Леха проспал немногим больше часа, а потом начал засыпать меня жалобами на неудобное сиденье.

— Какое-то оно мягкое слишком, вот в Форде было в самый раз.

— Так ты лезь назад, так устройся и спи себе, нам еще ехать и ехать.

— Да ну, чего я, хоббит что ли, чтобы на заднем сиденье уместится? Это ж как придется сложиться! Вот ты бы еще мог, или Семен, а мы с Ванькой высокие.

— Ну, извини, отель пятизвездочный предложить не могу, — я пожал плечами. — Терпи уж, коль подвизался меня сопровождать.

— А куда деваться, своих на войне не бросают.

Мы проехали еще несколько километров. Леха елозил по креслу, безрезультатно пытаясь устроиться на боку, и в итоге плюнул на эту затею и предпочел остаться злым и не выспавшимся.

— Тормози!

Его крик вывел меня из задумчивости. Я наступил на педаль тормоза и одновременно с этим бросил взгляд на спидометр. Да уж, сто семьдесят километров в час. Но на пустом шоссе с хорошим покрытием даже такая скорость не ощущается — прекрасно помню это по путешествию из Польши в Голландию, когда мы с друзьями на такой же скорости летели на древнем опеле по автобану, а по левой полосе нас с легкостью обходили более современные и мощные автомобили.

Я успел остановиться за несколько метров до пробки. Вереница машин тянулась достаточно далеко вперед, и со своего места я не мог разглядеть, что там стряслось впереди.

— Давай по обочине, что ли, попробуем, — предложил Леха.

Увы, едва я сунулся на обочину, пришлось тормозить — через десять-пятнадцать метров там тоже начиналась пробка.

— Вот дерьмо, — расстроился я. — Придется идти вперед, там искать новую машину и ехать на ней, куда деваться.

— Не, давай лучше поедем другой дорогой, мне здесь не нравится, — признался Леха.

— Можно и другим путем двинуть, конечно, только придется сперва на пятьдесят километров вернуться. Давай-ка выйдем и прогуляемся немного, может, пробка совсем не длинная и можно будет не терять времени и сразу ехать дальше на чем-нибудь другом.

Леха пожал плечами, что я истрактовал как согласие. Вещей нам тащить надо было в случае чего немного, за одну ходку управимся — еще не затаривались ни едой, ни другими припасами. Может, и прав был Леха, сразу предложив развернуться и поехать обходным, но безопасным путем, но мы решили поступить по моему.

Яркое солнце раздражало глаза, и без того красные от недосыпания — в машине еще можно было укрыться козырьками, а здесь вообще никак. Надо бы солнечные очки прихватить, как только представится случай, а то вот так вот идти и щуриться, прикрывая лицо ладонью, не улыбается.

Дорога взбегала на пологий холм и, как только мы добрались до вершины и нам открылся вид вниз, причина пробки сразу же стала понятна. Через километр с небольшим дорога сильно сужалась. Там проводились дорожные работы, вон, даже каток бросили на огороженной оранжевыми конусами полосе. Сузившаяся проезжая часть оказалась слишком мала для грузовика и пассажирского двухэтажного автобуса известной фирмы — такие колесят по всей Польше, завлекая клиентов низкими ценами и, в общем-то, неплохим сервисом. Они очень спешили и в итоге не поделили дорогу, заблокировав не одну сотню человек.

— Блин, Димыч, пошли обратно, а, — заволновался вдруг Леха.

— Что такое-то? — я совсем не понимал, что так тревожит друга.

— Серьезно тебе говорю, пойдем назад, — настаивал он.

— Леха, окей, развернемся и попробуем по другой дороге проехать, только давай уж до конца дойдем, раз пошли.

Я с удивлением посмотрел на товарища. Он что-то весь как-то побледнел, напрягся.

— Да что с тобой? — не выдержал я. — Давай быстренько, туда-обратно, и все, в машину. Потеряем не больше получаса.

Леха дергано кивнул, и было видно, что соглашается он очень неохотно. И на кой черт я так упорно туда тащился? Да кто его знает, просто что-то потянуло, поманило, и противиться этому чувству я был не способен.

Пробираясь между близко стоящими автомобилями, я размышлял о том, куда же делись зомби, раз ни одного здесь не осталось. Был только порядком разложившийся труп, неизвестно сколько дней провалявшийся на солнцепеке в траве рядом с дорогой. От него так разило, что мой желудок даже предпринял робкую попытку вернуть завтрак, но я взял себя в руки и пошел дальше, стиснув зубы.

Вблизи масштабы аварии потрясли меня еще сильнее. Наверняка перед сужением проезжей части стоял соответствующий знак, сообщающий о дорожных работах, но я, например, тоже его проглядел. Если автобус точно так же летел на всех порах, водитель тоже мог не обратить на знак внимания. В итоге было слишком поздно, и перед ним стал выбор — или таранить каток и гарантированно превратить двухэтажный автобус в груду приправленного кишками металлолома, или попробовать проскочить перед грузовиком.

Впрочем, проскочить тоже не удалось — старенький вольво вошел в хвост автобуса, от чего тот развернулся поперек дороги, а потом, немного протащившись юзом, лег на бок. Грузовик тоже пострадал, передок кабины изрядно помялся, но лобовое стекло уцелело, хоть и покрылось трещинами, и, судя по приоткрытой двери, водителю удалось выбраться.

Возле автобуса мы проходили с удвоенной бдительностью. Оттуда тоже доносился отвратительный запах мертвечины, перед которым, пожалуй, меркнет любой другой смрад. Во всяком случае, я ничего более омерзительного не слышал.

— Если я еще раз подобное унюхаю, — шумно сглотнул Леха, как только автобус остался позади, — то я просто до конца жизни есть нормально не смогу. Уж лучше с зомби схватиться, чем вот так вот…

— А вот и зомби, — медленно и тихо проговорил я, глядя на молодой лесок, начинающийся справа в десятке метров от обочины.

Там, среди ровных, как палка деревьев, которые в Польше можно встретить практически повсюду, виднелись темные человеческие силуэты. Их было много, очень много, и что-то подсказывало мне, что я вижу лишь небольшую часть — остальная скрывалась в тени леса и за стволами деревьев.

Со смутным предчувствием чего-то нехорошего груди я пригнулся и неторопливо, стараясь не шуметь, направился к лесу.

— Димыч, ну-ка обратно, — зашипел Леха.

Я не ответил ему, лишь жестом велел следовать за мной. Даже не оглядываясь назад, я чувствовал, как он колебался, разрываясь между своими страхами и нежеланием бросать друга. В короткой, но ожесточенной борьбе к моему огромному облегчению возобладало второе. Мы вошли в лес вместе. Леха вцепился в автомат, как в последнюю в своей жизни надежду, я же почему-то страха практически не испытывал. Мой разум будто поймали на крючок, с каждым новым шагом я погружался в липкий теплый туман. Я шел и шел вперед, и они были все ближе.

Когда до ближайшего зараженного осталось не больше тридцати шагов, я понял, что мне показалось странным еще в тот момент, когда я их только увидел. Они были абсолютно неподвижны. Человек так не может, даже во сне. А эти были похожи на игрушки, из которых вынули батарейки — все как один стоят, уронив голову на грудь.

Леха ткнул меня в бок и показал пальцем влево. Я глянул и ахнул — подходили новые зомби. Они шли спокойным расслабленным шагом, занимали среди деревьев свое, ведомое только им место в толпе сородичей и сразу же «отключались».

— Все, я ухожу, — Леха нервно облизнул губы. — Ты, Димыч, вообще с ума сошел, я это еще на дороге заметил. Полез сюда с дебильной рожей, и хрен тебя остановишь. В общем, я пас.

— Уходим, — кивнул я.

Я повернулся к дороге, и мое сердце чуть не выскочило из груди — прямо передо мной был крепкий лысый мужик в потертом джинсовом костюме. Но он не видел меня, он вообще ничего не видел. Шел, глядя в пустоту, чтобы присоединиться к другим зараженным.

Леха со страху врезал ему прикладом в затылок, и зомби рухнул, как подкошенный, успев при этом сломать пару-тройку сухих веток. Громкий треск пронзил лесную тишину, и мы испуганно замерли с перекошенными от страха лицами. Никто не обращал на нас внимания! Даже те, кто еще не успел впасть в «спящий режим».

Прошло несколько долгих секунд, а потом Леха побежал. Теперь и я перепугался на шутку, а от дурацкого любопытства не осталось и следа. Добираясь до субару мы, наверное, поставили новый мировой рекорд в беге с препятствиями. Добежав, сразу нырнули в уют салона и помчались назад.

Лишь когда мы добрались до поворота на шестьдесят третье шоссе, оставив на юге городок Ломзу, Леха расслабился и закурил. Он с наслаждением выпускал дым в приоткрытое окно, другой рукой поглаживая автомат.

Мы очень долго проехали в полном молчании. Наверное, часа полтора, а то и два. А потом Леха заявил, что хочет есть. Мне пришло в голову одно место, где я часто бывал проездом, когда ездил на автобусе из Гданьска в Варшаву и обратно.

Позади остался Ольштынек, и вскоре потянулись ухоженные частные дома. Только Лехе до Европы больше не было никакого дела, он был весь на взводе.

— Ну что, скоро? — нетерпеливо спросил он.

— Да, мы уже в Оструде. Пара минут, и мы на месте.

После увиденного в лесу я понадеялся, что зомби больше не будут нападать на нас. По крайней мере, так, как раньше, выбегая из кустов или из-за угла дома.

В Оструде их было немного, и все они двигались куда-то вглубь города, в то время как мы двигались вдоль его восточной окраины. Один раз нам даже пришлось притормозить и почти полностью остановиться, чтобы пропустить небольшую группу зараженных. Никто из них даже не повернул головы, все ровно шагали в одном направлении примерно в одном темпе — выбивались только старики, дети и раненые.

Все вокруг залила слепящая боль, и я снова услышал этот пронзительный звук. Он шел из моей головы, откуда-то изнутри, танцуя в моей черепной коробке и царапая ее стенки. Реальность тонула в боли, замещаясь ею. Из носа хлынула кровь, голову закружило, и, похоже, мозг наконец-то сжалился над телом и решил уйти в самоволку, подарив мне блаженство временного забытья, как звук начал отступать. О нет, он уходил не сразу, не исчез в одно мгновение, как сегодня утром в Белостоке. Он медленно таял, подобно снежному сугробу под мартовским солнцем, но, как и снег весной, писк не хотел уйти быстро.

Так или иначе, картинка вокруг начала проясняться. Проступили очертания домов и силуэты деревьев, серая лента асфальта впереди, Леха с мокрым от пота и слез лицом бился покрасневшим лбом о бардачок. Я придержал его за плечо, прекратив самоистязание. Все кончилось, все стихло. Просто в Белостоке мы быстро скрылись из виду, а здесь мы слишком долго были в зоне поражения.

Зомби прошли. Они пересекли дорогу и скрылись в переулке. Звуки снова исчезли из мира, даже провода не гудели. Хорошо, что мне удалось на автопилоте остановить машину, иначе мы неминуемо врезались бы в зомби с предсказуемыми последствиями.

— Леха, все, все, они ушли.

Друг открыл глаза и уставился на меня мутным взглядом.

— Димыч, у тебя вся морда в крови.

Я посмотрел в зеркало заднего вида и обомлел, а потом раздраженно выругался. Кровь из носа запачкала куртку и продолжала струиться бодрым теплым ручейком, но это было еще не все — кровоточили и глаза, из уголков которых тоже потянулись красные дорожки.

— Тьфу, блин, — выругался я. — Надо аптечку поискать.

Аптечка без проблем нашлась в багажнике. Новая, ни разу не открытая. С Лехиной помощью я быстро заткнул нос ватными тампонами и обтер испачканное лицо. К счастью, кровотечение из уголков глаз остановилось быстро.

— Садись, отъедем, — бросил я Лехе.

Едва мы тронулись, как он спросил.

— А теперь ты что-нибудь видел?

— Нет, я вообще как будто ослеп. Какие-то круги перед глазами плясали, точки… Я уж думал все, конец. Уж лучше бы снова глюки были… А что?

— А я видел, — хрипло ответил Леха. — Не поверишь, дружище, да я и сам с трудом верю. Я как бы смотрел их глазами!

— А я вам боялся в этом признаться, — у меня как гора с плеч свалилась. — Они тоже мне показывали это.

— Думаешь, чего я как девка расхныкался? — продолжал Леха. — Я ж не договорил. Сперва я как бы побывал в их памяти. Был какой-то маленькой девочкой, которая заперлась в комнате от зараженного мужика — отца, должно быть. Так он выломал дверь с одного удара, вытащил ее из-под кровати и начал бить и кусать. Прибежала ее мать, шарахнула его по башке, тот откинул копыта. А потом я — то есть та девчонка — открыла глаза, и все было как-то по-другому.

— То есть ты был ей, но уже зараженной? — уточнил я.

— Ну да, — Леха кивнул, потом громко высморкался за окно и вернулся к рассказу. — Лицо матери было каким-то расплывчатым, она протянула руку, поставила на ноги, погладила дочурку. А потом вдруг раз — и контуры стали резкими, четкими, и я вцепился в лицо той женщины зубами. Ну, девчонка эта укусила ее, значит.

— Ничего себе! Интересно, почему я сейчас ничего не видел…

— Наверное, эта хрень на всех по-разному действует, — пожал плечами Леха. — Не знаю, не думаю, что это глюки были, я ж в психах не числился никогда.

— Нет, это нам не показалось, и ты, и я, мы видели все по-настоящему, — уверенно сказал я. — Надо научиться бороться с этим, не пускать их к нам в голову. После того раза из меня как будто душу вынули, и я нескоро вернулся в норму.

— Да, у меня такое же ощущение. Похоже на то, как если бы мне холодной рукой залезли во внутренности и все там переставили местами.

Мы подъехали к хорошо знакомому мне пятачку, где разместилась заправочная станция, пиццерия и пара ларьков с фаст-фудом.

— Все, прибыли, — объявил я. — Видишь АЗС? Вот туда я постоянно бегал за кофе, когда автобус здесь делал остановку.

— Это, конечно, очень интересно и захватывающе, но меня куда больше беспокоит, нет ли здесь этих уродов.

Не рискуя вылезать из машины, мы произвели тщательный осмотр местности. Ни малейшего признака зараженных здесь не было. Единственное, что насторожило Леху, так это поднимающаяся к небесам струйка черного дыма.

— Просто что-то горит в городе, — успокоил его я. — Помнишь, как Казань и Нижний пылали? Вот и здесь то же самое. Давай, прошу к столу.

Мы расселись на пластиковых стульях при одном из ларьков и достали еду. Костер решили не разводить, не хотелось здесь задерживаться, так что будет довольствоваться сухомяткой. Я все надеялся на то, что в моей квартире еще есть газ и получится нормально пообедать или поужинать там. Поэтому на сей раз перекусили в лучших традициях посетителей кинотеатров — чипсы, шоколадные батончики и газировка.

— Слушай, надо бы парням позвонить, — вспомнил вдруг Леха. — Как они там сами-то.

— Да, сейчас.

Я набрал номер Семена — не хотелось отвлекать Ваньку от вождения. Друг ответил после второго гудка. Едва я включил громкую связь, как Семен возбужденно заговорил:

— Блин, парни, вы не поверите! Еле уехали сейчас! Прикиньте — катим себе по шоссе, никого не трогаем, и вдруг целое стадо этих ненормальных переходит дорогу. Притормозили, и опять ЭТО началось! Ванька вообще отключился сразу же, пришлось мне жать на тормоз. Ладно, хоть успел машину остановить, а то ко мне тоже шиза пришла, кажись. Я такие вещи видел, что даже говорить не буду…

— А и не надо, — перебил его Леха. — Все уже успели посмотреть эти ужастики. Вы сейчас где?

— Город проехали, большой такой, промышленный, — ответил Семен. — Не помню названия, к сожалению.

— Лодзь, — сообразил я, бегло прикинув, сколько они могли проехать с момента нашего расставания. — А зомби куда шли? Вообще, куда они все идут?

— Ну, эти явно в город шли, — тут же отозвался Семен. — Только не знаю, что они там делать будут — все небо прокопчено, там похоже что-то серьезное горело или еще горит, не знаю. Как с погодой у вас?

— Нормально, пока солнечно.

— А у нас закапало вот.

— Понятно говоришь. Ванька там не спит за рулем?

— Нет, привет вам передает.

— И ему привет, — ответили мы с Лехой. — Ладно, Семен, еще созвонимся. Если еще что-то подозрительное заметите, звоните сразу же нам. Будем оповещать друг друга обо всех этих странных переменах, что с ними творятся.

— Договор. Все, счастливо!

— Держитесь!

Мы с Лехой закончили с трапезой, и я по привычке выбросил весь мусор в урну, уже и без того переполненную. Машина стояла буквально в двух шагах, и мы могли сорваться с места в любой момент, поэтому, когда показались первые зараженные, мы решили понаблюдать.

— Давай только спрячемся, на всякий случай, — предложил Леха дрожащим голосом. — Как-то нехорошо мне, если честно. Знаю, что удрать успеем, но все-таки. Я их теперь как огня боюсь…

— Лады, давай вон за ресторан тогда, по-быстрому!

Так мы и поступили, совершив мастерский марш-бросок до массивного квадратного здания и затаившись там.

Зомби брели в сторону города, предположительно, центра — предположительно, потому что мне в Оструде гулять не доводилось и о местоположении сердца этого населенного пункта мне оставалось только лишь догадываться. Зараженных были около трех десятков. Они делали несколько шагов, потом замедлялись или даже останавливались, чтобы дать присоединиться к себе новым участникам этого странного шествия, подтягивающихся со всех сторон. Одни выходили из леса, другие догоняли сородичей, двигаясь от пригорода. Была и парочка зараженных с нашей АЗС — две девушки в рабочей одежде кассира.

Они прошли совсем близко от нас, и мы на всякий случай посильнее вжались в шершавую бревенчатую стену стилизованного под избушку здания. Старались мы напрасно, зомби нами совершенно не заинтересовались. Правда, навредить нам им все же удалось.

Когда между нашей засадой и девушками осталось не больше десятка метров, в наших с Лехой ушах снова зазвучал этот разрывающий голову шум. Ультразвук дополняли невероятные басы, железной рукой сдавившие сердце. Мои внутренности решили пустились в пляс — живот свело, внутри как будто затеяли перестановку, меняя все местами.

Сам не знаю, как оказался на земле лицом в траве, в обморок вроде бы не падал. Мне еле удалось удержаться на краю сознания, за край которого в последние несколько секунд я цеплялся уже одной рукой, готовый в любую секунду сорваться в темную пропасть забытья.

Леха устоял на ногах. Он по-прежнему прижимался спиной к стене, но лицо его было неестественно перекошено, на лбу блестели крупные бисеринки пота. Я догадывался, какую цену платил мой друг за то, чтоб не терять равновесие. Но он сорвался.

Вот Леха медленно отпускает уши и опускает дрожащие руки ниже, находит АК. Щелчок затвора, красные из-за полопавшихся капилляров глаза нехотя открылись, шаг вперед.

— Нет, нет, — я хотел закричать, но вместо этого еле слышно просипел.

Щелчок выстрела, идущая справа девушка беззвучно опустилась на колени и завалилась на бок. Ее спутница как будто бы ничего не заметила. Страшные звуки исчезли. Я помотал головой, приходя в себя, Леха измученно улыбнулся. Он, кажется, что-то хотел сказать, как по нам нанесли удар.

В этот момент я как раз начал подниматься с земли, и меня с силой прижало обратно. Удар выбил из легких весь воздух, в глазах потемнело. Лехе тоже досталось — невидимая рука крепко толкнула его, и он головой врезался в наше укрытие. К счастью, Леха проверил прочность стены лбом, на котором уже и так набухала шишка. Его всего перекосило от боли, но друг заставил себя открыть глаза.

Одновременно с этим мерзкие звуки вернулись, и они стали гораздо громче и злее. Леха скользнул по мне отстраненным взглядом и, на мой взгляд, совершил единственно верный поступок. Он снова высунулся из-за угла и начал палить во всех подряд. Под градом пуль тут же полегло трое зараженных, через секунду к ним присоединился четвертый.

Синхронно шагающий строй зомби нарушился, ощущение целостности врага лопнуло, и единый организм распался на хорошо знакомых нам безмозглых зверей, заметавшихся в поисках спасения. В этот самый момент телепатическая атака прекратилась, и я ощутил прилив сил.

Убедившись, что нового удара не будет, я подбежал на дрожащих ногах к машине, завел ее и помахал Лехе рукой. Того дважды приглашать не требовалось. Расстреляв остатки магазина, Леха ловко заскочил на переднее сиденье, и я тронулся в лучших традициях первых уроков вождения в автошколе, с визгом шин об асфальт.

— Димыч, да как же так?! — бушевал Леха, вставляя новый магазин в приемник автомата. — Ты хоть понял, что они сделали?!

— Телекинез называется, — кивнул я. — Такое раньше только в кино показывали. Ученые все в один голос твердили, что это антинаучно, нет никакого телекинеза. Сейчас, небось, сами им пользуются и не жалуются.

После небольшой паузы Леха, как будто собравшись, наконец, с мыслями, выдал:

— А они ведь знали, что мы за ними наблюдаем. Просто трогать не хотели. У них поважнее дела были, но какие — этого я не понял.

— Мне тоже так показалось, но это же невозможно, — с горьким сомнением я покачал головой.

— Нет, возможно. И они не хотели пугать нас этой своей телепатией, то есть, у них это выходит неумышленно, это из них само прет, и…

— Леха, — взмолился я. — Мы сейчас оба в состоянии шока, напуганные, нас все еще колотит, так что ты не обижайся, но то, что ты говоришь, похоже на бред сумасшедшего. Они ж еще позавчера бегали за нами, как собака бежит за кошкой, автоматически, по умолчанию. Увидели чужих и пустились по следу.

— Не знаю, — Леха отчаянно развел руками. — Я не трус и не паникер, ты-то уж это знаешь. И говорю я сейчас спокойно. Но как это все тогда объяснить? Кто они, сукины дети?!

— Не знаю, — зарычал я и сильно стукнул кулаком по рулю и тут же пожалел, сильно ушибив руку.

— А я вот, кажется, начинаю въезжать, — не обращая внимания на мои истерики, будничным тоном вещал Леха. — Это был не просто теракт.

— Да? А что же это было?

— Все это спланировано, я тебя уверяю. Те первые дни — это ерунда, никакое это не бешенство. Видимо, так просто зараза в них приживалась, а агрессивное поведение было этим, как его, побочным эффектом. На самом деле есть кто-то, кто ими управляет. Возможно, он сейчас сидит в бункере или где-нибудь в домике на берегу океана и наблюдает за всем, нажимает на нужные кнопки, и зомби делают нужные ему вещи. Или же он изначально запустил в них эту программу, которая только-только по-настоящему начала исполняться. Вряд ли целью этого террориста был хаос во всем мире. Нет. Хаос — это только начало, он смывает то, что было до, и отводит наше внимание от того, что будет после. Уже сейчас что-то идет совсем не так, верно? Куда они все, мать твоя женщина, вдруг намылились? Они собираются в каких-то конкретных местах, и нам нужно понять, что это за места и почему они их так влекут. Иначе скоро случится кое-что похлеще догонялок на улицах, и тогда мы уже так легко не отделаемся.

Все, выдохся говорун, и теперь уставился на меня испытующим взглядом, ожидая реакции.

— Ну, ты прям великий теоретик, — я покачал головой, восхищенный внезапно прорезавшимся у Лехи красноречием. — Не ожидал от тебя такой тирады.

— Да пошел ты, — беззлобно ответил Леха. — Я все правильно сказал. И ты давай не веди себя, как девка, не спорь попусту, а лучше признай мою правоту и думай, что будем делать дальше.

— На самом деле, не могу даже возразить, — вздохнул я. — Они, похоже, собираются в какую-то иерархию, в матрицу, что ли. Сперва по одному, все против всех, потом стая на стаю, а теперь вот чуть ли не городское собрание устраивают. Не знаю, и пока знать не хочу, что или кто за всем этим стоит. Мне нужно поспать, уже совсем котелок не варит.

— Скоро поспишь, навигатор говорит, что ехать меньше часа.

Я гнал, как сумасшедший. Остановились только один раз, когда до Гданьска оставалось двадцать два километра, чтобы залить бензин из канистр. Терять время на поиски автомобиля, откуда можно слить топливо, сейчас не хотелось, тем более что поблизости таковых и не наблюдалось. Все, чего я хотел, это поскорее добраться до своей квартиры, поэтому я несся, что было сил, заставляя мотор субару басовито реветь.

То, что случилось потом, я до сих пор припоминаю весьма смутно. В памяти отлично запечатлелось лишь начало. В голове снова нарастает звук, который мы сегодня слышали уже столько раз. Тревожный писк смешался с многоголосым жужжанием гигантского роя пчел, который облепил мой мозг и начал безжалостно жалить его.

Становится так больно, что все звуки вдруг разом исчезают. В ушах будто вата, я ничего слышу, а глазами проносится картинка с падающей девушкой, застреленной Лехой. Я смотрю налево, и вижу огромную толпу зомби, которую мы каким-то чудом не заметили издалека. Они растянулись живой цепью на километра полтора, и шли к дороге. Лишь потом я понял, что они шли в сторону Гданьска из Орунии, а тогда я был просто потрясен их количеством, задавая самому себе риторический вопрос — откуда они взялись?

Как бы быстро мы ни ехали, уйти от них бы не получилось, их слишком много, они везде. Я с удивлением смотрю на руль, который запрыгал в руках из стороны в сторону. Это они, они пытаются выхватить его и сделать так, чтобы мы разбились. Но за что? Мы убили… Убили многих из них. Они долго терпели, но после бойни в Оструде их терпению пришел конец. Теперь наша очередь отдать жизнь.

Я жал на газ, как безумный, стрелка опустилась до ста восьмидесяти километров в час. Всеми силами я противился раздирающей голову боли и ментальному натиску… зомби? Нет, не зомби. Это уже не зомби. Это что-то другое, новое.

Мне удалось, упругим усилием я выдавил чужеродное присутствие из своего разума. Они больше властны над нами, они потрясены, они не ожидали. Они разозлились еще сильнее.

Увы, я не видел Лехиного лица, весь сосредоточенный на том, чтобы удержать машину. Мощный удар пришелся прямо на водительскую дверь, она вогнулась внутрь и больно уперлась в левое бедро. На руки и колени посыпались острые осколки, но я не замечал их.

Я вцепился в руль, как капитан в штурвал во время шторма, понимая, что мы висим на волоске. Зараженные испустили громкий крик, и я закричал вместе с ними. Они нанесли последний удар прямо по хвосту субару, и машину замотало на дороге. Был бы на моем месте Ванька, он бы справился, а я… Я тоже справлюсь, я должен! Руль в сторону заноса, но не перекрутить, приотпустить газ. С замиранием сердца я ловил дорогу, и эти доли секунды растянулись на часы. Все было так медленно, так плавно. Наконец, шины как следует сцепились с асфальтом, и машина пошла ровно.

Леденящий душу вой вместе с зараженными остался позади, а впереди раскинулись знакомые улицы Гданьска. Показался Старый Город, величественный и прекрасный, вынужденный терпеть нелепое соседство архитектурных уродцев социализма и капитализма. Мой воспаленный и уставший от борьбы с чудовищами разум отгородился от реальности, воспринимая всю поступающую из окружающего мира информацию с задержкой, подвергая ее тщательной фильтрации.

Именно поэтому я не сбавил ход, когда нам посигналили люди, сидящие в солидном джипе. Они явно хотели что-то сказать нам, предупредить, да только я не понял. Вернее, слишком поздно понял.

Наш многострадальный субару юзом вписался в крутой поворот, и мы нос к носу столкнулись еще с несколькими сотнями зомби. Они заметили нас и даже прибавили шаг, но были еще слишком далеко, чтобы воспользоваться своими сверхъестественными способностями.

— Нет! Разворачивай! — зарычал Леха и в панике вцепился в руль, выдергивая его из моих рук.

Леха сорвался, он больше не контролировал себя. Его богатырская сила не замечала моих жалких потуг, он вырвал руль, и машина резко, на миг приподняв левые колеса в воздух, соскочила с дороги и на огромной скорости по диагонали помчалась через обочину в небольшую аккуратную арку и во внутренний дворик.

Всеми силами я навалился на руль, выкрутил его, насколько это было возможно, и вдавил педаль тормоза в пол. Увы, машина все же зацепила угол арки, и дальше, как я узнал позднее, несколько раз перевернулась и остановилась лишь от удара о стену старинного здания. А тогда, едва асфальт в первый раз встретился с крышей автомобиля, я сразу же погрузился в спасительную тьму, которая великодушно приняла меня и укрыла от всех сегодняшних кошмаров.