К тому времени, когда gendarmes осматривали раскроенный череп Джеймса Блэкуэлла, Оливер, Диана и Стелла уже вернулись в Дауэр-Хаус.

Первым поездом они уехали из Ниццы в Париж и пересекли Ла-Манш еще до того, как управляющий клубом нашел в себе мужество тихонько постучать в дверь номера, занятого пользующимся дурной славой клиентом. Если Le Loup пожелал, чтобы ему не мешали, лучше отнестись к его словам серьезно.

Только с наступлением сумерек управляющий обнаружил, что англичанина больше ничто не побеспокоит, и вызвал полицию.

В убийстве не прослеживалось связей ни с мистером Арнольдом, ни с кем бы то ни было еще, и детективы, недолго думая, списали это на мафию. Ходили слухи, что Le Loup был на прицеле у итальянцев; ясно, что они и сделали ход.

– Пусть волки живут по волчьим законам, – сказал глава убойного отдела своему помощнику. – Закрывайте дело.

Джеймса похоронили на жутком общественном кладбище под последним фиктивным именем – Питер Уокер, хотя полицейская проверка быстро установила, что документы были поддельными.

Занятие Волка мафия под шумок подмяла под себя.

В скором времени в Ницце о нем забыли.

Дуглас быстро понял, насколько он недооценивал способности Джеймса Блэкуэлла. Как и предсказывала Диана, частные детективы, которых Дуглас хотел нанять в Каннах, изо всех сил стремились увильнуть от задания, какими бы суммами он их не соблазнял. Он не упросил их даже начать поиски Стеллы.

Когда он позвонил Диане, чтобы признать поражение, его падчерица уже была дома и лежала в постели. Дуглас почувствовал себя полным идиотом.

– Давай пока поживем раздельно, – осторожно сказала Диана. – Нам обоим нужно многое обдумать. Утром я еду с отцом в Англию.

Едва переступив порог Дауэр-Хауса, Диана решила, что в Ниццу больше не вернется. Спешить с разводом смысла не было, однако их с Дугласом браку совершенно точно пришел конец. Она признает за собой нарушение супружеской верности, если Дугласа это устроит. Скорее всего, он будет упорно стремиться взять вину на себя.

В сентябре ее дочь должна пойти в ту же привилегированную школу-пансион, где училась сама Диана. Девочка спокойно восприняла новость о предстоящем разводе матери с Дугласом. Она искренне любила отчима, но у него все никак не хватало времени, чтобы прочно утвердиться в ее мире.

Проведя несколько недель в Кенте, Стелла без особых проблем вернулась к привычной жизни в окружении матери и бабушки с дедом. В сущности, среди них она даже понемногу заскучала и с нетерпением ждала начала осени и новых приключений.

Впервые за долгие годы Диана стала все чаще вспоминать о Гиртоне. Женщины наконец отстояли право защищать ученую степень, и Диана решила, что пришло время возобновить учебу. Она написала письмо в колледж и, к своему удивлению, очень быстро получила ответ, в котором ей предлагали зачисление в следующем месяце, с начала нового учебного года в университете. Поскольку Стелла уехала в пансион, Диане ничто не мешало завершить образование. И она согласилась занять место.

Спустя несколько недель, солнечным октябрьским утром большой зеленый «Хамбер» мистера Арнольда проехал мимо знакомой будки привратника в сторону кирпичных зданий с терракотовыми фасадами в стиле неотюдор вокруг заросших травой четырехугольных двориков Гиртона. Автомобиль встал на том же месте, где в снежный день много лет назад притулилась потрепанная спортивная машинка Джеймса Блэкуэлла.

– Ну что, закончишь на этот раз? – с шутливой улыбкой спросил Оливер у дочери.

Диана улыбнулась в ответ.

– Думаю, да. По крайней мере я должна подать пример. – Она кивнула головой в сторону молоденькой девушки, выбиравшейся из родительского автомобиля. – Посмотри. Я ей в матери гожусь. И одета подобающим образом.

Диана окинула печальным взглядом свой новый твидовый костюм и поправила рукава темно-красной шерстяной водолазки.

Мистер Арнольд рассмеялся.

– Ты выглядишь шикарно, милая, как и всегда. Но согласен, ты скорее всего будешь как наседка опекать тут всех и учить.

Что-то в выражении ее лица заставило его замолчать.

– Ну, конечно! – Он изумленно покачал головой. – Как я сразу не догадался. После учебы ты планируешь остаться здесь, да?

Диана кивнула.

– Да. Пойду в аспирантуру. Я хочу преподавать. Если все сложится удачно, к тому времени, как Стелла поступит в университет, у меня уже будет докторская степень. Было бы здорово, если бы она пошла сюда, в Гиртон.

– План замечательный, – отозвался Оливер. – Ну, берем вещи и идем искать твою комнату.

Когда они выбрались из машины, Диана ахнула.

– Боже мой, до меня только что дошло! Именно здесь Джеймс оставлял машину, когда приезжал сюда ко мне.

Отец, который уже собирался подхватить из багажника два тяжелых чемодана, вдруг замер и посмотрел на нее, щурясь от яркого осеннего солнца.

– Ты как, Диана? Тебе нехорошо?

– Нет, вовсе нет, – твердо сказала она. – Теперь я о нем почти не думаю. С тех пор как он… как ты…

Оливер молчал.

– Вообще, – добавила Диана, – не так давно я поняла, что мои воспоминания о нем со временем стираются. Будто их написали исчезающими чернилами.

Мистер Арнольд взял два больших чемодана и вручил ей третий, маленький.

– Как удачно ты выразилась. Мне и самому недавно пришла в голову почти та же мысль. Его образ постепенно меркнет. Интересно, почему?

Они двинулись к входу в здание.

– По-моему, я знаю, – отозвалась Диана. – Это потому, что на самом деле он никогда не существовал. Таким, каким мы его воспринимали.

Отец и дочь шли под каменными арками.

Она посмотрела вокруг.

– Все это настоящее. Мы с тобой настоящие.

Раздался бой часов.

– Но Джеймс… – продолжала Диана. – Есть одно стихотворение. Как же там?.. Ах, да: «Я человека повстречал, который не существовал. Мне довелось столкнуться с ним, ненастоящим, но живым».

– Точно, Джеймс Блэкуэлл. Человек, который не существовал.

И они отправились искать ее комнату.