Телефон разрывал тишину ночи своей трелью. Миранда что-то невнятно пробормотала и перевернулась на другой бок, Энтони же нащупал включатель настольной лампы, включил свет и, жмурясь, посмотрел на часы. Три часа ночи. Еще спать и спать! Парень взял в руки телефон, экран мелькал надписью «Инга».

— Да, — ответив на звонок, произнес Энтони хриплым голосом. По сути, он еще спал.

— Да, бля, ему! — Раздался в трубке раздраженный женский голос, и последовали кашляющие звуки.

— Кто это? — Удивился Энтони. Из трубки донеслась какая-то возня, сдавленные ругательства и потом милый голосок Инги ответил ему:

— У Линды токсикоз.

— Что?! — Парень аж подскочил на кровати. Миранда снова что-то пробормотала и затихла, мирно сопя. Он тихо вышел из комнаты и направился к кухне.

— Как токсикоз? — Наливая себе воды в стакан, спросил он.

— Обычно! — Теперь в трубку говорила Линда. Голос был раздраженный и немного сорванный. К тому же у неё был насморк. Явный признак сильной рвоты.

— Но… как? — Оценив ситуацию, Энтони вылили воду в раковину, и потянулся к бутылке дешевого коньяка на полке. Этот коньяк повара используют для десертов. Откупорив бутылку, он стал наливать его в стакан.

— Тест положительный… я беременна. — Ответила Линда. — Ой, — произнесла она, и в трубке снова послышался кашель.

— И я! — Радостно прозвенела в трубку Инга. — У меня тоже тест положительный! Поздравляю, Эн, скоро ты станешь папой!

От неожиданности Энтони забыл про коньяк и тот уже плескался через край стакана на стол. Он этого не заметил, просто поставил бутылку и опорожнил стакан залпом.

— Я? — Удивленно спросил он. Инга рассмеялась в трубку.

— Он не верит! — Весело ответила она в сторону.

— Дай мне его! — Донеся до Энтони властный голос Линды, прервавший кашляющие звуки.

— Сейчас. — Ответила она и тихо в трубку добавила. — У Линды сильный токсикоз, она уже пятнадцать минут не может отлипнуть от унитаза. Последний раз с ней такое было после открытия выставки в Нью-Джерси, но тогда она намешала коньяк, виски и шампанское.

— Я все слышу! — Прокричала Линда.

— Хорошо, хорошо, даю Энтони.

— Энтони! — С целым букетом эмоций прокричала Линда в трубку. — Ты молодец! У тебя, черт, получилось! Ой, наконец-то отпустило. И какого хера у этой сучки все отлично? Стоит, ржет тут.

— Но ты такая смешная. — Смеясь, произнесла Инга на заднем плане.

— Зараза ты, Инга. — Устало произнесла Линда. — Ладно, я устала и иду спать. А ты… хороший трутень.

Энтони не знал что ответить.

— Ты завтра после работы зайди к нам, — тихо произнесла Инга. — Целую.

Связь прервалась. Ошарашенный услышанным, Энтони налил себе еще на два пальца и выпил залпом. Он станет отцом! Хотя, фраза «хороший трутень» ничего не сулила. Оставив коньяк и стакан на столе, он вернулся в спальню.

— Кто это был? — Нежно ластясь, спросила Миранда.

— Да так, не важно, спи. — Уклончиво ответил Энтони.

— Хорошо, — Обнявши его, Миранда тихо уснула. А Энтони в ту ночь так и не сомкнул глаз. Он станет отцом. Да, только формально, реально своих детей от Линды и Инги он никогда не увидит. Так, только после рождения и все. Но…

Он станет отцом!

* * *

Днем жители города погрузились в свои дела. Семья Лоуренсов соблюдала выработавшийся за последние месяцы режим и следовала ему с точностью швейцарских часов. Брайан, Рейчел и Мария вносили свои коррективы в размеренный и привычный ритм жизни особняка. Их часы шли параллельно, не пересекаясь. И отлаженный механизм не пересечения двух миров давал другому неплохую картинку для обзора — жизнь идет своим чередом, и все на месте, заняты тем, чем должны. Кроме Марии.

Марии Лоуренс в то время в Лос-Анджелесе вообще не было. Зато вместо нее коротко стриженая хрупкая шатенка с черными глазами бродила по улицам в районе трущоб Лос-Анджелеса. Если было нужно, она представлялась как Грэйс, манерами светской львицы не обладала, курила дешевые сигареты, пила пиво и наблюдала жизнь. Мужчины, способные избить беременную женщину, наркоманы, проститутки и просто нищие, уставшие от жизни люди, окружали ее сейчас. Она видела, как пьяные матери били детей, как укуренные подростки насиловали девочку, как люди, дошедшие до края отчаяния, кончали с собой. Дикая, бесконтрольная, движимая одними только эмоциями жизнь окружала ее. На эти улицы без особой нужды не совались копы, журналистов, так и вовсе, сюда было не загнать. Никто не боялся огласки. Никто не боялся закона, морали или общественного мнения; тут правили сила и деньги. Всем было наплевать. Мария, она же Грейс, была вооружена пистолетом и шокером, которые, впрочем, за все те годы таких вылазок ей ни разу не потребовались, и обширным знанием приемов самообороны, пригодившихся всего раз пять. Не смотря ни на что, она любила этот мир больше, чем родной, гламурный. Мария отдавала себе отчет в том, что, поживи она здесь по-настоящему, ситуация была бы иной.

Сейчас же девушка впитывала настоящую жизнь без глянца, стразов и мишуры. Впитывала всем своим естеством. Такие вылазки заряжали ее, показывали, насколько мизерны ее проблемы, насколько приросли маски стерв, дурочек, мачо и раздолбаев к тем, кого она видела каждый день. Эти два мира были крайностями. Как инь и янь. Они отражали и дополняли друг друга, но абсолютно не понимали.

Тем не менее, Мария чувствовала себя в безопасности. Внешность, измененная до неузнаваемости, навыки самозащиты и деньги делали ее сейчас неуязвимой.

Кое-где ее уже знали в лицо. Тут никто не задавал вопросов, и все были настороже. Девушка держалась просто и расслабленно, она излучала силу и уверенность в себе. Скорее инстинкт, чем разум говорил «аборигенам» держаться от нее подальше. Как у Достоевского, она была право имеющей, а значит априори права.

В дом Мария попала через черный ход. Она не кралась, но и внимания не привлекала. Парик уже отдыхал в рюкзаке, снятый в общественной уборной. Линзы еще были на глазах, поэтому с домашними контактировать ей не хотелось. Они не журналисты, от них так просто не отмахнешься, хоть можно и списать на прихоть все, что угодно. Благополучно переодевшись, Мария зашла в гардеробную, задумчиво прошла мимо длинного ряда платьев, блузок, брюк, костюмов и прочего барахла, пока не нашла, что искала. Вскоре, девушка уже выходила через тот же пресловутый черный ход. Даже без линз, видеть ей никого не хотелось. Никого из домашних. Сегодня ее ждал Деррек. Но это потом, а пока она отправлялась в кафе. Нужно скоротать время, подготовиться к «атаке». Деррек давно ждал, давно добивался ее. По-своему, Мария даже была влюблена в него. И для того, о чем она так давно думала, он подходил идеально.

***

Открытая веранда на втором этаже кафе с видом на океан благоприятствовала размышлениям. Мария думала об эпизоде, который случился с ней во время одной из предыдущих вылазок. В одной из дешевых забегаловок, где она бывала в такие дни, девушка стала свидетельницей отвратной сцены. Две девушки даже младше нее, обе на больших сроках беременности сильно повздорили. Одна из них, из разговора было понятно, что все называли ее Бу, пыталась заставить другую, Ким, дунуть с ней за компанию.

— Отвали, а! — устало отвечала Ким. Было видно, что девушки спорят не впервые

— Да че ты такая занудная та?! — негодовала Бу, она была пьяна и развязна, — нихера с твоим выродком не станет!

— Не смей так говорить о моем ребенке! Сама и дуй, если тебе на твоего насрать!

— А тебе нет?! Напомнить, сколько у него папаш?! Или как у тебя заживали после той «оргии» переломы?!

— А тебе не пофиг, как он был сделан?! Если ты своего нагуляла, делай с ним, что хочешь! Хоть это и мерзко, я не смогу тебя остановить. А ко мне не лезь. У моего ребенка будет выбор…

— Если он проживет дольше месяца, — перебила Бу, — жрать нечего станет, на органы продашь, здорового такого?

— Съебись от меня. Это не твое дело. Я люблю этого ребенка потому, что он мой. Мне пофиг, кто его отец, пофиг, как так случилось. Я даже мстить этим мразям не буду.

— Ты стала просто унылой занудой! Раньше с тобой было веселее! Или ты думаешь, что от того, что ты уже больше полугода не пьешь, твой ребенок будет жить лучше тебя? Или от того, что ты не дунешь, он станет богат и знаменит? Нихуя подобного! Он будет как все! Как ты, как я, как эти все ублюдки, — верещала Бу.

— Нет. Мне шанса не дали, у него — будет!

— Сука ты тупая, нихуя меня не слушаешь! Тебе сложно?!

— Отвали, я сказала! — Ким выходила из забегаловки под аккомпанемент матерной брани Бу.

Уже на улице Мария догнала Ким. Та испугалась. Мария же просто обняла девушку и сказала, что все у них будет хорошо. Когда странная девушка ушла, Ким обнаружила у себя в кармане листок, наспех вырванный из блокнота. Слово «шанс» и четыре цифры. В том же кармане обнаружилась пластиковая карта, без имени пользователя.

Мария улыбнулась. Та девушка, Ким, не знала, что для Марии пятьдесят тысяч, которые были на карте, в сущности, копейки. Однако, еще неизвестно, кто больше получил, от этой встречи. Ведь благодаря этой сцене в плане Марии, который та вынашивала уже несколько лет, произошли существенные изменения. «Спасибо, Ким!»- вслух сказала девушка. На веранде она, как ни странно, была одна.

* * *

Дизайнер уже подбирает необходимые материалы для отделки. Все что нужно для капитального ремонта завезено. Как только отель перешел в руки Криса, сразу же начались работы. Эндрю Смит все организовал.

Крис вышел на улицу и закурил. Солнце сегодня палит нещадно. Хочется куда-нибудь, где есть бассейн. Рейчел сейчас у Лоуренсов, наверняка они сидят у бассейна. Он представил голубую воду бассейна и рябь по воде от легкого ветерка. Просто чудесно!

Попрощавшись с архитектором, Крис сел в машину и поехал на пляж. Самое время, чтобы немного расслабиться и найти девушку, которой можно немного запудрить мозги.

Дженна.

Он представил ее лицо, сердитое, когда она увидела, как он флиртует с Карлой. Пожалуй, стоит привести какую-нибудь девушку домой, познакомить с сестрой — актрисой Рейчел Хоу. Хотя эта потенциальная девушка и так будет готова идти за ним хоть на край света через полчаса общения.

Крис зашел в кафе под соломенной крышей на берегу океана. Пляж заполнен людьми, кто загорает, кто плещется в воде. Серферы ловят волну, и красиво выезжают на берег. Крис успел переодеться в пляжные шорты и шлепки. Он смотрит на море и девушек в воде. Кто из них станет его добычей на сегодня?

Он заметил в толпе, ту, что подошла бы ему на роль временной подружки. Стройная девушка, среднего роста, с гривой светло-каштановых чуть вьющихся волос. Она с разбега ныряла в океан, и смеясь, возвращалась на берег вместе с волной. Движения грациозные, красивое стройное тело, умеренный загар.

Крис пошел к ней, включив все свое обаяние и лучезарную улыбку. Он нырнул в океан вслед за своей «русалкой», и когда девушка плыла к берегу, то натолкнулась на Криса. Он поймал ее за плечи.

— Извини, — засмеялась она. — Я тебя не видела!

— Ты хорошо плаваешь, — улыбнулся он.

— Спасибо, но я не плаваю, а дурачусь. Играю с волнами.

Крис всматривался в ее глаза — синие, как океан.

— Можно угостить тебя чем-нибудь? — предложил он.

Девушка задумалась, уставившись на горизонт.

— А можно узнать, как тебя зовут? — спросила она.

— Кристофер. Для тебя Крис.

— Скарлетт. Родители назвали меня в честь Скарлетт ОХары. Им показалось, что это сделает меня сильной и смелой.

— Сработало?

— Не знаю, — улыбнулась она.

— Ты милая, ты не похожа на Скарлетт ОХару.

Она рассмеялась.

— Ну, так что? Можно тебя угостить чем-нибудь?

— Можно.

— Пошли.

Крис взял ее за руку, и они вышли на берег, Скарлетт подхватила парео и сандалии.

Подходя к кафе, она завернулась в парео, сделав из него платье, и надела обувь.

В кафе Крис взял для Скарлетт мороженое, а себе чай со льдом.

— Чем ты занимаешься? — спросил он.

— Я дизайнер. Вернее, пока прохожу стажировку. А ты?

— Строю замки, — улыбнулся он.

Скарлетт рассмеялась.

— А если серьезно?

— Я и говорю серьезно. Что ты делаешь вечером?

— Изучаю ХХ век, — улыбнулась она.

— И что именно?

— Культуру, стиль, повседневность. Архитектуру и моду.

— Интересно. Поехали ко мне?

Скарлетт снова рассмеялась.

— Крис, ты очень обаятельный и шустрый, но я знаю тебя пятнадцать минут.

— А этого не достаточно, чтобы понять, нравиться тебе человек или нет? — он положил свою руку на руку Скарлетт.

— Достаточно для чего?

— Чтобы просто поехать ко мне в гости. Почему вы девушки всегда думаете, что вас хотят сразу же трахнуть?

— Я думаю, вдруг ты маньяк и убьешь меня.

— Я не маньяк, а даже если и так, то я не убиваю таких красивых девушек, только уродин, я обожаю красоту.

Он улыбается. Тепло и свет в глазах Криса Хоу. Он смотрел на Скарлетт, так как бы хотела этого любая женщина. Взгляд полный обожания и восхищения, еще не любовь, но она скоро будет.

— Хорошо, но ненадолго. И ты отвезешь меня домой.

— Как скажешь!

***

Крис открыл двери квартиры, и они вошли внутрь.

— Красивая квартира, вкус у тебя есть.

— Это квартира сестры, но ее нет дома. Хочешь чего-нибудь выпить?

— Чего-нибудь безалкогольного.

— Ах да, история ХХ века требует трезвости! — улыбнулся он.

— Именно. Знаешь одно из правил итальянской мафии? — Скарлетт прищурила глаза и коварно улыбнулась.

— И что за правило? — Криса все больше и больше интересовала девушка с пляжа, интересная девушка.

— Оставаться всегда трезвым, не злоупотреблять алкоголем и не быть наркоманом.

— Хорошее правило.

— И мне оно тоже нравиться.

— У меня есть книга по искусству ХХ века, — Крис ушел в комнату и вернулся оттуда с красиво оформленной книгой. — Вот, — протянул он книгу девушке.

— Вау! — она взяла книгу и села на диван. — Ты увлекаешься искусством?

— Я же строю замки, — улыбнулся он, садясь рядом. Девушка листала книгу, осторожно переворачивая плотные глянцевые страницы. Крис изучал ее профиль, и пытался понять, что у нее за духи.

Звонок в дверь вернул их из ХХ века в ХХI. Крис нахмурился и пошел открывать. На пороге стояла Дженна.

— Проходи.

Дженна вошла в комнату.

— Это Скарлетт, — представил он Дженне девушку. — Скарлетт, это Дженна, подруга моей сестры.

— Привет, — улыбнулась Скарлетт.

— Привет, — махнула рукой Дженна. — Где Рейчел?

— Ее нет дома, она со своим парнем. Если хочешь, можешь…

— Мне некогда с вами сидеть, — резко произнесла Дженна. — Я пришла к Рейчел, а не к… — Она вспомнила про Скарлетт. — Мне пора.

— Пока.

— Пока!

Дженна ушла.

— Странная, — сказала Скарлетт.

— У нее переутомление, не знает покоя. Ты слышала про отель, что в 20-е годы прошлого века…

Крис начал рассказывать слухи и сплетни, ходившие вокруг его отеля.

— О, знаешь, что я еще слышала, — Скарлетт отложила книгу. — Сын последнего хозяина отеля, он и должен был стать наследником, застрелил свою жену, ребенка, даже собаку, а потом застрелился сам. Говорят, что у него было не все в порядке с головой, и он видел призраки тех, кого когда-то убрал с дороги его отец.

— А еще в подвале этого отеля от полиции прятался Лаки Лучано. Понятно, там была целая комната с удобствами.

— Ну конечно, иначе и быть не может и тайных выходов, наверное, было множество. А Лучано там точно прятался? Он же был в Нью-Йорке…

— Ну, это же Лаки, а это Голливуд, — ответил Крис. — Здесь много что говорят. Просто слух, не доказанный и не опровергнутый.

— Голливуд это место сказок, мифов и пыли от воздушных замков.

— Красиво сказано. Можно взять фразу для девиза одного из замков?

— Бери, — улыбнулась Скарлетт.

— Я сейчас не шучу.

— Я тоже.

Он проводит пальцем по щеке девушки.

«Это Голливуд. Место сказок, мифов и пыли от воздушных замков», — думала она, глядя на Криса.

Крис поцеловал ее, она не возражала. Кто знает, что будет завтра? Этот вечер станет пылью.

***

Рано утром Крис уже был у своего отеля. Вчера он замечательно провел вечер со Скарлетт, потом она уехала домой. Сестра так и не появилась дома.

Крис прошел в холл отеля — стены уже начали выравнивать. Рабочие, казалось, трудились без сна и отдыха.

Сегодня встреча с дизайнерами, которые будут заниматься стилем отеля.

— Мистер Хоу! — к нему шел Эндрю.

— Доброе утро, мистер Смит! — приветствовал его Крис.

— Познакомьтесь с одним из наших дизайнеров, она будет заниматься стилем отеля. Мисс МакЭвой.

Из-за спины Эндрю вышла Скарлетт.

— Доброе утро, мистер Хоу, — поздоровалась она.

— Приятно познакомится, мисс МакЭвой, — ответил он, отмечая, как хорошо держится его «временная девушка».

— Я буду работать со стилем отеля, первую неделю под руководством своего начальника. А потом уже как самостоятельный дизайнер.

— Давайте выйдем на улицу, — предложил Крис. — Здесь пыльно, а вы в белом.

— Ничего страшного, но давайте выйдем.

Они вышли на улицу. Эндрю куда-то скрылся, Крис и Скарлетт подошли к машине. Скарлетт разложила на капоте журналы и эскизы. Она уже продумала холл.

— Я покажу вам предварительный эскиз холла, — сказала она, разворачивая рисунок.

Крис внимательно смотрел на эскиз. Скарлетт ему рассказывала про обстановку, цвет обоев и их текстуру, люстры, светильники, пол, покрытия, материалы. Говоря про какую-либо деталь, она делала отсылки к прошлому отеля и моде того времени.

— Мисс МакЭвой…

— Можете называть меня Скарлетт, — сказала она.

— Хорошо, Скарлетт, ты знаешь, где можно раздобыть настоящую винтажную мебель?

— Да, — улыбнулась она. — Знаю.

— И ты расскажешь мне где? — он улыбнулся в ответ.

— Конечно, мистер Хоу, ведь этой мебели здесь будет самое место.

— И еще найди того, кто делает хорошую мебель в винтажном стиле на заказ.

— Все будет сделано!

Он смотрел на Скарлетт с интересом и уважением. Умная девочка. Потрясающе.

— Давай я покажу тебе отель.

— Пойдемте.

Они поднимались по лестнице на второй этаж.

— Замечательное место, — сказала она. — Вы подарите ему вторую жизнь.

Они вошли в коридор. Никого. Рабочие шумят на первом этаже.

— Мистер Хоу, — произнесла она, улыбаясь. — Так значит, мистер Хоу, из Нью-Йорка.

— Мисс МакЭвой, — он обнял ее за талию и притянул к себе. — Так ты не стажер?

— Со следующей недели — нет.

Крис поцеловал ее. Он сам того не понимал, но его притягивала Скарлетт. Что-то в ней есть.

— Я так понимаю, что ты уже видела журнал.

— Из него-то я и узнала кто ты. И также поняла, что буду работать у тебя дизайнером.

— Удивилась?

— Ну… поняла, что я до ужаса наивная.

Крис рассмеялся.

— Не против ленча?

— Нет, заодно расскажу еще одну историю про отель.

— Я бы хотел, чтобы ты рассказала о себе.

— Зачем? — удивилась она.

— Мне интересно. Я любопытный.

— Любопытство погубило кошку.

— Я не кошка.

***

Элизабет вернулась домой к обеду. Она собирала чемоданы, ей в этом помогала Лора. Роберт из больницы поехал на студию. Вернется вечером вместе с Брайаном и все вместе поедут в аэропорт. Брайан и Мария останутся в Лос-Анджелесе.

Детей дома не было, но к восьми вечера они должны быть дома.

— Лора, вещи Роберта я соберу сама.

— Хорошо, миссис Лоуренс, — Лора сворачивала уже десятое платье Лиз. Она знала, что Элизабет едет в Милан, и удивлялась, зачем ей столько вещей, все равно она там сразу же накупит кучу обновок и все эти платья останутся нетронутыми.

— И когда придет Мария, если ты ее увидишь, скажи, чтобы зашла ко мне. И еще…, - Лиз задумалась. — За хозяйку дома будет Мария, и она здесь главнее Брайана. Так что ты знай, что последнее слово за ней. Брайан возражать не будет, у него на уме Рейчел Хоу.

— Я все поняла, мэм. Что-нибудь еще?

— Нет. Все. Можешь идти.

***

Перед Дарреллом Хоу лежал журнал, с блестящей глянцевой страницы на него смотрели его дети — Крис и Рейчел. Он всматривался в их лица. Слишком жесткие, суровые. А вот на другой фотографии Рейчел улыбается тепло и нежно. Кому? Явно не фотографу и не брату. Его дети на совместном фото похожи на повстанцев, бросающих вызов сильной армии.

Даррелл уже прочитал статью. И уже знал, что сын стал владельцем отеля. Ярость немного утихла. Она обрушилась на ни в чем не повинную дрезденскую вазу и стол, накрытый к завтраку. Возмущение и ругань Даррелла разносилась по всему пентхаусу. Сейчас он сидел в своем кабинете. Одри осталась в гостиной. Ей принесли другой экземпляр журнала. И она, так же как и муж изучала своих детей. Когда Даррелл пришел в ярость, Одри как умная женщина притихла и отошла в сторону, чтобы не злить его. Все что нужно сказать, она скажет, когда муж успокоится.

«Что думает Даррелл?» — думала она.

«Что думает о себе Крис?» — думал Даррелл, глядя в наглые глаза сына на фото. Он сжал кулак и стукнул по глянцевому лицу. Злость душила.

Как он мог! Ни слова отцу! Ничего не сказал, не намекнул, ни попросил совета. Он снова посмотрел на фото. Крис вырос. Слишком быстро. Из маленького мальчика превратился в дерзкого подростка, устраивающего полубезумные выходки, потом в юношу, любящего пафосно что-то сказать и довести всех до коматозного состояния. Крис говорит все что думает. Но не думает, что говорит. Как ему удалось купить отель? Ясно, что Рейчел помогла с деньгами, но в остальном? Крис умный. Но… отель. Это сложно и серьезно. Рискованно. О чем он думает? О чем думает, этот сопляк?

Даррелл злился, но в то же время в глубине души гордился сыном. Его смелостью и решительностью.

Одри с грустью смотрела на дочь. Ей так хотелось обнять сейчас эту красивую девушку в безупречном платье, поговорить с ней. Что если приехать к ней на пару дней? Нет. Даррелл не поймет. Он сочтет это чуть ли не предательством. Одри не могла сейчас оставить мужа. Он сильный человек, но ему сейчас очень нужна Одри. Может он и сам того, не понимает, но сейчас нуждается в мягкости жены и ее присутствии.

Одри закрыла журнал и бросила его на столик. Она поднялась с дивана и пошла в кабинет. Зашла туда, как бы, между прочим. Открыла дверцу книжного шкафа, погладила корешки книг, и закрыла шкаф.

— Даррелл, — сказала она, подходя к мужу. — Мне позвонить детям?

— Что? — спросил он, словно выйдя из оцепенения. — Не надо никому звонить. Потом. Я сам. Не сейчас.

— Тебе нужно отдохнуть.

— Мне нужно работать, — он встал из-за стола.

— Тогда вечером увидимся у Форсов, ты не забыл?

— Я все помню, Одри. Я пошел.

Он поцеловал ее в щеку и вышел из кабинета.

Буря вроде прошла, отметила про себя Одри. Но вечер обещал быть жарким. Даррелл уже ненавидит Форсов, и всех остальных за еще не заданные вопросы.

***

Крис и Скарлетт сидели в кафе итальянской кухни. Они говорили про отель, как он будет выглядеть после ремонта. Крису нравилось говорить о своем приобретении, и Скарлетт тоже — она нашла объект, в работе над которым будет получать удовольствие. Ее любимая эпоха, начало ХХ века.

— Вечером идем ко мне, — сказал Крис, когда они перешли к кофе.

— Вот так вот? И не спросишь, свободна ли я вечером?

— Скарлетт, ты свободна вечером?

— Да. Крис, не строй из себя романтика, ты не такой.

— Какой я?

— Ты очень решительный, ты знаешь, чего хочешь и получаешь это. Ты добр и ласков с теми, кто тебе нравится, но ты не романтик.

— Я и не играл в романтика.

— Значит, мне показалось.

— Куда ты сейчас? — спросил он.

— Возвращаюсь в отель. Я не все комнаты видела. К тому же еще не говорила с архитектором. А ты?

— Туда же. Обходить комнаты я буду с тобой. Хочу знать, что ты о них думаешь на самом деле.

— Будто я собираюсь тебе врать.

— И тем не менее.

— Как хочешь.

Крис и Скарлетт весь день провели в отеле. Осмотрели все комнаты вместе с архитектором и подрядчиком, определяя, что нужно делать в первую очередь. Здание хорошо сохранилось, но требовало частичной замены труб и хорошего косметического ремонта. Троица переходила из комнаты в комнату, Скарлетт делала пометки в блокноте, советовалась с архитектором по поводу некоторых деталей.

Крис снова стал для нее мистером Хоу.

***

Дженна ворвалась в трейлер Рейчел, как ураган, выгнав гримера и костюмера.

— Что случилось? — спросила Рейч, открывая бутылку воды.

— Где ты вчера была? — строго спросила она.

— У Брайана, — ответила Рейчел. — Я была у него. А что?

— Я приходила к тебе вчера.

— И что? На тебя напал Крис?

— Он там был с какой-то девицей! — Дженна села на стул напротив подруги.

— Она была голая? — спокойно спросила Рейчел.

— Нет, она сидела на диване, закутанная в парео.

— И что? Крис привел девушку, это нормально. Симпатичная?

— Я ее не рассматривала!

Дженна выхватила воду у Рейчел и сделала большой глоток.

— Ревнуешь? — спросила она у Дженны.

— Я Криса? Ревную? Ты с ума сошла!

— Тогда чего так психуешь? Кого ты обманываешь?

— Мне пора! — вскочила с места Дженна.

Она вышла из трейлера, прихватив воду с собой. Рейчел села в кресло и посмотрела на себя в зеркало. Макияж и прическа еще не готовы, а до съемок осталось сорок минут.

Дженне не безразличен Крис. Но сколько можно обманывать саму себя, и называть Криса чудовищем?! Почему бы не поговорить с ним? Сначала разобравшись в себе.

Рейчел достала телефон и написала об этом смс Дженне.

Та не ответила.

***

В «город Ангелов» Коди приехал около шести утра, в воскресенье. Остановившись в одном из скромных отелей Лос-Анджелеса, он предпочел отдохнуть от переезда, а с началом новой недели отправиться на поиски работы, жилья. Истощенный переездом молодой фотограф отправился на поиски уютного кафе, чтобы перекусить. Не ложиться же спать на голодный желудок, подумал он.

Выйдя из отеля, пройдя пару кварталов, Фэйн увидел скромную кафешку с интересным названием «Антишейк». Коди как ни кто другой понимал что антишейк это функция подавления «шевелений», обычно встречается на не дорогих фотоагрегатах. И не задумываясь, зашёл в него. Приятная атмосфера удивила фотографа. Кафе выполнено в современном стиле, на стенах повсюду фотографии на разную тематику. Среди фото-картин Коди заметил даже парочку «сэлфи», как стало известно из разговора с барменом, сэлфи принадлежали владельцу «Антишейка».

— И чьи же это такие прекрасные сэлфи? — спросил Коди, вместо приветствия.

— О да! Они действительно прекрасны. Сэлфи владельца этого уютного заведения, — не отрываясь от процедуры натирания бокалов, ответил бармен.

— Мог бы я у вас позавтракать?

— Безусловно! Присядьте за понравившийся столик, официантка подойдет с минуты на минуту.

Дабы не терять времени и поскорее сделать заказ Коди взял меню прямо с барной стойки и отправился за двухместный столик в углу зала.

Стефани не умолкала уже час. Меган даже в голову не приходило, что в работе официанта столько нюансов. Девушка схватывала то, что успевала.

— Один заказ выносим только на одинаковых тарелках одного типа, — Стефани демонстрировала три очень похожие квадратные тарелки, только одна из них была белее остальных, а из оставшихся одна была меньше на четверть дюйма, — посуду нам завозят из разных партий, а сделать их, — девушка выразительно посмотрела на огромный стеллаж посуды, — одинаковыми, ума, видать, у кого-то не хватает.

— Стеф, немедленно иди в зал! Девочка пусть пока убирает грязную посуду, наполирует приборы и свернет три ящика салфеток, — администратор зала орала так, что приборы слегка вибрировали на столе.

Стефани закатила глаза и направилась к четвертому столику, за которым уже с меню сидел какой-то новенький посетитель. «Антишейк» зарабатывал, в основном, на постоянных посетителях, этого же парня Стеф видела впервые.

Убирая соседний, кажется, пятый столик, Меган нарочно задержалась, послушать, как Стеф принимает заказ у парня с наружностью типичного мачо.

К тому времени как милая и очаровательная официантка подошла к столику Коди, он уже определился с выбором и был готов сделать заказ.

— Определились? — почти шепотом спросила официантка.

— Да! Мне, пожалуй… — это всё что смог произнести Коди, оторвавшись от меню, он увидел перед собой девушку неземной красоты, с рыжими волосами и ангельской улыбкой. Но тут же взяв себя в руки, продолжил. — Мне, пожалуйста, ризотто и апельсиновый фреш! — Коди обожал апельсиновый фреш. Пожалуй, это был его самый любимый напиток после виски! Он вообще очень увлекался алкоголем, не то чтобы был пьяница, просто страсть к качественным спиртным напиткам была не менее сильна, как и к прекрасной половине человечества.

— Одну минутку! — ответив, официантка удалилась за барную стойку и скрылась за белой дверью, которая видимо, вела на кухню.

***

— Ка-ароче, — протянула Стефани, — принимаешь заказ, заносишь в эркипер со всеми пометками, ну типа, «с собой», «не острое», «изменениями», словом увидишь, на кухне и на баре выходят слипы. Потом выносишь заказ посетителю, он просит счет — нажимаешь сюда. Выносишь пречек в папке, относишь ее на кассу за баром, забираешь и выносишь сдачу. Папку полезно просмотреть до того, как унесешь ее в кассу, некоторые оставляют чаевые второй купюрой. У нас тут большая семья — клювом не щелкают. Кассир может и себе твой чай забрать. С нашими зарплатами, живем, кстати, на чаевые. Это ясно?!

— В общих чертах.

— Ну и хорошо. Кстати, десятый столик освободился, убери посуду!

— Хорошо.

— Кстати, этот новичок за четвертым такой классный! Чур он мой!

— Я и не претендую! — рассмеялась Меган.

Стефани ушла за ризотто. Едва она успела вынести блюдо, как ее догнала администратор:

— Ты часы за прошлый месяц сверила?

— Ой, бля, бегу, Синтия, пригляди за ней, — Стефани кивнула администратору на Меган и испарилась.

— А чего ты, собственно, стоишь? На пятый два двойных эспрессо, а на четвертый апельсиновый фреш!

Меган вынесла заказы, рассчитала десятый столик и ушла ждать Стефани. Та вернулась через десять минут злая как черт.

— Прикинь, они меня чуть не кинули на три смены! Запомни, в начале каждого месяца проверяем часы за предыдущий. Там, — Стефани закатила глаза к потолку, — очень любят потерять две-три смены. Им-то пофиг, а у тебя несколько суток жизни задаром.

— Ясно. А я тут рассчитала десятый и вынесла фреш на четвертый.

— Что?! Я же сказала: он мой! — т заорала Стефани.

— Скажи это Синтии! Она мне сказала взять твои столы. Или надо было ждать тебя еще десять минут?! А так есть шанс, что этот твой мачо еще к тебе вернется! И вообще он не в моем вкусе! — парировала Меган.

— Ладно. Живи, — смягчилась Стефани. Синтия, старая дева, была известной стервой и единственным администратором, которого Стефани боялась.

***

Заказ долго ждать не пришлось, и Коди быстро съев ризотто запил его апельсиновым фрешем, оставил деньги за завтрак и чаевые, не дожидаясь официантку с чеком покинул кафе.

Выйдя из кафе, Коди быстрым ходом направился к отелю. По дороге размышлял о тихом и уютном «Антишейке», о красавицах официантках. Коди был слегка поражен красотой молодой рыженькой официантки, которая принимала заказ, а сексуальность брюнетки выносившей фреш вообще чуть не свалила с ног. Если бы не кресло, за которым сидел фотограф, Коди наверняка бы плюхнулся на задницу. Его всегда привлекали симпатичные дамы, но официантки в «Антишейке», скорее были похожи на моделей. Войдя в отель, Фэйн попросил не беспокоить его, а на утро принести ему в номер парочку свежих газет. Поднявшись в номер, Коди принял душ, дабы смыть с себя запах усталости и скучного переезда и в чем мать родила, рухнул на кровать.

***

Мария пришла в половине восьмого. Получаса как раз должно хватить, чтобы привести себя в порядок. Стоя под ледяным душем, девушка вспоминала события вчерашнего вечера.

Чуть меньше суток назад, вернувшись домой, Дерек Велбах обнаружил, что окно его спальни открыто. Пройдя два метра и взглянув на кровать, он и вовсе потерял дар речи.

— И чего же ты, собственно, ждешь? — спросила Мария, спокойно лежавшая на кровати. Она была в длинном черном атласном платье. Вернув минимальную власть над собой, под платьем Дерек обнаружил черное кружевное белье с чулками и поясом. Такого секса ни у того, ни у другой еще не было. И страсть, и безумство, и нежность сплелись в единый клубок из горячих молодых тел. Уснули они только около полудня.

Выйдя из душа, Мария направилась в комнату матери.

— А, Мария! Привет! — Элизабет упаковала в бархатный мешочек два золотых браслета и серьги. — Как ты?

Лиз взяла со столика расческу, но тут же положила ее обратно. Она нервничала, ей полтора месяца придется изображать в Милане радостную богатую женщину, в то время как ее муж будет на лечении. За детей Лиз не беспокоилась.

— Привет, мам! В принципе, нормально, — Мария все думала о предстоящем воплощении давнего плана. Придется подождать возвращения родителей, впрочем, Лиз не волновалась за детей напрасно.

— Уже придумали, как распорядитесь свободным домом? — улыбнулась Элизабет. Здесь все будет в порядке. Вечеринки с Браунами, Рейчел Хоу, Дереком.

О чем еще спросить дочь? Все мысли о предстоящей поездке.

— Ну, мы с Брайаном не соскучимся однозначно, — ухмыльнулась Мария. — Единственные, кого мне немного жалко, Энтони и Лору.

— Да, им тоже некогда будет скучать. А как отношения с Дереком? Я тоже кое-что вижу.

— Все идет по плану, — улыбнулась Мария, — вы надолго?

— Месяц, где-то так, все зависит от того, как пойдет лечение… И сколько всего интересного будет в Милане.

— Тебе помочь собраться?

— Нет, у меня уже все собрано. Остались косметика и украшения, а их собрать не сложно и быстро. Пойдем, прогуляемся к саду. Мне тоскливо. Голова кругом от разных мыслей. Я не готова… я не готова к тому что… Не будем об этом.

Лиз постаралась улыбнуться.

— Пойдем в сад.

Они сегодня уезжают, не нужно говорить Марии сейчас о своих страхах и переживаниях, не нужно оставлять ее в угнетенном состоянии. Нужно просто надеть маску сильной и уверенной в себе Элизабет Лоуренс. И она ее надела, несмотря на то, что сейчас ей больше хотелось взять детей и рвануть в клинику к Роберту, наплевать на все общество, на сохранение внешней стабильности и благополучия.

— Да, пойдем. Я тоже не готова… по крайней мере к такому, — Мария почувствовала, как к горлу приближается комок. Хватит! Надо брать себя в руки.

Они вышли в сад. Несмотря на полдень, в саду было приятно, и жара не ощущалась в полной мере. Лиз молчала, Мария тоже.

Элизабет не знала, что сейчас сказать. О чем поговорить. Мыслями она уже садилась в самолет рядом с Робертом. Рейс до Лиссабона.

— Где Брайан? — спросила она.

— Если честно, понятия не имею, — Мария чувствовала неловкость и напряжение в разговоре.

— Наверное, на студии, — сказала Лиз. Разговор не клеился. Ей это совсем не нравилось. Также Лиз чувствовала, что и Мария не слишком хочет говорить о себе или о брате. Говорить об одежде и сплетнях? Или в сотый раз о предстоящей поездке? Хватит.

— Мне тоже нужно заехать на студию, и навестить одну знакомую в городе, — Лиз нервно провела рукой по цветку розы.

— Хорошо. Мне тоже пора, — Мария вздохнула с облегчением. Разговор тяготил ее.

Попрощавшись с дочерью, Лиз зашла в дом, чтобы взять сумку, затем поехала в город.

Мария же отправилась к себе и продолжила работу над книгой.

***

Дуайт вызвал Фарнольда почти в самом конце дня. Что могло послужить причиной этого, режиссер не знал. В основном, Дуайт разбирал все проблемы по фильму прямо на съемочной площадке. А чтобы вызывать режиссера в офис… но Фарнольд не гордый и может пройтись. Дуайт хоть и строгий, но справедливый руководитель. А это лучше, чем покладистый самодур.

Карла как всегда сидела за своим столом со скучающим видом.

— Привет! — Улыбнулся ей Фарнольд. — Шеф у себя?

— Привет! — Оторвала взгляд от Монитора Карла. — Нет, вышел куда-то.

— Понятно. — Кивнул режиссер. — Подожду. — Он сел на диванчик в приемной, напротив Карлы. Девушка, слегка развернулась, выставив ноги из-за стола и закинув ногу на ногу. Фарнольд заметил, что теперь она стала носить юбки ниже колен.

— Карла, а ты чего длину юбки сменила? — Как бы невзначай спросил Фарнольд. С Карлой он был знаком давно. Отношения у них не столько дружеские, сколько приятельские, но задать такой вопрос он мог спокойно.

— Да, Брайан намекнул, что у меня с ногами проблемы. — Нехотя ответила девушка, пряча ноги под стол.

«Неужели в открытую сказал, что у неё кривые ноги?» — Подумал Фарнольд, но в слух произнес другое:

— Да, с него станется! Но ты не расстраивайся.

— Да я не расстраиваюсь, просто… — отмахнулась Карла.

— Слушай, Карла, — режиссер подошел к столу. — Может тебе вообще сменить имидж.

Она удивлено посмотрела на него.

— Ну, не твое это… — Он обвел руками то, во что была одета Карла. Сегодня на ней была обтягивающая, слегка прозрачная блузка, юбка с высоким поясом. По сути, ничего такого, классический образ секретарши, но…

— Джеймс, — испугано произнесла она. — И ты туда же!

Она чуть не заплакала.

— Карла, — опустившись на колено перед девушкой, ласково произнес режиссер. — Ты меня не так поняла. Просто тебе подойдет образ Одри Хепберн. Ну, «Завтрак у Тиффани» помнишь?

— Ага, — шмыгнув носом, промычал Карла. Все-таки слушать критику от почти друга тяжелей, чем от начальства.

— А волосы? — Воодушевлено продолжил режиссер. — Что у тебя на голове? Что за отвратительное мелирование? Что за ужасная укладка? Вот, смотри! — Он пододвинул к себе клавиатуру и набрал в поисковике «Одри Хепберн». — Вот что тебе будет в самый раз! — Произнес он, включив показ картинок.

— Ну, это ведь старье, Джеймс! — проскулила Карла.

— Так! — Строго произнес Фарнольд. — Во-первых, мода идет по кругу и все возвращается вновь! Во-вторых, ты не будешь как серая мышь, ты выделишься.

— Правда? — У Карлы загорелись глаза.

— Кхем, — послышалось от дверей. — Я не помешаю.

В дверном проеме стояла Донна, скрестив руки на груди. Фарнольд все еще стоял на одном колене перед Карлой.

— Это не то, что ты подумала. — Заикаясь, произнес режиссер, поднимаясь во весь рост. Карла, смахнув слезу, уткнулась в монитор, изучая моду 60-х.

— Ну да, — ответила Донна, и, развернувшись, что бы уходить, через плечо добавила:

— Освободишься, иди в пятый павильон, там какие-то вопросы с декорациями, без тебя решить не могут.

— Хорошо, — промямлил Фарнольд. Донна, демонстративно виляя бедрами, скрылась в коридоре. За ней сразу же появился Дуайт.

— О, ты уже здесь. — Произнес он, заметив Фарнольда, — пошли, есть разговор.

Они вошли в кабинет Дуайта.

— Присаживайся. — Кивнув на кресло, произнес Дуайт.

— Что-то срочное? — Спросил Фарнольд. С Донной получилось неудобно. Он и так старался всеми силами расположить её к себе, а теперь.

— Нам нужен фотограф. — Начал Дуайт.

— Зачем? — Удивился режиссер. Нет, конечно, киностудия пользуются услугами фотографов, но, в основном, это наемные люди из различных агентств. Штатный фотограф предусмотрен студией, но его не было. Нанять кого-то на время было проще.

— Давно пора было нанять штатного фотографа. — Произнес Дуайт. — Слышал про вчерашнее.

Фарнольд кивнул. Конечно, кто не слышал про вчерашний случай. Нанятый фотограф прошмыгнул в гримерку к одной актрисе и спер оттуда её белье. Фетишистом оказался. Дело можно было замять, но этого идиота поймали на горячем. А женщины такого не любят. В общем, служба безопасности с трудом оттащила полуголую актрису от этого извращенца. Его, с исцарапанным лицом выпроводили с киностудии. Актрису успокоили, а с остальными провели профилактическую беседу, на тему того, что можно говорить за пределами киностудии, а что нет. Угроза вылететь на улицу хорошая причина держать язык за зубами. Так что скандал остался в пределах студии.

— Поиском должен заняться я? — Спросил режиссер.

— Да, — кивнул Дуайт. — Тебе эта художественная братия ближе, так что сможешь найти то, что нам нужно.

— Хорошо, это все?

— Да, можешь идти. — Произнес Дуайт. Уже когда Фарнольд был в дверях, он спросил:

— А что с Донной? Я встретил её в коридоре, она была не в духе.

— Не знаю, — пожал плечами Фарнольд. — Не выспалась наверно.

— Я так и подумал. — Произнес Дуайт. Фарнольд вышел с кабинета, помахал рукой Карле, которая уже вовсю улыбалась, и направился в пятый павильон.

***

Коди проспал больше суток не просыпаясь, на утро следующего дня его разбудила работница отеля, которая принесла свежие газеты в номер.

— Ой, простите, я вас разбудила? — шепотом спросила девушка.

— Который час? — пробурчал Коди.

— Уже начало одиннадцатого, мистер Фэйн. Вот газеты как вы просили.

— Благодарю, у вас уютный отель и очень заботливый персонал.

Девушка положила газеты на журнальный столик, стоящий у окна и покинула номер Коди.

Фэйн встал, принял душ, замотался в халат и принялся читать одну из газет с интересным названием «look». На первой страничке была огромная статья о победе какой-то футбольной команды. Но так как Коди не интересовался спортом, тут же перевернул страницу и наткнулся на объявление. Звучало оно примерно так: «Требуется фотограф на киностудию. При себе иметь портфолио», а под самим объявлением адрес самой студии.

Фэйн тут же сказал сам себе «да это же, удача, мать её за ногу». Недолго думая Коди принял решение позавтракать и отправляться на студию, чтобы подробнее узнать о работе. С выбором места для завтрака долго выбирать не пришлось, и Коди отправился в проверенный «Антишейк», где красавицы официантки и приятная не навязчивая атмосфера.

Придя в кафе, Фэйн сел за тот самый столик в углу и ждал пока к нему подойдет одна из молоденьких, очаровательных девушек. Не смотря на то, что понедельник и день в самом разгаре посетителей было не много, всего пара столиков были заняты.

— Ваше меню, пожалуйста! Рады снова видеть Вас в нашем заведении! — Стефани чуть не завизжала от восторга, когда снова увидела «новенького». Она уже начинала бояться, что он не вернется.

— Спасибо! — с улыбкой ответил Коди и стал изучать меню.

Стэфани стояла у столика и не сводила глаз с мистера Фэйна.

— Мне, пожалуйста, медальоны из телятины и вишневый сок. Да и принесите острый соус, — определившись с заказом, произнес Коди. Фэйн всегда любил сытно позавтракать, так как не знаешь чего ожидать от предстоящего дня.

— Что-нибудь ещё?

— Пока всё! — с улыбкой ответил фотограф и подмигнул молодой официантке.

У Стефани внутри все перевернулось.

«Я ему нравлюсь!» — Стучала мысль в голове. С идиотской улыбкой она отправилась забивать заказ в эркипер.

«Ха, и всё же я хорош! Вон как побежала». — Подумал Коди и продолжил ждать заказ, листая меню.

Стефани вынесла заказ быстрее, чем остальные. Руки немного дрожали, но это не страшно. Она поняла, что влюбилась в этого новенького как первоклассница.

— Спасибо, — ответил Коди и принялся смотреть прямо в глаза официантке и следить за её реакцией, он любил практиковать такое.

Стефани поняла, что пора брать дело в свои руки. Прежде, чем вынести папку со сдачей, она быстро написала свой номер телефона на чеке и подписалась «Стефани». Ну, если не клюнет, с ним точно что-то не так!

Увидев номер телефона, нацарапанный на обратной стороне чека, Коди решил не брать сдачу, а на одной из банкнот даже нарисовал смайлик. Положив чек с номером Стэфани во внутренний карман, Фэйн направился к выходу.

Стефани вынула купюру со смайликом из папки и убрала ее подальше, чтобы пока не тратить. Теперь оставалось только ждать.

***

— Вот сдача! — Добродушно улыбнулся в пышные усы продавец мороженого.

— Спасибо! — Улыбнулась в ответ Инга и, подхватив две порции, направилась к стоящей неподалеку скамейке. Девушка весело шла, напевая себе под нос, пока не взглянула на свою спутницу, что ждала её на той самой скамейке.

— Опять? — Спросила Инга.

— Угу, — только и смогла ответить Линда, закрывая ладонью рот. Её диафрагма изредка судорожно сокращалась и девушка давила в себе приступы рвоты. Хотя, рвать ей уже было нечем.

— Боже, когда это кончится? — Страдальчески произнесла Линда, опустив голову на колени и закрыв её руками.

— По-моему, на втором триместре. — Облизывая рожок мороженого, ответила Инга.

— Ты можешь говорить человеческим языком? — Подняв голову, спросила Линда.

— Короче не скоро! — Произнесла Инга, весело поедая мороженое.

— Бля… — Линда снова уронила голову на колени.

— Хочешь мороженко? — Инга протянула второй рожок подруге. Та с большим трудом смогла поднять голову и посмотреть на него. Но в следующую секунду ей пришлось снова сдерживать приступ рвоты.

— Тошнит? — Со странной смесью досады и удивления спросила Инга.

— Как ты можешь это есть? — С трудом спросила Линда.

— Нормально! — Весело ответила Инга и, призадумавшись, добавила:

— Только кое-чего не хватает.

— И? — С трудом выдавила из себя Линда.

— Соуса васаби. Точно! — Радостно воскликнула Инга. — Здесь не хватает соуса васаби!

— Васаби и мороженое? — Подняв голову, переспросила Линда.

— Угу! — Облизывая мороженое, кивнула Инга.

— Ну, ты и извращенка! — Линда снова опустила голову, сдерживая приступ.

— Пошли! — Инга подскочила и, схватив Линду за руку, потащила её по улице.

— Куда? — Страдальчески спросила Линда.

— Искать соус васаби! — Весело ответила Инга.

***

Сытый, полный энергии и хорошего настроения, Коди Фэйн отправился на поиски киностудии. Взглянув ещё раз на адрес студии, фотограф, недолго думая, поймал такси и уже через десять минут был возле студии. Пару секунд осмотревшись по сторонам, Фэйн зашёл вовнутрь…

— У нас не секретный объект, но говорить охране, куда идешь, все-таки стоит. — Охранник положил руку на плечо Коди и добродушно улыбнулся. Конечно, видеть добродушие в лице верзилы, который на две головы тебя выше, немного неожиданно. Особенно, если он в любой момент может выкинуть тебя за шкирку как провинившегося кота.

— Я фотограф. Прочел объявление в утреннем выпуске газеты. Не могли бы вы подсказать, куда мне пройти для уточнения некоторых моментов. — Ответил Коди, показав объявление в газете, огромному верзиле.

— Это называется собеседование. — Спокойно ответил охранник, когда Коди убрал газету от его лица. — Пройди в восьмой павильон и спроси Джеймса Фарнольда. Только газету ему в лицо не тычь, он главный режиссер студии. Второе лицо здесь, после хозяев.

— Спасибо, — ответил Коди, и тут же отправился в павильон. Двигаясь по коридору, он встретил мужчину приятной внешности, и недолго думая спросил: простите, а где я могу найти Фарнольда Джеймса?

Фарнольд просматривал сценарий, когда его окликнули.

— Вы его уже нашли. — Ответил режиссер. — Джеймс Фарнольд это я. Чем обязан?

— Коди Фэйн! — ответил фотограф. — Я слышал, что вам на студию требуется фотограф? Я занимаюсь фотографией уже несколько лет, — показывая свои работы, Коди рассказал Джеймсу про свой опыт и начинания в фото искусстве.

— Не плохо, — констатировал режиссер. — Но у нас не художественная школа. Наши работы больше для внутреннего пользования. Иногда, когда потребует начальство, для интервью и прочего. Качество требуется, но без изысков. Конечно, как штатному фотографу вам будет предоставлена своя студию на территории киностудии. И… полная тишина за пределами студии. Роспуск сплетен, шпионаж и прочее караются жестко: если тебя поймают за «этим» — с карьерой фотографа можешь попрощаться. Во всяком случае, в этом штате. Понятно?

— Разумеется, — ответил Коди. Он, почему-то, рассчитывал именно на такой ответ. — Так что на счёт работы? Вы меня берете?

— Я — да, — ответил Фарнольд. — Посмотрим, что скажет Браун.

— Кто такой Браун? И где его найти? — с любопытством спросил Коди, и, уставившись на режиссера, ждал ответа.

— Парень, ты в своем уме? — Удивленно посмотрел на фотографа режиссер. — Ты пришел на студию, и не знаешь, кто здесь главный?

— Ой, я в Лос-Анджелес приехал совсем не давно, и пока не очень ориентируюсь, кто есть кто!

— Понятно, — кивнул Фарнольд. — Тогда слушай. Эта киностудия принадлежит двум семьям: Браунам и Лоуренсам. Сейчас, по ряду причин, на студии руководит Дуайт Браун. Его друг, Роберт Лоуренс, временно отошел от дел. Решил уйти в отпуск. Я его понимаю… — мечтательно произнес режиссер, глядя на Донну, весело щебетавшую с одним из статистов.

«Так, этот сегодня же вылетит отсюда!» — Мысленно произнес Джеймс, но вслух продолжил другое:

— Вместо него на студии должен быть его сын Брайан, но пока что он нас своим вниманием не избаловал. Так, ты не местный, жилье требуется?

— Живу пока в скромном отеле неподалеку от студии, потихоньку осваиваюсь, даже нашёл себе тихое местечко, где можно вкусно и не дорого пообедать. «Антишейк», знакомо вам такое заведение? А вообще не мешало бы и жильем обзавестись… Но сначала работа… — весело ответил Коди.

— Нет, «Антишейк» мне не знаком. — Честно ответил Фарнольд. — Хорошо, значит и жилье. Тогда пошли к Дуайту.

Он махнул рукой, и оба направились в офис.

В офисе, почему-то, не было Карлы. Даже компьютер привычно не шуршал вентиляторами.

«Странно, — подумал Фарнольд. — И куда это она делась?»

Режиссер постучал в дверь и, приоткрыв её, поинтересовался:

— Можно?

— Да, Джеймс, входи! — Ответил Дуйат. — Что там у тебя?

— Фотограф. — Ответил Фарнольд, впустив в кабинет Коди. — Коди Фэйн. Мне понравились его работы.

— Хорошо! — Кивнул Дуайт. — Спасибо, что так быстро сработал.

— Я могу идти? — Спросил Фарнольд.

— Да, — ответил Дуайт.

— Добро пожаловать в преисподнюю, сынок. — Тихо произнес Фарнольд для Коди. — Аудиенция у дьявола начинается.

— Ты что-то сказал, Джеймс? — Спросил Дуайт. Он действительно не расслышал, что сказал режиссер фотографу.

— Да вот рассуждаю, куда ты это Карлу дел! — Непринужденно ответил Джеймс.

— Отгул она взяла! — Недовольно ответил Дуайт. — Какие-то важные дела у неё! А я без неё как без рук! Оказывается, это лентяйка очень полезна, когда торчит в офисе.

— Не ворчи! — По-дружески произнес Фарнольд. — Мало ли какие у неё дела.

— Ладно, сам справлюсь! А завтра она получит!

— Я пошел. — Глянув на Фэйна, произнес Фарнольд и пошел прочь.

— Слышал, вам требуется фотограф? Режиссер уже посмотрел мои работы, взгляните и вы!

Дуайат взял из рук Коди альбом и полистал работы.

— Да, ничего так. — Спокойно произнес Дуайт. — Вы присаживаетесь, — он указал на кресло напротив стола.

— Понимаете, Коди. — Начал Дуайт подойдя к окну. — Фарнольд — художник, как и вы. Вы ему близки по духу. Я же бизнесмен. Для меня главное предприятие. Все остальное — лирика. То есть, то, на что закроет глаза Джеймс, не закрою я. То, что сочтет мелкой шалостью Джеймс, я сочту серьезным проступком. Вы знаете, почему ушел ваш предшественник?

— Интересно было бы узнать, — сказал Коди.

Дуайт подошел к столу, сел и внимательно посмотрел на собеседника.

— Он имел некоторые наклонности, и вынужден был нас покинуть из-за того, что не смог их сдержать. Вы понимаете, что никаких игр в папарацци, богов фетиша и прочего неподобства здесь не потерпят. Понимаю, актрисы у нас красивые, сексуальные, но многие из них знамениты. И если простая дурочка из провинции еще с радостью и попозирует, то оскароносная актриса может втоптать в грязь нашу репутацию. Это понятно?

— Всё предельно ясно! Когда я могу приступить к работе?

— У вас нет вопросов? — Удивился Дуайт. — Ни про график работы, ни про саму суть работы? Что снимать? Когда снимать? Где снимать? Или у вас есть своя студия, господин Фэйн?

— Нет, нет, что вы, вопросов у меня достаточно. Для начала я бы хотел увидеть своё рабочее место! И можете ли вы помочь мне с жильем? А то я в Лос-Анджелес приехал не давно и не успел до конца освоиться. Как говорится, решил начать жизнь с чистого листа. — Быстро протараторил фотограф, боясь, что Дуайт передумает.

— Лос-Анджелес — не самое хорошее место для начала жизни с нового листа. — Философски произнес Браун. — Пойдемте, покажу вам вашу студию. А насчет жилья решим завтра, когда моя секретарша соизволит прийти на работу. Надеюсь, ночевать вы будете не на улице?

— Нет, что вы! Я поселился в отеле, так что ночевать мне есть где.

— Разумеется, — кивнул Дуйат, и направился к выходу из кабинета. Они с Коди прошли на студию, где все было «законсервировано», но фотографа это не расстроило, и он радостный направился прочь, уточнив, что может заступать завтра.

***

Крис приехал в отель рано утром, он не мог позволить себе спать допоздна, пока идут работы. Сейчас он должен все контролировать самостоятельно.

Его удивило то, что на парковке стоит машина Эндрю Смита. Что делает Смит здесь в такую рань?

— Мистер Смит, здравствуйте! — Крис нашел Эндрю в холле отеля.

— Здравствуйте, мистер Хоу! — ответил Эндрю.

— Что-то случилось?

— Нет, просто привез вам копии контрактов с подрядчиками. Оригиналы хранятся у меня в офисе, в сейфе.

Он передал Крису папку с бумагами.

— К тому же мне нравится здесь. Нравится наблюдать процесс реставрации.

— Мисс МакЭвой еще не здесь? — спросил Крис.

— Нет. Вам она нравится?

— Что-то в ней притягивает.

— Вы вчера уехали вместе со стройки.

Он протянул Крису газету, напечатанную на плохой серой бумаге — желтая газетенка. Фото Криса и Скарлетт. То как они садятся в машину, потом выходят у кафе.

— Мы звезды? — с усмешкой спросил парень.

— Вы сейчас интересны публике.

Крис смотрел на свой отель с восхищением. Раннее прохладное утро и неторопливая речь Эндрю, расположили Криса к откровенности, чего с ним вообще никогда не бывало.

— Я познакомился со Скарлетт днем раньше на пляже. Она прыгала в воду и смеялась. Беззаботное существо. Я и не думал, что она дизайнер и будет работать над созданием образа моего отеля.

Эндрю посмотрел на него с любопытством и некой насмешкой:

— Здесь много иллюзий.

— Скарлетт….

— Далеко не дурочка?

— Типа того.

— Мистер Хоу, я Эндрю Смит, вышел из трущоб, — он смотрел Крису в глаза. — Моя мать Сантана Смит торговала наркотиками, чтобы я мог учиться в хорошей школе, еще она прибирала дома богатых людей. Наша квартира в многоквартирном доме была тесной и темной. Грязный опасный район, притоны, бордели. Полиция туда заглядывает очень редко. Мама говорила, что я должен думать о будущем. Я должен был учиться и следить за своей репутацией. Я не дрался. Я не шастал по темным улицам с парнями своего района. Я был тихоней. Но я им не был. Я шел к своей цели. Кто мой отец я не знаю. Мама не произносила его имя. Она сказала, что он кто-то из высшего общества. Хотя она и была красива, но она была простой девчонкой и ее ребенок и она сама не были никому нужны. Когда я сказал ей, что она красивая, мама отмахнулась и сказала, что она красива как дворовая кошка — в ней столько кровей намешано, как и в дворовых кошках. Итальянцы, англичане, венгры — их кровь была в жилах Сантаны Смит, а также и в моих. Сейчас я пишу о ней книгу. О своей матери. Ее застрели полицейские. В тот день, когда я выиграл стипендию на юридический факультет. В доме была перестрелка, и мама поймала пулю. А я шел сказать ей, что не надо больше продавать наркоту. Когда я вошел на этаж, в опрятном строгом костюме, причесанный, красивый. Полицейский удивился мне, назвал меня мистером. А я сказал им, что они убили мою мать. Потом, когда я уже заработал себе имя и репутацию одного из лучших юристов, я смотрел на богатых людей и думал, что кто-то из людей возраста мамы может быть моим отцом, заходя в их дома, я знал, что там когда-то прибиралась Сантана Смит. Наши миры были связаны. Но мой прошлый мир никто не хотел знать. Может кому-то он и кажется притягательным, но те люди и дня не жили в тех условиях. Там больше настоящих эмоций и неподдельных чувств, но это злые чувства и эмоции. Я выбрался из низов. И я этим горжусь. Знаете, чем вы мне понравились, мистер Хоу? Хоть вы и молоды.

— И чем же?

— Вы пошли своим путем. Хоть вы и выросли не в трущобе, но вы упорный и не ждете чего-то готового. А мисс МакЭвой хороший человек, и не стоит воспринимать ее как игрушку.