Даже в рассудительной Германии вторжение Наполеона привело к нескольким восстаниям, по духу (но не по масштабам, конечно) очень похожих на герилью и на русское сопротивление иноземным захватчикам. Сопротивление, в ходе которого власть требует от людей совершения абсолютно любых усилий, общественные ранги теряют смысл, а население готово отдать все, что угодно, для отражения страшного врага.

В истории России было больше случаев, когда в грохоте иноземного нашествия вставал вопрос «быть или не быть». В этом, видимо, и состоит особенность нашей истории. Но очень трудно доказать, что русский народ при этом вел себя иначе, чем другие народы, а наша власть отдавала какие-то иные распоряжения.

В очередной раз то, что пытаются представить особенностью России, при ближайшем рассмотрении оказывается чем-то свойственным всему человечеству.

Но может быть, русские долготерпеливы в том смысле, что не сопротивляются властям? Как их ни мордуют, они только молятся и плачут? Впрочем, вместе с этим существует и миф о «русском бунте, бессмысленном и беспощадном». Как прикажете их совмещать?

Самое интересное, совмещают! Биллингтон в своей книге «Икона и топор» всерьез пишет, что русские сначала терпят до последнего, а когда уже терпеть невозможно, замордованные до потери инстинкта самосохранения, поднимаются на иррациональный бунт, разнося вдребезги все, до чего в силах добраться.

Эта часть мифа настолько важна, что с ней придется разбираться особо.