Марсий сидел, развалившись на троне: одна нога закинута на подлокотник, на вторую стоящий на коленях обувщик примеряет вычурный башмак для парадных выходов. Я сглотнула, увидев рядом Индрика. Несчастный музыкант выглядел неплохо, но действительно держал поднос — только с финиками и орешками. Марсий горстями закидывал их в рот.

Мне он обрадовался, как старому другу. Пинком отпустил обувщика и стряхнул крошки с ладоней.

— Так-так, это действительно ты, Цветочек! А я не верил, когда мне доложили, что принцесса вернулась. Не ожидал увидеть тебя… целой. Дракон оказался вегетарианцем?

— Дракон оказался настоящим джентльменом, — с достоинством ответила я, — и отпустил меня.

— Оливия хочет сказать, что сбежала, — мягко заметила мадам Лилит.

Первый советник уже пристроилась справа от Марсия и бессознательным движением поглаживала трон.

— Ошибаетесь, — парировала я. — Господин Кроверус прекрасно знает, где я, и не возражает (тут пришлось слегка приврать — выбора у него не было), но можете сообщить ему, если не верите. Вы ведь этим собирались угрожать?

— Не смей так разговаривать с мадам Лилит! — вскипел Марсий, вскакивая с трона. — Она всегда к тебе хорошо относилась, не понимаю почему — ты ничем этого не заслужила!

— Хорошо относилась?! Знал бы ты, что она сделала, и еще собирается… — Тут я осеклась. Что я ему скажу: первый советник задумала государственный переворот? И где доказательства? Или что он незаконный король? Чутье подсказывало: Марсий не поблагодарит ни за первое, ни за второе.

— Ну? — насмешливо спросил он, складывая руки на груди.

На спокойном лице мадам Лилит отражался вежливый интерес — она чувствовала себя в полной безопасности. Она и была в полной безопасности. Не нужно ходить к Вещей Каладрии, чтобы узнать, кому поверит Марсий. Поэтому я промолчала.

Юный король хмыкнул.

— Так я и думал. Тебе просто ненавистна мысль о том, что ты сама никому не нужна.

— Что? — оторопела я.

Его лицо уже приняло хорошо знакомое надменное выражение. Марсий принялся расхаживать перед троном, задумчиво крутя финик.

— Отец тебя фактически продал, — заявил он и закинул финик в рот, — а дракону, как видим, ты и даром не нужна. — Прожевал плод и выплюнул косточку.

Я помолчала, а потом тихо сказала:

— Мне… жаль, Марсий.

Он остановился и недоуменно вскинул брови.

— Тебе жаль?

— Да, мне жаль, что твой отец умер, а единственная небезразличная девушка ненавидит тебя. И теперь ты один. Поэтому да, мне жаль.

Мадам Лилит попыталась что-то сказать, но Марсий, не оборачиваясь, жестом остановил ее. Кулаки короля сжались, а лицо подернулось гневной судорогой, и я почти пожалела о сказанном. Пару мгновений он вглядывался в меня так, словно хотел прожечь насквозь — наверняка именно этого и хотел, — а потом разжал кулаки, откинул голову и расхохотался. Невеселый это был смех.

— Ты жалеешь меня? Меня?

Он быстро шагнул вперед и закатал рукава. Я невольно попятилась.

— Гляди! — он встряхнул правой рукой. Из пальцев выбросились тонкие нити металла, на лету утолщаясь, и врезались в пол передо мной, взрыв плиты и окатив фонтаном каменной крошки. И вот уже передо мной решетка. Точно такая же выросла позади от взмаха левой руки. Я оказалась в высокой покатой клетке из тех, в каких держат экзотических птиц, только из чугуна.

Марсий подошел и небрежно провел по прутьям. Я отодвинулась как можно дальше: от его раскаленных пальцев шел жар, и решетка оплавлялась, как воск от прикосновения пламени.

Он усмехнулся, видя мой страх.

— Разве это не прекрасно? Ни тебе, ни твоему жалкому папаше такая власть и не снилась. — Он остановился напротив и облокотился руками о клетку. Омуты глаз опасно сверкали, во всем облике сквозила неистовая красота. Марсий погладил чугунное плетение и задумчиво продолжил: — Когда мне было тринадцать, отец вызвал меня к себе и сказал, что я чудовище, поэтому должен носить перчатки, особые перчатки, дабы оградить честных горожан от последствий моего уродства. И знаешь, что самое смешное? — Он наклонился вперед и доверительно понизил голос: — Я ему верил. Я чертовски долго ему верил и лишь недавно понял, почему он так поступил. — Взмах руки, и разделявшие нас прутья опали поникшими стеблями. Марсий перешагнул через них, придвинул губы к самому моему уху — я не смела пошевелиться — и прошептал: — Он меня боялся. Боялся заключенного в них, — демонстративно сжал и разжал пальцы перед моим носом, наслаждаясь испугом, — могущества. Еще наверняка завидовал. Может, немного любил… — Король ласково провел тыльной стороной ладони по моим волосам и намотал одну прядь на палец, запахло жженым волосом. — Старик часто повторял, что делает это из любви. Но если кого-то любишь, Цветочек, — шепот упал до едва различимого, — то никогда не заставишь его отказаться от части себя, не назовешь уродом за то, какой он есть. Поэтому мой отец был слаб. — Марсий отпустил локон, резко отодвинулся и направился к трону, а я перевела дыхание и постаралась унять дрожь в коленях.

— Твой отец был слаб, потому что любил тебя или потому что боялся?

— И то и другое, — бросил он через плечо, подошел к Индрику и окинул его взглядом с ног до головы. — Любовь, страх — все эти чувства лишь мешают, подчиняют нас. Вот поэтому отцы — твой и мой — не останутся в истории, про них очень скоро забудут. При жизни таких называют как угодно: Милосердный, Добрый, Справедливый — и никогда Великий. — Марсий закинул музыканту руку на шею, как лучшему другу, и повернулся ко мне: — Я извлек урок и не повторю ошибок. Мне не нужно любви. Достаточно, чтобы боялись.

Я промолчала. А что бы вы сказали человеку, который так отчаянно лжет самому себе?

— И это ты узнал от мадам Лилит?

— Ты не слушаешь, — разозлился он. — Этому я научился у себя. — Марсий раздраженно оглядел чугунного музыканта. — Что за идиот! — И выбил у него из рук поднос. Остатки орехов и плодов рассыпались по полу. Король шагнул прямо по ним и крикнул в сторону двери: — Позвать раздатчицу, я желаю обедать!

— Ваше Величество, — подала голос мадам Лилит, — три посла и один герцог ждут в приемной. Они приехали на деловой обед, поэтому не думаю, что сейчас…

Король быстро обернулся и прошипел:

— Я спрашивал ваше мнение, первый советник?

Секунду мне казалось, что та сорвется. Но мадам Лилит справилась с собой и ответила почти прежним тоном:

— Простите, Ваше Величество. Худший совет — тот, о котором не просили.

Вспышка Марсия уже прошла. Извиняться он, разумеется, не стал, но тон сбавил.

— Подождут.

Я с любопытством наблюдала за этой сценой. Значит, есть область, куда даже мадам Лилит путь заказан, и имя ей Уиннифред. Видимо, первый советник тоже прекрасно это понимала и была далеко не в восторге. Ее ноздри трепетали, а змейка на шее волновалась, чувствуя настроение хозяйки.

— Привести, — велел Марсий слуге, и тот поспешно скрылся за дверью.

Король снова уселся на трон. Индрик теперь стоял с глупым видом, вытянув вперед руки, которые больше ничего не держали.

— Итак, — провозгласил Марсий, — что же нам с тобой делать, принцесса?

— Вообще-то есть парочка идей, и если…

— Молчать. Как ты уже поняла, с прошлой нашей встречи многое переменилось, — он многозначительно постучал ногой по трону (мадам Лилит поморщилась), поэтому теперь никто и ничто не сможет заставить меня тебя терпеть.

Я ждала, что он скажет дальше, внешне сохраняя спокойствие, про себя же лихорадочно просчитывала варианты.

— А драконы читают газеты?

— Газеты? — растерялась я. На ум пришел «Транскоролевский сплетник».

— У меня есть блестящая мысль: я окажу тебе услугу. — Я настороженно ждала подвоха и, разумеется, дождалась. Король поелозил на шелковой подушке и с нескрываемым удовольствием заявил: — Раз уж ящер от тебя отказался, мы могли бы поместить объявление на первой полосе, — он сделал широкий жест, имитируя заголовок статьи: — Принцесса ищет дракона. Вегетарианцам просьба не беспокоить.

Я набычилась. Отсмеявшись, Марсий заявил с холодной ленцой:

— Значит, так: первым делом свяжемся с драконом и, если он подтвердит твои слова, лишив нас повторного представления «принцесса на привязи», просто вышвырнем тебя вон из города.

— За ворота? — похолодела я.

Помимо того, что это нарушало все планы, Затерянное королевство не зря так называется. За пределами города можно серьезно заплутать, всего лишь зайдя за соседнее дерево. У граждан страны такой проблемы нет: у них на внутренней стороне запястья имеется печать с заглавными буквами «З» и «К», которая избавляет от проблем при въезде в страну, а также помогает связываться с ближайшим населенным пунктом. Не могу сказать точно, как это работает. Про штамп я узнала от Эмилии, когда поинтересовалась, что за рисунок у нее и мадам Гортензии на руках.

В общем, если Марсий реализует угрозу, я и к Кроверусу не успею вовремя и не узнаю, как вылечить отца. Рухнет все!

— Ваше Величество, позвольте сказать, — подала голос мадам Лилит.

Марсий позволил. Она погладила хвостик змейки.

— Я хотела бы поговорить с Ливи наедине. — Мы с королем одновременно уставились на нее. — Мне доложили, что принцессу обнаружили на территории Академии. Прежде чем она покинет королевство, нужно убедиться, что у мадам Чераты нет к ней никаких претензий.

Когда до меня дошел смысл, из ушей разве что пар не повалил. Она намекает, что я могла что-то украсть!

Марсий хмыкнул и сделал небрежный жест.

— Дозволяю. — Мадам Лилит за его спиной раздраженно закатила глаза. — Кстати, и правда: что ты делала в Академии, Цветочек? Так глупо с твоей стороны было заявиться туда…

В этот момент двери раскрылись, избавив от необходимости отвечать. В зал вошла Уинни, неся поднос с тарелками, тарелочками, плошками и плошечками.

Марсий мгновенно обо мне забыл. Подтянулся на троне, глаза заблестели, но голос звучал нарочито равнодушно.

— Поставь сюда, — сказал он, пододвинув ногой небольшой кофейный столик.

Гоблинша покосилась на Индрика, сглотнула, подошла и с нескрываемым отвращением шмякнула поднос на указанное место. Плошки подпрыгнули, содержимое перемешалось.

Марсий и ухом не повел.

Протиснувшийся следом министр робко начал:

— Ваше Величество, послы Гиркании, Морабии и Изумрудных гор ждут уже второй час и…

Но под свирепым взглядом монарха тут же испарился.

— Так о чем это я, Цветочек? — протянул Марсий, обращаясь ко мне, но неотрывно наблюдая за тем, как Уинни наливает суп. Покончив с этим, она протянула ему тарелку. — Еще перечно-томатной заправки.

Гоблинша скривилась, демонстративно вылила всю оставшуюся плошку заправки (она пользуется популярностью в Затерянном королевстве, но у меня от одной капли из глаз текли слезы) и небрежно протянула ему тарелку.

— И укропа.

Та затряслась от злости и стала насыщенно-болотного оттенка. Мадам Лилит наблюдала за всем этим, брезгливо поджав губы. На Уинни она смотрела, как на опасное насекомое, которое нужно раздавить. Раздатчица медленно отвернулась, исполнила приказ и снова повернулась.

— И ложку.

Натянутая струна лопнула.

— Вот тебе ложка! — выпалила она и швырнула ее в суп. Жижа брызнула в разные стороны, окатив абсолютно всех. Нашим с Уинни платьям было нечего терять, чего не скажешь о нарядах остальных двоих. Особо смачная капля попала мадам Лилит на нос и стекла. Увидев это, гоблинша расхохоталась. Марсий вскочил, красный от злости и заляпанный с ног до головы.

— Ты… ты! — зарычал он и занес руку — пару мгновений я ждала, что на одну чугунную статую в этом зале станет больше. Уинни не шелохнулась, скрестив руки на груди и с вызовом глядя на него.

Тут снова заглянул давешний министр.

— Ваше Величество, — пролепетал он со страдальческим видом, — герцог Вирсавии…

И поспешно спрятался за дверь, о которую в следующую секунду разлетелась тарелка с остатками супа. Марсий повернулся к мадам Лилит и процедил:

— Первый советник, как вы относитесь к тому, чтобы ввести в моду чугунные костюмы для назойливых послов и герцогов?

— Отличная идея, Ваше Величество.

У меня отвисла челюсть: вот тебе и дипломатия!

Марсий схватил Уинни за руку и потащил к двери, на ходу оттирая салфеткой костюм. Гоблинша нехотя плелась за ним, даже не пытаясь скрыть злорадную улыбку.

— Обратно в камеру, — услышала я приказ короля, когда они вышли в коридор.