Страшновато было снова встречаться с Мэттом. Согласна, я наделала в жизни много глупостей, и запрыгнуть в койку к Мэтту после смерти Фрэнка было одной из самых крупных. Теперь Мэтт злится, что я рассказала копам о его причастности к делу. Мне грозит лишиться работы, если не хуже. Будем надеяться, что Фил встанет на мою сторону и поможет смягчить ситуацию. Сделав глубокий вдох, я открыла дверь офиса Фила.

Посередине кабинета стоял Мэтт. Один.

— Привет, Ди Ди, — произнес он самым сексуальным своим тоном. — Входи.

Взяв меня под руку, он плотно притворил за нами дверь.

— Где Фил?

— Присаживайся, Ди Ди.

Примостившись на краешек стола Фила, он придвинулся так, чтобы наши ноги соприкасались. Выглядел он сногсшибательно, как и всегда, и чувствовал себя как дома, хотя и находился в чужом кабинете.

— Полагаю, ты злишься, что я сказала копам о твоем участии?

— Совсем напротив, Ди Ди. Согласен, необходимость разворачиваться и лететь обратно порадовала мало, но я знаю, что сделать ты ничего не могла. Хочу сказать, что подтвердил копам все, сказанное тобой, и как мог пытался убедить их вычеркнуть тебя из списка подозреваемых. Надеюсь, что получится. Ты сегодня выглядишь очень красивой.

Совсем не та встреча, которой я ожидала.

— Еще бы, — внешне невозмутимо проронила я.

— Пришло время все обсудить, Ди Ди.

— Нам нечего обсуждать, — я отстранилась, отведя ноги.

— Еще как есть! И поскольку мы работаем вместе, существует потребность найти определенное взаимопонимание, — сказал он, коснувшись моего плеча. — Нельзя же оставлять все как сейчас.

Я не гордилась, что мое участи в l'affaire с Мэттом Кингом закончилось трусиками на полу, но насколько могла понять, все осталось в прошлом. О чем и заявила Мэтту.

— Нет, вовсе нет, — горячо возразил тот. — Я до сих пор с ума по тебе схожу. Выруби на минуту морозильную камеру и давай заключим мир.

Я уткнулась взглядом в пол, истово надеясь, что появится Фил и спасет меня.

— Прошло столько времени, Ди Ди, почему ты не отвечала на мои звонки и письма? — он поднял мой подбородок, заставляя меня смотреть ему прямо в лицо.

— Ты даже не брала цветы, которые я посылал. Что стряслось? Мне показалось, между нами пробежало нечто особенное. Я признался, что люблю тебя, и ты дала понять, что чувство это взаимно. Что же не так?

Я отвернулась. Я знала, что это не первый и не последний случай во всемирной истории, когда прошлое делает петлю и кусает тебя за заднее место. Как правило, я изучаю новый предмет вдоль и поперек прежде чем съесть его, купить, или лечь с ним в постель. В деле с Мэттом решающее слово сказали гормоны, а не мозги. Казнить себя за произошедшее я не намеревалась, но и продолжать с той же цифры не хотела.

— Давай сделаем вид, что я допустила ошибку, о'кей? Это все было очень давно, — выдавила я, одновременно с болью в душе вспоминая, как Мэтт буквально заново вдохнул в меня жизнь после гибели Фрэнка.

— Это не было свидание на одну ночь, и ты это знаешь. Я до сих пор люблю тебя.

— Равно как свою женушку и деток, — грустно сказала я.

— Так вот в чем загвоздка, — проговорил Мэтт, выпрямляясь. — Послушай, ты прекрасно знала, на что идешь, не хуже меня.

— Неужели?

Мэтт примостился на краю стола, опершись обеими ладонями на подлокотники моего кресла и заключив меня в кольцо из своих рук и ауры.

— Я хочу, чтобы ты стала моей любовницей. Что здесь не так — жила ведь ты с Фрэнком? Ты сама говорила. Так в чем разница?

— Не сравнивай себя с Фрэнком, — сказала я, сталкивая его руки.

Я встала и подошла ко окну, держась спиной к Мэтту.

— Мы с Фрэнком собирались пожениться. Так что разница очень большая.

Мэтт подошел и нежно обнял меня за плечи.

— После его смерти тебе пришлось платить за него долги и все такое, не правда ли?

— Только потому, что его сводный брат, Кен, оказался сволочью.

— Я хотел помочь тебе забыть, — тихо проговорил он.

Я подумала о Скотти, которому и в самом деле удалось мне помочь. А теперь его тоже нет. Хорошо, что Мэтт не знает всей этой истории… А вдруг знает?

— Ди Ди, я по-прежнему хочу быть с тобой. Нам хорошо вместе, и ты знаешь это.

Я стояла неподвижно, всеми силами стараясь не поддаться его чарам. Говорят, мужчины думают о сексе больше, но мне кажется, это чепуха.

Он развернул меня.

— Ди Ди, посмотри на себя. Ты целиком погрузилась в ремесло страхового следователя и преуспела в нем, поверь на слово. Но ты заслуживаешь лучшего. Я могу с удобством разместить тебя в каком-нибудь из кондоминиумов Лейк-Шор-драйв и позаботиться обо всем. Если хочешь, можешь снова заняться наукой или еще чем захочешь. Что скажешь?

Я снова отвернулась. Вопреки всему мне так хотелось сказать «да». Мэтт был так привлекателен, что мои феромоны просто зашкаливали. Но мысль о детях всегда будет отравлять мое счастье.

— Не получится, Мэтт, — выдавила я наконец. Потом направилась к двери и распахнула ее. На пороге стоял Фил, преграждая дорогу.

— Где ты пропадал? — накинулась я на него.

— Что случилось? — робко поинтересовался Фил.

Мэтт, оказался уже рядом со мной.

— Я попросил Фила погулять несколько минут, чтобы мы могли поговорить наедине. Ему известно, как я злюсь, что ты втянула меня в заваруху с Дэвидом Барнсом. Но раз уж нам всем вместе надо работать над этим делом, я надеюсь, что мы сможем найти общий язык и остаться друзьями. И нам это удалось, не так ли?

Они в молчании ожидали моего ответа. Мэтт вовсе не выглядел обеспокоенным, но глаза Фила буквально умоляли прекратить пытку.

— Чего именно хочет от меня «Америкэн Иншуренс»? — неохотно сдалась я.

— Отлично. Давайте сядем и обсудим ситуацию, — заявил Мэтт, направляя нас обратно в офис, словно мы трое были лучшими друзьями, строящими планы на совместный уик-энд.

— Коротко говоря, — начал Мэтт, — мы разработали триединую стратегию, которая даст нам возможность избежать ответственности за эти рукописи, предположительно написанные Хемингуэем.

Под царственным «мы» мистер Кинг подразумевал «Америкэн Иншуренс». Компания явно наделила его всеми мыслимыми и немыслимыми полномочиями. Надо держать ухо востро.

— Мои сотрудники выявили три ключевых факта.

Первый: Дэвид Барнс не оставил завещания. Лучше того — у него не осталось близких родственников. Он был единственным ребенком в семье, его родители погибли в прошлом году в автокатастрофе. Надо поручить кому-нибудь поискать дальних родичей, но похоже, что с этой стороны имущественные проблемы нам не грозят.

Второй: никто не может найти, где хранятся подлинники рукописей. Адвокат, друзья, коллеги, банк, полиция — никто понятия не имеет, куда он их дел. А если что-то знают, то помалкивают. Наша позиция тут такова: никто не имеет права оспорить их, пока не доказано, что они на самом деле исчезли. Я подключил к поискам одну из ведущих фирм. Про этих парней говорят, что они в буквальном смысле найдут иголку в стоге сена, так что разыщут и нашу пропажу. Вопрос только когда.

— Мэтт, ты уже нанял крутых спецов, зачем тогда тебе я?

— Ты нужна нам, Ди Ди, на случай если обе эти стратегии не сработают. Необходимо полностью обезопасить «Америкэн Иншуренс» от ответственности, а для этого нужно доказать, что эти рукописи — подделка.

— Но ты совсем недавно выразил мнение, что мы имеем дело с «настоящим парнем»! — возразила я, прибегнув к излюбленному самим Хемингуэем журналистскому сленгу, означающему «достоверный факт».

— И как ей удастся доказать, что это не Хемингуэй, раз у нее нет возможности исследовать оригиналы? — спросил Фил.

— Прежде всего, не беспокойтесь насчет информации, которую мы уже имеем. Ее можно держать при себе, и никто ничего не узнает. Что до второго вопроса: используем те отрывки, что передал нам Дэвид. У Ди Ди есть все качества, необходимые для общения с учеными. Можете поупражняться с этой их компьютерной программой анализа текста. Скажите, что это написал не Папа — это все, о чем я прошу. Каков шанс, что этот тип, Дэвид Барнс, действительно нашел утраченные рукописи? Думаю, все с самого начала затевалось как великое надувательство. Мы повелись на затею, потому что она сулила деньги для компании — хорошие и легкие деньги. Теперь же в наши интересы входит доказать, что рукописи — подделка, и я знаю, что ты, Ди Ди, способна сделать это.

Мэтт открыл портфель, извлек из него несколько листков и протянул мне.

— Вот копии двух отрывков из рассказов. Этого тебе и твоим друзьям-литературоведам с избытком хватит, чтобы разоблачить грандиозную подделку.

Фил, тяжело вздохнув, выбрался из кресла.

— Берешься за работу, Ди Ди?

— Ты благодаря своей научной подготовке лучший кандидат, — заявил Мэтт. — Поверь, мы перебрали всех — ты единственная, у кого есть университетские связи такого уровня, чтобы иметь возможность на равных сотрудничать со всеми этими профессорами, особенно с экспертом, о котором пишут все газеты — ну, который утверждает, что это не Хемингуэй. Начни с него.

Не успела я ничего ответить, как Мэтт посмотрел на часы.

— У меня очень плотный график, — сказал он, защелкивая застежки портфеля. — Ди Ди, давай поужинаем завтра и обсудим ход дел. Я должен быть готов доложить «Америкэн Иншуренс» о каждом нашем шаге. Как насчет семи часов? О месте я тебе сообщу.

Мэтт подхватил со стола портфель и направился к выходу.

— Мне надо спешить. Фил, держи меня в курсе, — бросил он, уже закрывая за собой дверь.

Я не намерена была соглашаться, и ринулась следом за Мэттом, чтобы сказать ему об этом.

— Мэтт, подожди! Я…

— Он ушел, Ди Ди, — констатировал очевидное Фил, покачав головой. — Что, черт побери, происходит между вами?

Фил всегда хорошо относился ко мне и заслуживал объяснений. Но не сейчас.

— Надо идти, — сказала я. — Извини, поговорим позже.

И я со всей возможной скоростью помчалась по коридору. За спиной послышался голос Гильды, обращающейся к Филу.

Торопясь сбежать от расспросов, я втиснулась в уже полный лифт, надеясь, что двери закроются раньше, чем подоспеет Фил. Не повезло.

— Подожди! — крикнул он, задыхаясь от бега, и протянул руку, пытаясь вытащить меня наружу. — Нам надо поговорить. Ты не можешь вот так взять и уйти!

Массивные двери начали сдвигаться. Фил отскочил, чтобы не прищемило руку.

— Я позвоню тебе позже. Обещаю, — воскликнула я, и, не обращая внимания на ропот остальных пассажиров, привалилась к стене, окунувшись в одиночество в толпе.

Мне хотелось забыть про сцену с Мэттом и сосредоточиться на изучении листков, переданных для работы. Надо же, я еду в лифте, а в портфеле моем лежит, возможно, величайшая литературная находка века! Я едва сдерживалась, чтобы не взглянуть на нее. Но как все запуталось: сначала Мэтт просил меня доказать, что рукописи подлинные. Теперь ему требуется обратное. Мэтт парень ловкий, и я знала, что он способен небо и землю поменять местами, лишь бы «Америкэн Иншуренс» без потерь выбралась из этой заварухи. Но и Дэвид тоже был не дурак. Но хватит ли ему ума, чтобы изготовить фальшивые рассказы Хемингуэя?