Опера была не так уж плоха. Рекс оказался рядом с Амандой. Это устроила леди Ройс, усадив их в первом ряду собственной ложи на всеобщее обозрение, а сама с Дэниелом села позади них. Так никто не заметит болезненный цвет лица Дэниела, объяснила леди Ройс, его желтые казацкие брюки и красновато-коричневый жилет, вышитый оранжевыми бабочками.

Как и ожидалось, все глаза в огромном зале театра были направлены на их ложу, одну из лучших. Даже без нынешних домыслов и подозрений Рекс бросался бы в глаза в своем алом мундире с золотым галуном, привлекая взгляды ошеломляюще мрачным видом и потрясающей красотой, несмотря на шрам и с трудом замаскированную красноту носа. При этом зеваки не пропускали и Аманду в изящном платье коричневого бархата в цвет ее глаз, с черной кружевной косынкой у ворота и черными лентами на высокой талии. Ее шею украшал жемчуг. Она выглядела так скромно и прилично, как только может выглядеть женщина, которой вообще не следовало появляться на публике. Глядя на нее, никто бы не сказал, что она умирает от страха.

Рекс подумал, что тщательный образ благовоспитанной леди нарушается головным украшением Аманды. Вместо перьев, которыми большинство женщин украшали сложные прически, Аманда надела поверх белокурых локонов золотую диадему. Это был подарок леди Ройс, по сравнению с которым его собственное подношение казалось несерьезным. С таким же успехом графиня могла выставить Рекса королем и Аманду его королевой. Нет, скорее уж героями светской хроники и сплетен. Рекс знал, что публика, вместо того чтобы смотреть на сцену, разглядывает их, обсуждая их прошлое и сомнительное будущее.

Аманда тоже знала, что они в центре внимания. Она держала голову царственно, словно особа королевской крови, но Рекс заметил, как она нервно вертит подаренный им лорнет, совершенно не подходящий к ее наряду. Он отдал Аманде подарок перед отъездом в оперу, графиня подняла брови, но покраснела и запнулась, когда и ей Рекс вручил перевязанный лентой пакет. Рекс поспешил забрать у дворецкого накидки дам, пока леди Ройс не вздумала в благодарность поцеловать его. Он знал, что и Аманда думала об этом, но они были не одни. Черт бы побрал графиню и ее хитрости!

Теперь Рекс держал Аманду за руку и шептал все, что мог придумать, чтобы успокоить ее и заглушить пересуды в соседних ложах. Судя по тому, что доносилось до его ушей, графиня была права, общество было больше оскорблено отсутствием надлежащего траура, чем преступлением, которое предположительно совершила мисс Карвилл. Но поскольку ей покровительствовала леди Ройс, а Рекс мрачно поглядывал на публику, никто не осмеливался упоминать о тайных свиданиях Аманды. Краем уха Рекс слышал, как одна тощая старая дева в тюрбане объявила, что он именно тот, с кем тайно встречалась мисс Карвилл. И это было так романтично!

Черт, давно он не был в Лондоне! Однако если виноградная лоза сплетни стремится ухватиться своими усиками за сказку, а не за трагедию и графиня хочет взлелеять этот своенравный побег, то сегодня вечером Рекс сыграет роль садовника. Рекс взял затянутую в перчатку руку Аманды и поцеловал ее пальчики. Они дрожали. И не от его прикосновения.

– Смути их пристальным взглядом.

Взяв ее лорнет, Рекс поднес его к глазам и принялся разглядывать нарумяненную вдову в соседней ложе, осуждавшую современную мораль столь громко, что заглушала настраивающийся оркестр. Матрона улыбнулась так сладко, будто только что не потчевала своих соседей рассказами о похождениях Рекса в последние несколько дней. Фраза «что касается кузена…» замерла у нее на языке.

Да, признал Рекс, графиня права: убийство – ничто в сравнении с нарушением этикета.

Опера, наконец, началась, и большинство зрителей переключили внимание на сцену. Во всяком случае, те, кто сидел поодаль и не мог вглядеться в темноту частных лож. Рекс, воспользовавшись тем, что люстры померкли, крепче сжал пальцы Аманды, а другую руку закинул на спинку ее кресла, где его пальцы могли дотянуться до ее нежной шеи и шелковистых локонов.

– Ой!

Его вновь обретенная любящая матушка ударила его по пальцам биноклем, тем самым, который он для нее, черт побери, купил! Опустив руку, Рекс наблюдал, как Аманда полностью погрузилась в музыку и историю, разворачивающуюся на сцене, а не в драму, бушующую в его воображении.

В перерыве Рекс разбудил Дэниела, пока тот не свалился со стула, и объявил, что собирается перекусить. От того, что он просто сидел рядом с Амандой, даже не касаясь ее, у него в горле пересохло. Что, черт возьми, он делает? Только мучит себя.

– Никого не пускай, – наказал Рекс кузену. – Я не хочу, чтобы Аманду осаждали любопытные.

Он также не хотел, чтобы какой-нибудь мужчина решил, что она беззащитна и доступна, хотя присутствие графини будет держать на расстоянии повес и распутников. Леди Ройс, как он понял, весь день намекала своим самым близким подругам – по меньшей мере, тридцати, – что мисс Карвилл обладает целым состоянием в драгоценных камнях и намерена вернуть свое приданое, хотя Рекс говорил, что решать будет сводный брат Аманды. По словам Аманды, графиня также с нескрываемой гордостью сообщила своим друзьям, что дорогой Джордан намерен последить, чтобы Аманду в ближайшее время оправдали.

Черт, когда это он стал предметом гордости для этой дамы? Скверно, что Аманда возлагает на него так много. Ей нужно доказать, что она неповинна в убийстве. А ему преодолеть годами копившуюся злость на графиню. Необходимо сосредоточиться на убийстве.

По крайней мере, теперь повод известен, объяснил он Аманде, вернувшись с шампанским. Сэр Фредерик, видимо, присвоил средства бедолаг-инвесторов или по собственному почину, или по чьему-то приказу. Лишив людей денег, он нажил много врагов. Холи явно планировал покинуть страну – Рекс бросил взгляд на графиню, которая вместе с Дэниелом внимательно слушала, – поэтому хранил деньги дома, хватал каждый грош, попадавший в руки, заложил фамильные драгоценности и разорил свое имение.

– Но почему он не уехал, как только обнаружилась пропажа денег? – спросил Дэниел, все еще разочарованный тем, что камердинер не виновен в убийстве.

– Возможно, он ждал, когда его дочь выйдет замуж, – предположила графиня. – Он вывозил ее в свет и одевал по моде, хотя и не роскошно.

Аманда не думала, что сэр Фредерик беспокоился об Элейн.

– У сэра Фредерика не было отцовской любви, его не волновало счастье дочери. Он намеревался выдать ее за титулованного джентльмена с деньгами, его возраст и симпатии Элейн не имели значения. Он был помешан на титулах.

Рекс кивнул.

– Скорее всего, он планировал в брачном договоре предъявить права на состояние или недвижимость. Или воспользоваться новыми связями, чтобы избежать преследования. Так или иначе, я думаю, что кто-то из его жертв, какой-нибудь потерявший все соучастник в темных делишках, убил его и, чтобы подставить другого, бросил пистолет на месте преступления.

– Который я, глупая гусыня, подобрала.

Рекс коснулся ее руки выше перчатки:

– Очень симпатичная гусыня.

Графиня кашлянула, Дэниел застонал.

Во втором антракте леди Ройс потребовала, чтобы Дэниел проводил ее подышать свежим воздухом.

– Боюсь, ваша матушка играет роль свахи, – сказала Аманда, опасаясь, что Рекс думает, будто она им манипулирует. – Пожалуйста, не обращайте внимания на ее усилия. Я не понимаю ваших принципов, но я их уважаю. Я говорила об этом неоднократно, но лишний раз повторю: вы помогаете мне, я не ожидала многого. И никогда не буду ждать большего.

Не отпуская ее руки, Рекс наклонился, чтобы никто не подслушал. Любопытные наблюдатели могли подумать, что он шепчет ей на ухо слова любви. Его это не волновало.

– Я начал помогать вам из любезности к графине. Продолжил, чтобы добиться правосудия и узнать, что затеял сэр Найджел. Но теперь мне не будет покоя, пока вы не станете свободной женщиной, и я сделаю это исключительно ради вас. Вы имеете право ожидать этого после того, что мы пережили.

Аманда зарделась как школьница, и Рекс вспомнил, что она еще очень молода. Ему хотелось обнять ее прямо здесь и послать к черту свои клятвы о бездетности и холостяцкой жизни. Боже, эта женщина пьянит, как крепкое вино, лишая его сдержанности, самообладания, здравого смысла. Он отодвинулся назад, как можно дальше от нее, чтобы обрести способность рассуждать здраво.

– То, что с нами произошло, не должно повториться.

– Да, – согласилась Аманда. – Иначе я буду вечно желать продолжения.

Только раздавшийся сзади голос удержал Рекса от падения на колени и предложения руки и сердца.

– Ба, посмотрите на этих голубков, – прошипел низкий голос. Сэр Найджел с напомаженными волосами и торчащим до ушей галстуком без приглашения вошел в ложу графини. – Новый символ пародии на правосудие. Вам это с рук не сойдет, Рексфорд, Ваш отец не смог изменить юридическую систему и включить в нее колдовство, и вам это не удастся.

– Добрый вечер, Терлоу. – Леди Ройс вплыла в ложу, словно готовый к бою военный корабль. – Как я вижу, вы продолжаете безнадежное дело. Моя крестница невиновна. А теперь уходите!

Сэр Найджел не ушел. Вместо этого он повысил голос, чтобы его слышали в соседних ложах:

– А я утверждаю, что она виновна, и намерен перенести судна раннюю дату, пока этот… этот дикарь, которого вы называете сыном, не устроил посмешища из системы правосудия.

Графиня встала между виконтом и адвокатом, словно львица, защищавшая своего детеныша. Скрестив руки на внушительном бюсте, она сказала:

– Если бы вы были хоть наполовину таким, как мой сын или мой муж, то знали бы правду, а не шли той дорогой, которая выгодна лично вам. Если вы символизируете нашу систему правосудия, то она уже рухнула. – Леди Ройс гневно повысила голос: – Вы, сэр, не джентльмен.

Сэр Найджел, побагровев, сжимал и разжимал кулаки, словно хотел вцепиться графине в горло.

Удивленный тем, что леди Ройс встала на его защиту, и злясь, что Аманда съежилась в кресле, Рекс хотел было швырнуть негодяя через перила, но сидящие внизу ни в чем не виноваты. Никому не хочется, чтобы на него вывалили дерьмо.

– Буду вам благодарен, если вы оставите мою мать в покое, – сказал Рекс. – Она больше не желает терпеть ваше присутствие. А я этого никогда не желал!

Дэниел уже был готов выпроводить сэра Найджела из ложи, волоча за узел галстука, если понадобится, но графиня вскрикнула:

– Ты назвал меня матерью!

Слово само выскочило. Рекс поспешно переключил всеобщее внимание на сэра Найджела:

– К тому же меня заинтересовала ваша связь с покойным. Вы были одним из инвесторов, которых он обобрал? Ваше имя значится в его личной записной книжке, – объявил Рекс, умолчав, что там были только инициалы.

– Вы хотите сказать, что это я его убил? Я этого не делал!

Правда.

– Я не имел к нему никакого отношения.

Ложь.

– Никаких финансовых дел?

На глазах многочисленной публики сэр Найджел не мог улизнуть или возмущенно опровергать слова Рекса. Он боялся, что ложь поразит его насмерть, подобно молнии. Сэр Найджел знал, что Рекс, как и его отец, поразительно отличается от других людей, хотя не понимал чем.

Рекс воспользовался его колебаниями:

– Вы знаете, что я могу определить правду. Я чувствую, что от вас исходит запах страха. Я вижу, как мечется ваш взгляд. Я слышу, что ваше дыхание стало хриплым и неровным. Ответьте мне перед этими людьми: вы сотрудничали с сэром Фредериком Холи?

Сэру Найджелу оставалось только блефовать.

– С каких это пор частные дела человека стали достоянием общественности? В ту ночь, когда убили сэра Фредерика, я был на балу в «Олмаке». Я танцевал с леди Боттсвик. – Он жестом указал на матрону с несколькими подбородками. – Я видел, как ваша любовница уехала. Все это видели. Она виновата, и никто другой. А вы возводите напраслину на честных граждан.

– А вы, сэр, уклоняетесь от ответа. Честный? Это мы посмотрим. Я найду ответы, можете не сомневаться.

Дэниел положил свою лапищу на плечо адвокату, и у сэра Найджела подогнулись колени. Споткнувшись, он бросил:

– Я увижу, как ты предстанешь перед судом. Или пойдешь в ад.

– Сэр Найджел угрожал лично вам? Мне именно так показалось, – забеспокоилась Аманда, когда они уселись в карету, чтобы ехать домой.

– Его поведение не имеет никакого значения, – отмахнулся Рекс. – Он адвокат, его учили устраивать спектакли. Он лучший актер, чем те, кто играл сегодня на сцене.

– Будь осторожен, – настаивала леди Ройс. – Я никогда не любила его и еще меньше доверяла.

– Не волнуйтесь, тетя Маргарет, я всегда рядом с Рексом, – сказал Дэниел и тут же заснул, откинувшись на подушки.

Подъехав к дому, они его растолкали, и Дэниел, спотыкаясь, поплелся к лестнице.

– Знаете, я вчера ночью глаз не сомкнул. Всем доброй ночи. Прекрасный был вечер. Мм, какую оперу мы слушали?

Додд принес поднос в гостиную, но графиня, выпив чашку чаю, топнула ножкой.

– Думаю, Аманде тоже нужно отдохнуть. Завтра мы едем на чай к принцессе Ливен, затем на прием в австрийском посольстве.

Рекс поднялся, когда леди Ройс встала, но с улыбкой остановил Аманду.

– Нам с Амандой нужно поговорить о нашем деле.

– Вы можете говорить утром. Я думаю, что ты уже достаточно продвинулся.

У Рекса загорелись щеки.

– Я имел в виду ее дело.

Графиня подняла брови.

Не желая, чтобы два непреклонных члена семейства Ройсов ссорились из-за нее, Аманда встала и сделала реверанс.

– Я немного устала. Я… тоже вчера почти не спала. Всего хорошего, милорд. Миледи.

Графиня подождала, пока Аманда выйдет из комнаты, и повернулась к сыну:

– Что касается тебя, Джордан, ты должен знать, что нельзя одновременно иметь пирог и съесть его.

Рекс не мог сделать ни того, ни другого и по отдельности, поскольку Верити стащила с подноса последний кусок, пока все его внимание было направлено на Аманду, на то, как платье облегает ее фигуру. Он сглотнул.

– Это значит?

– Это значит, что если ты не намерен жениться на этой девочке, то не можешь флиртовать с ней. Ты можешь вести холостяцкую жизнь или согреться у огня, который, как я вижу, вспыхнул между вами. Но не то и другое сразу. Я сказала тебе, что не позволю разбить сердце Аманды, а ее невинность достанется законному мужу.

Рекс знал, что она права, но все же чувствовал себя оскорбленным.

– Хоть раз в жизни вы будете на моей стороне?

– Я всю жизнь была на твоей стороне! Это я наняла няню Браун, я выбирала тебе наставников. Я всеми силами старалась удержать тебя от армии, потом, проиграв сражение, добилась, чтобы ты оказался в штате Советника. Я…

– Вы знаете человека, которого называют Советником? – перебил Рекс.

– Ты меня недооцениваешь, глупый мальчишка. Я многое знаю. Я знаю твои школьные отметки и военные достижения. Я все свое время проводила с власть имущими и их женами, защищая твою репутацию, требуя, чтобы тебя и твоего кузена продвигали по службе и награждали за ваши достижения. Я не вычеркивала тебя из своего списка как нежеланного гостя. Я любыми средствами буду сражаться за твою безопасность, но не ценой счастья Аманды. Я не позволю тебе стать бессердечным болваном, как твой отец. Понятно?

– Доброй ночи, мадам, – поклонился Рекс.

– В опере ты назвал меня матерью.

– Вы назвали меня бессердечным болваном.

Он и действовал как болван. Долго не мог заснуть, размышляя о словах графини, все еще желая того, чего не мог иметь. Он боролся со своей совестью и победил. Накинув халат, Рекс не стал надевать домашние туфли, чтобы не шуметь. Потом медленно открыл дверь, в душе поблагодарив прислугу графини за то, что петли не скрипят.

Аманда сама знала, что глупа. Все счастье, о котором она просила, она получила в одну ночь. Многие женщины за всю свою жизнь такого не испытывают, думала она.

Но этого мало. Она знала, что Рекс не любит ее, хотя полагала, что он действительно беспокоится о ней. Она его определенно привлекает, но и этого недостаточно. Его мать могла бы потребовать, чтобы он сделал ей предложение, но в положении Аманды об этом смешно думать. Независимо от слов графини, от того, сколько у нее драгоценностей, никто не женится на убийце.

Она не могла заставить Рекса полюбить ее, признала Аманда, но, как Ева по наущению змея, могла соблазнить его заняться с ней любовью. Сегодня на ней шелковая сорочка, украшенная маленькими незабудками, которые она сама вышила на лифе. Она улыбнулась. Ночной наряд будет прекрасно смотреться с сапфировым ожерельем ее матери. Аманда на цыпочках подошла к двери и выглянула в коридор.

Леди Ройс была неглупа. Она оставила в коридоре лакея.