Магазин Алистэра находился в боковой части молла, вдалеке от ресторанного дворика и магазинов, так что его невозможно увидеть, если не ищешь специально.

Я вспомнила первый раз, когда попала к Алистэру, это было в октябре, я показала ему набросок маски, которую собиралась надеть на бал в Хэллоуин. Он был приветлив и не только изготовил маску, но и дал мне существенную скидку на белое платье, в котором я была на балу, и подарил колье к нему. Несколькими неделями позже он сделал мне самый лучший подарок, который я когда-либо получала, — три тома прижизненного издания «Гордости и Предубеждения» Джейн Остин. Они стоят теперь на виду, на книжной полке. Я опасаюсь их читать, потому что они очень старые и, я боюсь их повредить, так что, когда я хочу перечитать отрывок из «Гордости и Предубеждения», я беру дешёвое издание с ночного столика. Эта книга у меня всего лишь несколько месяцев, но уже выглядит потрёпанной, или, как мне нравится думать, читаемой.

Поначалу я удивилась, почему Алистэр был столь великодушным: сделал такой подарок и серьёзную скидку. После того, как я узнала правду о своей прошлой жизни, он был первым, к кому я пришла. Я предположила, что он всё знал, иной причины его великодушия я не могла придумать. И оказалась права.

Оказалось, что Алистэр — Гид Воспоминаний. Он уже проходил через реинкарнацию: его первая жизнь проходила в средневековой Англии. Ему был дан второй шанс во время Гражданской войны, и он исправил ошибки первой жизни, когда спасал себя вместо того, чтобы вынести с поля боя своего раненого брата.

После того, как он умер второй раз, ему было предоставлено право выбора — отправиться в Нирвану или вернуться на землю в последний раз и стать Гидом Воспоминаний, чтобы помогать, другому возрождённому вспомнить прошлую жизнь. Он выбрал второе, и его отправили ко мне. Поэтому меня тянуло в его магазин, поэтому он дал мне всё необходимое, чтобы вспомнить прошлое.

Естественно, он не мог рассказать мне это до того, как я сама поняла, что была возрождена.

Я полагаю, что после того, как я умру в этой жизни, мне также предоставят выбор между Нирваной и возвращением в качестве Гида Воспоминаний. Я думала выбрать Гида. Меня очень привлекали идея помочь кому-то так же, как Алистэр помог мне.

Но, надеюсь, это решение мне предстоит принять очень нескоро.

Прямо сейчас у меня были заботы по важнее: выяснить, почему меня преследуют несчастья, где бы я ни была, и почему меня не оставляет ощущение тьмы, сгущающейся вокруг.

Войдя в магазин, я сразу почувствовала себя как дома. Внутри было темно, горели только старинные лампы, расставленные в разных местах. Магазин был полон разных безделушек со всего света. Я увидела одну, которая мне понравилась в первый раз, — лошадь, запряжённая в золотую карету с хрусталём внутри. Она выглядела романтично, но после жуткого флеш-бэка, который я пережила пару дней назад, когда я вспомнила, что в прошлой жизни погибла в дорожной аварии, я не желала иметь такую дома.

— Так быстро вернулась? — спросил Алистэр из-за большого деревянного стола. Он дотянулся до трости и встал, побуждая меня подойти к нему. Он был в твидовом пиджаке, в котором выглядел, как старый мудрый профессор, очки он засунул в нагрудный карман. Его седые волосы поблёскивали в приглушённом свете, а глаза светились мягким знакомым светом, как будто он знал что-то, неведомое другим.

Я схватила Дрю за руку и повела сквозь нагромождение столов.

— Привет, Алистэр, — сказала я, подойдя к нему. Я была уверена, что он удивился, увидев меня здесь, так как мой предыдущий визит был в субботу днём.

Я не могла поверить, что прошло всего лишь два дня с тех пот, как мы сидели здесь, и он рассказывал мне свою историю. С тех пор столько всего случилось.

— Кто это с тобой? — спросил Алистэр с понимающей улыбкой.

— Я — Дрю, — ответил парень, протягивая руку Алистэру.

— Дрю Кармайкл? — уточнил Алистэр.

— Ага, — кивнул Дрю, — Лиззи мне много рассказывала о Вас и о том, как много Вы ей помогали в последние недели. Я рад, что мы, наконец, встретились.

— Я тоже, я тоже, — ответил Алистэр. — Что же мы стоим, давайте присядем, — он указал тростью на круглый стол, мы все расселись вокруг него. Как только он устроился, спросил: — Ну, теперь рассказывайте, что у вас на уме.

Я переглянулась с Дрю, молча спрашивая, кто из нас начнёт. Он кивнул, чтобы я начала рассказ.

— У нас есть вопрос, и Вы были первым, о ком мы подумали, кто может знать ответ. — Начала я. Алистэр кивнул, и я продолжила, — мы сделали всё, что нужно, чтобы предотвратить повторение моей смерти. Но сейчас начали происходить странные вещи, и я думаю, это совсем не нормально.

— Странные вещи, какого рода? — Алистэр выпрямился на стуле.

— Птицы… угрожают мне, — проговорила я с заминкой, не зная, какое слово лучше подобрать, — первая была дома у Дрю. Мы жарили зефир в гостиной, и вдруг птица, а именно ворона, упала в камин. Она сгорела заживо. — Картина того, как огонь охватывает перья, а птица жалобно смотрит на меня, сражаясь за свою жизнь, снова всплыла в памяти. Я задрожала при воспоминании об этом.

— Что ещё? — Алистэр подгонял меня.

Я рассказала ему о других происшествиях — о том, как птицы напали на мою машину вчера вечером, и о том, как организованно стучали в окна машины Дрю, когда сегодня мы уезжали из школы. Звучало как эпизод из старых фильмов ужасов. Из тех, которые я отказывалась смотреть, потому что они пугали меня до невозможности.

Надеюсь, у Алистэра есть ответы.

— До того, как я выскажу свое мнение относительно всего произошедшего, я хочу, чтобы ты вспомнила всё необычное, что случилось с тобой за последние несколько дней, — сказал Алистэр. — Мне нужно как можно больше информации, чтобы сделать выводы.

Я прокрутила в голове события последних дней. Два случая, связанные с птицами, уже отметили.

— Мои часы остановились, — проговорила я, указывая на серебряные наручные часы с круглым циферблатом, которые Джереми подарил мне на день рождения в прошлом году. — Я не знаю, насколько это необычно, но я меняла батарейку месяц назад, так что она не могла так быстро сесть. А ещё фотографии вчера вечером…

— Фотографии? — Алистэр приподнял бровь.

— Две мои фотографии в рамках упали со стены, — объяснила я. — Мне не показалось странным, что упала одна, хотя гвоздь не был сломан. Но когда упала вторая, сразу после того, как я вернула первую на место… я подумала, что, возможно, это сделал призрак.

— Это не призрак, — голос Алистэра звучал уверенно, — это что-то другое.

— Вы можете сказать более конкретно? — спросил Дрю.

— Могу, но вам не понравится то, что я собираюсь сказать.

— Я могу с этим справиться, — мой голос звучал твёрже, чем я думала.

— Я увидел что-то тёмное вокруг тебя, когда ты сегодня вошла в магазин, — начал Алистэр, — А то, что ты мне рассказала, подтвердило верность моего предположения. Кто-то наложил на тебя проклятье.

Я несколько раз моргнула, неуверенная, что верно его поняла.

— Повторите? — попросила я. Не могло быть такого, чтобы он сказал то, что я услышала. Родные души, в это я всегда верила, так что я признала истиной и это. Но проклятья? Это было слишком. Должна же быть граница между реальностью и вымыслом, и проклятья были по фантастическую сторону границы.

— Это не старое колдовство, однако, — продолжил Алистэр, — это сделал либо кто-то, у кого в крови есть настоящая магия, либо тот, кто получил такой дар на время.

— Давайте вернёмся к началу. — Я жестом попросила его остановиться. Алистэр говорил очень уверенно, но я не хочу верить в возможность всего этого. — Почему Вы думаете, что меня кто-то проклял?

— То, что ты описала, — это знамения зла, — голос Алистэра зазвучал более глубоко и интенсивно. Он подался вперёд, глаза стали страшными. — Знамения смерти. Вороны, часы и фотографии… это совершенно ясно. Кто-то наложил на тебя серьёзное проклятье, оно сопровождает всё твое существование. Если ты не найдёшь того, кто это сделал и не исправишь… — Он смотрел мимо нас, как будто не хотел больше продолжать.

Пальцы Дрю сжались в кулак так сильно, что побелели.

— Если мы не найдём виновного и не исправим это, то что? — спросил он с напряжением в голосе.

— Тогда Лиззи умрёт — просто ответил Алистэр.

Я уставилась на стол, в груди стало пусто. Дышать стало больно. Я не могла поверить, что такое возможно. Разве я через это уже не проходила? Разве я уже не была приговорена к насильственной смерти? И разве я не остановила это и теперь могла стать нормальным подростком?

Но что-то пошло не так, и Алистэр всегда был со мной откровенен.

— Почему? — спросила я. — Почему это снова со мной происходит?

— Этого тёмного ореола не было вокруг тебя, когда ты приходила в субботу днём, так что, как мне кажется, кто-то наложил на тебя проклятье после этого времени. Кто-то, кто очень зол на тебя и хочет с тобой расквитаться.

— Но я не знаю никого, кто бы владел… магией, — проговорила я, слово звучало как-то нелепо. — Я даже не уверена в её существовании.

— О, она существует, — ответил Алистэр, — и я знаю только одного человека, у кого она есть. По крайней мере, из тех, кто живёт здесь.

— И кто это? — спросил Дрю, постукивая ногой по деревянному полу. Я могла бы сказать, что ему было тяжело терпеть, но, похоже, он лучше воспринял объяснение, чем я.

Кроме того, как иначе можно было объяснить нападение птиц и то ощущение тьмы, от которого я не могла избавиться? Возможно, ничего страшного, и можно подождать и посмотреть, что будет дальше.

— Женевьева. — Глаза Алистэра потемнели, когда он произнёс это имя.

— Кто такая Женевьева? — спросила я. Имя звучало как-то старомодно. Из тех, которые запомнишь, если хоть раз столкнёшься.

— Женевьева была связана со мной и моим братом Тристаном во всех наших жизнях, — ответил Алистэр. — Она появлялась во всех наших реинкарнациях. Она любила Тристана и считала меня виновником его смерти.

— Значит, это сделала Женевьева? — глаза Дрю гневно сверкнули.

— Я полагаю, Женевьева достаточно ненавидит меня, чтобы вернуться к прошлому и навредить мне как гиду, — Алистэр поднял указательный палец к губам, как будто глубоко задумался. — Но это колдовство, оно очень тёмное. И очень сильное. Подобные заклятья могут принести успех, только если тот, кто его накладывает, эмоционально очень близок к предполагаемой жертве. Возможно, в твоём случае это кто-то, кто был близок тебе и в прошлой жизни.

— То есть, это не может быть Женевьева. — заключила я.

— Верно, — ответил Алистэр. — Это должен быть кто-то, довольно близкий тебе, и при этом достаточно уязвимый и обозлённый, чтобы попасться в сети Женевьевы.

Челси и Джереми промелькнули перед мысленным взором, хотя одного я подозревала больше, чем другого.

— Я знаю пару человек, которые могли бы это сделать, — сказала я, — хотя я не думаю, что кто-то из них настолько ненавидит меня, чтобы желать смерти. Своими поступками я причинила им боль и разочарование, они правы в этом, но чтобы они до такой степени разозлились, чтобы лишать меня жизни? Я много лет знаю обоих, они не могут этого хотеть. Это было бы чересчур. Слишком жестоко. Слишком… жутко.

Я вздрогнула при мысли о том, что кто-то из них мог совершить подобное.

— Челси или Джереми, — произнёс Дрю с отвращением.

Я кивнула.

— Но как я подниму с ними этот вопрос? Мне что, просто подойти и спросить: «Привет, это ты меня заколдовал в субботу или воскресенье?», — я провела рукой по волосам, чувствуя себя поверженной. — И если они это сделали, хотя мне трудно поверить в то, что они ненавидят меня настолько, почему они должны это признать? Не проще ли будет для них оставить всё как есть и ждать…

«Пока я не умру», — подумала я, но вслух сказать не смогла.

— Нет, — голос Дрю звучал твёрдо, — мы не допустим, чтобы это произошло. Мы заставим одного из них признаться, а потом отменить заклятье.

— Не совсем, — Алистэр прочистил горло, покачивая рукой трость. Могу сказать, мне совсем не хотелось услышать то, что он скажет. — Раз заклятье было наложено, его нельзя отменить.

У меня пропали последние проблески надежды.

Я была обречена.

— Но есть другие способы исправить ситуацию, — Алистэр проговорил это прежде, чем мы с Дрю успели запаниковать ещё больше, чем раньше. — Как только мы найдём того, и узнаем, кто и что именно сделал, у нас будет одна попытка, чтобы всё исправить. Всего лишь нужно взглянуть на это с другой стороны.

— Вы уверены? — спросила я вполголоса. — Или Вы просто пытаетесь успокоить нас?

— Есть способы, как можно это сделать, — когда его глаза в морщинках встретились с моими, я поняла, что он знает, о чём говорит. — Магия работает по циклам, так что заклятье полностью сработает только к ближайшему полнолунию. Так как полнолуние было вчера, у нас есть месяц на всё.

— Что Вы имеете в виду под «не полностью сработало»? — с опаской спросила я.

— Магии нужно время, чтобы сработать, — объяснил он, — она зависит от лунных циклов. Сейчас она медленно закипает. Она окружает тебя, изучает, пугает. Набирает силу, питаясь твоим страхом. Но она не сможет сделать то, для чего её вызвали, пока на небе не будет полной луны. Так что нам нужно всё выяснить и остановить до полнолуния, которое, как мне кажется, приходится на Рождество.

— Она могла убить её вчера, когда те птицы напали на её машину, — пробормотал Дрю.

— Тем не менее, не убили, — я погладила пальцем его ладонь, пытаясь успокоить. — Всё обошлось.

— В тот раз, — ответил он, все мускулы на его лице оставались напряжёнными. — Но нам нужно остановить это, причём прямо сейчас.

— Согласен, — проговорил Алистэр. — И мы это можем. Но вам нужно сосредоточиться на ближайших делах.

— Определить, кто это был, и выяснить, что конкретно он сделал, — повторила я то, что он сказал нам ранее. — Так мы сможем понять, как остановить это.

В таком виде всё казалось очень простым. Но у меня было нехорошее предчувствие, что если Джереми или Челси причастны к этому, то мне будет невозможно заставить их признаться.