Из высоких, от пола до потолка, окон просторного кабинета открывался прекрасный вид на окружающие «Хай-Дату» с востока и юга поля и пруд. Отсюда драчливые гуси и снежное покрывало выглядели чище и живописнее, чем на самом деле.

В стекле отражался силуэт Джеффри Фира, играющего в гольф. Стоя на полосе искусственной травы, директор загнал мяч в лунку. Мы стояли и наблюдали за его успехом.

— Шикарный удар! — объявил Фир.

На нем был отлично сидящий костюм от Сэвила Роу, голубой шелковый галстук маскировал небольшое брюшко, но двигался Джеффри с завидным проворством. Он отпустил секретаршу, снял с носа забавные очки и протянул руку.

Резные деревянные панели кабинета, кожаная мебель и богатое убранство создавали ощущение уюта, свойственное аристократическому клубу. Ничто не напоминало здесь о работе, кроме пришпиленного к стене листа с надписью «Нападение» большими красными буквами, под которым шли подзаголовки: «Атака с фронта», «Атаки с флангов», «Взятие в клещи», «Окружение». Да, большой бизнес тут явно рассматривался как военная операция.

— Прошу, присаживайтесь, мисс Макгил, — произнес Фир, указывая на софу на другой стороне комнаты. Мне показалось, что я уловила легкий ирландский или валлийский акцент.

Мы уселись, разделенные значительным пространством дорогой итальянской кожи. Он снова надел старинные очки в золотой оправе и впился в меня цепким взглядом.

— Я хотел встретиться с вами сегодня, чтобы подчеркнуть важность как можно скорейшего вовлечения тех новых специалистов в работу над нашим сверхсекретным проектом. Отдаю себе отчет, что вчерашнее событие еще более затрудняет вашу задачу. И все же нам очень важно получить итоговые досье не позднее первого января. Полагаете, вам удастся уложиться в срок?

— Думаю, да, если не возникнет новых непредвиденных препятствий.

— Как понимаю, это вы обнаружили тело Кена?

Интересно, что Норман ему наговорил?

— Да. Мне жаль, но это так.

— Мне стало известно, мисс Макгил, что Кен просил именно вам поручить эту проверку. Почему?

— Меня постоянно об этом спрашивают, но я не знаю. А вам он не сказал?

— Когда Кен нанимал вас, я понятия не имел о вашем с ним знакомстве. Но это меня не удивляет — Кен часто помогал своим друзьям.

Я не стала разочаровывать его, говоря, что мы с Кеном не были друзьями и тот даже пальцем не шевельнул бы, чтобы помочь мне.

— Теперь, когда мы потеряли ведущего специалиста, — продолжил Джеффри Фир, — срочное подключение новых сотрудников является еще более важным.

Я сидела молча и гадала, спросит ли он еще что-нибудь про Кена, меня и Фрэнка. Складывалось стойкое убеждение, что в «Хай-Дате» знали все о моем разговоре с копами.

— Полиция теперь почти уверена, что Кена умышленно подвергли удару током. Мне очень хочется выяснить, что в действительности произошло. Возможно как опытный следователь вы сумеете пролить свет на это дело.

— Мистер Фир, если это не несчастный случай, то кто-то поколдовал над компьютером. Человек, севший за него и принявшийся за работу, оказался частью цепи между двумя высоковольтными клеммами. Уверена, что полиция или уже знает, или скоро выяснит, как именно это было сделано. Скажите, печатая на клавиатуре, Кен пользовался обеими руками?

— Понятия не имею, — ответил он, слегка сбитый с толку. — Но секретарь или наш специалист по кадрам наверняка сможет сказать вам.

— Почему Норман решил, что я причастна к убийству?

— За это я обязан принести вам извинения, мисс Макгил. Я уже сделал Норману внушение на предмет излишнего его рвения. Уверяю вас, он не доставит вам больше никаких проблем. Но мне хотелось бы в подробностях узнать, что вы увидели и что думаете по поводу убийства.

— Мне совершенно нечего добавить сверх того, что я сообщила полиции, мистер Фир.

— Надеюсь, вы сможете припомнить какие-нибудь мелкие детали, которые помогут нам. Гибель Кена — огромная потеря для «Хай-Даты».

— Мне очень хотелось бы помочь, но я больше ничего не знаю. Возможно, метили вовсе не в Кена?

Директор вперил взгляд в потолок и долго молчал. Потом тепло улыбнулся мне.

— Понимаете, мисс Макгил, это моя компания. Я начал ее с нуля, не имея ничего, кроме мозгов и удачи, и на всем тут лежит несмываемый отпечаток моей личности. Это мое детище, и каждый сотрудник фирмы для меня, словно член семьи. Это, хочу прояснить сразу, касается Кена и любого другого работника «Хай-Даты». И если метили не в Кена, то нам необходимо выяснить, в кого. Прошу, если вам в голову придут какие-либо мысли, сообщайте их лично мне.

— Договорились, — кивнула я.

Фир встал, давая понять, что разговор окончен, и подошел к массивному столу, казавшемуся еще более огромным из-за того, что он был абсолютно пустым. Не было даже компьютера, хотя я приметила антипрослушку, подключенную к золотому телефону директора. Впрочем, в наши дни это устройство не гарантирует защиты от новейших шпионских устройств.

Он извлек из изящной подставки ручку и записал на тисненой визитке комбинацию цифр.

— Можете звонить мне в любое время по этому личному номеру, — заявил Фир, протягивая карточку. — С нетерпением буду ждать от вас досье на наших стажеров. Приятных праздников.

Без всякого предупреждения распахнулась дверь в дальней стене офиса Джеффри, и из нее, как чертик из табакерки, выскочил Норман. Он, видимо, подслушивал наш с его шефом разговор через смежный вход.

Норман буквально протащил меня мимо секретарши и, когда лифт за нами закрылся, прошипел:

— Вы выставили меня дураком перед генеральным директором. Я такого никому не спущу с рук.

— Норман, я тут по делу, и чем скорее я покончу с ним, тем скорее уйду, к взаимному нашему удовольствию.

— «Хай-Дата» — везучая компания, потому что удача на стороне Джеффа. Он гений, и я горжусь, что работаю под его началом. Но вы родились под несчастливой звездой и разрушаете все, к чему прикасаетесь. Я такие вещи нутром чую.

Динамик лифта объявил третий этаж, двери раскрылись.

— Вы в самом деле верите в удачу? — спросила я.

— Готов поспорить, вы тоже. Фортуна — это все. А на вас лежит клеймо.

Тяжелый случай, тут даже книга мисс Маннерс с автографом не поможет.

— Просто не мешайте мне, — сказала я, — и первого числа меня тут уже не будет.

Остаток дороги до отдела кадров мы проделали молча. «Вероятность падения метеорита на мою квартиру составляет 182 триллиона к 1», — подумала я и поймала себя на мысли, что шанс изменить к лучшему мнение о Нормане для меня еще ниже.

— Готовы начать работу с соискателями? — спросила Спарки.

Я кивнула.

— Тогда идемте. Они в кабинете 333t, штудируют вводное руководство по научно-исследовательским работам.

— Как только вы здесь ориентируетесь? — поинтересовалась я. — Так все запутанно и никаких табличек.

— Так придумано специально, — пояснила она. — «Хай-Дата», как Англия во время Второй мировой, где поснимали все дорожные указатели. Если проработать тут пару месяцев, то постепенно начинаешь разбираться, что где. А до той поры остается только помечать дорогу хлебными крошками. Это эффективная мера безопасности, — продолжила Спарки, улыбнувшись. — Если некий сотрудник не знает куда идти, его автоматически задерживают для допроса. В девяти случаях из десяти выясняется, что он просто заблудился и вовсе не причастен к шпионажу, но даже тогда он получает выговор за болтание в неположенном месте. Технология простая, но работает.

— Раз зашел разговор про безопасность, я вижу тут у вас повсюду камеры. А когда я попросила копов, которые трясли меня, просмотреть записи, они сказали, что их нет. Как это так?

— Пару дней назад Кен отключил все системы слежения за исключением секции входа. Все камеры управляются единой системой и имеют очень высокое разрешение. Кен опасался, что конкуренты могут взломать их и выведать секрет «Медвежатника» и другие тайны «Хай-Даты». Норман возражал, но Кен ведь был партнером, а он — нет. И это, кстати, еще одна из причин, почему вы здесь оказались.

Спарки приложила свою электронную карту к двойным дверям кабинета 333t. Мы одновременно толкнули каждая свою створку и оказались в полутемном учебном классе.

Перед нами стоял Кен Гордон и беседовал с соискателями.