Александр Гамильтон

Федералист: Политические эссе А. Гамильтона, Дж. Мэдисона и Дж. Джея. –

М.: Издательская группа “Прогресс” – “Литера”, 1994. – С. 209–213.

Января 2, 1788 г.

К народу штата Нью-Йорк

На мой взгляд, нет реальной опасности от последствий, которые беспокоят правительства штатов, от права Союза контролировать их денежные обложения, ибо я убежден: настроения народа, крайняя опасность провоцирования недовольства правительств штатов и уверенность в полезности и необходимости местных администраций для местных целей – надежный барьер против использования этих прав против народа. Тем не менее я хочу подробно показать здесь справедливость требований, чтобы отдельные штаты имели независимые и неконтролируемые права сбора собственных налогов для удовлетворения своих нужд. Идя на эту уступку, подтверждаю я (за единственным исключением импортных и экспортных пошлин), они сохранят по плану конвента абсолютные и неограниченные права власти в этом смысле, и попытка национального правительства ограничить их явится грубейшим захватом власти, которому нет оправдания ни в одной статье или положении конституции.

Консолидация штатов в одно полностью суверенное государство подразумевает полное подчинение частей; какие права они сохранят целиком, зависит от проявления общей воли. Но, поскольку план конвента имеет в виду создание только частичного Союза или консолидации, правительства штатов совершенно очевидно сохранят все суверенные права, имевшиеся раньше и не делегированные по закону исключительно Соединенным Штатам. Это исключительное делегирование, или, скорее, отчуждение суверенитета штата, существует только в трех случаях: там, где конституция категорически предоставила исключительные права Союзу; там, где она в одном случае предоставила права Союзу, а в [c.209] другом – запретила штатам исполнение аналогичных прав; и там, где она предоставила Союзу права, которым аналогичные права штатов полностью и целиком противоречат и являются неприемлемыми. Я использую эти термины для того, чтобы отличить этот последний случай от другого, который при внешней схожести, по существу, коренным образом отличается от него. Я имею в виду осуществление совпадающей юрисдикции, что может приводить к случайным вмешательствам в политику любой административной структуры, но не влечет прямого противоречия и не отвергает конституционную власть. Эти три случая исключительной юрисдикции федерального правительства можно проиллюстрировать следующими примерами. В предпоследнем абзаце восьмого раздела первой статьи категорически указано, что конгресс пользуется “исключительной законодательной властью” в округе, определенном в качестве местопребывания правительства. Это ответ на первый случай. В начале той же статьи конгресс уполномочивается “устанавливать и взимать налоги, пошлины, подати и акцизные сборы”, а в соответствии со вторым абзацем десятого раздела той же статьи объявляется: “Ни один штат не может без согласия Конгресса облагать пошлинами или сборами импорт и экспорт товаров, за исключением, когда это необходимо для осуществления законов штата о надзоре...” Отсюда исключительное право Союза облагать пошлинами экспорт и импорт, за исключением оговоренного, но это право ограничивается в другом абзаце, где объявляется, что налоги или пошлины не будут устанавливаться на товары, экспортируемые из любого штата; в результате этой оговорки сказанное распространяется только на пошлины на импорт. Таков ответ на второй случай. Ответ на третий содержится в разделе, где указано, что конгресс имеет право “устанавливать единообразные правила о натурализации... на. всей территории Соединенных Штатов”. По необходимости это положение носит исключительный характер, ибо, если бы каждый штат имел право устанавливать отличные правила, не могло бы быть единообразного правила.

Случай, о котором можно подумать, что он походит на последний, хотя на самом деле это далеко не так, непосредственно затрагивает рассматриваемый [c.210] вопрос. Я разумею право облагать налогом все предметы, кроме экспорта и импорта. Это, я утверждаю, явно совпадающее и равное право правительства Соединенных Штатов и каждого штата. В разрешительном абзаце, очевидно, нет выражения, признающего это право исключительно за Союзом. Нет отдельного абзаца или статьи, в которых штатам запрещалось бы осуществлять его. Насколько это далеко от утверждения, что ясный и убедительный аргумент в пользу противоположного можно вывести из ограничений, наложенных на штаты в отношении сборов на импорт и экспорт. Это ограничение несет в себе допущение – если бы его не внесли, штаты обладали бы исключительным правом, а отсюда следует еще одно допущение – в том, что касается остальных налогов, права штатов остаются в неприкосновенности. С любой другой точки зрения это было бы как не нужно, так и опасно; это было бы не нужно, ибо, если бы передача Союзу права налагать такие сборы подразумевала исключение штатов или даже их подчинение в этом вопросе, в таком ограничении не было бы необходимости; оно было бы опасно, ибо из его введения прямо вытекает упоминающийся вывод, который, если аргументация возражающих справедлива, не был преднамеренным; я разумею, что штаты во всех случаях, к которым ограничение неприменимо, будут иметь право налогообложения, совпадающее с имеющимся у Союза. Ограничение, о котором идет речь, означает то, что юристы именуют негативным содержанием, т.е. отрицанием одного и подтверждением другого, отрицанием права штатов устанавливать налоги на импорт и экспорт и подтверждением – устанавливать их на все иные товары. Было бы простой софистикой утверждать, что таким путем намеревались отстранить их абсолютно от введения первых из упомянутых налогов, оставив за ними свободу вводить другие при условии контроля со стороны национального законодательного собрания. Сокращающее или запрещающее положение означает всего-навсего, что они не будут без согласия конгресса налагать такое обложение и, если нам надлежит понимать это в смысле только что упомянутого положения конституции, заставят ввести формальное условие ради крайне абсурдного вывода, [c.211] а именно: штаты с согласия национального законодательного собрания могут устанавливать налоги на импорт и экспорт и вводить налоги на все остальное, если тот же орган не осуществляет контроль. Если в этом и состояло намерение, тогда почему оно не было зарезервировано прежде всего в сфере того, что, как утверждается, является естественным применением первоначального положения, дарующего общее право налогообложения Союзу? Совершенно очевидно, что такого намерения быть не могло и подобная интерпретация неуместна.

Что касается предположения о несовместимости прав налогообложения штатов и Союза, его нельзя поддержать в толковании, клонящемся к исключению штатов. Конечно, вполне возможен случай, когда штат облагает налогом тот или иной товар и введение еще союзного налога на тот же товар неуместно, но отсюда отнюдь не вытекает конституционная неспособность вводить еще один налог. Размеры налогообложения, уместность или неуместность его увеличения с каждой стороны – предмет взаимного благоразумия, однако тут нет прямого противоречия во властных функциях. Конкретные меры систем финансов нации и штатов иногда могут точно не совпадать, и потребуется взаимная терпимость. Но не простая возможность неудобства в осуществлении власти, а непосредственная конституционная несовместимость может привести к отчуждению и уничтожению первородного суверенного права.

Необходимость совпадающей юрисдикции в ряде случаев является результатом разделения суверенной власти, и правило, что все полномочия, которых штаты определенно не лишены в пользу Союза, остаются у них во всем объеме, является не только теоретическим последствием этого разделения, но отчетливо видно по всему характеру документа, базирующегося на положениях предложенной конституции. Мы видим, что, несмотря на утвержденные полномочия общей власти, в нем проявляется подчеркнутое внимание к тем случаям, когда сочтено неуместным наделять такими же полномочиями штаты, и это зафиксировано в соответствующих оговорках. Десятый раздел первой статьи целиком составлен из таких оговорок. Это обстоятельство [c.212] яснейшим образом показывает намерения конвента и является руководством к толкованию их на основе текста документа, которое оправдывает занятую мною позицию и опровергает любую противоположную гипотезу.

Публий [c.213]