Через час мы втроём ехали домой из молла. Мы с Челси держали в руках по склянке с зельем. Я крутила в руках склянку, мне совсем не нравилось то, как я должна была ей воспользоваться вечером. Мне нужно было добавить содержимое в мамино питьё до того, как предложить поехать в Англию, чтобы она стала более сговорчивой.

Мне казалось, что я мухлюю. Я не хотела таким образом влиять на её эмоции.

С другой стороны, это было проще, чем рассказывать историю с перерождениями, колдовством Челси и Смертью, преследующей меня.

— Противно, что я вынуждена так поступать, — проговорила я, не отрывая взгляд от склянки.

— Понимаешь, это более верный путь, — ответил Дрю. — Либо ты подливаешь маме зелье, чтобы она согласилась, либо едешь без спроса.

— Я знаю, — сказала я. — Но это не означает, что мне должен нравится этот вариант.

— Ты точно решила его использовать? — спросила Челси, — ты не собираешься слинять?

— Я не собираюсь слинивать, — ответила я твёрдым голосом. — Кроме того, у меня не такой большой выбор. В ином случае мама не согласится с этим планом. Придётся использовать зелье.

Дрю повернул к дому Челси, чтобы высадить её, и тут я сообразила — слишком поздно — мы вернулись из молла без покупок, что было крайне подозрительно. Мы настолько увлеклись составлением плана поездки в Англию, что упустили из виду, что для наших родителей мы ездили в молл на распродажу Чёрной пятницы.

— Я напишу тебе, как только поговорю с отцом и дам знать его решение, — сказала Челси, вылезая из машины.

— Хорошо, ответила я. — И помни, что тебе нужно удержать его от разговора с моей мамой, пока я не подтвержу, что мы можем ехать.

— Конечно, до скорого, — Челси захлопнула дверцу и поспешила в дом.

— Она определённо стала более приятной, — проговорил Дрю, когда она ушла.

— Большую часть времени она не такой плохой человек, — ответила я. — Трудно говорить об этом в свете последних событий, но ведь были причины, по которым мы дружили столько лет.

— Она наложила на тебя смертельное проклятье, — сказал Дрю, ярость полыхала в его глазах, руки сильнее сжали руль. — И оно сработает, если мы ничего не предпримем в этом направлении.

— Мы собираемся всё исправить, — сказала я с большей твёрдостью, чем чувствовала. — Она не ведала, что творит, когда колдовала. Если бы она тогда знала, что насылает на меня смерть, она бы ни за что так не поступила.

— Ты так думаешь? — усомнился он.

— Я это знаю, — возразила я. — Она была расстроена тем, что ты бросил её ради меня, но она не злобная. Она не желала мне смерти. Именно поэтому она сейчас помогает нам.

— Этого мало, чтобы я перестал злиться за неё, за то, что она натворила.

— Я стараюсь особо не думать об этом, пока у нас нет решения, — сказала я, снова обратив внимание на склянку в руке. — Я всё же надеюсь, что оно сработает и мама согласится на поездку.

Дрю убрал руку с руля и переплёл свои пальцы с моими. — Оно сработает, — сказал он уверенно. — Даже если нет, ты в любом случае поедешь со мной в Англию. Я сам куплю тебе билет. Мы найдём кольцо и исправим всё, что натворила Челси. Твоя мама разозлится, что ты всё сделала втихаря, но, по крайней мере, ты будешь жива. Это — единственное, что для меня имеет значение.

Я кивнула, понимая, что он это всерьёз. Если зелье не сделает маму более сговорчивой, мне придётся ехать без её разрешения. Я не хотела так поступать, я бы никогда настолько резко не пошла бы против мамы, но у меня не было выбора. Если я не попаду в Англию и не найду то кольцо, я не доживу до следующего полнолуния.

Будем надеяться, зелье даст эффект.

— Позвони мне, когда получишь ответ от мамы, — сказал Дрю, сворачивая к моему дому.

— Обязательно.

— Я люблю тебя, Элизабет, — сказал он, глядя мне в глаза. — Неважно, как, но мы найдём выход их всего этого. Мы только-только нашли друг друга, и у меня нет никакого желания снова терять тебя.

— Я тоже тебя люблю, — ответила я со слезами на глазах. — Отныне и навсегда.

— Так и будет, — пообещал Дрю, — мы сможем всё исправить.