пошел он вовсе не на поиски лодки, а в сторону того старого склада. Алед не смог сдержать любопытства, и, приблизившись к куче чего-то непонятного, он вскоре осознал, что перед ним. У стены старого строения лежал дракон, точнее его скелет, объеденный стервятниками и высушенный в лучах солнца. Наверняка когда-то он был могучим и страшным созданием, пробуждающим ужас в сердцах людей. Стрелок подошел к огромному черепу. Прямо из раскрытой пасти торчало копье. Еще одно было воткнуто в длинную шею.

— Что ты там нашел?! — нервно крикнул колдун.

Он был уже у причалов.

— Здесь дракон, — сказал Алед.

— Какой же это дракон? — усмехнулся Двимгрин. — Это лишь груда костей, да и только.

— Олдиорцы, должно быть, доблестно сражались против сил Тьмы, — проговорил Алед, отходя от огромного скелета и направляясь к Двимгрину.

— Наверное, — сказал Двимгрин. — Но про них не сложат песен.

— Почему?

— Да потому что всем наплевать, — дал ответ колдун. — Да и зачем славить мертвецов? Никакая слава не поможет тебе, когда ты уже мертв. Умирая ради чего-то, ты просто умираешь, и все…

— Не поможет. А кто говорил, что она должна помочь?

— Никто. Это не имеет смысла. В этом все дело. Все эти глупые бредни о доблести и отваге, которые внушают вам красивые песни, ничто иное как способ заставить тебя не ценить собственную жизнь. Ты думаешь, что погибнешь во имя благого дела и станешь героем… Но героям слава не нужна. Они мертвы, забыты…

— Люди помнят героев, — возразил Стрелок.

— Разве. И кто же тогда убил этого дракона? Что-то я не припомню… Может быть, ты знаешь?

— Не знаю, — пожал плечами разбойник.

— И не узнаешь никогда, — сказал колдун. — Иди сюда! Я нашел лодку.

Алед осторожно прошел по деревянному настилу, который неприятно прогибался под ногами, и остановился рядом с Двимгрином.

— Эта? — удивленно произнес санамгелец. — Ты смеешься?

Лодка, на которую указал колдун, оказалась утонувшей. Но глубина здесь была едва ли по пояс, посему края бортов лодки остались над поверхностью воды.

— То, что она, на дне, это мелочи. Подержи-ка мешок. Только не так, как в прошлый раз!

Колдун аккуратно спустился в воду и коснулся ладонями гнилых бортов. Из его уст вырвался скрипучий шепот, и деревянное судно стало всплывать, пока полностью не вышло из-под воды.

— Теперь она надежна, — сказал Двимгрин.

Он схватился за борт и забрался в лодку.

— Мешок! — приказал он.

Алед бросил мешок колдуну.

— Залезай!

Стрелок не сдвинулся с места.

— Залезай в лодку, — повторил колдун и сел, хватаясь за весла.

— А нужно ли мне идти с тобой? — задумчиво проговорил Алед.

— Что? Что ты несешь?

— Шкатулка у тебя. Ключ тоже. Зачем тебе я?

— Но я ведь не заплатил тебе, — сказал Двимгрин. — Ты что, помогал мне бескорыстно?

— Я не верю, что дождусь от тебя платы, — ответил Алед.

— Она будет, не сомневайся. Но дело даже не в этом. Я ведь уже говорил тебе… Или ты забыл?

— Насчет Хранителей?

— Именно. Они избрали тебя!

— И что?

— Ты нужен им.

— Но я не хочу им служить!

— Что ты хочешь — то уже не важно. Важно лишь то, что твоя судьба теперь в их руках.

— Но что именно они хотят от меня?

— Это знают только они. Я же лишь следую их указаниям. К тому же теперь у тебя слишком много врагов. Куда ты пойдешь сейчас? В этих местах первыми, кто найдет тебя, будут Первородные. И что ты им скажешь?

— Что это ты заставил меня украсть у них Ключ.

— Ха-ха! И ты вправду думаешь, что тебе поверят? Я сомневаюсь… Да и признайся уже наконец — тебе по вкусу все эти приключения. Знаю, что порой я бываю слишком груб к тебе, но темный маг Двимгрин всегда был таким, и ждать от меня любезностей — пустая затея. Поэтому залезай на борт, Стрелок.

— А что будет, если я все же откажусь?

Двимгрин задумался на миг и ответил:

— Ну, для начала ты получишь веслом по морде…

Разбойник вздохнул. Он еще постоял несколько мгновений и все-таки запрыгнул в лодку, после чего Двимгрин оттолкнулся от пристани и неспешно погреб в темноту.

— Так и быть, — громко проговорил он, расположившись напротив колдуна. — В твоих словах есть правда. Все твои враги стали моими. Моя жизнь разрушена, и в этом виноват только ты! Так пусть же все это не будет напрасно! Должно же оно в итоге к чему-то меня привести…

— Должно… — молвил Двимгрин. — Как и меня…

В животе Стрелка заурчало. Он уже не помнил, когда последний раз ел. С этими мыслями слабость вдруг резко нахлынула на разбойника. Но колдун будто прочел его мысли.

— Потерпи, — неожиданно сказал он и перестал грести. — Сейчас будет еда.

Привстав, он прислонился к борту лодки и опустил руку по локоть в воду. Санамгелец лишь в недоумении смотрел на него. Через некоторое время, Двимгрин вдруг сел на прежнее место. В его ладони трепыхалась крупная рыбина. Не успел Алед подивиться такой мастерской ловле, как колдун, взявшись за нее обеими руками, прошептал что-то, и в тот же миг вокруг рыбы вспыхнул яркий огонь. Еще через мгновение, Алед услышал запах жареного.

— Держи, — сказал Двимгрин, протягивая готовую рыбину Стрелку. — Не обещаю, что будет очень вкусно…

Алед взял ее в руку. Она была горячей, и разбойник еще несколько раз перекинул ее из одной руки в другую, прежде чем начал есть. Это действительно была не лучшая жареная рыба, которую он когда-либо ел, но на вкус она была очень даже съедобной, и это притупило чувство голода.

Утолив чувство голода, он запил съеденное, зачерпнув пригоршню воды из-за борта, и произнес:

— Это просто невероятно, — произнес наконец Стрелок.

Двимгрин лишь пожал плечами, показывая тем самым, что ничего невероятного здесь нет.

— Уж не знаю, как ты это сделал, колдун, но спасибо…

— Это не за просто так, — сухо проговорил Двимгрин. — Пересаживайся на мое место. Теперь ты будешь грести.

Колдун и разбойник поменялись местами, и Алед, отцепив алкайгирдский меч с пояса, сел на деревянную лавку и сразу стал усердно работать веслами.

— Поумерь пыл, — тут же сказал колдун. — Нужды в этом нет.

— Куда мы вообще плывем?

— К истоку Медной Реки, — ответил колдун. — Она берет начало из этого озера. По сути своей озеро Мезза представляет собой огромную заводь. Целебная Река берет свое начало в горах Тригорья, впадает в озеро, а затем далеко на юге течение продолжается, но то русло уже именуют Медной Рекой. Доберемся до нее, а там посмотрим…

— Посмотрим что?

— Посмотрим, удалось ли нам сбить с толку преследователей. Они вряд ли сочтут, что мы бежали в Мертвый Город. Однако они не дураки, и рано или поздно они нападут на наш след.

Санамгелец посмотрел налево, в сторону берега. Там, ярко озаряя небо, пылал лесной пожар.

— Так что это было в лесу? — спросил вдруг Стрелок. — Кем были те чудовища? Ты что-то говорил про надувательство…

Двимгрин тоже бросил взгляд в сторону берега.

— Слышал про скаллоров? Хотя откуда! Ты же ничего не знаешь о преданиях древних дней! Скаллоры — одни из древнейших воинов Изменения и одни из главных врагов Первородных. Можно даже сказать — единственные, которых они поистине боятся.

— Это были они?

— Не совсем. Это были лишь их отражения.

— То есть они были ненастоящие?

— Чтобы скаллоры вышли в надземный мир, необходимо отпереть Врата Вилорна, которые заперты с древних дней Медной Битвы.

— А ты не мог сразу предупредить меня, что мне нечего бояться? — возмутился Алед. — Я чуть не умер от страха. Кажется, я не боялся так ни разу за всю свою жизнь.

— Неудивительно. Это скаллоры… Страшнее этих тварей нет никого ни в надземном мире, ни в подземном. Только, как я уже сказал, то были только отражения истинных скаллоров. Настоящие скаллоры столь ужасны, что сердца смертных вряд ли выдержат подобное. Почему я не предупредил… ну, во-первых, я не знал наверняка, что Хранители согласятся помочь мне. Во-вторых, я намекал тебе, что не нужно верить всему что видишь.

— Погоди-ка! — Алед перестал грести. — Ты не знал наверняка, что это сработает? То есть у тебя могло не получиться?

— Могло.

— И что бы в таком случае случилось со мной?! Алфейны ведь не поверили моей лжи?

— Я бы вытащил тебя из рук Первородных, не кипятись.

— Ты попытался бы вытащить Ключ, но не меня.

— Как бы то ни было, ты здесь — на воле и в безопасности. Чего еще тебе надо? Греби!

Алед усмехнулся.

— В безопасности… Знаешь, рядом с колдуном довольно трудно чувствовать себя в безопасности.

Двимгрин не стал отвечать на это.

— И ты хочешь выпустить подобных тварей на свободу? — вновь заговорил Стрелок.

— Это единственный способ восстановить древние устои. Я лишь открою Врата. Хранители сами будут решать, кто пройдет через них.

— А они хотят уничтожить мир?

— Изменить. Изменение — вот их цель.

— Да уж, если вылезут эти скаллоры, тогда мир точно изменится. Но ты сказал, что они заперты чуть ли не сначала времен.

— Верно. Врата Вилорна закрыты.

— И как же их открыть?

— Пока не знаю. Но ответ на этот вопрос лежит внутри Шкатулки.

— Вот как? — удивился Алед.

Снова перестав грести, он покосился на черный мешок Двимгрина.

— Так давай уже откроем ее! Всего то нужно вставить ключ и повернуть замок.

— Еще не время! — резко произнес колдун. — И не место!

— Так что в ней?

— Я не знаю. Ее еще ни разу не открывали. Если бы это произошло, мир был бы уже другим…

Алед зевнул.

— Ты спать не хочешь? — спросил он колдуна, и тут же вспомнил: — Забыл, ты же не спишь…

— Потерпи еще. Как только отойдем на безопасное расстояние, я заставлю лодку двигаться с помощью магии. Греби пока! И возьми левее. То есть правее по отношению к тебе!

— Так левее или правее?

— Дальше от берега, гоблинские норы! — воскликнул колдун.

Через некоторое время, когда Алед уже почти выбился из сил, Двимгрин позволил отдохнуть. Разбойник отполз ближе к носу и прилег, устремив взор в звездное ночное небо. Лежать на палубе лодки было неудобно, но такая кровать приходилась Аледу больше по душе, нежели каменные полы темниц Тригорья. Вновь послышались всплески весел. Стрелок поднял голову, ожидая увидеть на веслах колдуна. Но Двимгрин преспокойно сидел в кормовой части лодки, плотно укутавшись в плащ. Весла весьма резво взлетали и опускались в воду сами по себе. Но разбойник этому не сильно удивился. Он устал удивляться и снова устремил взгляд в небо, подумав лишь, что пора уже привыкнуть к такого рода вещам.

Красное солнце обжигало лицо Аледа огненными лучами. Он стоял на вершине знакомого гребня и смотрел на безжизненную пустыню, которая окружала его. Он обернулся и внизу, с высоты крутого берега увидел кипящие воды необъятного озера. Оно простиралась очень далеко, и там, где должен быть горизонт, оно вздымалось кверху и исчезало за дымкой серого тумана. Горизонта в этом странном мире не существовало.

Стрелок отвернулся от воды. Воинства Мрака на берегу не было. Здесь не было никого. Лишь мертвая тишина царила над разогретой землей. Внезапно Алед ощутил чье-то присутствие и краем глаза уловил движение слева от себя.

Рядом с ним стоял Двимгрин. Взгляд его был отрешенным, и смотрел он куда-то в бесконечные дали пустыни. В руках колдуна была Шкатулка. Крышка ее была приоткрыта, но Стрелок не мог рассмотреть, что же внутри нее. Рядом у ног Двимгрина валялся Ключ. Руны на его стержне тускло, но отчетливо очертились алым огнем.

— Колдун! — Алед коснулся его плеча и в тот же миг обнаружил кровь на своей ладони.

Он посмотрел на руки. Они были испачканы в крови. Стрелок ощупал живот и грудь, но не нашел никаких ран на своем теле. Тогда он вновь поднял взгляд на колдуна, но того не оказалось на месте. Двимгрин исчез. Шкатулка лежала на земле. Алед потянулся, чтобы открыть ее, но в тот же миг исчезла и она. И Ключа он тоже больше не увидел. Огромное озеро забурлило и уровень его стал подниматься. Стрелок посмотрел на воду и с ужасом обнаружил, что она покраснела от крови, которая словно била фонтаном где-то в глубинах и растекалась по водной поверхности алым пятном.

Озеро стремительно переполнялось и поднималось, подползая к Аледу. Он хотел бежать, но почему-то не мог сдвинуться с места. Кипящая вода добралась до вершины холмов и хлынула на Аледа. Стрелок вскричал от боли, но по-прежнему не мог ничего сделать. Озеро сжигало его ноги, затем грудь, руки и плечи, лицо… Боль была нестерпимой. Стрелок кричал, но не в силах был что-либо предпринять. Лишь оказавшись под водой, он понял, что может плыть. И он поплыл к поверхности, но поверхность поднималась вверх так быстро, что он не поспевал за ней. Воздух заканчивался! Аледу нужен был вдох!

— Гоблинские норы! Ты совсем дурак?! — гневно кричал колдун, затаскивая санамгельца обратно в лодку.

Спустя мгновение ошарашенный Алед кашлял, выгоняя воду из легких. Наконец он начал ровно дышать и сел, озираясь. Он был с ног до головы мокрый, и вода ручьями стекала с одежды. На востоке светало. Берег в той стороне был едва различим, но было ясно, что там стоит лес. К северу на горизонте густился темный смог. Лодка стояла на месте. Лишь ветер или течение немного двигали ее к югу.

— Что на тебя нашло? — сердито проговорил Двимгрин. — Если еще раз решишь искупаться, я не стану разворачивать лодку ради тебя.

— Я не хотел. Не знаю, как так вышло. Это был сон…

— Сон?

— Да, опять эти жуткие сны.

Колдун нахмурил брови.

— Ты снова видел Изменяющих? — спросил он, смягчив тон.

— Нет. На этот раз нет. Там было только озеро.

— Ундлифер?

— Наверное… Что это за озеро вообще? И что за название? Что оно означает?

Колдун прошептал заклинание и лодка снова самостоятельно замахала веслами.

— Ундлифер, — задумчиво отчеканил Двимгрин. — Это название столь же древнее, что и Мезза или Вилорн, или имена Хранителей. Этот язык никому неизвестен, и значения подобных имен утрачены еще в начале эпох.

— Где находится озеро Ундлифер?

— Ундлифер невозможно найти на картах. И это лишь по той причине, что ныне у него есть иное название — Аймкалас, что в переводе с Первородного Языка означает Бездна.

— Аймкалас? Это я, кажется, слышал, — молвил Алед. — Но я не помню, где оно расположено.

— За Светлодольем, у отрогов Небоскребущего Хребта, севернее королевства гурнов.

— Так стало быть, именно там находятся Врата Вилорна.

— Верно.

— Они на дне?

— У озера Ундлифер нет дна.

— Тогда как…

— Все гораздо сложнее, чем ты представляешь своим скудным умом. Врата Вилорна — это не то, что можно увидеть или потрогать. Это нечто более замысловатое.

— Именно их ты хочешь открыть?

— Да… Именно их.

— Значит, наш путь лежит туда?

— Ты просто гений рассуждений! — усмехнулся колдун.

Алед обернулся и посмотрел на юг, туда, куда мчалась их лодка.

— Начала Медной Реки все не видно, — сказал он.

— По моим расчетам мы доберемся до истока к полудню. Ночью мы плыли быстрее.

— Потому что ночью Тьма сопутствовала нам?

— Верно, — улыбнулся колдун. — Ты не забыл…

— Мы тогда за сутки пересекли половину Межгорья, — сказал Алед. — Как такое забыть! А что потом, колдун? Когда доберемся до реки, пойдем по ее течению?

— Именно.

— И это путь к озеру Ундлифер?

— Нет, однако река течет в правильном для нас направлении, — ответил Двимгрин. — Но в итоге она уносит свои воды к озеру Экир. Придется выходить на сушу после слияния с рекой Файтлари.

— И дальше пешком?

— Если не придумаю ничего другого, тогда да, — безмятежно сказал колдун.

— Что-то мне подсказывает, что на эту дорогу мы потратим много дней. Не лучше ли было ехать верхом?

— Алфейны настигли бы нас. Помнишь, чем в прошлый раз закончилось наше путешествие вдоль западной опушки Мотходэка? Они наблюдают за трактом. К тому же они наверняка решили, что по нему мы и уехали. Если повезет, они не скоро поймут, что на самом деле мы ушли по воде.

— А если не повезет?

— Лучше об этом не думать, — дал ответ колдун. — Конечно, этот путь медленнее. Пусть так… Но спешить теперь все равно некуда. Нам нужно быть на берегу озера Аймкалас в час, когда черная тень ляжет на солнечный лик. А это случится десятого августа. Сегодня же лишь седьмое.

День выдался жарким. Солнце поднялось по небосводу и зависло над самой головой. Алед снял мокрую одежду, оставшись лишь в холщовых штанах, стянул полные воды сапоги и разложил все это на палубе.

— Валейгар говорил, что эти мои сны не предвещают ничего хорошего, — произнес он, выжимая рубаху.

— Валейгар? — повторил Двимгрин и сделал вид, что пытается что-то вспомнить. — А, ты имеешь в виду ту статую в Зале Пламени? Забудь, все, что он говорил. Что он может знать об этом?

— Не знаю. Но он сказал: «Это к худу».

— Разумеется. Все, что касается Изменяющих, всегда было «к худу» с точки зрения последователей Экгара. А речи первого Верховного Мага оставили глубокий отпечаток в сознании каждого, кто служил или служит Тригорью.

— И в твоем тоже? — с вызовом спросил Алед.

Двимгрин сердито сверкнул глазами.

— Да, но я уничтожил эту часть своего сознания.

Вскоре берег, на котором стоял Священный Лес стал ближе. Приблизился и противоположный берег, представляющий собой украшенные редколесьем взгорья. Впереди, на юге, озеро Мезза превращалось в широкую реку. Двимгрин с опаской взглянул на подступившие к самой воде вековые древа Мотходэка. Теперь они были к лодке ближе, чем хотелось бы. Эти деревья были зелены и полны жизни, до этих мест пожары не добрались.

— Клятые чащи, — злостно прошептал колдун.

— Когда уже он закончится? — поинтересовался Алед.

— Весь день, я думаю, мы будем видеть его. Но за ночь мы с ним распрощаемся.

Река подхватила судно и понесла его на юг. Этот день прошел в молчании. Колдун то и дело поглядывал на правый берег, где высились могучие дубы леса алфейнов. Все время Стрелок провел лежа на палубе и глядя в синее небо. К вечеру он подкрепился очередной жареной рыбой. День миновал и наступила ночь. Разбойник долго боялся заснуть, опасаясь повторения последней ночи, но когда колдун заверил, что присмотрит и не даст ему снова выпрыгнуть в воду, санамгелец успокоился, одновременно заметив про себя, что колдун стал каким-то слишком заботливым. Неужели какой-то разбойник из Санамгела и вправду настолько нужен демонам подземного мира?

 

Глава 11

Оссимур открыл глаза, но ничего не увидел. «То ли так темно вокруг, то ли я ослеп…» — размышлял он. Главарь разбойников понял, что лежит на холодной твердой поверхности. Он сел и втянул носом влажный, застоявшийся воздух, пропитанный противнейшим смрадом. Кругом была кромешная тьма.

Оссимур встал, превозмогая внезапную боль в коленях, и протянул руки, пытаясь нащупать хоть что-то вокруг себя. Ладонь его коснулась шершавой стены, и Оссимур двинулся вдоль нее. Очень скоро стена повернула, а потом и вовсе закончилась, но вместо нее разбойник нащупал железные прутья. «Решетка! Я в темнице Тригорья!» — осенило Оссимура. Как он сюда попал и сколько времени здесь провел, вспомнить не удавалось. В голове была какая-то каша.

Он дернул решетчатую дверь, и та с лязгом загромыхала.

— Эй, Стрелок! Ты здесь?!

Но лишь тишина была ему ответом.

— Стрелок, отзовись!

Никто не отзывался. Здесь не было ничего, даже эха. Крик глухо разбивался о стены подземелья и умирал. Похоже, Оссимур был здесь единственным узником. Осознав это, он в сердцах ударил по запертой решетке.

Оссимур отошел от двери и вновь попытался вспомнить. Да, он шел сюда, чтобы взглянуть в лицо Стрелку. А потом? Потом — полный провал в памяти. Хотя нет… Есть какие-то воспоминания — очень размытые, туманные: как он крадет какие-то ключи из покоев старого чародея.

— Что за бред?! — Оссимур схватился за виски из-за внезапно накатившей головной боли.

Разбойник подошел к стене, у которой очнулся и сел, размышляя над своей участью. Порывшись в карманах, он нашел кусок кремня, затем нащупал на поясе свой кинжал и извлек его из ножен. Ударив клинком о кремень, он высек сноп искр, на мгновение озаривший темницу. Она была довольно тесной. Плесень Стены покрывала плесень. Пока это было все, что успел увидеть Оссимур.

Оссимур вновь поднялся и, подойдя к решетке, вновь дернул ее. Потом еще раз и еще. Внушая себе, что железо вот-вот подастся, и ему удастся сломать замок, Оссимур продолжал трясти решетку, все больше впадая в отчаяние. Он долго повторял эти бессмысленные попытки. Наконец разбойник с яростным криком упал на колени и прислонился плечом к железным прутьям. Невероятная усталость и слабость овладели его телом.

Он очень боялся попасть в тюрьму, и все его самые страшные страхи воплотились в жизнь. Тем не менее Оссимур вполне мог представить, что его разбойничья жизнь может закончиться именно таким образом, но он бы никогда не вообразил, что вместо тюрьмы Ралгирда окажется заключенным в подземельях Замка Магов. Что теперь делать? Как выбраться отсюда? Даже колдуну и магу это было не под силу, хотя, разумеется, каким-то образом в итоге им это удалось. Но как же, он, обычный смертный человек, может справиться с этой задачей?

Интересно, снаружи сейчас день или ночь? — подумал он, стараясь отвлечься от мрачных мыслей.

Он долго сидел неподвижно, устремив взор во тьму перед собой. Воображение рисовало ему разные картины: прекрасные виды родного леса и реки Йокмисс, лица других разбойников Братства — как живых, так и мертвых. Он увидел Ханина, лежащего в центре шатра. Затем Ханин внезапно превратился в Стрелка. Потом он увидел перед собой круглое лицо Кабана. Оссимур закрыл глаза. «Кабан, ты был прав! Зачем? Зачем я все это затеял?»

— Оссимур! — прозвучал отдающийся звонким эхом голос.

— Кто здесь?! — Разбойник вздрогнул. — Стрелок?

— Твой Стрелок уже наверное далеко отсюда.

Оссимур огляделся, но никого не увидел, однако сердце подсказывало ему, что он уже не в маленьком помещении, а в огромном необъятном зале. Однако все та же кромешная тьма окружала Оссимура.

— Кто говорит? Где ты?

— Здесь… Во сне, уважаемый Оссимур, если можно так выразиться.

— Во сне? Это что, мне все снится?

— Верно.

— И темница тоже?

— Это я утверждать не берусь, — ответил голос.

— Кто со мной говорит?

Голос вздохнул.

— Не знаю, кто я ныне. Ранее же я был известен как маг Валейгар.

Оссимур не сразу заговорил вновь.

— Валейгар? Почему ты мне снишься?

Из тьмы выплыло лицо Валейгара. Оссимур видел его очень отчетливо, однако больше ничего, — ни рук, ни ног, ни самого тела, — он разглядеть не смог. Перед ним предстало лишь лицо, парящее в воздухе.

— Видишь ли, уважаемый Оссимур, я попал в непростую ситуацию. И твоя помощь мне бы весьма пригодилась.

— Ты был в темнице! Вместе со Стрелком!

— Был…

— Как ты покинул темницу? И когда?

— Лишь пару дней назад. Я ушел из подземелий вместе со Стрелком и Двимгрином.

— Как вам это удалось?

— Нас со Стрелком выпустил Двимгрин. Ему удалось заполучить ключи…

— Как?

— Ты принес их ему.

— Лжешь!

— Мне ни к чему лгать. Двимгрин временно сделал тебя безвольным слугой, и ты сам выкрал для него ключи от темницы. Вспомни… Нужно быть осторожным в общении с колдунами, Оссимур. В этом ты оступился уже дважды. Надеюсь, хоть сейчас ты разумеешь, в чьи дела решил сунуть нос.

— И где вы все сейчас?

— Где Стрелок и Двимгрин — это мне, к большому сожалению, неизвестно, хотя я вполне представляю, куда они направляются. Я же нахожусь здесь, в Тригорье. А именно — в Зале Пламени.

— В Зале Пламени? — повторил Оссимур. — Не знаю, где это, но, бьюсь об заклад, что помощь нужна скорее мне, чем тебе, Валейгар. Может быть, ты не понял… Я в темнице, Валейгар! Похоже, в той самой, в которой сидел колдун.

— Да, я это знаю…

— Знаешь? Так может быть, ты придешь и освободишь меня?

— Боюсь, это невозможно.

— Почему?

— Потому что я не могу сдвинуться с места. Я каменный истукан…

— Кто?

— Ты не ослышался, уважаемый Оссимур.

— Это точно сон, — вздохнул разбойник. — Как это произошло?

— Двимгрин… — ответил Валейгар. — Он провел меня.

— И что ты хочешь от меня, Валейгар? Каким образом я могу тебе помочь?

— Я почти уверен, что Стрелок оставил для тебя ключи. Они лежат где-то в коридоре темницы. Ты сможешь до них дотянуться. Проверь!

— С чего бы ему это делать? Ведь я грозился его убить!

— Быть может, он не так плох, как ты думал, — прозвучал ответ Валейгара. — Да и какая разница! Отпирай замок и выбирайся! Прошу, найди меня в Зале Пламени. Но вначале отправляйся в Зал Свечей и отыщи там магический посох Маангара. Туда тебе проще всего будет попасть с главной площади. Посох тригорца — единственное, что может освободить меня. Я рассчитываю на тебя, Оссимур!

Оссимур открыл глаза, но как и в прошлый раз ничего не увидел. Странный сон прервался, и теперь узник тригорских темниц вернулся к реальности. Он все так же сидел у решетчатой двери, прислонившись плечом к холодным прутьям. Это был лишь сон, но Оссимур не мог не проверить то, что сказал Валейгар. В конце концов, это было сейчас единственным, что давало хоть какую-то надежду. Оссимур достал кремень и вновь ударил им о клинок кинжала. Искра на мгновение осветила коридор, но разбойник ничего не увидел. Надежда стала таять вновь. Но Оссимур сделал еще попытку, и на сей раз он заметил что-то блестящее в темноте. Оно лежало на полу, у самой решетки. Оссимур просунул руку между прутьев и нащупал связку ключей.

— Не может быть! — прошептал он.

В скором времени, подобрав нужный ключ, Оссимур открыл решетчатую дверь и вышел в коридор. Двигаясь наощупь вдоль стены, он направился в сторону выхода из подземелья и вскоре добрался до ступеней знакомой лестницы. Оссимур поднимался наверх в нетерпеливом предвкушении узреть солнечный свет. Он будто не видел его целую вечность. Но разбойника постигло разочарование: над Тригорьем царила глубокая ночь.

Кроме того, что-то случилось с великой обителью чародеев. Оссимур отчетливо помнил, что Башню Верховного Мага было видно с любой части крепости. Но сейчас она куда-то исчезла. К тому же потухли все негаснущие факелы, которые непрестанно давали свет дворам и закоулкам Замка Магов. Крепость стала темной и безжизненной. Не такой Оссимур видел ее, когда прибыл сюда вместе с Валейгаром.

Он осмотрелся, пытаясь вспомнить, в какую сторону идти, но вдруг осознал, что еще и сам толком не решил, куда держать путь. К воротам, откуда направиться прямиком в Межгорье, оставив глупую затею, которая погубила так много жизней? Или от ворот продолжить преследование Стрелка. А может быть, не нужно вообще никуда идти? Нет, лучше решить все это потом. Сейчас Оссимура больше заботило другое. Валейгар говорил с ним во сне. Стоит ли всерьез принимать то, что приснилось? «Но ведь ключи и вправду были там, — подумал разбойник. — А значит и все прочее, может быть правдой!»

Нужно спасать мага. Где же этот Зал Свечей? Валейгар сказал, что попасть в него можно с главной площади. Теперь оставалось найти к ней дорогу.

Ночь выдалась прохладная. Крепость чародеев была окутана густым мраком, но и в темноте можно было увидеть, как она поменялась — в особенности строения близ главной площади. Все было разрушено, повсюду валялись обломки стен, осколки черепицы с крыш. Некая могучая сила уничтожила всю южную часть замка. Оссимур мог лишь догадываться, что именно здесь произошло, пока он находился внизу, в темнице. Башня, которая некогда шпилем врезалась в небесный свод, и вправду исчезла. Вместо нее Оссимур видел лишь похожую на холм огромную груду обломков, которая рассыпалась едва ли не на половину главной площади.

Он вспомнил, с какой стороны шел старый маг-смотритель Маангар в тот день, когда Оссимур и Валейгар прибыли в крепость. Так не там ли ему искать Зал Свечей? Разбойник миновал площадь, затем пересек ясеневый сад. Узкая дорожка в скором времени провела его мимо фонтана и уперлась в незнакомую дверь. Не мешкая, он отворил ее и, войдя внутрь, оказался в темном помещении. Запах горелого воска подсказал Оссимуру, что он на верном пути. Впереди, в дальнем конце этого помещения, был виден свет, исходящий из щели между двух дверных створок. Разбойник направился прямо туда.

Зал Свечей. Воистину, это был он. Сотни свечей, расставленные на полу, и факелы на стенах ярко озаряли зал, и все эти бесчисленные огни отражались в зеркальном потолке. Наверное, это было единственное оставшееся место в Тригорье, в котором по-прежнему было светло. Озираясь по сторонам, Оссимур пошел вперед, в сторону белой колонны. «Интересно, — подумал он, — почему именно здесь должен быть посох Маангара? А сам чародей? Он же никогда не расстается с ним. Если только…» Разбойник застыл, ошеломленный собственными догадками.

Недалеко от колонны на полу близ опрокинутых свечей лежала куча пепла. Что-то сгорело в этом месте… Или кто-то? Оссимур подошел ближе и понял, что когда-то этот пепел был человеком. И было это не так уж давно. Неужели тот старый маг сгорел? Сам? Или его убили?

Внезапное шипение прервало его мысли. Оссимур посмотрел в сторону, откуда доносился звук и увидел крупную змею неизвестного ему вида. Она ползала среди подсвечников и мало-помалу приближалась к Оссимуру. Глава Братства Волков взял в руку кинжал и приготовился к нападению. Змея подползла почти к самым ногам Оссимура и, обнажив белые клыки, будто бы приготовилась к прыжку. В тот же миг яростный хриплый визг раздался над головой, и Оссимур опомниться не успел, как невесть откуда взявшаяся птица набросилась на змею. То был ястреб. Когтями вцепившись в жертву он поднял ее в воздух, и тут же отпустил. На пол она упала уже со странным звонким стуком.

Оссимур осторожно приблизился к змее и увидел вместо нее длинную чуть искривленную палку из неизвестной ему темной древесины. Один конец ее был вырезан в виде трех зубьев.

— Посох Маангара, — прошептал Оссимур.

Он наклонился и взял чародейский посох. Великая сила магии прямо-таки ощущалась в нем. Он впервые держал подобное в руках и потому испытывал некоторые опасения. Стараясь не выполнять резких движений, Оссимур огляделся в поисках ястреба. Тот сидел рядом с кучей пепла и сердито косился на разбойника одним глазом. Теперь Оссимур узнал его. Именно этот ястреб сидел на плече старого мага.

— Твой хозяин мертв, — произнес глава Братства Волков. — Не знаю, как это произошло, и кто убил его, но подозреваю, что это дело рук колдунов. А этот посох… Он нужен мне, чтобы освободить Валейгара. Ты ведь не против?

Ястреб издал громкий крик и громко захлопал крыльями.

— Да уж, с птицами мне еще не приходилось разговаривать, — произнес Оссимур. — Ну ладно, прощай. Мне нужно найти Зал Пламени.

Он развернулся и пошел в сторону выхода. Через несколько мгновений что-то со свистом пронеслось прямо у его уха. Оссимур остановился. Ястреб теперь сидел у приоткрытых дверей. Когда же мужчина сделал еще один шаг, птица вновь закричала.

— Чего ты хочешь, пташка?

Ястреб взмыл под потолок и вылетел из Зала Свечей. Но когда разбойник тоже вышел из него, он вновь увидел ястреба. Тот словно ждал его. Что-то прокричав, он взлетел опять и исчез за аркой, которая располагалась по правую руку от Оссимура. Там в полумраке Оссимур увидел ступени уходящей вверх лестницы. Разбойник подождал, прислушиваясь, но ястреб больше не возвращался. Тогда он двинулся к выходу на главную площадь. Опять что-то просвистело над головой, и назойливая птица снова оказалась перед ним, яростно хлопая крыльями.

— Да чего тебе надо? — раздраженно произнес Оссимур, и тут его осенило: — Ты зовешь меня за собой?

Ястреб опустился на пол и издал негромкий хриплый писк.

— Ты хочешь отвести меня в Зал Пламени?

Ястреб вскричал и снова захлопал крыльями.

— Что ж, тогда идем, — пожал плечами Оссимур. — Только погоди… Если мы пойдем по замку, мне нужен светоч.

Птица летела впереди. Оссимур быстрым шагом двигался за ней по мрачным ходам Тригорья. В одной руке он держал тригорский посох, в другой факел, взятый со стены в Зале Свечей. Душно и пыльно было в коридорах замка. Оссимур порой почти задыхался от густых облаков витающей в воздухе пыли. Сверху на голову то и дело целыми горстями сыпался песок и мелкие обломки. Идти оказалось не так долго, как он мог предположить. В скором времени разбойник оказался перед завалом. Рухнувший потолок и стены заградили проход, но по куче обломков можно было перебраться. Ястреб был уже на той стороне завала. Когда Оссимур перелез через преграду, свет факела открыл его взору какие-то огромные картины. Они в ряд висели на стене справа. Оссимур не стал рассматривать их, да и времени на это не было. Ястреб уже полетел дальше и вдруг исчез в одной из этих картин. Вначале Оссимур счел что зрение обманывает его в полумраке, но нет — за резной рамкой он увидел какой-то туннель.

Подойдя ближе, главарь разбойников ощутил дыхание ветра на лице. Он с удивлением осветил рамку и, перешагнув ее наконец, двинулся вслед за ястребом. Туннель привел его на широкую площадку, под которой внизу разверзлась пропасть. Оссимур посмотрел вниз и понял, что это гигантских размеров зал. В сводах его зияла огромная дыра, в которой видно было лоскут звездного неба. Зал был погружен во тьму, и разбойник пока мало что мог рассмотреть в звездном свете.

Ястреб камнем рухнул вниз и растворился где-то на дне пропасти. Оссимур поднял факел повыше и рассмотрел в нескольких шагах от себя ступени узкой лестницы. Они вели вниз. Оссимур двинулся по ним, и через некоторое время наконец спустился на уровень пола. Он бы не назвал это Залом Пламени, потому как пламени здесь не было вовсе, если не брать в счет факел в руке Оссимура. Однако, очевидно, это был именно тот зал.

В тусклом прыгающем свете глава Братства Волков увидел, что все вокруг завалено большими кусками камня. Он поднял взгляд к пролому наверху. Скорее всего, на полу лежали именно обломки свода.

— Валейгар! — крикнул Оссимур, и крик его отдался громким эхом.

Но маг не отозвался. Конечно! Он ведь сказал, что по милости Двимгрина обращен в каменную статую. Оставалось найти ее.

Раздался знакомый крик ястреба. Оссимур поднял факел выше и нашел птицу сидящей на большом сундуке. Сундуков здесь было довольно много. В любом другом случае разбойник наверное не преминул бы проверить их содержимое, но сейчас его главной целью было найти мага.

Едва он приблизился, как ястреб взлетел и исчез в темноте. Оссимур проследовал в том же направлении. Он петлял среди каменных обломков, ящиков, мешков. Под ногами валялись какие-то кубки, подсвечники, разбитые бутыли, книги и много чего еще. Вскоре он вновь увидел ястреба. Тот сидел на чем-то высоком. Подойдя ближе, Оссимур увидел статую из камня. Он поднес факел к ее лицу и увидел знакомые черты.

— Будь я проклят, — завороженно прошептал он. — Валейгар…

Ястреб сидел на одной из вытянутых вперед рук Валейгара. На каменном лице мага застыло выражение удивления. Окаменевший чародей стоял по колено в другом куске камня, который был окружен кладкой, как если бы это был бассейн или фонтан. За спиной мага вверх вздымалось другое изваяние, похожее на скалу.

— И что же мне делать? — Оссимур задумчиво посмотрел на посох в правой руке. — Как тебе помочь?

Наконец он поднес его к статуе и коснулся им каменного плеча статуи. Ничего не произошло. Ястреб вскрикнул и перепорхнул с руки Валейгара на плечо Оссимура. Разбойник попробовал еще раз. Но и эта попытка не принесла успеха.

Он ударял посохом о разные места, но ничего не менялось в облике Валейгара. Тогда, совершенно отчаявшись, разбойник сел на пол и долгое время смотрел в глаза каменного Валейгара. Потом он перевел взгляд на вытянутые руки мага. Ладони его были повернуты кверху, как будто он держал что-то в самый последний миг. Оссимур посмотрел на тригорский посох и вновь поднялся. Другая мысль пришла к нему в голову.

— Я не маг, — молвил он, обращаясь к статуе. — Я не знаю, как управляться с этой волшебной палкой. Может быть, так будет больше толку.

Сказав это, Оссимур поднял посох и положил его прямо на ладони Валейгара. Он замер на миг, ожидая, что что-нибудь произойдет, но в облике мага ничего не поменялось. И когда Оссимур уже махнул рукой, собираясь уходить, каменные кисти с хрустом шевельнулись, и ладони окаменевшего чародея крепко сжали посох. Разбойник в ужасе отстранился, а ястреб с криком покинул плечо разбойника. Через мгновение руки Валейгара уже могли сжиматься в локтях, а чуть позже его лицо шевельнулось, обретая нормальный цвет вместо цвета серого камня. Только волосы его частично отсутствовали, словно кто-то пожег их. Маг приветливо улыбнулся, жадно вдохнул воздух и проговорил:

— Ощущение, как будто я провел здесь целую вечность.

Вскоре он смог шевелить телом, и в конце концов ему удалось вытащить одну ногу, затем вторую. Валейгар спрыгнул на пол Зала Пламени, а за его спиной тем временем все еще что-то происходило. Огромный кусок скалы через некоторое время обратился в водопад, с шумом вливающийся в воду большого бассейна.

— Ты спас меня, уважаемый Оссимур, — молвил Валейгар.

Главарь Братства Волков пожал плечами, с удивлением оглядывая Валейгара. Меховой плащ маг был изрядно опален.

— Что с тобой стряслось, маг? — спросил Оссимур. — Ты как будто на костре побывал.

Валейгар осмотрел себя и небрежно отмахнулся.

— Двимгрин, будь он не ладен, — молвил он. — Но это ничего. Главное, что я снова в нормальном облике. Отныне я перед тобой в неоплатном долгу, уважаемый Оссимур.

— Когда то ты спас мою жизнь, а потом вызволил меня и моих людей из плена хозяйки «Захолустья».

— То ничто по сравнению с тем, что случилось со мной, — сказал Валейгар и посмотрел на посох Маангара в своей руке. — Судьба насмехается надо мной. Я отказался от посоха Тригорья, дабы освободиться от влияния Ордена, а сегодня именно посох Тригорья вернул меня к жизни. Не знаю, сколько бы времени я провел в таком виде, и стал бы Ноккагар освобождать меня от чар после моего предательства…

— Каково это быть обращенным в камень? — неожиданно спросил Оссимур.

Валейгар посмотрел в глаза разбойнику и произнес в ответ:

— Ощущения не из приятных… Ты не слышишь ничего, ничего не видишь, не чувствуешь запахов и не можешь пошевелиться… Вот что это такое. Твой дух и разум словно заключены в клетку, которую ты не в силах открыть.

— Но как ты пришел в мой сон?

— В твой сон? — переспросил Валейгар. — Не знаю. Признаться, я думал, что это снится мне самому… Силы Небесные! Что здесь произошло?

Маг окинул Зал Пламени полным удивления взором, насколько только это позволяла окружающая темнота. Взор его остановился на огромном проломе в сводах, затем он опустил его на то место, где некогда стоял каменный великан.

— Значит, то было правдой. Страж Экгара действительно ожил, — восхищенно проговорил Валейгар.

— Кто?

— Страж. Древний каменный великан, что стоял в центре этого зала тысячи лет. Он был не просто изваянием. Он ожил!

— Не много ли оживших истуканов в одном зале, — усмехнулся Оссимур и посмотрел на обрушенный свод. — И зачем этому древнему великану, который простоял здесь тысячи лет, вообще нужно было оживать? Его что-то заставило это сделать?

— Именно. А вернее — кто-то.

— Дело рук того колдуна?

— Не совсем. Страж ожил, потому как Двимгрин украл одну вещь, которая охранялась древней волшбой Экгара Мракоборца. Просто взять ее и уйти было невозможно. Последствия не заставили ждать.

— Что он украл?

Валейгар помедлил с ответом. Он как будто какое-то время размышлял, стоит ли говорить это Оссимуру. В конце концов маг произнес:

— При иных обстоятельствах я предпочел бы не говорить, но сейчас это будет выглядеть нелепо… Помните, вы как-то спрашивали меня про ключ.

— Конечно! Ты мне так и не сказал, от какой он двери.

— И вот, говорю, — молвил Валейгар. — Этим ключом отпирается вовсе не дверь, а Шкатулка Вилорна. Именно ее и выкрал Двимгрин из этого зала.

— Что еще за Вилорн?

— Преисподняя. Так тебе понятнее, надеюсь? В глубинах Старого Солнца, где в клубящемся мраке пылает алый огонь, обитает много тварей, один лишь вид которых наводит на людей столь великий страх, что немногие сердца в силах выдержать такое. Эти твари не могут пробраться в надземный мир. Пока не могут… Им не под силу открыть Запертые Врата. Лишь тот, кто откроет Шкатулку Вилорна, сумеет отпереть их и выпустить отродий Старого Солнца наружу. Но не столь страшны твари, которыми кишит Вилорн, как те, кто их возглавляет. Их называют Хранителями. Они демоны, которые управляют всеми делами Тьмы. Одним из них был Король Мрака, которого вы в Межгорье называли Всетемнейшим.

— И кому нужно выпускать все эту нечисть на свободу?

— Двимгрину. Он служит им и желает помочь им низвергнуть Вирридона, который некогда провозгласил себя Царем Алого Огня.

— Ты о том маге, который правит в Омраченном Королевстве? О Камнесоздателе?

— Именно о нем.

— Как это возможно? Он же на их стороне.

— Не совсем. Нынче все гораздо сложнее… Двадцать лет назад он избрал свой путь и возвысил себя надо всем, в том числе над самими Хранителями. Теперь они жаждят отмщения.

— И где же эти Запертые Врата? Двимгрин направился к ним?

— Наверняка. Дверь, соединяющая Элон с подземным миром находится в озере Аймкалас. Вернее сказать, озеро и есть дверь.

— И Стрелок с ним?

— Подозреваю, что да.

— Никак не могу понять, зачем ему все это нужно, — покачал головой Оссимур.

— Не знаю. Но мнится мне, что он просто не понимает, с кем связался. Двимгрин слишком опасен, не говоря уже о том, что он затеял. Я не знаю, кому еще, кроме нас, известно об этом. Возможно, мы пока единственные, кому известны намерения Двимгрина. Мы должны помешать ему, и заодно спасти твоего Стрелка.

Оссимур задумался на миг.

— Спасти того, кто убил моего племянника? — сказал он. — Что ж…

— Не забывай, уважаемый Оссимур, что именно Стрелок оставил тебе ключ от темницы. Я почти уверен, что в несчастье, из-за которого ты преследуешь его, виноват не он, а Двимгрин.

— Возможно, — пожал плечами Оссимур. — Колдун и сам сказал мне об этом до того, как…

— …он околдовал тебя.

— Да. Вся эта история увела меня слишком далеко от обыденной жизни. Я уже не знаю, что думать и как поступать.

— Ну что ж, не будем понапрасну тратить время, — сказал чародей. — Идем.

Через некоторое время разбойник и чародей выбрались наружу. Небо начинало светлеть от разгорающегося заката. Мрачные полуразваленные стены Замка Магов выползали из темноты. Валейгар обомлел, не увидев Башни Верховного Мага на привычном месте. Великая башня некогда разрывала облака, устремлялась в светлую лазурную высь, служа символом мощи Тригорского Ордена. И вот этот символ рухнул… Валейгар мог воспринять это как решающий знак, позволяющий без угрызений совести бросить орден магов. Мощь Тригорья пала. Однако маг по-прежнему сжимал посох Маангара в своих руках.

— А вот и Страж, — молвил Валейгар.

— Где? — Оссимур посмотрел в ту же сторону и разглядел очертания груды обломков.

— Там, под завалами, — пояснил чародей. — Похоже, Двимгрин дал ему достойный отпор.

Не успели они миновать площадь из красного кирпича, как Оссимур воскликнул.

— Валейгар, посмотри туда!

Маг почти не смотрел вперед, постоянно оборачиваясь и оценивая учиненные разрушения. Но оклик Оссимура заставил его наконец сделать это. Туннель обвалился. Выход из Тригорья был закрыт. Валейгар не сомневался, что и это тоже дело рук колдуна. Но зачем? Вряд ли он сделал это, чтобы Тригорье никто не смог покинуть. Скорее всего, кто-то собирался войти в крепость. Кто-то нежеланный для Двимгрина!

— Что будем делать? — спросил главарь разбойников. — Ты можешь магией расчистить путь?

— Боюсь, что нет, — проговорил в ответ Валейгар.

— Почему?

— Я побывал в Бассейне Ослабления. Мои силы не скоро вернутся ко мне.

Внезапно позади послышался шум. Оссимур не мог этого видеть, но, судя по звуку, огромная груда камней за спиной шевельнулась. Обернувшись, он тут же убедился в правдивости своего вывода. Каменные обломки скатывались с вершины «холма» и раскалывались при ударе о мостовую. Вскоре наружу вылезло что-то гигантское. Оссимуру потребовалось время прежде чем он понял, что это огромного размера рука. Спустя несколько мгновений под нескончаемый шум и грохот расползающейся кучи показалась вторая рука, затем Оссимур увидел и голову великана. Взгляд его белых светящихся глаз был направлен куда-то на юг, за стену.

Камни и песок сыпались с огромных плеч. Исполинская тень медленно поднималась над площадью.

— Бежим! — воскликнул Валейгар.

Оссимур и сам понимал, что нужно бежать, но он словно застыл, не в силах пошевелиться от сковавшего тело страха. Однако великан даже не смотрел на них. Он выпрямился во весь рост и сделал шаг. Валейгар успел резким движением оттащить Оссимура в сторону, когда огромная нога с треском продавила красную мостовую рядом с ним. Сделав еще несколько шагов, каменный гигант оказался у самой крепостной стены, которая была высотой несколько выше уровня его груди. Схватившись ручищами за край, он подтянулся, чтобы взобраться на нее, но каменная кладка не выдержала. Трещины стремительно побежали по стене, и она с грохотом рассыпалась. Тогда великан накинулся на стену и стал наносить мощные удары по кладке.

Крепостная стена Тригорья крошилась и раскалывалась, словно глиняная посуда, а великан руками разгребал растущую груду обломков. Наконец он перелез на ту сторону и стремительно понесся прочь, сотрясая шагами землю,.

— А вот и выход! — воскликнул Валейгар.

С востока ударили первые лучи рассвета и озарили просыпающуюся долину, когда Валейгар привел лошадей из тригорских конюшен. Гордые белоснежные скакуны Замка Магов были полны сил и, похоже, желали поскорее отправиться в путь.

Вскоре чародей и разбойник проехали через созданную великаном гигантскую брешь в крепостной стене, и двинулись вдоль стены на юг, где впоследствии выехали на дорогу. Оссимур прикрыл глаза от солнечных лучей и посмотрел на ее серую полосу. Недалеко от Тригорья стоял лагерь. Зеленые шатры были возведены прямо на дороге, и среди них можно было заметить какое-то движение.

— Кто это? — спросил разбойник.

— Алфейны, — ответил Валейгар. — Похоже, пока рано расставаться с посохом. Ведь посох Тригорья — это единственный в Гэмдровсе символ, к которому они относятся с почтением. Без него мы рискуем встретить враждебный настрой.

— И что они здесь делают?

— Должно быть, пришли за колдуном. Двимгрин не знает, что такое осторожность. Он привлек к себе слишком много внимания со стороны Первородных.

— Они пришли, чтобы наказать его за пожар в Мотходэке?

— Наверное. Но взгляните туда, Оссимур. Лес снова горит.

Оссимур устремил взор дальше, за лагерь алфейнов, и увидел дымовую завесу, заволокшую горизонт на юге.

— Должно быть, это старый пожар.

— Не думаю, — молвил Валейгар. — Он новый. Сейчас горит восточная часть Священного Леса. Наверное, Двимгрин сотворил это напоследок. Но взгляните, алфейны сворачивают лагерь. Они убирают шатры. Кстати сказать, там не только Первородные. Я вижу каких-то людей не то в коричневых, не то в красных плащах.

— Хорошее же у тебя зрение, Валейгар, — проговорил Оссимур. — Так может быть, плащи бордовые?

— Верно, бордовые!

— Будь мы в Межгорье, я бы сказал, что это воины Алкайгирда. Но что им делать здесь.

— Кто знает! Ты тоже в этих землях быть не должен, уважаемый Оссимур, — молвил Валейгар.

— Если это и вправду они, тогда дела плохи. Если они поймут, что перед ними главарь Братства Волков, тогда мое путешествие может закончиться уже сегодня.

— С чего они это поймут? В любом случае, уважаемый Оссимур, не переживай, я все улажу.

— Как? Ты же даже колдовать не в состоянии!

— Не все вопросы решаются силой.

Ощущение чьего-то присутствия вдруг охватило Оссимура. Он огляделся, но никого не увидел.

— Что-то не так, — сказал он.

Маг тоже посмотрел по сторонам и тронул коня с места.

— Поехали, — молвил он.

В тот же миг, окружающие заросли прилегающего к дороге леса всколыхнулись, и Оссимур узрел алфейнов. Ни разу в жизни ему не приходилось видеть их, но вот настал этот день, и у него не было сомнений, что перед ним сами Первородные. Они были статны, высоки, и горделивы были их светлые лики. В сказках детства он считал их дружелюбными созданиями, но сейчас на Оссимура и Валейгара было направлено с десяток луков.

Главный алфейн взмахнул рукой, и в следующее мгновение цепкие руки стащили Оссимура с лошади. То же сделали и с Валейгаром. Затем главный подошел ближе. Разбойник лежал на животе, двое алфейнов прижимали его к земле. Оссимур попытался дотянуться до кинжала, но кто-то тут же перехватил ему руку.

— Кто вы такие? — вопросил главный алфейн чистым и звонким голосом.

Оссимур не стал отвечать, предоставив это Валейгару, и чародей вскоре произнес:

— Я маг Тригорья Валейгар, а это мой спутник.

Первородный недоверчиво посмотрел на обгоревший плащ мага, затем перевел взор на скакунов и увидел прицепленный к седлу тригорский посох. В тот же миг по молчаливому приказу главного алфейна Валейгара подняли на ноги и отпустили.

— Облачен ты не в синее, чародей, — молвил алфейн.

— Нынче маги Тригорья не соблюдают всех старых правил, — сказал в ответ Валейгар. — Однако, мы по-прежнему остаемся служителями Ордена.

— Ежели бы соблюдали вы их, то не проникли бы Тьмы служители в стены крепи вашей! — сердито проговорил алфейн.

— Твоя правда, уважаемый алфейн.

— Кто он? — главный указал на Оссимура.

— Мой спутник. Прошу отпустить его. Он вам не больший враг, чем я.

Алфейны вопросительно посмотрели на повелителя, и тот кивнул. После этого Оссимур тоже смог подняться на ноги. Главный алфейн одарил его недоверчивым взглядом и вновь обратился к магу:

— Видели мы великана. Из Тригорья шел он. Прошагал он недалеко от стана нашего и вскоре на горизонте исчез. Скажи, маг Валейгар, был ли Страж Экгара?

— Верно, уважаемый алфейн. Это был он. Он наверняка отправился в погоню за Двимгрином.

— Стало быть, попала-таки Шкатулка Вилорна в злые руки его?

— Попала, — вздохнул Валейгар.

— В руках служителя Тьмы Двимгрина Шкатулка Вилорна и Ключ, — продолжал алфейн. — Ведаешь ли ты, чародей Валейгар, что значит сие?

— Я ведаю, к чему это может привести, — ответил маг. — Двимгрин провел всех, но у нас еще есть время ему помешать.

— Служитель Тьмы Двимгрин сумел проскользнуть мимо нас. Светлейший Эн-Анэр считает, что отправился он к озеру Ундлифер, ибо Затмения день все ближе.

— Я догадывался об этом. Мы собирались поехать за ним.

— Не вы одни, — молвил алфейн. — Судьба Элона зависит теперь от того, сумеет ли Служитель Тьмы Двимгрин замысел свой воплотить. Посему пойдут Первородные Элона Сыны к озеру Ундлифер, дабы темные деяния остановить. Но есть и причина иная следовать за ним… Дважды поджег он Лес Священный и взывал к силам темным в доме нашем. Первородные Элона Сыны не оставят сего без возмездия.

— Тогда позвольте присоединиться к вашему походу, уважаемый алфейн.

Главный алфейн пристально смотрел на Валейгара, затем перевел взгляд на Оссимура. От пронизывающего взгляда разбойнику стало не по себе.

— Не мне решать сие. Но мнится мне, не воспротивится сему светлейший Эн-Анэр, ибо помощь чародея из Тригорья не будет лишней в деле нашем. Мое имя Ыр-Даар. Мы сворачиваем стан, а после выступаем. Светлейший Эн-Анэр уже ожидает нас на опушке Леса Священного.

Послышался перестук копыт. Со стороны лагеря приближались три всадника на вороных конях. Это действительно были стражи Алкайгирда. Теперь, вблизи увидев бордовые плащи, Оссимур в этом даже не сомневался. В груди главаря разбойников похолодело от пробудившегося страха быть разоблаченным. Едва выбравшись из одной тюрьмы, он совсем не желал так скоро отправляться в другую.

Первый всадник подъехал к беседующим и остановился в паре шагов от Оссимура. Спешиваться он не собирался. Свысока взирая на разбойника, воин долго оглядывал сначала его, потом мага. Сурово было его лицо, украшенное двумя толстыми шрамами: один рассекал щеку, другой лоб. Под плащом всадника сверкали доспехи, а шлем с черным оперением воин держал в руке.

Глава Братства Волков, готовясь к худшему, нащупал за поясом кинжал.

— Вот уж нежданная встреча! — неожиданно молвил воин. — Оссимур, главарь Братства Волков.

Сердце Оссимура провалилось в пятки. Два других всадника из Алкайгирда тут же подступили ближе, а алфейны, наоборот, расступились. Главарь разбойников извлек кинжал и настороженно смотрел на воинов, словно затравленный пес.

— Помнишь меня, Оссимур?

Разбойник помотал головой. Он и правда не мог вспомнить этого человека.

— Нет, — ответил он. — Я не знаю тебя. Твои шрамы я бы запомнил.

Всадник рассмеялся, но в тот же миг пресек собственный смех, склонил лицо к Оссимуру и уже с ненавистью в голосе произнес:

— Эти шрамы я получил от тебя! Караван с оружием из столицы Санамгела в Алкайгирд! Помнишь? Мое имя Хасба. Я со своими людьми сопровождал его, когда ты и твои выродки решили ограбить нас.

— Теперь вспомнил, — изрек Оссимур, старясь сохранить спокойное выражение лица, хотя волнение его усиливалось с каждым мгновением. — Я потерял много соратников в той схватке.

Главарь разбойников действительно вспомнил ту злосчастную атаку на караван, которую возглавлял лично. Это было лет десять назад, не меньше.

— Это было дерзкое нападение, Оссимур, ты не находишь? Ты вышел против стражей Алкайгирда.

— Мы ошиблись в темноте той злополучной ночи, — проговорил Оссимур. — Приняли вас за купцов.

— То, что вы ошиблись, это несомненно, — сказал Хасба. — Если бы мы повстречались где-нибудь в Межгорье, я бы без раздумий снес твою лысую голову. Но сейчас иные обстоятельства, и у меня несколько другие заботы. Вначале я хотел бы узнать, как судьба могла свести нас в таком месте, где ни один из нас быть не должен. И убери свой нож. Я безоружен перед тобой, Волк Тракта!

Оссимур послушно убрал кинжал за пояс и произнес:

— Ты прав, военачальник Хасба. Мы оба оказались в тысяче верст от наших привычных мест. Судьба…

— Судьба, — усмехнулся Хасба. — Вопрос лишь один. Чего она хотела? Чтобы ты попал ко мне в руки?

— Что бы не случилось, все уже предрешено, — сказал Оссимур.

— Так по какой причине ты здесь? — требовательно вопросил Хасба.

Оссимур вздохнул.

— Сейчас я бы предпочел не быть здесь… Скажем так, у меня были кое-какие счеты с человеком, который сопровождает колдуна.

— Двимгрина? — удивленно проговорил Хасба. — Так ты тоже замешан в смерти наместника Дальвиона?

Рука военачальника угрожающе легла на эфес меча. Два других всадника тоже схватились за мечи. Алфейны молчали, оставаясь безучастными, и лишь наблюдали за беседой двух старых врагов.

— Я не замешан в этом, — проговорил Оссимур. — К чему мне убивать наместника?

— Тебе лучше знать. Порой такие, как ты, убивают ради забавы.

— Этот человек непричастен к убийству наместника Дальвиона, уважаемый Хасба, — произнес Валейгар.

— А ты кто такой? — спросил военачальник Алкайгирда.

— Я маг Тригорья. Мое имя Валейгар.

— Ты больше похож на нищего попрошайку с улиц Ралгирда. — Хасба многозначительно окинул взором обгоревший плащ Валейгара.

— У магов тоже случаются неприятности.

— Бьюсь об заклад, что к твоим неприятностям тоже причастен колдун Двимгрин?

— Именно так, уважаемый Хасба. У всех здесь стоящих есть свои счеты с Двимгрином. Каждому из нас он так или иначе попортил жизнь. Так давайте же забудем старую вражду хотя бы на время.

Хасба спешился и подошел вплотную к Оссимуру, пристально глядя разбойнику прямо в глаза. Главарь Братства Волков не отвел глаз.

— Так это твой друг, маг Валейгар? — задал новый вопрос военачальник Алкайгирда.

— Сегодня он спас меня, — задумчиво промолвил Валейгар. — Что ж, пожалуй, я осмелюсь назвать его другом.

— Неужели все головорезы Братства Волков нынче водят дружбу с магами и колдунами? — усмехнулся военачальник.

— Дело не в этом, уважаемый Хасба! — улыбнулся Валейгар. — Дело в том, что мир сейчас требует решения более насущных проблем, нежели старая вражда или же преступное прошлое. Всем нам следует забыть о былом и объединиться против общего врага. Грабитель тракта, маг Тригорья, алфейн и страж Алкайгирда — все мы встанем в один строй против Тьмы.

— Напыщенные речи, которые на деле ничего не стоят, — произнес Хасба, не отрывая испытующего взгляда от Оссимура. — Пусть даже мы будем в одном строю, но в сердце каждого из нас все одно будет своя личная цель и лишь собственные стремления.

В это время со стороны лагерь прибыл еще один алкайгирдец. Он подъехал прямо к военачальнику и, не спешиваясь, доложил:

— Хасба. Нашлись они… В лесу. На юго-западе.

— Что с ними?! — спросил в ответ военачальник.

— Мертвы, как мы и предполагали…

Хасба отвернулся от главаря разбойников и вернулся к коню.

— Что ж, еще увидимся, Оссимур, — молвил он, вскочив в седло. — Не до тебя сейчас. Мне, если начистоту, плевать, как ты здесь оказался, и каким боком эта история с Двимгрином касается тебя. Но помни одно: когда все это закончится, я не ручаюсь, что не приму решение заковать тебя в кандалы.

Оссимур кивнул.

— Я буду готов, — изрек он и через некоторое время почти шепотом добавил: — Защищаться…

 

Глава 12

Ночь прошла спокойно. Аледу снился Ралгирд, его величественные башни, дома и узкие многолюдные улицы. Когда он открыл глаза, окрест было уже светло. Колдун неизменно сидел на корме и неподвижным взором смотрел вперед. Весла лежали внутри, стремнина реки сама несла старую лодку.

Лес Мотходэк остался где-то далеко позади. Русло реки сузилось, а течения явно стало быстрее. Теперь оба берега реки были одинаковыми — высокие и каменистые, с карликовыми деревьями, отчаянно цепляющимися корнями за крутые склоны.

Колдун даже не взглянул на проснувшегося санамгельца. Алед оглянулся и посмотрел вперед по направлению лодки, чтобы увидеть, на что смотрит колдун. Но он не увидел ничего, кроме крутых берегов и извилистого русла Медной Реки. Смотреть было ровным счетом не на что. Алед ополоснул лицо и попил речной воды. Потом взор его упал на мешок. Двимгрин, похоже, пребывал наедине со своими думами, витал где-то далеко. Убедившись, что он не смотрит, Алед подтянул мешок к себе. На дне его лежали Шкатулка и Ключ. Снова бросив кратковременный взгляд на колдуна, санамгелец осторожно извлек Шкатулку наружу.

Черная, сплошь исписанная рунами, она восхитила Стрелка еще в тот день, когда Валейгар достал ее из Бассейна Ослабления. Но в тот момент разбойник не успел ее толком рассмотреть, потому как Двимгрин сразу выхватил Шкатулку. Из чего она была сделана, разбойник определить не мог. Не то металл, не то камень, или же что-то иное… Она не состояла из нескольких частей. Она была единой, созданной из единого куска неизвестного материала, со слегка закругленными углами. Как ни пытался Стрелок рассмотреть щель под крышкой, так и не смог ничего увидеть. Если бы не замочная скважина, то Алед никогда бы не сказал, что держит в руках нечто такое, что можно было бы открыть. Сотворивший ее был поистине мастером и очень постарался, чтобы его творение получилось безупречным. Да, она была идеальна… Стрелок провел ладонью по шершавой поверхности, и Черные Руны приветственно вспыхнули алым огнем. Алед смотрел на непонятные ему символы, словно завороженный. Шкатулка настойчиво дрожала в его руках и слегка обжигала ему руки, словно требовала, чтобы ее открыли.

Он перевернул ее. Дно тоже было испещрено огненными рунами… В этот миг что-то сдавило шею Аледа. Словно чья-то рука вцепилась в нее. Но никакой руки не было. Разбойник выронил Шкатулку и схватился за горло. Дышать было уже нечем, и Стрелок увидел, что Двимгрин теперь смотрит прямо на него. Глаза его яростно горели. Языки алого огня вместо зрачков увидел в них Алед.

Наконец сдавливающая глотку сила отступила, и колдун пришел в себя. Алед судорожно втянул грудью воздух.

— Не смей трогать ее, — прошипел Двимгрин.

Он встал, поднял с палубы Шкатулку и спрятал ее в мешок.

— Не смей трогать ее! — уже в гневном крике повторил колдун.

Разбойник, испуганно глядя на взбесившегося старика, проговорил в ответ:

— Хорошо, как скажешь. Но ты чуть не убил меня! Неужели нельзя было сказать по-хорошему?

Двимгрин присел обратно на свое место.

— Я немного сорвался, — изрек он.

— Ты просто сумасшедший, — сказал Алед. — В который раз удивляюсь сам себе, что я все еще путешествую с тобой.

— Просто не трогай ее, — спокойно отчеканил Двимгрин.

— Прости, но я сгораю от любопытства. Здесь, кроме того, совершенно нечем заняться. Вот я и не удержался. Но я ведь не открыл ее, а просто посмотрел. Что в этом плохого.

— Я сказал тебе… Не смей ее больше трогать…

— Когда мы откроем ее?

— Когда придет время! — раздраженно проговорил Двимгрин.

— Какое к гоблину время? Давай просто откроем и посмотрим наконец, что в ней. Ты ведь сам говорил, что ее ни разу не открывали. Неужели тебе не интересно, что в ней?

— Поверь мне, я сгораю от любопытства не меньше твоего, — ответил колдун. — Но это не сундук с безделушками, которые открывают, когда становится скучно. Это Шкатулка Вилорна, гоблинские норы! Напряги ты уже свою глупую голову!

— Тогда хоть расскажи мне о ней. Ты так толком и не сказал, как она была создана, для чего? Понимаю, что это, наверное, великая тайна, ну так открой мне ее! Неужели я до сих пор не заслужил этого?

Двимгрин молчал и пристально смотрел на Стрелка. Тот встретился с ним взглядом, и они долго, не говоря ни слова, смотрели в глаза друг другу. В конце концов разбойник отвернулся, и спустя мгновение колдун заговорил:

— Нет, это вовсе не тайна. Почти все о Шкатулке Вилорна можно узнать из древних преданий. Но есть вещи, о которых тебе не упомянет ни одна из ветхих книг. Я могу поведать тебе обо всем. Тебя интересует история Шкатулки Вилорна? Что ж, так и быть, я расскажу тебе…

В то время я еще служил Тригорскому Ордену и тогда еще не помышлял его покинуть. Мои глаза еще были ослеплены пеленой Экгара, но уже тогда я начинал вникать в истинную суть вещей. Шла Первая Эпоха Мрака. Уже пало великое западное королевство Молтоссор под напором войск Короля Мрака Варфегула, известного как Дардол, разорен был и Икхимет. Все земли за Хребтом Эрхата находились под властью черного трона, а крепость Даргирд, что в Ноккуа, стала столицей темного царства. Именно там незадолго до Войны Ярости Дардол начал создавать Шкатулку Вилорна. Считалось, что он собрал все зло с надземного мира и заключил его внутрь, чтобы однажды с помощью его облачить мироздание во Тьму. Она была готова, но Варфегул не мог открыть Врата Вилорна в любой миг. Солнечный свет должен померкнуть, чтобы огонь Старого Солнца смог вырваться из подземного мира. Варфегулу нужно было лишь дождаться, когда черная тень затмит солнце, но такое происходит раз в сотни лет. Однако он знал наверняка, в какой год и в какой день ожидать это событие.

Годы шли, разразилась Война Ярости, в которой Король Мрака потерпел первое поражение. Шкатулка Вилорна досталась зуосорейнам, и в своем королевстве, в Хоромходэке, что за Великим Лесом, Сыны Зуосора спрятали ее от служителей Тьмы. Затмение солнца 997-го года Первого Мрака прошло напрасно.

Через столетие Первая Эпоха Мрака минула. Варфегул был впервые изгнан из надземного мира. В начале Второй Эпохи Шестеро Колдунов, в состав которых в те дни я еще не входил, вспомнили о Шкатулки Вилорна, и начали ее поиски. Тогда еще никто не знал наверняка, что она хранится в Ростифе, столице Хоромходэка.

— А Ключ? Он тоже был спрятан от колдунов? — спросил Алед.

— Нет, Ключ Вилорна в то время был еще у них. Но после Века Гибельной Зимы, когда войска Трех Королевств востока вместе с гурнами и людьми Межгорья ворвались в Ноккуа, Колдуны Дардола потеряли и его. Ключ попал в твою страну, в Санамгел. Долгое время он хранился в Ралгирде.

— И что, неужели никто из колдунов не пытался выкрасть Шкатулку и Ключ?

— Разумеется, пытались. Правда они созрели для этого не скоро. Миновало более трехсот лет, прежде чем Даэбарн, Полкворог, Эсторган и Бэнгил пробрались в Ростиф. Но их попытка провалилась, и Даэбарн отчего-то сделал вывод, что Шкатулки в Ростифе нет. Хотя именно там она и хранилась.

— Как же она оказалась в Тригорье?

— Как раз это я и хотел рассказать. Сразу после того случая король Фанкул поручил тайно перевести Шкатулку из Хоромходэка в Замок Магов, посчитав, что хранить ее в Ростифе слишком опасно и ненадежно.

— Ты тогда все еще служил Тригорью?

— Да, я все еще был там, хотя с каждым годом я все больше понимал, что нахожусь не на своем месте…

— Что же мешало магам уничтожить Шкатулку?

— Это и попытался сделать Экгар, как только Шкатулка оказалась в его руках. Уничтожить ее! Я лично был свидетелем. Но Верховный Маг не преуспел в этом деле. Уничтожить Шкатулку Вилорна невозможно, так же как и Ключ! В тот год и был создан Заслон Экгара, который окружает стены Тригорья и не позволяет служителям Изменения приблизиться к стенам замка. Он был создан именно для того, чтобы сохранить Шкатулку и не дать ей попасть в руки колдунов.

— Но ты прошел сквозь него.

— Прошел, — самодовольно усмехнулся Двимгрин. — Через брешь в Заслоне, которую так никто и не заделал с тех давних пор. Я знал о ней… Не пойму только, как через магическую преграду сумел пройти Эсторган. Но это уже никто не узнает…

— Но когда ты покидал Тригорье, почему ты не прихватил Шкатулку с собой?

Двимгрин рассмеялся.

— Да, это был бы хороший ход, — сказал он. — Во-первых, если бы я и хотел, то мне предстояло бы вначале найти ее, ведь я не знал, где именно затаил ее Экгар, а потом пришлось бы втайне вынести ее из замка, в котором в те годы было несколько сотен чародеев. Но причина не только в этом… Покидая стены Замка Магов, я еще не собирался вступать в Орден Шестерых. Никто меня там и не ждал. Я просто покинул Тригорье и даже не думал о Шкатулке тогда. Никто не думал. Весь мир забыл о ней на долгие века. Она никого не интересовала.

— Так значит Шкатулка пролежала в Тригорье до наших дней.

— До ваших дней, — кивнул Двимгрин.

— Сколько времени прошло?

Колун на время задумался.

— Полторы тысячи лет, — изрек он.

— Полторы тысячи?! — удивленно воскликнул Алед. — Не верю, что за это время никто не попытался выкрасть ее.

— Может быть, кто-то и пытался. Но суть в том, что никто не знал, где скрыта Шкатулка. Знал лишь я.

— А Всетемнейший? Он тоже не знал?

— Всетемнейший! — прыснул Двимгрин. — Да, тоже не знал. Я никому не выдал этой тайны.

— Почему? Ты же перешел на его сторону. Почему ты скрыл это от него.

— А зачем ему было это знать? В любом случае, он не смог бы вытащить ее из Тригорья. Ведь, как я уже говорил, тогда тригорцев было слишком много, не говоря уже о Заслоне. И там был Экгар. Кроме того, Шкатулка без Ключа бесполезна, а Ключ тоже считался бесследно утраченным в те дни. Но дело еще и в том, что когда Варфегул возвратился в мир, ему было не до Шкатулки. Он не искал ее. Он был достаточно могуществен и без нее. И у него была иная цель, на которую он тратил все свои силы: найти и уничтожить Трех Меченосцев.

— Но ему это не удалось…

— Не удалось, — сказал Двимгрин. — Случилось совершенно обратное. То, чего и хотел Экгар… Три Меченосца изгнали Варфегула из надземного мира.

— Разве они его не убили?

— Невозможно убить то, в чем изначально нет жизни. Они уничтожили Дардола. Но Дардол — это всего лишь имя, которое осталось теперь только на страницах преданий. Варфегул — один из Хранителей, и он вполне может прийти в новом обличии и назваться новым именем.

Стрелок лег, пытаясь осмыслить услышанную историю Шкатулки Вилорна, и вскоре его мало-помалу даже начало клонить в сон, как вдруг крик колдуна заставил его вскочить.

— Гоблинские норы!

— Что случилось? — спросил Стрелок.

— Вон там! — Колдун указывал налево.

Алед смотрел в указанном направлении. Берег слева немного выровнялся, оставаясь по-прежнему высоким, и теперь он был более отлогим и рыхлым, а деревьев стало несколько больше, однако это по-прежнему было редколесье. Но санамгелец так ничего и не увидел на нем, как ни старался.

— Что ты там увидел? — спросил он наконец.

— Я же говорю! Гоблинские норы! Там! Вон они! Видишь? Треклятый Камнесоздатель вновь подослал своих соглядатаев.

Теперь Алед наконец понял колдуна и вскоре рассмотрел бугорки свежей земли на склоне. С некоторых из них еще скатывались в воду каменья и песок, будто они появились лишь несколько мгновений назад.

— Будь он проклят! — выругался колдун.

Алед долго не отрывал взгляда от вскопанных бугорков земли, ожидая, что из нор вот-вот высунутся злобные морды подземных жителей. Когда же то место исчезло из виду, он обратился к колдуну:

— Ты говорил, что никто, кроме тебя, не знал, что Шкатулка хранится в Тригорье. А как же Камнесоздатель? Разве он не знал, где она спрятана? Ведь он тоже служил Тригорью, и в Зале Пламени находится его комната, в которой он сотворил свои чародейские камни?

— Хороший вопрос, — заметил Двимгрин. — Но с тех пор, как он сотворил Камни Могущества, путь в зал Пламени для него был заказан по решению Экгара. Да, Камнесоздатель тоже знал, что Шкатулка спрятана в Тригорье. Но она — его погибель! Она откроет врата Хранителям, против которых он дерзнул пойти. Вероятно, его вполне устраивало то, что тригорцы охраняют ее. Конечно, набравшись сил, он, скорее всего, напал бы на ослабшее Тригорье и взял бы ее на хранение себе. Но он опоздал! И никакие гоблины-разведчики уже не помогут ему ее заполучить!

Оставшийся день прошел тихо. На следующее утро берега стали ниже, и теперь было видно окружающие земли на много верст вперед. По правую руку раскинулись мрачные пустынные равнины густо окутанные серой мглой.

— Сумрачные Земли, — сказал колдун, не дожидаясь вопроса. — Ты помнишь скаллоров, которых видел в лесу? — спросил Двимгрин.

— Конечно, — ответил Стрелок.

— Эти безжизненные равнины в древности были полем битвы Первородных со скаллорами. Пролитая кровь обеих сторон навсегда оставила отпечаток на земле.

— И кто победил?

— Алфейны, разумеется, — сказал Двимгрин. — Если бы исход был другой, вряд ли мы бы сейчас с тобой это обсуждали. Вряд ли бы мы вообще родились!

Алед посмотрел на другой берег. На горизонте виднелись очертания гигантского горного хребта, окрашенного в цвета зари а между ним и рекой, по которой плыли путники, раскинулась болотистая местность. Берег был травянистым и, скорее всего, не прочным. Густой кустарник скрывал болотистую почву, а дальше на востоке начинались уродливые полусухие деревья окруженные дымкой жутковатого тумана.

— А это Ведьмины Болота, если желаешь знать, — вновь опередил Двимгрин вопрос Аледа.

— Почему у них такое название?

— А ты как думаешь? — усмехнулся колдун.

Алед не отводил взгляда от мрачных топей.

— Там живет Ведьма?

— Жила, — сказал Двимгрин. — Она погубила немало жизней. Там, на востоке, проходит перевал через Небоскребущий Хребет, который тоже долгое время называли Ведьминым. Признаться, мне неизвестно, до сих пор ли осталось за ним это имя. Три Меченосца расправились с Хозяйкой Перевала, и бесконечная череда исчезновений странников прекратилась.

— Почему я так мало знаю о Трех Меченосцах?

— Потому что до недавних пор тебе было плевать на историю, — сказал Двимгрин. — Но не только поэтому… Трех Меченосцев больше славили в Восточном Гэмдровсе, нежели в Западном, а до Межгорья и вовсе дошли только дурацкие песни.

— И они были достойны этой славы? — спросил Алед.

— И да, и нет, — ответил Двимгрин. — Их значение было нарочно преувеличено, а они по своей сути были никем. Они не были ни великими воинами, ни магами. Они были простаками из глухих деревень. Но тем не менее Три Меченосца выполнили то, что возложил на них Экгар. И надо сказать, справились они с этим блестяще.

— Но для тебя они были врагами.

— Разумеется. К сожалению, я ни разу не повидался с ними, если не считать недавней короткой встречи с Ликтаро в Тригорье… Но хватит уже об этом! Сейчас важно другое. Когда закончатся эти топи, мы будем проходить у устья реки Файтлари, которая течет от самых гор и впадает в Медную Реку. Надеюсь миновать это место быстро и без приключений, потому как там запросто можно повстречаться с русалами Устлагена. После Файтлари уже через день выйдем на берег в Светлодолье.

Как и говорил колдун, в месте, где Ведьмины Болота заканчивались, с левой стороны в русло реки резво вливалась быстрая и довольно узкая река. Здесь, прямо на месте слияния, возвышались сверкающие жилища русалов, созданные из воды. На берегу бледнокожих существ было довольно много. И почти все лица были обращены на идущую по реке лодку. Двимгрин старался не смотреть в ответ, съежившись на корме и закутавшись в черный плащ. Когда же устье Файтлари было благополучно пройдено, колдун обернулся.

— Бледные выродки! — выругался он.

— А где же их дворец? — спросил Алед, устремив взор на поселение русалов, которое с каждым мгновением удалялось, одновременно растворяясь в сумерках. — Я видел только жилые дома, если это можно назвать домами. Помню, у тех русалов, которых мы видели недалеко от Захолустья, был огромный дворец.

— У этих тоже есть. Он расположен ближе к отрогам гор, у водопада. Называется Устлаген. Что ж, можно считать, что все обошлось, коли они не обратили на нас внимания.

— Я бы не сказал, что не обратили, — возразил Алед.

— То, что они пялились на нас, это ничего, — отмахнулся Двимгрин. — Главное, что они не направились к нам и не поплыли следом.

— А там что? — неожиданно спросил Алед.

Разбойник вновь кивнул в сторону левого берега. На землю уже опускались сумерки, но еще можно было увидеть, что лес, покрывающий побережье, выглядит как-то нехорошо. Его деревья были еще более кривыми, чем, те, что Алед видел на Ведьминых Болотах, но кроме всего прочего, они казались совершенно сухими и безжизненными.

— Иссохшая Пуща, — ответил колдун. — По легендам, он стал таким опять же из-за скаллоров и черных теней, которые прошли здесь в далекой древности.

— Это все больше убеждает меня, что подобным тварям нечего делать в надземном мире.

— Не рассуждай, как глупый смертный. Ты ничего не понимаешь, — молвил Двимгрин.

— Но я и есть глупый смертный, — усмехнулся Алед.

Колдун поднял взгляд и некоторое время не отрывал его от разбойника.

— Пожалуй, с этим я спорить не стану, — сказал он.

Алед уже не слушал колдуна. Причина была в странных звуках, которые вдруг донеслись до его ушей. Это было похоже на отдаленные раскаты грома, только слишком уж резкими и ритмичными были они. Стрелок повернул голову и устремил взор в унылую мглу Сумрачных Земель. Звуки становились все громче, ближе. Двимгрин тоже слышал их, и уже тоже с тревогой смотрел на запад.

— Что там происходит? — проговорил Стрелок, не выражая особой надежды на внятный ответ.

— Что бы это ни было, скоро оно будет не там, а здесь, — дал ответ колдун.

Через несколько мгновений, мгла на правом берегу несколько расступилась, и Алед узрел в ней очертания чего-то очень большого. Огромная тень стремительно выползала из тумана, становясь все более отчетливой. Разбойник без труда узнал его, и он уже хотел было открыть рот, чтобы поделиться своими мыслями, но Двимгрин опередил его.

— Страж, будь я проклят! — гневно выругался колдун. — Я чувствовал, что с ним еще не покончено.

— Он здесь за нами?

— А за кем же еще! Он желает вернуть украденное.

Выбравшись из мглы, великан быстро шагал в сторону побережья, пока не оказался у самой воды. Страж увидел лодку, несущуюся по реке и направил свой путь прямо ей наперерез. Никто не сомневался, что глубина реки ему нипочем: ему нужно лишь зайти в воду и течение само принесет лодку с ворами прямо в его широкие каменные ладони.

Страж без колебаний шагнул в реку. Вода едва доставал ему до колен, вспениваясь вокруг огромных ног. За пару шагов он оказался на середине реки и вскоре замер, опустив руки к воде.

Алед понимал, что еще несколько мгновений, и лодка окажется в руках Стража. Но Двимгрин не желал мириться с таким раскладом. Прошептав что-то себе под нос, он вновь заставил лодку махать веслами, но на сей раз она стала грести против течения. Сближение с каменным великаном, преградившим путь, а еще через мгновение лодка стала медленно но верно ползти вверх по реке.

Увидев это, Страж тоже двинулся против течения. Колдун встал и выпрямился во весь рост. Вид его в этот миг был грозен, как никогда, а взгляд был полон решимости во что бы то ни стало расправиться с врагом. Двимгрин изобразил в воздухе замысловатый жест, одновременно прошептав заклинание. На сей раз слова, вырвавшиеся из уст старика, оказались вполне человеческими, и при желании Стрелок мог бы, наверное, даже повторить их. В руках колдуна появился огненный шар. В голове санамгельца сразу мелькнула мысль, что это нечто новое, к чему доселе Двимгрин не прибегал, потому как на этот раз огонь не был ни кроваво-алым, ни оранжевым, он был ослепительно-белым. Колдун размахнулся и швырнул шар магии во врага. Он угодил Стражу прямо между пустых глазниц.

Великан остановился и схватился за голову. Он не издал ни звука, но Алед готов был поклясться, что если бы каменный великан Экгара мог, он бы наверняка уже кричал от невыносимой боли. В тот же миг Двимгрин ликующе рассмеялся и сотворил новый шар, который незамедлительно полетел вслед за первым. Страж покачнулся от сопровождаемого громким треском удара в грудь, и крупные крошки камня посыпались в реку. Третий шар белого пламени снова попал гиганту в голову, и огромный кусок откололся от головы Стража. Великан покачнулся опять и в следующий миг упал навзничь. Река вздыбилась большими волнами, которые стремительно понеслись к берегам, и вспененная вода полностью скрыла упавшего Стража.

Двимгрин остановил движение весел, и течение снова подхватило лодку. Она быстро приближалась к месту падения великана, где образовалось сразу несколько новых порогов. Алед настороженно смотрел вперед, устремив взор в замутненную воду.

— Это все? — не веря в исход, спросил Алед. — Он мертв?

— Если он когда-то был живым, — подметил колдун. — Пришлось применить то, чему некогда обучал меня Экгар. К счастью, я еще не все забыл. Думаю, что я не бы преуспел здесь в использовании силы Старого Солнца, ведь Экгар задумал Стража неуязвимым именно для темной магии. Думаю, больше он нас не побеспо…

Он не успел договорить. В момент, когда лодка уже скользила над лежащим под водой великаном, из реки с шумом вырвалась гигантская ладонь. Лодка качнулась, и Двимгрин вывалился за борт, а Алед, с ног до головы облитый водой, просто замер. Сердце его сжалось от страха. Еще мгновение, и ему конец…

Внезапно рука Стража исчезла. Не погрузилась обратно в воду, а просто пропала, словно наваждение. Но это было не все. Пропала и река…

В лицо Аледа дунул ледяной ветер. Разбойник огляделся в полном недоумении. Он по-прежнему сидел в лодке, только лодка эта кормой вперед стремительно катилась теперь вниз по снежному склону горы, где раскинулась бескрайняя равнина. Разбойник был не один. Напротив него в корме кто-то сидел. Он был в черном одеянии, но это был не Двимгрин. Перед Аледом в несущейся с горного хребта лодке сидел мужчина с бледным лицом и прямыми черными волосами. Большая красная брошь украшала его черный плащ. Алед дрожал, больше от накатившего страха, нежели от окружающего зимнего холода.

Незнакомец приветливо улыбнулся.

— Значит, Эсторган не справился, — молвил он.

Его слова каким-то образом заглушали свист ветра в ушах, будто звучали прямо в голове.

— Это разочаровывает, — продолжал неизвестный. — Я не рассчитывал, что ты до сих пор будешь жив.

Взгляд его опустился вниз. Алед тоже посмотрел под ноги и увидел мешок Двимгрина, который лежал на прежнем месте в середине лодки. Незнакомец наклонился и протянул к нему руку. И тут Стрелок все понял. Камнесоздатель! Алед не таким представлял его, но этот образ, тем не менее, оказал на него сильное впечатление. От человека в черной переливающейся мантии исходила великая сила. Алед не мог поверить в это — Властелин Омраченного Королевства сидел прямо напротив него..

Нет! Ему не заполучить Шкатулку. Забыв о страхе и о стремительном спуске с гор, разбойник сделав резкий рывок вперед и первым схватил мешок, после чего крепко прижал его к груди и отполз обратно в нос лодки.

Лицо незнакомца помрачнело. Брови его сердито сдвинулись, и из уст вырвались слова:

— Выбирай. Награждение или смерть? Отдай мне мешок, и будешь жить.

— Нет! — воскликнул Алед, сам удивляясь собственной решимости.

— Значит, смерть… — молвил незнакомец и исчез.

Алед огляделся. Вокруг вновь была вода. Течение реки несло лодку вперед. Санамгелец был в ней один. Где же Двимгрин?

— Может, поможешь старику? — прозвучал вдруг знакомый голос.

Только после этих слов Алед увидел Двимгрина. Он был в воде, но держался обеими руками за борт судна. Разбойник в недоумении смотрел на него, по-прежнему крепко прижимая черный мешок к груди.

Колдун раздраженно сплюнул и внезапно выпрыгнул из воды словно рыба, после чего мягко и как-то неестественно медленно приземлился на свое прежнее место, на котором еще несколько мгновений назад восседал сам Камнесоздатель. Алед пришел в себя и наконец отпустил мешок, бросив его ближе к колдуну.

— Ты не отдал ему. Молодец! — проговорил Двимгрин. — Этим поступком ты, возможно, искупил все свои прежние проколы.

— Что это вообще было? — спросил Алед. — Или я сошел с ума, или я только что был в горах… Вместе с лодкой… И куда делся Страж?

Санамгелец опасливо посмотрел в воду.

— С ним покончено. Он вряд ли уже сможет нас преследовать, — Двимгрин обернулся и некоторое время смотрел назад, туда, где еще виднелись пенные пороги. — Страж почти погубил нас, но проклятый самозваный Мастер следит за нами. Он вмешался…

— Так он спас нас?

— Скорее, он спас Шкатулку и Ключ. Он не желал, чтобы они оказалась в руках Стража и решил, кроме того, воспользоваться этим моментом, чтобы самому заполучить ее. Он уже вытворял подобные фокусы, помнишь? В трактире…

Разбойник кивнул.

— Он очень силен, — произнес Алед, — если способен вмиг перекинуть меня вместе с лодкой в горы. Как ты рассчитываешь с ним справиться, колдун?

— Я не рассчитываю на это, — ответил Двимгрин. — По крайней мере, лично я за это не возьмусь. Я лишь рассчитываю опередить его и помочь Хранителям свершить возмездие.

— Опередить того, кто следит за каждым твоим шагом?

— Ты прав, это нелегко. Но Камнесоздатель потратил много сил на эту выходку, и на время его бдение ослабнет. Этого мне будет достаточно.

— Но почему он не стал отбирать Шкатулку у меня, — произнес Алед.

— Как бы тебе объяснить, — задумался колдун. — Дело в том, что, как я уже когда-то говорил, Камнесоздатель лишь начал постигать то, что позволяет ему совершать такие трюки. Он многого еще не может. В моменты, когда он творит подобное, состояние мира несколько меняется… Все становится несколько иным, и законы сущего меняются. Думаю, он действительно не смог бы отобрать ее. Вряд ли это вообще был именно он, а не его отражение.

Темная ночь сгустилась над Гэмдровсом. Иссохшая Пуща в свете восходящей луны казалась еще более жуткой и мрачной. Стрелок вскоре отвернулся от нее и лег, устремив взор в небо. Он долго не мог заснуть. Разбойник задумался о последствиях своей связи с колдуном. Он уже стал врагом алфейнов и магов, и уж наверняка — врагом всего Санамгела. Последним он, впрочем, был и до встречи с Двимгрином. Но теперь он еще и враг самого Камнесоздателя. Он ведь пригрозил Аледу смертью, а его угрозы уж точно не пустой звук. Так нужно ли было садиться в эту лодку, когда была еще возможность бросить все это. Но позволил бы Двимгрин ему уйти? Наверное нет. Тогда, быть может, стоило не мешать Камнесоздателю и позволить ему забрать Шкатулку. Но Двимгрин никогда бы не спустил это с рук! Он нашел бы Стрелка и наказание его было бы, наверное самым жестоким.

Что же, путь избран… Но куда приведет этот новоизбранный путь? А куда привел тот, которым он шел прежде? К казни. И она бы состоялась тогда, в Ралгирде, если бы не колдун… А быть может, того разбойника Стрелка можно уже считать казненным? Его больше нет. Можно сказать, что казнь в некотором роде состоялась. Кем же теперь стал Алед? С этими мыслями он заснул.

 

Глава 13

Он уже видел этот сон. Этот огромный черный зал с высокими колоннами, освещенный алым светом от стоящих в нем огненных чаш. Впереди, в конце зала стена отсутствовала, и с высоты обрыва открывался вид на огромное озеро, раскинувшее свои воды до самого горизонта. Стрелок направился к обрыву и вскоре уже смотрел вниз, борясь со странным желанием сделать шаг вперед и полететь вниз. Он чувствовал прохладу окружающего воздуха, но ветра здесь не было совсем. И невероятная тишина царила вокруг.

Внезапно он увидел, что руки его не пусты. Он держал перед собой черную шкатулку, изрезанную огненными рунами. Черными Рунами были написаны эти строки на шкатулке. Аледу почудилось, что он может их читать. Он открыл рот и из его уст вырвались слова из Языка Мрака, которые сотрясли своды мрачного зала. Читая руническую надпись на неизвестном ему скрежещущем языке, он вдруг осознал, что даже понимает смысл звучащих стихов.

Алед вскочил и огляделся. До утра оставалось немного. Уже виднелись над Небоскребущим Хребтом первые огни алого рассвета. Но Алед больше не увидел Иссохшей Пущи. Вместо нее его взору открывалась широкая равнина, еще не проснувшаяся и не сбросившая до конца покрывала ночи. Лодка неслась по течению довольно быстро. Русло реки чуть сузилось и берега стали ближе.

Стрелок посмотрел на Двимгрина и встретил его удивленный, если не сказать — напуганный, взгляд. Колдун смотрел на Стрелка так, словно тот превратился в какую-то ужасную тварь, наподобие скаллора.

— Что с тобой? — осторожно спросил Алед.

Двимгрин пришел в себя после прозвучавшего вопроса и тут же ответил:

— Да, ничего особенного… Просто ты говорил во сне…

— Ну, это у меня бывает, — пожал плечами Алед.

— Бывает, — кивнул колдун. — Но что тебе снилось?

— Шкатулка, кажется. Честно говоря, я смутно помню…

— Шкатулка, — отрешенным голосом повторил Двимгрин и посмотрел вперед. — Садись к веслам. Скоро будем подгребать к берегу.

Когда солнце уже полностью вылезло из-за Небоскребущего Хребта, колдун велел грести влево, туда где раскинулись цветущие зеленые равнинны. Лодка со скрежетом выползла на мелкое место. Алед выпрыгнул первым и подтянул ее на песчаный берег. Колдун вышел не сразу. Взгляд его был устремлен куда-то далеко, к цепи величественных гор. Он будто силился рассмотреть что-то в стороне окутанных мглою белых вершин. Наконец он схватил мешок и тоже сошел на берег.

Алед был рад снова оказаться на суше и сразу неторопливо зашагал вдоль русла реки.

— Нам туда! — крикнул колдун и указал на восток.

Санамгелец обернулся.

— Озеро в той стороне? — спросил он.

— Не совсем. Оно гораздо южнее. Но нам нужно для начала отойти подальше от реки.

— Зачем?

— Хватит задавать вопросы! — отрезал колдун. — Просто иди за мной.

Разбойник послушно последовал за колдуном вверх по отлогому склону, с которого открывался красивейший вид на реку. Ее извилистое русло можно было увидеть на многие версты к югу.

— Так мы пойдем пешком? И сколько же идти до твоего озера Ундлифер?

— Оно не мое, — сердито бросил Двимгрин. — Пока мы идем пешком…

— Пешком, да еще и не в ту сторону! — воскликнул Алед. — Юг там, колдун!

Двимгрин обернулся и посмотрел на разбойника злобным взглядом.

— Я без тебя знаю, где юг.

Алед пожал плечами и ничего не сказал. Но спустя некоторое время он заговорил снова:

— Ты ведь колдун. Так наколдуй каких-нибудь лошадей!

Двимгрин усмехнулся.

— Каких-нибудь лошадей? — повторил он. — Когда ты предлагаешь подобное, я все больше убеждаюсь в твоей безмозглости. Я не могу наколдовать лошадей! Но я в силах превратить в коня тебя, и тогда мы сможем двигаться быстрее. Только вот в превращением обратно у меня всегда были проблемы… Но можно попробовать! В худшем случае проведешь остаток жизни в шкуре жеребца. Но ты не волнуйся, я не оставлю тебя. Буду кормить и поить… Согласен?

— Ну уж нет, — ответил Алед. — Давай лучше ты сам обернешься в лошадь.

— В этом нет нужды. Я уже все продумал.

— Правда?

— Смотри туда.

Двимгрин указал в сторону гор. Вначале Стрелок ничего не увидел кроме далеких заснеженных пиков Хребта, вонзающихся в лазурный небосвод, но приглядевшись, он рассмотрел какое-то движение на фоне белых склонов. Поначалу то была лишь точка в небе, но с каждым мгновением она приближалась, обретая определенные очертания, достаточно четкие, но не вполне понятные Аледу. Он никогда не видел драконов ранее, не считая той груды костей в Олдиоре, и он мог бы предположить, что это дракон. Но силуэт был слишком странным, чтобы утверждать подобное.

Тем временем неизвестное летучее существо приближалось. Оно летело прямо на путников, и если бы не спокойствие колдуна, который очевидно ожидал чьего-то прибытия, Алед давно бы уже бросился на поиски укрытия. Что бы это ни было, оно было огромным. В скором времени разбойник вдруг понял, что был прав насчет дракона. Но дело было в том, что к ним приближался не один дракон, а сразу несколько. Через некоторое время Алед рассмотрел, что их четыре. Четыре дракона! И все они были в одной связке. Под ними, покачиваясь на цепях, висело нечто напоминающее гигантский ящик.

Когда они уже приблизились настолько, что Алед ощутил ветер, исходящий из-под их широких крыльев, драконы зависли в воздухе на несколько мгновений и стали снижаться. Стрелок посмотрел на Двимгрина. Колдун был если не рад, то уж явно доволен тем, что предстало его взору.

— Отойди подальше! — велел он Стрелку и сам попятился назад.

Гигантский ящик из бревен был размером с целое здание. Вскоре драконы опустили его вниз, с треском ударив о землю, и все четверо опустились рядом. Теперь Алед мог в полной красе рассмотреть их. Прекрасные и одновременно ужасные создания вытягивали шеи в сторону разбойника и колдуна. Ничто не стоило им спалить путников своем дыханием. Но драконы не делали этого. Лишь короткие сполохи вырывались из их глоток, и струи дыма вылетали из ноздрей. Они были сплошь покрыты багрово-золотистой чешуей, ярко переливающейся в свете солнца, а морды их украшали белые костяные шипы. Такие же белые гребни по длинным змеиным шеям тянулись от макушки до самого кончика хвоста.

Двимгрин произвел в воздухе замысловатый жест рукой, и огромные цепи со звоном рухнули.

— Вы хорошо поработали! — крикнул колдун.

В ответ на этот крик драконы разом взревели и расправили крылья.

— Только не улетать далеко! — приказал Двимгрин. — Мнится мне, что ваша помощь мне еще пригодится.

Драконы взмыли в небо. Двимгрин не сводил взгляда с гигантского ящика, который стоял на расстоянии в полсотни шагов. Только сейчас Алед заметил широкие ворота в его стене.

— Что это? — спросил он колдуна.

Двимгрин самодовольно улыбался.

— Не столь давно ты спрашивал меня про мою армию. Я призвал ее. Разумеется, это лишь малая ее часть, но это уже лучше, чем ничего… Эсторган, Бэнгил и прочие выскочки приложили неимоверные усилия и вывели карликовых драконов, чтобы переносить всадников по воздуху. Я же не стал ничего придумывать. Я просто решил перевозить целые войска.

Стрелок удивленно посмотрел на Двимгрина.

— Ты хочешь сказать, что в этом коробе…

В этот миг врата распахнулись и на пороге оказался фрэг. Алед никогда до этого не видел фрэгов, но он не сомневался, что перед ним именное он. Огромный, на голову выше взрослого человека, воин вышел наружу. Его ноги были похожи на огромные видоизмененные копыта. На широких плечах плотно сидел сверкающий пластинчатый доспех. Из шлема посреди головы торчал короткий рог, а приплюснутую серую морду украшал злобный оскал, словно подобие приветственной улыбки. В одной из своих крепких рук он держал тяжелый на вид боевой цеп. Глаза фрэга пылали алым огнем.

Воин двинулся навстречу Двимгрину и одновременно хрипящим голосом выкрикнул непонятные слова. После этих слов из темного деревянного ящика, который размером и внешним видом напоминал портовый склад, один за другим стали выходить фрэги. Их было много. Алед не мог поверить, что в таком количестве они могли уместиться внутри. Пока главарь приближался в Двимгрину, фрэги выстраивались ровными рядами и замирали.

Главный фрэг с некоторым недоверием и в то же время интересом посмотрел на Стрелка и встал на колено перед колуном.

— Триста пятьдесят воинов, мастер Двимгрин.

Колдун сурово взирал на опустившего голову фрэга.

— Я призывал пять сотен, Гром, — изрек он.

— Первый перелетный дом не выдержал пять сотен, мастер Двимгрин. — Он развалился уже в воздухе. Прямо над лагерями антов. Поэтому во втором доме, в этом, было решено отправить меньше воинов.

— Где Вурлок? Его вы привезли?

— Он внутри, мастер Двимгрин.

— Он никого не сожрал по пути? — с усмешкой спросил Двимгрин.

Предводитель фрэгов помотал головой.

— Мы накормили его заранее, — прохрипел он.

— Вывести его!

Главарь выпрямился в свой огромный рост и рявкнул что-то строю фрэгов, и от него сразу отделилось несколько воинов. Они вбежали внутрь «перелетного дома», и вскоре оттуда донесся громоподобный рык. Некоторые фрэги сжались от страха, с опаской поглядывая назад.

В проеме появилась большая горбатая тварь на четырех мощных лапах. По размерам ее можно было сравнить с конной повозкой. Чудовище склонило огромную темно-серую голову с большими злобными глазами к самой земле и оскалило пасть, показав ряды крупных острых зубов. Четверо фрэгов держали его за широкий ошейник и шаг за шагом выводили наружу. На спине страшного зверя, сразу за горбом было закреплено нечто похожее на седло. Только это седло больше напоминало трон, и Алед уже догадывался, кому этот трон принадлежит.

— Кто это, колдун? — почти шепотом спросил разбойник.

— Это моя лошадь, — произнес в ответ Двимгрин. — Вурлок, ужас Тихого Озера.

— Тихого Озера? — повторил Алед.

— Оно расположено в Восточном Гэмдровсе, в долине между Мертвыми Горами и Приозерным Взгорьем. Вурлок обосновался там еще в начале Второй Эпохи Мрака и причинил немало бед Кэльским Землям. Откуда он пришел, трудно сказать. Подобных ему существ я не встречал в Гэмдровсе. Город Кэль на протяжении веков повергался нападениям этого зверя. Многие храбрецы вызывались убить его, уходили на поиски его логова и не возвращались. После очередной вылазки Вурлока к стенам Кэля королем было принято решение возвести стену вокруг Кэльских Земель. Халы нарекли ее Эндгинг, Великая Стена. Так образовалась Огражденная Страна, а народ Кэльских Земель вскоре придумал себе новое название — гингатары, люди стены.

— Но как он оказался у тебя?

— После падения Огражденной Страны я просто забрал его к себе в Афройн. И вскоре мне удалось приручить его…

Фрэги подвели Вурлока прямо к колдуну. Главарь отошел в сторону. Он явно опасался огромного монстра. Чудовище издало громоподобный рык, от которого у Аледа похолодело внутри, и припало к траве, устремив на Двимгрина покорный взгляд.

Колдун не мешкая обошел чудовище сбоку и взобрался на широкое седло в виде трона.

— Гром!

— Да, мастер Двимгрин?

— Выстраивай воинов в колонны. Мы выступаем немедленно.

— Слушаюсь, мастер Двимгрин.

Гром обернулся к остальным фрэгам и прокричал команды, после которых те засуетились, перестраивая ряды.

— А ты что стоишь? — обратился Двимгрин к Аледу.

— Что? Мне тоже идти в строй? — растерянно спросил Стрелок.

Колдун расхохотался.

— С ними в строю ты долго не продержишься, — сказал он. — Они носятся не намного медленнее лошадей. Садись позади меня, прямо на спину Вурлока.

Алед, держась на почтительном расстоянии, осторожно обошел голову чудовища, которая все еще лежала на земле. Вурлок тем временем не спускал с него своих огромных глаз, которые, казалось, были исполнены недоверия к разбойнику. Взобравшись на его спину, Алед отметил про себя, что сидеть здесь вполне удобно даже без седла.

— Главное держись! — раздался голос Двимгрина. — Свалишься — тебя тут же растопчут копыта фрэгов.

Стрелок схватился за спинку трона, и в тот же миг Вурлок рванул с места. Он скакал галопом, но больше это походило на прыжки. Однако каждый раз приземлялся он довольно мягко, и Алед вскоре ослабил хватку, держась лишь одной рукой.

Разбойник обернулся. Главарь по имени Гром бежал чуть в стороне, а воины Тьмы в сверкающих доспехах неслись по полю ровными рядами, не ломая строя. В глазах Стрелка это выглядело красиво и в тоже время пугающе. Три с половиной сотни пар горящих огней, казалось, были устремлены только на него. Алед отвернулся от них и прильнул к спинке трона.

— Колдун! Ты ведь сказал, что предпочитаешь творить дела без лишнего шума, не посвящая в это своих слуг, — прокричал он, обращаясь к Двимгрину.

— Я так сказал?

— Примерно так.

— Возможно. Но сейчас не тот случай… Пришло время действовать шумно. Мне нужна подмога, ибо слишком уж много тех, кто попытается мне помешать.

Войско Двимгрина стремительно двигалось на юг. Над редколесными желто-зелеными полями Светлодолья изредка возникали огромные тени. Каждый раз, когда они увеличивались, Аледу становилось не по себе и он с опаской поглядывал наверх. Четыре дракона беззаботно кружили в небе. Раз за разом они снижались к самой земле, огромными крыльями поднимая ураганы пыли, а потом сразу взмывали ввысь и временно исчезали за клочьями кучевых облаков.

Стрелок в очередной раз обернулся, чтобы восхититься ужасающим величием небольшой, но весьма грозной армии Двимгрина. Фрэги неслись вперед, не сбавляя темпа, и не отставали от Вурлока. Земля монотонно гудела под их копытообразными ногами.

Стрелок заглянул за спинку трона. Колдун сидел неподвижно на своем чудовищном извозчике и смотрел вперед. Он словно искал взглядом дорогу или подсказку, которая направит его на верный путь.

Санамгелец теперь видел колдуна в другом свете… Ранее он имел дело с ворчливым выжившим из ума стариком, над которым он позволял себе изредка насмехаться. Теперь же верхом на страшном звере сидел могучий темный маг Двимгрин, повелитель войска фрэгов, тот самый, под началом которого была уничтожена Огражденная Страна халов. Тот самый, чья могучая крепость возвышается на берегу реки Экалэс!

Алед увидел, что в руке Двимгрин держит Ключ. Он был не бордового цвета, как прежде, а ярко-алого, словно был только что извлечен из доменной печи. Но Ключ не обжигал ладонь колдуна. Двимгрин постоянно бросал на него быстрый взгляд а затем широким взором озирал юго-восточный горизонт.

Вскоре Ключ начал тускнеть, тогда Двимгрин замедлил бег Вурлока и взял левее. Луга сменились вересковыми полями, за которыми виднелась полоса густого леса. К наступлению сумерек Вурлок вошел под сень его могучих крон, но лес вскоре закончился — еще до наступления ночи, — и войско Двимгрина выбралось наконец на скалистые берега бескрайнего озера.

Алед впервые оказался здесь, но он сразу понял, что это за озеро. Темное, гладкое, словно зеркало, оно раскинулось у подножия величественных пиков Небоскребущего Хребта. Двимгрин вновь взглянул на Ключ. Тот пылал в его руке так ярко, что слепил глаза. Этим алым светом озарилось все вокруг, едва сгустилась ночная тьма. Особенно зловеще в этом свете смотрелся Двимгрин, восседающий на ужасной твари.

Колдун повел фрэгов вдоль обрывистого берега, в сторону гор. Алед долго не мог оторвать взгляда от темной неподвижной воды.

— Долго еще ехать? — спросил он.

— Мы уже близко, — дал ответ колдун.

— Это озеро Ундлифер, верно?

— Верно. Но нам нужно найти одно древнее забытое место.

— Уже стемнело. Ты уверен, что сможешь найти его в темноте.

— Разумеется, — сказал Двимгрин. — Я подготовился к этому… Вообще-то я его уже искал. Еще несколько месяцев назад я был на этом берегу и нашел его. Теперь остается лишь двигаться проторенной тропой. Это место невозможно пропустить. Ночью или днем — неважно…

— Мы едем в сторону гор. Стало быть, это какая-то пещера?

— Именно так.

— С черными колоннами и дыркой в одной из стен? — продолжал Стрелок.

Двимгрин обернулся впервые за все время езды и заглянул Аледу в глаза. Лицо колдуна было исполнено удивления.

— Никто не знает, как выглядит это место! — настороженным тоном произнес он. — За многие тысячи лет я был первым, кто посетил его. Так откуда о нем известно тебе?

— Я же избран или вроде того, — непринужденно усмехнулся Алед.

— Так откуда?! — не унимался колдун.

— Я видел его во сне.

— Ты говорил только об Изменяющих и озере.

— Я не обязан рассказывать тебе обо всех своих снах.

Двимгрин отвернулся и больше не проронил ни слова. Алед посмотрел назад, на войско фрэгов. Во мраке глаза воинов Тьмы горели алыми огнями и теперь картина стала еще более жуткой, нежели днем.

Гигантские отроги гор приближались. В скором времени Вурлок пошел вверх по пустынному склону. Слева выросли отвесные скалы. Войско теперь двигалось по широкому горному карнизу. Обрывистые берега справа стали выше вздыматься над поверхностью озера. Алед задумался, устремив взор в жуткую тьму, нависшую над его непоколебимой гладью.

Внезапно Двимгрин остановил войско. Стрелок посмотрел вперед и увидел огромный нависший над головами утес. Он был прямо на пути. Присмотревшись, Алед увидел в алом свете, который исходил от Ключа, что путь на самом деле завершен. Впереди в скале Стрелок рассмотрел темный провал — вход… Резная арка его была огромной. В нее вполне мог пролезть один из драконов, которые все еще кружили в небе где-то неподалеку. Арка была высечена в виде треугольника и исчерчена непонятными символами, которые, отражая алый свет, словно светились во мраке.

— Вот мы и приехали, — несколько взволнованно произнес Двимгрин.

— Признаться, я разочарован, — сказал Алед. — Я ожидал чего-то более величественного.

— Это древний храм Изменения, — проговорил Двимгрин. — Немногие знают о нем. Всем известно, что озеро Аймкалас — это место, где надземный и подземный мир соединяются, но никто не знает про храм. Он был здесь всегда. Сторонники Изменения, которые сотворили его, появились вовсе не после прихода в этот мир Варфегула. Напротив, Король Мрака появился благодаря им. Ведь служители Тьмы были в Гэмдровсе еще в эру правления алфейнов.

— То есть, то были алфейны? — в недоумении спросил Алед.

— А кто же еще! Людей в те времена еще не существовало.

— Как же так? Я думал, они…

— Святые? — Колдун рассмеялся. — Возможно, да. Но не все. Запертые Врата никогда не отпирались изнутри. Скаллоры впервые вышли наружу не самостоятельно. Кто-то помог им в этом. Кто? Об этом история умалчивает.

Двимгрин слез со спины Вурлока, забрал с собой мешок со Шкатулкой и подошел к огромной каменной арке. Ключ по-прежнему ярко горел в его ладони. Стрелок тоже поскорее спешился и отошел от твари на безопасное расстояние: по крайней мере, на то, какое он считал безопасным. Он долго смотрел на украшающие арку загадочные символы и руны, а затем повернулся лицом к войску.

Фрэги уже выстроились рядами в ожидании распоряжений.

— Гром!

— Мастер Двимгрин? — хрипло отозвался фрэг.

— Не подпускай сюда ни одну живую тварь, пока я буду внутри. Никого!

— Слушаюсь, мастер!

Два дракона вскоре расположились на краю скал, что высились над головами. Два других крылатых змея еще продолжали кружить в небе.

— Идем! — приказал Двимгрин и первым шагнул в густую тьму, затаившуюся по ту сторону арки.

Алед двинулся за колдуном и оказался в широком туннеле. Алый свет Ключа озарил путь. Стены туннеля были гладкими и безупречными. Вверху они ровным полукругом сводились вместе. Шагая по твердому полу, санамгелец чувствовал небольшой уклон вниз. Так же постепенно туннель сворачивал вправо. Двимгрин молчал и не оборачивался на Аледа, который шел позади.

Шли они довольно долго, но в конце концов туннель привел их в огромный зал. Он был не слишком широким, но длина впечатляла. Вдоль правой и левой стен, сплошь исписанных черными рунами и таинственными рисунками, стояли ряды высоких черных колонн. В конце зала, напротив входа, зиял дыра в темноту ночи. Вернее сказать, та стена полностью отсутствовала, образуя обрыв, с которого открывался зачаровывающий вид на сверкающую в звездном свете водную гладь Ундлифера. Перед краем обрыва стояло большое возвышение, похожее на стол. На нем что-то горело, и цвет того огня был алым.

— Закрой за собой двери, — повелел Двимгрин.

Разбойник обернулся и увидел две огромные узорчатые створки. Они были распахнуты внутрь зала. На вид они казались тяжелыми, однако Стрелок без труда смог сдвинуть их с места. Без малейшего скрипа двери подались и захлопнулись, создав в сводах зала громкое эхо.

Колдун быстро двигался в другой конец зала.

— На засов, — крикнул он на ходу.

Алед увидел толстую железную задвижку на одной из дверей. Он потянул за нее и подвинул, пока та не задвинулась в другую дверь. Теперь вход был заперт. Санамгелец дернул засов, словно не доверял его крепости и пошел за колдуном.

На каменном столе стояли четыре чаши. В каждой из них пылало алое пламя, и блики его скакали по стенам и потолку, придавая всему вокруг бордово-красный вид. Над головой в толстом своде зияла идеально круглая дыра, через которую было видно ночное небо. Алед узнал этот зал. Примерно таким он видел его во снах.

Двимгрин неподвижно стоял на краю уступа и смотрел в ночную тьму. Алед встал рядом. Вид на Ундлифер был прекрасен и одновременно жутковат. Что-то не так было с озером. Оно казалось мертвым, словно толстый слой прозрачного льда покрыл его поверхность. Стрелок направил взор чуть вправо и с удивлением обнаружил на берегу сотни красных огней. То были фрэги Двимгрина. Алед не предполагал, что туннель провел его и колдуна так далеко. С левой же стороны возвышались горные вершины Хребта.

— Ну что, — произнес Стрелок. — Уж теперь то мы откроем Шкатулку?

Колдун задумчиво посмотрел на Аледа. Что-то странное было в этом взгляде.

— В день, когда затмится солнечный диск. То есть завтра, ближе к полудню.

— Так это еще целую ночь ждать! — воскликнул Стрелок. — Что же делать здесь все это время?

— Готовиться, — изрек колдун.

— К чему?

— К ритуалу.

Двимгрин внезапно поднес ладонь к лицу Аледа, и в глазах санамгельца потемнело.

Стрелок обнаружил себя в том же зале, на краю уступа. В руках он держал Шкатулку Вилорна. Вновь его внимание было обращено на огненные руны, исчерчивающие ее поверхность. Алед снова готов был произнести на языке темных сил начертанные на ней слова

И он сделал это. Подобно грому прозвучали они над миром, словно смертельный приговор всему сущему. Он без затруднений говорил на ужасном Языке Мрака.

Алед открыл глаза. Гладь все того же озера он увидел перед собой. Дневной свет проникал в зал через отсутствующую стену. Стрелок попытался подойти ближе, но не смог пошевелиться. Что-то стягивало его руки и ноги. Подергавшись, он понял, что крепко привязан к одной из колонн. Разбойник повернул голову и увидел колдуна.

Двимгрин стоял у стола с закрытыми глазами и что-то делал с огненными чашами. Он водил над ними руками и нашептывал себе под нос что-то скрипуче-шипящее.

— Эй, колдун! Что происходит?

Двимгрин не ответил, словно не услышал Аледа.

— Колдун! — громче прокричал Алед. — Почему я связан?!

Двимгрин оторвался от дела и бросил в сторону Стрелка хладнокровный взгляд.

— Чего ты хочешь?

— Чего я хочу! — возмутился Стрелок. — Ты что, шутишь? Развяжи меня!

— Боюсь, что я вынужден тебе отказать, — невозмутимо проговорил колдун.

— Почему?

— Потому что тогда у меня может не получиться.

— Что у тебя может не получиться? — В сердце Аледа похолодело от накатившей волны страха.

— Ритуал.

— Ты хочешь убить меня? — осторожно спросил Стрелок, надеясь, что Двимгрин опровергнет эту догадку.

Но колдун лишь подтвердил ее:

— Никаких личных счетов… Ты умрешь во имя Изменения.

Алед открыл рот, чтобы сказать что-то еще, но дар речи на время покинул его. Всепоглощающий страх сдавил его сердце и взбудоражил разум. Санамгелец вновь попытался освободиться, но узлы, казалось, еще сильнее притянули его к колонне. Словно муха, попавшая в паутину, разбойник отчаянно пытался разорвать веревки, но все его попытки были тщетны.

— За что? — выдавил наконец Алед.

Двимгрин посмотрел на него все тем же хладнокровным взглядом.

— Ни за что, — пожал плечами колдун. — Почему для этого должна быть причина?

— Да как ты можешь! После всего того, что я сделал для тебя! Если бы не я, ты был бы уже мертв!

— Я же сказал. Твои заслуги ни при чем. Ты просто умрешь во имя Изменения. Уж лучше, чем казнь которая тебе некогда грозила.

— Просто умру! — яростно воскликнул Алед. — Так вот для чего меня избрали твои проклятые Хранители! Ты знал это! И все это время я добровольно шел в твою ловушку! Ты самая подлая тварь из всех, которых я когда-либо встречал, Двимгрин. И зачем я только пошел за тобой! Какой же я дурак, что связался с прислужником Тьмы. Обманутый твоими речами, колдун, я пошел за тобой, наивно посчитав, что ты действительно замышляешь благое дело… Но ты лишь зло! И все, что ты делаешь — тоже зло!

— Я не обманывал тебя в своих речах. Я преподносил тебе истинную суть вещей. Понял ты ее или нет, это уже не моя забота. Говоришь, я творю зло? Тогда я открою тебе кое-что еще. Ни добрых дел, ни злых не существует. Все это выдумки смертных. Нет в мире ни добра, ни зла. Есть лишь решения, приближающие к истине или отдаляющие от нее…

Алед отвернулся от колдуна и устремил взор в сторону озера. При дневном свете отсюда был хорошо виден берег, на котором расположилось войско Двимгрина. Оттуда до ушей санамгельца ветер вдруг донес какой-то шум, перемешанный с криками. Через мгновение послышался звон клинков. Стрелок присмотрелся. Там, на широком уступе под тенью отвесных скал завязалась битва. Кто напал на фрэгов, он разглядеть не мог. Однако для Стрелка это не имело никакого значения. Кем бы они ни были, он был искренне рад им, и надежда на то, что планы колдуна рухнут вспыхнула в сердце разбойника.

Двимгрин тоже услышал шум боя и подошел к краю обрыва. Однако колдун не встревожился. Нападение на его воинов не заставило его переживать. Он отвел взор от места схватки и посмотрел на солнце. Затмение было уже близко. Двимгрин чувствовал это.

 

Глава 14

Ноккагар открыл глаза. Серые тучи неслись по хмурому небу, затмевая собой оставшиеся лоскуты небесного свода. Они выглядели угрожающе, как воплощение нового зла, нависшего над многострадальным миром.

Кто-то фыркнул у самого уха. Чародей повернул голову и увидел своего коня, живого и невредимого. Два других скакуна, которые принадлежали Ариорду и Гвидиону, тоже бродили поблизости.

Ноккагар почувствовал что-то в своей руке. Это был амулет на черной цепочке. Злыми руками Короля Мрака в древнем Даргирде был некогда изготовлен этот предмет. С поверхности амулета на Ноккагара смотрели полные ярости глаза оскалившего пасть черного дракона. Верховный Маг сел и спрятал предмет в карман плаща.

Он огляделся. Кучу пепла, что осталась от Бэнгила, уже развеяло ветром. Ариорд, забросанный комьями грязи, все так же неподвижно с отрешенным взглядом лежал на земле. Ноккагар подполз к спящему чародею и положил ладонь ему на грудь. Сердце Ариорда билось, и это успокоило Верховного Мага.

Он огляделся в надежде увидеть и Гвидиона, но его нигде не было. Нужно было уходить, покуда Вирридон не прознал о гибели одного из своих приспешников. Сколько времени прошло, Ноккагар не знал, но что-то подсказывало ему, что он пролежал без сознания довольно долго.

Лошади выглядели несколько напуганными, но они были совершенно здоровы. Пора покинуть пределы Омраченного Королевства! Там, за Хребтом волшебники Тригорья будут вне досягаемости темной магии Вирридона. По крайней мере, так считал Ноккагар.

Через некоторое время они уже стремительно мчались на запад. Белоснежный жеребец карьером несся вперед, следом мчался такой же скакун, к седлу которого в сидячем положении был привязан Ариорд. Третий, без всадника скакал последним. Изредка Ноккагар оборачивался, чтобы убедиться, что Ариорд не свалился с коня.

Тем временем на землю опустились сумерки, и вскоре глубокая ночь занавесила местность густым черным пологом. Ноккагар не остановил скакунов, он продолжал путь. Луна осталась где-то за тучами и, видимо, не собиралась выходить из укрытия. Обогнув склон последней южной вершины Небоскребущего Хребта, Ноккагар оставил мрачные земли позади и взял направление на север, в страну гурнов, что именовалась Феоденом.

Ноккагар размышлял. Он закрыл глаза и попытался связаться с Маангаром. Попытка оказалась безуспешной. Недоброе предчувствие закралось в сердце Верховного Мага. Что-то говорило ему, что нужно немедленно возвращаться в Тригорье. Однако он в то же время понимал, что уже слишком поздно, что он упустил что-то очень важное, не сумев предугадать действия врага. Ноккагар пока держал путь в Феоден чтобы предупредить короля-консорта Тэлеска и королеву Карпилен о новом сгущении тьмы в Омраченном Королевстве.

Ночь длилась долго. Когда же на востоке брызнул рассвет и окропил снежные вершины багровыми бликами, земля вдруг затряслась под ногами. Испуганное ржание лошадей отдалось звонким эхом над огромной равниной, которую называли Светлодольем.

Ноккагар сошел с коня. Почва под ногами сильно дрожала, и монотонный гул прокатывался по ее глубинам. Жалобный стон издавала земная твердь. Верховный Маг Тригорья устремил взор на юго-восток, туда, где за грядой Небоскребущего Хребта сгущались черные тучи. Что-то происходило в той стороне. Вирридон явно что-то замыслил, а возможно уже и воплотил задуманное. Маг поспешно вскочил в седло и, отвернувшись от черного горизонта поскакал дальше. Ариорд по-прежнему спал.

Знакомая заросшая дорога вилась под копытами лошадей, и очень скоро Ноккагар увидел впереди очертания величественной крепости на берегу Ярой Реки, шум ее перекатов был отчетливо слышен уже отсюда. На шпилях дозорных башен развевались красные стяги Феодена, Страны Айкинграмингов. Этой крепости не было здесь в то время, когда Ноккагар был здесь в прошлый раз. Король Тэлеск возвел ее совсем недавно, чтобы усилить охрану переправы через Ярую Реку. Работы по строительству были еще не закончены, насколько знал Ноккагар, однако твердыня уже выглядела непоколебимой.

— Что происходит? — раздался вдруг голос за спиной.

Ноккагар обернулся. Рыжебородый маг Ариорд наконец очнулся.

— Что-то я задремал… — произнес он. — Постой! Где мы? А где Гвидион?

Ариорд недоуменно огляделся вокруг и вдруг заметил, что привязан к седлу.

— Что произошло, мастер Ноккагар?

— А ты попытайся вспомнить, — молвил Верховный Маг.

— Мы были в Омраченном Королевстве. Но это явно не оно. Толиары! Мы встретили толиаров… Мы бились с ними… А что было потом, начисто стерлось из моей памяти.

В следующий миг лицо Ариорда побледнело. Страх проник в его сердце. Маг вдруг резко схватился одной рукой за свою рыжую бороду и воскликнул:

— Силы Всевышние! Толиар околдовал меня. Как только я поддался этому? О Небо! Какой позор!

— «Закрой очи, узрев толиара на своем пути. Так шансов спастись будет больше». Это вещал Мастер Экгар, ежели помнишь. Признаться, я удивлен, что ты вообще очнулся так быстро.

— А где же Гвидион.

Ноккагар вздохнул.

— Увы, нет больше мага Гвидиона.

Верховный Маг тронул поводья и поехал в сторону крепости. Ариорд, пораженный новостью, не сразу пришел в себя. Спустя несколько мгновений он двинулся в ту же сторону.

— Где мы сейчас?

— Подъезжаем к границе Феодена.

— Что еще я пропустил, Ноккагар? — спросил Ариорд, догоняя скачущего впереди Верховного Мага.

— Что пропустил… — задумчиво повторил Ноккагар. — Вирридон говорил со мной… Он готовит великую армию. Близится новая война, Ариорд.

— Этого следовало ожидать.

— Следовало, — согласился Верховный Маг. — Но никто не предполагал, что это случится так скоро…

— Насколько скоро?

— Войска уже стекаются в Линаль. Тысячи фрэгов! Да еще острова Ранве-Нара присягнули Вирридону.

— От Ранве-Нары мы этого тоже ожидали, — вздохнул Ариорд.

Ярая Река несла с шумом свои воды с горных склонов. Много лет назад здесь был брод, и застава представляла собой одну лишь башню, возвышавшуюся на берегу. Теперь же, как увидел Ноккагар, на месте брода создан широкий пруд, и прямо в середине этого пруда из воды вздымались вверх стены новой крепости. Где-то на западе вода срывалась вниз с края плотины и по шумным порогам уносилась дальше на запад. Воды реки омывали крепость с двух сторон. Дозорные уже увидели магов, и длинный подъемный мост, громыхая огромными цепями, медленно опускался, ложась своим краем на берег реки.

Едва маги подъехали к реке, как им навстречу по мосту уже выехали несколько всадников. Верховный Маг слез с коня. Ариорду пришлось вначале отвязать себя, затем спешился и он.

— Маги Тригорья? — проговорил головной всадник, останавливая коня. — Обычно старцы в синих мантиях прибывают в наши земли не с юга, а с севера. Признаться, с юга вообще никто не приходит.

— К несчастью, это ненадолго. Кое-кто с юга к вам может прийти очень скоро. Но эта величественная крепость — хорошее укрепление ваших южных границ. Мое имя Ноккагар. Я глава Тригорского Ордена.

— Я Хоган, начальник стражи, — ответил воин. — Так что же понадобилось в этих местах самому главному магу?

На это дал ответ Ариорд:

— Он заботится о вашей безопасности, воин Феодена!

— Наша страна зовется Фолкрики, чародей. У себя ты можешь называть ее, как пожелаешь, но не здесь. И о своей безопасности Фолкрики прекрасно заботится сама.

— Прекрасно ли? — произнес Ариорд. — Ты, верно, был еще мал и не помнишь, как двадцать лет назад фрэги сожгли ваши деревни. А врагов у ворот Гарда ты помнишь?

— Гард выстоял! — сердито возразил воин. — И я тоже защищал в тот день его стены!

— Выстоял он лишь потому, что Бэнгил и Эсторган сами прекратили осаду.

— Ариорд, довольно споров, — молвил Ноккагар. — Мы здесь не за этим.

— Это правильное решение, — сказал воин. — Лучше покажите ваши посохи, маги Тригорья.

— Зачем?

— Чтобы мы могли удостовериться в том, что вы действительно тригорцы, а не колдуны из Омраченного Королевства.

— Как пожелаешь, начальник стражи Хоган.

Ноккагар отцепил с седла свой посох и показал его воину. Тот внимательно посмотрел на наконечник, выполненный в виде трех гор, и обратился к Ариорду.

— А где твой?

Рыжебородый маг развел руками.

— Боюсь, он утрачен, — молвил он.

— Вчера мы повстречали на своем пути одного из Шестерых, — поспешил пояснить Ноккагар. — Силы были неравны. С колдуном были думтеры и толиары. Мы справились, но заплатили за это жизнью нашего соратника. Посох Ариорда был также утерян в бою.

— Где это произошло?

— Недалеко от Алката…

— В Вирлаэссе?! — удивленно воскликнул воин. — В Омраченном Королевстве? Что вы там делали?

Ноккагар вздохнул.

— В Омраченном Королевстве творятся темные дела, — проговорил он в ответ. — Кому как не нам, магам Тригорья, выяснять, насколько велика угроза?

— И что же? Что вы узнали?

— Мы узнали, Гэмдровсу грозит серьезная опасность, воин. Мы несем важные сведения достославному королю Тэлеску и просим пропустить нас в Фолкрики.

Воин некоторое время молчал, раздумывая, и наконец произнес:

— Вижу, вы не враги. Добро пожаловать в Кайледвул, южный форпост Фолкрики. Следуйте за нами.

Всадники развернулись и помчались по мосту в сторону ворот. Ноккагар и Ариорд снова взобрались на лошадей и поскакали за ними. Мост крепости Кайледвул с лязгом цепей поднялся и створки высоких ворот захлопнулись за спиной магов. Они оказались в сторожевой крепи, окруженной высокими стенами. В самом центре, шпилем вонзаясь в облака, возвышалась главная дозорная башня. К ней со всех сторон примыкали другие двухъярусные строения с покатыми соломенными крышами. Северная часть стены, а именно — верхняя ее часть, — по все вероятности, еще не была закончена. Под ней работали каменотесы, и сотни человек с помощью подъемных механизмов отправляли готовые камни на самый верх. Из главной дозорной башни навстречу магам вышел высокий черноволосый мужчина зрелых лет, облаченный в черно-бурый меховой плащ. На поясе висел меч в расписных ножнах, с изящно выполненной рукоятью. Подбородок украшала ровная, гладко остриженная борода. Короны на нем не было, но Ноккагар и Ариорд знали этого человека в лицо. То был король-консорт страны айкинграмингов — Тэлеск, сын Ланнокса, один из известных всему Гэмдровсу Трех Меченосцев, освободивших мир от Короля Мрака.

Король улыбался.

— Ноккагар! Ариорд! Я несказанно счастлив видеть вас здесь!

— Здравствуй, достославный король Тэлеск, — улыбнулся в ответ Ноккагар. — Мы тоже рады тебя видеть.

Тэлеск подошел вплотную у Верховному Магу и, положив руки ему на плечи, произнес:

— Для тебя — просто Тэлеск, — Затем он обратил взгляд на другого чародея. — Как и для тебя, Ариорд.

— Просто Тэлеском ты был до того, как вы, Три Меченосца, выполнили возложенную на вас миссию, — с улыбкой возразил Ноккагар.

— Им же я и остался.

— Признаться, я собирался встретиться с тобой в Гарде…

— А я здесь…, — ответил Тэлеск. — Последние годы я провожу в этой крепости довольно много времени. Но работы наконец-то подходят к концу, и в скором времени Кайледвул станет достойным стражем южных границ Фолкрики.

— Как твоя супруга?

— Королева Карпилен в добром здравии, — ответил Тэлеск. — Она в Гарде. С делами она прекрасно справляется и без меня. К тому же это она наследница Ансельма, не я. Я же лишь король-консорт…

— Не умаляй своей роли, — молвил Ноккагар. — Ты заслуживаешь права восседать на любом троне Гэмдровса, король Тэлеск.

— Мой долг уберечь вверенную мне страну. Поэтому я должен быть здесь, пока не буду уверен в том, что крепость сможет дать отпор врагу. Как обстоят дела в Тригорье, Ноккагар?

Верховный Маг вздохнул. Он переложил посох из левой руки в правую, затем — обратно в левую, и ответил:

— Тригорский Орден еще держится. Но за последние несколько лет наше число изрядно уменьшилось. Тебе хорошо известно, король Тэлеск, что быть магом Тригорья нынче не в почете. Однако я продолжаю дело мастера Экгара и буду это делать, даже когда останусь один.

— Ты не останешься один, мастер Ноккагар, — подал слово Ариорд. — Я, Хордайн, Маангар и другие всегда будут с тобой.

— Я ценю это, Ариорд, — кивнул Верховный Маг. — Но все же не за тем мы пришли сюда, чтобы обсуждать Тригорье, достославный Тэлеск.

— Тогда пройдемте в приемный зал, — молвил король. — Он в северной части крепости.

Спустя некоторое время Ноккагар уже стоял у широкого окна приемных покоев наместника, которые временно занимал король Тэлеск. За окном, за Ярой Рекой, которую здесь, в королевстве Фолкрики именовали Гвилутаф, далеко на север распростерлась прекрасная Страна Айкинграмингов. У снежных гор, что высились на восточном горизонте, в туманной долине меж двух отрогов стоял Гард, великий город гурнов.

— Омраченное Королевство возрождается. Вирридон собирает в Линале все силы Тьмы, что были рассеяны по миру в течение последних двадцати лет. Он готовит мощный удар, и нам остается лишь гадать, куда именно он его нанесет.

Тэлеск сидел в кресле, задумчиво разглядывая серебряный кубок, наполненный вином. В соседнем кресле расположился Ариорд. Его кубок был уже пуст.

— Эх, если бы я знал в тот час, когда мы были на горе Ханборун, что все обернется вот так, — задумчиво изрек король Тэлеск, — я убил бы его еще тогда.

— Ты не мог знать, — покачал головой Ноккагар. — Вирридон обманул всех, даже мастера Экгара. А убить его нужно было еще задолго до этого, как бы жестоко это ни звучало. Экгар же дал ему шанс, за который все мы будем платить…

— Стало быть, вы были в Вирлаэссе? — спросил Тэлеск, отхлебнув из кубка.

— Да мы пробрались в пределы Омраченного Королевства.

— И видели войска? То есть вы дошли до Линаля?

— Нет, — молвил Ноккагар. — Мы были лишь в Алкате. Вирридон сам показал мне свою армию.

— Как?

— Скажем, он переместил в Линаль мое сознание.

— Что?

— Тебе это сложно понять, — сказал Верховный Маг. — Знай лишь, что он вправду готовит воинство. И эта крепость, которая, благодаря тебе, почти завершена, очень скоро сослужит вам хорошую службу. Она в разы укрепила южные рубежи королевства. Хотя мы и не знаем, что именно затевает Вирридон, и куда пойдет его армия, но твои земли — ближайшие к Омраченному Королевству.

Тэлеск вздохнул и поставил опустошенный кубок на круглый деревянный стол.

— Как жаль, — проговорил он. — С уничтожением Короля Мрака в сердцах людей родилась надежда на светлое безмятежное будущее, но Тьма вновь сгущается над миром. Получается, все что мы делали, вся эта великая миссия Трех Меченосцев, — все было напрасно.

— Ничто не бывает напрасным, король Тэлеск. А Зло невозможно искоренить. Со свержением одного властелина черный трон занял другой. Нашим делом было не позволить ему достичь успеха в темных делах. Но Тригорский Орден нынче слишком малочислен, и — увы! — мы не смогли сдержать растущую мощь Вирридона. Раньше маги Тригорья оказывали поддержку всем странам Гэмдровса. Ныне же нам самим нужна поддержка, но мир больше не верит нам.

Тэлеск встал с кресла и подошел к Ноккагару.

— Мы усилим все границы. Сегодня же я призову из Гарда еще две тысячи воинов для этой заставы, и тысячу велю отправить к мосту Айкинграма.

— Что же останется в Гарде? — спросил Ноккагар.

— На город сил тоже хватит, — ответил король Тэлеск. — Наша первостепенная цель — не пропустить врага через границы, как то случилось в дни Войны при правлении Ансельма.

— Ты достойный правитель, Тэлеск, — произнес Ноккагар, пристально посмотрев на короля. — Народу Фолкрики несказанно повезло.

— Возможно, но все же иногда меня посещают мысли, будто я проживаю чью-то чужую жизнь. Это не моя жизнь, Ноккагар. Я родился в семье рыболова на маленьком острове в совершенно другой части света. Я не должен был оказаться здесь, и уж тем более стать королем.

Ариорд встал с кресла. Поглаживая рыжую бороду, маг подошел к Тэлеску и промолвил:

— Твоя жизнь — только та, которая тебе предначертана. Судьба решила, что ты должен быть именно здесь, король Тэлеск, на этом месте, в этой стране. Ничто не происходит случайно. Не случайно и то, что юноша из рода эрварейнов стал королем Сынов Айкинграма.

— Наверное ты прав, Ариорд, — улыбнулся Тэлеск. — Кстати, известно ли что-либо о Рунше? Он все еще на осаде Афройна?

— Я давно не бывал у антов, — сказал рыжебородый маг. — Но не сомневаюсь, что у него все в порядке.

— А Ликтаро? — спросил король Тэлеск. — Он единственный из Трех Меченосцев, который после миссии не нашел своего места в мире.

— У Ликтаро, сына Оросса, самая сложная судьба, — сказал Верховный Маг. — Ему некуда было возвращаться, но он тоже сумел найти свой путь. Ныне он один из величайших странствующих воителей Гэмдровса. Говорят, он обошел весь свет и бился с нежитью в самых страшных и темных уголках этого мира.

— Да уж, это воистину его путь, — молвил король Тэлеск. — Тот, которого он воистину желал. Я распоряжусь, чтобы вам предоставили комнаты.

— Благодарю, — сказал Ноккагар. — Но надолго мы здесь не задержимся. Лишь одну ночь мы проведем в стенах этой крепости, и это лишь потому, что наши лошади слишком устали. Дело в том, что Маангару удалось схватить Двимгрина в Тригорье, и нам нужно срочно возвращаться.

— Двимгрина? Одного из Шестерых? — удивился Тэлеск. — В Тригорье? Что он там делал?

— Это я и собираюсь выяснить.

— Это новость. Он ведь был в своей крепости, которую осадили анты.

— Теперь он в Тригорье… Я надеюсь… Надеюсь, что все еще там… У меня плохое предчувствие. Что-то происходит или уже произошло в стенах нашей крепости. Что-то недоброе.

— В таком случае я велю подготовить лошадей к полудню. Но их у вас три. Вы кого-то потеряли.

— Да, мага Гвидиона, — горестно вздохнул Ноккагар. — Ты не знал его.

— Гибель любого мага Тригорья всегда невосполнимая утрата для Гэмдровса, — скорбно произнес король.

— Увы! Гвидион пал в битве с Бэнгилом.

— Так вы сражались с Бэнгилом?

— Да, и нам в конце концов удалось победить его.

— Что? — встрепенулся Ариорд. — Бэнгил? Когда? Я не помню этого.

— Ты был без чувств, Ариорд. Толиар усыпил тебя…

— Силы Всевышние! Мне надо глотнуть свежего воздуха, — пробормотал рыжебородый маг и с круглыми от удивления глазами подошел к окну.

Король недоуменно посмотрел на чародея и продолжил разговор с Верховным Магом:

— Так Бэнгила больше нет?

— Больше нет, — произнес Ноккагар. — По крайней мере, из надземного мира он исчез.

— Это радует. Одним меньше, — сказал Тэлеск. — Двимгрин пойман. Остался лишь Эсторган…

— И Полкворог… — раздался мрачный голос Ариорда.

Рыжебородый маг отвернулся от окна. Глаза его по-прежнему были выпучены.

— Кто? — удивленно переспросил король гурнов.

— Колдун Полкворог, — молвил Ноккагар. — Боюсь, он возвратился к жизни. Его дух был проклят русалами, и долгое время он был узником стен Алката. Но что-то или кто-то вернуло ему живой облик. Полкворог снова в деле. И он верно уже преклонился пред властью новоиспеченного Темного Мастера.

— А где Эсторган?

— Это нам пока неизвестно.

— А что делают ранвенарцы? — спросил король. — Они уже склонились перед новым владыкой Тьмы?

— Они, как и всегда, не заставили ждать… Сотни кораблей уже в портах Омраченного Королевства.

— Прогнившая страна! — злостно воскликнул король Тэлеск. — Клянусь, если Фолкрики сумеет пережить грядущие бойни, я приведу Сынов Айкинграма к морю, и мы построим много кораблей, а затем я приведу всю армаду в Ранве-Нару и выжгу дотла ее поганые города.

— Ты не столь жесток, король Тэлеск, — сказал Ноккагар.

— В этом ты и прав… Но я точно захвачу Ранве-Нару и отучу ее прогибаться под силами Тьмы.

Пение горна разбудило Ноккагара. Маг вскочил и распахнул ставни. Снаружи стояла глубокая ночь, но сигнал тревоги уже всех поднял на ноги. Воины забирались на стены и занимали места у бойниц. С юга веяло угрозой.

Предоставленная Ноккагару комната была на одном из нижних ярусов, потому он не мог видеть того, что происходит по ту сторону стен. Не раздумывая, маг схватил посох и выбежал из покоев. В коридоре он столкнулся с Ариордом. Уже вместе маги Тригорья вышли наружу и вскоре поднялись на крепостную стену.

Король Тэлеск и начальник стражи Хоган были уже здесь. Ноккагар не задавал вопросов. Он сразу подошел к зубьям и устремил взор во тьму. Черная туча, которая уже давно сгущалась на юге, была видна даже ночью. Она стремительно приближалась, а внизу под ее тенью, в сторону границы двигались несметные огни. Они были красными, и ни у кого на стене не было сомнений, что это горящие в ночи глаза фрэгов. В воздухе тоже было заметно движение. То были ездовые драконы.

— Летучие всадники, — проговорил Ариорд. — От них не спасут никакие стены.

Король Тэлеск подошел к Ноккагару. В свете факелов его лик был мрачен. Казалось, он был несколько напуган.

— Я только что отправил гонца в Гард, — сказал он. — Однако, боюсь, мы долго не продержимся. Здесь больше рабочих, чем воинов. Мы не успели. Крепость не готова. А это значит, что мы обречены. Но вы не должны рисковать жизнями. Тебе нужно уходить, Ноккагар. Тебе и Ариорду.

— Не говори так, Тэлеск, — Верховный Маг взял посох в обе руки. — Наш долг помогать Гэмдровсу. И коли наша судьба погибнуть здесь, защищая его, пусть будет так.

— Мы не оставим тебя, король айкинграмингов! — добавил Ариорд.

Тэлеск вздохнул.

— Я боялся услышать такие ответы. Хотя, впрочем, иного я и не ожидал от магов Тригорья. Но в то же время я рад, что вы со мной. Да поможет нам Творец! Хоган, лучникам стрелять по готовности!

— Стрелять по готовности! — озвучил приказ начальник стражи.

Тысячи красных огней ползли по равнине, с каждым мигом все больше приближаясь к заводи. Лучники Кайледвула натянули тетивы и ждали, когда враг подступит на расстояние выстрела.

Ледяное дыхание Мрака коснулось лиц айкинграмингов, и непреодолимый страх тут же проник в их сердца. Но воинство фрэгов внезапно замедлилось, а потом изменило направление и, не дойдя до воды, длинной колонной двинулось на запад, вдоль берега. Лучники крепости ослабили натяжения луков.

— Что они делают? — недоуменно проговорил Тэлеск. — Неужели они направились к плотине?

— Не думаю, — озадаченно произнес Ноккагар. — Похоже их цель не твоя страна, король Тэлеск.

— А где же тогда их цель?

— Думаю, они обойдут твою страну и вновь ринутся на север.

— Куда? В Тригорье?

— Этому я бы не удивился, — сказал Ноккагар. — Сейчас наилучшее время уничтожить Тригорье раз и навсегда, и Вирридон вполне может воспользоваться этой возможностью. Но кроме Тригорья на севере начинаются дороги, которые ведут в западные королевства… Тем не менее войска Тьмы вряд ли идут туда.

Ноккагар неожиданно сорвался с места и стремглав пустился по ступеням вниз.

— Куда они идут, Ноккагар? — крикнул вслед король.

Вместо ответа Верховный Маг позвал с собой Ариорда.

— Ноккагар!

— Прости, Тэлеск, нам с Ариордом нужно ехать. Укрепляй оборону крепости, покуда еще есть время.

— Да что случилось?

В это мгновение над головами просвистел ураганный вихрь. Крупный ездовой дракон завис над стеной, хлопая огромными крыльями. Ноккагар замер на лестнице.

Наездником дракона был не фрэг. Это был человек, облаченный в черные доспехи. Он не поднимал забрала черного шлема, но Верховному Магу не составило труда догадаться, кто этот всадник. Перед ним был колдун Полкворог, обретший новое тело. Едва лучники успели вскинуть луки, как дракон взмыл в небо и полетел вслед за войском. Ноккагар проводил его тревожным взглядом. Затем он спустился со стены и сразу побежал к стойлам. Ариорд не отставал от него.

Спустя некоторое время северный подъемный мост крепости, звеня цепями, опустился, и двое магов покинули крепость. Король айкинграмингов успел лишь проводить всадников взглядом, пока их силуэты не растворились в ночи.

 

Глава 15

 

За белоснежными пиками Небоскребущего Хребта занималось кровавое зарево новорожденного дня. Эн-Анэр придержал единорога. Повелитель Первородных долго смотрел в восточном направлении с высоты холма. Взор его, казалось, пронизал пространство на сотни верст вперед. Войско алфейнов стояло внизу, за его спиной, в ожидании распоряжений.

Раздалось лошадиное фырканье за спиной, и с гордым единорогом Эн-Анэра поравнялся конь Валейгара.

— Что вы видите, светлейший Эн-Анэр?

Алфейн не сразу ответил.

— Ты и сам можешь узреть это, чародей Валейгар. В той стороне озеро Ундлифер. Но взгляни выше, туда.

Ноккагар устремил взор в сторону заснеженного пика и произнес:

— Дракон в небе.

— И не один он там.

— Похоже, Двимгрин ожидает нас.

— Нас либо кого-то другого. — Алфейн бросил взгляд на юг, где сгустилась черная туча.

— Там не только драконы, — молвил Эн-Анэр. — Чувствую фрэгов присутствие. Однако не слишком много их в той стороне…

В этот момент к ним подъехал Оссимур.

— Это что, драконы?

Но Валейгар не ответил. Вместо этого он первым тронул скакуна и понесся по склону вниз. Эн-Анэр и Оссимур последовали его примеру.

Они пронеслись среди деревьев редколесья и выехали на обрывистый берег. Оссимур во всей красе увидел пресловутое озеро Аймкалас. В свете восхода оно казалась невероятно красивым и устрашающим одновременно. Глава Братства Волков скользнул взором вдоль побережья и увидел движение у подножий скалы. Присмотревшись, он разглядел вдали толпу доспешных воинов. Но то были не люди, он понял это даже находясь на большом расстоянии. Их крепкие фигуры лишь напоминали человеческие. То были фрэги. Этих творений Мрака Оссимур тоже видел впервые.

Войско алфейнов и людей замедлило движение.

— У нас назревает битва? — проговорил Оссимур, обращаясь к Валейгару.

— Похоже на то, — бросил маг. — Нас гораздо больше, однако в данном случае это нам не поможет. Горный карниз, на котором они выстроились, все же слишком узок. Там мы будем зажаты между стеной скалы и пропастью.

— А еще драконы! — напомнил Оссимур, взглянув на двух летающих над озером тварей.

Через некоторое время Эн-Анэр поднял вверх ладонь и вновь остановил войско. Менее полверсты отделяло первые ряды алфейнов от врагов. Фрэги уже заметили гостей и меняли строй, занимая всю ширину уступа. Валейгар подъехал ближе к Оссимуру.

— Тебе не обязательно ввязываться в бой, уважаемый Оссимур, — молвил он.

Разбойник хмуро посмотрел на чародея. Он был удивлен услышать такие слова и, судя по негодующему выражению лица, одновременно оскорблен.

— Я сам решу это, маг, — сказал он.

— Разумеется, я лишь хотел сказать, что если ты не желаешь, еще не поздно развернуть коня и уехать. Никто тебя не осудит.

— Никто не осудит?! — усмехнулся Оссимур. — Разве что военачальник Алкайгирда сочтет это поводом всадить мне стрелу в спину. — Он обернулся, ища глазами Хасбу. — Нет, Валейгар. Я не боюсь боя.

— Но я не об этом. У тебя нет ни меча, ни доспехов.

— На мне моя кольчуга и при мне мой кинжал. Больше мне ничего не нужно.

— Как знаешь, — вздохнул Валейгар. — Как бы то ни было, я буду рядом. Ведь я твой должник.

— Должник? Вряд ли. Ты уже спасал мне жизнь, Валейгар. Это я расплатился с тобой.

— Что ж, тогда я просто буду рядом. Но повторяю еще раз… Это не твой бой, Оссимур.

— А какой тогда мой? — задумчиво проговорил разбойник. — Грабить купцов на большаке? Я вел неправильную жизнь, Валейгар. И вот передо мной шанс искупить вину — сделать что-то полезное для Гэмдровса. Думаешь, я упущу его?

Валейгар улыбнулся.

— Что ж, тогда остается пожелать тебе удачи, уважаемый Оссимур! — молвил он. — Да пребудет с тобой сила Творца.

— И тебе того же, чародей. Но ты подумай лучше о себе, ведь, как ты сам сказал, ты не можешь творить магию.

— Силы частично вернулись ко мне…

Оссимур задумчиво посмотрел вперед, на противника. Еще недавно он был простым грабителем тракта, пусть и главным среди них, но теперь он стоял в строю алфейнов, что казалось для него чем-то немыслимым. Быть может, Валейгар прав, и Оссимур действительно не должен находиться здесь.

Могучий единорог повелителя Первородных прервал мысли Оссимура, стукнув копытом о землю и угрожающе фыркнув. Эн-Анэр обнажил меч. Первый Смотритель Ыр-Даар, что ехал сзади, вторил ему, и желтые клинки остальных алфейнов тоже засияли в лучах рассвета. Валейгар отцепил от седла посох Маангара, а Оссимур вынул из-за пояса кинжал. Воинство двинулось с места. Едва первые ряды алфейнов тронулись, прозвучал гулкий сигнал боевого рога: Хасба, которые вел алкайгирдцев следом, призывал своих воинов к оружию.

Набирая темп, воины Света неслись на врагов. Алфейны оставались безмолвны, и, как показалось Оссимуру, хладнокровны. Алкайгирдцы же, напротив, наперебой выкрикивали боевые кличи:

— Во славу Санамгела!

— За наместника Дальвиона!

Войско понеслось уже по широкому карнизу, и главарь разбойников, оказавшийся справа у самого края обрыва, опасливо посмотрел вниз. Странной показалось ему вода Бездонного Озера. Будто и не вода вовсе, а зеркальное стекло.

Фрэги стояли плотными рядами. Оссимур уже мог рассмотреть их приплюснутые морды с рогами во лбах и красными огненными глазами. Последнее, о чем подумал он перед моментом удара, было то, что воины Тьмы гораздо крупнее, нежели он предполагал.

Алфейны клином вонзились в строй фрэгов и сразу раздавили несколько рядов. Единороги Первородных, словно обезумевшие, разили врагов, могучими рогами нараз пробивая пластины их доспехов. А клинки алфейнов не просто сверкали на солнце. Они сияли, ослепляя врагов золотым светом.

Оссимур взмахнул кинжалом на скаку, и первый сраженный фрэг упал с перерезанным горлом. Второму он воткнул кинжал прямо в глаз, третий сорвался с края уступа, столкнувшись с его конем. Валейгар пускал во фрэгов магические вспышки яркого белого пламени, а иногда просто наносил маховые удары наконечником посоха.

Но очень скоро продвижение алфейнов замедлилось, а потом прекратилось вовсе. Фрэги восстановили сломанный строй, и теперь шаг за шагом сами стали наступать на противника, размахивая клинками и топорами. Силы уравнялись. Алфейны без труда уничтожили бы эту кучку бойцов Двимгрина в открытом поле, но здесь, на всю ширину карниза умещалось не более десяти всадников. Сражались лишь первые ряды, остальные вынуждены были стоять у них за спиной. Некоторые пытались стрелять из луков, но в такой толкучке можно запросто было подстрелить своего. Магия Валейгара очень пригодилась. Пожалуй, он был единственным, кто раз за разом сокращал численность врагов.

Оссимур оказался за спиной чародея. Здесь у него не было возможности вести бой. Разбойник посмотрел на летающих в небе драконов. Они не спешили нападать. Но вдруг раздался ужасающий громкий рев, заглушивший звон оружия. В тени треугольной арки, которая была выбита в скале и подход к которой охраняли фрэги, появилась огромная зубастая тварь с каким-то троном на спине. Она вышла из полумрака пещеры и двинулась сквозь ряды фрэгов, которые опасливо расступались перед ней. Она скалила злобную морду и медленно переставляла лапы, по-кошачьи приникнув к земле.

— Это еще что за зверь? — произнес Оссимур.

Валейгар услышал его вопрос и бросил в ответ, не отвлекаясь от сражения.

— Это Вурлок, чудовище Тихого Озера.

— Мне это мало о чем сказало, — вздохнул Оссимур.

В тот же миг неожиданно поднялся ураганный вихрь. Разбойник поднял голову и увидел двух темно-бордовых драконов. Они сидели на краю скалы, прямо над местом битвы. Они взмахивали широкими крыльями и вытягивали шеи вниз, изрыгая пламя. Но это были другие драконы. Оссимур с удивлением посмотрел на тех двух, которые по-прежнему кружили в небе, а потом вновь перевел взор на тех, что сидели на скале.

— Драконов четверо, Валейгар!

Маг поднял голову, но в тот же миг огромная тварь по имени Вурлок сорвалась с места и произвела немыслимой длины прыжок. Перемахнув через всю толпу фрэгов, Вурлок приземлился прямо на алфейнов, что стояли в первых рядах. Двух он раздавил сразу, третьему откусил голову. Маг Валейгар не успел опомниться, как монстр свалил с ног и его. Окровавленная пасть Вурлока угрожающе нависла над лицом чародея. В следующий миг все должно было решиться, но внезапно Вурлок вздрогнул и яростно взревел.

То был Оссимур. Он запрыгнул прямо на спину твари и вонзил кинжал в его толстую шею. Однако это больше разозлило зверя, нежели нанесло ему вред. Вурлок подпрыгнул, затем встал на дыбы, пытаясь сбросить Оссимура. Трон сорвался со спины и придавил одного из фрэгов. Разбойник же крепко вцепился в широкий ошейник и продолжал наносить беспорядочные колющие удары в шею и голову твари. Чудовище продолжало скакать. Так продолжалось до тех пор, пока Оссимур не угодил монстру клинком прямо в глаз.

Вурлок оглушительно взревел. Алфейны тут же подступили к нему со всех сторон, но тот вдруг резко выпрыгнул из окружения и вместе с Оссимуром на спине понесся в сторону треугольной арки, сбивая с ног фрэгов.

В это время сидевшие на скале драконы взмыли в небо к остальным, и через несколько мгновений все четыре крылатых змея плавно опустились вниз и зависли в воздухе над водами озера прямо напротив войска алфейнов. Эн-Анэр тут же забыл про фрэгов и, развернувшись лицом к драконам, приказал стрелять. Сотня стрел накрыла чудовищ, и один из них, получивший стрелу в распахнутую глотку, вскоре с громким всплеском упал в воду. Трем другим лучники почти не причинили вреда: стрелы лишь царапали поверхность их крепкой чешуи.

 

***

Ноккагар и Ариорд всю оставшуюся ночь провели в пути и лишь к утру достигли места назначения. Этим местом оказалось озеро Аймкалас. Именно сюда, по мнению Верховного Мага, направил войска Вирридон. Увидев их со стен Кайледвула, Ноккагар предположил, что Двимгрину удалось заполучить Шкатулку Вилорна и Ключ от нее. Полчища фрэгов под началом колдуна Полкворога, проходящие в опасной близости от границ страны гурнов, пугали его куда меньше, нежели эта мысль.

Вместе с Ариордом они пересекли владения Айкинграмингов и выехали в Светлодолье. Им удалось опередить армию Вирридона, и это было важно. Ноккагар хотел первым добраться до места ритуала, который мог провести Двимгрин.

И он успел. Ему удалось оставить фрэгов и Полкворога далеко позади. Маги мчались вдоль берегов озера Аймкалас. Ноккагар толком не знал, куда именно держать путь, но сердце подсказывало ему, что нужно добраться до его северных побережий. Именно в той стороне над горизонтом сгустились недобрые тучи.

Вскоре Ноккагар увидел, что догадки его верны.

Маги Тригорья остановили коней. Впереди, на обрыве у озера Аймкалас кипела битва.

— Двимгрин действительно решил сделать это, — удручающе проговорил Верховный Маг. — Безумец!

— Я вижу там алфейнов, — произнес Ариорд. — И кажется, дела их не так уж радужны. Взгляни на тех драконов. Это не предвещает ничего хорошего.

— Скорее! — молвил Ноккагар и поскакал вперед. — Иначе они сожгут их!

Два мага помчали лошадей вдоль берега и вскоре уже скакали по горному карнизу, но не успели. В это время три дракона одновременно извергли огромные языки пламени. Огонь охватил войско алфейнов и людей. Горящие всадники с криками прыгали в озеро с высоты обрыва. Ноккагар на ходу поднял посох над головой и прошептал заклинание, не дожидаясь сближения с врагом. Ариорд вторил Верховному Магу. Две световые вспышки ударили в двух крылатых тварей на расстоянии, и оглушенные драконы рухнули вниз. Третий взмахнул крыльями и понесся прямо на тригорских магов. Ноккагар едва успел увести коня в сторону, когда столб огня ударил в землю прямо перед нем. Поверхность каменистого берега мгновенно раскалилась от жара драконьего пламени. Тварь пронеслась над головой. В тот же миг Ариорд, разворачивая скакуна, прокричал новое заклинание.

— Иннэгата! — вырвалось из его уст.

Струя ярко-синего света вырвалась из волшебного посоха и опутала дракона в один лишь миг. Чудовище взревело. Обжигающая сеть стягивала его все сильнее, и вскоре оно упал на землю. Ариорд крепко держал дрожащий от напряжения посох, из которого тянулась нескончаемая струя магии, и через несколько мгновений он громогласно произнес:

— Тунокарпа Тунофиата!

И дракон исчез.

Ноккагар и Ариорд подъехали к месту битвы. Обожженные люди и алфейны — те, кому посчастливилось остаться в живых, — понемногу приходили в себя. Человек со шрамами на лице в опаленном плаще спрыгнул с коня и, холодно поприветствовав магов, бросился сквозь поредевшие ряды алфейнов и людей в самую гущу битвы, призывая с собой своих бойцов. По языку Ноккагар без труда определил, что это санамгельцы. С дальнего конца карниза безудержным напором наступали фрэги.

Ноккагар пригляделся и увидел впереди треугольную арку, высеченную в скале. Храм Вилорна. Подобный ему некогда располагался в горе Ханборун, что на юге Хребта. Именно там, в недрах Горы-Грозы, обосновался Король Мрака и оттуда он вел Войну, отдавая приказы своим слугам. В день, когда Три Меченосца низвергли его, тот Храм был уничтожен.

Взор Верховного Мага скользнул по поверхности скалы и он увидел вдалеке небольшой уступ, выпирающий из нее. Там, по всей видимости, было какое-то помещение: Ноккагар узрел, исходящий из недр горы алый свет. На фоне этого света Верховный Маг рассмотрел темную фигуру человека. Он стоял на уступе и, похоже, наблюдал за сражением, или же он смотрел на что-то еще.

— Двимгрин… — с ненавистью прошептал Ноккагар и уже в полный голос добавил. — Нам нужно попасть внутрь храма, Ариорд. И как можно скорее!

— Оно началось! — вместо ответа воскликнул рыжебородый маг.

 

***

— Ноккагар… — с ненавистью прошептал Двимгрин, устремив взор в сторону войска алфейнов. — Ты не успел. Затмение уже начинается.

Услышав эти слова, привязанный к колонне Алед посмотрел на светило и увидел, что черная тень подобралась к нему слева, словно откусив кусок от солнечного диска. Тень медленно росла и наползала на солнце все больше с каждым мгновением. Колдун тоже смотрел на это, предвкушая скорое воплощение своих замыслов.

Когда черная тень закрыла больше половины солнца, и на землю будто начали опускаться сумерки посреди дня, Двимгрин подошел к столу с огненными чашами и водрузил на него Шкатулку. Он провел по ее поверхности дрожащей ладонью, и руны вдруг вспыхнули ярким алым светом. Так же ярко горел и Ключ в другой руке колдуна.

— Час настал, — молвил Двимгрин.

Он поднес Ключ к Шкатулке и замер на мгновение, будто сомнения вкрались в его темное сердце. Но то длилось лишь одно мгновение, и колдун вставил наконец Ключ в замочную скважину. Замок провернулся без лишних усилий, с мягким щелчком, который отдался в этих стенах неприятным эхом. Крышка чуть приоткрылась, и, отложив Ключ в сторону, Двимгрин открыл то, что оставалось запертым на протяжении долгих тысячелетий. С самого момента создания никто не открывал Шкатулку Вилорна. Двимгрин стал первым и последним, кто сделал это. Так он считал… И это льстило ему.

— Ну, и что там? — в нетерпении спросил Стрелок.

Чувство любопытства притупило страх Аледа и заставило его на время забыть о заготовленной ему участи.

Лицо Двимгрина излучало восторг и одновременно удивление. Алые огненные руны отсвечивались бликами на его бледном лбу.

— Это книга, — произнес он.

— Просто книга? — переспросил Алед.

— Книга! — повторил Двимгрин. — Но не просто книга. Сама Шкатулка это и есть книга. Она — переплет и обложка, а страницы заключены внутри нее.

— И что ты должен сделать? Прочесть ее?

— Разумеется, — восхищенно ответил Двимгрин. — Это длинное заклинание, нанесенное самим мастером Варфегулом на эти страницы. Настало время этому заклинанию прозвучать.

Тем временем солнечный диск в небе почернел почти полностью. Двимгрин повернул Шкатулку и взял в руки так, как обычно берут книги. Алед увидел крупные руны, выведенные на пожелтевших страницах, подобные тем, которые украшали Шкатулку и Ключ. Холодный ветер вдруг ворвался в зал, и в тот же миг уста Двимгрина зашевелились. Шипящие и скрежещущие слова зазвучали под сводами Храма Вилорна. Где-то на берегу озера гремела жестокая битва, а здесь воздух сотрясали заклинания, произносимые на Языке Мрака. Алед не мог поверить своим ушам. Эти звуки больше не резали его слух. Он вдруг понял, что отчетливо понимает их смысл, как когда-то во сне. «Быть может, это и есть сон» — подумал Алед, искренне надеясь, что это так. Однако все было наяву.

—  Застись, лик Нового Солнца, черной тенью Изменения. Отрави лучи его Всеобъемлющая Тьма. Да вытеснит ночь черная свет дневной, ибо грядут творцы Великого Изменения. Азмагор, Дархагон, Ондарул, Варфегул.

Огненные чаши на столе, что стояли перед Двимгрином, вспыхнули так сильно, что алый свет на миг ослепил Аледа. Гора вздрогнула. Разбойник ощутил спиной, как сотрясается огромная колонна, к которой он был привязан. Он направил взгляд наружу. Спокойное доселе озеро Аймкалас взволновалось, и ровные волны понеслись к берегам. Черное солнце не дарило больше света, и лишь немногие лучи, отчаянно пробиваясь по краям солнечного диска, вырывались из плена Тьмы, даруя небу слабый, бесполезный свет. Само небо темнело на глазах. Черные тучи густились на нем, словно клубы серого дыма. А с юга двигалась другая туча, низкая и тяжелая.

Мир все сильнее колебался вокруг Аледа и погружался во тьму. Однако дело было уже не в затмении. Все словно преобразилось. Вскоре лишь мрак воцарился вокруг. Стрелок словно находился посреди черной бездны, бесконечной пустоты. Он не чувствовал больше ни пола под ногами, ни колонны за спиной, ни веревок, стягивающих руки. Он не ощущал больше дыхания ветра. Он слышал лишь ужасные строки заклинания. В окружающей тьме видел он лишь Двимгрина и парящую перед ним Шкатулку Вилорна. Стрелок помотал головой, пытаясь проснуться, но ничего не выходило. На сей раз это был не сон…

— Пусть раскалится поверхность надземного мира смертных от жара истинного Старого Солнца. Да вскипят от него воды бездонного озера Ундлифер… Да забудутся имена сынов царя небес.

Раздался нарастающий глубинный гул и черная бездна, которая окружала Аледа и Двимгрина, резко взволновалась. Где-то далеко во мраке вспыхнул алый огонь. С каждым мгновением пламя не то увеличивалось, не то приближалось, — это невозможно было понять в пустоте. Наконец оно разрослось до таких размеров, что Алед больше не видел ничего кроме этого алого пламени. Жар, исходящий от него, обжигал лицо, но Стрелок не мог от него отвернуться. Куда бы он ни посмотрел, этот огонь был уже повсюду. Двимгрин, озаренный дрожащими кроваво-красными бликами, оторвался от книги и посмотрел на заполонивший все алый пожар. Колдун ликующе рассмеялся. Глаза его горели все тем же светом. Он стоял, раскинув руки и смеялся, как будто бы сошел с ума. Шкатулка-Книга парила прямо перед ним. Вдруг Алед что-то увидел в огне. Превозмогая боль от жара, он смотрел прямо перед собой в огненную бездну, и вскоре увидел силуэты, который приближались прямо к нему. Он узнал их. Именно их он видел во сне. Четверо безликих. Но теперь они вселяли в его сердце истинный ужас, подобного которому он не испытывал за всю жизнь. Страх сковал его, и он не мог ни пошевелиться, ни оторвать взгляда от черных теней, который шли к нему прямо из глубин Алого Огня.

— Да не прозвучит более под небом имя Всесоздателя. Новые властители грядут в падший мир смертных. Азмагор, Дархагон, Ондарул, Варфегул. Именем первым да падет первый засов с древних врат Вилорна Огненного… Азмагор!

Нормальное ви́дение мира неожиданно возвратилось к Аледу. Он снова оказался в черном зале, привязанный к одной из колонн. Безликие, алый огонь и Тьма растворились, словно наваждение. Двимгрин стоял у стола с чашами и смотрел в книгу.

—  И да вострепещут твари живые, ибо Истина рвется в искаженный ложью мир надземный. Именем вторым да падет второй засов с древних врат Вилорна Огненного. Дархагон!

Небо озарилось сполохом молнии. В следующий миг раздался оглушительный раскат грома, заставивший сердце Стрелка сжаться. Страх от того, что происходило вокруг, одолевал Стрелка все больше. Ему хотелось кричать, но разум говорил ему, что это ему не поможет. Тем временем туча с юга подошла совсем близко. На горизонте появилось движение. Лишь спустя какое-то время Алед вдруг разглядел, что к берегам рокового озера прибыло новое воинство. И оно было несметно. Бесчисленные ряды фрэгов под далекие ритмы барабанов приближались к месту схватки алфейнов с бойцами Двимгрина. В небе над новоприбывшими фрэгами Алед узрел драконов. Они были невелики, но их было много, и каждый из них нес всадника на своей спине. Надежда на спасение разгорелась сильнее в сердце Аледа. Он сразу догадался, что это войско самого Камнесоздателя. Стрелок лишь уповал на то, что Вирридон прервет ритуал и помешает Двимгрину.

— Страх и ужас наведите на мир надземный, Хранители Старого Солнца, и да покорятся разумные, а неразумных да поглотит Всеобъемлющая Тьма. Да преклонит мир колени пред Великими, ибо несут они в него Истину, издревле сокрытую и искаженную. Именем третьим да падет третий засов с древних врат Вилорна Огненного. Ондарул!

Гора вздрогнула вновь. На сей раз Алед воистину побоялся, что своды проклятого храма вот-вот обрушатся. Волнение на Бездонном Озере усилилось, и белый пар начинал подниматься от его поверхности. Молния ударила в Небоскребущий Хребет и сопровождающий ее гром прокатился по всему небосводу с запада на восток.

— Да падут неверные устои мира смертных. Да придут из Вилорна огненного твари, правду в мир несущую. Да повинуются они Великим Изменяющим. Азмагор, Дархагон, Ондарул, Варфегул. Именем четвертым да падет последний засов с древних врат Вилорна Огненного. Варфегул!

Небо полыхнуло вновь, и новое еще более сильное землетрясение заставило колонны зала дрожать. Стрелок посмотрел на Двимгрина. Лицо его было каким-то отрешенным, словно колдун не понимал, что делает. Отдавал ли колдун себе отчет на самом деле — этого Алед уже не стал бы утверждать.

Колдун перевернул последнюю страницу книги и извлек из шкатулки-книги черный кинжал. Клинок его был волнистым, а на его поверхности были высечены Черные Руны. Алед успел прочесть их, пока Двимгрин завороженно разглядывал жертвенный нож. Там были выбиты имена Хранителей, уже не раз прозвучавшие в этом зале. «Уж лучше бы меня казнили в Ралгирде» — подумал Алед в ожидании приближающейся смерти.

Двимгрин отбросил Шкатулку и с черным клинком в руке двинулся прямо к Аледу. Тот напрягся, в очередной раз безуспешно пытаясь вырваться из пут. Он чувствовал себя жалкой мухой, попавшей в ловушку паука. А в это время мир вокруг снова растворился и преобразился. Стрелок опять оказался среди алого огня. Двимгрин, окруженный бордовым ореолом стоял перед с черным кинжалом в руке. За спиной колдуна Стрелок увидел четверых безликих. Облаченные в черное, Хранители Строго Солнца, были неподвижны. Но теперь они были не одни. Прямо за ними что-то происходило. Алый Огонь извивался, приобретая разные формы, пока в пламени не обрисовались силуэты крупных черных тварей. Бессчетными рядами они стояли за плечами Изменяющих.

Разбойник узнал скаллоров. То, что он видел в Мотходэке, было лишь их отражениями, как выразился Двимгрин. Теперь же это были истинные скаллоры. Они выглядели так же. У них не было ни глаз, ни носа. В разверстых глотках пылала огненная бездна. Но отличие было одно — сердце Аледа готово было разорваться от нещадных волн великого древнего страха. Оставшейся долей не скованного ужасом разума, Стрелок понимал, что эти твари, в отличие от тех, кого он видел во владениях алфейнов, чувствуют его. Чувствуют приготовленную для них жертву. Они все до одного словно смотрели на Стрелка, — и только на него! — как если бы у них были глаза.

Страшное воинство Изменения стояло на пороге. Хранители Старого Солнца ждали, когда запечатанные в древности Врата наконец распахнутся. Заклинание почти прозвучало. Еще немного, и Мрак хлынет в надземный мир яростной и безжалостной рекой.

—  Прими, темная вода…

В этот миг раздался оглушительный грохот, и огненный мир исчез в очередной раз. Алед обернулся. Тяжелые двери, который Алед сам запирал на железный засов, с грохотом разлетелись словно щепки, и в зал с ревом ворвался… Вурлок. Что-то не так было с ним, и через мгновением санамгелец понял, что именно: две кровоточащие раны зияли на месте его глаз. Слепой Вурлок, сокрушив несколько колонн, пронесся через весь зал, и протаранил лбом каменный стол с огненными чашами. От удара тот разломился пополам, и пламя тут же охватило зверя. Вурлок яростно взревел, но не остановился. Двимгрин едва успел отскочить в сторону, когда горящее чудовище промчалось мимо него и слетело с уступа прямо в кипящее озеро.

 

Глава 16

 

Военачальник Алкайгирда слез с коня. Взгляд его был устремлен в небо. Лик солнца уже почти полностью почернел. Вокруг сгустился странный мрак, словно ночь ворвалась в мир посредине белого дня. Войско темных сил, что двигались вдоль берега с юга, уже подошло к рядам алкайгирдцев и алфейнов. Натиск врага был силен, но его можно было бы сдерживать, если бы не удары сверху. Тучи стрел, выпускаемые крылатыми стрелками, нескончаемым градом летели на воинов Эн-Анэра и Хасбы. Меткие лучники алфейнов сокращали число драконьих всадников с каждым выстрелом, но этого было недостаточно. Войска тьмы все прибывали, и Хасба понимал, что невозможно выиграть эту битву, в которой силы Света бьются против двух зол. Но надежду он не терял. Он надеялся на чудо, которое заставит врагов отступить.

Один из летунов был явно крупнее других. Он кружил над местом сражения, но не вступал в открытый бой. Хасба давно заприметил его и уже не спускал с него глаз. Кто это был, он мог лишь догадываться. Но то был точно не фрэг. Должно быть, какой-нибудь колдун.

— Лук мне! — приказал Хасба.

Один из ближайших лучников Алкайгирда подал ему лук и стрелу. Хасба понимал, что если лишить войско фрэгов предводителя, их боевой дух упадет. Крупный ездовой дракон спустился несколько ниже, и Хасба уже мог рассмотреть его. То был человек в черных доспехах. Забрало шлема скрывало его лицо. Военачальник Алкайгирда наложил стрелу, прицелился и стал ждать удобного момента. Наконец дракон завис в воздухе на мгновение, и этого мгновения было достаточно. В тот же миг тетива сыграла в руках Хасбы. Стрела понеслась к намеченной цели и поразила дракона в область сердца. Военачальник не был уверен, что у подобных тварей есть сердца, но в этот миг главное было заставить черного всадника приземлиться.

Дракон издал хрипящий крик и камнем рухнул прямо в толпу фрэгов — тех, что пришли с юга. Хасба бросился туда же. Пробравшись через ряды своих воинов и алфейнов Эн-Анэра, он ворвался в строй врагов, пытаясь подобраться ближе к сбитому дракону. Стражи Алкайгирда двинулись за ним, прикрывая своего полководца.

Дракон лежал без движения. Под ним, пытаясь высвободиться, дергался человек в черных доспехах. Хасба вскочил на тушу мертвого дракона и встал над черным всадником, направив на него острие своего меча. В тот же миг в руке предводителя темного воинства возник Огненный Меч. Теперь у Хасбы не было сомнений, что перед ним колдун. Но едва он успел замахнуться, чтобы сделать добивающий удар, как мощный хлопок разорвал воздух, и Хасба был отброшен в на несколько шагов.

Военачальник быстро пришел в себя и подобрал выроненный меч, а в это время колдун уже выбрался из-под дракона и приближался к Хасбе. Он взмахнул мечом и сразу два санамгельца пали замертво у его ног. Он взмахнул второй разрубил еще двоих. Военачальник встал и приготовился к самой серьезной схватке в своей жизни. Не дожидаясь атаки он ударил врага первым, но меч Хасбы сломался пополам, когда колдун отразил удар огненным клинком. Хасба увернулся от последующего ответного удара и схватил оружие близлежащего убитого воина. Увернувшись от нового удара колдуна, военачальник Алкайгирда нанес колющий удар, целясь прямо в грудь. Но темный предводитель отбил его, и в очередной рассек клинок пополам.

В следующее мгновение свободная рука колдуна протянулась в сторону Хасбы, и тот ощутил, как что-то сдавливает его горло. Ноги его оторвались от земли. Хасба беспомощно повис в воздухе, тщетно пытаясь вырваться. Он смотрел на колдуна и видел его горящие глаза сквозь решетку черного забрала. Шлем колдуна был расколот. «Тот, кто носил его, наверняка не выжил после такого удара!» — невольно подумал Хасба. В глазах его уже потемнело.

 

***

Ноккагар соскочил с коня и вспышками магии без устали разил бойцов Двимгрина, расчищая себе дорогу к треугольной арке. Он почти дошел до нее, оставалось совсем немного. Затмение уже началось, и надо было спешить.

За спиной неистово гремели боевые барабаны. Их стремительно нарастающий рокот был уже очень близко, и фрэгов Двимгрина эти звуки явно тревожили. Ноккагар отвлекся от боя и оглянулся. Он увидел на горизонте сопровождаемые черными тучами юга полки Омраченного Королевства — те самые, которых он увидел еще со стен Кайледвула. Алкайгирдцы и алфейны уже схватились с ними. И на фоне этого сражения Ноккагар вдруг увидел висящего в воздухе воина в бордовом плаще Алкайгирда. Чуть ниже, среди толпы фрэгов он разглядел человека в черных доспехах.

— Полкворог, — прошептал Ноккагар.

Верховный Маг не мог безучастно смотреть на это, и стремительно бросился в на подмогу воину. Вскоре он уже был на месте.

— Отпусти его, Полкворог! — угрожающе прокричал Ноккагар.

Посох его был направлен набалдашником прямо в сторону колдуна. Полкворог повернул голову, но ничего не сказал в ответ. Этот колдун всегда был не многословен. Он говорил лишь тогда, когда это действительно было необходимо. Но он отпустил Хасбу, и тот упал на землю, жадно хватая ртом воздух. Полкворог сделал прыжок к Ноккагару и в воздухе нанес молниеносный рубящий удар мечом, который мало кто смог бы отразить. Но Ноккагар защитился посохом и успешно отбил его. Полкворог отлетел в сторону и сразу попытался ударить тригорца снова, но маг словно предугадывал все его действия.

В конце концов Ноккагар перешел в наступление. Белый сполох озарил все окрест и ударил Полкворогу прямо в грудь. Колдун отшатнулся, но устоял на ногах, и очередной взмах Огненного Меча последовал почти сразу. Ноккагар увернулся и в следующий миг ударил набалдашником посохом по голове колдуна. Шлем смялся, и забрало чуть приоткрылось от удара. Полкворог долго держался одной рукой за голову, стараясь поскорее прийти в себя. Ноккагар не стал нападать на оглушенного противника, и дождался, когда тот снова сможет вести бой.

— Новое тело, новый облик, — молвил Ноккагар. — Ты столько лет ждал этого, Полкворог, и вот ты возродился. Странно, что Вирридон решил вернуть тебя только сейчас. Но я хочу заверить тебя, что сегодня последний день твоей новой жизни!

Сказав это, Верховный Маг направил посох в Полкворога и выпустил дрожащий огненный луч, который ударил колдуна подобно молнии и прожег стальные латы. Колдун выдержал и этот удар, но что-то вырвалось из его груди и упало к ногам Ноккагара. В этот миг Хасба, улучив момент, взял клинок мертвого алфейна, и в воздухе сверкнула желтая сталь. Сияющий клинок ударил по треснувшему черному шлему сверху вниз и окончательно рассек его пополам вместе с головой. Полкворог покачнулся. Огненный Меч выпал из руки колдуна, пламя его поблекло. Сраженный Полкворог упал на колени и повалился на землю лицом вперед. Фонтаны темной крови лились из-под разбитого шлема. Фрэги, находившиеся поблизости, в страхе отпрянули от Хасбы. Военачальник Алкайгирда восхищенно посмотрел на окровавленный желтый клинок и, воодушевленный гибелью колдуна с боевым кличем бросился в гущу битвы.

Не наклоняясь, Ноккагар подцепил посохом вырванную из-под доспеха Полкворога вещицу и поднял с земли. Это был амулет на цепочке в виде оскалившейся пасти дракона, подобный тому, которым владел колдун Бэнгил.

Верховный Маг некоторое время смотрел на него, а затем выкинул в озеро и брезгливо вытер руку о мантию.

— Секрет их силы давно раскрыт! — прозвучал голос рядом с Ноккагаром. — Неужели Полкворог думал, что какие-то доспехи сохранят ему амулет.

Ноккагар повернулся, чтобы посмотреть на говорившего.

— Валейгар? Ты здесь?

— Как видишь, мастер Ноккагар! — приветливо улыбнулся маг в обгоревшем плаще. Его седые опаленные волосы и лицо были испачканы в крови фрэгов.

— Как ты сбежал из темниц Тригорья? Маангар писал, что запер тебя!

— Если с темницы сбежал Двимгрин, то к чему мне было сидеть там, мастер Ноккагар?

— Так я все еще мастер для тебя?

— Ты всегда будешь им. Однако не стану таить: я принял решение покинуть Орден.

— Жаль слышать, — молвил Верховный Маг. — Это очень некстати, Валейгар. Вирридон затевает войну, и миру пригодились бы твои услуги.

— И я всегда готов предложить их миру. Но не от имени Ордена. Не обессудь, мастер Ноккагар.

— Каждый волен поступать, как хочет. Однако, символ Тригорского Ордена по-прежнему в твоих руках, как я вижу.

— Да. Посох не мой. Мне пришлось воспользоваться им, чтобы сбросить чары Экгара.

— Я вижу, что он не твой. Это посох Маангара. О каких чарах ты говоришь?

Валейгар отмахнулся.

— Это уже не важно…

— Неужели? — недоверчиво произнес Ноккагар. Он сверлил собеседника испытующим взором. — Так что ты натворил, Валейгар. И что с Маангаром? Он мертв?

— Я допустил ошибку…

Ноккагар подошел к Валейгару вплотную и долгое время сурово взирал на него, сдерживая подступающие позывы гнева.

— Однажды так сказал и Вирридон. Создание Камней Могущества он назвал ошибкой. В тот день я видел в его глазах странный свет, который должен был предостеречь меня о грядущем. Но я не придал этому должного внимания. И мастер Экгар тоже. Теперь Вирридон сел на трон Омраченного Королевства… Если я узрю подобный свет в твоих глазах, Валейгар, я без раздумий уничтожу тебя.

— Твое право, мастер Ноккагар… Но я больше не в Ордене, поэтому я буду защищаться.

Ноккагар сжал посох.

— Так на чьей стороне ты сейчас?

— На той же, что и ты, мастер Ноккагар. Разве может быть иначе?

— Мне думается, что ты поступил дурно, Валейгар. Насколько серьезен твой проступок, я пока не знаю. И в данный момент я просто не хочу этого знать. Сейчас не лучшее время обсуждать это. Сейчас главное — остановить Двимгрина. Все остальное будем решать потом.

— Верно, мастер Ноккагар, — кивнул Валейгар. — Потом…

 

***

Оссимур крепко держался за ошейник огромного зверя и продолжал наносить удары кинжалом в шею. Кровь зверя обжигала его руку, но зверь по-прежнему был силен. Многие витязи Огражденной Страны отправлялись в поход на Холмы Ужаса убить Вурлока, но никто не возвращался из его логова живым.

Оссимур понимал, что чем больше ран он нанесет твари до того, как она его скинет, тем больше будет шансов выжить. Вурлок стремительно мчался по широкому подгорному туннелю. Оссимур в этой кромешной тьме чувствовал себя слепым, но чудовище, по всей видимости, отчетливо видело дорогу своим единственным оставшимся глазом. Единственным! Оссимур поймал момент и переложил кинжал в левую руку. Остался единственный глаз! Нужно ослепить монстра.

И разбойник стал наносить удары вслепую, пытаясь попасть в глаз. Вурлок ревел — больше от гнева, нежели от боли, — и мотал головой, не давая Оссимуру совершить задуманное. Острие клинка каждый раз лишь ударялось в твердый череп зверя. Но Оссимур не сдавался. Много попыток предпринял он, и все они оказались тщетны. Тогда глава Братства Волков подтянулся со спины на шею Вурлока и ударил снова. И снова.

Внезапно чудовище взревело и бешено завертело головой. Оссимур не сразу почувствовал, что клинок наконец погрузился в плоть. Вурлок тряхнул головой с такой силой, что Оссимур едва не свалился. Он дернул за рукоять и извлек кинжал из глаза. Зверь заревел вновь. Оссимур крепче схватился за ошейник. Но в следующий миг ослепший Вурлок ударился боком о левую стену туннеля. Послышался грохот падающих камней. Отскочив, он сразу протаранил правую, и этот удар был такой сильный, что разбойник уже не удержался и соскользнул со спины.

Оссимур ударился о стену и едва не лишился чувств. Теплая кровь потекла по виску. Он совершенно ничего не видел перед собой. Вурлок с ревом ускакал куда-то в темноту, и вдруг до ушей Оссимура донесся грохот. В тот же миг разбойника ослепил кровавый свет, излившийся из конца туннеля и пронзивший его кромешный мрак. Стрелок должен быть там! Оссимур нащупал кинжал на каменном полу и встал. Последнее далось ему с трудом. С каждым движением грудь наполнялась невыносимой болью. Дышать было трудно — похоже, Оссимур сломал пару ребер. Но он шел вперед, на алый свет, и крепко сжимал в руке клинок.

Оссимур оказался в большом полутемном зале с высокими черными колоннами. Свежий ветер обдувал его лицо. Алые блики скакали на сводах зала. То были блики от огня, который исходил не то от факелов, не то от других светильников, которые лежали на полу в конце зала среди каких-то каменных обломков. Там же, впереди, на фоне очень тусклого дневного света, который лился через огромный пролом в дальней стене, разбойник увидел две фигуры. Осторожно, стараясь бесшумно обходить обломки обрушенных колонн, глава Братства Волков продвигался вперед. Те двое пока не замечали его. Один из них был привязан к колонне, как позже разглядел Оссимур. Вскоре он понял, что это Стрелок. Другой человек, облаченный в черную мантию, стоял спиной к Оссимуру и смотрел вниз с уступа, за которым можно было увидеть взволновавшуюся поверхность озера Аймкалас. Колдун Двимгрин. Это был он. Кто же еще! Снаружи грохотало, и черные тучи заволакивали небосвод.

Оссимур, временно забыв о боли, прибавил шаг, однако по-прежнему продолжал ступать бесшумно. Ничего не стоило ему сейчас подкрасться и всадить кинжал в спину проклятого колдуна или же столкнуть его вниз с высоты обрыва.

— Я тебя вижу, — неожиданно проговорил колдун.

Сказав так, он даже не обернулся. Оссимур же встал в полной растерянности. Что делать дальше, он не знал.

— Отпусти Стрелка, колдун! — угрожающим тоном произнес глава Братства Волков.

Алед вздрогнул, услышав знакомый голос и повернул голову.

— Оссимур! — произнес он. — Ты как здесь оказался?

Оссимур не ответил и лишь сделал еще несколько шагов в сторону колдуна.

— Отпустить? — Колдун все так же смотрел на озеро и не оборачивался. — Я не могу отпустить его. Мне нужна его кровь… Впрочем, твоя тоже подойдет.

Двимгрин обернулся, и Оссимур отступил назад. Волна необъяснимого страха перед колдуном накатила на него. В руке прислужника Тьмы разбойник увидел черный извилистый кинжал.

— Хорошо, — внезапно произнес Оссимур. — Отпусти его, и тогда сможешь забрать мою жизнь!

— Мне не интересны твои условия, Волк Тракта, — усмехнулся Двимгрин и двинулся навстречу Оссимуру.

Оссимур попятился, стараясь не сокращать расстояние между собой и колдуном. В этот миг зал и колонны вздрогнули. Но это нельзя было назвать землетрясением. Это было что-то другое. Все вокруг замерцало и затряслось. На мгновение все погрузилось в кромешную тьму, и когда вновь стало светло, все увидели посреди зала незнакомца в черном плаще. На груди его красовалась алого цвета брошь. Пряди черных волос торчали из-под черного капюшона, под тенью которого угадывались тонкие черты лица. Алед сразу узнал это лицо.

Незнакомец окинул взором зал и остановился на раскрытой Шкатулке, которая валялась на полу, словно выброшенная за ненадобностью. Он протянул руку, и в тот же миг Шкатулка оказалась в его ладонях.

— Книга? — прозвучал он безразличным тоном. — Я разочарован. Думал, творение Варфегула представляет собой нечто более грандиозное.

— Оно представляет собой то, что заставит тебя ответить за все, Камнесоздатель!

— Камнесоздатель! Ты ведь прекрасно знаешь мое имя, Двимгрин. К чему эта напыщенность?

— Ты опоздал, Вирридон! — сердито проговорил Двимгрин. — Ты уже не сможешь остановить это.

— Но я уже это сделал. Прервал твои действа. Разве не так?

Колдун усмехнулся в ответ:

— Пытаешься затуманить мой разум своими речами! Я тебе не какой-нибудь Бэнгил или Эсторган.

— Я знаю это, Двимгрин. Ты истинный маг. Такой же, каким являюсь я.

— Такой же? Не думаю. Я вообще не знаю, кем или чем ты являешься. Я служу Изменению, но чему служишь ты, мне неведомо.

— Я ничему не служу Двимгрин, — сказал Камнесоздатель. — Я сам по себе. Я сам устанавливаю правила. И ты мог бы. Совместно мы могли бы творить великие дела. И мы все еще сможем, ежели только ты немедленно прекратишь то, что начал.

— Двимгрин всегда доводит начатое до конца! — воскликнул колдун и, обернувшись на мгновение, взглянул на солнце. Черная тень уже начинала сползать с него. — У меня нет времени на разговоры, Камнесоздатель! Если хочешь смотреть, смотри, а если нет, убирайся. И советую тебе бежать как можно дальше отсюда, ведь скоро здесь будут Хранители.

Двимгрин подошел к Аледу, и разбойник встретился с ним взглядом. Стрелок пытался понять, ради чего он будет предан смерти, но понимание не приходило к нему. И колдун вновь заговорил на Языке Мрака:

—  Прими, темная вода, жертвенную кровь нечестивца.

Камнесоздатель отбросил Шкатулку, и вспышка алого огня вырвалась из его ладоней. Приняв форму шара, огонь устремился в Двимгрина. Но колдун был готов к этому. Один лишь жест его руки создал вокруг него и Стрелка мерцающий щит из красного света. Огненный шар разбился о него и крупными искрами разлетелся в стороны.

— Ты не остановишь меня, Камнесоздатель! — воскликнул Двимгрин. — Сами Изменяющие покровительствуют мне!

Колдун поднес острие черного кинжала к груди Стрелка. Алед мысленно прощался с жизнью.

—  Да откроется Изменяющим мир надземный… Азмагор, Дархагон…

Но в этот миг Вирридон взмахнул рукой, и привязанный к колонне разбойник исчез. Оссимур поначалу ужаснулся, увидев это, но вскоре понял, что Стрелок по-прежнему находится в зале. Алед оказался привязанным к другой колонне, далеко от Двимгрина. Темный маг яростно стиснул зубы, едва сдерживая рвущийся на свободу крик гнева. Он хотел было броситься в сторону приготовленной жертвы, но в этот момент в зал вбежали алфейн и какой-то старец в погоревшем плаще. Озлобленное выражение лица Двимгрина сменилось великим удивлением, а старец тем временем уже направил в колдуна посох. Вспышка света не причинила вреда Двимгрину, рассыпавшись о его магический щит.

— Валейгар! — в зал вошел Верховный Маг Тригорья. — Погоди!

Вид у него был тоже не из лучших: седая борода и синяя мантия были испачканы кровью, которая, скорее всего, не принадлежала ему. Он потратил немало сил, чтобы пробиться сквозь ряды защитников Двимгрина, и теперь опирался на посох, словно обычный старик. За главой Тригорья, прихрамывая на одну ногу, следовал маг Ариорд.

— Нет, мастер Ноккагар! — сказал он. — Валейгар все делает правильно.

С этими словами рыжебородый чародей тоже запустил магическую вспышку в Двимгрина, но и он не преуспел.

Ноккагар остановился в нескольких шагах от Камнесоздателя. Тот повернул голову, и они встретились взглядами.

— Похоже, сейчас мы на одной стороне, Ноккагар. Ведь все мы знаем, что произойдет, если Двимгрин завершит ритуал. По крайней мере нам обоим это не нужно.

— Нет, Вирридон, — покачал головой Верховный Маг. — Мы уже никогда не будем на одной стороне, пусть даже наши интересы сегодня совпадают.

Оссимур тем временем подошел к Стрелку и перерезал веревки. Увидев это, Двимгрин готов был разорвать на куски каждого, кто находился в этом зале, но он сдержал себя и не покинул магической преграды. Освобожденного Стрелка била дрожь. Он не верил своему внезапному спасению. В то же время лютая ненависть, разбавленная обидой, лилась через края в его сердце.

Вирридон описал в воздухе новый жест кистью руки, и в тот же миг Двимгрин лишился черного кинжала. Жертвенный клинок будто выпал из воздуха и звякнул о пол зала в паре шагов от Аледа. Стрелок недолго смотрел на него. Он немедля взял его в руку и ощутил великую магическую силу в этом оружии.

Лишившегося кинжала Двимгрина обуяла ярость. Он издал злобный крик и совершил прыжок. Столь быстрым и столь стремительным было это действо, что никто не успел ничего понять. Колдун в прыжке налетел на Стрелка и сбил его с ног. Пытаясь выхватить черный кинжал из рук разбойника, обезумевший от ненависти Двимгрин пытался отобрать его у Аледа. Но тот не давался, понимая, что как только кинжал вернется в руки Двимгрина, острие неминуемо окажется в его груди. Во взгляде колдуна Алед видел лишь лютую звериную злобу.

Ноккагар бросился к ним и попытался оттащить Двимгрина, но тот дернул локтем и отбросил Верховного Мага в другой конец зала. Ариорд бросился за ним, а Валейгар направил на Двимгрина посох, но посох тут же вылетел из его руки. Вирридон не спешил вмешиваться, будто наблюдал за каким-то развлекательным зрелищем. Тогда к колдуну и Стрелку подскочил Оссимур. Без лишних движений он всадил свой клинок прямо в спину Двимгрина. Тот даже не вздрогнул. Глава Братства Волков извлек свой кинжал и с удивлением обнаружил, что лезвие его словно растворилось; осталась только рукоять.

Злоба, что горела в глазах Афройнского Ворона, все больше сменялась удивлением: он, великий темный маг, не в силах был справиться с никчемным разбойником. Двимгрин закричал. То был крик отчаяния, но Алед воспринял его по-своему. На фоне давящего на разум страха он без раздумий принял решение и, извернувшись, вонзил извилистый нож в грудь колдуна, после чего оттолкнул его.

Но колдун не упал. Он выпрямился и закрыл рукой кровоточащую рану. Некоторое время он в некотором недоумении смотрел на нее и вдруг, вновь обратив взор на Стрелка, прошептал:

— Да будет так.

Затем, пошатнувшись, он попятился назад. Стрелок встал с пола, не отрывая глаз от Двимгрина. Алед увидел странный блеск в глазах колдуна. Вдобавок ко всему, Двимгрин как-то странно улыбнулся. Он пятился в сторону обрыва, и в это время из его уст вновь полился сотрясающий своды скрежещущий Язык Мрака.

— Прими, темная вода, жертвенную кровь нечестивца, — не без труда выдавил Двимгрин режущие слух шипящие, скрежещущие слова и закашлял.

Не все в этом зале понимали, что сказал колдун, но всем было ясно, что ничего хорошего эти слова не сулят. Двимгрин взмахнул рукой и, потратив последние силы, образовал новый магический щит перед собой. Странная ухмылка застыла на его лице. Он отходил к краю уступа. Кровь фонтаном вырывалась из его груди, ноги подкашивались. Колдун едва держал равновесие. Невзирая на все это, весь его вид показывал, что он чувствует себя победителем. Никто не мешал ему.

Вирридон первым смекнул, в чем дело, и бросился к колдуну, но невидимая преграда остановила его. Камнесоздатель не сдался. Он приложил все силы и протянул руку сквозь сверкающий заслон, но рука не дотягивалась до Двимгрина. Превозмогая силу магического щита, Вирридон протянул вторую руку и вот уже почти шагнул вперед, но магия Двимгрина все одно не позволяла ему пройти. А сам колдун насмешливо смотрел на старания Камнесоздателя и ликовал, продолжая произносить заклинание:

— Да откроется Изменяющим мир надземный… Азмагор… Дархагон… Ондарул… Варфегул!

Двимгрин сделал последний шаг назад и сорвался с уступа вниз. Магический щит разрушился, и Вирридон сделал наконец рывок вперед… Но было слишком поздно. Темный маг Двимгрин упал вниз и исчез в кипящих водах озера Ундлифер.

Камнесоздатель обеспокоенно посмотрел на воду. Темная кровь стала всплывать на поверхности, а волны озера начали успокаиваться. Пятно крови Двимгрина все разрасталось, растекалось, дошло до берега и продолжало стремительно увеличиваться, пока вся вода озера отсюда до Небоскребущего Хребта не обратилась в кровь.

Ноккагар тоже подошел к краю уступа. Кровавое озеро больше не кипело. Теперь лишь небольшие волны неслись по его поверхности откуда-то со стороны Хребта.

— Да пребудет с нами благодать Эндармира, — вздохнул Верховный Маг Тригорья.

— Боюсь, она уже никогда не пребудет с этим миром, Ноккагар! — прозвучал мрачный голос Камнесоздателя.

В этот миг воздух перед ними вспыхнул алым огнем. Ноккагар и Вирридон отступили, а на уступе разгорелся огромный пожар полностью закрывший вид на озеро Аймкалас. Алое пламя Вилорна разрослось и больше походило, на некое огненное облако, переливающееся кровавыми бликами.

Эн-Анэр упал на колени, осознав ужаснейшую вещь. Запертые Врата распахнулись! Предсказания Эн-Шангума сбылись. Потомок его не сумел уберечь Элон. Бежать нет смысла. Смерть настигнет всех!

— «Сильнее разгорится Старое Солнце, и будет земля плавиться от огня его. — Звонкий голос алфейна, разразивший повисшую в зале тишину, дрожал. — Тогда вернутся в надземный мир и скаллоры, да только не они будут воплощением великого ужаса, куда страшнее будут хозяева, которые поведут этих псов в бой…»

Ноккагар оперся на посох, устремив отчаянный взгляд в огненное облако. Силы почти покидали его. Он не сумел спасти Элон, он провалил дело мастера Экгара. Маг не сомневался, что вот они Врата Вилорна, прямо перед ним, и они распахнулись. Вот-вот ужасные твари Вилорна ворвутся в надземный мир.

Внезапно прямо из огня вырвались длинные черные руки. Их было ровно восемь, — словно восемь лап огромного огненного паука, — и все они разом потянулись к Вирридону. Камнесоздатель успел лишь развернуться, чтобы бежать прочь, но не успел. Черные руки схватили его за плечи и потащили прямо в огонь. Он сопротивлялся что есть сил. Ноккагар с ужасом и некоторой долей жалости смотрел в лицо Вирридону, но не видел страха в его глазах. Камнесоздатель, казалось, знал, что он все одно сильнее Хранителей, и вскоре это подтвердилось. Руки тянули его с великой силой, но все было безуспешно. Они не могли больше сдвинуть его с места. Казалось, Вирридон просто играет с ними. Царь Алого Огня рассмеялся, радуясь своему величию. Смех тот отдался устрашающим эхом и сотряс своды Храма Вилорна. Черные руки отпустили его… Но смех его внезапно оборвался. Прямо перед ним, перед величайшим темным магом Гэмдровса и всего Элона, стоял разбойник из Санамгела, пособник Двимгрина. Когда он подошел? Как? Вирридон вмиг пожалел, что не убил его первым же делом, потому что в своей груди Камнесоздатель узрел извилистый черный клинок. Рука санамгельца крепко сжимала рукоять. Взор его казался странным. Глаза словно смотрели куда-то сквозь Вирридона.

Наконец разбойник вытащил клинок, и черная кровь хлынула наружу. Вирридон успел одарить санамгельца последним полным ненависти взглядом, прежде чем исчез в огне, вновь схваченный призрачными руками Хранителей. Облако Алого Пламени вмиг исчезло, и взору вновь открылся вид на озеро Аймкалас. Воды его были спокойны…

Стрелок не понимал, что произошло. Он стоял на краю уступа с кинжалом в руке. Внизу раскинулись воды озера Аймкалас. Затмение уже заканчивалась, и яркий солнечный лик вновь озарял землю. Санамгелец огляделся. Валейгар, два других мага, повелитель алфейнов и Оссимур, — все их взгляды были направлены только на Аледа. Что не так? Алед посмотрел на извилистый кинжал, испачканный в черной крови, и уже собирался отбросить его, как вдруг причудливый клинок обратился не то в змею, не то в огромного червя и вгрызся прямо в руку Стрелка. Разбойник вскрикнул от боли и попытался схватить странную тварь, но та молниеносно влезла прямо в его ладонь, и снаружи не осталось даже хвоста.

— Что это?! — испуганно вскричал Алед.

Он в ужасе тряс руку, словно надеялся, что тварь выпадет обратно.

Оссимур был первым, кто оказался рядом.

— О чем ты? — спросил он.

— Эта тварь! Она в моей руке!

— В руке? — недоумевал Оссимур. — Какая тварь?

— Кинжал обратился в змею и влез мне под кожу!

— Да вот же он! — удивленно проговорил главарь разбойников и поднял кинжал с пола. — Ты уронил его.

Алед не мог в это поверить. Он поднес правую ладонь ближе к лицу и внимательно рассмотрел ее, но не увидел ни ран, ни какого-либо другого подтверждения, что тварь ему не причудилась.

— Позволь, уважаемый Оссимур, — Это был Валейгар. — Дай его мне. Это оружие Тьмы. Оно опасно в руках смертных.

— Да забирай, — Глава Братства Волков передал извилистый черный клинок Валейгару и почти шепотом обратился к Аледу: — Я думаю, нам нужно уходить, Стрелок. Ты только что заколол двух темных, и чем это теперь обернется — неизвестно.

Алед смотрел на Оссимура каким-то странным, отрешенным взглядом, словно не понял ни одного сказанного им слова.

Земля вновь дрогнула под ногами.

— Скорее, Стрелок! Нужно убираться! Не нравится мне это место.

Оссимур дернул Аледа за руку и вместе они бросились к выходу. Но внезапно повелительный голос прозвучал за спиной:

— Стой! Кто ты?

Алед обернулся. Верховный Маг Тригорья смотрел на него прожигающим насквозь взглядом. Именно ему был задан этот вопрос. Но санамгелец не ответил.

— Бежим, Оссимур, — быстро произнес он.

Верховный Маг не знал как поступить, и сделал первое, что пришло в голову — выпустил магическую вспышку из посоха. Она должна была остановить беглецов, но вместо этого вспышка словно отскочила от них и едва не ударила в самого Ноккагара. Чародей в полном недоумении осмотрел посох, словно дело здесь было в нем, будто по нелепой ошибке он взял не свой. Но нет, это был именно его посох и ничей другой. Тот посох, который никогда его не подводил.

 

***

Алед и Оссимур благополучно покинули зал, и вскоре темный туннель вывел их наружу. В воздухе висел запах гари. Битва уже закончилась. Точнее все, кто был на горном карнизе, — фрэги Двимгрина, люди, алфейны, — просто опустили оружие и смотрели на вновь засиявшее в небе солнце, — кто то с радостью, кто-то с черной ненавистью. Войска же Камнесоздателя, лишившиеся поддержки властелина, разворачивались и устремлялись на юг. Всадники на ездовых драконах еще некоторое время кружили над полем брани, но вскоре улетели и они.

— Мастер Двимгрин завершил миссию, повелитель? — прозвучал чей-то скрипучий голос.

Алед оглянулся и увидел у входа арки главаря фрэгов. Гром сидел на земле, прислонившись к поверхности скалы. Он выглядел изможденным. Окровавленный боевой цеп лежал рядом. Доспехи тоже были заляпаны кровью, но по большей части то была кровь поверженных врагов. Алед не сразу заметил клинок, утопленный в груди фрэга по самую рукоять.

— Что? — недоуменно проговорил Алед.

— Мастер Двимгрин завершил миссию? — повторил Гром.

— Завершил, — дал ответ Алед. — Но я… он погиб…

— Это плохо, — вздохнул фрэг. — Ты был его помощником, повелитель. Приказывай. Нас здесь осталось не так много…

— Приказывать?

Фрэг поднял руку так, будто приветствовал Аледа, и прорычал:

— Тьма была всегда, тьма будет вечно, и нет ничего, кроме Тьмы!

Стрелок растерянно кивнул. Оссимур, стоя рядом, пребывал в напряжении. Вокруг них стали собираться фрэги, и безоружным главарь чувствовал себя неуверенно. Бойцов Двимгрина осталось не более полусотни. Все они полукругом обступили Аледа и Оссимура и действительно ожидали распоряжений.

Стрелок устремил взор в сторону уходящего воинства Вирридона.

— Так какие будут распоряжения, повелитель? — прошипел один из фрэгов.

— Распоряжения? — повторил Стрелок. — Просто уходите.

— Возвращаться в Афройн?

— Да, — кивнул Алед. — Пожалуй, в Афройн.

— Но он же в осаде!

Стрелок почесал голову.

— Просто уходите! Куда угодно!

Оссимур подошел ближе к Аледу и шепнул:

— Не спеши. Они — наш шанс убраться отсюда в целости, Стрелок. Впереди алфейны и стражи Алкайгирда. Если первых мы не интересуем, то Хасба уж наверняка не упустит шанса схватить сразу двух Волков Тракта, включая главаря. Пусть их не так уж много, но вдвоем нам с ними не тягаться.

— О чем ты говоришь, Оссимур? Я не командир фрэгов!

— Тогда сыграй его роль хоть ненадолго! — сказал в ответ Оссимур.

В скором времени они неспешно ехали по уступу верхом на лошадях Алкайгирда. Фрэги сопровождали их, со всех сторон окружая плотным строем. Алфейнов и алкайгирдцев осталось мало. Большая часть погибла в пламени драконов. Алфейны и алкайгирдцы не препятствовали прохождению фрэгов. Никто больше не желал проливать кровь. Оссимур встретился взглядами с Хасбой. Изнуренный битвой военачальник Алкайгирда смотрел на него без ненависти, лишь с некоторым удивлением, а удивляться было чему… Тем не менее Оссимур ожидал, что Хасба прикажет схватить разбойников, но этого не произошло. Он лишь проводил их пристальным взглядом.

Стрелок смотрел на юг. Черные тучи уползали, а под их тенью уходило несметное полчище Вирридон. Разбойник перевел взгляд на озеро. Воды его успокоились. Теперь озеро Ундлифер, как и прежде было тихим и гладким, словно зеркало.

— Похоже, Камнесоздатель привел эту огромную армию на битву с демонами Старого Солнца, — молвил Алед. — Странно, что ничего не произошло. Мир не перевернулся с ног на голову и не погрузился во Тьму. Неужели заклинание не сработало?

— Кто знает, — пожал плечами Оссимур. — Быть может, мы просто этого не видим.

Они уже выезжали с карниза и поднимались по склону на равнины Светлодолья. Два человека и полсотни сопровождающих их фрэгов. Бездонное Озеро осталась позади. Взору открылись бескрайние просторы редколесья.

 

***

— Догнать их, мастер Ноккагар? — спросил Ариорд.

— Не знаю.

Нечасто Ноккагар отвечал на вопросы вот так. Верховному Магу Тригорья вообще нельзя было что-либо не знать. Но сейчас, в сложившихся обстоятельствах, это было дозволено. Ноккагар окончательно запутался в своих мыслях и доводах. Что вообще произошло, и насколько это серьезно? Он подошел ближе к краю обрыва, с которого упал Двимгрин, и посмотрел на солнце. Затмение уже прошло. Тучи рассеивались.

Что-то здесь не так! Ритуал проведен, но исхода ужасной армии Старого Солнца не последовало. Почему? Ноккагар силился это понять, но разумное объяснение пока не приходило к нему.

Он обернулся. Взгляд его упал на лежащую на полу раскрытую Шкатулку. Ветер беззаботно игрался ее страницами. Ноккагар подошел к ней и долго не решался прикоснуться. Наконец, поборов страх и отвращение он наклонился и подобрал ее. Шкатулка-книга обожгла ему руки, но маг не выпустил ее. Руны, изображенные на них, вызывали у него неприятные чувства. Он не мог читать Черные Руны, созданные Дардолом. То было под силу лишь прислужникам Тьмы. Однако читать он и собирался.

Ноккагар переворачивал страницу, разглядывая бессмысленные для него знаки. Страниц было не так уж много. И вот, перевернув наконец последнюю, Ноккагар обомлел. Его бросило в пот. Тиски тревоги, сдавливавшие его сердце, вдруг рассыпались.

— Силы Небесные! — воскликнул Ноккагар.

Ариорд и владыка алфейнов Эн-Анэр, услышав это восклицание, сразу подошли к Верховному Магу.

— Что случилось, мастер Ноккагар? — спросил Ариорд, заглядывая в книгу.

— Последней страницы нет! — воскликнул Ноккагар.

Едва заметные обрывки можно было увидеть в месте, где должна была быть последняя страница книги. Ариорд удивленно вскинул брови.

— Не позволишь ли мне взглянуть, мастер Ноккагар?

— Стало быть, не полностью прочтено было заклинание? — прозвучал звонкий голос Эн-Анэра. — Не свершилось открытие Запертых Врат.

— Врата по-прежнему закрыты, — сказал Ноккагар, передавая книгу Ариорду. — Предсказание Эн-Шангума, возможно, еще сбудется, светлейший Эн-Анэр, но точно не в этот раз. Двимгрин погиб напрасно. Ему не удалось завершить ритуал. Он думал, что прочел все заклинание, но это не так. Кто-то сделал это нарочно?

— О чем ты говоришь, мастер Ноккагар? — промолвил Ариорд, сосредоточенно перелистывая книгу. — Шкатулка Вилорна была закрытой тысячи лет. Неужели сам Дардол вырвал одну из страниц?

— В этом я сомневаюсь. Это сделал кто-то другой… Шкатулка была заперта тысячи лет — это верно. Но был ли Двимгрин первым, кто открыл ее с начала Первой Эпохи Мрака?

— Что ты имеешь в виду? — Ариорд задумчиво сдвинул брови. — Шкатулка хранилась в Тригорье, и мы с тобой прекрасно знаем, что украсть ее не так-то просто. Да, Двимгрин сделал это, и мы вряд ли когда-то узнаем, как.

— Я подозреваю, что Валейгар помог ему, — молвил Верховный Маг. — Пусть он и не знал, где она спрятана, но он точно как-то замешан в этом. Кстати говоря, где он?

Все трое огляделись, но кроме них троих в зале больше никого не было.

— Он же только что был здесь, — удивленно произнес Ариорд.

— Это доказывает, что Валейгар не чист перед нами, — вздохнул Ноккагар.

— Маангар, помнится, писал в послании, что не питает к нему доверия, но своих подозрений не объяснил. Он заключил Валейгара в темницу, так как же он сбежал? Вместе с Двимгрином?

— В послании? — задумчиво повторил Верховный Маг и вдруг стал рыться у себя за пазухой.

Послышался шелест бумаги, и Ноккагар вытащил лист пожелтевшего пергамента. Он еще раз пробежался по тексту послания Маангара, и вдруг, закрыв глаз, провел ладонью по поверхности бумаги. В тот же миг чернила исчезли и еще через мгновение появились вновь. Только теперь то были Черные Руны. Ариорд ахнул.

Ноккагар изумленно смотрел на непонятный ему текст Языка Мрака. Он не понимал, что именно там написано, но он отчетливо осознавал, что именно эти несколько строк могли стать роковыми для этого мира.

— Это сделал Маангар! — воскликнул Ариорд. — Он вырвал страницу из книги и отправил ее в твои руки!

— И Двимгрин ничего не заподозрил, — произнес Ноккагар.

— Но как Маангар сделал это? Как он достал Шкатулку из Бассейна Ослабления? Это же могло погубить его!

— Боюсь, в итоге погубило его не это, — вздохнул Ноккагар. — Я не могу предположить, как ему удалось, Ариорд. Возможно, все дело в том, что чары Экгара защищали Шкатулку от воров, а Маангар не украл ее. Думаю, что он лишь вырвал страницу и убрал ее обратно на дно Бассейна Ослабления, чтобы Двимгрин ничего не заподозрил. Маангар всегда был несколько инакомыслящим, порой даже безрассудным. Я бы не рискнул открывать Шкатулку, потому как не знал, что в ней и чем это чревато. Но он рискнул. Рискнул своей жизнью и жизнью мира… Однако я думаю, он понимал, что делает. Вероятно, он знал о Шкатулке гораздо больше нашего, ведь в книгохранилище замка нет ни одного древнего писания, которое Маангар бы не прочел. Как бы то ни было, этим поступком он спас Элон и, возможно, вернул доброе имя Тригорскому Ордену.

Ноккагар щелкнул пальцами, и в его ладони вспыхнул огонь. Маг поднес его к краю страницы, и пламя тут же охватило ее, уничтожая ту часть заклинания, которая так и не прозвучала и которой уже не суждено прозвучать. Он подержал горящий листок некоторое время, затем бросил на пол и вскоре растоптал образовавшийся тлен.

— Считалось, что уничтожить Шкатулку Вилорна нельзя, — молвил он. — Но оказывается, нужно было просто открыть ее: внутри лишь желтая бумага, которая вполне неплохо горит.

— Одного не пойму, — произнес Ариорд. — Почему он не вырвал все страницы и не сжег точно так же?

— Скорей всего, Маангар решил просто посмеяться над Двимгрином. И ему это удалось. А честь сжечь ее он предоставил нам…

Ноккагар направился к выходу. Постукивание посохом по каменному полу отдавалось здесь громким эхом. Ариорд и Эн-Анэр еще долго смотрели на пепел. Потом Ариорд сжег остальные страницы и бросил Шкатулку на пол, словно это был никчемный опустошенный ларец. Должно быть, так оно теперь и было. Шкатулка Вилорна стала не более чем просто шкатулкой, исчерченной линиями погасших Черных Рун.

Ариорд вышел вслед за Верховным Магом, и в полутемном зале остался один лишь владыка алфейнов. У разломанного пополам каменного стола еще лежали пылающие алым огнем чаши. Эн-Анэр приблизился к ним, подобрал одну и выбросил ее в озеро. Затем он выкинул с обрыва вторую, третью. Когда же он схватился за четвертую, в глазах его вдруг потемнело, и все тело разразилось сильной болью. Эн-Анэр не мог даже кричать. Он на миг оказался в ином места, и лишь тьма окружала его. Владыка алфейнов увидел четыре темных силуэта, которые отделились от густого мрака. Ужасающие Безликие в ореолах алого огня!

Эн-Анэр пришел в себя. Последняя пылающая алым огнем чаша все еще была в его руке. Повелитель алфейнов выбросил ее в Аймкалас и еще долго стоял у края обрыва. Бездонное Озеро было гладким и мирным. Небо и горный хребет на горизонте, — все это отражалось в нем, словно в зеркале. Эн-Анэр размышлял. Врата Вилорна сегодня не открылись, но он понимал, что цепи из звездного света, что держали их, сорваны.

 

ЭПИЛОГ

 

Безмолвие царило на берегах озера Аймкалас. Алфейны и люди Хасбы собирали павших и помогали раненым. Властители Священного Леса понесли большие потери. Среди погибших воинов Эн-Анэра оказался и Первый Смотритель Ыр-Даар, и эта утрата была сегодня величайшей для Первородных. Военачальник Алкайгирда потерял почти половину своих воинов. Считал ли он, что возмездие свершено, и Двимгрин получил по заслугам? Наверное, да, пусть и не лично Хасба приложил этому руку…

Ариорд и Ноккагар стояли на гребне взгорья и смотрели на запад, где еще можно было рассмотреть отряд фрэгов, пересекающий равнину.

— Кто он такой?

— Трудно сказать, Ариорд, — ответил Верховный Маг. — Фрэги сопровождают его, а силы Тьмы покровительствуют ему… Казалось бы, все очевидно. Но покамест я не стану делать поспешных выводов на его счет. Нужно многое обдумать и взвесить. Я до сих пор не разумею до конца, что сегодня произошло. Одно я могу сказать точно. Сегодня мир навсегда избавился от Камнесоздателя.

— Это так, — произнес Ариорд. — Но не все так хорошо, как кажется. Похоже, Хранители вернули себе утраченные силы. Нам нельзя расслабляться. Зло снова придет в этот мир. И мнится мне, случится это очень скоро.

— Быть может, оно уже здесь, просто не в столь явном облике, — сказал Ноккагар. — Тем не менее, Ариорд, сегодняшний вечер мог закончиться куда более плачевно, и тогда вряд ли бы мы с тобой разговаривали сейчас на вершине этого холма. Все благодаря Маангару… Нужно вернуться в Тригорье. Боюсь представить, что нас там ожидает.

— Ты не хочешь догнать этого санамгельца, мастер Ноккагар?

— Нет. Пусть уходит. Когда-нибудь мы его найдем. В другой раз… В конце концов, он сделал великое дело — избавил мир от Вирридона.

— Но доброю ли волей? — вздохнул Ариорд и огляделся окрест. — Где же Валейгар. Неужто он и вправду ушел?

— Валейгар четко дал мне понять, что его больше ничего не связывает с Тригорским Орденом. Боюсь, остается просто отпустить его и лишь надеяться, что путь, который избрал он, не приведет его во тьму.

 

***

Алед неспешно гнал коня по пыльной дороге. Рядом с ним ехал Оссимур. Они оба молчали. Фрэги вскоре были оставлены у развалин Шангверна, потому что Алед не желал их компании. Справа раскинулись Сумрачные Земли, слева за серебристой линией реки возвышалась гряда зеленых холмов.

Алед посмотрел на главаря. Лицо его было сурово, как и всегда. Оссимур размышлял.

— Ты больше не держишь зла на меня? — спросил Алед.

Глава Братства посмотрел на Стрелка и произнес:

— Ты не виноват в смерти Ханина… Теперь я это понимаю.

Алед вздохнул.

— Моя жизнь перевернулась вверх дном, Оссимур. Я уже не знаю, кто я теперь и как мне быть дальше.

— Мы едем назад в Межгорье, разве нет?

— Ты — да. Но я не могу… Братство если даже и примет меня назад, то всю оставшуюся жизнь я буду для них кем-то чужим. Они будут относиться с недоверием, ты же понимаешь. Это уже не моя жизнь, Оссимур.

— И куда ты теперь отправишься?

Стрелок пожал плечами.

— Мир велик. Я думаю, мне в нем найдется место. На следующем распутье я поверну на север, доберусь до северной оконечности Небоскребущего Хребта, а оттуда — быть может, в Восточный Гэмдровс…

— Как знаешь.

— А ты, Оссимур, прямиком в Межгорье? К реке Йокмисс?

Главарь Братства Волков ответил не сразу. Он что-то обдумывал и через некоторое время, когда Алед уже чаял дождаться ответа, Оссимур произнес:

— Пожалуй, задержусь на время в «Захолустье». Мы там наворотили дел… Попробую помириться с трактирщицей.

Алед улыбнулся. Еще пару верст они проехали в молчании, а потом Стрелок повернулся лицом к главарю и произнес:

— Спасибо, что пришел спасти меня, Оссимур.

Глава Братства Волков холодно кивнул.

Вскоре дороги их разошлись. Оссимур поскакал по мосту в сторону Межгорья, на запад, а Стрелок повернул на север. Этот тракт был ему знаком. По этой дороге он уже ехал когда-то вместе с Двимгрином. Но теперь Алед держал путь не в Тригорье. Он намеревался после Олдиора поехать другой дорогой, которая огибала отроги Тригорья и устремлялась на север.

Он не все рассказал Оссимуру. Некая сила поселилась в Стрелке. Она действительно ворвалась в его тело через рукоять черного кинжала. Он понимал, что влезшая в руку тварь не причудилась ему вовсе, просто остальные не способны были узреть ее, ведь в тот момент Алед был единственным темным в зале… Понимал Алед и то, что безмолвный приказ, который он исполнил, не будет последним. Ибо Хранители избрали его — так ведь говорил колдун. И он был избран не для роли жертвы, как думал или хотел думать Двимгрин. Нет, Хранители избрали его для чего-то большего. Он чувствовал в себе темную силу, но еще не понимал, как ей управлять. И сможет ли он ей управлять, или же, скорее, она будет властвовать над ним? Он чувствовал ее, и слышал ее. Она словно говорила с ним. Она звала его в Восточный Гэмдровс, и он следовал этому зову. Где-то в тех краях, далеко за могучими вершинами Небоскребущего Хребта, на берегу реки Экалэс возвышалась неприступная крепость Двимгрина, осажденная силами антов…

 

***

Однорогий Вуг стоял у опушки высокого векового леса. Один лишь шаг, и зеленые кроны скроют его. Рядом размеренно несла свои воды широкая река. Вуг обернулся. На востоке грохотал гром, и небо было черным, словно ночью. Вуг посмотрел на солнце. Тьма закрывшая его на время, прошла мимо, и солнечные лучи снова ласково грели серое лицо Вуга. Тригорье осталось далеко позади.

«Вуг больше не вернется в Большой Дом. Никогда. Пусть Синие Волшебники сами носят еду узникам… Да! Пусть сами прячут нехорошие вещи от плохих людей! И пусть они сами ныряют в волшебную воду и вырывают страницы из странных книг! Да! Вуг больше не будет этого делать! Никогда!»

Вуг стоял на пороге новой жизни. Той жизни, для которой был рожден. И он безмерно радовался ей. Для него это было словно новое рождение. Оставалось лишь найти свой народ. Это будет трудно — он знал. Но Вуг чувствовал, что он на верном пути.