Кори влюбилась в театр. Она и раньше видела пьесы, но не так много по-настоящему профессиональных постановок, с актерами такого уровня и известности. Одна только внутренняя отделка здания приводила в восторг: сплошная позолота, хрусталь и поднимающиеся вверх ярусы. Богатство архитектуры соперничало только с роскошью аудитории, восседавшей в частных ложах, в атласе, драгоценностях и украшенных перьями головных уборах.

Все глазели на всех вокруг, да еще и в театральные бинокли, так что Кори делала то же самое из ложи Ройсов. Когда она сама сосредоточилась на разглядывании огромного театра, ее покинуло ощущение того, что все взгляды направлены на нее. Не имело значения, куда смотрят зрители, потому что компания из Ройс-Хауса намеренно приехала слишком поздно, чтобы принимать посетителей в своей ложе и подслушивать разговоры, доносящиеся с соседних мест.

Кори сидела впереди по указанию леди Коры, где люди могли видеть, что она наслаждается спектаклем. Даже расположившись столь явно на виду, она ощущала, что находится достаточно далеко, и никто не сможет разглядеть ее фальшивые бриллианты. При этом девушка удостоверилась, чтобы никто не смог найти никаких недостатков в ее платье. Один из шедевров мадам Журне – туалет из золотистого атласа – делал ее похожей на сказочную принцессу.

Это платье заставило Дэниела Стамфилда снова проглотить язык и начать заикаться, так что Кори знала, что выглядит потрясающе. Она догадалась, что с Дэниелом такое происходило только тогда, когда он был чем-то ошеломлен – или ощущал себя пойманным в ловушку. Так как они оба знали, что она не имеет на него видов, то, должно быть, ему доставило удовольствие видеть ее платье и тщательно заплетенные волосы, уложенные короной на голове.

Он не сказал, что у ее платья слишком низкий вырез, чего опасалась Кори, потому что она сама жаловалась на это модистке. Мадам Журне только рассмеялась. Дэниел облизал губы и несколько раз сглотнул, прежде чем смог произнести хотя бы одно слово. Это было достаточным комплиментом.

Лорд Троубридж любезно сделал комплименты всем леди, включая мисс Рейнольдс, доказав, что он – настоящий джентльмен. Дэниелу следовало брать у него уроки, решила Кори, но тогда было бы не так забавно дразнить его, наклоняясь вперед, делая широкие шаги, чтобы платье облегало тело или трепетать подкрашенными ресницами. Жаль, что он сидел позади нее, но зато ее спина была почти так же обнажена в этом низко вырезанном платье. Пусть мистер Стамфилд проглотит это!

Через свой бинокль она изучала публику точно так же, как они изучали ее до того, как погас свет. Кори узнала многих, но никто не вызвал у нее такого интереса, как Дэниел и Троубридж, сидящие позади нее. Они разговаривали об утре, проведенном в банке, и о том, каким оно было удачным и интересным. В банке?

Затем началась драма и Кори потерялась в волшебстве игры.

Она все еще была погружена в другой мир, в другую эпоху, когда настоящее слишком быстро ворвалось в ложу в антракте. Друзья леди Коры заходили, чтобы выказать свою поддержку. Знакомые лорда Моргана хотели поздравить его с выздоровлением. Правительственные чиновники пытались улучить мгновение и поговорить с лордом Троубриджем, тем более теперь, когда он выезжает и вращается в обществе. Поклонники Сюзанны были настолько запуганы присутствием занимающих такое высокое положение персон, что не осмеливались вторгаться в ложу, но этого не произошло с более опытными, искушенными ухажерами Кори. Они слишком сильно нуждались в ней, чтобы их можно было отпугнуть.

Кори знала, что баронет, который принес ей бокал шампанского, тратил позаимствованные деньги, чтобы ухаживать за невестой. Она подозревала, что рыцарь, который принес ей апельсин, вероятно, отправится домой с одной из девушек, которая их продает. У высокопоставленного клерка, который пялился на нее, разговаривая с Троубриджем, не было манер. У министра финансов манеры имелись, но он слишком долго держал ее за руку.

Антракт тянулся слишком долго, по мнению Кори. Вино, тщательно очищенный апельсин и джентльмены тоже не пришлись ей по вкусу. Она снова с головой ушла в пьесу, отложив на потом беспокойство о своем будущем. Каким-то образом она осознавала присутствие этого мужчины позади себя, и это ощущение поглощало ее больше, чем все люди на сцене, все герои и все злодеи. А вот это была уже трагедия.

Леди продекламировали вслух половину пьесы по пути в «Гран-Отель» на обед, организованный Троубриджем. Виконт отправился впереди них с Кларенсом, чтобы проверить, что все устроено так, как он хотел, несмотря на то, что он зарезервировал места, составил меню и выбрал вина еще до встречи с Дэниелом в банке этим утром. Они нашли еще больше фальшивок, но к этому времени из Оксфорда еще не поступало никакой информации, так что Дэниел продолжил перетасовывать кипы банкнот.

Троубридж – весьма расторопный парень, подумал Дэниел, и не только в банке или в своем офисе. Он завидовал его лоску, его элегантности, его проклятому отлично подвешенному языку. Не важно, что сказала Кори, она обречена на то, чтобы увлечься этим образцом совершенства. Половина женщин в театре так и сделала. Даже когда погасли огни, Дэниел мог различить расчетливый блеск в их глазах, когда они размышляли, сколько пройдет времени перед тем, как им удастся запустить свои коготки в богатого вдовца.

Половина из присутствующих мужчин пожирала глазами Кори. Вторая половина была с женами или любовницами – или просто боялась расстаться с жизнью, либо с вечерним удовольствием, если выкажет слишком много интереса к мисс Корисанде Эббот. Но Дэниел не мог винить в этом зевак. Она сияла ярче, чем ее бриллианты, и в отличие от них она была настоящей. В самом деле, мисс Эббот следовало бы надеть побольше одежды! От одного только взгляда на ее спину, на изящные лопатки и гладкую кожу, на то, как грациозно она держит голову, он стал таким же твердым, как и эти стеклянные драгоценности, которые она так отважно надела.

Мысль об украденных драгоценностях пробудила у Дэниела желание купить ей настоящие – бриллианты, рубины и сапфиры – чтобы увидеть, как она наденет их – и больше ничего. Дьявол, уже одно то, что он вдыхал аромат ее сиреневых духов, заставило его порадоваться, что он сидит в тени. Хвала Небесам, что ему не видно Кори спереди – иначе он повел бы себя как олень во время гона.

Чтобы выкинуть из головы подобные неуместные желания – просто он слишком долго обходится без женщины, вот и все – Дэниел попытался выбрать нескольких джентльменов, которых мог бы пригласить к своей матушке на следующее собрание кандидатов в женихи. Однако, разглядывая расположенные рядом ложи, он не смог найти ни одного мужчину, с которым ему захотелось хотя бы пообедать, не говоря уже о том, чтобы выдать за него подопечную матери.

Те правительственные типы, что притворялись, как будто у них есть дело к Троубриджу, лишь бы их представили красавице, являлись самодовольными хлыщами. Они надели бы ей до смерти через неделю. К тому же они были глупы, так как начинали рассказывать о шайке фальшивомонетчиков в таком месте, где их мог подслушать кто угодно. И эти люди собираются управлять страной? Может быть, ему лучше стоит пойти помогать Харрисону и его компании находить фальшивые чеки.

Его друзья – гм, он вытолкнул некоторых из них из ложи до того, как они заставили бы представить их. Ей-богу, ни один из них не соответствовал его стандартам. Даже некоторые актеры были более респектабельны. Кроме того, и кое-кто из актеров значился в числе его друзей. Нет, никто из них не подойдет для Кори.

Он вернулся в настоящее, пока леди в экипаже обсуждали пьесу, акт за актом, сцену за сценой, монолог за монологом. Каждой из них нужно было выбрать свою любимую часть, актера, который, по их мнению, лучше всего играл, самый элегантный костюм. Они сравнивали эту постановку с теми, которые видели ранее или в которых принимали участие в школе, а затем еще и с оригинальным текстом. Все они знали эту чертову трагедию наизусть.

Дэниел даже не мог вспомнить, какой спектакль он только что высидел от начала до конца.

«Гранд-Отель» являлся одним из самых последних пополнений в списке наиболее посещаемых мест среди лондонского общества. Расположенный рядом с Грин-парком, отель мог похвастаться французским шеф-поваром, известным своей гениальностью и неустойчивым темпераментом. Иногда вспыхивала русская шарлотка ; иногда – сам отель, хотя шеф-повар и клялся, что это была всего лишь случайность. Недавно перестроенное, это заведение было роскошно элегантным, если не обращать внимания на ведра с песком и водой под каждый столом.

Авторитетный мажордом провел их к столу, где ожидали лорд Троубридж и Кларенс. Все остальные столы в зале были заняты, за некоторыми из них сидели такие же посетители театра, как и они сами, за другими – члены богатых семей, приехавших в столицу, а за остальными – джентльмены и их…

– Не смотрите на них, – прошипела мисс Рейнольдс Сюзанне, снова вернувшись к роли гувернантки перед лицом этих раскрашенных женщин.

Как будто Сюзанна не знала, что подобные женщины существуют, подумал Дэниел, особенно учитывая то, что такие же девицы только что бродили возле театра, соблазняя клиентом частным представлением. Но женщины в зале отеля были куртизанками высшей пробы, теми, кого Сюзанна могла бы видеть в парке или во время покупок на Бонд-стрит.

Они были одеты так же модно, как и леди из Ройс-Хауса, и, возможно, шили одежду у тех же самых модисток. На этих особах было больше драгоценностей, которые, скорее всего, были подлинными, в отличие от бриллиантов Кори. Но их манеры были более развязными, смех – громче, а косметика наложена более густо.

За одним столом компания вела себя особенно шумно, гораздо громче, чем позволяли хорошие манеры и прозорливость. Судя по тому, что Дэниел слышал, непредсказуемый шеф-повар в любую минуту мог выскочить и пригрозить гулякам мясницким ножом за то, что они отвлекают клиентов от его творений.

Дэниел с облегчением увидел, что столик, заказанный Троубриджем, был настолько далеко от лордов и их любовниц, насколько это было возможно. Он вполне мог общаться с подобными женщинами – одна куртизанка, которую он узнал, вспомнив, что встретился с ней на балу Киприды, даже подмигнула ему – но его матушка и сестра не должны подвергаться воздействию дурной компании. Или мисс Эббот, быстро мысленно добавил он. Может быть, у нее и не белоснежная репутация, но Кори все же не покрыта такой же грязью, как наемная любовница.

У нее были мотивы для таких поступков, напомнил себе Дэниел, веские основания для того, чтобы поступить так, как поступила она. Он предположил, что и у этих женщин были основания, голод оказывается первостепенной причиной, чтобы девушка потеряла честь, но, тем не менее, Кори была леди. А эти проститутки никогда ими не были и не будут.

Обед был одним из самых вкусных, какой Дэниел когда-либо пробовал, по крайней мере, с прошлого вечера. Одно блюдо следовало за другим, следующее выглядело аппетитнее предыдущего, имело еще более ароматный запах. Вина, фарфор, столовое серебро и прогуливающиеся музыканты сменялись с каждым блюдом. На этот раз Дэниелу не нужно было придумывать, чтобы бы такое сказать, потому что вся компания была больше заинтересована едой, чем беседой. Даже Кори ела больше, а не отщипывала кусочки, как обычно.

Единственным препятствием к полному наслаждению обедом для Дэниела оказался шум, доносящийся с дальнего столика. Этот шум заглушал скрипача; арфистку, сидящую в углу, вовсе не было слышно, что вообще-то не было несчастьем. Однако разговор с каждым стаканом вина становился все более рискованным, а женщины все более вульгарно распространялись о своем занятии. Троубридж хмурился и Дэниел понял, что тот думает о том, чтобы пожаловаться официанту, а это может привести к тому, что шеф-повар обидится, а это, в свою очередь, может лишить Дэниела возможности отведать десерт-фламбе , которым был знаменит отель.

Так что Дэниел поднялся, извинился перед своей компанией и направился к гулякам. Он узнал нескольких мужчин, ни один из них не был его другом, и кое-кого из женщин. Он не думал, что хотя бы одна из них могла бы оказаться его бывшей любовницей, так как он редко нанимал себе таких высокооплачиваемых проституток, может быть, за исключением той, что выкрикнула:

– Привет, Дэнни. Хочешь присоединиться к нашему веселью вместо своей серьезной компании?

– Извините, но это – моя семья. Хочу предположить, что это не место для такого, гм, вольного поведения.

Куртизанка захихикала.

– А что, нам нужно разрешение для того, чтобы хорошо проводить время? – Несколько других женщин тоже засмеялись.

– Я просто имел в виду, что здесь присутствуют леди.

– Оох, настоящие леди. А ты пробился наверх, не так ли, наш Дэнни?

– Даже у падающих под стол пьяниц есть семьи, Софи, – заявила ей блондинка, пытаясь вести себя прилично и чопорно, несмотря на то, что ее платье было наполовину расстегнуто. – Почему бы нам не поехать куда-нибудь, где мы сможем потанцевать, и оставим этих любезных родственников спокойно обедать?

Дэниел решил, что это замечательная идея. Он положил на стол фунтовую банкноту – настоящую – и проговорил:

– И выпейте бутылку шампанского за мой счет.

Софи и блондинка начали пререкаться из-за денег, когда Дэниел повернулся, чтобы направиться обратно к столу Троубриджа, но один из мужчин вскочил на ноги и последовал за ним.

– Кто вы такой, черт бы вас побрал, чтобы указывать, где нам пить и что говорить?

Дэниел не хотел никаких неприятностей, учитывая, что рядом была его семья и Кори смотрела на его, так что он просто продолжил свой путь. Но мужчина последовал за ним.

Дэниел не знал этого типа, но он был одет как джентльмен и его речь, хотя и довольно громкая и невнятная, выдавала образованного человека, так что Дэниел извинился за вмешательство.

– Я просто хочу, чтобы все могли наслаждаться обедом.

Метрдотель выглядел обеспокоенным. Остальная часть ресторана умолкла. Арфистка перестала перебирать струны на середине аккорда.

– Поторопись, Стамфилд, – крикнул лорд Морган через зал. – Сейчас будут подавать десерт.

– Стамфилд? – заорал пьяный тип. – Дэниел Стамфилд? Негодяй, который убил моего брата?

Дэниел не хотел устраивать сцену, только не здесь и не сейчас. Он попытался еще раз.

– Уверяю вас, сэр, что ничьего брата я не убивал, будь он даже французом. Я никогда не мог хорошо прицелиться.

Но мужчина уставился мимо Дэниела, на его столик.

– Ты так же виновен в убийстве, как если бы сам нажал на курок. Ты и эта шлюха, сидящая с тобой!

Отовсюду послышались возгласы изумления, особенно со стороны представителей высшего общества.

– Если вы намекаете на мисс Рейнольдс, – проговорил Дэниел, все еще пытаясь разрядить ситуацию, – то заверяю вас, что она – респектабельная гувернантка и доверенный секретарь моей матушки.

– Эй, послушайте, – произнес лорд Морган, не в силах разглядеть юмор в этих словах.

Официанты выстроились в ряд, готовые начинать изгнание посетителей. Было очевидно, кто является зачинщиком ссоры, но их работа состояла в том, чтобы защитить фарфор и стулья.

Лорд Троубридж вытащил монокль, чтобы рассмотреть непрошеного гостя, сам этот жест носил оттенок превосходства.

– В самом деле, Снеллинг. Почему бы вам не воссоединиться с вашими друзьями? Они ждут вас у двери.

Снеллинг? Годфри, виконт Снеллинг? Брат этого мерзавца, который сбежал с Кори три года назад? Дэниел перевел взгляд на девушку. Ее лицо было таким же белым, как и скатерть на столе.

Он заслонил ее от взгляда Снеллинга и сказал:

– А, теперь я понимаю, откуда пошли ваши манеры. Должно быть, это у вас наследственное – хотя все зависит от ситуации. Что касается вашего брата, то насколько я понял, он умер как герой, защищая Англию.

– Он умер потому, что вы послали его на фронт, – закричал Снеллинг. – После того, как он продал патент, черт бы вас побрал. Вы нажали на тайные пружины, воспользовались влиянием своей семьи и продажностью власти, чтобы превратить моего брата в пушечное мясо.

– Ваш брат рано или поздно был бы убит чьим-нибудь отцом или братом – или тем, кого он обманул в карты, если вообще не оказался бы перед военной расстрельной командой. По крайней мере, он умер ради какой-то цели.

– Ради того, чтобы ты смог спариваться с овечкой Эббота?

Дэниел мог бы отправить этого типа к его друзьям по воздуху, словно волан с перьями в бадминтоне, но Троубридж уже поднялся на ноги. Так же, как и Кларенс. Лорд Морган начал хрипеть.

Троубридж заговорил до того, как Дэниел смог перейти к действиям.

– Вы говорите о леди за моим столом, Снеллинг.

Снеллинг ухмыльнулся.

– Нет никакой леди. Она сбежала с моим братом. Провела с ним ночь в гостинице, разве вы не знали, до того, как эта гора навоза нарушила их планы.

Теперь встала и леди Кора.

– Мы уже слышали об этой клевете. – Она говорила достаточно громко, чтобы ее услышали все в зале, включая мужчину с усами в высоком белом колпаке, который держал в одной руке пылающий факел, а в другой – блюдо с персиками, вымоченными в бренди. По бокам от него стояли два официанта, каждый с ведром воды.

– Как я уже объясняла однажды, и объясню еще раз и никогда больше, ваш брат привез мисс Эббот в мой дом.

– Где она провела ночь в моей спальне, – добавила Сюзанна, как и прежде, перед тем, как вытерла нос.

– Это вы так говорите. Но мой брат написал совсем другое.

– Вы подвергаете сомнению слово леди? – Троубридж положил свою салфетку на стол, словно готов был бросить ее или свой бокал в лицо этому человек, вызывая его на дуэль. Кларенс пытался решить, не следует ли ему самому произнести вызов, защищая честь Сюзанны. Но вместо этого всего лишь передал ей свой носовой платок. Лорд Морган поднялся на ноги, не переставая хрипеть.

– О, сядьте, вы, хваленый канцелярист, – заявил Снеллинг лорду Троубриджу, – да и вы тоже, старый пьяница. Я буду иметь дело с ним. – Он указал на Дэниела. – Итак, вы последовали или не последовали за моим братом в гостиницу, где сломали ему нос перед тем, как утащить в какой-то морской порт и забросить его на корабль?

Дэниел стоял на своем.

– Я сделал это, и чертовски горжусь этим. Этот человек представлял угрозу для общества.

– Видите? – спросил Снеллинг у своей аудитории, вытягивая руки в театральном жесте, более напыщенном, чем те, которые они видели сегодня на сцене. – Он последовал за любовниками, чтобы привезти обратно шлюху.

– Вы слышали, как моя матушка сказала, что к тому времени мисс Эббот уже не было с вашим братом. – Именно это все и услышали, так что Дэниел вовсе не лгал. – Нет, я отправился туда, что удержать сквайра Эббота от убийства Фрэнсиса за то, что он попросил ее сбежать с ним. Эббот уже отказал вашему брату в просьбе ухаживать за его дочерью.

– И вы нашли его в постели с проституткой.

Дэниел не мог заставить себя посмотреть на Кори. Если она плачет, если она дрожит, то ему все-таки придется убить Снеллинга. Он посмотрел в лицо тому, кто обвинял ее и проговорил:

– Я нашел вашего брата в тот момент, когда он напал на юную, невинную девушку. – Дэниел ожидал, что после этой лжи его кожа вспыхнет огнем, но ничего не почувствовал, скорее всего потому, что он был слишком зол, чтобы замечать такую незначительную вещь, как сыпь.

– Какую девушку? Вы это выдумали.

– В отличие от вас, я не стану пятнать репутацию респектабельной женщины, произнося ее имя. Она была богата, а для вашего брата этого было достаточно. Он был всего лишь охотником за приданым – и потенциальным насильником.

– Я вызову вас на дуэль за эти слова!

– Уверен, что вы так и сделаете – после того, как я признался, что плохо стреляю. Но дуэли запрещены. Однако я встречусь с вами в боксерском салоне Джентльмена Джексона в любое время, когда пожелаете.

До того, как Снеллинг смог ответить, раздался громкий писклявый голос.

– Moi, я встречаться с вами за кухня, с мой острейший нож. Уходи теперь, chien , пока я не насадиль тебя на мой вертел… – шеф-повар взмахнул горящим факелом, приготовленным для знаменитого пылающего десерта, – как я это делать с каплун.

Друзья Снеллинга утащили его прочь.

– Эта беседа еще не закончилась, – выкрикнул он через плечо.

Но обед был закончен. Ни у кого, кроме Дэниела, не было аппетита для десерта.