Жара отвлекала от разговоров. Я давно скинула безрукавку, оставаясь в одной рубашке, но даже это не помогало. Впрочем, не я одна страдала в пути, все желали поскорее добраться до крупного города Дарголии, единственного на этом маршруте, просто не всем вредил зной. Рудешан находился почти на границе с Террийском, плотно обосновав подножие горы. Там мы планировали отдохнуть от вечной тряски и прикупить вещи полегче.

Наш путь продолжался уже несколько дней. Близился конец первой декады августа, и мы определенно вписывались в запланированные сроки, поэтому решили задержаться в Дарголии на денек, чтобы погулять и тут. Кобеан не соврал, когда говорил, что они много вкладывают, для своих путей. Мы двигались даже не по основной дороге, но и тут хватало мест, где легко было сделать остановку, чтобы привести себя в порядок, перекусить, прикупить необходимое и сменить экипаж на новый.

Я опять потянулась к фляге, где, к сожалению, вода была слишком теплой, но все равно убирала сухость во рту. Климат сменялся слишком резко. И если я считала, что в Нестаргоне жарко, то тут совсем растерялась. Сухой воздух, раскалялся, и иногда казалось, что мог обжечь. От этого жуткого ощущения, я могла избавиться только ночью, когда ветерок становился прохладным. Растительность стала более скудной и выгоревшей. Неудивительно. За все время дождь порадовал всего однажды, прибивая надоевшую пыль, но был слишком скуп, чтобы принести прохладу.

– Еще пара часов и будем на месте, – пыталась разрядить напряженное ожидание Киви.

– Вы часто ездили этой дорогой? – спросил Райан.

Его вопрос интересом не полнился. Аристократ давно растерял свою невозмутимость, пытаясь не задохнуться в жаре, то и дело, вытирая капельки пота с лица. Кажется, опять только он понимал меня. Троица из Террийска внешне выглядели свежо и спокойно, в тот момент пока я и Райан страдали. Мы с ним не имели закалки к такому климату. Астария находилась южнее Вертании, и если у нас летом погода вынуждала снимать легкие перчатки, отказывая моде, то в соседней стране этой необходимости не существовало, позволяя терпеть летнее солнце. Мы с ним оказались не подготовлены к таким условиям.

Разговор все же завязался, откуда выяснилось, что дорога эта самая короткая от Нестаргона к Террийску, но пользуются ею реже, чем другими. Люди опасались близости Мертвого леса в Нестаргоне, куда приводит этот путь. Опять же из-за легенд, которые никто не спешил развеять, считалось, что Мертвый лес – это проклятая территория, которую оградили маги Нестаргона. Почему и кто ее проклял? Тут легенд было еще больше, но самая прижившаяся сводилась к предводителям стихий. Считалось, что после их смерти в этом лесу, души предводителей стали темными и не обрели покоя. Они сами и прокляли место своей смерти. Особо пугливые поговаривали, что если снять барьер, то проклятие начнет распространяться. Было приятно, что даже в выдуманной истории, звучали правдивые фрагменты, вынуждающие людей держаться дальше и от барьеров, и от леса. Интересно, а если бы я не узнала всего в академии и от своих друзей, то какую легенду поддержала бы? Наверняка, самую страшную. Даже сам факт того, что я способна видеть магию, помогает смотреть на все иначе. А ведь лишенные искры даже барьер видеть не способны.

Мои мысли и рассуждения углубились дальше, поэтому я не сразу обратила внимание, что за окном мелькают редкие каменные домики. Встрепенулась, огляделась, обнаружила, что многое пропустила из разговоров друзей, потому что Киви уже рассказывала, куда можно заглянуть в Рудешане.

Через вечность нескольких минут экипаж остановился, и я нетерпеливо выглянула в окно, убеждаясь, что можно выходить. Мони со счастливой улыбкой отодвинул меня, открыл дверцу, выходя и подавая мне руку. Оказаться на свободе, пусть даже такой жаркой, было в счастье. Порыв легкого ветра остудил оголенную кожу, вызывая блаженство. Я осматривалась и ожидала остальных, чтобы быстрее продолжить путь. Парни забрали скромный багаж, который остался после того, как все походные вещи мы отдали Риасу за ненужностью, и с целью облегчить нам развлекательное путешествие.

– Идешь? – спросила у меня Элания, словно призывала покорить этот город вместе с ней.

– Конечно, – не сомневалась я, даря ей в ответ широкую улыбку.

Дарголия, если судить по Рудешану, очаровывала. От главной улицы, где желтоватый камень был основой для домов не выше трех этажей, расходилось множество улочек. Витиеватые маленькие балкончики пестрились яркими цветами, и пусть редкие деревья не зеленили город, как в Хардонских окраинах, но освежали взгляд. Люди вели неспешный образ жизни, чаще улыбались, даже нам – незнакомцам. Удивляло отсутствие глашатаев, отчего город казался зачарованным, спящим.

Встречные люди с привычкой к проезжим лишь мельком оглядывали нас, продолжая свой неспешный путь. Парни, как на подбор, жгучие брюнеты со смуглой кожей и привлекательным телосложением, окидывали заинтересованным взглядом меня с Эланией, улыбались, но вызов и суровость во встречном взгляде Райана отпугивал их интерес.

– Если поставить среди них Кобеана, он бы и не выделялся, правда? Разве только кожа светлее, – делилась со мной мыслями Элания.

Я смутилась, понимая, что она высмеивает мою незрелость. Чуть меньше двух лет назад огненный принц очаровал меня своей внешностью, а сейчас повторяет этот трюк со мной город. Но с Эланией я все же не согласилась с тем, что Кобеан не выделялся бы для меня. Не вмешайся в наши отношения Риас, чей интерес подталкивал Фертиш, возможно, я все еще была бы девушкой Дарголийского. Втайне мечтала о нашем светлом будущем и гнала бы эти мечты, понимая, что совместного будущего никогда не будет.

Киви привела нас на торговую улочку, где скоро мы нашли лавку портного. Для заказа времени не было, поэтому выбирали что есть из готового. Светлые, легкие наряды, сандалии в соседней лавке и прекрасное настроение в придачу. В начале улицы банк, чтобы обналичить деньги, а в конце уютная таверна. Аппетитные ароматы, вкусная еда, ледяные напитки из подвала. Мы не планировали ночевать, но не скупились, заказывая комнаты, только, чтобы смыть с себя пот с пылью. Уже после обеда продолжили прогулку по необыкновенному городу, восторженно делясь впечатлениями и смеясь над спорами Райана и Мони.

– Стойте, – попросила я друзей, приподнимая подол бежевого платья из той моды, которую любила Элания.

Спешно свернула к неприметной лавке, с указателем говорившим, что в ней торгуют письменными принадлежностями. Дверь легко поддалась, озвучивая мой приход тихим перезвоном колокольчиков. Два окна, с легкими красными шторками, прилавок заставленный ящичками с карандашами, магоперьями и даже скромное количество обычных перьев с чернильницами. Неужели ими еще кто-то пользуется? Деревянные стеллажи заставлены книгами, завалены стопками бумаг, картами и блокнотами. Из двери за прилавком вышла темноволосая женщина, улыбнулась мне, поприветствовала и предложила помощь.

За спиной снова послышался перезвон, я оглянулась на звук, чтобы увидеть заинтересованного Райана. Он воспользовался помощью доброжелательной хозяйки лавки. Пока я самостоятельно выбрала себе блокнот и карандаш, а еще долго мялась, увидев книгу и потянувшись к ней. Мягкая, коричневая обложка прятала нутро, как конверт, простой плетенный шнурок без изысков манил меня и просил развязать. Я провела пальцем по бархату кожи, зацепила грубые нитки шнурка и нетерпеливо потянула за него. Желтоватые страницы без граф, как в дневнике практики, пустая шероховатая поверхность разочаровали меня. Меня переполняла уверенность, что книга хранит тайну, а внутри оказалась пустышка. Просто ежедневник. Хмыкнула, легко упаковала его, возвращая прежний вид, и поставила на полку.

– Ты выбрала? Можем идти? – спросил Фертиш.

Я кивнула, посмотрела, что в руках у Райана и приподняла вопросительно бровь?

– Зачем тебе знание о кораблях? – любопытствовала я, стащив верхнюю книгу из стопки трех штук.

Художники постарались на славу, отображая красивый корабль на обложке. «Командование экипажем. Основы и не только».

– Ты же к Тиретису секретарем собрался, – недоумевала я.

– Это для Нириана, – кратко пояснил и посмотрел на меня свысока, – Я не буду покупать бездарные сувениры, – добавил он, направляясь рассчитываться за покупку.

Оглянулась на поставленную на место книгу, когда меня посетила безумная идея. Моментально возникший восторг, схлынул под напором стыда. Я же не девочка какая-то!

– Ты идешь? – интересовался Райан, забрал у меня блокнот с карандашом и направился к хозяйке снова.

Решил, что я еще долго буду мяться? Злость нахлынула, потому что это правда. Я мялась. Еще раз оглянулась на стеллаж с этим злосчастным ежедневником и закусила губу, прищурилась и спешно развернулась, забирая себе обманщика. Он обманул меня своей пустотой, но я не позволю повторить этот трюк с Солвером.

Мы прогулялись по улочкам уютного города еще немного, а потом вновь отправились в путь. Нас не пугали ночевки в неудобных каретах. Отпала необходимость бережного использования магии, поэтому Элания не скупилась. Когда было нужно, мы спали под легкими чарами, лошади двигались резво даже ночами под светом лампы, а кучер полнился бодростью все время. За такое магическое усиление и поддержку от принцессы, нам не накидывали стоимость за спешку. Когда у нас начинали ломить спины или еще проявлялись какие-то недуги, мы опять смотрели с ожиданием на принцессу. Создавалось впечатление, что Элании уже давно самой нравится проявлять такую заботу, но она показательно вздыхала и осуждающе осматривала нас.

И все же кое-что принцесса не могла исправить, не могла мне помочь. Я крутилась, пытаясь приспособить блокнот так, чтобы было удобно писать, но все тщетно. Карету трясло и дергало, мешая даже просто читать. Хотя Райан от скуки погрузился в купленные для капитана книги, и ему отчего-то ничего не мешало. Я с завистью и обидой на несправедливость глянула на Фертиша еще раз, потом спрятала в приобретенную сумку блокнот и уставилась в окно. Скучать, завидовать и обижаться – мое призвание в путешествиях!

Только к середине августа я попрощалась с этим призванием. В Террийске принцесса пользовалась своей властью над всем, как ей, наверняка, казалось. Но, о ее ошибочной вере, я скромно молчала. Увы, но погода властвовала без разрешения наследницы. Солнце в Дарголии просто очень любило жителей и страну, а вот со страной Элании все было неоднозначно. Видимо, золотой огонь небесного светила обладал той же любовью к жителям Террийска, которую Райан обозначил перед Риасом как «с огоньком». Сейчас я мстительно поглядывала на друга, который явно не мог ответить взаимностью на такие пламенные чувства.

Но зная характер принцессы, и на вскидку примеряя его к большинству жителей Террийска, у меня возникало второе предположение. Солнце безжалостно пыталось спалить и выжечь весь яд, который тут мог находиться. В любом случае, я страдала вместе с Райаном. Киви высовывала свое веснушчатое личико в окно и улыбалась знакомым пейзажам, неутомимый Мони рассказывал о своей деревне «Околица», а я не могла представить, что в такой жаре может выживать растительность, о которой он говорил.

– А чего бледные такие? – вырвался у меня вопрос.

За что получила осуждающие взгляды и гудящее напряжение, как магоблоки в тишине. Оно заглушило даже скрип колес и цокот копыт. Я уже хотела обернуться, чтобы убедиться, что за спиной никого нет.

– Все потому что модно у нас так, – ответила Элания, – Близость алтировцев влияет. Они все смуглые, наглые, бессовестные, – говорила она, с отчетливыми резкими нотками, – Вот и желание у нас отличаться от соседей, и ради этого желания на многое идем.

– Вас разделает целое море, – заметила я, но вышло неубедительно.

– Это не мешает им сновать тут, как у себя дома! – с яростью произнесла принцесса, сжимая подол платья, но быстро взяла себя в руки.

Она любит Террийск и его жителей. Воспоминания о Линди и ее рассказе встали яркой картинкой перед глазами. Тогда Элания тоже переживала из-за работорговли ее подданными.

– Союз между вами тремя, – негромко озвучила я, ступая на скользкую тропинку, – Этим союзом твой отец хочет прекратить безобразия, которые создают алтировцы в вашей стране?

Она не смотрела на меня и никак эмоционально не отреагировала, а вот Райан заинтересованно покосился на принцессу.

– Это прежде всего мое желание, желания отца мне не интересны. После обучения я стану править Террийском. Я получу его в любом виде и все сделаю по-своему, – с огнем в глазах проговаривала Элания.

– Но он же король, – скромно озвучила Киви и опустила глаза, не смея спорить с принцессой.

В Террийске Элания и впрямь вернула себе все утраченное за время обучения величие. Но меня не пугала принцесса, я все равно помнила, что она умеет любить и жертвовать собой ради своих любимых. Вот и сейчас, она ласково улыбнулась Киви, стирая все высокомерие и желая приободрить, растерянную подругу.

– Моя мать перед родами, смогла провернуть интересное дельце. Она составила документ и заставила отца подписать его, скрепив магической силой. Там условия, которые не позволят отцу отказать ребенку в престоле, если он станет полноценным магом. А еще, кроме меня у него никогда больше не будет детей, – ядовитая улыбка расползлась на лице принцессы.

– Какую цель преследовала она? – поинтересовался Райан, откладывая книгу.

Я удивилась еще больше, когда Элания легко ответила ему, даже не раздумывая.

– Ей предвидели тяжелые роды, хотели, чтобы она отказалась от ребенка. Ты же знаешь, что королева Вальсен умерла, когда родилась я, – хмыкнула принцесса, – А еще, о ее желании войти в историю, как самоотверженная и добрая правительница, так много говорили. Может она возлагала надежды на своего ребенка, – пожала плечами.

Райан тяжело вздохнул, открыл книгу и вновь потерял ко всему интерес. У Мони на лице читалось, что он с радостью высказал бы свою осуждающую фразу: «Эти девушки!». А я задумалась о том, как Элании жилось все это время. Возможно, Нотеон Террийский подписал те документы, когда был без ума от своей жены, стресс и страх потерять ее усугубляли положение. А когда она все же умерла, не смог смириться, поэтому и сложились такие вот странные отношения отца и дочери. Но сейчас Элании уже двадцать два года, у Нотеона новая королева, новая возлюбленная, а дочь является неприятным напоминанием. А может все проще? Райан же говорил, что в Террийске странная культура. Я посмотрела на Киви с Мони, вспоминая их теплые высказывания о родителях, и не согласилась. Не на всех распространяется подобный метод воспитания детей в Террийске.

На следующее утро мне довелось познакомиться с грузным мужчиной, встретившим нас на пороге большого, добротного дома с молотом в руках и в фартуке.

– Папочка! – пропищала синеволосая, вешаясь на ошеломленного мужчину, который не получал предупреждения о приезде дочери.

Он уронил молот в опасной близости от босой ноги, я вздрогнула, дернулась, но все обошлось. Приятный голос кузнеца обволакивал, обещая заботу, добро и уют нуждающимся, но хриплые оттенки предупреждали, что грозно рычать мужчина тоже умеет. Следом показалась женщина, которая была даже ниже и меньше Киви, но с таким же круглым личиком, усыпанным веснушками.

Знакомства не растягивали, чтобы еще успеть заглянуть к Мони. А вот с ним вышла накладка, потому что отец как раз отправился в лес несколькими днями раньше, и когда вернется неизвестно. Неприятное известие шатену сообщала его мама – высокая, худая женщина с немного строгим взглядом, но с доброй улыбкой на лице. Райана оставили у Мони, а мы с Эланией вернулись в дом к Киви, где нас до позднего вечера смешили рассказами и угощали необычными фруктами. Например, от инжира мне хотелось пить, но даже вода не спасала от приторной сладости.

И только вечером я смогла остаться в одиночестве. Я расположилась в беседке на открытом воздухе, зажгла толстую свечу, вытащила блокнот из сумки, собираясь записать все важные вопросы, которые образовались в моей жизни и которые обязательно надо решить. Взгляд зацепился за приобретенный дневник. Я раздумывала совсем недолго, быстро засунула блокнот обратно, попутно поменяла карандаш на магоперо и вытащила дневник, опять наслаждаясь бархатной кожей обложки.

Сверчки распелись, отвлекая и мешая собрать уверенность в правильности действий. Раскрыла, оголяя первую страницу, тяжело вздохнула, растерялась, не зная с чего начать. Втянула воздух, уловив знакомый аромат, ветерок принес запах ночной фиалки, вызывая у меня улыбку и уверенность. Первые строки легли сами, потянув за собой все, что мне хотелось рассказать любимому блондину.

«Привет, Риас. Я скучаю.», – гласило мое вступление, помогающее осознать, что я все делаю правильно.

Я описывала все, что чувствовала сегодня. Рассказывала о том, что видела и с кем познакомилась. Похвасталась тем, что мне удалось попробовать, пожаловалась на то, что мне не понравилось. Я делилась с Солвером всем, что у меня было.