– Мне прогулять вашу лошадь, сэр? – спросил юный грум, когда взял поводья у Дэниела рядом с Ройс-Хаусом. – Или вы останетесь здесь ненадолго?

Приговоренные редко могут выбирать.

– Боюсь, что я здесь на всю жизнь. То есть, до тех пор, пока этого желает моя мать.

Мальчик с пониманием вздохнул.

– Моя мама заставляет меня каждую неделю ходить в церковь, но она осталась в Стамфилд-Мэноре.

Это место выглядело намного привлекательнее. Овцы и коровы не заставляют парня надевать галстуки и танцевать котильон. Зерно не рассказывает сказки. Затем Дэниел заметил, что грум стоит так далеко от огромного мерина – достаточно большого, чтобы выдерживать вес Дэниела – насколько это позволяют поводья.

– Старый Гидеон не доставит тебе никаких неприятностей, – сказал он мальчику. – Все, что ему нужно – это свежее сено, достаточно овса и как можно меньше физической нагрузки. – Ну что же, по крайней мере, Гидеон будет здесь счастлив. Конюшни тут должны быть чище, светлее и обслуживаться гораздо лучше, чем те, к которым привык гнедой. В Ройс-Хаусе с лошадьми обращались лучше, чем с некоторыми гостями. Никто не стал бы смотреть на них с насмешкой, как сейчас это делал дворецкий, стоявший у открытой двери городского дома графа.

Этого человека наняли уже после того, как Дэниел был здесь в последний раз, вероятно, на время Сезона, пока постоянный мажордом графини находился с ней в деревне. Этот парень выглядел так, словно прошел ту же самую школу дворецких, как и все остальные накрахмаленные, надменные, элитные слуги высшего эшелона общества. В той школе, где их учили перенимать положение от семьи, в которой они служили, смотреть сверху вниз на обычных смертных и засовывать кочергу себе в…

– Ага, – проговорил в этот момент мужчина, уголки его рта едва заметно приподнялись. – Должно быть, вы – мистер Стамфилд. Леди Кора сказала, что ожидает вас. Добро пожаловать в Ройс-Хаус.

Он вытянул руку в белоснежно-белой перчатке. Дэниел понятия не имел, зачем дворецкий это сделал – не то чтобы он испытывал отвращение к рукопожатию со слугой, но даже в его недавнем окружении это посчитали бы странным. Возможно, парень ждет шляпу Дэниела, которую он потерял несколько месяцев назад во время безрассудной скачки.

Перчатки? Дэниел носил эти досадные предметы одежды только в середине зимы, и оставлял их где-нибудь чаще, чем приносил домой.

Трость? Жеманная уловка светских щеголей для важной походки.

Хлыст для верховой езды? Гидеон всегда шагал в собственном темпе, так что зачем беспокоиться?

Несомненно, этот хлыщ не ждет взятки – только не в резиденции матери Дэниела, где дворецкий еще ничего не сделал для ее сына, и выглядел так, словно никогда ничего не сделает, если будет иметь выбор.

Ноздри слуги раздулись от надменного презрения.

– Ваша визитная карточка, сэр. С тем, чтобы я мог отнести ее леди Коре.

Дэниел готов был многим пожертвовать ради своей матери. Но подбирать навоз за напыщенной жабой – этого в списке не было. Дэниел схватил дворецкого, который был намного меньше его, за плечи – к тому же еще подбитые ватой – и поднял его в воздух.

– Как тебя зовут? – потребовал он ответа.

– Д-Добсон, сэр.

– Ну что ж, тупица Добсон, ели я собираюсь жить здесь, то нам нужно прийти к соглашению. На моих условиях. Никаких чертовых визитных карточек, никаких пунктуальных ритуалов – и не совать свой нос в мои дела.

– Слушаюсь, сэр. Вы замечательно выглядите таким, какой есть. Идеальный джентльмен. Делаете честь Ройс-Хаусу и графскому титулу. Для меня служить вам – удовольствие, мистер Стамфилд.

Дэниел чувствовал, как у него на затылке появляются красные полосы, но он не доставит удовольствия дворецкому тем, что станет чесаться на улице. Он снова поставил слугу на ноги.

– И никакой чертовой лжи!

– Я только пойду и объявлю о вас леди Коре. – Добсон бросил один взгляд на Дэниела, все еще маячащего слишком близко, чтобы с легкостью продемонстрировать еще одно появление грубой силы, и отступил назад, вне пределов его досягаемости. Дворецкий одернул сбившийся на бок фрак, пригладил напудренный парик, чтобы убедиться, что тот должным образом располагается у него на голосе, и произнес: – Я уверен, что миледи не хотела бы, чтобы вы застали ее врасплох. Я объявлю о вас, хорошо?

В этом не было необходимости, потому что леди Кора стояла у открытой двери, широко раскрыв объятия своему сыну. Пока они обнимались, до того, как Дэниел смог извиниться за то, что пошел на конфликт с кем-то меньше, старше и слабее его, да еще и ниже по рангу, его мать прошептала:

– Мне все утро хотелось надрать уши этому человеку. Спасибо тебе, дорогой. Знаешь ли, его наняла леди Ройс. Милая Маргарет всегда была графиней до кончиков ногтей.

Дэниел улыбнулся. Его матушка могла быть разряжена в шелка и драгоценности, как и подобает леди Коре – она даже украсила себя тюрбаном – но все равно она оставалась простой миссис Стамфилд, которая крепко обнимала его и Рекса, и не важно, сколько грязи приносили в чистый дом два неряшливых школьника, или какие неприятности они не затевали по соседству. Судя по накрытому столу, поджидающему в утренней гостиной, она все еще помнила, как много еды требует такое большое тело, как у Дэниела, и как он любит пироги с малиной. Несомненно, матушка поймет его отвращение к высшему обществу и его абсолютную непригодность к тому, чтобы занять там место. Он изложил свою просьбу за чаем и пирогами в залитой солнцем комнате.

Его любящая родительница изучала сына поверх ободка чашки.

– Ерунда. Ты можешь быть идеальным джентльменом, когда пожелаешь. Я сама воспитала тебя, не так ли? Хотя твой отец и был сельским сквайром, но он с таким же комфортом мог бы состоять при королевском дворе.

– Король безумен, – пробормотал Дэниел, понимая, что ничего не добился, кроме того, что съел все до последнего пироги с малиной. Так что он напомнил ей о своем фиаско в «Олмаке» и о множестве других социальных ошибок, которые совершил, и еще может совершить в будущем. Ад и все дьяволы, да его выбрасывали из б ольшего количества баров и борделей, чем он может вспомнить, но эти истории не предназначены для ушей его матушки. – Знаешь, от меня не будет никакой помощи, когда ты начнешь вводить Сюзанну в общество. Я никогда не посещаю светские приемы и не вожу компанию с кем-то достаточно респектабельным, чтобы считаться подходящей партией для благородно воспитанной женщины, не говоря уже об их мамашах. Никто, с кем бы ты желала поддерживать знакомство, больше не присылает мне приглашений.

Леди Кора поставила чашку на стол и вздернула подбородок.

– Уверяю тебя, имени Стамфилдов будет достаточно, чтобы моя дочь получила доступ по все лучшие дома. А если нет, то свое дело сделают связи Ройсов. Никто не захочет оскорбить графа или графиню.

Боже, нет. Тетушка Ройс была самой чопорной женщиной из всех, кого Дэниел когда-либо знал. Рядом с ней даже патронессы «Олмака» напоминали поденщиц, разговаривающих на кокни.

– Вот. Видишь, учитывая поддержку тетушки Ройс, я тебе совершенно не нужен.

– Конечно, нужен. Мы не сможем выезжать только со слугами в качестве сопровождения. Ты хочешь, чтобы люди подумали, будто Сюзанну некому защитить? В самом деле, каждый повеса и охотник за приданым поверит, что они могут воспользоваться в своих интересах юной леди, и некому будет призвать их к ответу.

Его маленькой сестрой? Дэниел подавился последним куском выпечки, и пожелал, чтобы у него под рукой оказалось что-то покрепче чая, чтобы избавиться от дурного привкуса во рту.

– Я вздую любого, кто осмелится нанести ей хотя бы малейшее оскорбление.

Его мать нежно улыбнулась.

– Вот именно. Конечно, я не думаю, что тебе придется это делать. Но самой возможности будет достаточно, чтобы у кого угодно отбить охоту переступать черту приличий. К тому же ты должен присутствовать и быть готовым отказывать респектабельным, но нежелательным поклонникам. Ты же не хочешь, чтобы Сюзанна сама имела дело с их неловкими предложениями. Или я. Боже, только не это.

Его матушка могла справиться с любым количеством неоперившихся юнцов и помимо этого угостить их печеньем и советом.

– Они все будут нежелательными, – проворчал Дэниел, разглядывая пустое блюдо. – Сюзанна слишком молода.

– Ерунда. Мне было столько же лет, когда я встретила твоего отца. В действительности, это произошло в этой самой комнате. Он пришел с визитом вместе с одним из его друзей, с которым я танцевала. Я поняла, что этот мужчина создан для меня в тот же момент, когда его увидела. Знаешь, у тебя его мощное сложение и его мягкость. Я ощущала себя окруженной заботой даже когда просто сидела рядом с ним. Конечно же, здесь был и мой отец, чтобы изучать и отвергать нежеланных посетителей. Любой, у кого были бесчестные намерения, никогда не прошел бы сквозь парадную дверь.

Ее отцом был тот Ройс, у которого ложь вызывала головную боль. Конечно же, он немедленно посылал всех негодяев к дьяволу.

– Добсон может просто не впускать всех нежеланных гостей. Приличный лондонский дворецкий всегда отделяет зерна от плевел. И если тетя Ройс наняла его, то он должен воспользоваться тем же самыми надменными манерами, чтобы осадить любые претензии.

– Он всего лишь слуга, дорогой. А ты – брат Сюзанны.

– И как ее брат я заявляю, что она слишком молода, чтобы иметь дело с поклонниками и предложениями. Разве она не хочет сначала посетить несколько приемов? И сделать это дома?

– Она посещала местные ассамблеи целый год и не остановилась ни на одном из местных молодых людей.

Дэниел фыркнул.

– Я так и думаю, что нет. Сыновья мельника или помощник аптекаря? Или она танцевала с тем молодым викарием без подбородка?

– Викарий из хорошей семьи, с многообещающими перспективами, но теперь ты понимаешь, почему мы приехали в Лондон, – проговорила леди Кора. Она улыбнулась, словно Дэниел снова оказался в классной комнате и только что дал ей верный ответ во время урока по географии.

А тот все еще пребывал в недоумении.

– Нет, я не понимаю, почему вы с Сюзанной не могли подождать до тех пор, пока она не начнет лучше понимать себя. Ведь сейчас не старые времена, когда какой-нибудь деспотичный патриарх собирается по принуждению устроить для нее брак. В наши дни женщина должна быть достаточно зрелой, чтобы самой принимать такие важные решения. А Сюзанна все еще дитя.

Его мать покачала головой, а затем сняла тяжелый тюрбан, открыв все еще блестящие черные волосы, не тронутые сединой.

– Она хочет того, что нужно каждой женщине. Собственный дом. Привлекательного мужчину рядом с ней. Детей.

– Великие боги, она сама еще ребенок!

– Ей почти восемнадцать. И никто не станет утверждать, что она должна немедленно выйти замуж. Респектабельное ухаживание длится месяцами, чтобы молодые люди лучше узнали самих себя, как ты говоришь. И для того, чтобы первая влюбленность переросла в длительную привязанность, если это произойдет. Чтобы должным образом спланировать свадьбу нужно почти целый год. В самом деле, ты родился, когда я была не намного старше, чем сейчас Сюзанна. – Леди Кора улыбнулась воспоминаниям. – Я должна признаться, что ты появился на свет чуть раньше, чем следовало. Длинные помолвки – это такое испытание для тех, кто влюблен.

– Мама! – Сама мысль о том, что его маленькая сестричка окажется в постели с мужчиной, была достаточно скверной. Но то, что его родители предвосхитили свои клятвы? Господи, ему нужно что-то более крепкое, чем чай в хрупкой чашечке. Дэниел огляделся, но не увидел никаких графинов или бутылок. Вот и еще одна причина, по которой ему снова захотелось оказаться в снимаемых им комнатах.

Его матушка погрузилась в собственные размышления.

– Знаешь, ты мог бы захотеть поразмыслить над тем, чтобы начать создавать собственную детскую. Я никогда не давила на тебя, но не будет ничего страшного в том, если ты оглядишься по сторонам, на других дебютанток, пока мы будем выезжать.

– На этих жеманных маленьких дурочек в пастельных оборках? Какой мне толк от одной их них?

– Дети, – твердо заявила леди Кора. – Сын, чтобы унаследовать поместье. Дочь, чтобы ее баловать.

Еще больше ответственности. Дэниел вздрогнул, вспомнив о маленьких близнецах Рекса. Они положили девочку на руки Дэниелу в церкви во время крестин. В конце концов, он ведь был крестным отцом – это честь, как заявляли все вокруг. Почему они не смогли сделать его крестным отцом мальчика вместо Харри, он не знал. Он мог бы научить паренька ездить верхом и стрелять – нет, Харри лучше делает и то, и другое, и, вероятно, Рекс предполагал, что Дэниел своими размерами сможет лучше отгонять всяких повес и охотников за приданым.

Но девочка? Крошечная девочка с красным личиком? Да ведь он вспотел от страха, что раздавит ее своими огромными, неуклюжими лапами. Или испачкает эту длинную кружевную вещицу, в которую она была завернута. Или заставит ее расплакаться. Это будет хуже всего. Нет, будет еще хуже, если он оставит ее где-нибудь, как оставляет перчатки. Боже праведный, собственный младенец женского пола?

– Меня вполне устроят птенчики Рекса. И Харри.

– Ну а меня нет, простофиля. Я хочу собственных внуков. Твоих и Сюзанны.

Дэниел воспользовался салфеткой, чтобы промокнуть пот, собравшийся у него на лбу. Затем он попытался говорить мягко, без крика и бранных выражений.

– Я не гоняюсь за женщинами, мама.

Она промокнула губы своей салфеткой, едва скрывая улыбку.

– А в деревне мы слышали совсем о другом.

В этот раз Дэниел закричал:

– Эти женщины – не леди, и мы не будем говорить о моих личных делах! – Он поморщился на последнем слове, поднялся и вышел в коридор. Там находился Добсон, в чем Дэниел и не сомневался, и, вероятно, прислушивался к каждому смущающему слову. Черт бы его побрал, хороший дворецкий предусмотрел бы необходимость в более крепкой поддержке, когда обсуждаются свадьбы и младенцы. – Бренди. Немедленно.

Когда Дэниел снова сел напротив матери, она уже мысленно составляла списки потенциальных невест; он мог судить об этом по любопытствующему блеску в ее глазах. Он понизил голос на тот случай, если Добсон уже возвращался назад.

– Говорю тебе, я не готов жениться.

– Конечно, нет. Ни один джентльмен не готов, до тех пор, пока не сможет дождаться этого дня.

Дэниел проигнорировал этот комментарий, отнеся его на счет женской нелогичности.

– Кроме того, ни одна женщина в здравом уме не выйдет за меня.

– Чепуха. Ты привлекателен…

– Но не настолько красив, как Харри. Или Рекс – до того, как он заработал шрамы.

– Вздор. Вы трое – словно горошины в стручке, с черными волосами и темно-голубыми глазами. – Она слегка приосанилась. – У меня такие же волосы. И у Ройса тоже, хотя у моего брата они уже, к сожалению, поседели. Я бы сказала, что ты самый красивый из них, хотя, возможно, во мне говорит материнское предубеждение. Но ты определенно лучше сложен, чем оба твои кузена.

Дэниел был вынужден рассмеяться.

– Хорошо сложен для быка, ты имеешь в виду. Деликатная женщина съежится от страха, что ее затопчут. – Но в последнее время он потерял немного веса, боксируя у Джексона и фехтуя с Харри до того, как кузен покинул город.

Его мать еще не закончила.

– Ты с легкостью можешь позволить жене одеваться по последней моде.

– Мои карманы не настолько полны, как у Рекса.

– У немногих мужчин они настолько полны. Но не каждая мисс может выйти замуж за наследника графа, а ты обеспечен намного лучше, чем многие высокородные холостяки. Во всяком случае, у тебя лучшие связи.

– Может быть, я и родился в благородной семье, но женщины гоняются за титулом. Эти хищницы жаждут обращения «леди» перед своим именем.

Его мать приподняла бровь.

– Я не требовала титула от твоего отца.

– Конечно, нет, ведь у тебя уже был собственный. Извини меня, мама, но из меня не получится муж, так что отложи в сторону свои планы. Одна только моя репутация…

– Ты – герой войны, оказавший помощь Короне.

– Ты забыла о нескольких последних годах. Смирись с этим, дорогая мама. Я ведь не один из этих городских щеголей. Я – позор семьи. У меня грубые манеры, я неприлично выражаюсь, а мой гардероб состоит из удобных, а не из модных вещей. Я слишком много ем и пью, и скорее пущу в ход кулаки, чем стану сражаться на словах. Я слишком неуклюж, чтобы танцевать и не умею вести беседу, предназначенную для дамской гостиной.

– Мы сейчас беседуем с тобой, а ты не произнес ни одного неприличного слова.

Дэниел немедленно сделал это, но про себя.

– Мама, выслушай меня. Ты не должна заставлять меня участвовать в Сезоне Сюзанны. Я только разочарую тебя.

Леди Кора встала и подошла к сыну, чтобы коснуться его щеки.

– Я никогда, ни разу не была разочарована в тебе.

Дэниел ожидал появления сыпи. Ничего не появилось – ни зуда, ни покраснения. Его мать говорила правду. Он пропал. Утонул. Попал в ловушку. Его поймали в сеть и выпотрошили.

– И я не разочаруюсь в тебе сейчас.

Его матушка любила его таким, какой он есть. А затем она продолжила переделывать его в соответствии с тем образом, который хранила в своем сердце: идеального джентльмена, галантного кавалера и сопровождающего. Добсон вернулся как раз вовремя, чтобы с ним можно было проконсультироваться насчет того, где нанять камердинера, какого выбрать портного и какой стиль стрижки больше подойдет Дэниелу.

Дэниел взял бокал с подноса, который держал Добсон, а затем забрал и графин тоже.

Добсон бросил взгляд вниз.

– И сапоги.

Дэниел начал было говорить, что с его сапогами все в порядке, но передумал, решив вместо этого просмаковать отличный дядин бренди. Он забыл, что у графа были связи с контрабандистами в районе Дувра, как прикрытие, чтобы контролировать поток информации, золота и шпионов во Францию во время войны.

Леди Кора послала Добсона за бумагой и карандашом, чтобы составить список.

– К тому же, тебе не повредит, если ты немного попрактикуешься с учителем танцев Сюзанны, Дэниел.

Дэниел снова наполнил бокал.

Его мать отодвинула графин.

– Ты будешь танцевать с обеими девочками на наших балах, но тебе придется еще и приглашать их тогда, когда этого не сделают другие кавалеры. Ты ведь знаешь, что они не должны выглядеть так, словно не пользуются успехом.

– Наши балы? Девочки? Обе?

– О, неужели я забыла упомянуть? Сюзанна решила, что будет ощущать себя намного спокойнее, если рядом с ней будет подруга.

Он нахмурился, глядя на матушку, которая наливала еще одну чашку чая и таким образом не заметила этого.

– Каким-то образом эта крошечная подробность испарилась из твоих писем. Мне не нужна еще одна глупая, вычурная девица, чтобы приглядывать за ней. Пусть ее брат играет роль ее дуэньи.

– Боюсь, что у нее нет брата, дорогой. И, перед тем, как ты закричишь достаточно громко, что она услышит это наверху, я скажу тебе, что ее отца нет в городе. И она ни в малейшей степени не глупа.

Дэниел прищурил глаза.

– Так кто же эта подруга Сюзанны, которую вы притащили с собой в город?

– Мисс Корисанда Эббот.

Хрустальный бокал для бренди с грохотом ударился о стол.

– Отошли ее домой. Я не потерплю здесь эту женщину.

– Стоит ли мне напомнить тебе, что это не твой дом? Это дом моего брата, и я пригласила ее, по своему праву. Нет, это моя обязанность. Корисанда – моя крестница, ее назвали в честь меня, как ты отлично знаешь. Ее дорогая покойная мать и я были лучшими подругами. И я взяла на себя обязательства вывести ее в свет.

– Твои обязательства должны относиться к собственной дочери. Эта женщина может оказать только дурное влияние на Сюзанну, учитывая ее несдержанные поступки, если ее репутация и вовсе не лишит вас доступа в общество. Дьявол, а я-то думал, что это мое имя слишком запятнано.

Его матушка опустила чашку на стол с решительным, неподобающим леди стуком.

– Корисанда была молода и сделала ошибку. Когда это было, три года назад? Благодаря тебе и ее отцу, никто ничего не узнал об этом несчастном инциденте.

– Я знаю. Ты знаешь. Черт, я же помог ее отцу выследить ее и этого негодяя Снеллинга, после того, как они сбежали. Мама, когда я нашел ее, она была в постели со своим любовником! Да, я сделал все, чтобы он больше никогда не произнес ее имени, но даже ты и хваленое имя Ройсов не сможете навязать испорченный товар одному из ничего не подозревающих поклонников.

– Корисанда клянется, что, хм, этот акт никогда не был доведен до конца.

Дэниел проглотил остатки бренди в своем бокале.

– И ты поверила ей? Бессовестной негоднице, которая ослушалась своего отца, украла деньги, отложенные на хозяйство и лгала всем подряд в трех графствах?

Сапфирово-голубой взгляд леди Коры впился в точно такие же глаза ее сына.

– Ты сам можешь спросить ее.

Дэниел с таким же успехом мог бы начать чесаться прямо сейчас.

– Как будто она скажет правду. И как будто я могу спросить женщину о том, является ли она девственницей. Дьявол все это забери, мадам, она не подходящая компаньонка для моей сестры!

– Сюзанна любит ее так же сильно, как и я. А мисс Корисанде Эббот не составит труда привлечь поклонников. Она не только единственное дитя богатого землевладельца. Она хорошо образована, у нее приятная внешность и манеры. Ее приданое вполне прилично, а ее репутация незапятнанна для всех, кроме тебя. Я хочу видеть ее хорошо устроенной, и я добьюсь этого. Она моя крестница.

Дэниел свирепо уставился на мать, которая сидела так прямо, помешивая чай, словно они обсуждали последнюю пьесу в Друри-Лейн.

– Она – шлюха.

Леди Кора так же свирепо уставилась на него в ответ.

– Ты помнишь, что я говорила насчет того, что ты никогда не разочаровывал меня? – Она потянулась за графином и налила бренди себе в чашку. – Я забираю свои слова назад.