Сегодня с утра, Жданка, против обыкновения никуда не ушла, а принялась за меня, снимала лубки, перевязывала и промывала раны. Как ни странно, порезы, хоть и были ровными, но заживали очень плохо, хотя чего тут странного, представляю сколько на них гадости, не верится мне, что перед нападением они свои когти-лезвия протирали ваточкой со спиртом. Вот и гноилось всё. Еще и кости все ныли, в общем болел весь Дим, как у сатирика одного было "ушиб всей бабушки". Вот это про мое сегодняшнее состояние. Жданка же вертела и переворачивала меня во время своих процедур не жалея, боль вспыхивала с новой силой сначала вспышками, а потом зажглась постоянно. Я терпел, ну потому что вообще на боль терпеливый, и перед ней выпендривался, не без этого. Кучум участвовал в процессе полноценно, всюду совал свой нос, пытался зализывать мне раны, заглядывал в глаза и тихонько поскуливал, когда мне было максимально больно. Жданка отмахивалась от него, но как-то вяло, да и как от него отмахнешься то, если его башка только, в половину моего корпуса. Закончив меня мучить/лечить, она уложила меня на спину, да, на порезы, но тут уж ничего не сделаешь, тело все переломлено, и она выбрала на её взгляд самый безболезненный вариант, накрыла меня одеялом, взбила немного подушку и с упреком посмотрела на меня.

      - Ну и стоило так выделываться? Вижу же, что больно, мог и не сдерживаться, зачем этот бессмысленный подвиг то?

      - Да знаю я, но ты помогаешь мне, а я в меру сил помогаю тебе, упрощая твою работу хотя бы тем, что не ною и не дергаюсь, - немного грустно улыбнулся - боль можно и потерпеть, вот беспомощность, намного труднее выдержать. Ты красивая девушка, а вынуждена убирать за мной горшок, никакой романтики.

      - А ты на романтику рассчитывал, что ли? Ну ты даешь, - фыркнула она, тряхнув головой.

      - Ну теперь то уж точно нет. После горшка-то.

      Она перестала копошится с лекарствами, встряхнулась вся, будто дрожь пробежала, знаете это ощущение, когда с тепла на уличный холодок выходишь, и тебя всего так перетряхивает, подняла глаза и посмотрела на меня.

      - Дурак ты, Дим. Я целительница, и видела много, и в основном боль и страдания, на моих глазах и не от таких болей люди корчились. И здоровые крепкие мужики плакали как дети от поглощающей их боли. А вот ты как раз ведешь себя очень достойно. В таком положении принимать правильно помощь, правильно реагировать на заботу, и достойно её принимать, вот в этом как раз и есть сила человека. Любого разумного. А ты.. Я же вижу, что тебе очень больно, но ты терпишь, стараешься не нагружать меня лишний раз. Вот за это тебе врезать бы, конечно. Ты весь изранен, пальцем то пошевелить толком не можешь, и ничего зазорного в том, чтобы попросить о помощи нет, но ты до последнего молчишь. Я ценю это, поверь. И для меня ты в первую очередь мужчина, пусть и старый, и на данный момент развалина развалиной. Но вот когда оклемаешься, вопрос с романтикой можно будет поднять снова, разрешаю, - хихикнула она, - вон как к тебе этот лохматый оглоед привязался, аж ревную. А для меня это показатель. Я конечно повторяюсь, но за ним раньше таких нежностей замечено не было.

      - Спасибо тебе за эти слова. А этого оглоеда я и сам обожаю, - я попытался притянуть его башку к себе, почесывая одновременно за ухом, но куда там, сил моих сейчас не хватало просто башку ему сдвинуть. Пёс балдел от внимания.

      - Знаешь, Жданка, у нас всё спорили, что лучше, собака или кошка, и даже разделение было на любителей одних и других. И каждая группа твердила, что их питомцы лучше, некоторые даже своих оппонентов ненавидели. Бред, конечно. А мне всегда нравились и те, и другие, просто они разные совсем, и любишь их каждого по-своему.

      - А что такое кошка?

      - Ну, представь себе гатинхо, только маленького, и без длинных клыков, всех возможных расцветок. Они у нас домашние питомцы, сначала заводили от грызунов, потом просто для красоты.

      - Поняла, у росов такие есть, мне дед рассказывал. Вот только я название забыла. Они с ними и с собаками в этот мир пришли, говорят даже с коровами своими и лошадьми, только кошки говорят не изменились совсем, в отличии от псов.

      - Милые животные, они в доме обычно отвечают за наглость и красоту. Делают всё, что заблагорассудится, и, по-моему, это они являются венцом пищевой цепочки в моем мире. Ну представь, ничего не делают, только дрыхнут и жрут, красиво валяются там, где им охота, а человек делает всё возможно, чтобы им угодить, и пузо чешет, и горшок меняет, и кормит. Не жизнь, а сказка.

      - Да уж. Вершина, ничего не скажешь.

      - Вот, вот. Скажи, мне долго валяться ещё? По твоим прикидкам.

      - Нуууу, заживает на тебе всё хорошо, и быстро. Так что думаю, что недели через три вставать уже можно будет потихоньку, еще недели три-четыре на восстановление, чтобы опять кости не треснули. Думаю, через пару месяцев будешь уже почти здоров.

      - Спасибо. Да уж, поломало меня. Друзья наверно переживают, ну или похоронили уже.

      - Не грусти, зато радости вдвойне будет, когда объявишься.

      - Не знаю, стоит ли. Тут я среди соплеменников, хотя, конечно, нехорошо держать их в неведении. Схожу к ним, а потом вернусь к вам. Примете в поселение?

      - Ну почему нет то. Примем, старосте ты вроде глянулся. Да и лишний мужик не помешает. Вот только не скучно тебе здесь будет, в болотах.

      - Да я бы поскучал с удовольствием, и потом, что-то мне кажется, что не дадут мне спокойной жизни.

      - Ты про росов?

      - Про них, и не только. Принцесса лаори явно меня в своих раскладах как-то ещё использовать хотела. Сейчас у них там грандиозный праздник, наверно. Через многие года вернулись их вожделенные атрибуты власти. Гудят наверно всей империей.

      - Это уж точно. Так что как раз к окончанию празднеств ты и объявишься.

      - А ты со мной пойдешь?

      - А ты приглашаешь?

      - Конечно, всегда полезно лекарку под рукой держать, да и Кучум лишним уж точно не будет.

      - Вот засранец, - она легонько треснула меня по голове, - выздоравливай давай, практичный ты наш, а там уж посмотрим.

      - Слушаюсь, госпожа, - изобразил поклон я, правда только головой, за что схлопотал ещё один подзатыльник.

       Дни шли и шли, но не тянулись, общаться с Жданкой было интересно, а когда её не было, компанию мне составлял Кучум. Даже иногда притаскивал мне всякую мелкую, ну в сравнении с ним конечно, живность. Зайцев и куропаток в основном. Укладывал прямо мне в кровать и требовал похвалы. Странно, всё-таки собаки выбирают себе хозяев один раз и на всю жизнь, но этот во мне что-то разглядел, и постоянно вертелся рядом. А может быть он просто так заботился о своей находке, кто его разберёт.

       Через две недели я начал потихоньку вставать, правда под ругань своей целительницы, и опираясь на пару самодельных костылей, которые нашлись в хозяйстве Жданки, самостоятельно добираться до туалета. Правда в первый раз чуть не случился конфуз, добраться то я добрался, и даже расположился там со всеми удобствами, но вот встать с него уже не смог, не хватило сил разогнуться, хорошо прибежал пёс, и я, ухватившись за него, за счёт его тягловой силы, смог встать. В следующий поход стало легче, так как мышцы постепенно набирались сил, после долгого ничегонеделания. Ещё в те дни, когда я только лежал, я уже начал потихоньку тренировать руки и ноги, давая им небольшую нагрузку. Началось всё с работы на сопротивление, а сопротивление было что надо, целый здоровенный пёс, который решил, что я так с ним играю, когда я пытался оттолкнуть его морду от своей. Он правда всегда побеждал, так что моя морда в конечном итоге оказывалась полностью вылизанной, и постоянно воняла псиной. Хозяйка ворчала, вытирала мне лицо мокрым полотенцем, после чего наша игра с Кучумом начиналась заново, ну не терпел он не вылизанную им мою морду лица.

       Кстати, у Жданки тут был полноценный унитаз, правда несколько непривычного вида, но со смывом и душевая. Воду наверх, в крупный довольно-таки бачок, она накачивала ежедневно с утра вручную, и нагревалась она от солнца. Но там, под баком, я заметил и приспособленный такой очаг, так что можно было развести огонь и воду подогреть, если хочется горяченькой. Просто всё и незатейливо, но работает. И я помылся! Нет, не так. Я ПОМЫЛСЯ! Во, так лучше. Всё-таки это такой кайф, помыться после долгого перерыва, и в туалет сходить нормальный, а не раскорячиваться под кустиком.

       Форму я потихонечку набирал, занимаясь ежедневно более-менее полноценно, делая зарядку, которую нам ещё в советских школах давали. Кстати, очень полезная гимнастика, я как-то с её помощью свою спину вылечил. Мне тогда тридцать лет было, когда я её потянул на стройке у родителей в деревне, и один из врачей мне посоветовал делать зарядку, каждый день, хотя бы по тридцать минут. Может кто помнит, как там, три-четыре ноги шире. Вот она. Надо ли говорить, что Кучум тоже участвовал? Думаю, не надо.

       В один из дней пришел староста деревни.

      - Вижу поправляетесь, молодой человек, - проговорил он, устраиваясь за столом. Жданка тут же поставила ему чашку с дымящимся напитком, скорее всего с местным чаем, - спасибо, дочка.

       Дедок был впечатляющий. Крепкий, высокого роста, хоть и пожилой, но вполне ещё в силе и разуме мужчина. Лицо все в морщинах, но гладко выбритое, глаза серые, цепкие такие. При этом довольно располагающий к себе организм.

      - Да, спасибо, вроде выздоравливаю. Меня Димом зовут. Если полностью, то Дмитрий Тимофеевич Корчагин. Здесь уже лаори под Дима переделали. - Зачем-то заново представился я.

      - Очень приятно, Егор Ерофеич я, как ты помнишь, но ты меня называй Ерофеичем, привык уже, все так величают.

      - Очень приятно.

      - Скажи-ка мне, Дмитрий ты Тимофеевич, что планируешь далее делать, коли не секрет, конечно?

      - Да какой тут секрет, уважаемый. Сначала собираюсь в себя прийти, здоровье поправить, потом наведаюсь в Империю Фет-Фанг, нужно друзей предупредить, что жив-здоров. Потом, обратно к Вам, проситься, чтобы жить с вами позволили. Я и сам перед отъездом собирался к Вам зайти, поговорить об этом, ну ещё спросить хотел, если позволите здесь жить, что привезти из Империи, как для себя, так и для общины.

      - О как. Думаешь много чего привезти сможешь, так что денег и не только на себя и обустройство свое останется?

      - Не думаю. Уверен. Вопрос будет стоять не сколько, а как. Принцесса уверен не обидит, если друзья мои, конечно, дошли. Ценные сведения мы несли.

      - А что за сведения такие?

      - Извини, Ерофеич, не могу, при всём уважении Вам сказать, не моя тайна.

      - И даже если я тебе запрещу тут жить, ежели не расскажешь? - сурово сдвинул брови старик.

      - Да, прости. Говорю же, не моя тайна. Даст принцесса разрешение, тогда вернусь и расскажу. Пока же - нет.

      - Ну что же. Право твоё, и правильно делаешь, что не трепишься. Хвалю. Вопрос твой, про проживание здесь мне вот эта пигалица уже озвучила. Я не против, и у сельчан наших я уже спросил, они тоже не возражали, так что, приезжай и живи. Если так щедр, что готов общине помочь, то я к твоей отправке список тебе подготовлю.

      - Ну а как по другому-то, меня спасли, вылечили, с того света вернули. Да Жданка, но так ведь она в Вашей общине живет, значит и ей и всей общине в целом я благодарен должен быть.

      - Должен-то ты по большому счёту только ей, примазываться к её деяниям я не буду. Ну раз уж так ты решил, то и ладно. А вообще разумные разные бывают, одному поможешь, так он в спину тебе и плюнет.

      - Знаю, уважаемый, и таких, как правило, большинство. Но я добро помню, также, как и зло.

      - Оно конечно, оно правильно. А ты дочка, - Ерофеич немного повернулся в её сторону, - с ним небось намылилась-то?

      - Да, дядька Егор. - Жданка прямо залилась краской, - если позволите. Пропадет без нас с Кучумом. Жалко, еле собрала его.

      - Ну рассказывай мне. Давно мечтаешь мир посмотреть, хоть немного из болот вылезти, а тут повод такой. Не сверкай глазками-то. Знаю, что поучиться ещё хочешь у целителей лаори, узнать, что нового у них. Так?

      - Так, да вот только кто ж мне рассказывать то будет, а тут такой удобный случай, можно будет у самой принцессы попросить.

      - Жданка, можно даже лучше сделать, - встрял я, очень мне хотелось её хоть как-то отблагодарить, - мы можем обратиться к роду Ривер с Танга (один из родов Химбы), насколько я знаю, у них неплохие целители, чуть ли не самые продвинутые, а Химба мне не откажет.

      - Эта та лаори, что была с тобой в диких землях?

      - Да, она.

      - Отлично, тогда шансы повышаются. Думаешь, не кинет она тебя?

      - Уверен.

      - Хорошо, когда есть возможность быть уверенным в своих друзьях.

      - Да, это действительно круто.

      - Ладно, на том и порешим, - Ерофеич немного покряхтел, поёрзал на стуле, - иди дочка. Внучку мою ты неплохо натаскала уже, без целителя не останемся, да и ей пора самостоятельной становиться, а не всё к тебе за советом бегать. Вот и станет, когда деваться некуда будет. Когда планируете отправиться?

      - Через недели две, дядька Егор.

      - Ну и ладно, ну и хорошо. Договорились. Письмо от меня отнесешь императрице. Сотрудничество ей хочу предложить. Думаю, не откажет, да и нам союзник нужен, чую, возвернутся скоро многие, кто к росам умотал. Не смогут там жить, у нас то вольница считай, а там... Вернутся, куда денутся, и нам бы не помешала другая, заинтересованная в нас сторона. Да и есть у нас, что предложить империи лаори. Ладно, заболтался я что-то. Дочка, ты забеги перед отъездом-то, уважь старика.

      - Конечно, дядька Егор, обязательно забегу.