Внешность ее была весьма примечательна!
Красавица — что и говорить!
Открытый лоб, белокурые волосы до плеч, мягкие, немного вьющиеся и зачесанные назад. Большой рот, прямой нос, длинные ресницы, глаза красивые, но взгляд злобный, льдистый и решительный. Какой-то холодной красотой веяло от этой девушки, неодушевленной, страшной, морозообжигающей. Снежная королева — да и только!
Одежда у красотки тоже была интересна и оригинальна: черный джемпер без рукавов, под ним — белая рубашка с воротником навыпуск, на поясе — солдатский ремень, на красивых бедрах — клетчатая юбка до колен, а на стройных ножках — высокие черные сапоги, начищенные до блеска. На боку у девушки висела большая блестящая кобура с пистолетом, а в руках она держала плетеный кнут, которым поигрывала.
Девушка совсем не улыбалась. Ее идеальные жемчужные зубы были крепко сжаты от ненависти к людям не своей расы. Этой холодной и писаной красавицей являлась старшая надзирательница концлагеря Аушвиц-Биркенау — Ирма Грезе.
Ирме было невыносимо скучно сегодня, и она решила развлечься: построить пленных на плацу и кого-нибудь из них расстрелять. А что делать? Надо же как-то разогнать свою лагерную хандру. Солдаты по ее команде вывели из барака человек тридцать пленных. Все они были венгерскими евреями.
Нацистка на минуту задумалась:
«Убивать каждого третьего или через одного?»
Ей трудно было принять решение. Но ведь можно в этом случае положиться на жребий. А для получения ответа «да» или «нет» она попросту подбросить в воздух свою любимую монетку с изображением кумира нацистки — Адольфа Гитлера. Ее она возит с собой и бережет как оберег с 1933 года, когда ее собственно и отчеканили. Тогда Фюрер был избран рейхсканцлером Германии, и Баварский монетный двор в честь этого памятного события выпустил монету с изображение фюрера и надписью: «Unser (ist) die Zukunft» (на монете немецкая связка «ist» пропущена). Авторы изображения монеты не стали утруждать себя сочинительством лозунга, а взяли слова из гимна Гитлерюгенда. Юные нацисты орали тогда в едином экзальтированном порыве: «Unsere Fahne flattert uns voran!» («Наше знамя реет впереди!») и «Unser (ist) die Zukunft» («Будущее за нами!»). Только художники сделали небольшую орфографическую ошибочку (понятно, они же не филологи), но тем ценней эта была денежка для почитателей Гитлера и Третьего Рейха, в том числе для маньячки Ирмы Грезе.
Если монетка упадет «орлом» — то застрелю каждого второго, если «решка» — то каждого третьего.
Надзирательница подкинула монету. Та сверкнула в воздухе и, зазвенев, упала. Нацистка с азартом кинулась к ней…
«Решка!»
Итак, жребий брошен. Каждый третий враг должен умереть. Ирма Грезе отсчитала каждого третьего и вывела из строя. Они образовали шеренгу в десять человек. Немка достала автоматический пистолет «Браунинг», взвела затвор и… начала стрелять.
Грохот выстрелов заглушил на время стоны заключенных. Блестящие гильзы щедро выплевывались оружием и падали с характерным звоном на бетонный плац. Когда кончилась обойма, Ирма перезарядила пистолет и продолжила палить из него по пленным. Часть из них немка ранила, а часть убила. Добивать раненых не стала. Она же милосердная. Кому повезло — пусть пока живет. Значит, так судьба распорядилась.
«Хорошо позабавилась», — посчитала Грезе.
Она вставила разогретый выстрелами пистолет в кобуру, натянула застежной ремешок на головку кнопки и надавила на нее. Она щелкнула, и кобура закрылась. Представление закончилось. На дворе стоял июль 1943 года. В это время на Восточном фронте возле Курска шло широкомасштабное и ожесточенное сражение между немецкой и русской армиями. Гитлеровцы старались из-за всех сил использовать свой последний шанс чтобы преломить неудачно складывающийся для них ход Второй мировой войны.
…Ирма прошла к себе в кабинет. Там висело большое зеркало в массивной деревянной раме. Ирма распустила волосы и стала красоваться в зеркале. Она гримасничала, примеривала на лицо разные улыбки, манерно жестикулировала, принимала разные игривые и жеманные позы. Грезе не планировала всю жизнь оставаться надзирательницей. Она мечтала после окончания войны стать кинозвездой и сняться во множествах фильмах!
Вот это поистине великая цель!
Да, какая актриса в ней умирает! Чем она не Марика Рёкк, Сара Лиандер или Лилиан Харви или Грета Гарбо? Или Марлен Дитрих? Ирма обожала эту актрису! Ее провокационную манеру игры, ее талант перевоплощения. «Целую вашу руку, мадам», «Женщина, которая желанна» — в обоих этих фильмах она играла женщину-соблазнительницу, женщину-вамп. А фильм «Голубой ангел» — просто любимый фильм Грезе. 31 марта 1930 года он стал мировой сенсацией. Зрители обожали героиню Лолу в исполнении Дитрих и осаждали толпами кинотеатры. А Ирма Грезе будет новой Марлен Дитрих, и новой иконой киноиндустрии, пробуждающей в зрителях самые заветные мечты и желания.
Грезе приняла очередную театральную позу. Теперь Ирма превратилась в ее самую любимую актрису — Марику Рёкк. Надзирательница принялась пританцовывать у зеркала и петь что-тоиз киномюзикла «Королева Чардаша».
Марика Рёкк была звездой не только Третьего рейха но и всей Европы. Зрителей она завораживали своей привлекательной внешностью, пластичностью, органичностью, грациозностью и… сексуальностью.
Ее низкий сексапильный голос волновал всех мужчин мира, а ее голые стройные ножки и сексапильная фигура и вовсе сводили их с ума. Они все «хотели» ее до умопомрачения!
Шеф нацисткой пропаганды Йозеф Геббельс охотно пиарил Марику. И вот почему. Расчет был прост. Возбуждать мужские инстинкты — это вовсе не вредно и к тому же в традициях народного германского искусства. Нормальное половое возбуждение немецкий солдат разрядит спортивными подвигами, солдатской лихостью в бою или женитьбой на подходящей фройляйн. Семейный же бюргер направит его на свою законную супругу, и тем самым еще более упрочит брачные узы. В обоих случаях есть вероятность появления на свет новых арийцев, а Германии, ох, как нужны новые солдаты! Ведь им предстоит завоевать весь Мир.
Нацистские идеологи весьма поощряли и культивировали инстинкт насилия — национального, расового, воинского, полового. Ведь согласно дедушке Фрейду никакой другой инстинкт не близок так и не родствен инстинкту насилия, как сексуальный.
И Марика Рёкк — была тем стимулом, который вызывал нормальную реакцию у миллиона немецких мужчин, укреплял их семьи, повышал деторождаемость, и вел на подвиги. Актриса очень импонировала и духу, и букве нацистского менталитета.
И Ирма Грезе мечтала быть такой же сексуальной как эта актриса. Для того чтобы свести всех мужчин Германии с ума, а потом и зрителей всего мира!
А еще Ирма любила наряжаться в эсэсовский мундир. Такой красивый классический контраст — белого и черного цвета. Ей этот стиль, разработанный известным промышленником Хуго Боссом, весьма нравился. Может она когда-нибудь в кино сыграет роль сотрудницы СС? У нее большой опыт по этой части, сыграет весьма натурально. Он даже попросила одного художника-заключенного нарисовать ее огромный портрет, где она была изображена в форме и с хлыстом. Потом холст вставили в огромную массивную рамку и повесили в ее кабинете.
Время от времени, особенно, когда оставалась одна в кабинете, то любовалась своим нарисованным двойником. И гордость сразу распирала ее: вот она современная героиня «Песен о Нибелунгах»! Вот она мстительная фурия Кримхильда с волшебным мечом Зигфрида! Да, небольшое упущение, следовало бы ей попросить мастера-поляка вместо хлыста изобразить меч. Вот было бы здорово! Впрочем, еще ничего не потеряно, она попросит живописца нарисовать еще один ее портрет. И тоже во весь рост. Пусть там он ее изобразит в красивом средневековом платье, обязательно ярко-красного или алого цвета. С золотой короной на голове и с мячом в руке. И естественно на красивом белоснежном коне с роскошной попоной. Вот это будет великолепная картина! И любовники, само собой разумеющеюся, придут от этого эпохального полотна в полный восторг. Ведь они обожает германский эпос и обожает свою несравненную и сексапильную Ирмочку! И кстати это будет сюрпризом на день рождения одного из любовников. Она подарить ему саму себя, сначала в живописном варианте, а потом — в натуральном. Так что лучше вообще изобразить ее на картине голой и прикрытой лишь полупрозрачной развивающейся тканью. Нет, корону, меч, коня отставить — а, вот, платье убрать! Чтобы любовники возбуждались от этой картины и хотели ее до безумия!
Ирма состроила еще одну гримасу.
Она — точно актриса! Да еще какая!
Но сейчас война. И согласно этим реалиям будущая кинозвезда Ирма Грезе репетирует иные сцены и устраивает иные представления. Они совершенно не похожи на те, что показывают на экране. От этих «представлений» порой просто леденеет кровь, и волосы встают дыбом. И здесь на первый план выходили не актерские данные Грезе, а ее садистические наклонности.
Иногда Ирма могла забить человека до смерти кнутом или палкой. Просто по причине плохого настроения: поссорилась с любовником, либо съела пересоленную поварами котлету. Особенно она была зла и агрессивна, когда у нее начинался предменструальный синдром. Сразу нарушался сон, и как следствие — появлялись головные боли, бессонница — и опять как следствие — дневная сонливость. Ирма сразу впадала в депрессивное состояние, становилась раздражительной, нервной как оголенный провод. Болел сильно живот, появлялась повышенная потливость, даже менялись вкусовые ощущения и предпочтения. Ее начинал раздражать запах вареных яиц и рыбы. Она отказывалась от крепкого кофе и пила успокаивающий чай с липой и ромашкой. В такие минуты ей очень хотелось кого-нибудь избить до полусмерти или вообще убить. И горе было тому пленному, кто попадался у нее на пути в это роковое время. В основном, заключенные после этой фатальный встречи становились трупами.
…Как-то раз раздраженная Ирма, обходила шеренги пленных и внимательно вглядывалась в измученные и исхудалые лица. Какая-то женщина не понравилась ей. Рядом с заключенной стоял ее сын — мальчик-подросток. Грезе приказала вывести их из шеренги.
Ирма подошла к двум конвоирам со свирепыми немецкими овчарками и распорядилась натравить собак на мать с сыном. Солдаты, отдав под козырек и крикнув привычное «фас!», спустили собак с поводков. Злые здоровые и свирепые овчарки дружно набросились на женщину с сыном. Обессиленные от голода и непосильной работы пленные не смогли оказать активное сопротивление мощным, натренированным и привычным к крови животным.
Когда собак с трудом оттащили, пленные, покусанные и погрызенные, остались лежать неподвижно в лужицах крови. Мальчик был мертв: ему овчарки перегрызли горло. Женщина еще жила, но после ужасных ран, обильно истекала кровью. Вскоре и она умерла. Пленных, напуганных и шокированных увиденным, увели обратно в бараки. Трупы унесли, место трагедии залили из шланга и замыли от крови. Все это чем-то напоминало сцены из жизни Древнего Рима. Там тоже устраивали цирковые представления с участием диких животных. На арену Большого цирка или Колизея выводили безоружных плененных рабов и выпускали против них голодных тигров, львов, вепрей или волков. Нетрудно догадаться об итоге этой неравной битвы — море трупов и крови и сытые звери. Так и здесь. Только вместо галльских или фракийских рабов — венгерские и польские пленные, вместо арены цирка — плац концлагеря, а вместо Древнего Рима — нацистская Германия 40-х годов XX века.
Грезе была довольна показательной акцией. Пусть военнопленные еще больше бояться ее, пусть опасаются. Пусть знают силу немецкой армии. Может кто-то из них морально сломается и пойдет служить на благо великой Германии, либо в Русскую освободительную армию (РОА), либо в обслуживающие и вспомогательные подразделения Рейха, либо в полицию. Теперь их судьбы принадлежат фюреру и Германии. Не хочешь служить великой стране — тогда концлагерь или расстрел! Если желаешь — то трудись честно или вступай в ряды вооруженных сил Германии.
Ирма Грезе родилась 7 октября 1923 года близ города Пазевальк, расположенный на земле Мекленбург, Верхняя Померания. Город был примечателен тем, что в местном военном госпитале на Шутценштрассе после отравления горчичным газом с кратковременной слепотой осенью 1918 года проходил лечение 29-летний капрал Адольф Гитлер. После в своей книге «Майн кампф» (Моя борьба) Гитлер писал, что именно в этом госпитале он принял решение стать политиком. Позднее школьница Ирма Грезе, активный член Союза немецких девушек (аналог Гитлерюгенда для девушек), любила прогуливаться возле дома, где лечился великий фюрер, и созерцая местную достопримечательность, черпала вдохновение и жизненные силы для борьбы с врагами.
Ирма была пятым ребенком в семье. Её отец — крестьянин Альфред Грезе — вступил в НСДАП в 1937 году. Мать Ирмы — Берта Грезе — за год до этого покончила жизнь самоубийством. По каким причинам она это сделала, история умалчивает.
В школе Ирма плохо училась по предметам, зато любила наряжаться, участвовать в школьных спектаклях и рисовать. Зато как рисовала!
В психологии есть замечательные проективные тесты — рисуночные (спасибо, дедушке Фрейду!). Испытуемому дается задание нарисовать несуществующее животное (это для взрослых), либо «Я и моя семья» (для детей). По тому, что ребенок рисует, кого, какими цветами, психолог может интерпретировать характер, потребности, страхи и комплексы ребенка, а также его отношениями с родителями и расстановку сил в семье.
Если детская фигурка крупных размеров, наиболее и тщательно прорисована, выделены мелкие детали, ярко раскрашена — то ребенок ощущает важность собственной личности, свою уникальность, неповторимость, считает себя основным героем, вокруг которого вращается жизнь в семье. Если фигурка маленькая и слабо прорисована — то это свидетельствует о чувство беспомощности и неуверенности ребенка. О нем недостаточно заботятся родители, а требует заботы, ласки и внимания. Возможен и другой вариант: ребенок подавлен чрезмерной родительской опекой или строгим контролем и чувствует себя безынициативным и забитым. Ребенок рядом с отцом и матерью, оттеснив остальных членов семьи — подчеркивание своего исключительного положения среди других детей. Либо он рисует братьев и сестер очень маленькими, а себя очень большим. Если нарисованное дитя рядом с нарисованным отцом и размеры детской фигуры преувеличены — это говорит о сильном чувстве соперничества и желание ребенка занять такое же авторитетное место в семье. Если мама нарисована больших размеров, чем папа, то она точно глава семьи или как говорят «шея».
Ирма Грезе в школе рисовала всегда девочек с бантами, на головах у них неизменно были короны, диадемы, красивые шляпки с цветочками. Ее нарисованные героини носили украшения, платья с рюшами, с кружевами. Юная Грезе тщательно прорисовывала ресницы, глаза… Всегда ее героини были с букетами цветов. Это все говорило о демонстративности Ирмы. Нижние конечности она тоже изображала, как положено нормальному, уверенному в себе ребенку, со ступнями, с ногами-столбиками, отличие от своих неуверенных в себе одноклассниц, которые чертили на картонной бумаге ноги-нитки. Ирма рисовала себя по отношению к другим персонажам в больших размерах и выше их. Она подавляла их, доминировала над ними. И любимым цветом Ирмы был красный. Кстати у многих маньячек этот цвет приоритетный. А по проективному тесту доктора Макса Люшера — это означает сексуальность, агрессивность, целеустремленность, активность и волю.
Да характер Ирмы был колючим, напористым и агрессивным. Несмотря на свой юный возраст, она уже тогда отчетливо понимала, что не стоит ждать милостей от природы, а нужно пробивать себе дорогу в жизни самой и надеяться только на себе.
Ирма Грезе ясно осознавала, что ее умственные способности далеки от совершенства, поэтому особо не обременяла себя учебой и как следствие этого — не получив надлежащего образования, девушка в возрасте пятнадцати лет бросила школу. Зато Ирма проявила себя в Союзе немецких девушек. Ей грезилась военная карьера, а Адольф Гитлер — был ее кумиром! Она верила что «Гитлер — это девиз для всех, кто верит в возрождение Германии». Ей нравилась его идеология. Основа, которой было его высказывание, что арийская нация выше всех. Фюрер говорил на собраниях НСДАП, что другие нации надо стереть с лица земли или превратить в послушных рабов. Ирме понравились его несколько высказываний по этому поводу.
«Совесть — выдумка евреев». Или: «Необходимо свести славян до языка жестов. Никакой гигиены, никаких прививок. Только водка и табак!»
Он восхищалась тем, что фюрер — made self man (человек, который сам себя сделал). Простой ефрейтор кайзеровской армии дорос до главы государства. Его запросто могли расстрелять или убить из-за угла. Он сидел в тюрьме. Он начинал свою политическую карьеру снова и снова, но шел своим путем, уничтожая морально и физически противников и продвигая свои идеи. Он — за Великую Германию, за весь германский народ. Грезе знала, что любимым психологом Гитлера был его тезка — Адольф Адлер.
Чем был знаменит Адлер.
Адлер выдвинул идею о личностной сверхкомпенсации. Он в детстве часто и тяжело болел, надеялся, что выбор специальности врача поможет ему в борьбе с недугами. Он осуществил свою мечту: закончил медицинский факультет Венского университета и практиковался как врач-офтальмолог. Однако вскоре он стал интересоваться психиатрией и неврологией ради того, чтобы преодолеть свои душевные комплексы. И преодолевая себя, физически и морально, этот психоаналитик и придумал теорию сверхкомпенсации. И вот что он утверждал.
Формируя свой жизненный стиль, образ жизни, цели, индивид практически сам является творцом своей личности, которую он образует из своей наследственности и опыта. Он понимает, что он уникален, неповторим и способен управлять своей судьбой. В пику Фрейду Адлер заявлял, что люди — это не пешки в руках судьбы, а сознательные и целостные личности, самостоятельно строящие свою жизнь. А два врожденных и бессознательных чувства — неполноценности и стремления к превосходству — представляют собой позитивными источники энергии личности, нужной для ее развития.
Чувство неполноценности оказывать влияние на личность, и вызывает в нем дикое желание компенсировать свои недостатки. А чувство стремления к превосходству вызывает не мене дикое желание быть лучше всех в этом мире. И не только преодолеть свои физические и умственные недостатки, но и стать самым развитым в профессиональном плане и эрудированным. Данные чувства инициируют не только личностное развитие, но и общественное. Существует и особый механизм развития этих двух чувств. Он называется — компенсация. В случае сверхкомпенсации такие люди стараются, чтобы их мозги и знания и служили на пользу людям и на пользу страны. Примером такой сверхкомпенсации превосходства является известный греческий философ Демосфен, который преодолел свое заикание и стал выдающимся оратором. Или Франклин Рузвельт, преодолевший свою физическую слабость, на пути к своему президентству.
Или допустим, любимчик фройляйн Грезе — Йозеф Геббельс. Посмотришь на него со стороны — хромой, тщедушный, болезненный малый. Когда-то он был никем, но с помощью Фюрера, нацисткой идеологии и силы воли компенсировал все свои физические и психические недостатки и стал рейхсляйтером, рейхсминистром народного просвещения и пропаганды Германии и имперским руководителем пропаганды НСДАП. Это он сказал ставшую крылатой фразу: «Чем грандиознее ложь, тем легче ей готовы поверить».
Кроме Адлера Ирма Грезе ценила и его учителя — Зигмунда Фрейда. Австрийский титан мысли тоже прав по-своему. Фрейд сказал, что в основе всех человеческих стремлений и поступков лежит агрессивность, животный инстинкт, поэтому и будут люди убивать друг друга, истязать, жестоко обращаться, и будут новые войны, захват новых государств. И также в основе человеческих устремлений — принцип удовольствия. Еда, секс. Человек — это животное. Что несколько тысяч лет назад что сейчас. Интеллект, человеколюбие — выдумки евреев. Так говорил фюрер.
Эта философия Грезе подходит: оно оправдывает ее поведение и ее поступки. Убила — значит так надо. Человек человеку волк. Христианство — это зло оно пропагандирует любовь. Ирма Грезе была твердо уверена, что человек — животное. И живет он только согласно своим инстинктам. И им надо потакать. Других людей надо подминать под себя, либо убивать. Человек человеку волк. Сила всегда побеждает слабость. Правда — в силе.
Грезе была одурманена идеологией нацизма. И вот тогда темная сторона души с помощью этой идеологии Ирмы и вышла на свет. Макленбургская Сцилла, кровожадная и ужасная, покинув свою скалистую пещеру под мрачными сумрачными облаками, показала всем свой страшный облик — шесть жутких и мерзких голов с тремя рядами острых и часто расположенных зубов. И пронзительный лающий голос. И смертельно не повезло тем, кто попался на ее пути. А именно — людям не арийского происхождения и людям слабым. Она их умерщвляла сотнями.
В течение трёх лет Ирма сменила несколько специальностей.
В 1942 году Ирма Грезе вопреки воле отца вступила в подразделения СС. Некоторое время она работала ассистенткой медсестры в санатории СС в Хоэнлихен, но её карьера медработника, увы, не сложилась. Затем ее направили на службу в женский концентрационный лагерь Равенсбрюк.
В марте 1943 года девушку перевели в Аушвиц, а точнее, в одно из его подразделений — Биркенау (его еще называли Аушвиц 2) и назначали на должность старшей надзирательницы. Так еще молодая двадцатилетняя девушка стала вторым по значимости лицом в концлагере. Это был ее звездный час! Она искренне радовалась, что ее военная карьера движется по нарастающей.
Лагерь Биркенау. Что он собой представлял тогда?
Немного истории. Один из первых комендантов лагеря Аушвиц-Биркенау Рудольф Гесс в своей автобиографии рассказывал, что в 1941 году он был вызван в Берлин к Гиммлеру. Тот сообщил Гессу, что Гитлер дал распоряжение окончательно решить «еврейский вопрос» и что этот приказ должны выполнить подразделения СС. Надо было придать операции масштабность и массовость. «Пункты уничтожения, существовавшие на Востоке, не соответствуют этим задачам.
Для этой задачи Генрих Гиммлер выбрал Аушвиц.
Этот концентрационный лагерь со всеми его отделениями и лагерями-спутниками, был самым большим из концлагерей и лагерей уничтожения, созданных на польской земле. Массовое умерщвление заключенных-евреев производилось с помощью газа «Циклон-Б», ранее уже испытанным на советских военнопленных.
В октябре 1941 года в трех километрах от основного лагеря Аушвиц был построен еще один лагерь — Биркенау (Аушвиц-2). В нем в марте 1942 года фашисты при помощи «Циклона-Б» начали уничтожать заключенных. Для этой цели использовались четыре газовых камеры.
Большинство загнанных в газовые камеры были евреями. Весной-летом 1944 года Биркенау заполонили венгерские и польские евреи, и интенсивность уничтожения пленных увеличилась в разы.
Эсэсовцы четко организовали отбор и убийство вновь прибывших узников. Их строили в две колонны. В основном, по половому признаку. В первой находились лица только мужского пола: подростки, взрослые, пожилые люди. Во второй — девочки, девушки, женщины и их дети.
Жизнь или смерть заключенного зависела от прихоти немцев: либо принудительные работы, либо газовая камера. Большинство пленных приговаривались к смерти, лишь малую часть узников отбирали для подсобных работ в самом лагере или на военных предприятиях, расположенных в соседних от Биркенау лагерях. Часть заключенных служила материалом для медицинских опытов или сырьем для пошива сумок и кошельков.
Приговоренных к гибели людей нацисты заставляли догола раздеться, чтобы, якобы, пройти дезинфекцию. После этого всех загоняли в герметично закрытые помещения, закрывали двери на засовы и запускали туда газ. Заключенные задыхались от ядовитых паров и падали на бетонный пол. Смерть для узников наступала быстро, но была мучительной и страшной.
Затем обслуживающие крематории члены зондеркоманды — пленные-евреи — принимались за свое черное дело. Они вырывали у погибших золотые коронки, отрезали пальцы вместе с обручальными кольцами, скальпировали длинноволосых женщин. Часть вещей сжигалось, а часть направлялась для нужд населения Германии. Тела мертвецов сжигали в печах, кости размельчали, а пепел разбрасывали по полям. Через несколько месяцев вся зондеркоманда в полном составе отправлялась в газовые камеры вслед за убитыми узниками, а на их место назначали новых кочегаров-мародеров.
Рудольф Гесс вспоминал:
«Многие женщины прятали своих младенцев в грудах одежд. Солдаты «Зондеркоманд» заметили это и убеждали женщин брать младенцев с собой, ласково объясняя им необходимость этого. Маленькие дети плакали, когда их заставляли раздеваться в непривычной обстановке, но матери или солдаты «Зондеркоманд» ласково успокаивали их, и дети затихали, играя друг с другом или держа в руках игрушки. Я наблюдал за женщинами, которые знали или догадывались о том, что их ждет. В их глазах горел страх смерти, но они находили в себе мужество играть со своими детьми и поддерживать их. Однажды женщина, проходившая мимо, резко приблизилась ко мне и показала своих четверых детей. Они смело шагали, держась за руки. Старшие поддерживали младших, чтобы те не споткнулись. «Как вы можете убивать таких замечательных, красивых детей, неужели у вас нет сердца?» — прошептала мать».
У фашистов действительно не было сердца, как и у нашей «героини» Ирмы Грезе.
Каждый день в этом лагере здесь кто-то умирал. От холода, голода, от пыток, от насильственной смерти. Люди жили в переполненных бараках. Там царила жуткая теснота, вонь, смрад. Тут же лежали мертвые люди. Их иногда выносили за руки на перекличку, чтобы получить дополнительную порцию за мертвую душу.
«Фабрика смерти» — Биркенау работала вплоть до ноября 1944 года.
Выжившие заключённые лагеря в своих свидетельских показаниях признавали жестокость Ирмы Грезе. Среди прозвищ Ирмы были: «Светловолосый дьявол», «Ангел смерти», «Прекрасное чудовище» и др. Для пыток над ними немка использовала психические и физические методы. Она могла забить насмерть пленного кнутом, палкой, рукояткой пистолета, могла самолично расстрелять с десяток заключенных или отправить их в газовую камеру. Она морила голодом своих собак, а потом натравливала их на жертв. Она могла часами пытать и издеваться над пленным, пока тот не умирал. А мелкой шалостью для нее было просто избить до крови заключенного или отхлестать хлыстом. От этих акций Ирма Грезе испытывала колоссальное моральное и физическое удовлетворение. День без пытки или физического устранения заключенного для нее был потерянным днем. Она руководствовалась нацистскими идеями убить как можно больше людей неарийской нации и слабых здоровьем. Выживают сильнейшие. А война — это естественный человеческий отбор. И через десятки лет, когда Германия подомнет под себя большевистскую Россию, США, Англию и весь остальной мир, то на Земле будут править такие сверхчеловеки как Гитлер, Гиммлер, Борман и… она! Арийская раса станет выше и сильнее всех остальных рас.
Говорят что для кого-то война — беда, а для кого-то — и мать родна. Для Ирмы война была желанной «матерью». Мировая битва являлась источником удовлетворения самых звериных, извращенных и темных желаний молодой садистки. Страсть убивать по причине и без причины людей, пытать их мучить — это не что иное как реальное отклонения в психике. И эта страсть со временем превратилась в манию, а сама Ирма — в обыкновенную маньячку. Со всеми вытекающими отсюда последствиями. Последствиями, которые потом стали для сотни тысяч ни в чем не повинных людей ужасными и роковыми.
Грезе оставалась в Аушвице до января 1945 г, после чего была переведена в нацистский концентрационный лагерь на земле Нижняя Саксония Берген-Бельзен по своей собственной просьбе. Он располагался в километре от деревни Бельзен и в нескольких километрах к юго-западу от города Берген. Поэтому и получил двойное название. Ныне места с таким названием не существует.
Лагерь был основан в мае 1940 года для военнопленных из Бельгии и Франции. Первоначальное число заключённых составляло лишь 600 человек. В июле 1941 сюда поступили около 20 тысяч военнопленных из СССР, а к весне 1942 года 18 тысяч из них скончались от голода, холода и болезней. В апреле 1943 лагерь для военнопленных был закрыт и преобразован в концентрационный лагерь для временного содержания тех узников, которые владели иностранными паспортами, и которых можно было обменять на пленных германских солдат, содержащихся в лагерях союзников.
В лагере не было газовых камер. Но за 1943–1945 года здесь умерли около 50 тысяч пленных, и многие по вине садистки и нимфоманки Ирмы Грезе.
Зачастую все маньячки помешены на сексе. Не была исключением и Ирма Грезе. Видимо у таких людей бессознательное и дикое «Оно» настолько сильно, что подавляет и сознательное «Я» и нравственное «Супер Я». Инстинкт побеждает мораль. Нет запретов, есть лишь твое желание и похоть. Нимфоманка фройляйн Грезе спала с заключенными и предавалась с ними развращенным играм. Она даже заставляла пленных под страхом смерти насиловать друг друга. Это ее забавляло и веселило. Не забывала она уделить внимание и своим любовникам. Уже не раз повторялось, что у человека с нездоровой психикой обычно присутствуют и нездоровые способы сексуального удовлетворения. В западной прессе постоянно обсуждались всевозможные сексуальные девиации Ирмы Грезе, её многочисленные связи с эсэсовцами из охраны, с комендантом лагеря — Йозефом Крамером («Бельзенский зверь») и даже с Йозефом Менгеле.
Да, да, Ирма Грезе была любовницей известного нацистского преступника доктора Йозефа Менгеле. И помогала ему в некоторых экспериментах над заключенными как ассистентка. Ирме было всего 21 год в 1944 году, а доктору — 33.
Немного остановимся на этой зловещей и любопытной персоне — Менгеле.
Когда Йозефу Менгеле исполнилось двадцать один год, он попытался заняться военной карьерой. Вскоре он стал членом организации «Стальной шлем», которая потом объединилась с нацистской организацией штурмовиков (СА). Но из-за проблем со здоровьем вышел из организации и начал изучал медицину и антропологию в университетах Мюнхена, Бонна и Вены. В 1938 году получил степень доктора по теме: «Расовые различия структуры нижней челюсти».
В 1938 году Менгеле вступил в нацистскую партию и в подразделения СС. В 1940 году служил в качестве врача сапёрного батальона 5-ой танковой дивизии СС «Викинг». Во время одного боя спас двух танкистов из горящего танка. За этот подвиг он получил звание гауптштурмфюрера СС и награду Железный крест 1-го класса.
В 1942-ом Менгеле был ранен в сражениях против советских войск и признан непригодным к службе в регулярной армии. После госпиталя 24 мая 1943 года он получил должность доктора лагеря Освенцим. В августе 1944-го эта часть лагеря была закрыта, а все её заключенные (в основном цыгане) уничтожены в газовых камерах. После этого Менгеле перевели главным врачом в Биркенау.
Менгеле был нацистом до мозга костей. Он ненавидел людей не арийской расы. Поэтому опыты его над пленными были бесчеловечны и ужасны. Он подвергал ударам тока женщин, проверяя их выживаемость, стерилизовал с помощи рентгеновского излучения, занимался аутопсией живых младенцев, кастрировал мальчиков и мужчин без использования обезболивающих средств.
Особо доктора Менгеле интересовали близнецы. В 1943-ом году Менгеле лично отбирал близнецов из общего количества прибывавших в лагерь и размещал в специальных бараках. Из 3 тысяч близнецов определенных для страшных опытов остались в живых только 300. Менгеле пытался изменить цвет глаз ребёнка впрыскиванием различных химикатов в глаза, ампутировал конечности, органы, сшивал вместе близнецов и делал прочие зверства. Дети, выжившие после таких опытов, сразу умерщвлялись. Менгеле экспериментировал также и с людьми с физиологическими аномалиями, в частности с карликами.
После Биркенау, уже ближе к концу войны, доктор Менгеле был переведён в концентрационный лагерь Гросс-Розен. В апреле 1945-го, поняв, что война проиграна, и возмездия ему не избежать он, переодевшись в форму немецкого солдата, бежал из лагеря на запад. Но был задержан союзническими войсками и содержался как военнопленный возле Нюрнберга. Затем его опустили, так как его личность не была установлена. Долгое время таился на территории Баварии, но не выдержав постоянного нервного напряжения, в 1949 году бежал в Аргентину. Там он даже занялся бизнесом: открыл небольшую фабрику по производству лекарств. В Аргентине Менгеле жил припеваючи, жил на широкую ногу, водил дружбу с местными высокопоставленными чиновниками и генералами, но после того, как израильская разведка похитила в Буэнос-Айресе живущего под чужим именем нацистского преступника Адольфа Эйхмана, Менгеле бежал в Парагвай, а затем в Бразилию..
Смерть его была необычна: 7 февраля 1979 года во время купания в море у него случился инсульт, в результате чего он утонул.
Интересный факт. В 1993 году в известном советском фильме по произведению Джека Лондона «Сердца трех»-2 родственница Йозефа Менгеле — эстонская актриса и красавица Пирет Менгеле сыграла королеву племени инков Акатаву. (Сейчас актриса живет во Франции).
С доктором Менгеле Ирма Грезе вообще занималась сексом возле только что убитых или расчлененных для опыта пленных. И это нацистских преступников нисколько не смущало, а даже забавляло.
Когда в лагерь прибывали новые заключенные, Ирма как похотливая самка рассматривала тела узниц и думала с кем бы заняться любовью. Любовник ее — Менгеле — тоже изучал голых женщин и облизывался как кот на сметану. Те робели и смущались перед мужчиной, закрывали руками и бельем интимные места, но сильные охранницы отбирали одежду и не позволяли прикрыться.
Одних, некрасивых, слабых, немолодых Менгеле и его пассия Ирма отправляли в газовые камеры. «Доктор Зло» — Йозеф Менгеле — лично отправил более 400 000 человек в крематорий. Других направляли или для медицинских опытов и подсобных работ, третьих, симпатичных, здоровых — в специальные бараки, где они должны были беспрекословно отдаваться солдатам Рейха. Причем не имело значение количество вояк. Всех она должна была удовлетворить и быть ласковой. Но порой даже покорность и терпеливость не спасала бедняжек от издевательств и рукоприкладства. Поэтому некоторые узницы не выдерживали сексуального марафона и умирали от кровопотери, разрывов и побоев. Затем погибшим вырезали органы, сдирали кожу для пошива сумок и чехлов, скальпировали, а волосы использовали для париков.
Но как веревочке не виться… Вскоре германская армия стала терпеть чувствительные поражения и откатываться от советских, польских и прочих европейских границ. И для фашистов и таких садистов как Грезе, Крамер и Менгеле наступили тяжелые времена: надо было спасать свою шкуру. Красная армия и их союзники с разных направлениях стремительными шагами двигались к Берлину.
17 апреля 1945 года.
Лагерь Берген-Бельзен. Нижняя Саксония, Германия.
Где-то вдали грохотала артиллерийская канонада.
Белокурая нацистка Ирма Грезе задумчиво рассматривала лежащие на кровати богатства: золотые коронки, золотые кольца, цепочки, деньги — рейхсмарки, доллары, фунты. Отдельно от богатств фрау Грезе лежали ее любимый «Браунинг», запасные патроны, помада, тушь, грим, духи.
Нацистка была жутко расстроена. Хотя это было мягко сказано, Ирма пребывала в сильнейшем и никак непроходящем стрессе.
«Неужели война проиграна?!» — кричал ее раздасованный разум. — «А как же тогда мои сокровенные мечты?! Стать актрисой кино и увидеть победу великой Германии над русскими и остальным миром?! Неужели моим грезам пришел конец? Выходит, так. Ведь скоро эвакуируют лагерь. А наша армия терпит поражение за поражением. И нас никто уже не защитит. Мы в кольце врагов — русских, англичан, французов и американцев. Значит, надо паковать пожитки и сматываться, пока не поздно».
Грезе стала складывать вещи во вместительный кожаный саквояж коричневого цвета. Повертев в руках браунинг, немка призадумалась… А что если… Нет, нет, стреляться она не будет. Она не из тех, кто стреляет себе в рот. Она еще поживет. Пока есть какие-то мизерные шансы. Но нужно торопиться: враг все приближается. Не сегодня-завтра он ворвется в лагерь. Поэтому нужно бежать сейчас и немедленно.
Сообщить о своем решении Крамеру? Нет, не надо. Поодиночке легче бежать. Необходимо переодеться в гражданское платье и попытаться скрыться. А еще следует изменить внешность. Например, укоротить волосы, надеть очки с простыми стеклами, нанести на лицо грим, состарить себя. Тогда ее точно никто не узнает, даже Крамер! Она же актриса, она умеет гримироваться, и она это сделает в конце концов!
Но куда бежать?!
С одной стороны русские, а к ним в плен Ирме не хотелось бы попадаться: они с большой долей вероятности ее просто расстреляют. А вот с другой стороны — англичане. Если попасться в плен — то к ним. Но надо пройти еще и сквозь свои заградительные части. А это сложно. Дело в том, что в лагере вспышка тифа и люди умирают тысячами. Эпидемия началась еще в декабре 1944 года. Тогда скончалось не так много — 350 человек. Но уже в январе количество умерших достигло уже 1000 человек, в феврале — 7000, в марте — около 18 000 (!), а в апреле — 18355 (!!).
1 марта комендант лагеря Йозеф Крамер послал группенфюреру СС Рихарду Глюксу — главе администрации концентрационных лагерей — письменную просьбу о помощи в решении продовольственных, медицинских и иных проблем. Но боясь заражения тифом частей регулярной германской армии, гитлеровское командование объявило в Берген-Бельзен карантин и запретило служащим концлагеря вплоть до самого коменданта покидать его. И выставили заградительные отряды и частей Ваффен-СС. Запретили и вывозить трупы заключенных за пределы лагеря. Раньше их транспортировали подальше от Берген-Бельзен и хоронили в огромных общих могилах, но теперь благодаря заботе эсэсовского командования о здоровье немецких солдатах мертвые тела военнопленных были сложены в громадные кучи в нескольких местах лагеря. Вперемежку с другими пленными, скончавшимися от расстрелов, голода и издевательств. Такие курганы из человеческих тел производили жуткое впечатление на тех, кто их видел. Не говоря об ужасном и стойком запахе, исходившем от мертвецов.
Грезе сняла форменный пиджак с эмблемой орла на рукаве и надела поверх сорочки любимый черный джемпер. Теперь она похожа на мирную жительницу, а не на военную.
Итак, немцы немцам запретили покидать Берген-Бельзен. Выходит, свои же и предают ее! Ее — Ирму Грезе — кидают на жертвенное закланье русским, а если повезет — то их союзникам. Эти зажиревшие эсэсовские крысы с генеральскими погонами спасают свои жирные зады, подставляя под пули и штыки, таких как она, верных солдат Рейха. Но нет, на арест Грезе не согласна, пусть даже ее пленят и англичане: где вероятность, что ее не расстреляют по совокупности ее преступлений! А жить, ох, как хочется! Невероятно хочется! И Ирма тоже, как и генералы, будет спасать свою драгоценную жизнь!
Грезе уже намеревалась было взять парикмахерские ножницы и остричь себе концы прекрасных белокурых волос, как вдруг раздался грохот взрывов. Грезе от испуга выронила из рук саквояж. Он упал и почти все украшения, деньги, косметика и прочая мелочь щедро рассыпались по дощатому чисто вымытому полу. В лагере среди немцев тут же наступила паника: враг у лагерных ворот! Спасайся, кто может! Но кто наступает на них?!
Русские?!
Англичане?!
Французы?!
Американцы?!
Послышались короткие предупредительные очереди из автоматов, лязг танковых гусениц, шум моторов и командные крики. В концентрационном лагере Берген-Бельзен появились вражеские танки, бронетранспортеры, мотоциклисты и солдаты. Грезе выглянула в окно и облегчено выдохнула: слава богу, это англичане, а не русские!
«Hands up!» (Руки вверх!) — послышалось отовсюду.
«Hende hoch!» — дублировали своих сослуживцев более продвинутые в немецком языке британцы.
То были передовые части 11-ой дивизии Британских вооружённых сил. Именно этому воинскому подразделению был добровольно сдан лагерь Берген-Бельзен немецким командованием. А заодно в угоду англичанам оно принесло в жертву и своих преданных людей — Крамера, Грезе и остальных сотрудников Берген-Бельзен.
В комнату к Грезе ворвались двое солдат в беретах и с пистолетами-пулеметами «Стен» и «Ланчестер». Они сначала нацелили на немку автоматы, но разглядев во враге симпатичную девушку, расцвели в улыбках и опустили их.
«О, such a beauty!» (Какая красавица!) — воскликнул первый.
«Pretty girl!» (Симпатичная девочка!) — поддакнул второй.
Грезе принялась кокетничать с британцами, а те отвечали ей игривыми жестами и улыбками. Знали бы эти солдаты кому они улыбаются и расточают комплименты — волосы встали бы дыбом от ужаса. Исчадие ада, белокурый дьявол, садистка, маньячка, убийца и психически больной человек — вот кто был перед ними на самом деле!
Сотрудников лагеря согнали на центральную площадь, а из бараков выпустили заключенных. На изможденных, бледных и осунувшихся лицах военнопленных горел свирепый и полный ненависти взгляд к нацистам. Когда англичане повели пленных немцев через толпу освобожденных людей, то те плевали в их сторону и кричали оскорбительные слова, особенно в адрес Ирме Грезе.
«Убийца!»
«Палач!»
«Чудовище!»
«Расстрелять тебя мало!»
Какая-то женщина ударила нацистку по лицу и вцепилась в волосы. Солдаты еле оттащили Грезе от разъяренной особы. Другие военнослужащие Британской армии стали оттеснять людей от нацистских преступников.
Далее наступил жуткий и драматический момент. Англичане с помощью бульдозеров и другой техники вырыли огромнейшую траншею и заставили сотрудников лагеря, кроме Крамера и Грезе, грузить в машины иссохшие, голые, похожие на мумии, тела умерших заключенных. Этими трупами забивали грузовики доверху. Потом те же сотрудники лагеря выгружали мертвецов, подтаскивали к краю ямы и скидывали их туда как тряпичных кукол. Когда импровизированная братская могила была заполнена многотысячной человеческой массой, фашистов подвели к краю могилы и заставили их смотреть на результат их чудовищных преступлений. Многие из нацистов (но только не Ирма Грезе) прятали глаза и, опустив голову, молчали. Молчали и английские солдаты. Почти все они пребывали в шоке от увиденного зрелища.
Когда многоминутное безмолвие закончилось, бульдозера стали сравнивать могилу и с землей. Пленных немцев посадили в крытую брезентом машину и повезли в главное управление штаба.
Теперь уже бывший комендант Берген-Бельзен Йозеф Крамер взял руку своей любовницы в свою, ободряюще подмигнул Ирме и прошептал:
«Ирма, не беспокойся, все будет хорошо. Нам повезло, что нас взяли англичане. Они не любят русских и будут судить нас мягко. Не удивлюсь, если они вообще они нас отпустят на все четыре стороны. Или обяжут воевать против Советов. Я знаю они, американцы и французы недовольны политической и военной мощью России. У них есть некий план, согласно которому они собираются начать войну против Советов. И поэтому не распускают целые дивизии арестованных наших солдат и офицеров. В какой-то момент они раздадут им оружие и бросят в бой против русских. Мы еще повоюем, дорогая Ирмочка. Не переживай».
«Хорошо если так будет», — воспаряла духом Грезе.
«Будет, будет, не расстраивайся Ирма», — успокаивал ее комендант. — «Война еще не проиграна. Она только начинается…»
Но иллюзии Йозефа Крамера и его любовницы Ирмы Грезе по поводу избежания наказания за свои нацистские преступления развеял Британский военный трибунал с 6-ю судьями и 12-ю свидетельницами. Бельзенский процесс, инициированный англичанами, продолжался с 17 сентября по 17 ноября 1945 года. Вместе с Ирмой Грезе и Йозефом Крамером на этом процессе рассматривались дела других работников лагеря — надзирательницы Юанны Борман, медсестры Элизабет Фолькенрат и еще с более десятка человек.
Ирма рассказывала на суде:
«В шестнадцать лет, я была ассистенткой медсестры в Хоэнликене, затем по рабочему обмену меня разместили в маслодельне в Фюрстенберге. В июле сорок второго, меня послали в лагерь Равенсбрюк, чему я возражала. В марте сорок третьего я попала в лагерь Биркенау, в Аушвице. В январе сорок пятого меня направили в Бельзен. Я не была членом СС, женщинам не разрешают занимать должности СС, я была как Aufseherin (помощник). Я была почтовым клерком в почтовом отделении, отвечала на телефоны, и работала в саду в команде коменданта, устраивала похороны СС в Бельзене. В Аушвиц я попала по призывному списку для секции C…»
Ирме было всего 21 год, когда она предстала перед Британским военным трибуналом. И многие тогда не верили, что молодая и красивая девушка совершала те ужасные преступления, которые ей инкриминировались. Ирма хотела выставить себя перед судьями невинной овечкой. Что она, дескать, никого не убивала, никого не мучила и не над кем не издевалась.
На суде она рассказывала о своих «мирных» и разнообразных обязанностях. Это типа: сортировка посылок, надзор на строительных объектах, распределение еды среди заключенных. Да, она была с мая по декабрь 1944 года назначена старшим надзирателем Блока «Ц» и должна была надзирать за 20–30 тысячами венгерских евреев, но она их не трогала, тем более расстреливала, они просто целиком находились под ее бдительным присмотром. К тому же она молодая и неопытная девушка должна была решать проблемы с санитарией. По ее «правдивым» рассказам переполненный людьми лагерь создавал для нее массу ненужных проблем. Заключённые справляли свою малую и большую нужду, где и когда им заблагорассудится, они также заполняли отхожие места в бараках мусором и грязью, а это, в конечном счете, приводило к тому, что отхожие места переставали функционировать.
Но нашлись свидетели, которые утверждали, что она мучила и избивала людей. Порой даже до самой смерти. На что подсудимая заявила, что ей иногда приходилось бить пленных кнутом и отдавать приказы о подверганию их физическому наказанию за воровство с кухни. Садистка заявила, что она поступала весьма справедливо по отношению к заключенным. Она защищала их. Ведь они кравшие еду с кухни, на самом деле воровали у своих же собратьев по несчастью, именно в то время, когда еды в лагере на всех катастрофически не хватало. Грезе якобы даже делилась своим солдатским пайком с некоторыми военнопленными. Так что, воровство в Берген-Бельзен было очень тяжким правонарушением и, естественно, влекло за собой суровое наказание. И разок-второй стукнуть провинившегося зека или дать ему легкую поучительную пощечину — это вовсе не преступление, а благость для павшего в грех человека.
Как старший надзиратель Грезе была ответственна в лагере за проведение переклички. Часто пленные были вынуждены стоять часами на плацу, под проливным дождем, снегопадом, в холод, мороз, ненастье, пока перекличка не будет выполнена, как требовалось. Но эта была не ее вина, а заключенных, раз они так неорганизованны и забывчивы. А бить она — Ирма Грезе — никого не била. Зачем все это ей. Она же женщина с «мягкой и ранимой душой», и к жестокости и насилию не привыкла. А работала в лагерях лишь потому, что в свое время была призвана на службу Великой Германии и должна была безоговорочно выполнять приказы своих командиров. И если бы она не выполняли их должным образом, то ее бы быстро осудили и расстреляли как изменника Родины, а чего ей явно не хотелось. Она просто была исполнительным и надежным германским солдатом и своих командиров никогда не подводила.
Фрау Грезе уверяла судей, что очень редко подвергала военнопленных насилию, больше воспитывала их словами, и что и сами заключённые преднамеренно оклеветали её, преувеличив плохое обращение с её стороны. Грезе старалась придать своим показаниям правдивость и откровенность.
Большой резонанс вызвали показание, что Грезе всегда обходила лагерь в сопровождении злой овчарки или порою даже двух, которые кусали, а иногда и до смерти загрызали заключённых ради развлечения. Но и эти обвинения отрицала нацистская преступница. Дескать, она брала собак для прогулки по лагерю только в целях своей безопасности. Потому что были случаи нападения пленных на немецких солдат и надзирателей. И никого эти собаки якобы не кусали, тем более грызли, они только лаяли и пугали заключенных. Только и всего.
Грезе утверждала, что большую часть своего пребывания в Берген-Бельзен была занята подготовкой похорон эсэсовцев, которые были переведены на понижение в лагерь во время эпидемии сыпного тифа.
Как обычно, свидетели, выжившие в концлагерях смогли придать своим рассказам достоверный вид, хотя их устные показания значительно отличались от письменных. Адвокаты нацистки пытались, чтобы суд признал лишь фрау Грезе в плохом обращении с заключёнными в концентрационном лагере, избиении их, но не в пытках и смерти. Утверждали, что лагеря были созданы на законном основании законным правительством Германии. За такие нарушения, как плохое обращение с заключенными германские власти могли бы сами назначить наказание.
Как не пытались господа адвокаты оправдать свою подсудимую в глазах судей и мировой общественности, Ирма Грезе все же была осуждена и приговорена к смерти.
13 декабря 1945 в тюрьме Хамельн Ирма Грезе и 11 других нацистских преступников должны были повешены Рональдом Куком и еще тремя лицами: главным сержантом О`Нейлом, сержантом O'Хара и капралом Риком Смитом. Но двое последних перед судом отказались вести Грезе к виселице. Армейский палач Рональд Кук тоже отказался повесить молодую нацистку. Терзаясь морально, что не выполнил приказ и что не решился умертвить симпатичную девушку, он, в конце концов, не выдержал и той же ночью застрелился.
Тогда палачом Белокурого Дьявола назначили Альберта Пирпойнта.
Охранники тюрьмы Хамельн прозвали Ирму Грезе «Stirb nicht» («Не умирай»), или маленькой певицей. В последнюю ночь перед казнью Грезе смеялась и распевала народные немецкие песни вместе со своей коллегой Элизабет Фолькенрат.
Ирма Грезе пыталась подержать в себе и в своих подругах силу духа. Ведь солдаты великой Германии умирают, но не сдаются.
Она тихо вполголоса запела гимн НСДАП. Когда-то его пели на партийных собраниях в Нюрнберге. Великолепные это были времена, начало ее молодости, время надежд и великих перемен. Ее это на время воодушевило. Слезная ностальгия сжала до боли ее сердце.
Знамена вверх!
В шеренгах, плотно слитых,
С.А. идут,
Спокойны и тверды.
Друзей, Ротфронтом
И реакцией убитых,
Шагают души
В наши встав ряды.
Свободен путь
Для наших батальонов!
Свободен путь
Для штурмовых колонн!
Глядят на свастику
С надеждой миллионы.
День тьму прорвет,
Даст хлеб и волю он.
Подруги по несчастью подхватили песню. Они пели громко до тех пор, пока в камеру не вошли охранники. Надзиратели заставили осужденных замолчать.
А поутру 13 декабря 1945 года приговоренных вывели в тюремный двор. Там был сооружен деревянный эшафот с тремя виселицами. Эшафот в переводе с французского означает «театральные подмостки». Несостоявшейся актрисе Ирме Грезе предстояло исполнить свою последнюю роль на этих подмостках. А преступницу поджидал ее первый и последний «режиссер» — палач Альберт Пирпойнт.
Ирму Грезе подвели к виселице первой. Она открыто взглянула в глаза палачу и смело улыбнулась. Ему стало не по себе от этой улыбки.
«Она не боится смерти! Вот это да!» — обомлел Пирпойнт.
Многие из тех, кого он казнил, до ужаса боялись смерти. Плакали, рыдали, впадали в истерику, умоляли о пощаде, тряслись от ужаса, сходили с ума… А эта белокурая девица ничего не страшиться. Даже смерти. На лице ее нет даже тени страха. Этот прощальный взгляд и улыбка долго преследовала потом Пирпойнта в ночных снах.
Палач попытался надеть на лицо Грезе глухой колпак, но она отказалась от него. Затем Пирпойнт хладнокровно накинул на тонкую и изящную девичью шею толстую и крепкую петлю.
«Быстрее!» — вдруг неожиданно сказала преступница.
Пирпойнта передернуло. Потом он напишет в своих воспоминаниях «Палач»: «Она была самым храбрым заключённым среди мужчин и женщин, которых я когда-либо вешал». И будет восхищаться её красотой, достоинством, смелостью, умом и крепкими убеждениями. Но это будет потом, а пока…
Пирпойнт накинул колпак и петлю на двух других приговоренных. Прошло несколько минут, и скомандовали приступить к казни.
Люк под ногами преступницы резко ушел вниз, и ноги Ирмы, потеряв точку опору, провалились внутрь люка… Веревка натянулась до упора и петля больно захлестнула горло. Ирма беспомощно задергала ногами… Петля все больше и больше затягивала горло… Доступ кислорода в легкие прекратился — и сразу жар прихлынул к ее вискам! Зашумело в голове. Становилось все горячее… Углекислый газ все больше и больше заполнял кровь и легочные ткани… Грезе стала биться в конвульсиях: она задыхалась.
И вот она дернулась раз, другой — и затихла. Наступила странгуляционная асфиксия — то есть паралич дыхательных путей. Сердце повешенной еще несколько секунд билось в уже мертвом теле, но потом остановилось. Эта была клиническая смерть. На всё про все ушло четыре минуты. И вот когда сердце злодейки остановилось, приток крови в мозг сразу прекратился, и он, лишенный привычного питания, стал постепенно отмирать… Через пять минут мозг окончательно погас. Теперь уже наступила смерть биологическая… Часы показывали время — 12:01.
«Белокурый дьявол», она же — «Ангел смерти», а в миру — Ирма Грезе на сто процентов была мертва. И не один врач-реаниматолог не мог уже ее воскресить. Мог лишь Всевышний, но так она пошла против его закона: «Возлюби ближнего своего», и загубила сотни человеческих душ, то лишалась права на оживление.
Подруги по партии Грезе — надзирательница Юанна Борман и медсестра Элизабет Фолькенрат были тоже мастерски повешены Пирпойнтом.
Британский судья, генерал-майор Берни Фиклин, опасаясь немецкого возмездия, приказал, чтобы Ирму похоронили в тюремном дворе Хамельн.
В 1954 году Ирму Грезе перезахоронили на кладбище немецкого города Вель.
Нацистский палач Ирма Грезе так и не стала актрисой и не снялась в кино, но зато о ней сняли фильм, написали книги и статьи. И фройляйн Грезе стала знаменитостью, но с большим и жирным знаком «минус». Да, она прославилась во всем мире, но не как актриса, а как маньяк и садист! Ее мечты воплотились в реальность, но каким чудовищным образом! Вряд ли эта известность понравилась тем родственникам и близким, кто потерял за годы войны своих отцов, дедов, супругов. И особенно тем, кто погиб от пуль или кнута фашистки.
Много разных мнений споров об этой «личности». Она — солдат, она исполняла свой долг и подчинялась приказам командиров. Но все равно она убийца как не крути. Злодеяния Ирмы Грезе до сих пор не дают покоя некоторым людям. И хотя о таких «знаменитостях со знаком минус» любят говорить писать и снимать фильмы лучше, чтобы их было бы поменьше на нашей земле. Итак, порою бывает мало позитива в нашей современной жизни, а тут еще такие «звезды» как Грезе вторгаются в нее. Чтобы как сказала одна популярная героиня из кинофильма «Место встречи изменить нельзя» сделать нашу жизнь «еще задрипанее».
Но, а если трезво рассуждать, то Грезе может вернуться в наш мир не сгустком отрицательной энергии, а своими примерами совершенных убийств. Вернуться в больную и воспаленную психику другой женщины. Независимо от места и времени. И страны. Может с похожей судьбы как у героини, а может с иной. И эти эпизоды убийств взбудоражат воображение этой потенциальной маньячки и позовут на кровавые «подвиги». И та возьмет уже не «Браунинг», а кухонный нож, или ножницы, и будет раз за разом убивать людей. Жестоко и показательно.
А один из кумиров маньячки Марика Рекк прожила после войны долгую жизнь. Она снималась на студиях Австрии и ФРГ до 1981 года, после чего стала выступать только в оперетте. Еще сравнительно недавно, а именно в свои 79 лет, Марика Рёкк выступала на подмостках Будапештского театра оперетты, исполняла зажигательные танцы и выполняла сложнейшие пируэты, не всегда доступные молодым актрисам. Буквально до последних дней перед больницей она сохраняла хорошую физическую форму, постоянно смеялась и острила.
В последние годы Марика Рёкк жила уединенно, в городе Бадене, под Веной. О своей жизни она написала мемуары — «Сердце с перцем». Великая, легендарная немецкая актриса театра, кино и эстрады, скончалась 16 мая 2004 года в Австрии, в городе Бадене, от сердечного приступа на 91-ом году своей жизни.