Подушка была каменной, одеяло тяжелым, воздух казался спертым, а шелест деревьев за окном громким. Мои руки перестали мне мешать только тогда, когда я расположила одну под голову, а вторую на поверхность неудобной кровати, чтобы бесшумно постукивать пальчиками. Я пыталась уснуть, но сон всячески ускользал и раздражал и без того расшатанную нервную систему тем, что просто махал ручкой. Мне не помог даже щедро разбавленный чай с горной валерьяной, которым весь вечер отпаивала меня Линди. И в этот раз даже нельзя было обвинить зловредного и одновременно трепетно-нежного блондина. В моем беспокойстве виноваты экзамены. Я боюсь провалиться, страшусь оплошать. Риас успешно подтягивал нашу тренировку своим присутствием и вмешательством, когда разбирался со своей работой. По отдельности мы еле дотягивали по своим магическим показателям для прохождения практики, а проявить себя на занятиях в команде не могли. Исключением по-прежнему был Райан. Занятия Мони и Киви на четвертом курсе были слишком различны с нашими и никогда не пересекались на стадионе.

Если завтра не выжму максимум по всей теории, то не видать пропуска к практическому экзамену. Я должна справиться! Если хоть один не вытянет, то вся команда будет в пролете. Отдельными переживаниями и косыми взглядами награждался наш начитанный шатен. Мониар Кланд в теории точно вытянет, но вот если пройдем дальше, то не растеряется ли он, при виде настоящей нечисти. Но, рядом с ним будет Киви. Она же сможет его успокоить? Элания и Райан уже не вызывали никаких сомнений. Райан за время жизни с Эланией так подтянул ее умственные рефлексы к поиску решений, постоянно говоря с ней загадками, что порой казалось, девушка будет самой запоминающейся королевой всех времен на Ирфриде. Своенравная, не лишенная жестокости, с твердой рукой и хватким умом. Хорошо, что мне не придется страдать от ее правления, потому что жить в Террийске больше нет необходимости.

Келриас Солвер. Я уже примеряла в тайне его фамилию, несмотря на то, что привыкла к Кениар и даже не успела отвыкнуть от Дезант. За прошедшие месяцы, я успела отогнать от себя страхи, что он навредит мне, оставит одну или рискнет нашим с ним общим будущим. Наша страсть каким-то образом продолжала сохраняться. Чувствует мое уж слишком ранимое сердце, что тут приложил свою умелую руку блондин. Он порой исчезал из моей жизни на несколько дней, чтобы потом ворваться в нее неожиданно, безудержно, развевая всю скуку очередными новостями, что вызывали невероятные, блаженные чувства. Он не просил прощение, а только находил бесчисленные оправдания тому, что вынуждал меня теряться в догадках, тосковать и скучать по нему. Иногда я ревновала Риаса к его сокурсницам. Когда он проходил мимо меня, не обращая никакого внимания, полностью погруженный в увлеченную беседу с обязательно незнакомой мне лично девушкой. А когда я начинала накручивать и обижаться, он незаметно возвращался, обнимал, целовал, удивляя маленькими подношениями, которые выпрашивал у этих самых девушек для меня. Он играл на моих чувствах так умело, что я не могла до конца разобраться, а не выдумала ли я это все себе. Но чем больше мы проводили времени вместе, тем смелее я доверяла ему, открывалась и привыкала. Он всегда был неизменным себе в том, что его настроение и поведение было открытой загадкой, как нелепо бы это не звучало. Всегда разный и всегда неожиданный. Если он и повторялся, то это случалось крайне редко.

После практики и по возвращению из Террийска он запланировал вылазку в Хардон, чтобы сделать нам подарок. Риас задался целью купить дом в городе тот, который мне понравится. Ему не была интересна стоимость, расположение и состояние. Он сказал, что ему все равно, лишь бы не сарай. К своему выпуску из академии мой будущий жених пообещал скопить необходимую сумму, а если не выйдет, то нам есть у кого попросить в долг. Почему будущий жених? Потому что, оставшись с минимум сбережений на данный момент, он не мог купить мне достойное кольцо, а просить в долг не любил. Я не была сильно огорчена, блуждая в своих мечтах и иногда строя песочные замки из магии. Во всю эту романтику не вписывался только огненный принц.

Мой стыд перед ним так и не прошел. Я много раз просила Риаса вернуть Лидана или хотя бы рассказать, как сложилась его жизнь. Но Риас всегда соскакивал с этой темы, успевая меня напугать, чтобы позже разозлить и пробудить мою страсть. После чего неизменно наступало то, что напрочь выбивало все мои мысли. А когда я вспоминала, что так и не получила ответ, то уже Риаса не было рядом или он сладко спал.

Поэтому я часто опускала глаза в пол, чтобы не видеть таких же синих, как и у меня, глаз Кобеана. Иногда мы могли пересечься в пустынном коридоре какого-либо корпуса, но я всегда сворачивала, якобы в нужную мне аудиторию или в другом направлении коридора. Он все понимал, поэтому я не могла нормально выносить его обвиняющих взглядов. К Риасу он больше не подходил, по крайней мере при мне.

На улице светало, а я так и не могла заснуть. Последняя попытка, накрыться одеялом с головой и насильно закрыть глаза. Первым стоят заклинания стихий, которые не приходилось сильно опасаться. Октавий Велак ко мне поостыл с издевательствами, к тому же я не боевой маг, а скромный артефактник, поэтому и наседать на меня он не будет. Вторым, артефакторика, где за сорок минут мне нужно создать средней сложности артефакт, какой вытяну по жребию. Только потом следует завтрак, а после него продолжение мук. Душно. Так точно не засну. Раскрываюсь. Опять экзамен у Эмилии, а потом неприятный экзамен у Немира Ставронга. Сам брат Эмбера был хорошим преподавателем, отзывчивым человеком, хоть и старался выглядеть неприступным и строгим. А вот его предмет «Основы нечисти» мне очень не нравился. Все эти ужасы, что мы проходили и изучали, отогнали мои приятные сновидения и все чаще дарили не менее красочные кошмары. А это я еще в Мертвый лес не попала.

— Ты уже не спишь? — раздается сонный вопрос Линди.

— Еще не сплю, — тихо бурчу в ответ.

— И как ты собираешься экзамены сдавать? Сейчас, я сделаю тебе что-нибудь бодрящее, — проговаривает соседка, поднимаясь и потягиваясь.

— Волнуюсь, что завалю, — жалуюсь ей.

— Ну, если не спать ночами, то можешь. А так ты только панику на себя нагоняешь. Ты же все знаешь, столько всего учила, — зевает девушка.

— Угу, — все, что я осилила в ответ, громко зевая.

Утро прошло, как в тумане. Бодрящий настой Линди помог не сильно. Мозги плавились и мне требовалось, что-то более действенное. Райан! Он сможет мне помочь. Как всегда, расскажет что-то из своих соображений и мыслей, нагонит страху, и моя бессонная ночь превратится еще и в бессонный, беспокойный день. Хуже все равно уже не будет.

Райана я нашла в корпусе защитников, где ему предстоит сдавать первым свой профильный предмет. Он сильно выделялся своей невозмутимостью с толикой насмешки среди своих одногруппников защитников. Я не подходила близко к ним, прекрасно зная, что Райан заметил меня уже давно и скоро сам подойдет. Так и случилось, когда он завершил общение с каким-то парнем, то спешно подошел и занял место рядом со мной, облокотившись о подоконник.

— Нельзя так волноваться, Ори. Иначе грозишь завалить экзамены и подставишь остальных, — он не скрывал своего недовольства.

— Я подумала, что ты сможешь мне помочь, — искоса глянула на него, надеясь, что мне как обычно не придется вдаваться в подробности, — Спать хочу.

Райан долго стоял, глядя на меня, пока на его лицо не вернулась насмешка. Тогда он отвел свой взгляд и сообщил:

— Первое, что вызовет у тебя зависть: я получу должность личного секретаря Тиретиса, пока он не займет трон. А затем, я мечу гораздо выше, Ориса, — заканчивает с издевательской улыбкой.

— Но ты же…, — возмущаюсь я, но он меня перебивает.

— У меня будет время, чтобы понравится нестаргонским жителям, и чтобы зарекомендовать себя Тиретису. Второе пробудит твою совесть. Если мы не сдадим на высшие баллы сегодня экзамены, то можешь винить себя. Потому, что именно ты разрушишь мое великое будущее, — снова смотрит на меня.

— Я не…

— И еще. Последнее, Ори. Я так люблю, когда ты волнуешься, — говорит он, пока я с собой соглашаюсь, что не только он любит, чтобы я переживала, — Смотри мне в глаза, Ориса Дезант, — склоняется он ко мне, чем настораживает, — Когда я убивал Энджи, кое-что умирало, но что-то другое рождалось. Это чувство имеет и приятное послевкусие. Поверь мне.

Я смотрела на чуть насмешливое лицо Райана. Он говорил мне правду. Какое чувство? Что в нем возродилось, когда умерло? В ответ на меня смотрел загадочный аристократ, в чей образ не вписывался только шрам на брови. Он убил свою первую любовь, чтобы не мстить, а помочь ей. Или нет? Что он только что сказал мне? Ему было неприятно убивать ее или наоборот? Почему он так печется обо мне тогда?

Он также быстро покинул меня, как и пришел ко мне. Он поселил во мне страхи, оставил кучу неразрешенных вопросов и пробудил небывалый интерес. Одно я знала точно. Райан смог отогнать мой сон. Я развернулась на каблуках строгих туфель, что были темно-синими, в цвет платью, которое я сегодня выбрала для экзаменов.

Я успела до того, как Октавий пригласил меня и, как и ожидала, он не мучил меня. Создала несколько заклинаний, название которых вытягивала из пузатого сосуда на листках бумаги. Мой песок отзывался немного вяло, но не капризничал.

— У тебя такие глубокие глаза, Кениар! — завел Октавий свою песню, — Им не идут эти тени вокруг глаз! Я, как твой куратор, обеспокоен и вынужден буду просить Солвера, чтобы ночами он тебя не трогал, — мягкая улыбка вся была насквозь фальшивой.

— Это не так! Он не трогает меня…, — вырвалось у меня, пока я заливалась краской.

— Неужели совсем?! А еще меня учить порывается, — тихо понукает он блондина, — Бедная Кениар, — покачал он головой.

— Ну знаете, Октавий! — высказала, поднимаясь и гордо покидая кабинет.

Сегодня у меня не было мыслей для смекалки, иначе, я бы обязательно нашлась, что ему ответить. В коридоре я открыла бланк и увидела двадцать баллов в графе. Максимально.

Артефакт был мне знаком и не вызвал сложностей. Луир Ко не стал задавать дополнительных вопросов, не стал активировать артефакт. Он попросил его разобрать, чем немало меня удивил. Одно дело собрать, одновременно все затягивая, а другое дело разобрать. Но он сказал, что если справлюсь, то получу еще пять баллов сверху. Я не могла отказаться, радостно кивая и соглашаясь на авантюру. Как разобрать то, что может взорваться у тебя в руках, если потянуть за кнопку? Вот и я долго не могла понять, как. А потом просто взялась делать, и пусть глаза боятся. Аккуратно открутила крышку, почти разрывая нитяную затяжку, но все обошлось. Маленький изогнутый пинцет, маленькое зеркало на тонкой ножке. Если вот в эти шестерни засунуть что-то, что они не смогут разрезать, а потом перерезать проволоку, то магия останется в сосуде и не вырвется. Я выбрала маленькую трубку из титана, чтобы заклинить механизм, а потом успокаивая дрожь в руках, рискнула резануть медную нить. Клапан на цилиндре в зеркальце подернулся, запуская механизм, но шестерни заклинило, артефакт несколько раз пожужжал и затих. Я смело открыла пинцетом крышку до конца, чтобы осмотреть, чем грозит мое вмешательство. Шестерни сильнее. Точат свои зубья о мешающую трубку. Не страшно. Теперь можно убрать рычаг, что заставляет открыться клапан. Вот так. Извлекаем цилиндр, который все еще опасен, но уже только если его разбить.

— Хорошо, хорошо, — быстро проговаривает Ко у меня за плечом.

Он также быстро прошел к своему столу, нагнулся над моим бланком и внес туда запись. Я подошла, забрала бланк, где добавилась цифра двадцать пять и широко улыбнулась. Когда поблагодарила Луира, тот часто заморгал, но остался стоять ровно и не отвечал. Мне пора уходить. Поняла.

В коридоре потянулась за цепочкой с часами и загрустила, потому что пропустила завтрак. Теперь еще к сонному состоянию добавится и голод. Экзамен у Эмилии. В том году мне повезло, но повезет ли в этом? Вместо истории в этом семестре она читала нам предмет «Основы зачарования».

Тут была только группа стихийников второго курса. Нас не сильно насаждали с теми предметами, которые не являлись профильными, поэтому я была спокойнее. Эмилия молча подвинула мне вазу с бумажками. Я вновь вытащила самую верхнюю.

— Флея, — прочла название чар, тяжело вздыхая и пытаясь собрать сонные мысли, что разбегались и не хотели покоряться, — Чары имеют рисунок роз. Оплетают им человека долго, связывая его с другими людьми, что тоже оплетаются подобными рисунками. Розы подпитывают каждый день приятными эмоциями между связанными субъектами, чтобы они росли. Видеть плетение может только тот, кто накладывает его, а активировать может любой маг с таким же направлением магии. Даже, если он не зачарователь. Заклинание носит защитный характер. Когда его активируют, то розы распускают шипы при опасности и способны оповестить всех тех, кто тоже окутан ими. Но «флея» под запретом, потому что имеет отрицательное проявление. Каждый раз, когда розы выпускают шипы, создатель чар лишается своей силы. Если опасность будет грозить на протяжении долгого времени, то зачарователь выгорит, — я замолчала, силясь не закрыть глаза, и понять, все ли сказала.

— Распредели зачарователей по возрастанию. Кто из них легче справится с наложением флеи и почему? — задала наводящий вопрос Эмилия.

— Мм…, — силилась я привести себя в чувства, — На последнем месте пребывают темные зачарователи, потому что их магия не умеет защищать. У них вообще не выйдет сплести флею.

— Хорошо, дальше, — негромко проговаривает Эмилия, затачивая свои ноготки.

— Маги крови, — более уверенно отвечаю, собирая все свои силы, — потому что им придется затратить много крови, чтобы создать плетение. И все будет очень сильно зависеть от дальнейших эмоций, которые будут питать плетения.

— Почему легче всего защитникам?

— Они будут черпать для чар ауру людей, поэтому много сил на создание рисунка не затратят. К тому же, их сила призвана защищать, поэтому розы, выпуская шипы, будут щадить зачарователя. И еще потому, что все защитные заклинания сильнее, если плелись из ауры.

Эмилия перехватила пилочку в левую руку, а правой потянулась к магоперу, чтобы вписать двадцать баллов и молча отпустить меня, давая знак рукой, что я свободна.

Я была в числе последних, кто прошел к Эмилии, поэтому выходила от нее уже ближе к обеду. Сильно хотелось спать, но еще больше есть. Я не обратила внимание, что за мной следуют. Мне было просто все равно и, кажется, что я дремала на ходу. Когда меня резко схватили под руку, я дернулась, попробовала отскочить, но меня потянули на себя. От испуга попыталась провести захват и удар, но тот, кто был позади уклонился и возмутился:

— Знаешь, Ори, а я ведь тебя спасал. Между прочим, спасибо должна сказать! — негодовал Риас, — Ты же чуть в столб не врезалась!

— Риас, — потянулась я к нему обниматься, — Прости, пожалуйста. Так спать хочу, что совсем зверею.

— А я все думаю, о чем это Октавий. А тут вот оно как, — произнес Риас, обнимая меня за талию и начиная шаг к столовой, — И что ты делала всю ночь? Без меня.

— Думала, — честно призналась.

— Ну это полезно, но все же… Ночами надо спать, если только меня рядом нет, ясно? Ори, ты как остальное сдавать будешь? Что у тебя осталось? — заглядывает мне в лицо Риас.

— Нечисть и целительство, — осознаю, что на обоих будет и практика, и теория.

— И что с тобой делать, милая? Тут нужен кофе и покрепче.

— Это такая черная гадость? — кривлюсь от воспоминаний.

— Он спасет тебя, глупая. Вот только его у меня нет. А у кого есть, тоже не знаю, — хмурится, силясь вспомнить.

— И не надо. Я справлюсь, — заверяю с самым серьезным видом, чем вызываю веселый смешок.

В столовой все бурно обсуждали экзамены. Кто-то ругался на вредных, цепляющихся преподавателей, а я почти спала. Ошибка была моя в том, что после плотного, горячего второго я разомлела. Теперь спать хотелось еще сильнее. Риас пытался меня тормошить, но и у него ничего не выходило. Не успела я отойти от столовой, в компании Райана и Элании, когда Риас меня снова окликнул. Он подошел, внимательно вглядываясь и игриво улыбаясь.

— У меня есть идея, как придать тебе заряд бодрости, — негромко сообщил он.

— Риас, поторопись. Не хочу опаздывать из-за такого, как ты, — высказывает Элания, пока я все еще пытаюсь понять, что замыслил мой блондин.

Я солидно зеваю, прикрывая кулаком и хмурюсь. Потом поднимаю взгляд на Риаса и пугаюсь. Это выражение лица! Что он задумал? Ответить на свой вопрос не успеваю. Меня притягивают к себе в поцелуе, руки блуждают по спине, но недолго. Пытаюсь оторвать от себя Риаса, когда понимаю, что он делает больше, чем позволяют любые приличия, но тот лишь сильнее прижимает к себе. Его рука давно ниже поясницы и не просто лежит. Язык не дает передышки, толкая и облизывая мой. Озноб прошелся разрядом по телу, чтобы вызвать следом волну жара. Я не смогла сопротивляться, не хотела. Прижалась плотнее, чтобы услышать довольное мычание Риаса. Он моментально оторвался, облизывая свои губы и расползаясь в довольной улыбке.

— Ну что, милая? Помогло? — смотрит на меня, легонько приподняв брови.

А я оглянулась на Райана с Эланией, но взгляд выхватывает не только их заинтересованные лица, но и случайных проходящих учащихся. Я закрываю глаза, и понимаю, что весь жар с тела быстро устремился к щекам.

— Помогло! — довольно убеждается Риас и быстро касается моих губ новым, но спешным и легким поцелуем. Я распахиваю глаза, видя насмешку, — Прости, Ори. Я бы с радостью продолжил, но сам могу опоздать. А у меня сейчас запретные чары. Эмилия мне многое прощает, но не на экзаменах, — оправдывается он, — Удачи тебе сегодня, — уже тихо и искренне добавляет на ушко.

— А он неплох, — оценивает Риаса Элания, чем заслуживает косого взгляда Райана.

Принцесса хватает меня под руку и разворачивает в нужном нам направлении. Прохожу немного, чтобы сбиться с шага, порадоваться, что меня поддерживает Элания и опустить свои глаза на каменную дорожку. Теперь точно проснулась. Кобеан смотрел так, будто я чудовище, а не человек. Сердце заныло, а приятные жаркие чувства позабылись. Его обвинительные взгляды несли правдивую основу, ковыряя мою совесть.

К Немиру Ставронгу меня тоже вызвали в числе последних. Эта чертова жеребьевка! Судьба сегодня не на моей стороне. Мужчина, с темными волосами, что в остальном был копией Эмбера, снисходительно мне улыбнулся.

— Присаживайтесь, Ориса Кениар, — негромко сказал он своим низким голосом, — Тяните свой вопрос.

Я, как и прежде, выбрала верхний листок из вазы. Втянула воздуха в грудь, чтобы набраться смелости и развернуть маленькую бумажку. «Сайеле». Воспоминания монстров, вызвали холодок по спине. Надеюсь, что они не попадутся нам на практике.

— Смелее, Ориса, — просит Немир, аккуратно забирая у меня листок и вчитываясь в название существа.

— Это разновидность пиявок, что всасываются в жертву. Только они не питаются кровью, а предпочитают разум. Говорят, что мертвый бог создавал их для исцеления тех, кто страдал психическими расстройствами. Вот только Ларир искажает сущность, пробуждая жадность, — монотонно говорила я, стараясь вспоминать текст, а не представлять картинки, — Они затуманивают разум, сводят людей с ума, раскрывают и оголяют злую сущность. Люди совершают то, в чем обычно сдерживались и боялись признаться даже себе. Когда пиявка насытится, она безболезненно отпадет, — делаю паузу, чтобы распрямить ссутулившиеся плечи и разжать кулаки, но Немир воспринимает по-своему и задает наводящий вопрос.

— Почему их относят к смертоносным существам, если они могут ощущать сытость?

— Там, где одна, там и несколько. Как только они выпивают первую каплю крови, то уже почти не видны, а носитель уже отравлен. Они выпускают наркотическое вещество, что вызывает особые чувства. Говорят, что от этих чувств сложно отказаться, поэтому жертва добровольно скрывает наличие на себе сайелов. А множество этих пиявок, слишком сильно отравляют рассудок и человек успевает совершить самые низкие и подлые поступки, на которые он способен. Зачастую это несет смерть окружающим, — снижаю голос, вспоминая утренний разговор с Райаном.

Если нам попадутся сайелы, он же нас не убьет? Что же могло понравиться ему в убийстве? Я слишком далеко ухожу в свои мысли и возвращаюсь только, когда понимаю, что Немир зовет меня по имени уже не в первый раз.

— Простите, — опускаю виновато взгляд.

— Волновались и не выспались? — ласково интересуется мужчина, — Сам тоже переживал, когда учился. Ничего. Вы молодец, Ориса, — хвалит он, стараясь выглядеть при этом строго, — Сплетите мне заклинание, которое поможет выявить сайелу, а потом заклинание, которое убьет ее.

Я киваю, поднимаюсь со стула и отхожу от стола. Призываю свою стихию. Из податливого, но немного суетливого песка, что недоволен моим не отдохнувшим организмом, плету первое заклинание.

— Это усыпит бдительность жертвы, — заклинание, которое танцует словно змея, даже называлось символично, — «Удав» не душит человека в прямом смысле, но способен приглушить разум того, кто и так им не владеет, — рассказываю то, что помню и знаю, а потом обрываю заклинание.

Опять взываю к стихии, но, чтобы сплести другой рисунок. Красивый цветок из золотого песка, похож на лилию.

— Цветок приманка для насекомых. Он не имеет название, но вот эти символы — «лимиры», на лепестках, способны привлечь мелких насекомых. Когда они насытятся нектаром данного цветка, вот от этого символа — «санивия», то будут излучать магию, которая призовет ближайших мелких животных, любителей пиявок: выхухоли, мелких болотных птиц и остальных, — обрываю заклинание.

Опять призываю сонную, немного раздраженную стихию. И уже плету последнее заклинание, что похоже на нотную строку, которыми пользуются композиторы.

— Серенада сна. Моя способна усыпить небольших существ в определенном месте. На сайелов хватит. Когда они уснут, то отлепятся от жертвы и упадут, лишатся свежей крови и станут видны. Их просто скармливаешь прибежавшим на вызов зверькам. Они не должны обладать и толикой магии.

— Ответишь, по каким причинам, и я поставлю тебе максимальный балл, — легкая улыбка играет на немолодом лице Немира.

— Вмешательство в прямую связь между сайелами и жертвой, тех кто обладает магией, может нарушить хрупкий рассудок, который и так необходимо будет восстанавливать, прибегая к целительству.

Немир потянулся к бланку с оценками, но не отпустил молча, а поинтересовался, задерживая его в своих руках.

— Ты подготовила все необходимые заклинания в артефактах? Ты же устала, всего лишь от трех заклинаний только что. Вы идете в опасное место, Ориса, — взывает он к совести тех, кого считает недостаточно сильными.

— Вы должны понимать, что нельзя запастись артефактами на все случаи жизни, — негромко отвечаю я, радуясь, что мое сонное состояние всячески отгоняет любые чувства, в том числе и стыд.

— Конечно, — соглашается Ставронг, — Вам стоит быть осторожными.

— Благодарю за вашу заботу, Немир.

Я не выходила из аудитории, я выползала из нее, придерживаясь за дверь, и отчаянно терла глаза. На часах уже было 16.25, а мне еще предстоит последний экзамен. Я сразу направилась к следующей аудитории. Группа стихийников уже собиралась тут. Начало через двадцать минут, может вздремнуть? Я присела скромно на стул возле Элании и положила голову принцессе на плечо.

— Ты что?! — вздрогнула та, но быстро успокоилась и уже насмешливо добавила, — Ты смотри, тебе даже мое заклинание бодрости не помогло!

— А ты накладывала? — интересуюсь, пытаясь устроить голову, на ее остром плече.

— Да, когда шли после столовой. Ты совсем себя не бережешь, подруга.

А я устала пробовать на мягкость ее кости и просто откинулась на спинку стула, опуская голову и закрывая глаза. Шум и гам, издаваемый собравшимися учащимися не могли мне помешать. Хотя бы немного…

— Кениар! — возглас Кеми вырвал из блаженного сна, — Ты последняя!

— Почему?! — сонно возмущаюсь.

— Потому что, зануда, спать надо ночами! — явно подразнил меня, — Иди, Ориса. И удачи тебе, — уже дружелюбно пожелал.

С Фелицией у нас было немного занятий. Артефактники и боевики изучают целительство, только ради знания противников или союзников. Но первую помощь и мы можем оказать. Я могла взывать к земле, чтобы найти необходимые травы и применить теорию, чтобы сварить настой, изготовить мазь.

— Тяни, Ориса, — указывает кивком на вазу.

Я вытянула и обреченно вздохнула. Мне попался билет о мандрагоре. Одно из трудно искомых растений, чей корень был совсем бесполезен и даже опасен. Беда в том, что растение в мертвом лесу привлекало людей, манило и уговаривало попробовать. А вот если оно справилось, то человек уходил в дурман и доходило даже до смерти. Классификаций у этого растения тоже было огромное множество, как и разрядов от малоопасного до смертоносного.

Говорить пришлось много, долго и я совсем устала. А так как Фелиция женщина терпеливая и излишне заботливая, она еще задержала меня на целый час после долгого ответа, вытягивая все мои знания о том, как избегать ту или иную разновидность, а если я не знала, то щедро дополняла сама. Она давно поставила высший балл в бланк, но все равно удерживала его возле себя. Я тоскливо смотрела на свой билет отсюда, но не смела перебивать эту миловидную, темноволосую женщину, постоянно кивая и говоря: «Конечно. Согласна с вами. Я понимаю».

Зашла в аудиторию последней, когда на улице уже садилось солнце, а вышла, когда там уже темно. Я зябко поежилась, идя по пустынному коридору. Мои каблуки неприятно стучали. Сон все еще не давал мыслить трезво и всего, чего мне хотелось, это добраться до кровати.

Дверь одной из аудитории была открыта. Обычно в такое время кабинеты уже запирают. Решила прибавить шаг, но взгляд приковал свет внутри еле освещенного кабинета. Одинокая свеча горела на столе, который стоял возле окна. Рядом со свечей лежала знакомая светлая куртка. Сердце сжалось от различных догадок, а последняя совсем возмутила и разозлила. Неужели Риас посмел мне изменять?! Не ужин же при свечах он в кабинете мне готовил!

Я смело и быстро вошла в помещение, но остановила шаг, присматриваясь к темноте и призывая свою стихию. Так, на всякий случай. Одного неприятного опыта из прошлого мне хватило. Но всю мою напускную грозность сдуло, когда я увидела позади Кобеана. Он стоял, прислонившись к стене возле двери, скрестив руки на груди и смотря в пол перед собой. Я полностью обернулась к нему, теряясь в догадках. Почему тут куртка Риаса? Он что-то сделал с ним? Сон отошел, сердце забилось быстрее, стремясь пробить грудную клетку, в глазах потемнело. Я сделала два шага назад, упираясь в стол.

— Что с ним? Что…, — опять от волнения пропадает голос.

Надо лечить это и бороться. Эти приступы раньше случались гораздо реже. Может потому, что от жизни не ждала ничего хорошего? А сейчас совсем расслабилась.

Принц поднял на меня равнодушный взгляд, потом нахмурил брови. Он оторвался от стены, молча закрыл дверь и стал своей хищной походкой приближаться.

— Можешь так не волноваться, Ориса. Я не из тех, кому доставляет удовольствие насилие. А насчет Солвера. По его поводу тоже можешь не волноваться. Пока что, — проговаривал он негромко.

Я наблюдала, как брюнет приближается и в голове мелькали разные мысли. Оценивала его и читала. В его словах нет обмана. А еще он очень раздражен и еле сдерживает свое пламя. Что же ему надо? Зачем он устроил это представление? Хочет услышать от меня, что я знаю о Лидане? Остановился рядом, разглядывая меня как-то по-новому. Мне не понравился этот взгляд. Сжала кулаки и стиснула зубы. С Риасом все хорошо, а значит волноваться действительно не стоит. Дыхание восстановилось, я прокашлялась, понимая, что приступ отступил.

— И что ты хочешь от меня? — хоть голос и вернулся, но все же еще дрожал.

Если он задаст вопросы о Лидане, то что отвечать? Как лгать ему? Справлюсь ли?

— Я хотел многого, Ориса, — с хрипотцой отвечает он, — А особенно хотел, чтобы ты таяла в моих руках. Сегодня было неприятно видеть, как ты теряешь голову в холодных, бездушных объятиях демона. Ты ведь должна понимать, что его душа наполнена всей той чернотой, что оставила ему в дар демоница.

— Ты не прав, Кобеан, — смело вступаюсь за того, кто так отчаянно любит меня, — Ты совсем его не знаешь! Он…, — пытаюсь подобрать хорошие слова о Риасе, но они приходят на ум не сразу. Я отвожу взгляд в сторону, чтобы все же найти ему достойные комплименты, а когда они все же находятся, то хмурость исчезает с моего лица, а я несмело улыбаюсь, — Он ласковый и нежный. Никогда не думала, что парни могут быть такими внимательными и заботливыми. Столько трепета, — негромко произношу, все также глядя в сторону.

Горячие руки обожгли через ткань платья, я попыталась возмутиться, закричать, но поцелуй накрыл мой рот. Я призвала свою силу, но она сгорела в огне, который уничтожал ее, но не обжигал меня. Я укусила принца, и он отстранился от поцелуя, но прижался сильнее ко мне. Пытаюсь оттолкнуть, но не справляюсь с его силой.

— Не трогай меня! — тихо прошипела я, — Ты сказал, что не получаешь удовольствия от насилия. Так отпусти меня, Дарголийский!

Я была в ярости от такого поступка. Весь стыд, что испытывала перед ним исчез. Сдерживалась только потому, что понимала, он наследник. Какие бы соглашения не подписывались, но люди у власти всегда найдут лазейки. Кобеан водил языком по укушенной губе, и смотрел исподлобья, но совсем не тем игривым взглядом, что раньше.

— Сегодня Риас открыл мне глаза на кое-какие черты твоего характера, Ориса. Когда я избивал его в том году, он говорил мне, как заполучит тебя, — сказал уже тише и спокойнее, но все также хрипло.

Я перестала дергаться, когда поняла, что бесполезно. Он выговорится и отпустит, а так лишь ерзаю между ним и столом, делая его взгляд лишь темнее. Глубоко вздохнула, призывая всю выдержку и продолжила слушать.

— Я тогда не поверил ему, что он говорит о тебе. Солвер хвастался, как ты возбудилась от его наглых, настойчивых ласок, а я не мог поверить. Он же часто лжет. Он мерзкий человек, Ориса. Когда-нибудь ты поймешь, что он использовал тебя.

— Ты не знаешь, о чем говоришь, — нахмурилась от таких подробностей.

— Ориса, ты интересна ему пока неприступна. Как только он наиграется, то найдет себе другую невинную девушку. Это же Риас! — тихо прорычал Кобеан, склоняясь ко мне, — Но в одном он точно не лгал.

Кобеан выпустил пламя с руки, перемещая по моему животу вниз, я дернулась, но была лишь сильнее прижата. Закусила губу, сдерживая стон.

— Так тебе хорошо, Ориса? Ты любишь страсть, да? — хрипло шептал, обжигая дыханием щеку — Почему ты раньше не раскрылась передо мной? Я в отличии от Солвера жаркий, как ты не мерзнешь с его холодом?

Он был прав о моей любви к страсти, тело среагировало верно. Вот только мои чувства были не согреты его стихией. Я воспользовалась женским приемом, что в свое время использовала против меня Элания. Объятия расслабились, давая мне возможность, и я оттолкнула его.

— Не приближайся ко мне, — сказала дрожащим голосом.

— Ты не оставляешь мне другого выхода, Ориса, — произнес он и я испугалась, поэтому не раздумывая схватила светлую куртку, и побежала к дверям.

Бегать на каблуках по скользкому камню было неудобно, поэтому я пробежала немного и обернулась. Он отпустил меня. Сдался. Облегченно вздохнула и уже пошла более сдержано, просто спешно. На улице было темно, но звезды помогали освещать дорогу тусклым фонарям. Я шла, раздумывая и прокручивая в голове каждую фразу из произошедшей ситуации. Может ли Кобеан быть прав? Риас странный, и я часто наблюдала его бездушные поступки. Но, со мной он другой. А может и вправду играет?

— Боги, Ори! — услышала я знакомый голос и вздрогнула, — Ты… Тебе точно нужен крепкий, здоровый сон. Ты прошла мимо меня, милая! — возмущался блондин, — Это знаешь… Ты обижаешь меня! — он подошел с улыбкой и заглянул в мое лицо.

Я не смогла не улыбнуться ему в ответ. Даже если он и играет со мной, даже если он в итоге разобьет мне сердце. Мне все равно. Сейчас я счастлива рядом с ним и не буду жалеть ни об одном мгновении, которые провела в его обществе. Риас нахмурился, разглядев что-то.

— С тобой что-то случилось? Тебя кто-то обидел, Ори? — схватил он меня за плечи, — Да ты горишь! Ты заболела? Ты же от Фелиции, она что вылечить тебя не могла?! Ори? — болтал неугомонный, не замолкая.

— Все хорошо, Риас. Я просто переволновалась, не выспалась и устала, — негромко произнесла, отводя взгляд и радуясь тусклому освещению.

Я опять лгу ему. И у моей лжи опять есть оправдания. Если сказать ему всю правду, он же может сорваться. Нельзя допускать подобного.

— А это у тебя откуда? — спрашивает он, потянув за куртку, которую я успела сложить и расположить сбоку, прижимая локтем, — Я искал ее пару дней назад, но все безуспешно.

— Ты забыл ее, наверное. Я нашла в одной из аудиторий, — быстро нашлась я.

Он смотрел изучающе и явно искал подоплеку в моих словах. Я опять тяжело вздохнула и уже посмотрела на него новым взглядом, молящем.

— Риас, я так устала. Так хочу спать, а еще эти каблуки…, — начала я жаловаться, намекая, что пора бы меня пожалеть и проводить в комнату, а не допытывать бедную, любимую девочку.

— Сладкая моя! Ты еще никогда так не просилась на мои ручки. Это так… Мм… Да я тебя, хоть всю жизнь на руках носить буду, — по-своему воспринимает Риас, закусывая губу, чтобы через секунду и впрямь поднять меня на руки.

— Тебе же тяжело и…

— Если ты не будешь крутиться, то будет легче. А если продолжишь, то я буду вынужден перекинуть тебя через плечо, — хохотнул Риас, произнося угрозу, — Так же действительно будет легче и веселее, — дошло до него, и его взгляд дополнился хитрым прищуром.