Ратуша сияла как рождественская ёлка. Толпящиеся перед входом нарядные люди блестели охапками конфетти, мигали вспышки фотокамер, отсвечивали крыши лимузинов и десятков других автомобилей, медленно ползущих по запруженной улице.
Стеклянная крыша здания напоминала сказочную черепицу изо льда, сквозь которую в погожие вечера проглядывали звёзды.
Карета загудела на своей воздушной подушке, по бокам замигали лампочки, и полозья начали медленно втягиваться обратно, вновь уступая место колёсам, убранным на время полёта. Я даже на самолёте никогда не путешествовала, не знаю, есть ли там в карманах сидений такие бумажные пакеты и для чего они нужны, но я сплёвывала туда скорлупу от фисташек из мини-бара.
Варлог определённо знает толк в комфорте. Доставили меня наилучшим образом, ещё и облетели все пробки, возникающие в нашем сонном городке один-единственный раз в году – в день бала. Но как же мы будем снижаться? Там же повсюду люди, ни одного свободного местечка…
Коней, в отличие от меня, сомнения не одолевали. Они направились прямо в толпу.
И если в первые мгновения, заметив карету, люди смотрели в небо, дёргали соседей, восторженно тыча в нас и снимая на камеры, то вскоре и до них начало доходить. Охапки мишуры бросились врассыпную, схлынув с лестницы, и копыта с чудовищным грохотом врезались в мрамор на её середине, выбив крошку и расколов ступени, но на этом не остановились, продолжая движение всё выше и выше, прямо в гостеприимно распахнутые двери, из которых лилась музыка…
Когда мы наконец остановились и я осмелилась открыть сперва правый, а затем и левый глаз, то решила, что оглохла – такая в зале стояла тишина. Оркестр смолк, никто не шевелился, только диско-шары продолжали кружиться, отбрасывая блики на остолбеневших гостей, не замечающих, что лёд в их бокалах тает. Я ещё успела увидеть Регину. В самом центре зала, она, видимо, до последнего давала интервью столпившимся вокруг репортёрам, а на её руке, изящно лежащей на локте Ария, что-то нестерпимо блестело…
А потом картинка как-то разом оживилась, смазалась, звуки вернулись, и те репортёры бросились ко мне. Дверца кареты распахнулась, а сама я очутилась в круговороте вспышек, лиц, сыплющихся отовсюду вопросов и наставленных на меня микрофонов.
Как зовут?…
Откуда приехала…
Имя дизайнера, сшившего платье? Нет, прошу, не трогайте… Это очень нежный эфильский шёлк! То есть элифский. Вернее, эфельский…
Уж не заблудилась ли принцесса из сказки? «Ха-ха-ха» вокруг.
Любимая марка автомобиля? Э-э-э-э…
К тому моменту, когда мне наконец удалось вырваться от телевизионщиков, пообещав позже дать ещё парочку интервью, вечер уже продолжился, если не в прежнем, то в почти прежнем формате, а на сцене выступал с речью мэр. Кони и карета тоже удалились под шумок, чудесным образом оставив по себе всего пару трещин в полу. И если б не эти царапины, можно было б решить, что недавний полёт в карете – всего лишь плод моего воображения и нескольких лишних бокалов мартини.
Кстати, откуда у меня мартини? Я отставила сунутый кем-то напиток и огляделась в поисках знакомых лиц. Ни Варлога, ни Морока поблизости не наблюдалось.
Нет, пожалуй, настоящее чудо всё-таки в том, что устояла во-о-о-он та пирамида из бокалов розового шампанского, с вершины которой красиво стекают струйки и пары холода. Проверю-ка соседний зал, где накрыт стол с закусками.
Но и там принц не спешил показываться, зато ко мне то и дело приставали с просьбой сфотографироваться. Одеты гости были по-всякому: от традиционных старинных нарядов до отливающих металлом ультрасовременных шмоток, похожих на тонкие листы жести. Или как вон тот оригинал, смахивающий на цветок из ковра, и в очках без стёкол. Мимо, весело смеясь и помахивая цветами и гирляндами, проносились дети: в одеждах в тон родительским, в костюмах фей и пиратов, с раскрашенными лицами.
А стрелка огромных, покрытых синей эмалью и позолотой курантов над сценой неумолимо приближалась к девяти вечера, когда сработает пробуждающийся раз в год механизм, и с последним ударом часов начнётся первый танец бала. По легенде, именно в это время завершилась эпическая битва с Врагом за крепость.
Народ всё прибывал, оживление нарастало, а телефон молчал, значит, Кольцо пока не у Антонио. Да где же он застрял? Почему медлит? Помадка не сработала? Или её не хватило? Всё-таки у бабули только две штуки оставалось… А вдруг там было не одно, а много колец, и ему пришлось вскрывать десяток витрин? Мы же не знаем, как выглядит нужное, только слышали о нём от мэра…
И когда же сюда доберутся остальные?
Зала бурлила, качая меня в потоках веселья, всё вокруг мельтешило, смеялось, гремело, блестело, а кубики льда с грохотом сталкивались в чокающихся бокалах. Интервью, пожалуйста, интервью! И ещё один снимок! Нет-нет, перефоткаемся, и ещё разок, и напоследок, красавица ведь не возражает? А то тут щёки толстые, и губы уткой вышли… Нет, не у вас, конечно, как вы могли подумать! И заливистый смех.
Душно, как же здесь душно… Я схватила с ближайшего стола какой-то буклет и принялась обмахиваться. Буклет оказался программой выставки, устраиваемой Эльзой Санкёр на следующей неделе в Париже. Ах да, мэр ведь один из спонсоров сегодняшнего вечера, грех при таком стечении народа не прорекламировать супругу.
Палец машинально переворачивал страницы, а глаза почти невидяще скользили по разворотам, нигде подолгу не задерживаясь. Всё ожидаемо: браслеты, ожерелья, диадемы. О, какое симпатичное колечко! Просто шикарное! К любому платьишку подойдёт… ЧТО?! Семьдесят миллионов фунтов за какое-то жалкое кольцо?! И не настолько уж оно красивое. Под таким углом – и вовсе невзрачное. Вот ведь людям деньги девать некуда… И вообще мошенник этот самый Пьер Лаваль, изготовивший его два года назад для коллекционера из N-ска, пожелавшего остаться неизвестным!
Я бросила программку на стол и едва не вскрикнула от радости, заметив в дверях Цирцею и госпожу Гримсен. Бабули и госпожи Кранах с ними, как и условились, не было. В ту же секунду пришла эсэмэска от Нетты, что они с Касом тоже здесь.
Ну, теперь глубокий вдох и снова в бушующее море гостей. Напитки, локти, лица, тела, подносы. Простите-извините, можно тут протиснуться? Правда? Вам нравится платье? Как это мило, мне оно тоже очень нравится.
Когда из мешанины вынырнуло очередное лицо, я даже не сразу его узнала.
– Виски, неужели это правда ты? – Восхищённый взгляд. – Ты сегодня просто потря…
– Прости, Арий, – перебила я, глядя поверх его плеча на своих, – сейчас очень спешу. Потом поговорим, хорошо?
И, даже не обернувшись, продолжила путь.
* * *
– Кто вы такой?
С порога коллекционного зала на Антонио изумлённо взирала смуглая женщина в голубой униформе с передником. Взгляд её перебежал на сидящих в углу и блаженно улыбающихся охранников, от них к выключенным камерам… и она начала медленно пятиться.
– Всё в порядке, Клара, – слегка заплетающимся языком произнёс один из охранников. – Это мы пустили…
– Всё в по-о-о-олном порядке, – заверил второй и показал большой палец. – Он во такой мужик! Просто мировой!
Антонио уже оправился от неожиданности и двинулся к служанке с чарующей улыбкой.
– Разве мэр Санкёр не предупреждал, что придёт слесарь сменить замки на витринах?
– Н-нет, – ещё один шажок назад. – Он вообще не велит пускать посторонних к драгоценностям, тем более в его отсутствие.
– Драгоценностям? – Антонио с деланым удивлением огляделся вокруг и снова обрушил на Клару всю мощь своего магнетического взгляда. Одним прыжком очутился рядом, сгрёб её в объятия и хрипловато сообщил: – Единственная драгоценность только что вошла в эту комнату!
* * *
– Ты не мог ещё на пару лет дольше за ним ходить?
Регина выхватила у подошедшего Ария один из двух бокалов с шампанским, осушила гигантским глотком и очаровательно улыбнулась очередной вспышке камеры.
Так, надо успокоиться. Она прекрасна. Вдох-выдох… Она самая прекрасная девушка на этом вечере. А рядом – самый завидный парень города, достойная оправа для её блеска. Всё идёт прекрасно. НЕТ, ЧЁРТ ПОБЕРИ! Всё ШЛО прекрасно, пока не появилась эта выскочка! Глаза б её не видели, будто с неба упала. И украла у Регины заслуженные минуты славы. А они принадлежат ей, все до последнего мгновения! Она ведь так старалась: столько месяцев готовилась, продумывала. Нет уж, эта официантка не отнимет у неё триумф. И как она наскребла на такое платье? Подписала продажу себя на органы? Не иначе. Надо будет потом выяснить имя модельера и сделать так, чтобы он шил только для Регины. А перед этой выскочкой закрылись двери не то что всех мастерских и ателье, но даже барахолок! Да, так она и сделает.
После принятого решения и ещё нескольких комплиментов настроение немного улучшилось. Всё равно она королева этого вечера. И никому не позволит перетянуть внимание с неё на кого-то другого. Но что самое обидное, девица, кажется, и не старается вовсе… А, нет, ещё как старается – просто из кожи вон лезет, чтобы насолить Регине: вон, фотографируется с каждым плебеем. И улыбается направо и налево. Зарабатывает дешёвую популярность. Ну так Регине не нужно выпрыгивать из платья, окружающие и так восхищённо замирают при виде её.
Регина гордо выпрямилась и поправила кольцо, вызвавшее сегодня столько восторгов у гостей и репортёров. Папочка, конечно, рассердится, когда увидит снимки в газетах, но всё это будет завтра. Главное, не приближаться к нему до конца вечера, а тут как раз трудностей не возникнет. Его и без того рвут на части. Так что сегодня она насладится собственным великолепием и заслуженным обожанием сполна.
– Идём, поздороваемся с коллегами твоего отца. – Регина забрала у Ария недопитый бокал и отставила на поднос. – Связи нужно поддерживать и укреплять.
Её брови приподнялись и оставались в таком положении до тех пор, пока он не догадался подставить локоть.
И снова перед ними расступаются, а Регина величественно плывёт, раздавая сердечные улыбки и милостивые кивки – теперь уже не только полезным знакомым и высокопоставленным гостям, а каждому жаждущему её внимания. Пусть радуются, её сияния хватит на всех.
Только какой-то сногсшибательный парень в тёмно-красной старинной куртке прошёл мимо, даже не взглянув. Ещё и плечом толкнул. Высокомерный наглец!
В тот же миг грудь неприятно кольнуло, и Регина застыла, прижав к ней руку.
– Что с тобой? – обеспокоенно склонился к ней Арий. – Плохо себя чувствуешь?
Регина раскрыла рот, но вместо ответа вдруг, к собственному неописуемому ужасу, рыгнула. Арий отшатнулся, однако больше, кажется, никто не слышал.
Во всех неловких ситуациях нужно делать вид, что ничего особенного не произошло.
– Я в порядке, идём, – выдавила она, возобновляя путь.
– Мама, мама, смотри, живая Барби! – махала в её сторону какая-то малышка с аквагримом в виде бабочки на лице, дёргая за подол безвкусно одетую блондинку.
Регина убрала руку с локтя Ария, подошла, с нежной улыбкой присела перед девочкой, позаботившись о том, чтобы платье красиво расправилось вокруг, и, понизив голос и не переставая улыбаться, произнесла:
– Ещё раз сравнишь меня с этой пластиковой дешёвкой, маленькая засранка, нос откушу.
Игриво коснулась кончика упомянутого носа под умилённые вздохи окружающих, так же грациозно поднялась и продолжила путь, не заметив, как нарисованная бабочка шевельнула крыльями и вспорхнула с лица девочки, поднимаясь широкими кругами к потолку. Остальные тоже не заметили, потому что очарованно смотрели Регине вслед.
– Мама-мама, – задёргала малышка многострадальный подол. – Барби – злая колдунья!
Женщина опустила глаза и нахмурилась.
– Когда ты успела стереть грим, Дженна?
– Я не стирала, бабочка сама улетела!
– Что за глупости! Сколько раз повторять: не сваливай вину за свои проступки на волшебные выкрутасы и воображаемых друзей. Идём, – женщина потянула её прочь.
Девочка печально обернулась на следовавшего за ней по пятам крохотного гномика в бриджах и старомодной жилетке.
– Не обижайся, Пип, взрослые – они такие взрослые.
* * *
От Цирцеи и госпожи Кранах меня отделяло меньше половины пути, когда повыше локтя настойчиво сомкнулись чьи-то пальцы. Я повела плечом, стряхивая руку.
– Извините, мне некогда фотографироваться. И с интервью тоже потом!
Рука не стряхнулась.
– Для меня время найдёшь, – в спину ткнулась острая прохлада металла, а взгляд знакомо влип в завораживающую тьму чужих глаз, словно бы отсекающих остальных гостей в параллельное измерение и оставляющих нас наедине в центре шумного зала.
Сердце бешено заколотилось.
Ну, здравствуйте, ваше высочество. И вам не хворать, кинжал его высочества.
А Морока по-прежнему не видать…
– Где ведьма? – продолжил Варлог, не повышая голоса, но при этом легко перекрывая все прочие звуки, которые с него словно бы скатывались.
Ко мне быстро возвращалось самообладание Так, значит, часть четвёртая, третий подпункт.
– Её здесь нет.
Пальцы крепче стиснули предплечье.
– Я велел вам…
– Быть готовыми к восьми. Мы и были. Но нигде не указывалось, что мы должны поехать на бал вместе и ходить здесь под ручку в ожидании тебя.
Короткая пауза, и во взгляде принца мелькнуло что-то похожее на уважение.
– Быстро учишься.
– У меня хороший учитель и лимит по времени. Приходится осваивать экстерном.
– Где Кольцо?
– В надёжном месте.
– Меня начинает утомлять наша беседа, – острие многозначительно кольнуло спину. – Ты забываешь, что твоя жизнь находится сейчас в моих руках.
– А твоя – в моих, – беззаботно заявила я.
И зубы почти не клацали.
– Что, думал, мы не узнаем? – усмехнулась я его недоверчивому удивлению и прорезавшей лоб складке. – Слыхал когда-нибудь про самого тощего парня в мире, чья смерть пряталась на кончике иглы, а игла в киндер-сюрпризе, а киндер-сюрприз – на верхней полке в банке из-под варенья с надписью «соль»?
Пару мгновений Варлог мрачно молчал, а потом улыбнулся. Неприятно так. Многозначительно.
– Значит, его лордство всё вспомнил?
– Ещё как! – соврала я. – «От» и «до».
– Ему всё равно меня не одолеть. И вам не спрятать от меня Кольцо и ведьму.
– Знаю.
Варлог от изумления даже кинжал опустил. Отступил на полшага, не выпуская меня из рук, и внимательно оглядел с ног до головы, будто видел впервые.
– Тогда что за обречённую игру ты затеяла? Чего хочешь?
– Оставь меня в живых. Я очень-очень хочу жить. Видишь, какое красивое платье – толком и поносить не успела. А ещё парочка потрясающих парней сегодня номерок попросили, умоляли о встрече…
Ну, где же ты, Антонио!
– …так что я сдам тебе друзей, расскажу, где Кольцо и ведьма, если взамен пообещаешь сохранить мне жизнь.
– Обещаю, – легко согласился Варлог, даже не дав себе труд задуматься для вида.
Аж покоробило от такой оценки моих умственных способностей. Но вслух я изобразила облегчение. А про себя лихорадочно прикидывала, что же делать дальше. По всем подпунктам Кольцо к настоящему моменту уже должно было оказаться здесь.
Нет, оставался, конечно, ещё один вариант, с ведьмой, но он на самый крайний случай. Или самый крайний случай настал?
Внезапно на груди пропиликало.
– Прошу прощения. – Я извлекла из лифа сотовый и радостно улыбнулась. – О! Как раз один из тех парней. – Клацнула по экрану, разворачивая эсэмэску.
«Товар в пути. Жди 5 мин».
Фух, Антонио, чтоб тебя!
Но облегчение быстро сменилось беспокойством. Пять минут – не такой уж маленький срок, когда приходится развлекать и отвлекать настроенного на кровавую расправу Принца Тьмы.
Тут музыка смолкла, и взоры обратились к часам, в глубине которых нарастало треньканье.
Идея пришла неожиданно.
– У меня есть ещё одно условие.
Меня припечатали высокомерным взглядом.
– Ты забываешься. Я и так обещал сохранить тебе жизнь.
– Даже не условие, крохотная просьба. – Я указала на узорчатую стрелку, отмеряющую последние мгновения перед боем курантов. – Подарите мне танец, мой принц! Всего один…
И присела в грациозном поклоне.
* * *
Нетта напряжённо вглядывалась с галереи второго этажа в парочку в центре зала, которую остальные гости огибали, как вода камень. Пламенеющая макушка в окружении изумрудных всполохов – и красно-чёрное пятно. О чём они так долго треплются? Виски скинула всем предупреждение не вмешиваться, но она явно переоценивает свои силы. Вот надоест Злыдню болтовня, и что тогда? Ладно хоть Кас там же неподалёку, страхует.
Нетта потеребила колечко в брови и кинула стотысячный взгляд на экран, где горело «Жди 5 мин». Уже целых шесть прошло! Где же тебя носит, Пикси?!
Внезапно между колонн напротив мелькнул силуэт. Полуспрятанный тенью, неизвестный двигался по параллельной галерее, скрываясь и снова появляясь в пределах видимости.
– Чезаре! – радостно крикнула Нетта, подавшись вперёд и вцепившись в балюстраду.
Но он не услышал из-за грохота музыки. Обряженный в какие-то старомодные тряпки в стиле Варлога, Чезаре шагал, сосредоточенно глядя перед собой и не замечая ничего вокруг. Нетта кинулась бежать вдоль своего балкона, отчаянно размахивая руками, чтобы привлечь внимание.
– Чезаре, подожди!
Когда он свернул, она тоже бросилась к лестнице, надеясь успеть перехватить его.
* * *
Пикси мчалась со всех лап, целеустремлённо сузив глаза и стиснув челюсти, в которых покачивался мешочек с драгоценной ношей. Перепрыгивала канализационные решётки, проносилась на красный, юлила между машинами, но ни на миг не расцепляла зубы. Наконец-то ступени! Вверх-вверх-вверх. Музыка, темно, люди, шум, звон стекла, и снова она бежала, огибая каблуки, вскакивая на столы и чьи-то сумочки, протискиваясь под стульями. Под одним балетная пачка даже застряла. С болью в сердце Пикси рванула сильнее, оставив на гвозде пару блёсток. Балкон!
Вбежав на условленное место, она растерянно замерла: где же Чёрненькая? Должна была ждать здесь… Положив мешочек на пол, Пикси беспомощно огляделась. Что же теперь делать?..
* * *
Треньканье нарастало, пружины кряхтели, наконец часы вздрогнули, и по обеим сторонам циферблата открылись стрельчатые дверцы. Из правой выехал кособокий рогатый уродец, из левой – тоненький позолоченный принц с летящими по ветру кудрями и вороном на плече. Встретившись на середине, они выхватили мечи и с первым ударом курантов вступили в ежегодную битву Добра с Врагом.
БОМ. Скрестились клинки
БОМ – М. Ударились снова, и уродец стал ниже ростом
БОМ – М-М. Ещё ниже и отступил на полшага
Какая прелесть: Варлог сражается сам с собой. А ведь и я могла стоять сейчас среди восторженных зрителей, с замиранием сердца наблюдая сие чудо инженерной мысли и всей душой болея за златокудрого героя, при том втайне зная, что он непременно победит.
А как иначе? Ведь враги – это всегда кособокие уроды, поэтому тут не надо быть гением, чтоб предсказать итог схватки.
– И как тебе такая версия событий? – повернулась я к Варлогу, на губах которого играла презрительная улыбка.
– Истёкшие столетия не прибавили жителям ума.
– Помнится, обо мне ты был чуть более высокого мнения. Так как насчёт танца?
БОМ – М-М – М
БОМ – М-М – М-М
Пальцы вспотели, а телефон до сих пор молчал. Видя, что Варлог готовится отказать, я подпустила в голос вкрадчивости, вплетая кружева лести.
– Всего каких-то десять минут. Можешь сколько угодно презирать их, – обвела рукой зал, – и называть жалкими людишками, но тебе нравится их обожание и поклонение. Соглашайся! Ведь это последний бал Мистиктауна. Что там у классиков говорится про танцы на пепелище? Пусть горожане хоть напоследок приобщатся к прекрасному, наблюдая танец настоящего принца.
БОМ – М-М – М-М – М-М – М-М
Последним ударом золотой герой вогнал Врага в землю, чтобы секунду спустя оттуда выпорхнула такая же хрупкая и фальшивая девица и, исполнив вокруг него парочку энергичных пируэтов, упала в объятия. Механический поцелуй, символическое отпускание ворона, и влюблённые, держась за руки, удалились в правую дверцу под гром аплодисментов.
– Почему бы и нет, – произнёс наконец принц, наблюдая, как крошечный золотой воронёнок успевает влететь за хозяином за миг до того, как створка захлопывается до следующего года.
– А сейчас настал долгожданный и волнительный для многих момент! Пришло время объявить пару, которая, по итогам голосования, откроет бал! – торжественно объявил ведущий, вызвав волны оживления.
Варлог повернулся к нему и небрежно повёл рукой. Микрофон поперхнулся, а через весь зал протянулась теневая дорожка, словно невидимые руки раздвинули гостей, освободив проход, по которому принц повёл меня к месту начала танца. Ведущий беспомощно пучил глаза, но не мог отвести их от нас. Гости тоже зачарованно ловили каждый жест, и, как мне кажется, дело было уже не только и не столько в колдовстве.
– Кстати, почему бы тебе не отстегнуть шпагу? А то какой-то танец втроём получается… Нет? Ну нет так нет, я ж не настаиваю…
В длинной веренице лиц мелькнула бледная Регина с закушенной губой, а потом мы остановились под лучом прожектора, и когда полились ноты, все мысли вылетели из головы, уносясь куда-то в темноту вместе со зрителями. Остались только нежные звуки и тёплый трепет в груди. Томительный миг ожидания, взволнованный выдох и первое плавное движение, перенёсшее меня в ослепительной вспышке в другой мир – мир, где не было лиц, не было прошлого и будущего, планов и сожалений, тревог и надежд. Лишь сладкое восхитительное бесконечное «сейчас».
Обволакивающее скольжение шёлка по коже, щекочущие лицо пряди, тепло чужих рук и головокружительное ощущение полёта. Только раз в жизни возможно подобное волшество – первый танец. И уже не важно, что было вчера, и будет завтра, и настанет ли это «завтра» вообще. Важен миг единения, гармонии с целым миром, когда мелодия захлёстывает тебя и уносит далеко-далеко – туда, где нет ничего несбыточного, где мечты осуществляются, сказки заканчиваются счастливо, а чудовищам достаточно девы и розы. И никаких колец… И ты уже не ты, а воздушная мелодия, чистая и возвышенная, свежая, как весенний ветерок. И тело само знает, как двигаться, как рассказать твою историю через танец.
Завораживающе медленно кружили диско-шары, разбрасывая вокруг мириады бликов, расцвечивая зал во все оттенки чудес, сверху сыпался серебристый дождик, и даже звёзды завидовали нам, простым смертным, подглядывая сквозь стеклянный купол потолка. Платье взметалось и опадало, окутывая нас с принцем изумрудным вихрем, а мой партнёр не сделал ни единого неверного движения.
Шпага ему и впрямь не мешала…
И можно ненадолго представить, что в объятиях меня держит тот славный герой из легенды, победитель Врага и добрый хранитель города. Влюблён, сражён, очарован и умоляет о следующем танце…
Но глаза напротив пылали такой первозданной тьмой, жгучей, глубокой и несовместной с придуманным романтическим портретом, что образ начал расползаться, как плохо пошитый костюм… как слишком плоский костюм. Куда не уместить живого человека с его желаниями и страхами, заслугами и обидами, со всем плохим и хорошим – со всем тем, что делает его человеком, а не абстрактным героем абстрактной легенды.
И как только это осознание просочилось сквозь флёр мечты, грёза начала таять, возвращая меня в реальность, к принцу-злодею и висящему на волоске плану. Последняя мысль окончательно спустила с небес на землю, и вот я уже снова в бальном зале ратуши, скольжу среди десятков присоединившихся к нам пар, оставаясь, однако, словно бы отгороженной от них незримым кругом.
Время, нужно тянуть время.
– Прекрасно танцуете, ваше высочество. Как насчёт следующего танца?
В лице Варлога проступило странное выражение, а голос зазвучал глубоко и взволнованно:
– Много лет я блуждал во мраке собственных заблуждений, преисполненный злобы и ненависти ко всем и вся. И не было в моём сердце места любви и прекрасному… до этого танца. Ты как луч озарила моё скорбное существо, раскрыв глаза на творимые бесчинства и заставив устыдиться самоё себя, а отблеск твоей улыбки вернул мне утраченную надежду и обратил душу к свету.
– Что, правда, что ли? – удивилась я.
– Мечтай, – хмыкнул принц и нетерпеливо огляделся. – Что бы ты там ни замышляла, оставь бесплодные упования, тебе меня не провести. Я выполнил условия: ты жива и танцуешь. Где ведьма и Кольцо?
– Но танец ещё не закончился, – возразила я. – И раз уж я озарила твоё скорбное существо, не лишай и ты меня последних минут удовольствия. А пока мы всё равно танцуем, почему бы тебе не рассказать, как ухитрился пролезть в мой сон?
– Магия, – небрежно повёл плечом Варлог, – мне подвластны тёмные искусства и небесный огонь.
– Врёшь, – ухмыльнулась я, – никакой ты не колдун. Иначе зачем бы тебе понадобилось тянуть силы из ведьм, если есть свои? Ксавьер рассказал про отпугиватели – закопанные перед башней стальные штыри, – поэтому я в курсе, что те молнии притянули вполне земные законы физики. В общем, не хочешь – не отвечай, но за простушку-то зачем меня держать?
Принц посмотрел со снисходительным интересом. Помедлил и, вопреки чаяниям, соизволил-таки ответить.
– Печень колдуна. Один из предков поглотил при инициации, и иссякаемая толика сил передалась следующим поколениям. А тянуть силы можно и из людей. Жизненные.
Резкий разворот в танце, от которого захватило дух, а мысли бросились врассыпную, оставив лишь биение сердца.
– Инициации? – уточнила я, отдышавшись. – Тот самый милый семейный обряд? А сам-то его уже проходил?
Ещё один резкий разворот.
– Много спрашиваешь.
– О’кей, поняла: семья – больная тема. Тогда просто поблагодарю за карету, это было очень мило.
– Благодари своего друга, – фыркнул Варлог и вытянул руку, держа меня за кончики пальцев, пока я обегала его по кругу.
– Друга? – запыхавшись, уточнила я, снова оказавшись в его объятиях. – Не припомню, чтобы у нас были общие друзья.
– Тот, что властен над механизмами.
Я немного подумала и неверяще распахнула глаза.
– Чезаре? Не может быть! С чего бы ему тебе помогать? Он тебя ненавидит!
– Он ненавидит тебя. И ту, что его обманула.
– Нет, всё равно не верю! – помотала я головой, хотя в глубине души уже верила.
Как же сразу не догадалась, что лишь один человек в Мистиктауне, если не в целом мире, мог сотворить то чудо, что доставило меня на бал! Я содрогнулась, представив реакцию Нетты. Но сразу же взяла себя в руки и сделала пренебрежительный жест.
– Какое мне до него дело? Или до кого-либо ещё в этом городишке? После сегодняшнего вечера и нашего уговора друзей у меня всё равно не останется, как, впрочем, не останется и самого города.
В этот момент танцующие раздвинулись, и я тихонько вскрикнула, заметив в просвете наблюдающего за нами Ксавьера. Варлог начал поворачивать голову, чтобы выяснить причину испуга, но я уже оправилась и, положив ладонь ему на щёку, развернула лицо обратно, полыхнув очами.
– И обещай, что непременно убьёшь всех. Всех-всех до единого. Сам понимаешь: после такого предательства ненависть поколений мне обеспечена. Не хочу потом испытывать неловкость, сталкиваясь с выжившими где-нибудь в очереди за попкорном.
Принц аж восхитился таким коварством.
– Обещаю, – заверил он, мимолётно коснувшись моих костяшек губами, и крепче притянул за талию. – Быть может, я ошибся, и в нас таки есть некая общность.
– Быть может… – кисло согласилась я, мысленно подгоняя Пикси и скользя рассеянным взглядом по танцующим неподалёку Арию и Регине. На её руке что-то нестерпимо блестело и переливалось морем огней. Хм, где-то я уже видела это колечко… или так только кажется?
* * *
Ещё чуть-чуть, чувствовала Регина, и её хватит удар. Теперь не осталось никаких сомнений: официантка всё заранее спланировала. Небось год готовилась, копила деньги и ломала голову, как бы покрепче насолить Регине. Сперва достала где-то это умопомрачительное платье, потом нарочно сорвала интервью и целый вечер перетягивала внимание на себя дешёвыми трюками и фальшивыми улыбками, а теперь ещё и танцует с тем высокомерным гадом! Кстати, где она его откопала? Явно не местный, красавчиков Регина знает наперечёт, и все они числятся в рядах её поклонников. Но этот не здешний. Наверняка какой-нибудь альфонс из эскорт-агентства. И о чём они, интересно, так задушевно воркуют? Аж смотреть тошно! Должно быть, поздравляют друг друга с удавшейся пакостью.
Регине даже почудилось, что она угадывает реплики по движению губ.
– Видал, как её перекосило? – Это Рыжая. – Обними меня покрепче, да, вот так, чтоб Регина Санкёр знала, как ты меня любишь!
– Объятия – это ещё десятка сверх прайса. Итого – с тебя сто фунтов за вечер.
– Сто фунтов?! Ничего, если в рассрочку? – Заискивающая улыбка. – Я и так продала всё что только можно, включая бабушкину вставную челюсть.
– Агентство не даёт в кредит, – презрительно изогнутая бровь.
– Ладно-ладно, я что-нибудь придумаю. А, чёрт с ними, со ста фунтами! Гулять так гулять, обними меня на двадцатку, пусть эта Санкёр лопнет от зависти!
Регина помотала головой, прогоняя видение, и перевела взгляд на Ария.
– Куда это ты уставился?! – рявкнула она, и тот, вздрогнув, отвёл глаза от официантки.
Вдох-выдох. Вдох-выдох.
Платье, интервью, темноволосого плейбоя и даже Ария Регина бы ей ещё простила. Но первый танец – никогда! Замарашка ещё горько пожалеет. Регина стольким пожертвовала – отказалась от восьмого айфона и каникул на Карибах ради вброса дополнительных бюллетеней! Она, и только она по праву должна была открывать бал!
– Регина, у тебя руки трясутся.
– А у тебя глаза голубые и идиотская привычка сообщать очевидные вещи, – выдавила она сквозь зубы.
Вдох-выдох. Вдох-выдох. Нет, больше не помогает. Вдох-вдох-вдох!
И где была её голова, когда она связывалась с этой мямлей?!
Но не отдавать же теперь официантке… Или пускай забирает?
– Регина, ты подаришь мне следующий танец? – проблеяли над ухом, и рядом возникла нескладная фигура Эмоса Страйка в голубом пиджаке и несуразно-огромном жёлтом галстуке.
Дёргающийся кадык и надежда в глазах. Регина привычно посмотрела сквозь него.
– Следующий танец – в следующей жизни.
Тут они сделали разворот, и замешкавшийся Страйк отскочил лишь в самый последний момент, открыв несущуюся прямо на них пару. Арий попытался уклониться, но было уже поздно, и четверо танцующих налетели друг на друга. И вновь Регину скрутило изжогой, молнией передавшейся куда-то в район груди. Даже платье заискрило статическим электричеством.
Эскорт-парень тоже замер, приходя в себя и словно бы прислушиваясь к собственным ощущениям, потом вскинул голову и плеснул на неё обжигающей лавой глаз.
– Ведьма! – Перевёл взгляд на её правую руку. – Кольцо!
* * *
Всё случилось в считаные секунды. Только что мы с Варлогом кружили отдельно от остальных, и вот уже впечатываемся в другую пару. И конечно же, из десятков танцующих ими должны были оказаться именно Регина и Арий!
При столкновении нас с принцем отбросило в разные стороны. Недовольный, Варлог обернулся посмотреть на виновников, а я вдруг почувствовала, как кто-то настойчиво тянет меня за подол. Опустила глаза и чуть не подпрыгнула.
– Пикси!
Собачка вильнула завитым хвостом и протянула мне в зубах… мешочек. Нет, только не это!
Убедившись, что Варлог всё ещё отвлечён, я присела и подтолкнула её в противоположном направлении.
– Не мне, Пикси! Ты должна найти Нетту и отдать это ей!
Но терьерша упиралась всеми лапами и не оставляла попыток всучить мне драгоценность.
– Ладно, давай сюда. – Я протянула руку, и Пикси радостно избавилась от ноши.
Проворно вытряхнув Кольцо на ладонь, я выпрямилась и кинула на него беглый взгляд. Какое… знакомое. Да что же мне сегодня все кольца кажутся знакомыми! А вот застывать посреди танцпола не стоило. Скрип бальных туфель, расширяющиеся глаза, удар трёх тел, и выбитое Кольцо приземляется по дуге на пол и, звонко подскакивая, укатывается куда-то под ноги танцующим.
Божечки, нет!
Я метнулась за ним, усердно работая локтями.
– Простите, извините! Ещё раз простите…
– Это ваше? – Вынырнувший навстречу парень сверкнул улыбкой, не прерывая танца, вручил Кольцо и унёсся дальше со своей партнёршей.
– Да, спасибо! – крикнула я уже вслед, перевела полный облегчения взгляд на реликвию и… нахмурилась.
Сколотый край.
Даже ногтем поскребла, чтобы убедиться, что не ошиблась. Не ошиблась. Но мозг всё равно отказывался принять информацию.
Суперважное Кольцо Имельды, реликвия, которой без малого шесть сотен лет и которая скрывает огромную силу и несёт гибель Варлогу сделана из… обычного стекла? А ещё выглядит точь-в-точь как кольцо на руке у…
Визг за спиной заставил резко обернуться.
Регина!
* * *
– Ведьма! Кольцо!
– Ка-а-а-ак ты меня назвал?! – задохнулась Регина и вдруг испытала колоссальное облегчение от представившейся возможности выплеснуть на мерзкую парочку всё скопившееся раздражение. Ну сейчас она им устроит! Навеки отобьёт охоту над ней насмехаться. Санкёры не прощают обид!
– Нет, ты слышал, как этот урод назвал меня? – повернулась она к Арию и подтолкнула его вперёд. – Ты что, так и будешь просто стоять и слушать, как оскорбляют твою девушку?!
– Извинитесь перед Региной, – промямлил Арий.
Но брюнет обратил на него внимания не больше, чем на пищащего комара. Властно простёр руку и прогремел:
– Отдай Кольцо, ведьма!
Регина отшатнулась, прикрыв драгоценность.
– Совсем спятил! Хоть представляешь, сколько оно стоит? Тебе на такое три жизни в своём агентстве пахать!
Парень сделал ещё один шаг к ней.
– Кольцо. НЕМЕДЛЕННО.
– И нечего мне тут глазками сверкать! Арий, да сделай же что-нибудь!
Но брюнет только рукой повёл, и Ария отшвырнуло прочь, как тряпичную куклу. Широко распахнутыми глазами Регина смотрела, как псих приближается, становясь с каждым шагом всё менее похожим на жиголо и вообще на человека. Лицо потемнело, скулы заострились, а в зрачках пузырилась непроглядная тьма, стекая к щекам веточками чёрных прожилок. Да на каком он, чёрт возьми, препарате сидит?!
Парень снова повёл рукой, и Регина почувствовала, как её отрывает от пола неведомая сила. Так громко она не визжала, даже когда узнала, что её любимую марку шампуня сняли с производства.
* * *
Я остолбенело переводила взгляд с Регины на Варлога, потом на фальшивку на своей ладони – и снова на Регину. Шпильки одна за другой вылетали из её великолепной причёски, и высвобожденные пряди реяли вокруг искажённого ужасом лица, как лепестки какого-то чудовищного цветка. Туфли слетели, и голые мыски судорожно бились высоко над полом, но руку с кольцом она продолжала крепко прижимать к груди.
Словно в трансе я наблюдала происходящее, а в голове уже разворачивалась совсем другая картина. Там во всех красках встал злополучный день четыре года назад, когда две подружки от нечего делать и шутки ради взялись сочинять заклинание пробуждения древнего принца в сонной тиши библиотеки, где спали даже мухи.
Вот мы с Неттой, хихикая и подталкивая друг друга локтями, сочиняем неуклюжие рифмы, прыская в кулак и косясь на Цирцею за стойкой. Та время от времени отрывается от «Войны и мира», за обложкой которого, как мы, разумеется, знаем, прячется очередной роман в мягком переплёте, и шикает на нас, но её рука уже тянется макнуть печенье в чай, а другая – перелистнуть страницу.
Крайне довольные собой, мы наконец покидаем читальный зал, строя планы поднятия красавчика из небытия. На крыльце брызнувшее в глаза солнце мешает вовремя разглядеть поднимающуюся навстречу группку.
Недовольный вскрик, и меня толкают в грудь.
– Разуй глаза, Финварра! – Тоненькая блондинка в шмотках по последней моде встряхивает волосами и выхватывает у меня листок. – Что это у тебя?
– Верни! – тянусь я, но она уже развернула его и читает вслух под подобострастное хихиканье своих подлипал.
Пухлые губы кривятся в ухмылке.
– Ах, принц Варлог, как мы тебя любим! Чмоки-чмоки!
И накрашенный рот оставляет на записке смачные отпечатки помады.
– Больше не задерживаю. А то опоздаете на сборище лузеров.
Наманикюренные пальцы сминают бумажку и щелчком отправляют её мне в лицо. Комок отскакивает от подбородка и падает под ноги, а дверь позади уже закрывается, приглушая девичий смех.
Я нагибаюсь поднять.
– Оставь, – морщится Нетта. – Всё равно настроение уже изгажено.
И шагает прочь.
Но я, сама не зная почему, украдкой подбираю клочок и бросаюсь её догонять. Улица подёргивается рябью, плывёт, и меня выносит обратно в бальный зал ратуши, где разворачивается самая скандальная за всю историю Мистиктауна сцена.
Первая красавица города, раскинувшись звездой, парит в воздухе, разрывая перепонки своими визгами. Музыка стихла, танец прервался, и шокированные гости образовали почтительный круг, который никто не смеет преступить.
А нет, один нашёлся.
– Регина, солнышко моё! – бросился вперёд мэр и повис у неё на ноге.
– Идиоты! Прекратите фотографировать! – завопила Регина на репортёров, но щёлканье и вспышки со всех сторон не прекратились. – Папочка, сними меня отсюда!
Он старался, правда, но безрезультатно.
– Виски!
Этот голос окончательно вернул меня к реальности, если слово «реальность» применимо к творившемуся безумию.
– Нетта, – обрадовалась я и кинулась ей навстречу.
– Ничего не понимаю: у Варлога что, окончательно съехала крыша? Почему он называет стерву ведьмой? – Подруга бегло полюбовалась на дрыгающуюся Регину и болтающегося у неё на ноге мэра и ухмыльнулась: – Хотя не возражаю – зрелище шикарное.
– Да потому что она и есть ведьма! Самая настоящая! Мы все ошибались: заклинание сработало не из-за меня и не из-за тебя. Это Регина случайно активизировала его четыре года назад, а я просто преподнесла Варлогу на блюдечке! То есть по факту именно она оживила принца, и Кольцо теперь наша единственная надежда!
Глаза подруги метнулись к правой руке Регины, которую та попеременно то полоскала в воздухе, пытаясь восстановить равновесие, то прижимала к груди, пряча от неторопливо приближающегося Варлога.
– Значит, нам кранты, – резюмировала она, побледнев.
– Ещё нет, кольцо не то! Только Варлог пока об этом не знает. Думает, что и ведьма, и реликвия у него в руках, а фактически – лишь ведьма. И пока до него не дошло, у нас есть последний шанс.
– Не то кольцо? – обескураженно повторила Нетта, не поспевая за мыслью. – Что ты хочешь…
– Оно самое обычное. Вернее, самое обычное кольцо в сто пятьдесят карат за семьдесят миллионов фунтов. Я видела его сегодня в каталоге Эльзы Санкёр. – Схватив с ближайшего стола буклет, я ткнула в нужную картинку. – Видишь, что написано: изготовлено Пьером Лавалем два года назад по спецзаказу. Не шестьсот лет назад, а всего лишь два года! В нём нет ничего фантастического, кроме цены. А вот это его дешёвая подделка, – Нетта поражённо уставилась на стеклянную копию на моей ладони, – которая зачем-то понадобилась Санкёрам.
– Но как же коллекционный зал, и Антонио…
– Я облажалась. Была уверена, что это то самое Кольцо. Ведь ни я, ни Варлог никогда его не видели, и…
– Постой, Варлог тоже не знает, как выглядит Кольцо?!
– Не знает. До меня только что дошло: он не ответил на просьбу описать его, а сейчас пялится на творение Лаваля в полной уверенности, что это оно. Понятия не имею, как такое возможно, но даю руку на отсечение, что принц в глаза его никогда не видел! Сейчас это уже не важно. Важно то, что вчера я ошиблась. Всё так замечательно совпало: подземный коридор вывел нас к дому Санкёров, а мэр, чтоб его, как раз носился со своей побрякушкой. Вот я и сложила два и два и получила три.
– То есть Имельда нас кинула? Тот ход не вёл ни к какому Кольцу?
– Да нет же! Именно к нему и вёл! Только я предпочла всё усложнить и полезла на стену, хотя оно было прямо у нас под носом, даже помечено для особо догадливых!
– Просто скажи прямым текстом, я уже не врубаюсь, – простонала Нетта. – Где под носом? Под чьим носом?
– Да прямо за тем ри… – слова застряли, потому что из толпы вынырнул Чезаре.
– Салют, Виски, – выпалил он, присоединяясь к нам.
– Виски говорит это не то кольцо, но она знает, где настоящее, – сообщила ему Нетта.
– Правда? И где же?
Я невольно отступила на шаг, механически отметив, что парень одет в старинный костюм в одном стиле с принцем.
– Нетта… Варлог сказал, что Чезаре с ним заодно. Пришёл к принцу после вашей ссоры и предложил помощь против нас.
– Да, Чезаре мне всё рассказал, – нетерпеливо отмахнулась подруга. – Он нарочно втёрся к Злыдню в доверие, чтобы сорвать планы. Говори же, где настоящее Кольцо!
– Да, Виски, не тяни! Иначе нам крышка, – поддержал парень, нервно поглядывая то на меня, то на Варлога, которого всячески отвлекали от Регины Цирцея и госпожа Гримсен.
А у меня… комок в горле стоял. Ведь если Чезаре действительно предатель, то, рассказав ему, где Кольцо, я лишу нас последней надежды.
– Боже, Виски, это же Чезаре! – не выдержала Нетта. – Мой Чезаре, наш Чезаре, мы его всю жизнь знаем! Вместе уроки прогуливали, вместе отмазки для госпожи Финварра придумывали. Скажи ей, что ты сказал мне, – пихнула она парня.
Чезаре торжественно выпрямился.
– Я ей сказал: Лунетта Гертруда Изабелла Раймон, ты моя первая и единственная любовь, и даже если всё это ведьминские чары, другой мне не нужно и я ни о чём не жалею!
– Ты ему веришь, Нетта? Целиком и полностью?
– Всей душой! – последовал без малейших колебаний ответ. – Жизнь доверю, ни секунды не сомневаясь.
И я решилась. Лучше уж поверить предателю, чем оттолкнуть друга.
– В той подземной комнате, соединённой жёлобом с коллекционным залом, был рисунок. Он-то и отмечал местонахождение Кольца, теперь я уверена. Оно прямо там, в стене, ждало нас.
Я затаила дыхание, напряжённо глядя на Чезаре. Он на миг прикрыл глаза, а распахнув их, широко улыбнулся.
– Спасибо за доверие, Виски. – Пауза. – Что требуется от меня?
Я выдохнула, не скрывая облегчения.
– Помочь как можно скорее доставить Кольцо из того подземелья. Через менгиры слишком долго, и вход сейчас закрыт, а через вентиляционную решётку зала даже ребёнку не пролезть. Потом ещё жёлоб, по которому полз Адам…
– Стоп, жёлоб сразу за вентиляционной решёткой? – перебил Чезаре.
– Да, она на уровне пола. Но слишком маленькая для человека…
– Понял. Звони Антонио. Если он там, пусть остаётся на месте, если ушёл, пусть вернётся.
– Что ты задумал? – потянулась я за телефоном. – Говорю же: ему там не пролезть, да и никому из нас тоже.
– Зато я знаю кое-кого, кто точно сможет, – пробормотал Чезаре, уже бегая пальцами по какому-то приборчику, помесь сотового с пультом. На экране дёрнулось, помаргивая, изображение смутно знакомого помещения.
В тот же миг в некоей квартире в нескольких кварталах от ратуши ожил маленький летательный аппарат, смахивающий на жука. Линза камеры с шумом поелозила, настраиваясь, и вертолётик снялся с места и вылетел через форточку, держа курс на дом Санкёров.
– Порядок, – сообщил Чезаре, убирая прибор. – Я вбил координаты и задал алгоритм. Ориентировочное время выполнения задания – десять-пятнадцать минут.
– Десять-пятнадцать… – повторила я, собираясь с мыслями. – Значит, до тех пор будем держать оборону. Кстати, тест пройден, Ромео. Нетта не ведьма.
Чезаре остолбенел. Так и стоял неподвижно, пока подруга выплясывала вокруг него, радостно приговаривая: «Я не ведьма, я не ведьма!»
Цирцея и госпожа Гримсен всё ещё умудрялись как-то удерживать Варлога. Не знаю, что они ему говорили, только до Регины он сих пор не добрался.
– Нетта, переходим к запасному пункту плана.
– Тому самому, который на крайняк? – уточнила она, оборвав ритуальный танец.
– Именно: крайняк настал. – Я ткнула наверх. – А погодка самая подходящая.
Мы ударились кулаками.
– А где Кас? – спохватилась она.
– Только что его видела. Идите, я его разыщу и скажу, чтоб начинал.
Нетта с Чезаре скрылись, а я завертела головой и едва успела перехватить Ксавьера. С самым целеустремлённым видом он пробирался к Варлогу.
– Стой!
– Пусти, Виски, – прорычал он, не сводя глаз с принца. – Сын Шакала за всё заплатит!
– Конечно, заплатит. Ещё и доплатит, но чуть позже. А сейчас начинаем операцию «Ведьма».
– Довольно операций. План провалился.
– Ничего не провалилось, шанс есть. Да послушай же! Варлог никуда от тебя не денется, но если вмешаешься сейчас, то всё действительно пропало. Прошу: помоги мне выиграть ещё пятнадцать минут, и, если ничего не получится, клянусь, больше я не встану у тебя на пути.
Кас с видимым усилием перевёл взгляд на меня и коротко кивнул.
– Вот и отлично. А теперь вперёд, в смысле, наверх. Нетта ждёт только тебя.
Он бесшумно попятился в тень колонн, подпрыгнул, подтянулся, и вот уже проворная тень карабкается наверх, перебираясь с балкона на балкон и держа курс на рубку осветителя. Чудеса ловкости остались никем, кроме меня, не оценёнными, потому что всё внимание присутствующих сошлось на Варлоге и его жертве.
– С дороги! – донеслось до меня.
Раздражённый взмах, и помеху в лице двух настырных дам отшвырнуло невидимой волной на зрителей переднего ряда. Друзила Гримсен приземлилась на руки господину Капелюшу, посадка Цирцеи, пусть и не столь мягкая, тоже завершилась благополучно. Регина больше не визжала, только вяло дёргалась, глядя на принца со смесью злости и страха.
Мэр оставил попытки спустить дочь на землю, вытер лоб и шагнул навстречу смутьяну.
– Я требую объяснений! По какому праву вы устроили здесь весь этот…
Небрежное движение кистью, и затянувшийся галстук, задушив пламенную речь в зародыше, отволок мэра куда-то за пределы видимости, так что между Варлогом и Региной не осталось никаких преград.
– Кольцо, – повелительно произнёс принц и простёр ладонь, словно приглашал висящую в воздухе напротив него девушку на танец.
– Ни за что, – пропыхтела она, пряча крепко сжатый кулак за спину, но незримая сила уже выворачивала руку, заставляя протянуть её навстречу Варлогу, и один за другим разгибала пальцы. Дольше всех сопротивлялся тот, что с кольцом, но и он наконец сдался, и алмазный ободок пополз, преодолевая фаланги, к кончику, нестерпимо сверкая морем огней. До конца оставались считаные миллиметры, когда Регина тряхнула запястьем. – А, чтоб тебя! Выкуси!
Кольцо звонко ударилось о пол и, подпрыгивая, покатилось прочь, провожаемое сотнями глаз. Принц ещё только начал поворачиваться, а вперёд уже метнулась, разорвав круг, нескладная фигура в голубом смокинге и огромном жёлтом галстуке.
– Я спасу тебя, Регина! – провозгласил Эмос Страйк, подхватил кольцо и, не успел никто опомниться, проглотил его.
Кажется, я даже могла различить, как семьдесят миллионов фунтов, сияя и переливаясь, спускаются по его горлу, а затем пищеводу в гробовой тишине.
Видали когда-нибудь, как в киношках перекидываются в оборотней? Ну там, глаза звереют, морда вытягивается. Вот примерно это и произошло с Региной.
– Идиот! – завопила она, оправившись, и задёргалась с утроенной силой, простирая скрюченные пальцы к Страйку, словно пыталась задушить его со своего места.
Принцу тоже понадобилось несколько секунд, чтобы прийти в себя. А потом он медленно развернулся к Регине, наставив на неё совершенно чёрные колодцы глаз.
– Большая ошибка, ведьма.
По тону, по всему виду, по сгустившейся в воздухе вокруг него тьме стало ясно, что игры закончились и в нашем городе вот-вот станет на одну ведьму меньше. Видимо, и Регина это почувствовала, потому что перестала дрыгаться и обмякла, безвольно наблюдая за приближением принца, как человек смотрит на надвигающийся торнадо, понимая, что бежать уже поздно и его мир сейчас потонет в вихре хаоса.
Щелчок пальцами – и девушка рухнула на пол, но тут же попятилась на локтях, выторговывая себе последние секунды.
Будто во сне мои ноги пришли в движение, и я бросилась вперёд, расталкивая зрителей локтями. Перемахнула через низкий столик, забежала сбоку, и в тот момент, когда принц готовился сделать последний шаг, выхватила из его ножен шпагу и, оказавшись между ним и Региной, упёрла остриё ему в грудь:
– Ты её не тронешь.
* * *
Грохот нёсся по узкому жёлобу, опережая миниатюрный, но чрезвычайно мощный вертолёт-жук. Преодолев последний рубеж, аппарат оказался в тёмном помещении и завис между полом и потолком. Некоторый дискомфорт линзе доставили восемь ярких вспышек, когда один за другим зажглись факелы. Выпуклое стекло поелозило, восстанавливая резкость, и вперилось в рисунок на стене: гомо сапиенс, заключённый в две сферы (сиреневую и оранжевую) и окружённый семнадцатью треугольниками (жёлтыми). С внутренней стороны линзы с бешеной скоростью замелькали изображения, накладываясь друг на друга, пока не высветилось наиболее приближённое к оригиналу. После сличения, показавшего 95 %-ное совпадение, оно уменьшилось до квадратика площадью в полдюйма и переместилось в правый угол. Потом включилось чёрное окно терминала, по которому побежали зелёные столбики цифр. Три формулы выстроились под сохранённым изображением. Последним сработал рентген.
Аппарат вздрогнул, и из разъехавшегося днища выбросились два железных крюка, с лязгом вонзившись в стену. Жук отлетел, натягивая цепи и корректируя значения массы и силы, и стена сотряслась от рывка.
* * *
Если бы ещё неделю назад кто-то сказал мне, что я стану со шпагой в руках защищать Регину Санкёр, сама бы первая вызвала для него санитаров. Но сейчас ничего другого мне не оставалось. Без ведьмы Кольцо станет бесполезным, и тогда уже ничто не спасёт город. А сегодня весь Мистиктаун собрался в ратуше – Варлог выбрал идеальный момент для своей мести.
Пятиться принц не спешил. Даже в лице не переменился, словно никакое смертоносное остриё не упиралось ему в грудь. Ладно, насчёт смертоносного я, конечно, загнула. Мои познания в фехтовании ограничивались умением отличить кончик от рукояти, что вкупе с ускоренной регенерацией противника не оставляло и тени надежды.
– Ты ведь даже не умеешь с ним обращаться, – произнёс Варлог, глядя на меня с толикой… любопытства?
– А ты проверь! – с вызовом бросила я, стараясь, чтобы рука не дрожала.
– Понимаешь ведь, что наше соглашение вот-вот будет расторгнуто? Даю последний шанс.
– То самое соглашение, где я спасаю свою шкуру ценой всех остальных? – Я сделала вид, что задумалась, и пожала плечами. – Ты уж прости, передумала: мы, девушки, такие непостоянные.
– Зачем она тебе? – Принц кивнул на Регину и начал обходить меня по кругу, не обращая внимания на клинок и не отпуская мой взгляд своим, магнетическим. – Разве она твоя подруга? Или в ней есть нечто, ради чего стоило бы отдать жизнь? Безумие отваги, гибкий ум, сила духа и красота? Ничего этого я в ней не вижу. Зато вижу в тебе.
– Чего ты ждёшь! – взвизгнула Регина. – Проткни его!
Рука от неожиданности дрогнула, но не выронила рукоять.
– Ты ещё забыл про чувство юмора. Спасибо, конечно, за предложение, но боюсь, у нас ничего не выйдет: ты принц тьмы, а я простая официантка. У нас слегка разные системы ценностей, а ещё ты хочешь уничтожить всё, что мне дорого. На подобной основе прочных отношений не построить. Да и вряд ли такие, как ты, бросают девушек по эсэмэс. Скорее, я рискую однажды проснуться с кинжалом между лопаток. Вернее, не проснуться.
Я нервно поворачивалась за ним, продолжая удерживать на расстоянии шпаги. Варлог сверкнул глазами, словно происходящее его забавляло и интриговало. Неужто ещё ни одна девушка не отказывала?
– Это лишь слова. Ты прекрасно понимаешь, что не выстоишь. Так к чему напрасная жертва? Отступи, и мы разделим сегодняшний триумф и сплетём наши судьбы крепким союзом. Останься на месте – и умрёшь.
– Предлагаешь стать… как ты там раньше выразился… твоим лучом?
– Предлагаю вместе со мной оценить красоту тьмы.
Слово отказа ещё не успело до конца соскользнуть с моих губ, а принц уже выдохнул.
– Напрасно.
И бросился вперёд. Я рефлекторно махнула шпагой, и он едва успел увернуться. От резкого движения лезвие загудело, тихонько вибрируя, и на эфесе зажглись крошечные лампочки.
Что за…
В толпе кто-то отчаянно подпрыгивал, пытаясь привлечь моё внимание. Чезаре. Он выбросил вверх руку с пультом, выразительно нажал кнопку, и шпага снова пошла в атаку. Раздумывать, когда Чезаре ухитрился её модифицировать, времени не осталось – принц двигался со сверхчеловеческой скоростью. Но не атаковал – только уклонялся, делая это почти небрежно и время от времени ставя блок кинжалом.
От первой такой встречи двух клинков во все стороны брызнули искры.
– Не передумала снова? – поинтересовался Варлог.
– Ты излечил меня от ветрености, – пропыхтела я, стряхивая кинжал круговым движением, и сделала колющий выпад.
Принц играючи увернулся, и когда моё тело по инерции продолжило движение вперёд, зашёл сзади и на миг прижал спиной к своей груди, выдохнув в шею:
– Тебе не место среди них.
По коже хлынули жаркие мурашки.
– А с Мороком ты свои планы обсудил? Ревновать не будет? – Резкий разворот, чтобы снова оказаться с ним лицом к лицу. – Кстати, что-то нигде его не вижу. Часом, не поссорились?
– Ссоры возможны лишь между равными, – равнодушное пожатие плечами. – Поэтому у нас с тобой их не будет.
– Просто станешь подвешивать меня в воздух всякий раз, как не угожу?
– Чем этот способ плох?
Мы продолжали пикировку в прямом и переносном смысле, но я понимала, что долго так продолжаться не может. Скоро принцу надоест, и никакая запрограммированная шпага уже не спасёт.
– Какая захватывающая инсценировка! – громко заявила какая-то старушенция в переднем ряду, подкручивая слуховой аппарат. – И милая пара – просто голубки! С таким чувством играют!
В этот момент мой клинок просвистел в дюйме от шеи Варлога, а его кинжал с силой отбросил мою руку. Принц недовольно обернулся на реплику и чуть наклонил корпус, уходя из-под удара.
Какая-то неправильная сказка у нас получается. Разве я не должна прямо сейчас скакать с ним на розовом единороге в закат? А вместо этого… Ну, какой принц, такие сказки.
– А ты что думал? – усмехнулась я, восстанавливая равновесие. – С изобретением технологии «захвата движения» никого уже не удивишь спецэффектами.
К Регине тем временем вернулись дар речи и способность стоять на ногах.
– Да вы просто сумасшедшие, оба! Признайся, рыжая, это розыгрыш, да? Ты всё специально устроила, чтобы меня напугать? Так вот – ничего не выйдет! Я всегда знала, что ты мне завидуешь, но чтоб устроить такое…
И так далее, и в том же духе.
Испуганная и на полу она мне больше нравилась.
– Хоть раз в жизни можешь представить, что не весь мир крутится вокруг тебя, и просто помолчать? – оборвала я.
– Ещё чего! Вдруг это мой последний шанс высказаться?
– Хочешь жить – помоги мне.
– Как?!
– Ты же ведьма, тебе виднее. Сконцентрируйся на цели, доверься ощущениям, откуда мне знать? Просто спаси нас!
Она зажмурилась, стиснув кулаки, и воздух сотрясся от хрустального взрыва: на постаменте лопнула розовая пирамида бокалов, и сладкая пена хлынула в зал, прокладывая русло между зрителями, спешно отдёргивающими подолы и начищенные штиблеты.
– Отлично, шампанское ты уже победила! Теперь попробуй снова! – бросила я, пока шпага проворачивала обходной манёвр.
Хорошо хоть от меня требовалось только крепко держать её. Ещё и думать при этом о движениях принца и своих не получилось бы.
Регина опять зажмурилась, и какая-то дама вскрикнула, когда шарфик соскользнул с её шеи и унёсся в темноту к потолку.
– Что? – огрызнулась Регина на мой раздражённый взгляд. – Я спасла нас от этого безвкусного зрелища.
И той доли секунды, на которую я отвлеклась, Варлогу хватило: ловкий удар, и выбитая шпага просвистела над головами через весь зал и воткнулась в скульптуру ледяного ангела, пронзив его сердце.
– Нечестно! – вырвалось у меня.
– Но в этом ведь вся прелесть, не так ли? – недобро усмехнулся принц и наставил на меня раскрытую ладонь.
Однако на сей раз с неё соскользнуло лишь небольшое серое облачко, результатом воздействия которого стали мои взметнувшиеся волосы и едва ощутимый толчок в грудь – слишком слабый, чтобы сбить с ног.
Принц нахмурился. Похоже, он досуха вычерпал свою «иссякаемую толику сил» на всю эту зрелищность и отнюдь тому не обрадовался.
– Ты снова ошибся. Регина не ведьма, – предприняла слабую попытку я. – Мы тебя провели!
Варлог не купился.
– Это она, я почувствовал, – жёстко произнёс принц, отодвинул меня с дороги и схватил Регину за локоть.
Потом ткнул в Эмоса Страйка.
– Ты. Приблизься или она умрёт.
Сверкнула сталь, прижавшись к её горлу.
– Нет, Эмос! – обернулась я.
Но парень уже плёлся к Варлогу и, судя по растерянному виду, никак не мог определиться, происходит всё всерьёз или действительно является лишь частью представления.
– Ты же хотел сегодня завершить начатое шесть веков назад, верно? Тогда тебе нужен Ксавьер, а не Регина! Он сейчас здесь, в этом здании. Чем не шанс докончить ритуал с его печенью, а потом отомстить и остальным, тем, чьи предки участвовали в обмане, притворившись, что сдали крепость?
– Его минуты и так сочтены. Да и к чему мне теперь он, обычный человек, если я могу инициироваться через печень ведьмы, обретя таким образом и её силы?
Клинок скользнул вниз от шеи, пока не упёрся в правое подреберье Регины, покрыв её лицо восковой бледностью.
У меня над губой тоже выступила испарина. А ведь он чудовищно прав: могущество ведьмы, помноженное на ускоренную регенерацию, сделает его фактически непобедимым! Похоже, поцелуями Регине не отделаться.
Варлог схватил вскрикнувшую девушку за волосы, удерживая на месте, поудобнее взял кинжал, занёс его, и тут… в зале выключилось освещение. Все-все лампы, софиты, гирлянды вплоть до последнего огонька погасли, и стало совсем темно, потому что даже лунный свет не просачивался сквозь стеклянный купол из-за набежавших облаков.
Повисла густая тишина, а затем задние ряды зашевелились, послышались вздохи, возгласы удивления, и толпа начала раздаваться в стороны, образуя проход, по которому прямо на нас летела… ведьма! Её фигура испускала зеленоватое свечение, волосы развевались, щёлкая костяными бусами, а рот и глаза казались сплошными чёрными провалами. Она скользила метрах в полутора над полом, широко раскинув руки.
Одни гости испуганно отшатывались, другие, напротив, рвались к месту действия, жадно ловя происходящее. Ведьма приблизилась и зависла в воздухе перед нами, вынудив задрать головы.
– Хотел ведьму? – прогремела она, обращаясь к Варлогу, и разразилась леденящим душу хохотом. – Ты её нашёл.
Она выкинула вперёд обе руки, и сорвавшиеся с пальцев искры взорвались по бокам от принца двумя огненными фонтанами. Нас обдало сухим жаром, Регина взвизгнула, а из тех мест, куда пришлось «заклятие», повалил дым, свиваясь белёсыми кольцами и заволакивая возвышающуюся над нами фигуру мистическим туманом.
– Отпусти эту визгливую истеричную деву! – потребовала ведьма. – Не то познаешь всю силу моего гнева, когда со следующим ударом сам обратишься в горку пепла.
– Две ведьмы… не может быть, – прошептал Варлог, переводя взгляд с одной на другую.
Но среди околдованно застывших людей, к несчастью, нашёлся и тот, кто не поддался всеобщему оцепенению.
– Раймон! Что за цирк ты здесь устроила?! – Вперёд пробирался мэр с подкреплением в лице двух амбалов с развитыми надбровными дугами. Он раздвинул последний рубеж спин и остановился, осматривая пространство над ней в поисках тросов. – Так это что, тоже ваших рук дело? – махнул на Регину. – Решили всей компанией развлечься, да?
– Ты! – прогрохотала Нетта, безбожно переигрывая, и ткнула в него перстом. – На колени, смерд!
Я прикрыла глаза. Боже, нам же ещё жить в этом городе…
А вот мэр от неожиданности и впрямь чуть не встал.
В результате заминки замешательство Варлога прошло. Он если не разгадал, то почуял подвох.
– Вы исчерпали моё терпение.
Принц встряхнул жалобно ойкнувшую Регину и издал пронзительный свист, расчертивший воздух, как оставленная самолётом в небе полоса.
В ответ послышался приближающийся шум. Смесь металлического шелеста и рычания двигателя. Запахло машинным маслом, и на фоне купола возникла чудовищная железная птица. Крылья с заточенными перьями с лязгом рассекали воздух, а из щелей клювообразного забрала бил алый свет. Сравниться с этим невиданным зрелищем могла разве что давешняя летающая карета. И всё же… всё же что-то в силуэте, в манере двигаться казалось неуловимо знакомым…
Птица с низким рёвом спикировала на нас, обратив в бегство охранников и прижав к полу мэра. Следующий заход заставил Нетту вскрикнуть и присесть прямо в воздухе. Её возглас смешался с громким конским ржанием. Подруга быстро выпрямилась и раскинула руки, пытаясь удержать равновесие, но железнопернатое снова пошло на таран, и опора под ней рванула в сторону, в клубах лунной пыли превращаясь в коня в прыжке.
Нетта кубарем скатилась со спины Феникса и приземлилась на руки зрителей. К ней тут же метнулся Чезаре, помогая подняться.
– Я в порядке, – поморщилась она, потирая ягодицы и стряхивая фосфор с одежды.
Птица сделала предупреждающий круг по залу и вернулась к Варлогу, зависнув над принцем и всем видом бросая вызов любому, кто рискнёт посягнуть на его особу.
– Внемлите же мне, жители Мистиктауна! – пророкотал принц. – Предки ваши совершили страшную ошибку, а расплату за неё трусливо возложили на плечи потомков. Ваши плечи. И за ту вину город будет стёрт с лица земли, и даже памяти о вас не останется миру.
Паузу заполнило биение стальных крыльев.
– Кто вы такой? – срывающимся голосом выдавил мэр, взирая на Варлога с карачек.
Принц с презрением посмотрел на распростёртого у его ног мужчину.
– Тот, пред кем вы задолжали. Я Варлог. Принц Варлог.
Птица с грохотом расправила пластинчатые паруса крыльев, и вырвавшиеся из-под перьев струи огня озарили их с принцем пламенным ореолом.
Я сглотнула, чувствуя, как внутренности собираются в скользкий узел.
И как сразу Морока не признала?..
– Ты постарался? – повернулась я к вновь возникшему рядом Чезаре.
– Да, но…
– Где были твои мозги?! Да это же просто терминатор!
– Воронатор, – поправил Чезаре. – По официальной классификации я его…
– Прекратите, вы оба. Лучше думайте, что теперь делать, – требовательно перебила Нетта.
– Молиться? – предположила я, обратив глаза к потолку.
Едва ли чьи-либо ещё молитвы бывали услышаны так быстро: меня решительно отодвинули в сторону, и вперёд вышел Ксавьер, неся шпагу, с которой капали, стаивая, остатки ледяного сердца ангела. Остановился напротив Варлога и вскинул её в молчаливом вызове.
Принц раздвинул губы в шакальей – по-другому не скажешь – улыбке и вытянул руку наверх. Одно из железных перьев выскользнуло из брони Морока, на ходу трансформируясь, и приземлилось в протянутые пальцы уже мечом.
– Чезаре! – возмутилась я.
– Ну прости, не удержался. Когда бы ещё под мои эксперименты такое шикарное финансирование обломилось?
Но моё внимание уже сосредоточилось на оппонентах, кружащих друг напротив друга и выгадывающих удобный момент для первого удара. Когда ожидание достигло пика, Морок сорвался с места и обрушился на Ксавьера. Тот едва успел уклониться, а Варлог, конечно, воспользовался нечестным приёмом для начала атаки, которую Кас успешно отбил.
Запело железо, заскрипели зубы, заскользили по гладком полу башмаки. На сей раз сражение шло всерьёз, естественно, безо всякого намёка на флирт. Наверное, привычка к подлянкам просто укоренилась у принца в крови, поскольку фехтовал он превосходно и в общем-то не нуждался в помощи ворона. Правда, меч против шпаги изначально ставил участников в неравное положение. Но Морок уже разворачивался для повторого броска.
– Надо что-то делать, – дёрнула я Чезаре, который нервно бил по своему пульту. – Да оставь ты его в покое!
– Нет, погоди, кнопку заело, – пробормотал он, колошматя устройством о декоративную колонну. – Давай же, включайся!
Ворон тем временем нёсся прямо на Каса, на ходу обрастая слоями перьев-ножей. Десять метров, восемь, шесть… Алый свет сменился предвкушающим пурпурным, железный клюв забрала разошёлся, обнажив ухмыляющуюся черепушку, лапы со стальными когтями нацелились прямо Ксавьеру в спину… четыре, три, два…
– Кас, берегись!
Морок вдруг рывком замер в воздухе, обернулся, дёрнулся с криком ярости, пытаясь высвободить хвост из тисков лошадиных зубов, но не тут-то было. Феникс замотал головой, вихляя вороном из стороны в сторону, раскрутился на месте и зашвырнул его к потолку, наподдав напоследок задними копытами. Ворон, кувыркаясь, просвистел до самого купола и с силой впечатался в него.
На испытание бронированными снарядами крыша явно не была рассчитана: стекло покрылось трещинами, разбив небо на мозаику. Морок выдернул голову из вмятины, встряхнул ею, приходя в себя, и застыл, когда из-под крыльев осыпалось несколько стекляшек. А в следующий миг купол вздрогнул и обрушился на нас шквалом осколков вперемежку со звёздами.
Что тут началось: визги, паника, люди заметались, снося ледяные скульптуры, поскальзываясь на коктейльных вишенках, заползая под столы, прячась от смертоносных стекляшек, копьями несущихся вниз.
Не долетев несколько метров до пола, они резко затормозили над нашими головами и закружили на месте, отражая испуганные лица и блеск украшений. А потом неторопливо растеклись, разбрелись по залу, покачиваясь на разной высоте. Стеклянный вальс – по-своему даже красиво… если б не было так страшно.
Регина стояла, вытянувшись в струнку и держа руки по швам. Губа закушена, лицо мертвенно-бледное, тушь осыпалась. Наши глаза встретились, и осколки с мелодичным звоном приземлились на пол, никого не ранив. Лишь ей один слегка оцарапал ногу, и на паркете осталась лежать красная капля.
Через дыру в куполе заглянула луна, на которой выделялась тёмная точка. Точка эта вскоре превратилась в родинку, затем в пятнышко, и наконец – в причудливую смесь миниатюрного вертолёта и жука.
Аппарат завис над проломом, покачивая зажатым в крючьях-лапах мешочком и словно бы раздумывая, стоит ли соваться внутрь, включил фары и начал снижение кругами.
– Виски, – махнула мне Нетта, но я уже и сама поняла, что нахожусь ближе всех.
Бросилась вперёд, протягивая руку и не сводя глаз с раскачивающегося мешочка. Издали он казался совсем маленьким, но чем ниже спускался вертолёт, тем яснее становилось, что ноша не так уж мала: размером с дыньку или крупную грушу.
Время застыло, тело отяжелело, стало неповоротливым, с трудом продираясь сквозь клейковину воздуха. Осколки хрустели под ногами, из груди вырывалось хриплое дыхание, а сердце бухало где-то в горле. Чужими непослушными ногами я вскочила на столик, качнулась и привстала на цыпочки, простирая пальцы навстречу нашему спасению. Кончики в нетерпении подрагивали, а свет фар слепил до слёз, но я не смела даже моргнуть, охваченная иррациональным страхом, что, стоит мне только сомкнуть ресницы, вертолётик растает бесплотным миражом.
Тело подалось навстречу, а рука уже приготовилась принять драгоценную ношу, когда аппарат отбросило в сторону. В него мёртвой хваткой вцепился Морок и остервенело бил стальным клювом. Одна фара треснула и погасла, бок смяло, но вертолёт быстро скорректировал задачу и, крутанувшись на месте, скинул настырную птицу. Увернулся от следующей атаки и снова поспешил ко мне. И опять не долетел, вынужденный вильнуть и набрать высоту. Ворон не отставал, пресекая любые попытки добраться до меня и стараясь вывести его из строя. Оба теперь носились по воздуху, выписывая восьмёрки, уходя в штопор и взмывая ввысь, а я, задрав голову, носилась за ними туда-сюда по залу, чтобы в случае чего подхватить выпавший мешок.
Позади что-то пропиликало.
– Есть! – обрадовался Чезаре, уставившись на пульт, где бегали разноцветные огоньки, и с ухмылкой направил его на птицу.
Ворон странно дёрнулся, затрясся и вдруг начал исполнять в воздухе ламбаду, игриво покачивая хвостом. Потом румбу. Потом макарену. И всё это перемежалось нервными попытками отбить мешок. Конец возне положил Ксавьер, метнув в Морока сразу два ножа и пригвоздив его за стальные крылья к стене. Но пролетая мимо аппарата, ворон задел его лопасть и пропорол когтями джутовую ткань мешка. Вертолёт взвился к остаткам купола, дрожа и пытаясь выровнять полёт, однако из-под винта уже вовсю валил дым. Замигали аварийные лампы, в днище с пронзительным писком разъезжались и снова смыкались створки, одна за другой отказывали системы. Над ухом раздался горестный вопль Чезаре, сменившийся возгласом облегчения, когда из вертолёта катапультировалась жаба. Крошечный парашют с национальным флагом расправился и, планируя, понёс Эсмеральду прочь от опасности.
Опустевший разбитый аппарат, накренившись, выписывал над нами широкие круги, а из продырявленного мешка, который он так и не выпустил, сыпался… нет, не поток перстней, а какой-то… тёмный порошок. Следуя рисунку полёта, он ложился на пол чётким кругом, захватывая в свои границы всех нас, сбившихся в кучу.
И когда последняя порция оказалась на паркете, задев пятнышко крови Регины, контур вспыхнул сиреневым огнём, образовав Кольцо.