НЕДЕЛЯ О МЫТАРЕ И ФАРИСЕЕ

…Подход у людей к Богу бывает различен в том смысле, что один несет Ему свои добродетели, гордясь ими, а другой, как поучает Антоний Великий, возлагает на главу грехи свои и с этой повинной головой восходит к Богу.

Для нас, не имеющих и помину о тех делах, которыми богат фарисей и которым Церковь призывает нас подражать, для нас, находящихся еще в гордости житейской, в гордости мирской — ибо мы гордимся даже не духовными своими богатствами, а только внешними дарованиями и способностями, одеждой — для нас особенно важно в дни, когда Святая Церковь через эти притчи приготовляет нас ко входу в Великий пост, понять, что даже молитва наша тщетна, тщетны добрые дела наши, если они совершаются не для Бога, а для мира.

Ибо и фарисей, как говорит Евангелие, любит все делать напоказ, желает председательствовать на сонмищах и предвозлежать на пиршествах, проповедовать и учить. Таким людям, а в особенности нам, не имеющим и дел фарисеевых, надо помнить, что «тщетна молитва тщеславного», тщетно всякое доброе дело, делаемое напоказ, бесполезна и добродетель такого человека, ибо она остается без наград.

Тщеславие в своей основе есть «упование на свое тщание» и «отвержение Бога», «отгнание Его помощи». Ибо, делая что-либо напоказ, я совершаю это вовсе не для того, чтобы воздать должное Богу, возвратить ему приумноженный талант — «Это Твое», но для того, чтобы люди меня хвалили. Этим я только утверждаю свое «я», ибо люди мне нужны здесь только для того, чтобы они мне воздали хвалу. Это «видимый» идол, как говорят святые отцы. Я служу здесь не Богу, а людям, но им-то служу не для них, а для себя.

Фарисей уже отвергает Бога, он приходит и говорит: Благодарю Тебя, что я не таков, как прочие люди, грабители, обидчики, прелюбодеи, или как этот мытарь: пощусь два раза в неделю, даю десятую часть из всего, что приобретаю… (Лк. 18, 11–12). Стало быть, я хорош. Ты меня создал, я еще Тебя благодарю. Твоя помощь может быть нужна тому мытарю, но не мне, я еще кланяюсь Тебе, но Ты мне уже не нужен. Это отношение человека, который во главу жизни ставит свое «я», свою добродетель.

Нам необходимо знать, с чем мы войдем в Великий пост. Из внешнего делания — наложения на себя поста, хождения в храм, долгих стояний — может ничего не выйти. Ибо тот же самый пост можно предпринять для себя, для своего тщеславия, не для Бога, а для того, что я так делаю. Такой пост, особенно если он напоказ — тщетен.

Мытарь и фарисей несут в себе оба истинное делание, но они в самих себе исключают друг друга. Фарисей исполняет закон и закон трудный, ибо нелегко следовать всем предписаниям закона, хотя бы и Ветхого, но тщетно это, ибо у него нет смирения, ибо это есть утверждение своего «я».

А мытарь, может быть, ничего не делает, никакими добродетелями еще не преукрашен, он не едет, как фарисей, на колеснице добродетелей, но он имеет смирение, то есть уже истинное христианское делание.

Одному Святому Отцу встретился диавол и сказал ему: «Во всем я подобен тебе, кроме одного: ты не спишь, и я бодрствую, ты постишься, и я ничего не ем, но ты побеждаешь меня смирением». Христово учение познается не делами, а смирением. Я могу накормить кого-нибудь во имя Божие, не приписывая ничего себе, и я буду иметь в этом случае истинное христианское делание. А если я буду делать то же самое, но по каким-либо другим соображениям, для каких-нибудь других целей, каковы бы они ни были, дело это будет делом не Христовым, а сатанинским.

Иди, обучайся и у фарисея, и у мытаря, говорит Святая Церковь: у одного учись его делам, но отнюдь не гордись, ибо дело само по себе ничего не значит и не спасает, но помни, что и мытарь еще не спасен, а является только более оправданным перед Богом, чем украшенный добродетелями фарисей.

Только если так пойдем, мы можем рассчитывать, что не напрасен для нас будет Великий пост. Ибо все мы, верно, не раз жалели, что тщетно мы иждиваем не только все житие наше, но в особенности пост. Каждую минуту можно проверить себя — кто ты таков — проверить на молитве. Христос не напрасно дал образы фарисея и мытаря на молитве, а не в делах. Молитва есть зеркало душевного устроения. Посмотрим на себя, на нашу молитву, и увидим, кто мы такие. И когда мы на молитве не будем благодарить Господа за свои успехи, а будем думать о массе своих грехов, которые один святой отец изобразил для поучения братии в виде огромного мешка песку, невидимого нам, так как он находится за нашей спиной, а не о грехе брата нашего во Христе, который он уподобил маленькой корзиночке, несомой перед собой: если наш духовный взор мы будем направлять на свои грехи и, вставая на молитву, будем просить о помиловании, как рабы неключимые, а не как служащие, которые по обязанности раскланиваются с начальством — тогда и молитва наша покажет нам наше устроение.

Смиряйте себя в эти дни, посмотрите на себя, на свою душу, какие в ней гадости, мерзости, обратите ваше внимание на те страсти и грехи, которые мы в себе носим и лишь стараемся скрыть от окружающих — только при этом условии можем мы идти к Господу, как блудные кающиеся дети, и просить, чтобы Он был милостив к нам грешным.

Пусть каждый из вас за эти дни выправит свою молитву, потому что без молитвы, без покаяния мы не христиане.

Умоляю вас, подумайте об этом. Мы обычно не так делаем. Если нет у нас дел, мы создаем их себе в мечтах и мечты начинаем считать за действительность. А мы должны смиряться. И если будем смиряться, тогда если и скорби придут к нам, мы будем только благодарить Господа: «Слава Тебе, потому что Ты смирил меня».

Нам необходимо заняться своей душой. Пусть и мытарь, и фарисей не пройдут мимо нас. Давайте, повинуясь Святой Церкви, подражать делам фарисея, но все хорошее приписывать не себе, а Богу, а все гадкое и скверное считать за свое.

Тогда не с пустыми руками войдем мы в Великий пост, и от всего сердца будем вместе с творцом Великого Канона — преподобным Андреем Критским — взывать: «Помилуй мя, Боже, помилуй мя».

Аминь.

 

НЕДЕЛЯ О БЛУДНОМ СЫНЕ

От недели о Мытаре и фарисее Святая Церковь ведет нас к неделе о Блудном сыне. Состояние, в котором находится мытарь, когда он взывает к Богу о помиловании и не только не помышляет о своих добродетелях, а не смеет возвести глаз своих к небу — это состояние еще глубже раскрывается в образе блудного сына.

Господь нас создал, мы в Господе живем и умираем без Него настоящей смертью. Мы поступаем обычно, как блудный сын, который, получив от отца имение, ушел от него на страну далече, думая, что со своими полученными дарованиями он проживет своими силами. Но в духовном отношении это есть смерть, ибо, по словам святых отцов, в Боге мы живем. Когда блудный сын возвратился, то отец сказал другому сыну, негодовавшему на радостный прием, оказанный брату: брат твой сей был мертв и ожил (Лк. 15, 32). Вот в состоянии отчуждения от Бога самое главное — это то, что мы не сознаем себя находящимися во грехе и забываем, каковы мы по самой природе.

По природе нашей мы образ неизреченной Божией славы, хотя и носим язвы многих согрешений. Мы граждане иного мира, небесные граждане. И если мы живем здесь на земле, то для того, чтобы на земле устраивать Царство Божие, памятуя о своем небесном отечестве.

Служба в неделю о Блудном сыне раскрывает нам состояние отчуждения от Бога: «Иждих блудно отеческаго имения богатство и расточив, пуст бых, в страну вселився лукавых граждан…»

Вот в таком состоянии блудный сын находился в течение долгого времени и, наконец, говорит евангельская притча, пришел в себя (Лк. 15, 17). Что значит «пришел в себя»? Один святой отец говорит, что начало нашего спасения есть познание самого себя. Но ведь познание самого себя есть дело всей жизни, это и есть то, к чему человек стремится в течение всего своего существования. Святые отцы раскрывают смысл этого изречения, говоря, что до тех пор, пока ты не познал, кто ты, пока ты сам в себе не ощутил образа Божия, пока ты, живя среди земных граждан, не почувствовал, что ты гражданин неба, и поработился «чуждым гражданам», пока ты, живя среди грязи своей собственной души, не познал в себе образа Божия — до тех пор ты не вступил на путь спасения, не начинал еще своего спасения.

Оно начинается с того момента, когда ты познал свою божественную природу. Так было и с блудным сыном. Он в один момент почувствовал, что есть иная жизнь в Отце и с Отцом; он почувствовал, что живет порабощенный в стране чуждой и не имеет подлинной, настоящей жизни. Начав с познания самого себя, человек, идя дальше по этому пути, противопоставляет в самом себе то, что есть в нем от образа Божия, хотя и покрытого язвами согрешений, и то, что внесено им, человеком, как растление своей души чуждыми обычаями: «Поработихся гражданом странным, и в страну тлетворную отъидох…», — говорит служба этого дня. И с этого момента он начинает жаждать жизни в Боге и очищения себя от язв согрешений во имя образа Божия.

К великому подвижнику — преподобному Антонию — пришел один инок и стал просить, чтобы он простил и помиловал его. Антоний же отвечал ему: «Ни я, ни Бог тебя не помилует, если ты сам себя не помилуешь».

С первого взгляда этот ответ кажется странным. Как же так? А для духовной жизни это величайшая истина. Пока я сам в себе не обрету образа Божия, сам не помилую этого человека, находящегося в бездне греховной, но имеющего образ Божий, до тех пор, пока я сам не помилую в себе создание Божие, в своей совести не помилую себя грешного, скверного и блудного, — до тех пор и Бог не помилует меня, до тех пор тщетна и моя мольба.

Вот это состояние блудного сына, который увидел, как скверно он живет и как хорошо живут даже не сыны, а наемники у его отца, — вот это есть состояние помилования. Он помиловал себя и тогда пошел к Богу, и у Него стал просить о помиловании.

Наше дело в течение Великого поста есть просьба о помиловании. Мы будем все время взывать: «Помилуй мя, Боже, помилуй мя». Но в эту неделю, подготовляющую к посту, нужно взять от святоотеческого опыта то, что он нам дает, иначе тщетны будут наши просьбы о помиловании. Мы должны ощутить в себе образ Божий, остатки божественной красоты, которые есть в нас, хотя и искаженные, и прежде всего помиловать себя, понять, кто мы в жизни и кто мы в творении.

В жизни мы грешные, живущие в «стране далече», постоянно забывающие о Боге, а в творении мы есть образ неизреченной Божией славы, и только в Нем мы живем, только в Нем наше спасение.

И это противопоставление себя в творении и себя в жизни и дает в известный момент состояние помилования себя. Вот смысл слов аввы Антония. И если мы в какой-то момент своей жизни помилуем себя и почувствуем противопоставление себя в творении и себя в жизни, тогда мы можем, подобно блудному сыну, идти к Богу и просить о помиловании. Но и в этом шествии мы должны работать Богу, а мы постоянно забываем, даже в нашем служении Богу, для чего мы должны все это делать.

Один авва, когда к нему обратились за назиданием, так определил духовное делание: «Когда мы жили в скиту, занятие о душе было нашим настоящим делом, а рукоделие — поделием, а ныне рукоделие стало настоящим делом, а занятие душой только поделием».

Вот и мы в наших тех или иных работах помятуем не о том, о чем мы должны помнить. Мы забываем, что мы должны восстанавливать в себе образ Божий, что наше единственное дело на земле, нас, граждан земли, делаться гражданами неба. А мы думаем, что мы без этого можем спастись теми или иными делами: хождением в церковь, милостынею и т. д. Но все это есть только поделие в сравнении с настоящим делом — очищением души, покаянием.

Если у блудного сына и были какие-нибудь дела, то он стяжал их не на гумне покаяния, не на сознании своего ничтожества перед Богом, а на основе гордости.

Запомним, что если мы хотим идти путем Христовым, то должны понимать, кто мы в жизни и кто в творении, для чего мы призваны в эту жизнь и что представляем из себя в настоящий момент. И если перед нашими глазами постоянно будет творение Божие, образ неизреченной Божией славы, тогда мы будем миловать себя. Это не значит, что мы будем гордиться, прощать себя, оправдываться, а мы в самих себе увидим неизреченный храм Божией славы, почувствуем всю радость жизни в Боге и ощутим ту грязь, в которой мы живем. Тогда мы придем к Богу и будем просить Его, как блудный сын: Прими меня в число наемников Твоих (Лк. 15, 19). Прими меня, я хочу жить с Тобой, в Тебе.

И если мы придем в таком состоянии, то будем приняты, как блудный сын.

Эта неделя, от мытаря возводя нас к блудному сыну, открывает не только сторону подхода человека к Богу, но раскрывает и другое — подход Бога к человеку.

Бог еще издали увидел его, кающегося грешника, Сам бросается к нему, и Сам облекает его в одежду первую — нетленную, одежду творения, облекает тварь, которая растлила эту одежду и, по словам Великого Канона, лежит нагая и не стыдится; и велит заколоть тельца, и веселится Сам с покаявшимся сыном.

Не напрасно Святая Церковь проводит нас через эти состояния — иного пути нет. Только осознав в себе образ Божий, помиловав себя, мы можем надеяться, придя к Богу, что Он примет нас и даст нам одежду нашу первую, которую Он исткал нам от начала века.

Аминь.

 

ВСЕЛЕНСКАЯ РОДИТЕЛЬСКАЯ СУББОТА

Святая Церковь верует, что мы через богослужение в возможной для нас, живущих еще здесь на земле, мере не только вспоминаем те или иные события, но принимаем в них участие.

Святая Церковь верует и в то, что воскресный день, который предстоит нам пережить, есть день памяти Страшного Суда, и она верует, что мы в возможной для нас степени и возможном для нас виде, через приобщение в богослужении к вечности, предстанем пред Страшным Престолом Господа Славы. А потому с великой последовательностью она вспоминает и о тех, кто предстанет вместе с нами, кто жил на земле и уже отошел, кто был здесь членом Церкви, частью Тела Христова. Она творит память всех почивших отцев и братьев наших по особому чину и особенно молится о тех, кто умер внезапною смертью от тех или других несчастий, или явлений природы, или злых действий людей.

Есть еще один такой момент, когда Церковь по тому же чину творит память всех отшедших, это бывает перед днем Святой Пятидесятницы. И опять с великой последовательностью веруя, что мы не только вспоминаем те или иные события, но духовно участвуем в них, она перед днем Сошествия Святаго Духа на апостолов и образования Церкви, веруя, что и ныне в этот день совершается обновление Духа Святаго в Церкви, молится о тех, кто когда-то на земле, а теперь на небе составляет часть Тела Христова. Это есть воспоминание и молитва перед тем великим днем, когда мы ожидаем обновления даров Духа Святаго. Это есть две великие памяти почивших праотцев, отцев и братий наших.

И вот сегодня, когда мы духовно приуготовляемся к великому дню предстояния Страшному Престолу Господа Славы, наши умершие просят нас о том, чтобы мы помолились о них. Это будет молитва всей Церкви, ибо мы молимся как часть Тела Христова, и только такая молитва и может принести им облегчение и успокоение.

Давайте в этот день молиться о тех, кто с нами жил и молился и кто ждет от нас помощи, о тех, с кем мы вместе проходили путь духовного делания. Вспомним и тех, с кем мы встречались и сталкивались в жизни, ибо мы знаем, что всем нужна наша память и молитва. А затем помолимся и о тех, кого мы не знаем, но за которых пришли помолиться другие, которые дороги им.

Не отягчайтесь именами, которые будут здесь поминаться. Помните, что каждое имя кому-нибудь дорого, каждое имя является сущностью, каждое имя есть замена того, за кого молятся. Нам бесконечно дороги имена тех, за кого мы молимся, так давайте же в кротости и смирении помолимся и за них, и за тех, кто дорог другим.

Помните, что когда-нибудь и мы отойдем в другую жизнь и будет эта служба совершаться без нашего участия, и мы были бы тогда в радости, если бы о нас вспомнили и помолились за нас и те, кто нас знает, и кто не знает, но пришел и молится здесь о всех прежде почивших праотцах, отцах и братьях наших, зде лежащих и повсюду православных.

Аминь.

 

НЕДЕЛЯ О СТРАШНОМ СУДЕ

Святая Церковь ныне вводит нас в общение с тем страшным часом, когда мы все предстанем перед Страшным Престолом Господа Славы, когда Судия живых и мертвых, Господь Иисус Христос приидет во славе и каждому воздаст по его делам.

Святая Церковь этим воспоминанием заканчивает приготовление наше ко входу в Великий пост.

Если мы только что, в неделю о Блудном сыне, видели всю любовь к нам Отца Небесного, Который не только принимает раскаявшегося блудного сына, но Сам идет к нему навстречу, Сам падает к нему на шею, Сам облекает его в одежду первую, ризу нетления, которую раздрал сам этот падший сын, и дает перстень на его десницу, и закалывает тельца упитанного, то перед нами встает вопрос, как же может этот любящий, всепрощающий Отец наш прийти снова на землю и судить живых и мертвых.

Вот, Святая Церковь не смущается тем, что смущает многих из нас; не смущается тем, как это может быть совмещена любовь Божия, проявившаяся в том, что Он Сына Своего послал в мир «нас ради человек и нашего ради спасения», с представлением о Нем, как о Грозном Судии, Который поставит одних по левую, других по правую сторону Своего Престола.

Если бы мы внимательно отнеслись к богослужению, если бы мы воспринимали то, что ежедневно дает нам в нем Святая Церковь в дни подготовительные к Великому посту, тогда исчезло бы из нашей души это внутреннее противоречие. Во дни седмичные Церковь переносит все наше внимание на Евангельское и Апостольское чтения.

Чтение Апостольское избирается из послания Апостола Иоанна Богослова, и всю эту седмицу мы слышим здесь в храме от Апостола любви о любви Христовой: Любовь познали мы в том, чти Он положил за нас душу Свою: и мы должны полагать души свои за братьев (1 Ин. 3, 16). Дети мои! Станем лю6ить не словом или языком, но делом и истиною (1 Ин. 3, 18), — слышим мы, и, раскрывая нам в этих чтениях Апостола о любви, Святая Церковь показует нам эту любовь уже как делание на Евангельских чтениях.

Те из вас, которые имеют прекрасный обычай читать ежедневно Евангелие дня или были в течение этой седмицы в храме, знают, что в понедельник читалось Евангелие о входе Господа в Иерусалим, во вторник — о соглашении иудеев с Иудой на предательство Спасителя и о Тайной вечери, в среду — о взятии Господа в саду Гефсиманском, о предстоянии Его у священника и об отречении Петра, в четверг — об обвинении Его у Пилата, в пятницу — о распятии и смерти Спасителя на кресте.

Вот как приводит нас Святая Церковь от блудного сына к Страшному Суду: «Да молчит всякая плоть человеча и да стоит со страхом и трепетом…». Раскрывая смысл христианской любви и говоря нам единственный раз в году в будние дни о страданиях Христовых, Церковь подводит нас к этому великому дню. Она напоминает нам, что такое любовь и что сделал для нас Сын Божий, и каков будет наш путь, ибо в субботу она творит память праотцам, отцам и братьям нашим. Она говорит о том, как, чем мы кончим нашу жизнь и насколько тесно связаны с ними, с ушедшими, с которыми вместе предстанем Господу.

То богослужение которое мы совершали вчера, заключается в том, чтобы умолить Господа о тех, кто с нами предстанет Страшному Престолу Господа Славы: «О Страшнаго Твоего втораго, Господи, пришествия! Зане яко в виде молнии на землю пришед, воздвигнеши все создание Твое судитеся, в вере Тебе тогда поживших, сретших Тя с Тобою быти сподоби». «Вся презираяй плотския долги наша, Спасе наш, во всяком возрасте всего рода человеча, пред судищем Твоим постави неосуждены, Тебе Создателю отвещающия».

Эту службу мы совершали еще как те, которые находятся здесь вместе с земной Церковью и молятся не о себе, а о тех, которые уже отошли: «Егда судити будеши всяческим, стоящим нагим и откровеным пред лицем Твоим, тогда, Щедре, пощади послужившия Ти верно, Боже».

А вот ныне, ныне мы сами присутствуем страшному дню второго пришествия Господня, ибо синаксарий дня говорит: «В сей день втораго и неумытнаго пришествия Христова память творим…»

Для чего? «… юже божественнейшии отцы по двою притчу положиша, яко да не кто во ону Божие человеколюбие уведав, леностно поживет глаголя: человеколюбив есть Бог, и егда греха отлучуся, готово имам все совершити».

То есть, если мы увидели в этих двух подготовительных неделях о Мытаре и фарисее и о Блудном сыне только одну сторону, только человеколюбие Божие, которое, несомненно, было, есть и будет, и «леностью поживем», говоря: «Человеколюбив есть Бог», то проглядим другую, не менее важную сторону богочеловеческого отношения. «Сей страшный день зде учиниша, да смертию и чаянием будущих злых устрашивше, леностно живущия к добродетели возведут, не надеющияся к человеколюбному точию, но взирати яко праведен есть Судия и отдает комуждо по делом его»

Вот смысл службы, которую мы ныне совершаем.

Да, Господь «нас ради человек и нашего ради спасения» сошел с небес и воплотился от Духа Святаго и Марии Девы, и вочеловечился, для нашего спасения был распят при Понтийстем Пилате и погребен; но Христос, как верует Святая Церковь, приидет паки судить живых и мертвых, и этим воспоминанием заключается для нас тот богослужебный круг, который приготовляет ко входу в Великий пост, ибо в первую неделю мы будем класть, как говорят святые отцы, «начало мира, и самое от рая падение Адамово: настоящий же для всех дней конец, и миру самому».

Вот почему в этот страшный день мы молимся, чтобы Господь был Милостив к нам: «Припадем и восплачемся прежде суда онаго вернии, егда небеса погибнут, звезды спадут, и вся земля поколеблется, да милостива обрящем в конец отцев Бога».

И Святая Церковь говорит нам о том, что мы в этой службе соединяемся со всеми нашими сочленами церковными и не только с теми, с которыми мы живем на земле, но и с теми, которых мы вспоминали вчера: «Помышляю день оный и час, егда имамы вси, нази и яко осуждени, неумытному Судии предстати, тогда труба возшумит вельми, и основания земли подвижатся, и мертвии от гробов воскреснут, и возрастом единем вси будут, и всех тайная явленна предстанут пред Тобою и возрыдают, и восплачутся, и во огнь кромешный отъидут, иже никогдаже покаяшася, и в радость и веселие, праведных жребий внидет в чертог небесный».

Мы все постоянно забываем, что наше главное дело есть предстояние Богу. Вы видели, наверно, иконы или распятия Христа Спасителя с так называемыми «предстоящими». Вот предстоят Кресту Господню Божия Матерь и Иоанн Богослов или перед Ним, сидящим на Престоле, предстоят святые и ангельские чины. Ведь это предстояние и есть та цель, к которой мы призываемся. Ибо что такое молитва?

«Молитва есть пребывание и соединение человека с Богом».

И единственное делание, которое останется у нас за гробом, когда все остальные добрые дела и благотворения отойдут от нас, есть молитва, которая тогда раскроется во всей полноте.

У нас есть всегда возможность прийти и предстать пред Богом, не только в храме или на домашней утренней и вечерней молитве, а всегда и везде, ибо Апостол говорит: непрестанно молитесь (1 Фес. 5, 17), и Господь предостерегает: Бдите и молитеся, да не впадете в напасть (Мк. 14, 38).

Непрестанная молитва есть не что иное, как предстояние пред Богом в течение всей жизни и предстояние добровольное, в сознании того, что мы, грешные, без Бога жить не можем и без Его помощи погибнем. Мы не отвергаем Бога как фарисей, который считает, что и без Него хорош, но на главу свою полагаем свои грехи и так подходим к Нему.

Настанет момент, когда мы предстанем пред Господом не добровольно, когда и верующие, и неверующие, и предстоявшие раньше, и не предстоявшие — все предстанем Ему. И это сделается не по нашей воле, а по воле Того, Кто соберет всех и поставит ошуюю и одесную Себя.

Тогда поздно уже будет стараться добровольно предстать перед Господом, тогда поздно будет класть грехи свои на главу перед Богом, тогда поздно будет познавать свою божественную природу и свой человеческий грех.

Пока мы еще в этой жизни, Святая Церковь через этот день, который предваряет Страшное Пришествие Господа, указывает нам, что мы находимся не в одинаковых условиях с теми, которые уже отошли от жизни и которым только наша молитва может помочь, мы можем сами добровольно предстоять Ему и в течение всей нашей жизни быть с Ним.

И если мы будем с Ним не только изредка дома или в храме, а каждый день и час, если будем при каждом своем занятии и в каждом деле памятовать, что Господь нас видит, что мы предстоим Ему, грешные и непотребные, если мы будем жить той благодатной жизнью, которую дает Святая Церковь, и если мы будем, по возможности, чаще прибегать к таинствам, особенно к таинству покаяния и причащения, то мы приобретем и то, о чем говорилось в чтениях Апостола Иоанна Богослова, мы приобретем совершенную любовь, а совершенная любовь мало-помалу изгоняет страх, и предстанем мы пред Страшным Престолом Господа Славы как свои, радуясь близости святых и Бога, как дети, которые только и думают о том, как бы увидеть Отца и Бога, которые всю жизнь стремились как можно чаще предстоять Ему. И тогда не страшен будет для нас этот Страшный, но справедливый суд.

И Святая Церковь призывает нас, не имеющих этого предстояния, хотя бы в этот день начать делание покаяния, положить на главу грехи свои и помнить, что придет день и предстанут все Престолу Господа Славы, и каждый получит должное ему.

Аминь.

Московские Епархиальные Ведомости № 1–2/2002