Сегодня Риас уступил мне свое удобное кресло, но меня подобная щедрость не смогла порадовать. Сам блондин расселся на полу и раскладывал новые бумаги, но уже связанные с будущей работой. Райан освободился от этих обязанностей под неубедительным предлогом, который вызывал у меня больше подозрительности и волнения. Фертиш снова садился перечитывать вздорную книгу о защитной магии, чтобы постичь великую тайну и суметь завтра как-то особенно помочь Солверу. Как я не пыталась узнать об этом «особенно», меня умело "щелкали по носу" за любопытство, или разговор перетекал на другие любопытные для меня темы. Эти двое обыгрывали меня по всем фронтам. Я волновалась за блондина гораздо сильнее, чем за их с Райаном игру, происходящую прямо под моим носом. И они этим пользовались. Блондин же вообще не переживал о предстоящей дуэли, оставляя это занятие для окружающих, небезразличных к нему людей.

Я внимательно наблюдала за беспечным Риасом, стуча по блокноту карандашом. Прошла неделя после происшествия на стадионе. Элания тогда могла пострадать, но времени нам хватило, чтобы все сделать верно. Когда подоспели целители, у которых, как выяснилось, противоядие всегда имелось в запасе, принцессе помощь уже была ни к чему. Парня, который являлся владельцем паука, исключили из академии на следующий день. Эмбер не мог оставить подобное без наказания и без внимания, ведь могла пострадать сама принцесса. Хоть все и понимали, кто на самом деле виновник, но доказать ничего не могли. Следы магии на стадионе в воскресный день пестрили, и магия Кастомира на фоне остальных выглядела обычно. Однако, Эмбер не сдержался.

Ректор вызвал к себе в тот же день Каста, чтобы поставить в известность – он обо всем знает. Эмбер также признался ему, что ждет малейший повод для исключения Дезант. Ставронг не смог сдержаться от такого поступка, надеясь, что беглый граф задумается. Он ведь нуждается в академии и ее, не только магической, защите. Как и чем закончилась беседа, нам ректор не сообщил, но несколько дней можно было наблюдать его едва сдержанный гнев и тревогу.

Новость о том, что принцесса находилась в смертельной опасности, разлетелась по академии и за ее пределы. Из Террийска пришло только одно письмо для ректора, с просьбой наказать виновного и закрыть этот вопрос. Но на этом письме все не закончилось. Артуа Феруа заинтересовался произошедшим и проявил заботу, желая приехать в Нестаргон для свидания с будущей супругой. Как он изъяснился, то хотел бы лично убедиться, что Элания не пострадала.

А еще, всю прошедшую неделю, мы дружно ждали перевод. Я замучалась строить теории и догадки, их было слишком много, как и подсказок, которые больше путали. Мне пришлось отходить от массы догадок, чтобы искать новые, отсеивая навязчивые наводки. Смущало меня в происходящем многое. Например, мне удалось увидеть только одну общую связь между покушениями – наличие самого покушения. В остальном не было никакой логики и причины. Разное время между покушениями, разное получения смертельной опасности: два отравления, несчастный случай и ранение от меча. Райан прав, когда говорит, что Кастомир просто ждет подходящие моменты. Вот только, слишком много вариантов возникало, для чего эти покушения, но эти же варианты отсеивались, потому что он воздушник-боевик, а не кровавый или темный зачарователь. Чего мы с Райаном боялись, так это того, что мы уже опутаны заклинанием, но не видим его, потому что оно спит. Проверить эту догадку, пока Лира не активирует его, никак нельзя. Но Лира и не приближалась ни к кому из пострадавших, как и Конти Део. С Конти тоже вопрос оставался открытым. Кастомир словно путал нас и водил за нос, скрывая что-то простое на самом видном месте.

– Ори, ты опять волнуешься, – проговорил Риас, когда посмотрел на меня.

– А ты бы не волновался?

Солвер задумался, глядя на меня, слегка улыбнулся и переместился к креслу ближе, оставаясь сидеть на полу.

– Как мне тебя отвлечь, милая? Что я могу сделать для тебя?

Он потянулся к моей свисающей ноге, настораживая меня. Я не спешила отвечать, замерев в ожидании его дальнейших действий. Он погладил ладонью ногу от колена ниже, немного приподнял штанину и аккуратно снял носок. Когда его пальцы погладили стопу, я постаралась вырвать ее из захвата цепких рук, но он не позволил, крепко ухватив ногу и повторив свою пытку, только приложил чуть больше усилий при поглаживании.

– Это всего лишь массаж, – успокоил меня блондин, не скрывая насмешку.

Постепенно напряжение отпускало меня, а прикосновения стали привычнее и приносили, кроме щекотки, еще и приятные ощущения. Солвер не сводил с меня внимательного взгляда, и я не понимала, он наблюдал за мной или любовался.

– Так что мне сделать, чтобы порадовать тебя?

Я призадумалась над открывшейся возможностью. Настроение у Риаса хорошее и щедрое, к тому же, парень стремится мне угодить. Сомневаюсь, что он откажет мне, когда сам же решил сделать мне приятное.

– Расскажи мне о себе, – затронула я издалека неприятную тему для блондина.

– Что именно ты хочешь услышать? – уточнил он, все еще улыбаясь.

– Что произошло между тобой и Нестаргонским, пока ты был одержим? – удалось мне набраться смелости, чтобы озвучить этот вопрос.

Риас опустил голову, на пару секунд приостановил массаж, а потом с более широкой улыбкой посмотрел на меня. Вот только глаза выдавали беспокойство парня и его нежелание отвечать мне.

– Сколько ты знаешь о моей одержимости, Ори? – спросил он и опустил взгляд.

– Давай поговорим о другом, – решила сменить тему, видя борьбу парня с самим собой и не желая портить его настроение.

– Сначала было так больно, – тихо проговорил Риас, – Но я даже не понимал, что мне больно. Сложно объяснить, милая. Она ведь узнала все обо мне.

С каждым озвученным предложением, Солвер углублялся в воспоминания, смотря в одну точку перед собой. Улыбка сошла с его лица, оставив мрачную тоску и хмурость, голос звучал холоднее.

– Я не знаю, когда начал ненавидеть свою жизнь. Родители были уверены, что мне все в радость, а я всегда ощущал себя изгоем и спешил спрятаться дома. Я боялся ходить во дворец. Плохо помню, когда обидел Тира, но мне хватило одного такого опыта. Наследника нельзя обижать. Если наследник попросил, то тебе выпала великая честь угодить ему. Что я тогда понимал, Ори? – посмотрел он меня, скривившись, – Как я должен был вести себя?

Мне стало стыдно и неприятно, что подняла эту тему. Я аккуратно вытянула ногу из его рук, он растеряно посмотрел на меня. Секунда понадобилась мне, чтобы обхватить его за шею и спуститься с кресла, устраиваясь на пол рядом с ним. Риас осторожно обнял меня в ответ, закапываясь носом в мои волосы и целуя меня в скулу.

– Прости, – прошептала ему.

Он точно услышал меня, но все равно продолжил говорить:

– Со временем мне становилось легче притворяться. Мне не нравился Тир. Я вообще боялся его, Ори. Вот только никто об этом не догадывался, потому что я никогда не отказывал наследнику в его желаниях. А Тира все устраивало. Как может не устраивать лучший друг, который будет рядом по первому твоему требованию. Лучший друг, который сделает что угодно, стоит тебе попросить. А еще, я всегда старался заболеть и излучать скуку одним только своим видом.

– Ты искал повод и оправдания, чтобы держаться дальше от него? – не сдержала я тихого вопроса.

– Да, милая, – чуть крепче обнял меня Риас, – А потом одержимость… Знаешь, Ори, я же всегда мечтал, что моя искра выберет другое направление.

– Заклинатель существ, – догадалась я, учитывая его заметную любовь к животным.

– Смотри, родная, ты уже понимаешь меня, как никто другой, – еле слышно хохотнул Солвер, – Демоница рассказала ему, Ори. А я не мог остановить ее, когда она выплескивала на Тира всю правду. Абсолютно все, что я когда-либо думал о нем. Я же не знал, что он искренне привязался ко мне, милая, – оправдывался Риас, тяжело вздыхая, – Всегда считал, что он капризный и лишен таких чувств, как сострадание. Я не знал, что он и впрямь считал меня лучшим другом. Черт... Мне просто страшно было признаться ему во всем.

– Он ежедневно слушал ее? – отстранилась я от Риаса, желая убедиться в этом.

– Сначала он не верил ей, спорил, упирался и смеялся над ней, а потом она заговорила более убедительно. Она каждый день раскапывала в моей памяти то, что даже я не помнил. Незначительные мелочи, малейшие пустяки, а бывали и довольно серьезные случаи. Она не жалела своего времени, рассказывая в подробностях, чтобы напомнить ему об этих событиях, а заодно дословно прокомментировать все, что всплывало у меня в голове тогда. Вот только там никогда не звучали положительные мысли. А ведь они тоже были, Ори.

– Он поэтому с ума сходить стал?

– Да не сходил Тир с ума, – поморщился Риас, заглядывая в мое лицо, словно, пытался понять, откуда в моей голове такие мысли, – Он просто стал обдумывать услышанное и делал выводы. Демоница же выставила все так, будто он виноват в том, что я ненавижу его.

– Он решил измениться ради тебя? – удивилась я.

– Не сразу, милая. Просто потом он стал более задумчив и самокритичен, да и его искра направление воды выбрала. К своим приказам Тир тоже стал относиться серьезнее. А услышать от него просьбу стало и вовсе чудом. Он просто понял, что нет смысла просить, если люди все равно воспринимают просьбы, как приказ и не смеют ему отказывать, – пожал плечами Риас.

– А потом между вами завязалась настоящая дружба? – поинтересовалась я смелее, видя, что Риас вроде снова в порядке.

– Знаешь, милая, – вглядывался он в мои глаза, – Мы вроде и не хотели, а душу друг другу излили. Он же тогда с ней говорил, оправдываться пытался. Я же тоже многое услышал. Мне после такого тоже измениться захотелось. Какого черта, я должен под всех подстраиваться, если это моя жизнь, – негромко возмутился Солвер, – А потом демоница мне показала, как все просто на самом деле. Главное, чтобы люди знали, как ты к ним относишься. Лицемерие вредит прежде всего тебе самому. Мое окружение поменялось, а мне стало легче дышать. Многим не нравилось, когда я говорил им прямо все, что думаю о них. Такие уходили. Но такие и не нужны в жизни, милая, – выговорился парень и поцеловал меня.

– А я? – требовательно спросила у него, прерывая поцелуй.

– Что ты?

– Ты готов меняться ради меня? – спросила у него и замерла. От волнения пересохло во рту.

– Конечно, милая, – легко заверил Риас и улыбнулся, – У нас же теперь одна жизнь на двоих.

Я не сдержала широкой улыбки и повалила Солвера на мягкий ворс ковра, а его негромкий смех согрел меня. Один нежный поцелуй. Я улеглась рядом с Риасом, глядя в белый потолок и размышляя о нашей будущей жизни. Мне потребовалось не так много времени для осознания, что рядом этим с парнем моя жизнь будет насыщенной и веселой.

– Есть еще какие-то вопросы, на которые ты хочешь получить ответы? – расщедрился блондин.

Мое сердце на миг замерло, неприятно сжалось, пока я принимала решение. Мне хотелось узнать об этой его стороне жизни, но было страшно. Набрала воздуха в грудь побольше и все же спросила:

– Ты все еще видишься с Юнной и общаешься с ней?

Риас перевернулся, приподнялся, чтобы через мгновение нависнуть надо мной. Он хмурился, вглядываясь в мое лицо.

– Тебе темный о ней рассказал? – больше возмущался он возможной подставой, чем интересовался.

– Нет, Риас. Я случайно подслушала твой разговор с Деналин, – призналась ему.

– Вот как, – недовольно произнес блондин, – Я же говорил тебе, что все в прошлом.

Мне захотелось подняться, но раз уж заговорили о неприятном, то нужно все довести до конца. Я закрыла глаза, громко выдыхая и закусила губу, ожидая, когда он ответит на мой вопрос.

– Они с Дени давно дружат, Ори, – ровным тоном озвучивал Риас, выдыхая мне в губы, – У них престижная семья, отец занимает высокий пост. Девчонка хорошая, добрая. Знаешь, она, как и я, любит животных, а еще увлекается флорой. У Юнны темные, волнистые волосы, которые на солнце отсвечивают красными оттенками, – рассказывал он мне, пока я старалась взять свою ярость под контроль, – У нее карие глаза и забавные веснушки. Из-за них весной она грустит, а лето совсем не любит. Россыпь веснушек на лице, – почти прошептал Солвер, а я открыла глаза, встречаясь с его насмешливым взглядом, – Веснушки на плечах и… Ори, все ее тело весной и летом усыпано веснушками.

– Я лишь спросила о ваших отношениях с ней сейчас, – уперлась я руками в грудь ужасного блондина, – Мне неприятно слышать…

– Ты тоже неоднократно издевалась надо мной, – привел он аргумент в свою защиту, – А на твой вопрос, Ори… Я же не держу в секрете, что у меня невеста есть. И вот откуда у тебя глупые мысли, что мы друг другу жизнь портили?

– Так ты же сам говорил, что хотел бы забыть ко мне все чувства, – напомнила Риасу его же слова.

– А ты не думала, что мне просто страшно? – спросил серьезно блондин, а я нахмурилась, не увидев связи, – Ты же постоянно стремишься к самостоятельности и независимости. Иногда мне кажется, что ты способна легко забыть меня. Что мне тогда делать, вредная?

К нам постучали, и мы в один голос с Риасом огласили: «Войдите!». Райан остановился в дверном проеме, опираясь на косяк. Он изучающе рассматривал нас, лежащих на мягком ворсе ковра, потом посмотрел на кровать, помотал головой своим мыслям, но воздержался от их озвучивания.

– Можно идти к Ните. Я уже отправил ее в мастерскую.

– Ну ничего себе! Так ты прозрел от этой книжонки? – спросил Риас, поднялся и протянул мне руку, помогая встать, – Или ничего не вышло и нам придется обходиться без твоей защиты?

– Все получилось, – заверил Фертиш.

Я смотрела на Райана, желая увидеть в нем того самого истинного защитника, узревшего великую тайну, но изменений не наблюдалось. Все тот же Фертиш, который смотрел на меня с осуждением.

– Не о том думаешь, Ори, – сказал он мне, разбивая последние надежды, что исправился.

На улице мы уже обходились без курток. Легкий ветерок, ослепительное солнце и оглушающее щебетание птиц. Я волновалась перед встречей с Нитой. Неприятно осознавать, что тебя могут прочесть, как открытую книгу, а еще и заглянуть в твою жизнь. Иногда я ловила себя на подлой мысли, чтобы прямо попросить Ниту помочь с Кастом, но эти же мысли и отгоняла. Все еще свежи в моей голове воспоминания об этой худой, какой-то неживой, болезненной девушке.

– Ты пустил слушок? – спросил Риас.

– Да. Вся академия в курсе, что ты ищешь возможности переспать с рыжей стервой, а потом оскорбить ее. Думаю, что Кастомиру уже донесли о твоих громких словах, наполненных… Солвер, ты мог бы высказаться в менее оскорбительной форме.

– Ну, что ты? Нельзя оставлять этому воспитанному юноше и шанса. А так уже не отвертится и бросит мне вызов. Ему ну никак нельзя портить свой благородный образ.

– Ори, ты готова завтра отыграть? – поинтересовался у меня Райан.

Эти двое не сильно заморачивались, придумывая, как вывести из себя Кастомира. Они учли, что стратег любит, когда все идет согласно его плану, и хотели сыграть на этом. Кастомир ненавидит меня, стараясь принести мне только страдания, поэтому именно я буду выводить его из равновесия банально простым способом. У меня должно быть все хорошо, все излишне хорошо. Как только парень вынуждено вызовет Риаса на дуэль, я сразу должна показать, что счастлива. Он должен быть уверен, что все идет по нашему плану и сам стратег ничего не решает.

– Я думаю, что он раскусит нас, – поделилась сомнениями с парнями.

– Может и да, но у него завтра лекция и практика с Октавием, – хохотнул Солвер, а потом совсем довольно улыбнулся, – А завершающее занятие у Эмилии. У парня завтра сложный день, милая.

В мастерской мы побрели к комнаткам зачарователей, прошли по светлому пролету, выискивая юную ведунью. В самой крайней комнатке сидела Нита и перебирала маленькие флаконы, заполненные различными жидкостями. На столе перед девушкой стояли еще блюдце и чаша, лежала раскрытая книга, кинжал и несколько скинутых в кучу украшений. В блюдце пестрили измельченные, сушенные травы, похожие на смесь из полевых цветов, а чаша полнилась порошком медного цвета. Девушка кивнула нам в знак приветствия, откинула темную косу за спину, а потом посмотрела на Райана.

– Я первый? – догадался парень, присаживаясь на стул рядом с девушкой.

– Мне не нужна твоя кровь, – хрипло произнесла Нита, когда Райан протянул руку, подставляя ладонь.

Зачаровательница потянулась к перстню, лежащему на столе. Неприметный, серый, тонкий и только с одним маленьким, красным камнем на гравировке. Она положила перстень на раскрытую ладонь Фертиша, попросила не сжимать, закинула туда же щепотку трав и посыпала порошком.

– Теперь сожми и выпусти свою защиту. Только чистую. Не разделяй ее на физическую или магическую.

Райан кивнул девушке в ответ, обозначая, что понял ее просьбу. Его кулак засиял синими всполохами с голубыми отсветами. Нита открыла флакон с зеленоватой жидкостью и второй флакон с прозрачной. Первой она обтерла острие кинжала, а прозрачную капнула себе на ладони, растирая жидкость. Все это время Райан удерживал магию в кулаке, наблюдая за неспешными действиями Ниты, с таким же любопытством, как и мы с Солвером. Девушка нанесла по одному порезу на своих ладонях. Одну ладонь она опустила на кулак Райана, а второй коснулась страницы раскрытой книги. Нита закрыла глаза, когда ее руки окутала красноватая дымка, и тихо забормотала на неизвестном языке, рождая кучу вопросов в моей голове. Как многое известно этой девушке? Откуда такие глубокие познания? Можно ли узнать что-то у нее, чтобы не навредить ей?

Райан все время сидел без движения, боясь даже дышать глубоко. Его магия медленно исчезала, вызывая хмурость на лице парня и его обеспокоенность. Вскоре девушка открыла туманные глаза и еле слышно попросила раскрыть кулак. На ладони лежала горстка пепла. Нита подула на серую пыль, и через мгновение очертился непострадавший перстень, от которого исходили едва заметные синие всполохи, а красный камень стал гораздо насыщенней.

– Забирай, – произнесла зачаровательница, обращаясь к Риасу, – Одень и не снимай до самого рассвета.

Риас встрепенулся, смело потянулся за украшением, на секунду засомневался перед тем, как прикоснуться, но сомнения прошли. Перстень по размеру сел на его указательный палец.

– А он ничего так, – оценил парень, рассматривая гравировку.

– Помни Риас, что достаточно лишь царапины, а дальше связь между Райаном и Кастомиром будет усиливать твоя ненависть, – продолжала говорить зачаровательница охрипшим голосом.

– Я помню, Нита. Спасибо тебе за помощь, – с благодарностью смотрел на девушку Риас.

– Как я пойму, что могу влиять на Кастомира? – поинтересовался у нее Райан.

– Слушай свою искру, – ответила девушка и поднялась со стула, – Прежде, чем вы уйдете отсюда, мне нужно поговорить с твоей невестой, Риас.

– Зачем? – забеспокоился блондин.

– Мне жаль, но я не могу ответить тебе. Только ей, – перевела она на меня свой туманный взор.

Я сдержалась, чтобы не сделать шаг назад или вообще не спрятаться за спину Риаса. Но мне понадобилось немного времени, чтобы собраться и не пожелать упускать возможность услышать подсказку от этой девушки. Она не будет разбрасываться словами. Нита словно прочла мои мысли, прошла мимо нас на выход и свернула в сторону уголка для отдыхающих, но она остановилась, не дойдя до него. Я боролась с волнением и нетерпеливостью, когда следовала за Нитой.

– Мне известно о твоей жалости ко мне, – сказала девушка, когда я остановилась напротив нее.

Она замолчала, смотря мне в глаза и не двигаясь. В какой-то момент мне показалось, что она смотрит сквозь меня. Легкий озноб прошелся по телу от догадки, что ведунья сейчас заглядывает в мое будущее и проживает мою жизнь.

– Чтобы не случилось, – прошептала девушка, отмерев, – Живи. Ты можешь помочь мне, но нужно, чтобы ты жила.

Нита поставила меня в известность, но будущее не озвучила, скорее напугала. Что меня ждет, если она требует жить? Меня ждет покушение от Кастомира? Это и так ожидаемо. Девушка сжала свои бледные губы и нахмурилась, принимая решение.

– Он назовет ее вашими именами, – хрипло озвучила Нита, вызывая у меня еще больше вопросов.

Растерянность внутри меня поселяла панику и страх, побуждая задать уточняющие вопросы маленькой девушке. Но Нита не стала дожидаться такой ситуации и ушла, оставляя меня одну с кучей переживаний.