Лейтенант оставил Ануш на попечение своего овдовевшего дяди Хасана Кадри, одного из самых богатых торговцев в Гюмюшхане. Кадри как раз собирался уезжать в свой летний дом в Искендеруне и согласился взять с собой армянку, выдаваемую за служанку-мусульманку.

Девушку взяла под свое крыло Невра — кухарка, которая кормила ее, оберегала и не задавала лишних вопросов. Остальные слуги были не особо дружелюбными, но, как правило, не донимали ее расспросами.

Кадри решил переправить Ануш из Искендеруна в Бейрут на корабле. После того как торговец раздобыл необходимые разрешения для путешествия, он купил девушке билет и оставил ее дожидаться корабля на причале.

Ануш ждала возле билетной кассы и наблюдала за тем, как корабли входят в гавань и выходят из нее. На ней была традиционная одежда, и она ничем не отличалась от женщин-мусульманок. Недалеко от нее расположилось семейство, тоже ожидающее посадки на корабль.

У ног Ануш стояла сумка со сменной одеждой, небольшой суммой и билетом. Девушка смотрела на мутную воду, плещущуюся о причал, когда вдруг ее накрыла чья-то тень.

— Нас не представили друг другу должным образом, — сказал мужчина. — Меня зовут Армин Вегнер. — Он снял шляпу, и солнце осветило его короткую стрижку и бледное лицо.

Немецкий солдат очень изменился — форма болталась на нем, а лицо было — кожа да кости. Он казался истощенным, будто отдал людям, которых фотографировал, часть самого себя.

— Я у вас в долгу, Армин Вегнер. Как вы меня узнали?

— Мужчина, который покупал вам билет в кассе, назвал вас Ануш. Я не был уверен, но надеялся, что это вы.

— Что вы здесь делаете?

— Я работал какое-то время в больнице, где содержатся больные холерой.

— Я думала, вас арестовали в Гюмюшхане.

— Да, на некоторое время. Они узнали о моих фотоснимках, и, если бы не вмешательство фон дер Гольца, меня бы судил трибунал. В наказание меня послали работать в больницу в Сивасе, где лежали страдающие лихорадкой, а затем перевели сюда. Я болел, поэтому меня отсылают домой.

Позади него грузчики разгружали ящики, как вдруг один упал и разбился, усыпав пристань бананами, которые помчалось подбирать семейство, сидевшее рядом с Ануш и Армином.

— Завтра я уезжаю на поезде в Берлин, — продолжал Армин. — Я просто убивал время, прогуливаясь по порту, когда услышал, как мужчина упомянул ваше имя. Оно очень необычное.

До них ветер донес крики и проклятия, раздававшиеся из толпы, сгрудившейся возле разбитого ящика. Маленькие лодки, как собаки, были прикованы цепями к причалу. Снасти суден гремели и лязгали, их шум доносился с моря. На корабле пробили склянки, он вошел в гавань и стал на якорь.

— Вы знаете, что произошло с остальными? — спросила Ануш. — С капитаном Орфалеа?

— Я виделся с ним. Его прооперировали в Сивасе. Они сделали все, что могли, но он потерял ногу. Потом его отправили в Константинополь.

— Он калека?

— Да.

Повернувшись к воде, Ануш увидела на горизонте очертания судна. Казалось, оно просто висит между морем и небом, а солнце разбрасывало блики вокруг него.

— Он что-нибудь говорил о Лале, моей дочери?

— Да, он говорил о ней. Сказал, что ее поручили заботам американской пары — доктору Стюарту и его жене.

— Доктору Стюарту? Вы уверены?

Армин кивнул.

— Но я думала… Разве Джахан вернулся в Трапезунд?

— Нет. Стюарты были в Гюмюшхане. — Армин бросил на девушку долгий взгляд. — Они собирались уезжать в Америку.

В открытом море контуры судна стали размытыми. Вскоре оно совсем исчезло за линией горизонта.

Ануш смотрела, как оно растворяется в дымке. Уже невозможно было соотнести эту крошечную точку с большим кораблем. Америка находится на другом конце мира, непостижимо далеко, но Лале жива! Все остальное не важно.

— Есть кое-что, что я хочу вам дать, — сказал Армин, снимая рюкзак с плеча.

Он открыл его, достал книгу и начал перелистывать страницы. Выпала фотография, Ануш ее подобрала. Это было изображение Джахана и лейтенанта. Они стоят бок о бок, кабалаки сидят ровно, форма застегнута. Лейтенант торжественно смотрит в объектив, а Джахан едва заметно улыбается.

— И возьмите это, — Армин протянул девушке деньги. — Они вам понадобятся.

— Не нужно. Вы и так сделали для меня слишком много.

Мужчина сунул деньги ей в руку, и тут завыла сирена, оповещая о начале посадки на корабль.

— Вам пора идти. Поторопитесь, вам надо попасть туда раньше остальных, тогда сможете устроиться получше.

— Спасибо, — поблагодарила его девушка, улыбаясь, хотя он уже не видел этого. — Спасибо, Армин Вегнер.