Внизу не было спертого воздуха, холода или совсем того мрака, который казался, когда заглядываешь внутрь снаружи. Огромные плиты стен у потолка были местами сильно разрушены, отчего свет стройными лучами проникал в этот подземный, величественный зал. Мы с Мони двигались бесшумно, стараясь оглядываться и все же присматриваться к темным участкам, но все внимание на себя перетягивали направления магии. В темноте они отчетливо виделись, мерцали и завлекали. Колодец со стихиями находился и впрямь в центе и ближе всего к входу.

Я подошла к нему близко, осматривая и восхищаясь. Обычный, местами потрескавшийся и расколотый камень был густо оплетен растениями, некоторые даже раскрыли свои мелкие бутоны сиреневых цветов. Песок на дне мерцал золотом, а среди него стелились раскаленные вены лавы, выше покоилась голубоватая вода и самое удивительное, что ее разгонял заметный ветерок, не покидающий пределы колодца.

– Смотри дальше, – негромко сказал Мони, но даже такой тихий возглас подхватило эхо.

Я немного поежилась, потому что возникло ощущение, будто кто-то следит за нами. Но потом все же вернулась взглядом к тому, на что указывал друг, хотелось рассмотреть остальные чудеса, сокрытые в зале. Если я была уверена, что видела всех огромных кошек, то была не права. Эта была еще более странная и огромная. Красивая иллюзия рыжей кошки, которая иногда отрывалась от гордой посадки, чтобы облизать себя.

Я преодолела короткое расстояние, приблизилась,рассматривая ее получше. Легкая грива, гибкое, но сильное тело, хвост, подобный хвосту скорпиона, а главное, наличие у нее крыльев.

– Я читал, что мантикоры обитали в далекие времена на Ирфриде. Они были свирепыми, дикими, но их часто приручали заклинатели существ. На них можно было летать, – негромко рассказал мне Мони.

– Я бы поверила во многое, но летать! – шепотом ответила, давая понять, что не верю.

– Когда-то люди боялись морей и океанов, но сейчас же это основной способ передвижения, – не соглашался с моим скептическим настроем всезнайка.

А я, понаблюдав за мантикорой еще немного, прошла вглубь, игнорируя сгущающуюся темноту. В этой части зала свет проникал уже более нехотя. Мони шел рядом, тоже завороженно оглядываясь. В некоторых местах, казалось, камень был покрыт золотом, когда на него падали лучи солнца. А может это и есть золото, а не игра света? Если это так, то что видел Нириан Грей в своем путешествии в Запретные земли? Ведь там храмы еще более древние.

Мы остановили свой шаг возле постамента с щитом. Обычный металл был витиевато сколот, а в этих рисунках пролегала необычайно яркая, синяя магия. Магия защитников.

– Это как-то символично: щит для щита? – решила уточнить у Мони.

– Отнюдь. Раньше боевых защитников было меньше, все больше полагались на зачарователей. Они были настолько сильными, что вот такой щит не могла пробить даже высшая темная нечисть.

Я опять отмахнулась от этих мифов и вновь продолжила путь в красивом полумраке, переходя к чему-то более интересному, интригующему. Это был не просто постамент, а огромное зеркало. Рама его была из камня, по которому ползли растения, но уже с кровавыми бутонами. У подножия зеркала бурлила свежая кровь, мерцая красными всполохами. Мони подошел следом, останавливаясь напротив нашего отражения и осматривая его с таким же любопытством, как и я.

– Почему зеркало, Мони? – тихо спросила я.

– В древние времена, когда все маги были гораздо могущественней, то маги крови были под запретом. Даже ведьмы и темные колдуны остерегались их. Мы способны были с помощью крови на многое: убивать, накладывать чары, контролировать, навязывать, шпионить. Главным же преимуществом было, что все это делалось на расстоянии.

– С помощью зеркал, да? – уже не удивлялась я.

Просматривая каждую витиеватость, разглядывая кровавые, драгоценные камни, встроенные прямо в зеркало, я была согласна уже даже с тем, что когда-то наши предки способны были летать на мифических мантикорах. Послышался шорох позади, я обернулась на Мони, желая обвинить того, что тот пугает резкими движениями, но испугалась еще больше. Мони тоже оглядывался, силясь рассмотреть что-то в темноте зала. Мрак в углах, где солнечный свет не попадал стоял такой, что казался осязаемым.

– Там ведь ничего нет? – тихо поинтересовался у меня Мони.

– Могу призвать стихию и посветить, – предложила я.

– Нет! Не возле этих источников, – отклонил предложение Мони, – Мы же не знаем, как они отреагируют на наше магическое вмешательство.

– Но всплески от Ларира же достигают эту часть также, как и весь лес. И ничего.

– Ларир – это божественное оружие! – возмутился моему сравнению Мони, – И вообще, как так вышло, что ты в полеты не веришь, а мифическое оружие сразу воспринимала всерьез?

Я продолжила углубляться в зал, стараясь обнаружить постамент темных магов, но его будто не было тут. Только колоны и пустое пространство впереди. Мои шаги, как и шаги друга позади разносились глухим шорканьем.

– Так Эмилия же рассказывала на истории про Ларир, – начала оправдываться я, – Мне всегда казалось, что преподаватели не будут рассказывать просто легенды, не преподнося взамен настоящих фактов. А она только легенду и рассказала, я и сделала вывод, что это правда.

– Эти девушки! С вашей логикой…

– Не начинай! – взмолилась я, останавливаясь и разворачиваясь к сварливому парню, – Может у меня и странная логика, но не надо всех под общую копилку, хорошо? Это все же не очень приятно.

– Извини, – громко вздохнул шатен, – Просто… Ничего. Просто извини.

Конфликт решила посчитать исчерпанным, поэтому снова развернулась. Продолжить шаг не спешила, потому что во мраке передо мной струился косой лучик солнечного света. В темноте, своим контрастом, они всегда меня манили и привлекали. Пылинки в этом хороводе мерцали особенно волшебно, я по наитию сняла перчатку и протянула руку вперед, но магию не призывала, помня о волнениях Мони. Руки коснулось тепло, согрело, блеснуло, отражаясь от бледной кожи, а я улыбнулась, ощущая всколыхнувшуюся нежность. Риас.

Мне очень хотелось бы рассмотреть, как в этом храме отобразили его направление. Рассказать ему по возвращению, поделиться впечатлениями. Он так любит слушать о красивом, о приключениях, о тайнах, о чем-то новом. Я отдернула руку и уже смелее продолжила шаг, слушая тихое возмущение неисправимого Мони.

Я еще с первого года знакомства перестала удивляться его характеру и обижаться на его предвзятое к девушкам отношение. Он жил среди населения, где женщин с детства обучали не читать и писать, а готовить и убираться, чтобы позже их же руки пряли ткань, шили одежду. Крестьянам приходилось много трудиться физически, полностью игнорируя умственную деятельность. И лишь немногим удавалось добиться обучения в школе. В основном только тем, у кого была искра. Это если говорить о Восточном материке и развитых на нем странах. На моей родной земле обучали только в стенах дома. Может поэтому, там магов было гораздо меньше. Но суть оставалась одна, простая: такие люди легко верили в чудеса, любили простые сказки, простые вещи, не заморачиваясь, стараясь украсить свою жизнь в повседневности такими же простыми поступками. И если мужчины принимали на себя роль главы семьи, сталкиваясь с неприятными вопросами о выгоде их труда, подсчетов подати, то они же старались сберечь своих хрупких женщин от такой нагрузки.

– Ори, смотри, – услышала я тихий голос Мони.

Перевела взгляд туда, куда он указывал и еле сдержалась, чтобы не броситься бежать. Из тьмы на нас взирали желтые глаза, подобные тем, какими иногда смотрел Риас, когда обращался к темной магии. Глаза эти медленно приближались к нам. Тьма вокруг действительно была осязаема, она собиралась со всех углов, позволяя слабому солнечному свету проникать в них. Неужели демон?! В нашем мире?

– Именно, – произнесла тьма ледяным шепотом.

Мони сбоку упал, я кинулась к нему, ощупывая пульс. Он был жив. Неужели потерял сознание?

– Очнется, когда я позволю, – сообщила тьма.

– Ты не можешь быть правдой! – вырвалось у меня, вместе с пробежавшим холодком по телу, – Это все чары какой-нибудь нечисти!

В ответ тьма рассмеялась, заклубилась, сформировалась. Очень высокая, утонченная девушка, с блестящей эбонитовой кожей вышла под луч света. Она была красива, несмотря на то, что мало чем была похожа на человека. Я разглядывала ее черные доспехи и струящуюся ткань из тьмы, которая расползалась и стелилась дымом по земле. Тонкие черты человеческого лица, высокие скулы, хищный оскал коварной улыбки из черных, блестящих губ, желтые глаза и такие узнаваемые повадки. Риас.

– Как он поживает? – поинтересовалась демоница, изящно поднимая угольную, туманную бровь, – Почему я не чувствую его в лесу?

– Кто ты? И что тебе нужно? – задала я основные вопросы прежде, чем отвечать.

Девушка еще шире улыбнулась, а потом уже с грустью раскрыла свою темную ладонь с огромными угольными когтями, подставляя ее теплу. Хоровод пылинок, освещенный лучом солнца, отреагировал вполне материально, давая понять, что у демоницы есть плоть в нашем мире. Я сделала пару шагов назад, но глянула с опаской на бессознательного Мони и вернулась на исходную, оголяя клинок.

– Не стоит, – озвучила та с лукавым блеском в желтых глазах.

– Ты же не можешь быть той, кого поглотила его душа?! – выкинула я предположение.

Высказывание было слишком громким, поэтому эхо отскочило от стен, усиливая возглас. Птицы, сидящие где-то над подземным храмом, были потревожены, и недовольно огласив округу своим кличем, удалились, хлопая крыльями.

– Ты привлекаешь внимание, смертная, – проговорила уже без улыбки демоница, – Веди себя тише. Мне будет трудно спасать тебя с твоим дружком от посягательств даже низших существ в этом мире.

– Ты демон! – уже шепотом открывала я ей истину.

Она говорит, что собирается спасти нас, но что ей нужно? Сделку? Никогда и никто в здравом уме не будет иметь с демонами никаких дел! Риас? Я сбилась с дыхания, когда ко мне пришли догадки.

– Не думай о нем совсем так плохо, человечка, – прошелестел ее насмешливый голос, – Он не поддался на уговоры Аригханы. А ведь на него давили не слабые демоны. Риас? Его полное имя куда мелодичнее и красивее, – вела она рассуждения.

– Если ты читаешь мои мысли, то может уже сообщишь мне, что тебе от меня надо? – шипела я.

Девушка запрокинула голову, прикрывая глаза и подставляя лицо навстречу солнечному теплу. Волосы шелковой тьмой расплылись позади, будто она была под водой. За полтора года Риас набрался многого от демонов. Чего же она хочет?

– Мы дали ему то, о чем другие и мечтать не могли, – тихо сообщила демоница, все еще нежась в лучах нашего светила, – Вы люди слишком самоуверенные. Всегда думаете, что все идет так, как вы хотите, даже не осознавая, насколько далеки от истины.

– Переходи ближе к делу, – стремилась я быстрее разобраться с ее требованиями, а не выслушивать то, что и так было не открытием.

Она тяжело вздохнула, отстраняясь от тепла и открывая глаза. Ее рука была протянута мне. Я отрицательно качнула головой, но та лишь ухмыльнулась и протянула руку ближе. Я сошла с ума! Вкладываю свою руку, на которую все еще не вернула перчатку, в ее ладонь. Ледяная! Пытаюсь отдернуть, но демоница сжала ладонь, не позволяя.

– Пожалуйста, – прозвучал ее голос очень низко и полный мольбы, – Подари мне немного своего тепла и внимания.

Я сглотнула и не смогла отказать, хотя осознавала, как глупо поддаюсь на откровенное искушение. Демоница потянула меня дальше, вынуждая следовать за ней. Она не ступала, делая свои шаги, а плыла с таким изяществом и величием, которому не постичь человеку. За ней стелилась и тянулась тьма, развеваясь и танцуя с каждым ее шагом. Я искоса смотрела на ее точеный профиль, восхищаясь идеальными чертами и красотой.

– Ты так любуешься мной, что мне хочется потратить свои силы, задержавшись в твоем солнечном мире, чуточку дольше, – томно произнесла она, нагоняя на меня краску стыда и заставляя смотреть вперед.

Красивый, низкий смех раздался в храме магов. А впереди открылся последний постамент. Змея из темного, наверняка драгоценного камня, изгибалась над черной чашей. Из раскрытой пасти изливалась тьма, падая в сосуд, где стенки растворяли ее в дым. Тут не росли цветы, не было мха. Слишком холодно и мрачно.

– Мы лишены тепла, – с горечью произнесла демоница.

– Я так и не услышала ответов на свои вопросы, – упиралась я в свою позицию.

– Ты откажешься мне помочь, если не узнаешь причин, – украдкой смотрели на меня раскосые глаза.

– Хорошо, – согласилась я выслушать ее, но не давая обещаний, что помогу, – Начинай.

– Вы уже забыли, смертные, с чего начиналась война между Богами. Почему Воилл развел ее и ради кого он сражался… Все забыли. Это не может печалить нас, – опускала она взгляд в пол, не забывая следить за мной, – Боги посчитали, что таким созданиям, как мы, не место в прекрасном солнечном Ирфриде. Да, человечка, – соглашалась она на мои изумленные мысли, – Раньше мы жили тут. Полноценно наслаждаясь своим домом. А потом из-за ошибки одного изгнали всех, – яростно зашипела она, забываясь в своем гневе и воспоминаниях, – Нас посчитали опасными для других созданий. Боги решили, что так будет лучше и Воилл не смог отстоять наши права. Тогда еще они снисходили до общения даже с вами. Разве справедливо они поступили, наказывая всех из-за одного?! – задавала она вопрос мне, но сразу продолжала, сжимая мою ладонь сильнее, – Вы считаете нас алчными и коварными, но разве не вынуждено мы такие? Вы, люди, смеетесь над теми, кто позволяет темному магу прокладывать путь к его стихии. Наивно полагаете, что он возвращается к возможности ощутить прелести Ирфрида… Что вы знаете о мире без тепла?!

– Мне больно, – твердо заявила я ей, пытаясь вырвать уже ледяную ладонь.

– Многие из нас готовы вечность ждать рождения темной искры, чтобы умереть в этом мире, – уже более спокойно сообщала она, аккуратно оглаживая мою ладонь, массируя ее таким знакомым способом, – Мы хотим лишь малость. Совсем немного для тех, кто лишен почти всего. Келриас знает, но не позволяет нам. Он отказал нам! – расстроенно возмутилась она, – Мы подарили ему то, что позволит стать Владыкой этого мира! – заискивающе сообщила она мне, заставляя гулко глотнуть.

– Вы сделали из него монстра, который боится пользоваться своей силой! – обвинила я демоницу, глядя в глубокую желтизну ее красивых глаз.

– Это не так, – мягко убеждала она меня, – Ему лишь надо учиться ее контролировать, пользоваться ею чаще и развивать.

– Я не поверю в вашу благодетель! Развивать темную искру, поглощая…

– Молчи, – произнесла она, прикладывая свой ледяной указательный палец к моим губам, – Недавно с помощью огненного юноши нам удалось вдохнуть глоток темной магии в него, но какой ценой!

– Кобеан в сговоре с демонами?! – возмутилась я.

А в голове понеслись другие мысли. Как ему удалось? Неужели Темный жнец поддался Риасу? Они убили Риаса, чтобы потом накачать его темной энергией? Но демоница приподняла меня рукой за подбородок, прерывая поток вопросов, а когда холодок побежал по моей коже лица, она спешно отстранила свои пальцы, но потянулась к моей второй руке, снимая перчатку. Я не нашла сил сопротивляться, откуда-то пришла жалость к заточенным демонам. Перчатка упала на каменную плиту пола, а демоница теперь грела свои ледяные руки в цепком захвате моих ладоней.

– Кобеан – это огненный человек? – задала она вопрос, а я озвучила ответ мысленно, – Мы не в сговоре с ним, как и с другими людьми. Наш основной доступ к Ирфриду лежит через темных магов, которых вы называете боевыми. Мы способны подглядывать и приоткрывать завесу, наблюдая за ними. Келриас. Это был наш шанс. Мы не подкупали Темного жнеца, но приложили руку, чтобы именно он откликнулся на призыв Ларира.

– Значит, Кобеан к этому не причастен? – спокойно озвучивала вопрос.

– Нет. Глупый юнец, просто создал для нас благоприятную ситуацию. Мы не могли устоять, чтобы не воспользоваться ею, – опять неприятный холодок пробежал по спине, от узнаваемости Риаса.

– Он не демон, – решила успокоить меня ведомая собеседница, – Просто мы ломали его через Аригхану ежедневно и подпитывали ее своими силами, чтобы она задержалась в нем гораздо дольше. Сложно не начать думать и вести себя также, когда тебе не просто подают пример, но еще и показывают пользу от такого поведения и поступков. Не осуждай его.

– Расскажи мне подробнее о его смерти тогда…, – попросила я, надеясь, что взамен не потребуют ничего.

– Только помощь. Мне нужно только это, – убеждала меня демоница, – Мальчишка должен был сразу призвать нашу силу и поглотить силу жнеца, развивая свои способности, но он всегда был упертым и непреклонным, – довольно улыбнулась она, – Сколько мы затратили усилий, чтобы удержать его душу в нашем мире, чтобы перенаправить остаточный поток жнеца и повредить корпус в котором хранился Ларир. Мы не способны к воскрешению, смертная, – говорила она, а я внутренне дрожала, понимая, какие силы иногда играют с нами.

– Почему сразу не вынудили жнеца сдаться? – задала вопрос, стараясь чтобы голос не дрожал.

– Если бы нас не изгнали, то мы составляли бы ровню таким силам, как он. Мы не Боги, не стоит нас путать.

– Но ты говоришь, что Риас способен стать Владыкой этого мира. Чего же вы хотите?!

– Немногого, – открытая улыбка на ее лице, которой я не поверила, – Мы дали ему силу, которая может стать безграничной. Он же смог поглотить силу Ларира, а этого даже мы не ожидали, надеясь просто воскресить его с помощью осколка. Он может стать не только владыкой смертных, но и повелевать нами. Передай ему, что мы ищем встречи с ним. В таких храмах, которые были созданы первородными магами, – сжала она сильнее мои ладони, и говорила требования отчетливо, – Только тут, мы находим силу, чтобы воплотиться. Скажи, что мы склонимся перед ним. Нам нужен проводник в этот мир!

– Ты просишь слишком много! – вырвала я руки из ее захвата, лишая тепла.

– Мы не сможем пойти против его воли! Все будет под его контролем! Нас осталось немного. Мы не способны возрождаться! Прошу тебя, – молила она, выворачивая мою душу наизнанку.

Я отступала от той, которая растворялась и казалось вот-вот расплачется. Я отрицательно мотала головой, не соглашаясь на ее требования. Никогда нельзя верить демонам. Она растворилась, расплываясь мглой по углам храма, а я услышала шорох за спиной. Резко развернулась, но быстро взяла свои расшатанные нервы под контроль. Мони просыпался, приходил в себя, создавал шум, который громким эхом раздавался в храме. Подскочила к другу, интересуясь его состоянием.

– Давно так не высыпался, – сообщил он, приподнимаясь и оглядываясь.

– Нам нужно уходить, Мони. И быстрее, – заверила его, пока еще не решив, стоит ли рассказывать о состоявшемся тут диалоге.

– Что произошло? Толком ничего не помню.

– Не время сейчас. Пойдем, – торопила его.

Мы спешно поднялись по лестнице, прикрывая глаза от яркого солнечного света.

– Ох, ты ж…, – высказал Мони, а я обреченно облокотилась о стены входа.

Какой нечисти тут только нет. «Наверное, только высшей и нет», – проснулся сарказм, осознавая, что живыми не уйдем.

– Их останавливает храм и я, – услышала голос демоницы позади.

Мони громко ругнулся, потянувшись к кинжалу, когда демоница вышла следом, раскидывая руки и ловя солнечный свет. При таком освещении, она была еще более прекрасна, необычна, экзотична.

– Твоя магия не поможет тебе одолеть меня, – сообщила она для Мони, – Я сражусь с этими тварями и очень надеюсь, что получу взамен благодарность и необходимую мне награду, – обращалась она стоя к нам спиной, прекрасно зная, что я ловлю каждое ее слово.

Я только тяжело вздохнула, понимая, что все равно не смогу скрыть от Риаса этот разговор и эту встречу. Я сдержу обещание перед ним, в котором говорила, что буду рассказывать ему всю правду. Поэтому отлепилась от стен храма и молча прошла в сторону нужного нам с Мони пути. Тьма стелилась перед нами, отгоняя скалившуюся нечисть.

– Постой, – услышала я голос демоницы и развернулась к ней, – Разве тебе не нужно заполнить вашу странную книгу? – спросила она и издала смешок.

– У нас нет времени ждать, когда ты наиграешься! – высказала я.

– Кто она?! – не понимал Мони.

– Я тебе потом расскажу, – успокоила друга, показывая, что не игнорирую его.

– Я помогаю тебе, только потому, что знаю: непреклонный мальчишка любит тебя, – сказала демоница, надрезая ногтем свою ладонь.

Вопреки сложившимся в моей голове стереотипам о том, что в черном черное, из пореза потекла серебристая кровь, напоминающая ртуть. И, видимо, кровь эта была вкусна настолько, что сводила с ума нечисть, заставляя ее прекратить грызни между собой и жадно принюхиваться.

Красивого в этом бое, если можно было так назвать то, что произошло, было мало. Когда мы все же вернулись с Мони к стенам храма, а нечисть обступила демоницу, но боялась приближаться, лишь рычала, темная девушка растворилась в осязаем облаке. Втянувшие воздух с тьмой существа бледнели и просто замертво падали.

– Она вот так просто отбирает их жизни? – удивлялся Мони.

– Я не знаю, – не была уверена в своих ответах, но поняла, что ножи против нее, как и наша магия точно не помогут.

Когда вокруг храма не осталось ни одного движения, туман снова стал формировать фигуру, но уже не осилил выточить девичий стан. Холодный шепот из силуэта огласил поляну, пронзая неприятными ощущениями:

– Скажи ему, смертная! – раздалось в последний раз, прежде чем туман растворился.

Мони отсканировал каждую нечисть, даже тех, кто был в отдалении. Судя по всему, в этой части леса действительно было все запущено, ведь маршруты практикантов не пролегали в данной местности.

– Они разгрызали друг друга еще на подходе, – отрапортовал мне Мони, сканируя последнюю, – Мы не просто побили все рекорды. Мы взорвем академию новостями и нашими результатами! А теперь, ты ответишь на все мои вопросы!

И в тот день, пока мы спешно удалялись от храма, я ответила ему на все вопросы, не скрывая даже малейших деталей. Теперь мы знали, что к порче Ларира Кобеан отношения все же не имел, как и к вызову высшей темной нечисти. Но это не оправдывало его и не послабляло серьезности его проступка. Риас оставался на арене один, когда сработал осколок, а значит смертельная опасность, даже не смотря на защиту академии, оставалась. Опасность, которая призывала бы Риаса рисковать окружающими его магами, что повлекло бы к насильному уничтожению искры, у пытающегося выжить блондина.

– Смотри, Ори, – привлек мое внимание вечером довольным голосом Мони, – Вот храм на карте! – указал он, вынуждая меня подняться с нагретого места, чтобы пересесть к нему ближе.

– И сколько нам осталось идти? – спросила я, наблюдая благоприятную картину.

– От пяти до десяти дней. Все зависит от того, сколько привалов будем делать, и какая нечисть нам будет попадаться.