Кто бы ни был первооткрывателем американского континента до Колумба, это ни в коей мере не умаляет того, что сделал он. Он ДОЛЖЕН был это сделать, и он это сделал. Правда, сам Колумб до конца своей жизни был уверен, что нашел другой путь не к новому континенту, а к старой доброй Индии.
Но вернемся к описанию первого плавания Колумба к американским берегам. Кульминация его наступила в пятницу 12 октября 1492 г… Ночью на шедшей впереди остальных кораблей быстроходной «Пинте» раздался крик матроса Родриго де Триана: «Tierra! Tierra!» Все, кто в это время не спал, бросились к борту и увидели вдали песчаный берег, блестевший в лунном свете.
Радости матроса, первым заметившего землю, не было предела. Еще в Испании команде объявили, что Их Католические Высочества обещают первому увидевшему землю пожизненную королевскую ренту.
Увы, Родриго де Триана обещанных денег так и не получил. Христофор Колумб записал в своем дневнике, что это именно он первым увидел землю – еще за несколько часов до крика матроса, когда стоял в одиночестве на корме «Санта-Марии». Якобы он обратил внимание на «мерцающий свет»: «…адмирал, находясь на кормовой площадке (castillo de рора), видел в 10 часов вечера свет, но свет был так неясен, что, не желая утверждать, что [впереди] земля, адмирал вызвал Перо Гутьереса, королевского постельничего, и сказал ему, что он видел свет и попросил его всмотреться [вдаль]. Тот, исполнив просьбу, также увидел свет. Сообщил об этом адмирал Родриго Санчес де Сеговия, которого король и королева отправили с флотилией в качестве контролера. Родриго Санчес до этого не видел света, потому что находился в таком месте, откуда нельзя было ничего приметить, но после того как адмирал сказал ему о свете, они стали всматриваться вдвоем и разглядели нечто подобное огоньку восковой свечи, который то поднимался, то опускался.
Немногие сочли это признаком земли, адмирал же считал несомненной ее близость».
Забавно, что, скажем прямо, не самый благородный поступок Колумба нашел свое отражение и во «Всеобщей истории», обработанной «Сатириконом»:
«…и в-третьих, если бы даже скандинавские мореходы не забежали вперед, Колумб все равно никакой Америки не открывал. Пусть проследят читатели все его поведение в деле «открытия Америки». Он плыл, плыл по океану, пока один матрос не закричал во все горло: «Земля!» Вот кто и должен был бы по-настоящему считаться открывателем Америки – этот честный, незаметный труженик, этот серый герой… А Колумб оттер его, выдвинулся вперед, адмиральский напялил мундир, вылез на берег, утер лоб носовым фуляровым платком и облегченно вздохнул:
– Ффу! Наконец-то я открыл Америку!
Многие будут спорить с нами в этом пункте, многие отвергнут нашего матроса… Хорошо-с. Но у нас есть и другое возражение: в первый свой приезд Колумб никакой Америки не открывал. Вот что он сделал: наткнулся на остров Сан-Сальвадор (Гванагани), вызвал в туземцах удивление и уехал. Едучи, наткнулся на другой остров – Кубу, высадился, вызвал в туземцах удивление и уехал. Сейчас же наткнулся на третий остров, Гаити, по своей, уже укоренившейся, привычке высадился, вызвал в туземцах удивление и уехал домой, в Испанию. Спрашивается, где же открытие нового материка, если тщеславный моряк повертелся среди трех островов, вызвал в туземцах удивление и уехал?»
Многие биографы Колумба размышляют над тем, что творилось в душе великого мореплавателя, когда он наконец-то осуществил свою мечту. Ощущал он триумф или опустошенность, часто сопровождающую сбывшуюся мечту? Понимал ли он, что ему удалось сделать? Понимал ли он, к каким последствиям приведет это его открытие? Нет, скорее всего. Большое видится на расстоянии, а непосредственные творцы истории, как правило, не осознают, что они делают. Тем более, что мы уже отмечали, что сам адмирал думал, что всего лишь проложил новый путь к Индиям.
Итак, на рассвете 12 октября 1492 года три каравеллы медленно приблизились к неизведанному берегу. В дальнейшем Колумб писал об этом острове: «Этот остров (Гуанахани) очень большой и очень ровный, и здесь много зеленых деревьев и воды, а посередине расположено очень большое озеро, способное вместить корабли всех стран христианского мира. Гор же никаких нет. Весь остров так зелен, что приятно глядеть на него…»
Когда корабли бросили якорь, Христофор Колумб в сопровождении Мартина Алонсо Пинсона и Висента Яньеса Пинсона отправились на лодке на берег. Адмирал захватил с собой королевский стяг, капитаны – два знамени с зелеными крестами, которые обрамляли увенчанные короной буквы F и Y – инициалы испанской королевской четы. В дневнике об этом событии было сказано следующее: «Адмирал призвал обоих капитанов и всех прочих, кто сошел на землю, в том числе Родриго д’Эсковедо, эскривано всей флотилии, и Родриго Санчеса де Сеговия и сказал им, чтобы они под присягой засвидетельствовали, что он [адмирал] первый вступил, как оно воистину и было, во владение этим островом от имени короля и королевы, его государей, свершив при этом все формальности, какие требовались; более подробно это отмечено в актах, которые здесь же были составлены в письменном виде».
Свершилось! Предводимые генуэзцем испанцы именем Их Католических Высочеств 12 октября 1492 года завладели своей первой землей на американском континенте.
Интересно, что в ученом мире есть немало и тех, кто считает, что в приведенной выше дате открытия верны только число и месяц, но не год. Так, Руджеро Марино, итальянский историк и писатель, считает, что свое открытие Колумб сделал на семь лет раньше общепринятой даты – еще в 1485 году.
Доказательством его предположения является карта турецкого адмирала Пири Рейса, датированная 1513 годом. На ней хорошо видны очертания американского материка, и прилагается подпись: «Эти берега были открыты в 890 году мусульманского летоисчисления неверным из Генуи». А ведь 890 год по мусульманскому счету – это 1485—1486-й по европейскому. Что же касается «неверного из Генуи», то Колумб вполне подходит под это описание (хотя, как мы уже отмечали выше, генуэзское происхождение мореплавателя далеко не бесспорно).
Есть еще одно доказательство правоты Марино. В соборе Святого Петра в Риме на могильной плите папы Иннокентия VIII (на ватиканском престоле находился с 1484-го по 1492 год) есть латинская надпись «Novi orbis suo aevo inventi gloria», что переводится как «Его время прославилось открытием нового мира». Если следовать традиционной версии, то Колумб отплыл в свою экспедицию уже после смерти Иннокентия VIII. Руджеро Марино отмечает: «Вряд ли надпись на гробнице папы высечена в предвкушении открытия Нового Света, кто же мог заранее гарантировать открытие? Скорее всего, само открытие было сделано раньше, еще при жизни Иннокентия VIII».
Он также предполагает, что эту экспедицию финансировал вовсе не испанский королевский дом, как принято считать, а папа, надеявшийся завоевать души туземцев для христианства и золото для снаряжения крестовых походов.
Насколько могут быть верны предположения Руджеро Марино? Сложно сказать. Написав несколько книг об исторических заблуждениях, автор пришел к выводу, что нет ни одного исторического события, которые не обросли бы мифами, выдумками, откровенной ложью, и такое знаковое событие в истории человечества, как открытие морского пути к берегам Америки, не является в данном случае исключением.
Кстати, тут можно упомянуть и о некоторой неувязке, связанной с самим названием вновь открытого континента. В детстве я очень сильно переживал за Колумба. Как же так – он открыл Америку, а континент почему-то назвали в честь другого мореплавателя? Несправедливо получается. Но справедливость, конечно же, понятие достаточно относительное, поэтому попробуем разобраться, как все было на самом деле.
Итак, согласно общепринятой точке зрения, подробно изложенной в книге Стефана Цвейга «Америго», вновь открытые земли были названы Америкой в честь одного из ее первооткрывателей главного кормчего Кастилии и хорошего знакомого Христофора Колумба Америго Веспуччи. Во многом это заслуга самого мореплавателя, обладавшего литературным даром и первым среди путешественников увлекательно, на доступном живом языке описавшего свои странствия. К тому же он первым или одним из первых догадался, что новые земли – это никакая не Индия, и предложил называть их Новым Светом.
Тогда как Северную Америку по-прежнему еще считали частью Азии, земли, которые обследовал Веспуччи, на картах рисовали в виде не очень большого острова, который географ Вальдземюллер и предложил назвать Америкой – в честь первооткрывателя.
Но со временем стало понятно, что Северная Америка к Азии не имеет никакого отношения, а Южная Америка – совсем не остров, а материк. И вот тогда, рисуя первую правильную карту Нового Света, картограф Меркатор назвал Америкой сразу всю эту территорию – от Аляски до мыса Горн.
Казалось бы, все замечательно и вполне правдоподобно. Но есть некоторые нестыковки. Так, в одной из книг, изданной примерно через сорок лет после смерти Веспуччи (т. е. тогда, когда Меркатор создавал свою карту), сказано, что Америго Веспуччи прозван этим именем в честь «острова» Америки. И тогда становится понятным, откуда у итальянца такое странное имя. Ведь в католических святцах имени Америго не наблюдается. К тому же известно, что Веспуччи звали Альберико. Это имя где-то созвучно с Америго, и вполне возможно, что оно в одном из диалектов в него и превратилось. Но более вероятным представляется, что Веспуччи прозвали «американцем», т. е. Америго.
В честь кого же тогда названа Америка? Есть еще одна версия. Через шесть лет после первой экспедиции Колумба в Новый Свет под эгидой английской короны была снаряжена экспедиция во главе с Джоном Каботом (Джованни Габотто). А не так давно были обнаружены документы того времени, из которых следует, что эта экспедиция финансировалась в основном за счет частного капитала и самый большой взнос сделал английский купец по имени Ричард Америк.
Но и тут не все ясно. Дело в том, что Кабот плыл по северному маршруту и до той части Бразилии, которая первоначально называлась Америкой, он не добрался.
Что же получается? В настоящее время можно с большой долей уверенности говорить о том, что американский континент не получал свое название в честь «американца» Альберико Веспуччи. И в то же время до сих пор остается загадкой, почему же Америка имеет такое название.