Александр Гамильтон

Федералист: Политические эссе А. Гамильтона, Дж. Мэдисона и Дж. Джея. –

М.: Издательская группа “Прогресс” – “Литера”, 1994. – С. 204–208.

Января 1, 1788 г.

К народу штата Нью-Йорк

В любом изыскании есть определенные истины или принципы первостепенного значения, на которых покоится вся дальнейшая аргументация. В них содержится внутреннее свидетельство, которое, предваряя все размышления или комбинации, определяет взвешенность мышления. Если оно не приведет к этим результатам, то причины коренятся либо в каком-то дефекте или непорядке в органах восприятия, либо сказывается влияние глубокого интереса, страсти или предрассудков. К этой категории принадлежат аксиомы геометрии, гласящие: “Целое больше части, равные чему-либо равны между собой, две параллельные прямые не пересекутся в [c.204] пространстве, все прямые углы равны”. К той же категории относятся аксиомы в этике и политике: нет следствия без причины, средства должны соответствовать цели, любая сила должна быть соразмерна с целью, нет ограничений для силы, направленной к цели, также безграничной. В указанных двух науках есть другие истины, которые, хотя и не поднимаются до высот аксиом, тем не менее прямо вытекают из них, очевидны сами по себе и настолько согласуются с естественными и простыми постулатами здравого смысла, что бросают вызов взвешенному и непредубежденному мышлению с почти неотразимой силой и убеждением.

Цели исследования в геометрии настолько далеки от занятий, волнующих и будоражащих буйные страсти сердец, что человечество без труда принимает не только простейшие теоремы науки, но даже глубокомысленные, внешне ничем не блещущие парадоксы, противоречащие естественным концепциям, которые разум способен разработать по интересующему предмету без помощи философии. Бесконечное разделение материи, или, говоря другими словами, бесконечное разделение конечного предмета, доходящее до крошечного атома, – принцип, по которому согласны геометры, хотя он с точки зрения здравого смысла так же непонятен, как любые тайны религии, против которых усердно выдвигают батареи атеизма.

Но в науках морали и политики люди оказываются значительно менее сговорчивыми. До определенной степени хорошо и полезно, что дело обстоит именно так. Осторожность и исследование – необходимая броня, чтобы не ошибиться и не обмануться. Но эта твердость может зайти далеко и выродиться в упрямство, извращение или неискренность. Хотя никто не утверждает, что моральные и политические принципы в науке в целом имеют ту же степень точности, что и в математике, тем не менее в этом отношении они все же претендуют на большее, чем суждение о поведении людей в данных ситуациях. Неопределенность много чаще встречается в страстях и предрассудках резонера, чем в самом поступке. Люди редко проявляют понимание честной игры, а уступая некоему своенравному предрассудку, запутываются в словах и ставят себя в тупик, погрузившись в тонкости. [c.205]

Какими иными причинами можно объяснить (если допустить, что возражающие чистосердечны в своей оппозиции), что столь ясные свидетельства о необходимости правительству Союза иметь общую власть для налогообложения встретили противные мнения проницательных людей? Хотя эти свидетельства до конца рассмотрены в другом месте [см. статью 30. – Ред.], пожалуй, стоит еще раз обратиться к ним в качестве введения к разбору того, что предлагается в возражениях против них. Суть в следующем.

Правительство должно располагать всей полнотой власти для решения задач, порученных его заботам, и выполнения до конца доверенных ему функций, за что оно несет ответственность. Оно должно быть полностью свободным от любого другого контроля, за исключением уважения общественного блага и мнения народа.

Коль скоро обязанности надзора за национальной обороной и обеспечения общественного мира против внешних или внутренних бесчинств включают в себя ассигнования в связи с потерями и опасностями, размеры которых нельзя заранее определить, права на эти ассигнования не должны знать иных границ, кроме неотложных нужд нации и размеров ресурсов страны.

Доходы являются основным двигателем, при помощи которого обеспечиваются средства для удовлетворения национальных нужд, право на получение потребных средств полностью должно по необходимости входить в полномочия ассигнований на эти нужды.

Поскольку теория и практика доказали, что полномочия для получения доходов бесполезны при применении в отношении штатов в их коллективном качестве, федеральное правительство должно быть по необходимости наделено неограниченной властью налогообложения обычными методами.

Если опыт не покажет противоположного, естественно заключить, что правильность передачи всей власти в области налогообложения национальному правительству может быть обоснована изложенными соображениями, в дополнительных аргументах и иллюстрациях нужды нет. На деле противники предложенной конституции, отнюдь не в ущерб справедливости или истине [c.206] в их понимании, по-видимому, обращают свой основной пыл против этой части плана. Поэтому полезно проанализировать аргументы, с помощью которых они борются против него.

Те, кто больше всего потрудились во славу этой аргументации, по существу, заявляют следующее: “Нельзя из-за невозможности ввести в рамки потребности Союза оставить неограниченное право налогообложения. Доходы нужны как для целей местной администрации, так и Союза, и те и другие по крайней мере равноценны для счастья народа. Следовательно, необходимо, чтобы правительства штатов располагали средствами для обеспечения своих нужд, как и национальное правительство имело бы аналогичные возможности в отношении нужд Союза. Но неограниченное право налогообложения последнего может и с течением времени лишит первых средств обеспечения их потребностей и отдаст их полностью на милость национального законодательного собрания. По мере того как законы Союза станут высшими законами страны, а оно должно обладать правом принимать все законы, которые окажутся необходимыми для претворения в жизнь властями, наделенными для этого полномочиями, национальное правительство сможет в любой момент отменить налоги, взимаемые в интересах штатов, под предлогом того, что они противоречат его собственным интересам. Оно может утверждать, что это делается ради придания эффективности национальным доходам. В результате все ресурсы налогообложения шаг за шагом превратятся в федеральную монополию с полным исключением и разрушением правительств штатов”.

При этом образе мышления, по-видимому, иногда затрагивается проблема узурпации в национальном правительстве, в других случаях речь идет только о выводах из конституционного применения намеченных прав. Только в последнем случае есть претензии на справедливость. Стоит нам начать гадать об узурпациях федерального правительства, как мы окажемся в бездонной пропасти и вне пределов разума. Предаваться мечтам можно, пока они не заведут в лабиринты заколдованного замка, где не знаешь, куда повернуть, чтобы выбраться из тупика, в котором опрометчиво оказался. Каковы бы ни были ограничения или изменения прав Союза, легко усмотреть нескончаемый ряд возможных опасностей, [c.207] а при избытке подозрительности и робости мы впадаем в состояние абсолютного скептицизма и нерешительности. Повторяю здесь то, что я уже, по существу, сказал в другом месте [Гамильтон делает аналогичное замечание в заключительном абзаце статьи 23. – Ред.]: рассуждая об опасности узурпации, должно иметь в виду состав и структуру правительства, но не характер и размеры его власти. Правительства штатов в силу их первоначальных конституций наделены полным суверенитетом. В чем же состоит для нас гарантия безопасности от узурпации с этой стороны? Несомненно, в характере их создания и должной опоре на тех, кому управлять ими в национальном масштабе. Если предложенная структура федерального правительства при беспристрастном рассмотрении окажется таковой, что в нем будут достаточно представлены эти же элементы безопасности, тогда следует отбросить все страхи по поводу узурпации.

Не следует забывать, что правительства штатов предрасположены попирать права Союза с той же вероятностью, с какой Союз предрасположен попирать права правительств штатов. Какой стороне возобладать в этом конфликте, зависит от средств, которые они смогут использовать ради достижения успеха. В республиках сила всегда на стороне народа, и есть весомые причины полагать, что правительства штатов обычно обладают большим влиянием на него, отсюда естественный вывод: такие схватки скорее закончатся к невыгоде Союза и более вероятны посягательства его членов на федерального главу, а не наоборот. Но очевидно, что все догадки такого рода чрезвычайно туманны и подвержены погрешностям, и куда более безопасно оставить их, сосредоточив полностью наше внимание на характере и объеме прав, как они изложены в конституции. Все сверх этого следует оставить на долю благоразумия и твердости народа, который с весами в руках, надо надеяться, всегда озаботится сохранить конституционное равновесие между союзным правительством и правительствами штатов. С этих позиций, несомненно правильных, нетрудно устранить возражения против неограниченного права налогообложения правительства в Соединенных Штатах.

Публий [c.208]