Усталый Большаков поднялся на второй этаж. Оружейную комнату охраняли и следили за отзвонами с объектов оперативные дежурные Рогожкин и Родионов. Рогожкин отслужил свое законное время и крепко спал, а Вася бодрствовал. Он приготовил крепкое кофе и пил его с сушками.

— Кофе будешь? — предложил Родионов. — Молотое, хорошее. Кажется, бразильское.

— Нет, Василий, спасибо, напился до тошноты у Тураевой, — честно признался Большаков.

— Что появилась твоя принцесса?

— Под утро пришла.

— Накувыркалась со своим хахалем?

— Наверное.

— Ну, дала тебе сверху?

— Что дала?

— Бабки.

— Дала.

— Сколько?

— Сто гринов, — соврал Игорь, чтобы не вызывать зависть у коллеги.

— Пойдет.

— Вот и я думаю, что пойдет.

Большаков сдал кобуру с пистолетом, карточку и маршрутный лист. Родионов деловито вытащил обойму, осмотрел, ту же процедуру он проделал и с запасной. Обоймы вставил в специальную подставку, разряженный пистолет — в другую. Все это Вася положил в сейф и закрыл на ключ.

— Будешь отдыхать? — спросил Родионов.

Большаков кивнул.

— Конечно, спать хочу. Ночью я бодрствовал. Не дремалось даже.

— А что тебе кататься до дома, ложись у нас, вон генеральский кожаный диван не занят. Сегодня все равно суббота, начальства не будет в офисе. Возьмешь пивка себе и мне, выпьем — и ты на боковую. А потом поедешь.

— Да нет, спасибо, я все-таки поеду домой. В родной кровати мягче спиться. И крепче.

— Смотри сам. И все равно ты какой-то счастливый. Весь светишься. Будто с этой красоткой с «Орегона» переспал.

— Я бы не против, но не дает… Я просто сияю от того, что смена моя наконец-то закончилась, что я свободен, что я два дня не буду за рулем, надоело баранку крутить целый день, и что я попью пивка и стопроцентно расслаблюсь.

— Ну, давай тогда до встречи. А мы сегодня вечером с Николаичем расслабимся слегка. Водочки, пивка. А там… у нас же в переулке «точка».

— Что за точка?

— Ну, эти девицы легкого поведения. Они по «Газелям» сидят. Подъезжают мужики, они выстраиваются в ряд, их освещают фарами — понравившуюся телку увозят. Или прямо в машине имеют. Я все по камерам вижу. Такое порно насмотришься — что потом сперма из ушей капает. Я «мамаш» всех в лицо знаю. Может со скидкой предоставить. Я Николаича уговариваю, а он — в никакую. Не хочет скидываться, да и стар он говорит для таких девиц. Приезжай хоть ты завтра вечером — развлечемся. Ты же парень холостой. Надо порой кого-нибудь из женского пола поиметь.

— Я подумаю, Василий.

— Думай, думай. Выгодное дело предлагаю. Ну, давай! Удачи! — Василий крепко пожал Игорю руку.

— Пока!

— Вечером позвони, как там: приедешь, не приедешь?

— Позвоню непременно….

Большаков вышел из офиса, сел в машину, но спешил ехать. Он вспоминал сегодняшнюю бурную ночь и вновь переживал знакомые чувства. Как это было замечательно! Хотелось просто летать на крыльях. Да где их взять? А были бы — так и полетел сизым лебедем до дома, до хаты. Или лучше вернулся к Ольге под бочок. Спасибо господу, что он подарил ему такой незабываемый день! Общение с Варей, с Ольгой… Наверное, сегодня самый счастливый человек на земле — это он!

Точно он!

Какие могут быть сомнения! Как там у Лепса:

Я — счастливый, как никто!

Я счастливый лет уж сто.

Я — счастливый! Я не вру!

Так счастливым и уйду…

* * *

— И все-таки, мам, он тебе нравиться? Скажи честно, — спросила Варя маму, перед тем как та надумала лечь спать.

— Кто?

— Дядя Игорь.

— Почему ты так решила? — вопросом на вопрос ответила Тураева.

— Я не маленькая, я смотрела по камере, как вы целовались.

— И все ты видишь, маленький Шерлок Холмс! Варя, нехорошо подглядывать за взрослыми. Это некрасиво.

— Это случайно вышло… Но я страшно рада, что у вас с дядей Игорем все так хорошо. Я хочу, чтобы он был с нами всегда-всегда.

— Всегда… Я подумаю. Ну, ладно, Варя, давай занимайся своими делами, а я пойду спать — я так сегодня устала. Но только не подумай что у меня с дядей Игорем все серьезно. Это временно. Легкое увлечение. Бывает такое.

— А я не верю тебе, мам.

— Почему?

— Ты на него смотришь, тоже как в фильмах. Так влюбленная принцесса глядит на достойного и красивого рыцаря. Ты его любишь, но пытаешься скрыть это.

— Да тебе точно нужно идти в следователи, а не в звезды шоу-бизнеса. Все ты видишь и все ты замечаешь.

— Мам, а ты выйдешь за него замуж?

— Вот еще! Никогда!

— Почему?

— Я же сказала что это легкое увлечение. Да, он мне нравиться, но это не значит, что я должна выходить за него замуж. Тем более у меня есть уже жених.

— Дядя Миша?

— Дядя Миша.

Варвара скривила личико и категорически заявила:

— Он мне не нравиться.

— Вот как!

— Он нехороший.

— А в чем это проявляется? — полюбопытствовала Тураева.

Варя горячо заговорила:

— Мам, я не знаю, как объяснить. Нехороший — и все! Взгляд у него плохой, и внутри его — что-то плохое сидит. Черное, темное, страшное. Я это чувствую.

— Да ты у нас еще и экстрасенс, Варвара!

— Да, экстрасенс… А что тут плохого?

— Раньше я не замечала в тебе таких способностей.

— А сейчас они появились. Когда я вырасту, то буду участвовать в передаче «Битва экстрасенсов».

— Ты сначала школу закончи на четверки и пятерки, а лучше на пятерки.

— Закончу, у меня пока троек нет ни по одному предмету… А вот дядя Игорь… Хорошо, мам, не выходи за него замуж, но пусть это «легкое увлечение» — дядя Игорь — будет всегда с нами. Я его люблю и обожаю. И без него мне скучно и грустно.

— А я его не гоню, пусть будет с нами. Кстати, он приедет сегодня вечером.

— Ура! Спасибо, мамочка!

— Не за что, доченька. А теперь иди, занимайся своими делами. У меня уже глаза слипаются. Хочу спать.

— Ладно, поспи мамочка, а я поиграю немного на планшете.

— Хорошо, поиграй…

Варя ушла в свою комнату, а перед глазами Тураевой стали проноситься картинки сегодняшней любвеобильной ночи. Ольга вспоминала сильные руки Игоря, его страсть, темперамент, напор, нежность, ласку. Это было небесное наслаждение! Такого у нее не было ни с одним мужчиной. И как замечательно, что он приедет сегодня вечером. Она не даст ему уснуть в эту ночь. Она замучает его! Может он и прав: у них сексуальная совместимость. А может это нечто другое?

Любовь?

Влюбленность?

Или сиюминутная страсть неудовлетворенной женщины?

Пока этого не разобрать. А надо ли? Главное, что ей было очень блаженно, и она хочет еще раз повторить эти сладостные ощущения. А там она разберется, что дальше делать.

* * *

Начальник службы безопасности «Дрим Юнион Банк» Олег Зараев вошел в кабинет президента.

Мезенский о чем-то напряженно думал.

— Вот… — Зараев положил на стол стопку фотографий. — Задание выполнено.

— Любопытно, любопытно… — сказал Мезенский, беря стопку в руки.

— Да здесь есть чем полюбоваться, Михаил Юзефович. Мои ребята не ели, не спали, а засекли их.

— Молодцы, твои парни. Выдам им премию. И тебе конечно, Олежек! Великолепно, великолепно, это именно то, что нужно!

Зараев вышел из кабинета.

Мезенский выудил из вороха снимков один. На нем был запечатлен момент, когда Тураева, находясь в «Ягуаре», целует Большакова в щечку.

— Сука! — в сердцах воскликнул Мезенский. — Ах, какая редкостная сука!

«Теперь все стало понятно, Олечка! Ты все врала про него: «Он мне и нянька и репетитор», «он незаменимый работник». А если обозвать одним словом, то обыкновенный ё….рь! На кого она меня променяла?! На какого-то простого охранника. Это же нищета, голытьба, ни детей не жены. Перекати-поле! Ох, Ольга, попала ты впросак с этим водителем. Ох, как попала! Твои подруги тебя же и засмеют!»

Он встал из-за стола и нервно заходил по кабинету.

«А может это все несерьезно… у нее с ним, этим? Так переспала из любопытства. Он парень молодой и всегда под боком. Раз — и он уже в кровати! Ей, возможно, не хватало меня. Конечно он моложе меня и повыносливее. На моем месте надо было больше уделять внимание Ольге. И контролировать ее каждый шаг. Тогда бы не случилась эта любовная интрижка. Эх, я безмозглый баран, расслабился, поверил в ее сказки о незаменимом работнике — Игоре. Ловко она меня обвила вокруг пальца… Но может она все-таки выйдет за меня? Перебеситься, побалуется с этим кадром и выйдет. Она же умная женщина. Зачем ей этот голодранец? Рано или поздно он ей наскучит. Но время-то уходит… А вдруг она в него влюбиться? Вот этого нельзя допустить! Это меня явно не устраивает! Надо с ней встретиться и серьезно поговорить. Тем более после той ссоры, что случилась в ресторане, я с ней больше не виделся, лишь только звонил. Буду делать вид, что я ничего не знаю о ее любовном романе с этим охранником. Но еще потороплю с замужеством. Ее надо срочно вести под венец — иначе я потеряю ее! Следует надавить на нее. Что же ей такое подарить, чтобы она растаяла от восторга и наконец-то вышла за меня замуж? Непременно шикарный букет из роз. Это в знак примирения. А свадебный подарок?.. От кольца стоимостью в пятьсот тысяч долларов она отказалась. Значит, следует увеличить сумму подношения. Существует же определенная цена, за которую Ольга продается. Ей мало пятьсот тысяч долларов, кинем ей наживку в несколько миллионов долларов!.. Так что же ей подарить?..»

Мезенский хлопнул себя по лбу.

«Есть идея!! Я преподнесу ей в качестве приманки бумагу с дарственной на мое шикарное поместье в Каталонии. От такого подарка она вряд ли откажется! Она все равно будет моей! Ах, какая отличная идея. И какой же я все-таки умный!.. Так, надо действовать! Причем срочно! Я сейчас ей позвоню и договорюсь о встрече!»

Мезенский схватил мобильный телефон и нажал на сенсорный экран. Появился значок «вызовы». Вот он Ольгин номер! Он звонил ей позавчера — но безуспешно. Не отвечала и не перезвонила. Банкир снова нажал на экран — и пошел гудок…

* * *

Тураева зашла в кабинет к Шмидту, чтобы подписать кое-какие бумаги. Объяснила их суть. Роман Степанович кивнул в знак согласия, и золотой «Паркер» в руках президента быстро забегал по листам, выводя внизу их большую и красивую подпись. Когда Роман Степанович подписал документы, он внимательно посмотрел на Тураеву.

— Ольга, я хотел у тебя спросить… Извини, что вторгаюсь в твою личную жизнь, но… что у тебя с этим охранником из ЧОПа «Скорпион»? Все серьезно или это так легкая интрижка? Только не вводи меня в заблуждение, ты же всегда была честна передо мною. Поэтому ты и до сих пор моя «правая рука». Я тебе всегда всецело доверял.

Тураева опустила глаза.

— Я думаю, что это серьезно, Роман Степанович. Не хочу вдаваться в подробности, как это случилось, что произошло, но прикипела я к нему всем сердцем и душой. И моя дочь.

— Ясно… Это хорошо, что ты нашла своего мужчину. Тебя обуздать не так просто. Значит он малый не промах. Нашел к тебе подход. Но я думал, ты выберешь кого-нибудь из нашего зажиточного круга.

— Может я и хотела выбрать из моего круга. Но… встретив его, уже не хочу.

— Хорошо, Ольга, это твой выбор, и я его уважаю. Главное чтобы он не мешал работе.

— Вы меня обижаете, Роман Степанович, более добросовестного работника вам не найти. И такого преданного. Я никогда не мешала свою личную жизнь с деловой.

— Ах, извини, Ольга, я что-то не то говорю… А с этим банкиром у тебя как обстоят дела?

— Никак. Пока не встречаемся.

— Понятно…

— Из-за этого охранника?

— Я думаю что да.

— Ясно. Ну, хорошо оставим в покое твою личную жизнь и займемся делами. Присаживайся, Ольга.

— Слушаю, Роман Степанович…

Шмидт связался по громкой связи с секретарем.

— Ларисочка, сделай нам с Ольгой Владимировной два кофе… Тебе, Ольга с молоком или со сливками?

— Нет, не надо со сливками, попью крепкого? Плохо спала ночью, нужно взбодриться. Пусть сделает двойное.

— Понятно… Ларисочка, мне черное кофе, Ольге Владимировне — двойное черное. Молоко и сливки не надо.

— Хорошо, Роман Степанович, сейчас принесу, — с готовностью отозвалась секретарь.

— Ну, Ольга, приступим… — сказал Шмидт. — Нам следует к началу месяца подготовить контракт с «дочкой «Газпрома». Он сулит нам большие прибыли. Надо пропахать его по полной. Посмотреть подводные камни и то и это… В общем, нюансы… Ну, сама, знаешь, чтобы не оказаться в луже…

Ольга кивнула. Президент и начальник юридического отдела финансово-промышленной компании «Орегон» приступили к проработке будущего многомиллионного контракта.

* * *

Игорь радостный возвращался домой. Он уже редко бывал дома, больше — у Тураевых. Но сегодня ему было необходимо посетить свою родную квартиру. И лишь только для того, чтобы забрать другой свой костюм, две рубашки и два галстука. Служебный костюм он отдал в химчистку, а заодно с ним еще три рубашки.

Большаков проехал арку между корпусами многоподъездного и многоэтажного дома и завернул налево. Игорь поставил свой «Ниссан» на ту сторону, куда выходили окна его квартиры.

Уже стемнело.

Большаков набрал код подъезда и тут неожиданно вспомнил: ах, черт, забыл купить молоко! А без него он не мог пить крепкий кофе. Придется Игорю вернуться на сто метров назад и зайти в магазин. Для этого нужно снова миновать арку и повернуть за гаражами-«ракушками» — там находился ближайший продуктовый магазинчик.

Игорь вошел в арку. Она освещалась лишь одной тусклой лампой. Навстречу ему шли трое кавказцев. Игорь интуитивно почувствовал, что от них исходит какая-то внутренняя угроза. Флюиды надвигающей опасности стремительно завитали в воздухе. Большаков насторожился: не по его ли душу эти джигиты? В руках у одного он заметил арматуру. Другие держали руки за спиной. Точно по его душу! Но было уже поздно отступать. Расстояния между ним и кавказцами быстро сокращалось. Если он сейчас побежит от них — то подставит голову под арматуру или палку. А это не входило в его планы. Значит, он пойдет на прорыв!

Большаков внутренне собрался и мысленно прокричал.

«Не отступать и не сдаваться! Всегда сопротивляться! ВДВ, вперед!»

Большаков сделал вид, что он не заметил опасности, исходящей от кавказцев. Он планировал проскочить мимо них по стенке слева и зайти к ним в тыл. И Игорь резко кинулся к стенке! Но абрек, курирующий эту зону, не растерялся и нанес удар арматурой по Большакову — и промахнулся! Вернее Игорь ловко увернулся от летящей железной палки.

Бамс! — со звоном вонзилась в желтую штукатурку ребристая железка.

Штукатурка осыпалась. Игорь резко и точно ударил нападавшего в солнечное сплетение основанием ладони. Тот выронил арматуру из рук и согнулся напополам от сильнейшей боли. Но тут Большаков пропустил удар битой другого кавказца. Он попал по правой руке Большакова. Она словно онемела. Игорь ударил ногой обидчика в живот — и тот отлетел в сторону.

«Я от бабушки ушел, я дедушки ушел!..» — резвился Игорь, его охватил боевой азарт.

Но третий кавказец оказался ловчее всех своих товарищей, его дубинка попал по левому плечу бывший десантника, а профессионально сделанная подсечка опрокинула Большакова на асфальт.

«А вот от лисы я не ушел!..» — успел подумать Игорь, больно ударившись об ноздреватую асфальтовую твердь.

Бамс! — дубинка попала по голове Большакова.

И сразу потемнело у него в глазах, посыпались искры. Кавказец стал наносить хаотичные удары по Большакову.

«Все! Они меня сейчас замочат!» — кричала душа Игоря. — «Придут в себя эти двое абреков, присоединяться к третьему — и мне конец!»

Но тут на счастье Большакова появился его спаситель в лице знакомого с шестого этажа Андрея Михайловича — бывшего милиционера-кинолога. Его сопровождала крупная немецкая овчарка по кличке Смелый. Пенсионер тут же скомандовал своему четвероногому другу:

— Фас!

И собака прыгнул на грудь орудовавшего дубинкой кавказца, сбив того с ног. Потом вцепился ему в руку. Нападавший заорал. От страха, боли и неожиданности. Двое других кавказца, несмотря на боль, кинулись бежать. Их уже поджидала машина — темно-синяя «Лада Калина». Боровшийся с овчаркой кавказец сумел вытащить складной нож. Щелкнула кнопка, и лезвие ножа блеснула в сумраке. Овчарка перехватила клыками другую кисть — но абрек терпел боль, из-за всех сил стараясь не выпустить оружие из рук.

Заметив это, Андрей Михайлович тут же отозвал своего питомца: бывший полковник милиции не хотел случайной смерти Смелого. Он его очень обожал. А кавказец, бросив нож, прижал к груди окровавленные руки и побежал к «Ладе Калине». Вскоре нападавшие скрылись, а на асфальте остались лежать орудия их преступления — дубинка, нож, арматура, бита — и исколоченный Большаков.

Андрей Михайлович склонился над Игорем.

— Жив, курилка?

— Жив.

Пенсионер помог Большакова подняться на ноги.

— Кто это? Грабители?

— Не знаю. Сам бы хотел знать. Напали сразу, не объясняя ничего.

— Вот мерзавцы. Понаехала тут чернота, заполонили всю Москву. И куда власти смотрят!.. Ты весь в крови. Не порезали ли они тебя?

— Нет, один битой успел ударить, пока я его не вырубил. И этот второй, козел, дубинкой несколько раз хорошо приложился по мне.

— Вызвать «Скорую»?

— Сам вызову… Спасибо, Андрей Михайлович, очень выручили. Без вас мне пришлось бы туго. Эти черти могли и до смерти меня забить.

— Это не мне спасибо, а Смелову. Ну, иди сюда, герой… — пенсионер ласково погладил свою собаку.

— Я ему, Михалыч, косточек куплю вкусных. Килограмма два. Пусть полакомиться.

— О, это дело! Это мы любим. Правда, Смелый? Видишь, кивает. Значит, правда.

— А тебя, Михалыч, жду в выходные — угощу отменным коньяком. Армянским. Пять звездочек.

— Вот это дело. Приду, сосед приду. А ты пока не поздно обратись к врачам, сними побои, и в милицию, тьфу ты, в полицию. Пусть поищут по горячим следам этих подонков — вдруг найдут.

— Хорошо, Андрей Михайлович, еще раз вам огромное спасибо за своевременную помощь — а то бы лежал уже на Бабушкинском кладбище, а мои друзья и товарищи в храме мучеников Натальи и Адриана ставили свечки за мой упокой. Или всю жизнь катался бы в инвалидной коляске и глупо и бессмысленно улыбался — что еще было бы хуже для меня.

— Не за что, сосед, не за что! До квартиры сам дойдешь?

— Дойду.

— Ну, пока! До встречи, Игорек!

— Пока, Михалыч!..

Пенсионер пошел дальше прогуливать собаку, а Большаков с грехом пополам добрался до своей квартиры. Там он начал считать свои «потери»… На голове соскочила большая шишка, а волосы пропитала кровь. Лицо в крови, куртка в крови, а под глазами приличные синяки — абрек сумел въехать ему по переносице. Большаков ощупал свое тело, ребра, руки, ноги — вроде все кости целы, переломов нет. Могут, конечно, быть трещины в ребрах. Но для того чтобы узнать это, нужно сделать рентген в поликлинике. А так все цело, но голова и тело болит и ноет.

Большаков принялся рассуждать о странном нападении на него кавказцев.

Явно, что кто-то его заказал. Эти наймиты с Кавказских гор целенаправленно шли бить его. Тем более их поджидала машина. Все сходиться. Это заказное покушение. Но какова была конечная цель этого заказа? Убить его, покалечить или только сильно избит? И кто это сделал? Может, его выследили те кавказцы, что хотели похитить сумку у Ольги? И решили отомстить?! Пробили его адрес, выследили и напали. Вполне вероятно. Это хорошая версия! Ладно, менты разберутся, что это за козлы. Хотя разберутся ли?..

Большаков вызвал «Скорую» и позвонил Егорову. Игорю ответил сонный голос генерального директора.

— Эх, черт, задремал я немного, а тут ты нарисовался — ничем не сотрешь. Не даешь старику покоя.

— После, Афанасич, отдохнешь, после. У меня случилась большая неприятность.

— Что случилось? — встревожено зазвучал голос Егорова.

— Я сейчас дома лежу. Весь в крови, синяках и ушибах. Под глазами — фингалы. И пока не знаю, сломана ли у меня рука или нет. Или это сильный ушиб. Я теперь не фотогеничен.

— Как это? Напился что ли? Подрался? — повысил голос гендиректор «Скорпиона».

— Да, нет, Афанасич, трезв я, трезв. Как стеклышко.

— Тогда что с тобой приключилось! Говори толком! — уже истерично завопил Егоров.

— Возле дома… трое кавказцев… с арматурой, битою, дубинкою напали на меня.

— Возле дома? Значит, караулили тебя эти стервецы.

— Не знаю. Но возможно и так. Вернее, это скорее так. Их поджидала машина с другим абреком. Я еле уцелел, Афанасич. Хорошо, что сосед с немецкой овчаркой рядом оказался. Напугал их. В общем, спас меня. Сейчас я с грехом пополам поднялся в свою квартиру и вызвал «Скорую».

— Ясно. Вот козлы!

— Козлы еще те!

— Тураевой звонил?

— Не буду.

— А что?

— Да ну ее! Узнает — всполошиться не на шутку, истерику мне закатит. Обвинит, что сам в этом виноват. У нее всегда все виноватые, кроме нее. Не хочу ее раньше времени пугать. Скажи, заболел. Грипп, мол. Позвони ей, Афанасич.

— Не знаю, не знаю, Игорек, ты меня ставишь в такое положение — врагу не пожелаешь! Бросаешь меня, старого немощного старика, на амбразуру вражеского дзота.

— Какое положение? Все равно ты ей будешь звонить сегодня, предлагать другого перца из нашей «лички». А про немощного старика ты, Афанасич, откровенно говоря, сильно приврал. Я помню, как ты в азербайджанском ресторане ловко уложил сразу троих официантов, я даже не успел глазом моргнуть.

— Так-то оно так, звонить ей конечно надо, но как-то боязно.

— Не дрейф, Афанасич, побывай хоть раз в моей шкуре.

— Но если только наедине с ней в спальне. И то связанной… Ладно, буду звонить ей сейчас. Да поможет нам крестная сила. Спаси и сохрани, господи!

…Пока Большаков ожидал врачей, Егоров позвонил Тураевой.

— Добрый вечер, Ольга Владимировна, — вкрадчиво и осторожно начал он. — Извините, что я вас так поздно беспокою.

— Что-то случилось, Петр Афанасьевич?

— Ничего страшного, завтра вместо Игоря к вам приедет другой сотрудник нашего предприятия.

— А что с Игорем? — сразу встревожилась Тураева.

— Не беспокойтесь, он жив, он дома. Он просто резко заболел.

— Заболел? Но он уезжал от меня совершенно здоровым.

— Дело в том что… — замялся Егоров.

Тураева насторожилась, и в ее голосе зазвучали металлические нотки.

— Он что напился?!

— Нет, Ольга Владимировна.

— Так в чем причина его болезни? Что вы от меня скрываете? Говорите правду, Петр Афанасьевич. Или я сейчас устрою вам нешуточный скандал. Вы меня прекрасно знаете.

— Он просил не говорить вам про это.

— Так что случилось на самом деле, черт возьми? — вышла из себя Ольга Владимировна.

Егоров извиняющим и виноватым тоном сказал:

— Его немного «помяли». Кавказцы. Возле дома. Похоже, караулили.

— Как помяли? В каком смысле?

— Побили. Ну, там, арматурой, битой, дубинкой…

У Тураевой чуть трубка не выпала из рук.

— Господи, так он живой?!!

— Живой, живой. Только физиономия малость подпорчена.

— Господи! Врача вызвали?

— Вызвали.

— Я сама сейчас поеду к Игорю и все узнаю.

— Так, Ольга Владимировна, завтра к вам присылать нашего человека или нет?

— Пока не нужно… я вам сама позвоню. Завтра или послезавтра.

— Хорошо, Ольга Владимировна! Жду вашего звонка…

Егоров поспешно отключил радиотелефон, зафиксировал его на подставке и с великим облегчением выдохнул: «Уф, пронесло!»

…После телефонного разговорас гендиректором «Скорпиона-97» Тураева быстро оделась. Джинсы, водолазка, сапоги, короткая кожаная куртка с капюшоном, отороченным мехом норки — все просто, ничего лишнего! Ольга не стала даже краситься. Лишь на мгновение заглянула в комнату дочки: Варя уже спала. Ольга улыбнулась: устал сегодня ее любимый птенчик, много было уроков и еще в нагрузку кружок танцев.

Тураева взяла ключи и от дома и от машины и, захлопнув дверь, спустилась в гараж. Заскочила в «Ауди», завела — и резко тронулась вперед! Нажала на кнопку брелока. Гаражные жалюзи-двери поднялись — и Ольга вылетела на улицу. Повторное нажатие кнопки — и ворота, громыхая, поползли вниз.

Итак, курс назначен — на «Бабушкинскую»! Спасать любимого!

* * *

Едва врачи уехали, как прибыла Тураева. Увидев Игоря с перебинтованной головой и с пластырями на лице, она ужаснулась, но почему-то сильно разозлилась.

— А позвонить не мог? — набросилась с упреками на Большакова Ольга. — Подсылаешь мне какого-то Егорова!

Игорь попытался защищаться.

— Не хотел расстраивать тебя раньше времени.

— Не хотел?! Все равно я расстроилась! Летела по вечерней Москве как сумасшедшая! Два раза пришлось давать на лапу гаишникам за превышение скорости. Летела лишь полюбоваться на твою разбитую физиономию. И как тебя угораздило!

— Что ты на меня наезжаешь, Ольга? Как будто я виноват в том, что меня побили… А я-то, наивный, думал, ты приедешь и пожалеешь меня.

— Вот еще! Размечтался! Сам виноват! Нечего темными вечерами в безлюдных местах шариться!

— Так это возле дома произошло.

— Тем более. Приехал — пошел бы сразу домой, а не гулял бы по разным там темным подворотням. Вот и нашел на свою попу приключения.

— Я молоко забыл купить.

— Обошёлся бы без молока.

— А кофе с чем бы я пил?

— Выпил бы чая с лимоном — намного полезнее для организма.

— Какая ты жестокая.

— Какая есть.

— Варя пока не знает об моих похождениях?

— Нет.

— И не говори. Скажи, заболел. Простудился.

— Хорошо… Что врачи сказали?

— Повезло, говорят, парень. Ребра целы, кости целы, рука тоже. Просто сотрясение мозга и сильные ушибы.

— Да, угодил ты в историю.

— А в чем я виноват? — искренне удивился Большаков. — Кто-то пас меня. Это точно… И все- таки ты должна пожалеть меня.

Он обнял ее за талию, Тураева стала сразу успокаиваться.

— Как именно пожалеть? — спросила она.

Большаков хитро улыбнулся.

— Морально, психологически, а можно и физически, в плане секса.

Тураева сменила гнев на милость.

— Вот оно что? Так ты же весь побитый, живого места на тебе нет — какой с тебя теперь любовник? И куда тебя целовать?

— Я-то может и побитый, но он-то целый и живет самостоятельной жизнью. Хотя тело болит, но ему нет до этого дела. Он уже при виде тебя и ожил, полон сил и приветствует тебя.

— Я всегда считала, что мужчины думают этим местом. И оказалась в очередной раз права.

— Она мне казалось, что все наоборот. Что это женщина думает этим местом.

— Мне кажется, что мужчины — больше.

— Ладно, пусть будет так, но пожалей меня и его…

— Я подумаю.

— Нечего и думать. Жалей нас скорее, а то…

— Что, а то?

— Мы с ним погибнем.

— Погибните? Я не допущу этого. Попробую спасти вас обоих. Мне жалко вас, бедняжек.

— Пожалуйста, спаси, умоляю.

— Так с кого начать? С тебя или с него?

— С него… Он уже изнемогает от желания. Он уже заметил, что ты сегодня без бюстгальтера и рвется в бой. И мне его трудно удержать.

— Хорошо… Но пеняй на себя, ты сам напросился. Твоему другу сейчас придется нелегко…

— И пусть будет нелегко — не беда! Торжественно клянусь: я выстою! — шутливо пообещал Большаков.

Они крепко обнялись…

* * *

Тураева развила бурную деятельность по поводу инцидента с Игорем. Сначала надавила на полицию: они с неохотой завели дело, но… никаких продвижений по нему не было. Потом вызвала в кабинет Сиплова.

— Ты в курсе, что мой водитель подвергся нападению каких-то отморозков кавказского типа? — осведомилась Ольга.

Сиплов кивнул.

— Слышал.

— И что ты на это скажешь?

— Что я скажу? Дело ясно: кто-то его заказал. Это очевидно. Просто так среди белого, вернее темного, дня не нападает без причины на случайного прохожего. Тем более у них в руках были предметы, которыми часто пользуются именно работающими по заказу люди.

— Но кто мог заказать его? Кому он нужен простой охранник?

— Кому-то, значит, был нужен, раз за него взялись. Иногда бывает за одно только грубое слово убивают. Сейчас кругом полно отморозков. Жестокий век — жестокие люди.

— Аркадий, хватит философии: жестокий век — жестокие люди! — резко отрезала Тураева. — Займись-ка ты лучше этим делом, у тебя же каналы есть в соответствующих органах.

— Есть. Но сами понимаете, Ольга Владимировна, они бесплатно не работают.

— Я заплачу им, сколько им надо.

— У меня уже появилась одна версия по поводу этой загадочной истории, Ольга Владимировна.

— Вот как? И какая же?

— Я полагаю, что это ему отомстили кавказцы. Те, что хотели похитить вашу сумку. Сдается мне, что это они.

— Может быть. Я не исключаю.

— Но это только версия. Не пойман не вор. А как следствие у полицаев идет. Ольга Владимировна?

— Ищут и не могут найти. Все обычно и тривиально.

— Им надо тоже дать на лапу.

— Обойдутся. Лучше я тебе дам хорошие премиальные и твоим друзьям. Так будешь этим заниматься или пыль мне в глаза пускать и вытягивать из меня помаленьку деньги?

— Что же заманчивое предложение. Ольга Владимировна, я займусь эти делом по-настоящему, без пускания пыли в глаза. Подключу своих влиятельных друзей из моей бывшей конторы.

— Вот и отлично! Теперь твое хорошее материальное положение в твоих руках, Аркадий. И твоих товарищей из конторы. Не проморгай свое счастье!

— Попробую не проморгать.

— Кстати тут на ум мне пришла одна мысль…

— Какая?

— Был один эпизод с Игорем, о котором ты не знаешь, Аркаша. Он, кажется, и связан с этим делом. Но это моя версия, которая имеет право на существование.

— Любопытно, Ольга Владимировна, что за эпизод?

— Как-то Игорь забирал Варю из школы и повздорил с родителем ее одноклассника. Даже навел на него пистолет. А тот оказался ментом в звании капитана. Он обещал посадить Игоря в КПЗ или написать заявление в прокуратуру. А не мог этот полицейских отомстить Игорю?

Сиплов заметно оживился.

— А почему бы нет, Ольга Владимировна?! Менты — мстительные люди, они могут провернуть такое дельце. Тем более они весьма тесно общаются с криминальными кругами по долгу службы, и вполне могли договориться с каким-нибудь авторитетом или с законником, чтобы его люди наказали вашего водителя. Это хорошая версия, Ольга Владимировна, и очень правдоподобная. Этот полицейский мог вполне отомстить вашему охраннику. А как имя и фамилия этого полиционера?

— Знаю только фамилию Артюхов, а вот как его полное имя не ведаю.

— Не густо.

— Зато я знаю марку и номер его машины, он легко запоминается. По нему его можно пробить его и узнать все его данные. Даже где он работает и живет.

— И какая же марка, какой номер, Ольга Владимировна? Я записываю.

Сиплов достал записную книжку и ручку.

— Записывай… Черный «Лэнд Крузер» номер 999 АМР 99… Хотя, похоже это служебная машина. Управление «К», Петровка, 38, Следственный комитет…

Сиплов записал и прокомментировал:

— Ну и пусть служебная, найдем тогда место его работы, а там посмотрим. Так, все запротоколировано… Попробую узнать об этом капитане побольше информации — а вдруг именно он заказчик этого преступления!

— Давай, узнавай.

— До встречи Ольга Владимировна. Как что-нибудь нарою, сразу сообщу вам.

— Непременно сообщи, Аркадий, я буду с нетерпением ждать.

— Готовьте мне премию, Ольга Владимировна!

— Уже готовлю. Не дели шкуру неубитого медведя, Аркаша!

— Я уверен, что это мент сделал! Сто один процент из ста!..

Довольный Сиплов вышел из кабинета, а Тураева крепко задумалась…

Неужели это действительно капитан Артюхов хотел поквитаться с Игорем? Горько его, видимо, Игорь обидел, раз он вступил в сговор с криминалом.

* * *

Тураева приехала с дочкой к Большакову домой. Он пока залечивал раны и практически не выходил из дома. Правда, синяки под глазами уже спадали.

— Привет! — с порога поздоровалась с Игорем Тураева, — Вот Варя напросилась в гости. Пришлось ей все рассказать и привезти. А то она же не успокоиться пока не повидается с любимым учителем и нянькой.

— Привет, Варюха! — Большаков обнял девочку. — Как дела?

Она жалостливо посмотрела на Большакова.

— А кто вас так дядя Игорь… так поколотил?

Губы Большакова растянулись в доброй улыбке.

— Плохие люди. Ничего, до свадьбы заживет.

— До какой свадьбы?

— Моей. И твоей мамы. Скоро я женюсь на ней.

Тураева притворно возмутилась:

— Первый раз слышу о какой-то свадьбе. Ее однозначно не будет. Дядя Игорь шутит.

— Нет, не шутит. Это мама шутит. Свадьба в любом случае состоится. Ольга, ты выйдешь замуж за меня. А Варю я усыновлю. Родишь мне еще одну девочку.

— Размечтался…

— Варя ты хочешь сестренку?

— Конечно, хочу.

Тураева с улыбкой сказала:

— Сговорились?

— Сговорились, — чуть не хором ответили Игорь и Варвара.

Большаков добавил:

— Меня не волнует твои отговорки, лучше заранее выбирай хороший родильный дом или центр.

— Наивный мечтатель!

— Нет, не наивный. А конкретный.

— Конкретный? — деланно удивилась Тураева.

Большаков пояснил:

— Я же мечтал о тебе?

— Мечтал.

— Ну вот, она же сбылась эта мечта? Сбылась. Так-то.

— Хорошо, рожу. Только отстань от меня.

— Подойди ко мне, я что-то скажу тебе на ушко.

Ольга подошла к Игорю, и он что-то ей прошептал. Она слегка покраснела и покачала головой.

— Ты неисправим. Голова у тебя забита только этим. Не могу сейчас.

— А завтра?

— И завтра. Через неделю только. У меня… это… «дела».

— Понятно… Буду терпеть и ждать… — сказал Игорь и затем уже обратился ко всему семейству Тураевых. — Пойдемте, я вас покормлю. Вы, наверное, голодные. Я такой борщ приготовил — просто закачаешься! У меня в это время особенное вдохновение было. Если в приготовлении пищи вкладываешь душу, то она будет по-особенному вкусной и аппетитной. А мой борщ — пальчики оближешь! Со свиными ребрышками, наваристый, густой, с зеленью. Там столько полезных ингредиентов. Капусту я в него мелко покрошил, свеклу потер на крупной терке, свекольный сок немного добавил, картошку. Пережарку я сделал из морковки лука и чеснока и добавил разные вкусные специи. А если добавить в борщ сметаны в него, то он будет казаться кулинарным шедевром.

Ольга улыбнулась.

— Ты рассказываешь о борще так вкусно, что аж слюнки текут.

— А то. Я же — повар высшего разряда… А для тебя, Варя, я приготовлю твой любимый апельсиновый сок. И еще я купил тебе коробку шоколадных конфет «Ассорти» и пару шоколадок — молочный пористый и горький.

— Ей вредно есть много сладкого, — сказала Тураева.

— Нет не вредно, — возразила Варя. — Я заберу конфеты и шоколад. Спасибо, дядя Игорь.

Большаков поддержал девочку:

— Ничего, немного сладкого ей можно, особенно на десерт…

Он провел Ольгу и Варю на кухню. Игорь накормил Тураевых своим непревзойденным борщом, хозяин и гости еще полтора часа поговорили на разные темы, а потом довольные гости поехали домой. И обещали вернуться.