1

Сталин родился 9(21) декабря 1879 года в маленьком грузинском городе Гори в семье бедного сапожника Виссариона Ивановича Джугашвили, человека необразованного и грубого. Вскоре после рождения Coco (так называли Сталина в детстве) он покинул семью и переехал в Тифлис (Тбилиси), где некоторое время работал на обувной фабрике, бедствовал, болел и умер, когда Сталин был еще подростком.

Мать Сталина Екатерина Георгиевна, урожденная Геладзе, так же, как ее муж, происходила из крестьянской семьи. Она зарабатывала на жизнь шитьем и стиркой белья. У нее не было времени для воспитания сына, и Coco большую часть дня проводил на улице. В детстве он перенес оспу, оставившую следы на его лице. Среди различных кличек, под которыми Сталин позднее фигурировал в документах полиции, была, и кличка «Рябой». В случайном дорожном происшествии двенадцатилетний Сталин повредил левую руку, и со временем она стала короче и слабее правой. Сталин тщательно скрывал свою частичную сухорукость, старался не раздеваться при людях и редко показывался даже врачам. Он не любил купаться и не научился плавать. Во время отдыха у Черного моря обычно гулял вдоль берега, не снимая одежды.

С детства Сталин выделялся упрямством и стремлением к превосходству над сверстниками, много читал. Низкорослый и физически слабый, он не мог рассчитывать на успех в мальчишеских потасовках и боялся быть избитым. Он с малолетства стал скрытным и мстительным и всю жизнь недолюбливал высоких и физически крепких людей. Стремление к славе рано овладело умом и чувствами Сталина. Но он был беден, был «инородцем» и понимал, что бедный грузинский юноша из маленького провинциального города немногого может добиться в царской России. Большое впечатление на молодого Сталина произвели книги грузинского писателя А. Казбеги, особенно роман «Отцеубийца» – о борьбе крестьян-горцев за свою независимость и свободу. Один из героев романа – неустрашимый Коба – стал и героем для молодого Сталина, он даже начал называть себя Кобой. Это имя было его первой партийной кличкой; старые большевики и в 30-е годы (а Молотов и Микоян даже позднее), обращаясь к Сталину, нередко называли его Кобой. Партийных кличек у Сталина было немало – «Иванович», «Василий», «Васильев». Но остались имя Коба и фамилия-псевдоним Сталин.

Когда мальчику исполнилось восемь лет, мать определила его в Горийское духовное училище. Четырехлетний курс училища Сталин прошел за шесть лет. Ему было трудно, так как обучение велось преимущественно на русском языке. Сталин хорошо писал по-русски, однако свободно говорить так и не научился: говорил по-русски медленно, тихо и с сильным грузинским акцентом. В 1894 году Сталин поступил в Тифлисскую духовную семинарию. В духовном училище и особенно в семинарии царила обстановка обскурантизма, лицемерия, повседневного мелочного контроля и взаимных доносов. Здесь были строгий порядок и почти военная дисциплина. Неудивительно, что семинарии в России воспитывали не только верных слуг режима и церкви, но и революционеров.

Семинария, несомненно, повлияла на Сталина и в другом отношении,- она развила и ранее свойственные ему изворотливость, хитрость и грубость. Догматизм и нетерпимость, а также присущий его статьям и выступлениям стиль катехизиса также сложились, бесспорно, не без влияния церковного образования.

С ранней молодости Сталин был начисто лишен чувства юмора. «Это странный грузин,- говорили позднее его друзья по семинарии.- Он совершенно не умеет шутить. Он не понимает шуток и отвечает руганью и угрозами на наиболее невинные».

Будучи семинаристом, Сталин вступил в связь не только с первыми кружками марксистов, но и с первыми рабочими группами, образовавшимися на предприятиях Тифлиса, стал членом «Месаме-даси» – первой грузинской социал-демократической организации. Он прочел немало книг из русской художественной классики, а также пристрастился к чтению подпольной литературы. В это время он познакомился с работами К. Маркса и Ф. Энгельса. По официальной версии, именно за чтение запрещенной литературы и создание социал-демократического кружка Сталина в мае 1899 года исключили из семинарии. Он поступил на работу в Тифлисскую геофизическую обсерваторию.

В 1900 году Сталин познакомился с 32-летним профессиональным революционером Виктором Курнатовским, приехавшим в Тифлис и позднее здесь арестованным. Незадолго до появления в Грузии ссыльный Курнатовский встречался в Минусинске с Лениным. Знакомство с Курнатовским, чтение работ В. И. Ленина, а затем и газеты «Искра», которая появилась в Закавказье в 1901 году, сделали молодого Сталина сторонником Ленина. После раскола российской социал-демократии на большевиков и меньшевиков Сталин решительно становится на сторону большевиков. Надо отметить, однако, что именно в Грузии влияние фракции меньшевиков было преобладающим.

Еще весной 1901 года Сталин перешел на нелегальное положение. Он принимает участие в организации забастовок и демонстраций, в том числе известной Батумской демонстрации в марте 1902 года. Здесь, в Батуми, Сталин был арестован и его сослали в Восточную Сибирь, где он провел около двух лет. Уже тогда Сталин был не только практиком революции, он претендовал и на роль теоретика, во всяком случае в масштабах Закавказья. В 1900-1910 годах Сталин написал немало статей и брошюр, почти все на грузинском языке, и опубликовал их в грузинской социал-демократической печати. Работы этого периода составляют два первых тома в собрании сочинений Сталина, и большая часть из них переведена с грузинского языка лишь в 1945-1946 годах. Конечно, публикации Сталина начала века ни по количеству, ни по качеству нельзя поставить в один ряд с творчеством многих других руководителей российской социал-демократии. Но неправильно говорить и о творческом бесплодии молодого Сталина.

Революция 1905-1907 годов позволила Сталину раскрыть и некоторые другие свои способности. Именно ему было поручено провести несколько крупных террористических актов или, как их называли тогда, «эксов», то есть экспроприации. В основном это были вооруженные ограбления банков, почтовых карет, пароходов, которые допускали тогда большевики как средство для пополнения партийной кассы и закупки оружия, а также для воздействия на царскую администрацию. Особенно большую известность получило вооруженное ограбление Тифлисского казначейства, которое дало в кассу большевиков более 300 тысяч рублей. Этот «экс» провела группа боевиков, в том числе Камо (С. А. Тер-Петросян), однако в его организации и планировании приняли участие Сталин и Л. Б. Красин, руководитель «боевой технической группы при ЦК».

В 1907 году Сталин переходит на работу в Бакинскую организацию РСДРП. Участие в «эксах» делает его пребывание в Тифлисе небезопасным. К тому же в Грузии в социал-демократическом движении возобладали меньшевики, которые были решительными противниками террора. Сталин принимал участие в организации крупнейших по тем временам выступлений рабочего класса Баку, обративших на себя внимание В. И. Ленина. Несколько раз Сталина арестовывали и ссылали, но каждый раз ему удавалось бежать и возобновлять нелегальную работу на Кавказе.

Из личной жизни Сталина в этот период нужно отметить смерть его первой жены Екатерины Сванидзе после нескольких лет брака. Сталин был очень привязан к молодой жене, и ее смерть не способствовала смягчению его характера.

Сын Сталина Яков остался на попечении родственников, отец мало заботился и мало думал о нем.

В 1911 -1912 годах Сталин большей частью живет в Петербурге и Москве. Его статьи часто появляются в петербургской газете «Звезда», позднее в газетах «Правда» и «Социал-демократ». На VI (Пражской) Всероссийской конференции РСДРП, состоявшейся в январе 1912 года, Сталин был заочно кооптирован в состав ЦК партии, а также включен в состав Русского бюро ЦК.

О немалой самоуверенности и вместе с тем о самостоятельности Сталина говорит и тот факт, что он далеко не во всем соглашался с Лениным, хотя и входил во фракцию большевиков.

В 1910-1912 годах Сталин не был склонен, подобно Ленину, заострять и углублять борьбу между большевиками и меньшевиками. Перед Пражской конференцией в письме к М. Цхакая он отозвался о борьбе Ленина за возрождение I партийной организации как о «буре в стакане воды». После Пражской конференции требовал, в отличие от Ленина, уступчивости по отношению к так называемым «ликвидаторам». В первой же статье Сталина для «Правды» говорилось о единстве социал-демократов «во что бы то ни стало», «без различия фракций».

Впервые Сталин встретился с Лениным на Таммерфорской конференции большевиков в 1905 году, а затем встречался с ним на IV и V съездах РСДРП. Эти встречи оставили большой след в его памяти. Более близкое личное знакомство состоялось лишь в конце 1912 года, когда Коба, активно участвовавший в организации и редактировании первой легальной большевистской газеты «Правда», выезжал в Краков к Ленину на совещания ЦК с партийными работниками. Здесь, в Польше, Сталин написал свою работу «Марксизм и национальный вопрос», которая была положительно отмечена Лениным. Сталин произвел тогда на I Ленина самое хорошее впечатление. В одном из писем к Горькому Ленин писал: «У нас один чудесный грузин засел и пишет для «Просвещения» большую статью, собрав все австрийские и пр. материалы» 1.

В связи с работой редакции «Правды» Ленин несколько раз писал тогда и самому Сталину. Однако эти связи были еще настолько непрочны, что Ленин скоро забыл фамилию Сталина. «Не помните ли фамилии Кобы?» – спрашивал Ленин в июле 1915 года Г. Зиновьева 2. Зиновьев не помнил, и в ноябре I 1915 года Ленин писал В. А. Карпинскому: «Большая просьба: узнайте (от Степко или Михи и т. п.) фамилию «Кобы» (Иосиф Дж…?? мы забыли). Очень важно!!» 3. Дело в том, что Ленин получил письмо от Сталина из Туруханской ссылки, но не мог на него ответить, не помня фамилии.

В далеком Туруханском крае Сталин пробыл четыре года. В небольшой колонии ссыльных он вел себя далеко не лучшим образом. Так, например, жена большевика Филиппа Захарова Р. Г. Захарова приводит в своих воспоминаниях о муже его рассказ о приезде Сталина в ссылку в 1913 году.

«Рассказывал мне Филипп и о встрече со Сталиным там, в Туруханске… По неписаному закону принято было, что каждый вновь прибывший в ссылку товарищ делал сообщение о положении в России. От кого же было ждать более интересного, глубокого освещения всего происходящего, как не от члена большевистского ЦК? Группа ссыльных, в которой были Я. М. Свердлов и Филипп, работала в это время в селе Монастырском… Туда как раз и должен был прибыть Сталин. Дубровинского уже не было в живых. Филипп, не склонный по натуре создавать себе кумиров, да к тому же слышавший от Дубровинского беспристрастную оценку всех видных тогдашних деятелей революции, без особого восторга ждал приезда Сталина, в противоположность Свердлову, который старался сделать все возможное в тех условиях, чтобы поторжественней встретить Сталина. Приготовили для него отдельную комнату, из весьма скудных средств припасли кое-какую снедь. Прибыл!! Прошел в приготовленную для него комнату и… больше из нее не показывался! Доклада о положении в России он так и не сделал. Свердлов был очень смущен… Сталина отправили в назначенную ему деревню, а вскоре стало известно, что он захватил и перевез в полное свое владение все книги Дубровинского. А между тем ссыльные еще до его приезда решили по общей договоренности, что библиотека Дубровинского, в память о нем, будет считаться общей, как передвижка. По какому же праву завладел ею один человек? Горячий Филипп поехал объясняться. Сталин «принял» его так, как царский генерал мог бы принять рядового солдата, осмелившегося предстать перед ним с каким-то требованием. Возмущенный Филипп (возмущались все!) на всю жизнь сохранил осадок от этого разговора и никогда не менял создавшегося у него нелестного мнения о Сталине…»

Не лучше вел себя Сталин и в поселке Курейка, назначенном ему для отбывания ссылки. Он рассорился почти со всеми ссыльными большевиками, в том числе и с Я. М. Свердловым. «Нас двое,- писал в 1913 году жене Свердлов.- Со мной грузин Джугашвили, старый знакомый. Парень хороший, но слишком большой индивидуалист в обыденной жизни». Пожив еще некоторое время рядом со Сталиным, Свердлов отзывается о нем в более критических выражениях. Он пишет в мае 1914 года: «Со мной (в Курейке) товарищ. Но мы слишком хорошо знаем друг друга. При том же, что печальнее всего, в условиях ссылки, тюрьмы, человек перед вами обнажается, проявляется во всех своих мелочах… С товарищем теперь на разных квартирах, редко видимся».

Ссылка, и особенно ссылка в Туруханский край, была тяжелым наказанием. Но это все же была не каторга, и многие из «политических» использовали вынужденное безделье для пополнения своих знаний, для творческой работы, для обмена мнениями. Но Сталин не умел работать в неволе. Последняя его работа, помещенная во втором томе Сочинений, датирована январем-февралем 1913 года, а первая работа в третьем томе – мартом 1917 года. Нельзя сказать, что Сталин совсем не участвовал в жизни партии. Летом 1915 года он присутствовал на совещании членов Русского бюро ЦК и большевистской фракции Государственной думы, которая была лишена своих полномочий и сослана в Сибирь. В 1916 году вместе с группой большевиков подписал письмо-пожелание журналу «Вопросы страхования». Однако большую часть времени Сталин прозябал в бездействии.

2

Начало 1917 года застало Сталина в Красноярске. Призванный вместе с группой ссыльных в армию, он не прошел медицинской комиссии; его признали негодным к службе из-за слабости левой руки. Ссылка подходила к концу, и Сталину было разрешено остаток ее провести в Красноярске. Он вступил в связь с некоторыми из красноярских большевиков, но большую часть вечеров проводил у Л. Б. Каменева, также сосланного в Сибирь.

Революция была для большинства населения и для политиков неожиданностью, хотя ее и ждали многие. Одним из первых результатов Февральской революции был полный и быстрый крах всей репрессивной системы царизма. Жандармы снимали свою форму и прятались. Открывались ворота тюрем, перестала функционировать царская каторга и ссылка. Не только политические заключенные, но и подавляющее большинство уголовников получили свободу.

3 марта 1917 года был создан Совет и в Красноярске. Он немедленно взял власть в свои руки и постановил арестовать представителей царской власти. Выделили специальный поезд для отправки ссыльных в Москву и Петроград. Сталин вместе с Каменевым и М. К. Мурановым немедленно выехали в столицу.

В первые же дни марта 1917 года в Петрограде большевики вышли из подполья и приняли меры к изданию «Правды» и к формированию партийного руководства. Все члены созданного на Пражской конференции Русского бюро ЦК находились в эти дни или в ссылке, или в эмиграции. В годы войны было образовано поэтому новое бюро, из состава которого в Петрограде находились А. Г. Шляпников, П. А. Залуцкий и В. М. Молотов. 7-8 марта Русское бюро кооптировало в свой состав несколько человек, в том числе М. И. Калинина, В. Н. Залежского, М. И. Ульянову, М. С. Ольминского. 5 марта вышел первый номер «Правды», редакцию которой составили К. С. Еремеев, М. И. Калинин и В. М Молотов.

Естественно, что с прибытием из Сибири ссыльных большевиков возник вопрос об их включении в состав новых партийных центров. Не обошлось без трудностей и трений. Так, например, 12 марта 1917 года, в день прибытия в Петроград Сталина, Каменева и Муранова, состоялось заседание Бюро ЦК. В протоколе этого заседания сохранилась запись:

«Дальше решался вопрос о тов. Муранове, Сталине и Каменеве. Первый приглашен единогласно. Относительно Сталина было доложено, что он состоял агентом ЦК в 1912 году и поэтому являлся бы желательным в состав БЦК, но ввиду некоторых личных черт, присущих ему, БЦК высказалось в том смысле, чтобы пригласить его с совещательным голосом».

Мы не знаем подробностей столкновения между Сталиным и новыми членами Бюро ЦК. Большевики, вернувшиеся из ссылки, были опытнее и старше по возрасту. Сталин был к тому же не просто «агентом ЦК», но единственным из находившихся в Петрограде членов ЦК, избранных на Пражской конференцщ РСДРП. Естественно, что уже на следующий день он был введен в состав Бюро ЦК. В этот же день была утверждена и новая редакция «Правды» в составе М. С. Ольминского, И. Сталина, К. С. Еремеева, М. И. Калинина и М. И. Ульяновой. Но Сталин фактически взял руководство газетой в свои руки. Уже 15 марта в № 9 «Правды» было объявлено, что в состав редакции входят Сталин, Каменев и Муранов. Об остальных членах редакции, утвержденных Бюро ЦК, даже не упоминалось. Поведение Сталина вызвало протест петроградских большевиков.

Дело было при этом в изменении не только персонального состава редакции «Правды», но и ее политических и тактических установок. В своих первых номерах «Правда» призывала к борьбе против Временного правительства и против политики партий меньшевиков и эсеров, стремившихся к соглашению с буржуазными партиями и Временным правительством. Это соответствовало и тел первым рекомендациям, которые приходили в Россию от Ленина. Однако с № 9 газеты и тон, и содержание основных статей изменились. «Правда» выступил за поддержку Временного правительства «в той мере, в какой действия этого правительства содействуют развитию революции». «Правда» вполне определенно высказалась за объединение с меньшевиками в одну партию, в рамках которой обе фракции могли бы преодолевать свои разногласия. Выступая за мир, «Правда» призывала русских солдат твердо держать фронт до тех пор, пока мир не будет заключен.

Петроградская организация большевиков могла негодовать, однако статьи в «Правде» были руководством для всех партийных организаций в стране. До появления Ленина в Петрограде Сталин возглавил фактически не только редакцию «Правды», но на короткое время и всю партию.

Руководящую роль в формировании новой линии «Правды» играл, безусловно, Каменев. Но Сталин полностью поддерживал его и как фактический редактор газеты, и как автор ряда статей. Их линия вытекала из лозунгов партии времен революции 1905-1907 годов, когда вопрос об этапах революции не был связан с вопросом о войне и о фактическом двоевластии, которое сложилось в России весной 1917 года. Каменев и Сталин не поняли тех новых возможностей, которые открывались теперь перед рабочим классом и большевиками. Их понял вначале только Ленин, но и ему с трудом удалось убедить партию. Нельзя не отметить, что первое из серии установочных писем Ленина «Правда» напечатала в сокращенном виде, а три следующих письма не опубликовала вообще. Сталин и Каменев защищали свою позицию и на Всероссийском совещании партийных работников, состоявшемся в Петрограде 27 марта – 2 апреля 1917 года. Даже после приезда Ленина, когда в «Правде» были опубликованы его знаменитые «Апрельские тезисы», Каменев при поддержке Сталина напечатал на следующий день статью с резкой критикой этих тезисов. Лишь к концу апреля после горячей полемики Ленину удалось повернуть как линию ЦК, так и линию «Правды», убедив большинство ЦК в своей правоте. Сталин присоединился к Ленину, тогда как Каменев по многим вопросам развития революции не был согласен с ним.

Позднее Сталин не раз был вынужден признать ошибочность занимаемой им в марте 1917 года позиции. «…Это была глубоко ошибочная позиция,- говорил он в одной из речей,- ибо она плодила пацифистские иллюзии, лила воду на мельницу оборончества и затрудняла революционное воспитание масс. Эту ошибочную позицию я разделял тогда с другими товарищами по партии…».

На Седьмой (Апрельской) Всероссийской конференции РСДРП (большевиков) был избран ЦК партии в составе всего двенадцати членов и кандидатов. В этот ЦК вошли как Сталин, так и Каменев.

Весна и лето 1917 года прошли в бесконечных митингах по всей России. Все партии, и партия большевиков в особенности, боролись за влияние на народные массы. Для большевиков было важно не только разработать близкие настроениям масс политические лозунги, но также направить на предприятия и в воинские части умелых агитаторов, ораторов, пропагандистов. Сталин плохо подходил для этого. С марта до октября 1917 года он брал слово па публичных митингах только три раза. У него не было никаких данных для того, чтобы стать трибуном революции, и даже его апологеты более позднего времени признают это. Не имея ораторских данных, Сталин, несомненно, обладал незаурядным организаторским талантом. Численность большевистской партии возрастала из месяца в месяц с необычайной быстротой, и Сталин вместе с Я. М. Свердловым приводили партийные ряды в боевой порядок. Именно Сталин и Свердлов выполнили главную часть работы, связанной с подготовкой и проведением VI съезда партии большевиков. Именно Сталин сделал на этом съезде политический отчет от имени ЦК. Следует отметить недостаточную четкость позиции Сталина по вопросу о явке В. И. Ленина на суд Временного правительства. Сталин допускал возможность явки Ленина к властям при известных гарантиях.

На VI съезде партии был избран более многочисленный и представительный состав ЦК. Впервые в состав большевистского ЦК был избран Л. Д. Троцкий. В отсутствии Ленина и Зиновьева роль Сталина в руководстве партийными организациями возросла, В эти месяцы он был фактическим руководителем центральной газеты партии, которая выходила под разными названиями. Далеко не всегда мнения Ленина, руководившего партией из подполья, и Сталина, находившегося на легальном положении, совпадали. В этом случае Сталин подвергал произвольному редактированию статьи Ленина, и это вызывало негодование Владимира Ильича. Он торопил свержение Временного правительства и был крайне недоволен медлительностью ЦК: «Медлить – преступление. Ждать съезда Советов – ребячья игра в формальность, позорная игра в формальность, предательство революции». «Середины нет. Ждать нельзя. Революция гибнет». «У большевиков получилось неправильное отношение к парламентаризму в моменты революционных кризисов». «Невозможны никакие сомнения насчет того, что в «верхах» партии заметны колебания, которые могут стать гибельными». «У нас не все ладно в «парламентских» верхах партии». «Видя, что ЦК оставил даже без ответа мои настояния… что Центральный Орган вычеркивает из моих статей указания на такие вопиющие ошибки большевиков, как позорное решение участвовать в предпарламенте…, видя это, я должен усмотреть тут «тонкий» намек… на зажимание рта, и на предложение мне удалиться.

Мне приходится подать прошение о выходе из ЦК, чту я и делаю, и оставить за собой свободу агитации в низах партии и на съезде партии» 1.

Размолвки с ЦК и привели Ленина к решению вернуться в Петроград, чтобы возглавить подготовку вооруженного восстания.

Сталин участвовал в решающих заседаниях ЦК РСДРП(б) 10(23) и 16(29) октября, на которых по докладам Ленина было принято решение о вооруженном восстании. Против этого решения голосовали только Л. Каменев и Г. Зиновьев, которые в нарушение всех норм конспирации опубликовали свои возражения в небольшевистской газете «Новая жизнь». Как известно, Ленин потребовал исключения Зиновьева и Каменева из партии. Единственным из членов ЦК, кто возражал Ленину по этому поводу, был Сталин.

Что делал Сталин 24-26 октября 1917 года, то есть в решающие дни и часы Октябрьского вооруженного восстания в Петрограде?

Хорошо известна роль в организации и подготовке этого восстания Петроградского Совета, во главе которого в эти дни стоял Л. Троцкий. По предложению Ленина при Исполкоме Петроградского Совета был создан в середине октября Военно-революционный комитет (ВРК), который взял на себя разработку всех деталей восстания. Особенно большую работу в руководящем бюро ВРК проводили В. Антонов-Овсеенко и Н. Подвойский. Весьма значительной была в эти дни роль таких деятелей большевистской партии, как Я. Свердлов, П. Дыбенко, В. Володарский, Н. Крыленко, Ф. Раскольников, А. Бубнов, Ф. Дзержинский, Г. Бокий, В. Аванесов, К. Еремеев, и других. Что касается Сталина, то он был занят в это время главным образом изданием газеты «Рабочий путь». Он не руководил непосредственно действиями красногвардейцев, матросов и солдат на улицах Петрограда.

По существу, вся версия о какой-то особой роли Сталина в организации Октябрьского вооруженного восстания держится на тоненькой ниточке – на решении ЦК партии большевиков от 16 октября о создании «Партийного центра», или «Военно-революционного центра» по руководству восстанием в составе Свердлова, Сталина, Дзержинского, Бубнова и Урицкого. Предполагалось, что этот центр будет существовать п р и Военно-революционном комитете и направлять его работу. Однако события в Петрограде развивались столь стремительно, что созданный формально «Партийный центр» фактически не собирался и не функционировал как какой-то особый орган по руководству восстанием. Осталось на бумаге и решение ЦК партии о создании некоего «Политического бюро» из семи человек, принятое еще на заседании 10 октября 1917 года. Неудивительно, что в своей книге об Октябрьской революции американский коммунист Джон Рид, очевидец описываемых им событий, почти не уделил внимания Сталину1. Во всех статьях, брошюрах и письмах В. И. Ленина, опубликованных в 34-м томе Полного собрания сочинений (июль – октябрь 1917 года), имя Сталина упоминается единственный раз, и то в связи с одной из ошибок Сталина, Сокольникова и Дзержинского. Из протоколов ЦК РСДРП(б) мы можем узнать, что утром 21 октября в Смольном собирается новое заседание ЦК, на котором были распределены обязанности между членами ЦК по руководству восстанием Сталин на этом заседании не присутствовал, и ему не было записано никакого поручения. Как можно судить по другим документам, Сталин провел 24 и 25 октября в редакции газеты «Рабочий путь» и среди делегатов большевистской фракции Второго съезда Советов.

Результатом победоносного вооруженного восстания в Петрограде был переход власти в руки Советов. Временное правительство было низложено. Ему на смену пришло избранное Вторым Всероссийским съездом Советов рабоче-крестьянское правительство – Совет Народных Комиссаров Российской Республики. Председателем Советского правительства стал В. И. Ленин, его членами или Народными Комиссарами – четырнадцать большевиков. Среди них и И. Сталин, которому было поручено возглавить образованный впервые Народный комиссариат по делам национальностей.

Одним из важнейших лозунгов Октябрьской революции был лозунг освобождения и уравнения в правах всех наций и народностей бывшей царской России. Это определяло значение нового комиссариата по делам национальностей. Сталин не случайно стал его первым руководителем. Он был не только одним из ведущих деятелей партии большевиков, он был также грузином, то есть «инородцем». Назначение должно было поэтому увеличить доверие к Совету Народных Комиссаров в национальных областях и районах России.

1 Ленин написал предисловие к книге Джона Рида «Десять дней, которые потрясли мир». Он высоко оценивал эту книгу и рекомендовал издать ее в миллионах экземпляров на всех языках земли. Сталин же фактически запретил ее. В 30-е годы она была изъята из библиотек. Известно немало случаев, когда членов партии приговаривали к длительным срокам заключения «за хранение и распространение книги Джона Рида».

К тому же после серии статей по национальному вопросу, опубликованных в 1913 году, Сталин стал считаться в партии знатоком национальных проблем.

2 ноября 1917 года Сталин подписал вместе с Лениным «Декларацию прав народов России». В этой декларации, проект которой был написан Лениным, провозглашались основные принципы советской национальной политики: отмена всех национальных и религиозных ограничений или привилегий, равенство всех народов, свободное развитие всех национальных и этнических групп, право на самоопределение вплоть до отделения и образования самостоятельных государств.

3

Для большинства народных комиссаров, вошедших в первое Советское правительство, главной трудностью было сломить саботаж чиновников всех почти учреждений, оставшихся в наследство от Временного и царского правительств. У Сталина таких трудностей не возникало, так как в царской России не было учреждения, аналогичного Народному комиссариату по делам национальностей. Нужно было поэтому создать какой-то минимальный аппарат. Одним из первых деятелей Наркомнаца и организатором его крошечного аппарата стал польский революционер С. Пестковский. Весь сталинский комиссариат размещался в одной из комнат Смольного, недалеко от кабинета В. И. Ленина. Никакого продуманного плана работы на длительный период у Наркомнаца, разумеется, еще не было. Дела, и часто самые неожиданные и трудные, возникали сами собой. Так, например, с ноября 1917 года и до января 1918 Сталин участвовал в переговорах с Центральной Радой – объединением созданных на Украине нескольких националистических мелкобуржуазных партий. Во главе Центральной Рады стоял тогда С. В. Петлюра, Вначале Украинская народная республика объявила себя федеративной частью России, но в конце января 1918 года провозгласила полную самостоятельность Украины. Переговоры с Радой были прерваны. В противовес Центральной Раде большевики и левые эсеры созвали в Харькове Первый Всеукраинский съезд Советов и провозгласили создание Украинской Советской Республики. После Второго Всеукраинского съезда Советов в Екатеринославе в марте 1918 года во главе Народного секретариата Украины стал большевик Н. А. Скрыпник. Почти вся Украина была в это время оккупирована немецкими войсками, которые создали в Киеве промонархическое правительство гетмана Скоропадского. Тем не менее Ленин, узнав о решениях Второго Всеукраинского съезда Советов, составил приветственное письмо Совнаркома РСФСР Советской Украине. В нем выражалось, «восторженное сочувствие геройской борьбе трудящихся и эксплуатируемых масс Украины, являющихся в настоящее время одним из передовых отрядов всемирной социальной революции». Между тем Сталин 4 апреля телеграфировал Советскому правительству Украины: «Достаточно играть в правительство и республику, кажется, хватит, пора бросать игру». В ответ на это недопустимое по тону и содержанию послание Н. А. Скрыпник направил 6 апреля в Москву телеграмму:

«Мы должны заявить самый решительный протест против выступления наркома Сталина. Мы должны заявить, что ЦИК Советов Украины и Народный секретариат имеет источником своих действий не то или иное отношение того или иного наркома Российской Федерации, а волю трудящихся масс Украины… Заявления, подобные сделанному наркомом Сталиным, направлены к взрыву Советской власти на Украине…, прямо способствующих врагам трудящихся масс».

Большевики выступали за самоопределение наций вплоть до их полного государственного отделения от России. Это вовсе не означало, однако, что сами большевики были готовы приветствовать отделение от России ее национальных районов и помогать ему. Они стремились к победе социалистической революции на всей территории России и образованию здесь союза свободных народов и наций. Это было бы, по их мнению, первым шагом в развитии мировой пролетарской революции. Нельзя забывать также, что РКП(б) была не русской, а общероссийской партией. Исключение составляли лишь Польша и Финляндия, где были самостоятельные социал-демократические партии, возникшие на несколько лет раньше РСДРП. К тому же движение за независимость от России приобрело в Финляндии и Польше большой размах и поддержку еще задолго до 1917 года.

Проведенные в октябре 1917 года выборы в парламент Финляндии дали большинство буржуазным партиям, и 6 декабря парламент провозгласил Финляндию независимым государством. 31 декабря 1917 года СНК РСФСР признал независимость Финляндии. Под декретом СНК стояли подписи В. И. Ленина и И. Сталина. Через несколько дней по докладу Сталина этот декрет был утвержден также ВЦИК РСФСР.

Как нарком по делам национальностей Сталин сделал ряд сообщений и докладов на заседаниях Совнаркома и ВЦИК о положении в Туркестане, на Кавказе, в Уральской области, на Дону, в турецкой Армении, об автономии татар, о федеральных учреждениях РСФСР.

Как член ЦК Сталин участвовал во всех его заседаниях, на которых обсуждался вопрос о заключении Брестского мира и выходе России из империалистической войны. Протоколы ЦК РСДРП(б) ясно показывают, что Сталин неизменно поддерживал точку зрения В. И Ленина, хотя на ранних этапах обсуждения Ленин вел за собой меньшинство ЦК. Лишь на заседании 1 февраля, призывая покончить с разногласиями, Сталин сказал: «Надо этому положить конец… Выход из тяжелого положения дала нам средняя точка – позиция Троцкого». Однако в ЦК Сталин всегда голосовал за предложения Ленина. Об остроте борьбы свидетельствует тот факт, что предложение о немедленном заключении мира с Германией было принято ЦК лишь 18 февраля 1918 года большинством в один голос (голосовали «за»: Ленин, Смилга, Сталин, Свердлов, Сокольников, Троцкий, Зиновьев; «против»: Урицкий, Иоффе, Ломов, Бухарин, Крестинский, Дзержинский).

4

Уже в конце 20-х годов Сталина нередко называли «полководцем революции». Позднее, когда большая часть командиров и комиссаров гражданской войны была уничтожена, о Сталине стали писать как о «непосредственном вдохновителе и организаторе важнейших побед Красной Армии», которого партия посылала «всюду, где на фронтах решались судьбы революции».

Этот миф был разрушен советской исторической наукой еще в начале 60-х годов. Остановимся поэтому лишь на некоторых эпизодах военной деятельности Сталина.

Еще 29 мая 1918 года в связи с обострением продовольственного положения в Москве и в центральных губерниях России Совнарком РСФСР назначает Сталина общим руководителем продовольственного дела на юге России, наделив его чрезвычайными правами. В этой связи Сталин 4 июня выезжает в Царицыв. Он застает здесь неразбериху и хаос как в продовольственных, так и в военных делах, в области транспорта, финансов и т. п. Используя свои полномочия, Сталин взял на себя всю власть в районе Царицына. Нет сомнения в том, что он проделал в Царицыне большую работу для наведения порядка в тылу и на фронте и снабжения продовольствием промышленных центров России. Однако основным средством для наведения этого порядка Сталин уже тогда избрал массовый террор. Он писал Ленину: «Гоню и ругаю всех, кого нужно, надеюсь, скоро восстановим [положение]. Можете быть уверены, что не пощадим никого, ни себя, ни других, а хлеб все же дадим».

И Сталин действительно не щадил никого. Он не останавливался не только перед расстрелом десятков действительных врагов Советской власти, но и перед уничтожением всех тех, кто лишь подозревался в связях с контрреволюцией. В свое время об этом без всякого осуждения писал К. Е. Ворошилов.

Постепенно Сталин присвоил себе и все главные военные функции на Северном Кавказе.

Одной из первых его жертв стали военные специалисты, которых он не только отстранял от работы, но и расстреливал. С крайней враждебностью и недоверием отнесся Сталин к военному руководителю Северо-Кавказского военного округа А. Е. Снесареву.

Генерал царской армии и видный ученый-ориенталист, А. Е. Снесарев одним из первых добровольно вступил в Красную Армию. Энергично руководя войсками, он помог организовать оборону Царицына и остановить белоказаков. Тем не менее именно в это время Сталин шлет телеграмму в Москву, обвиняя Снесарева в саботаже. План обороны города, предложенный Снесаревым, Сталин считает вредительством. В конце концов он самовольно не только сместил, но и арестовал Снесарева. По приказу Сталина был арестован и почти весь штаб военного округа, состоявший из военных специалистов. На одной из барж на Волге была создана плавучая тюрьма, которая утонула вместе с большинством заключенных при невыясненных обстоятельствах.

По настоянию Сталина был разработан новый план обороны Царицына. С северного участка фронта сняли часть войск для наступления к западу и югу от Царицына. Как свидетельствуют военные историки В. Дудник и Д. Смирнов, «это нарушило устойчивость организованной с таким трудом обороны… 1 августа началось это необеспеченное наступление, а к 4 августа связь с югом прервалась, город оказался отрезанным от центра. Пришлось срочно перебрасывать части на северный боевой участок». Сталин свалил неудачу наступления на бывшего военрука Снесарева, от которого он якобы получил совершенно расстроенное наследие.

Положение Царицына в середине августа 1918 года было особенно тяжелым, так как белоказаки вышли на ближние подступы к городу. Однако Красная Армия сумела разорвать к концу августа кольцо окружения и отбросить противника за Дон.

11 сентября 1918 года был создан Южный фронт (командующий П. П. Сытин, члены Военного Совета И. В. Сталин, К. Е. Ворошилов, К. А. Мехоношин). Между Сталиным, Ворошиловым, Мининым – «старыми царицынцами», с одной стороны, и Сытиным и Мехоношиным – с другой, возникли острые разногласия. Царицынские работники по-прежнему не хотели доверять военным специалистам и пытались ввести отвергнутое партией коллегиальное управление войсками. По настоянию Сталина, Реввоенсовет Южного фронта отменил первые оперативные распоряжения Сытина, а затем отстранил его от командования фронтом. Как раз в это время противник начал новое наступление на Царицын и потеснил ослабевшие части Красной Армии. Положение спасла Стальная дивизия Д. П. Жлобы, прибывшая с Северного Кавказа и неожиданно для противника нанесшая ему удар с тыла.

Сталин и раньше не слишком считался с распоряжениями Наркомвоенмора и Реввоенсовета республики. На одном из приказов Троцкого он наложил резолюцию: «Не принимать во внимание». Возникший конфликт отрицательно сказывался на боеспособности Южного фронта. По настоянию Л. Троцкого Сталин был выведен из Реввоенсовета Южного фронта и направлен в Москву, но, с согласия Троцкого, назначен членом РВС Республики.

В конце 1918 года Сталин в Москве занимается главным образом делами Наркомата по делам национальностей. Он присутствует на Первом съезде мусульман-коммунистов в Москве, составляет проект декрета о независимости Эстонии, принимает участие в организации Белорусской Советской Республики. 1 января 1919 года Сталин и Ф. Э. Дзержинский были направлены на Восточный фронт для выяснения неудач Красной Армии и причин сдачи Перми. После того, как положение на Восточном фронте улучшилось, Сталин и Дзержинский возвращаются в Москву.

На VIII съезде партии Сталин был снова избран в состав ЦК РКП(б). Хотя ЦК партии был в то время не слишком многочисленным, для оперативного решения важных политических вопросов было решено выделить из его состава более узкий руководящий орган – Политбюро. В первый состав Политбюро вошли В. И. Ленин, Л. Б. Каменев, Н. Н. Крестинский, И. В. Сталин, Л. Д. Троцкий, Кандидатами в члены Политбюро стали Н. И. Бухарин, М. И. Калинин и Г. Е. Зиновьев. Было создано и Оргбюро ЦК РКП(б) для руководства текущей организационной работой партии. В него также вошло пять человек: А. Г. Белобородов, Н. Н. Крестинский, Л. И. Серебряков, И. В. Сталин и Е. Д. Стасова. Через несколько дней постановлением ВЦИК Сталин был назначен также народным комиссаром государственного контроля.

Не будем останавливаться на различных поручениях, которые Сталин выполнял как представитель ЦК РКП(б) и Реввоенсовета на Петроградском, Западном и Южном фронтах. Эти поручения не были «третьестепенными», как полагает А. Антонов-Овсеенко, однако они и не были столь значительными, как это представлялось позднее апологетам Сталина.

Следует, однако, более подробно рассказать о деятельности Сталина в 1920 году на Юго-Западном фронте, куда он был направлен в конце мая в качестве члена Военного Совета. В это время наступавшие польские армии были уже остановлены; на территории Украины и Белоруссии завязались тяжелые бои, в результате которых Киев и Минск были освобождены.

Основная часть подкреплений первоначально направлялась в распоряжение Юго-Западного фронта. К концу июля сложилась обстановка, требовавшая срочной перегруппировки сил. Западному фронту, имевшему всего 60 тысяч бойцов, противостояло вдвое больше поляков. В то же время против Юго-Западного фронта действовали всего три польские дивизии и деморализованные части Петлюры. Между тем на Юге для Советской республики возникла новая угроза: войска генерала Врангеля в июне 1920 года вышли из Крыма и захватили значительную часть Северной Таврии.

2 августа 1920 года Политбюро ЦК РКП(б) приняло решение объединить все армии, действовавшие против Польши в составе Западного фронта (командующий М. Тухачевский). Одновременно было решено создать самостоятельный Южный фронт. Сталину было предложено сформировать РВС нового фронта, о чем Ленин направил ему телеграмму:

«Спешно

Шифром

Сталину

Только что провели в Политбюро разделение фронтов, чтобы Вы исключительно занялись Врангелем. В связи с восстаниями, особенно на Кубани, а затем и в Сибири, опасность Врангеля становится громадной, и внутри Цека растет стремление тотчас заключить мир с буржуазной Польшей. Я Вас прошу очень внимательно обсудить положение с Врангелем и дать Ваше заключение».

Одновременно Главком С. Каменев на основании директивы ЦК предложил в ближайшие дни передать 1-ю Конную армию и 12-ю армию Юго-Западного фронта в распоряжение командования Западного фронта, чтобы укрепить войска на главном, Варшавском направлении.

Сталин отказался выполнить указания Ленина и С. Каменева. Он ответил вечером того же дня по телеграфу:

«Вашу записку о разделении фронтов получил, не следовало бы Политбюро заниматься пустяками. Я могу работать для фронта еще максимум две недели, нужен отдых, поищите заместителя. Обещаниям главкома не верю ни на минуту, он своими обещаниями только подводит. Что касается настроения ЦК в пользу мира с Польшей, нельзя не заметить, что наша дипломатия очень удачно срывает результаты наших военных успехов».

Ленин 3 августа направил Сталину новую телеграмму, настаивая на разделении фронтов:

«Наша дипломатия подчинена Цека и никогда не сорвет наших успехов, если опасность Врангеля не вызовет колебаний внутри Цека»

Ленин при этом не возражал против отдыха Сталина, но просил его позаботиться о заместителе.

5 августа ЦК подтвердил решение о разделении фронтов и постановил передать Западному фронту также 14-ю армию. Главком отдал на этот счет необходимые распоряжения. Но Сталин и находившийся под его влиянием командующий Юго-Западным фронтом А. И. Егоров не выполнили этой директивы. Главком С. Каменев повторил свой приказ.

«Западный фронт,- писал он,- приступает к нанесению решительного удара для разгрома противника и овладения варшавским районом; ввиду этого теперь же приходится временно отказаться от немедленного овладения на вашем направлении львовским районом».

Но Сталин и Егоров не подчинились. Напротив, они отдали приказ Первой конной армии «в самый кратчайший срок мощным ударом уничтожить противника на правом берегу Буга, форсировать реку и на плечах бегущих остатков 3-й и 6-й польских армий захватить город Львов».

Выполнить этот приказ Первая конная не смогла.

Но и Западный фронт потерпел неудачу при наступлении на Варшаву. Конечно, неудача Варшавской операции может быть объяснена несколькими причинами. Однако не последнее место среди них занимает самоуправство Сталина. Располагая крупными силами, он не хотел, чтобы победные лавры достались Западному фронту. Видимо, стремился сам вступить в Варшаву с тыла после взятия Львова. «Ну кто же на Варшаву ходит через Львов»,- заметил по этому поводу Ленин, когда В. Д. Бонч-Бруевич докладывал о неудачах на польском фронте 1.

Поскольку Сталин не подчинился приказам Главкома, Секретариат ЦК направил ему 14 августа телеграмму:

«Трения между Вами и Главкомом дошли до того, что… необходимо выяснение путем совместного обсуждения при личном свидании, поэтому просим возможно скорее приехать в Москву».

17 августа Сталин выехал в Москву и подал в Политбюро просьбу освободить его от военных дел. 1 сентября просьба была удовлетворена.

5

Можно задать вопрос: почему Сталину так легко сходили с рук самоуправство и грубость? Во-первых, Сталин был в 1918-1920 годах достаточно сильной фигурой в руководстве партии и умел постоять за себя. К тому же не только Сталин, но и многие другие представители ЦК на фронтах гражданской войны действовали подчас с излишней жестокостью. Немало жалоб поступало и на председателя РВС Троцкого. Но Ленин и его обычно брал под защиту. В борьбе партийных группировок того времени Сталин стоял на стороне Ленина, и Ленин ценил это. В условиях гражданской войны, в критическом положении Ленину приходилось учитывать и использовать всякую реальную силу, которая выступала на стороне революции.

Нередко Ленин и прямо поддерживал Сталина, как это было еще в Кракове, когда тот писал статьи по национальному вопросу, при кооптировании в состав ЦК РСДРП(б) и назначении в Русское бюро ЦК. Именно по предложению Ленина Сталин был назначен наркомом по делам национальностей и наркомом государственного контроля, реорганизованного позднее в Наркомат Рабоче-крестьянской инспекции.

Троцкий неоднократно требовал отстранить Сталина от военной работы, однако Ленин отнюдь не спешил с этим, а порой в большей мере поддерживал Сталина, чем Троцкого.

Сталин ушел с военной работы почти в самом конце гражданской войны. Это не было понижением или отставкой. Ему надо было сосредоточить внимание на работе в Наркомнаце; Советская власть утвердилась почти во всех национальных районах. Несколько раз Сталин выезжает на Северный Кавказ и в Азербайджан, принимает делегации различных народностей. Гораздо меньше внимания он уделяет Наркомату Рабоче-крестьянской инспекции. Ему приходится участвовать в работе не только Политбюро и Оргбюро, но и нескольких постоянных комиссий ЦК РКП(б), а также ВЦИК.

В период, когда партию лихорадила так называемая профсоюзная дискуссия, Сталин поддерживал платформу Ленина и выступал против тезисов Бухарина и Троцкого, но был мало активен. На X съезде РКП(б) Сталин делал доклад по национальному вопросу. Вскоре после того, как Красная Армия вступила в Грузию и власть меньшевиков в этой республике была свергнута, Сталин приезжает в Тифлис. При его участии было сформировано большевистское руководство Грузии и всего Закавказья. Однако попытка Сталина выступить перед рабочими кончилась плачевно: его освистали на митинге грузинских железнодорожников. С митинга он ушел под охраной русских чекистов. Вместо него выступил видный меньшевик Исидор Рамишвили, которого восторженно приняли рабочие. Эта неудача усилила неприязнь Сталина к Грузии, впоследствии он почти никогда не бывал там.

На XI съезде партии Е. А. Преображенский предложил несколько ограничить полномочия Сталина. Он сказал:

«Или, товарищи, возьмем, например, т. Сталина, члена Политбюро, который является в то же время наркомом двух наркоматов. Мыслимо ли, чтобы человек был в состоянии отвечать за работу двух комиссариатов и, кроме того, за работу в Политбюро, в Оргбюро и десятке цекистских комиссий».

На это Ленин ответил:

«Вот Преображенский здесь легко бросал, что Сталин в двух комиссариатах. А кто не грешен из нас? Кто не брал несколько обязанностей сразу? Да и как можно делать иначе? Что мы можем сейчас сделать, чтобы было обеспечено существующее положение в Наркомнаце, чтобы разбираться со всеми туркестанскими, кавказскими и прочими вопросами? Ведь это все политические вопросы! А разрешать эти вопросы необходимо, это – вопросы, которые сотни лет занимали европейские государства, которые в ничтожной доле разрешены в демократических республиках. Мы их разрешаем, и нам нужно, чтобы у нас был человек, к которому любой из представителей наций мог бы подойти и подробно рассказать, в чем дело. Где его разыскать? Я думаю, и Преображенский не мог бы назвать другой кандидатуры, кроме товарища Сталина.

То же относительно Рабкрина. Дело гигантское. Но для того, чтобы уметь обращаться с проверкой, нужно, чтобы во главе стоял человек с авторитетом, иначе мы погрязнем, потонем в мелких интригах» 1.

Ленин настолько был расположен в 1918-1921 годах к Сталину, что сам заботился о подыскании тому спокойной квартиры в Кремле. Он сделал выговор Г. Орджоникидзе за то, что тот оторвал Сталина от отдыха на Северном Кавказе. Ленин просил разыскать врача, лечившего Сталина, и прислать ему заключение о состоянии больного. Однажды полушутя Ленин предложил Сталину жениться на своей младшей сестре Марии Ильиничне. Он был уверен, что Сталин все еще холост и был удивлен, когда тот сказал, что женился и что жена его работает в Секретариате ЦК. Позже, однако, отношение Ленина к Сталину изменилось.

6

XI съезд РКП(б) не уменьшил полномочий Сталина, который был вновь избран в состав ЦК. На Пленуме ЦК 3 апреля 1922 года Сталин был избран в Политбюро и Оргбюро. На Пленуме решено было учредить новую должность – Генерального секретаря ЦК и назначить на эту должность И. В. Сталина. В «Краткой биографии» Сталина можно прочесть, что именно по предложению Ленина Пленум избрал Сталина Генеральным секретарем ЦК.

На открытии Пленума ЦК председательствовал Л. Б. Каменев, который и предложил избрать Секретариат ЦК в новом составе. Невозможно предположить, чтобы состав Политбюро, Оргбюро и Секретариата не был предварительно согласован с Лениным. В «Биографической хронике» В. И. Ленина за 1922 год читаем:

«Апрель, 3.

Ленин участвует в заседании Пленума ЦК РКП(б), избирается членом Политбюро ЦК и утверждается кандидатом в состав делегации РКП(б) в Коминтерне.

В ходе заседания Ленин просматривает повестку дня, дополняет ее рядом пунктов, делает отметки и подчеркивания… вносит написанный им проект постановления об организации работы Секретариата ЦК.

Пленум принял решение установить должность Генерального секретаря и двух секретарей ЦК. Генеральным секретарем был назначен И. В. Сталин, секретарями – В. М. Молотов и В. В. Куйбышев».

Я уже не говорю о том, что все персональные назначения принимаются на Пленумах ЦК открытым голосованием, и нет никаких данных о том, что Ленин или сам Троцкий воздержались при утверждении нового Секретариата ЦК.

Нельзя не отметить, конечно, что пост генсека вовсе не мыслился тогда как главный или даже очень важный пост в партийной иерархии. Секретариат подчинился и Политбюро, и Оргбюро, а функции секретарей были ограничены. Секретариат занимался в основном техническими и внутрипартийными делами, не вмешиваясь в основные области государственного управления. Армия, ВЧК – ГПУ, ВСНХ, народное просвещение не были подконтрольны Секретариату ЦК. Основные наркоматы возглавляли видные члены ЦК, и их деятельность обсуждалась на Политбюро или Пленумах ЦК. Не занимался Секретариат и проблемами внешней политики и Коминтерна. В апреле 1922 года Ленин был признанным вождем революционных масс России и стоял во главе партии и правительства.

Поэтому избрание Сталина на пост генсека не носило характера выдвижения нового вождя или преемника Ленина.

Положение изменилось, однако, из-за болезни Ленина, которая все чаще отрывала его от руководства. Сталин был не только Генеральным секретарем ЦК, он входил также в Оргбюро и Политбюро ЦК, был одновременно народным комиссаром по делам национальностей и народным комиссаром Рабоче-крестьянской инспекции. Он превратился в ключевую фигуру формирующегося партийного аппарата, под его контролем проводились перевыборы партийных комитетов на местах, и это позволяло ему осуществлять массовую перестановку кадров в губкомах, обкомах и ЦК нацкомпартий. Во главе важнейших отделов ЦК РКП(б) оказались сторонники Сталина – Л. Каганович, С. Сырцов и А. Бубнов, влиянию Сталина подчинились и члены Секретариата и Оргбюро ЦК – В. Молотов, Я. Рудзутак и А. Андреев. Сталина активно поддерживали и члены ЦК В. Куйбышев, С. Орджоникидзе и А. Микоян. В рабочий «штаб» Сталина вошли И. Товстуха, Л. Мехлис и Г. Маленков.

Между тем болезнь Ленина прогрессировала, и он не мог не думать о своем преемнике.

Он мог иметь в виду того или иного из члена ЦК, но только не Сталина, о котором как раз в 1922 году начал отзываться все более негативно. Ленин был крайне недоволен попыткой Сталина, Бухарина и Сокольникова ослабить монополию внешней торговли. Резко критиковал Ленин и политику Сталина в национальном вопросе. Дело в том, что как раз во время болезни Ленина тот провел через комиссии ЦК свое предложение об «автономизации», то есть о вступлении национальных республик в РСФСР на началах автономии. По проекту Сталина должен был создаваться не Союз Советских Социалистических Республик, а Российская Федеративная Республика, включающая в свой состав все другие национальные образования.

Ленин осудил эти предварительные решения и предложил иное: создать новое государство – Союз Советских Социалистических Республик – на основе равноправия РСФСР, Украины, Белоруссии и других республик. Именно это решение и было принято партией.

Сталин не занял правильной позиции и в конфликте между Орджоникидзе и руководством ЦК КП(б) Грузии по вопросам экономической политики Закавказского крайкома и прав Грузинской Советской Республики. Ленина очень взволновал этот конфликт, под его впечатлением он продиктовал в конце 1922 года свои записки «К вопросу о национальностях или об «автономизации». В них читаем:

«Тот грузин, который пренебрежительно относится к этой стороне дела, пренебрежительно швыряется обвинением в «социал-национализме» (тогда как он сам является настоящим и истинным не только «социал-националом», но и грубым великорусским держимордой), тот грузин, в сущности, нарушает интересы пролетарской классовой солидарности… Политически-ответственными за все эту поистине великорусско-националистическую кампанию следует сделать, конечно, Сталина и Дзержинского».

В январе 1923 года Ленин не раз возвращался к оценке этого конфликта. Как можно судить по запискам его дежурных секретарей, Сталин препятствовал получению больным Лениным запрашиваемых им материалов.

Сталин столь ревностно выполнял поручение Политбюро следить за режимом лечения Ленина, что хотел отстранить от больного даже Н. К. Крупскую. 23 декабря 1922 года Крупская обратилась к Л. Б. Каменеву с жалобой на грубость Сталина. Ленин узнал об этом конфликте только 5 марта, вероятно, от Каменева. Возмущенный до глубины души, хотя со времени конфликта прошло более двух месяцев, Ленин вызвал секретаря и продиктовал записку Сталину с требованием извиниться перед Н. К. Крупской 2.

Конечно, Сталин немедленно, хотя и неохотно, обратился к Крупской с извинениями и взял обратно свои слова. Он не посмел пойти на разрыв с Лениным.

На следующий день утром В. И. Ленин продиктовал еще одно письмо:

«Тт. Мдивани, Махарадзе и др. Копия – тт. Троцкому и Каменеву.

Уважаемые товарищи!

Всей душой слежу за вашим делом. Возмущен грубостью Орджоникидзе и потачками Сталина и Дзержинского. Готовлю для вас записки и речь. С уважением Ленин. 6-го марта 23 г.» 3.

Письма от 5 и 6 марта 1923 года были последними документами Ленина.

Летом и осенью 1923 года здоровье Ленина опять улучшилось, он стал принимать людей, гулял, но со Сталиным уже ни разу не встречался.

Как генсек Сталин занимался в конце 1922 года и в первой половине 1923 года многими делами, не забывая при этом об укреплении своих личных позиций в партии. У него был свой взгляд на строительство партии – его он изложил в наброске плана брошюры «О политической стратегии и тактике русских коммунистов», написанном в июле 1921 года и опубликованном впервые лишь в 1952 году. Этот набросок имеет немалое значение для понимания как взглядов, так и претензий Сталина. Уже слова «Партия – это командный состав и штаб пролетариата» могут вызвать ряд возражений, ибо понятия «авангард» и «командный состав» далеко не идентичны. Но Сталин идет еще дальше:

«Компартия как своего рода орден меченосцев внутри государства Советского, направляющий органы последнего и одухотворяющий их деятельность.

Значение старой гвардии внутри этого могучего ордена. Пополнение старой гвардии новыми закалившимися… работниками».

Сравнение коммунистической партии с церковно-рыцарским орденом «Братьев христова воинства» не случайно. Сталину импонировало строго иерархическое построение ордена меченосцев. Тот факт, что его заметка была опубликована только в 1952 году, показывает, что мысль о превращении партии в подобие религиозного ордена, а затем о создании внутри партии и государственного аппарата какой-то тайной элиты ордена, особой касты «посвященных», никогда не оставляла Сталина.

7

В широком смысле под «Завещанием» Ленина следует понимать все те письма, статьи и записки, которые он продиктовал в конце 1922 и начале 1923 года. Однако в более узком смысле под «Завещанием» Ленина имеют в виду лишь несколько писем, в которых Владимир Ильич говорит о работе ЦК и дает персональные характеристики некоторым членам ЦК.

Основная часть ленинского «Завещания», в том числе персональные характеристики членов ЦК, не была обнародована. Не обсуждал очередной, XII съезд партии и вопроса о перемещении Сталина с поста генсека. Состав ЦК был увеличен, однако среди 17 новых членов и 13 кандидатов в члены ЦК не было ни одного рабочего или крестьянина, на чем настаивал Ленин, – все это были руководители крупных советских и партийных учреждений. Почему на съезде не было зачитано обращенное к нему письмо Ленина? Здесь не было умысла. Запечатанные сургучной печатью и строго секретные документы мог вскрыть лишь сам Ленин, а он был парализован и лишился речи. Н. Крупская могла вскрыть эти письма только после смерти Ленина. Таким образом, создалась ситуация, не предусмотренная Владимиром Ильичем.

Почему Ленин ограничился характеристикой только шести членов ЦК и ничего не сказал об А. Рыкове, М. Калинине и других? Думаю, Ленин ясно представлял себе, что в случае его смерти именно эти шесть человек составят ядро партийного руководства, борьба внутри которого и таила в себе угрозу раскола партии. Особенностью ленинского документа было то, что он указал не только на положительные качества лидеров ЦК, но и на их существенные недостатки. В своем письме Ленин предлагал освободить Сталина от поста Генерального секретаря, но не подвергал сомнению возможность и необходимость сохранения Сталина в руководстве. Отсюда и употребление слова «переместить», а не «сместить». Ленин не предложил также никакой новой кандидатуры на пост генсека.

Среди перечисленных им лидеров партии Ленин не видел никого, кто бы мог заменить его на посту руководителя партии и государства. Стараясь более равномерно распределить между этими людьми все главные посты (отсюда и предложение о перемещении Сталина), Ленин полагал, что только совместно и под жестким контролем ЦК и ЦКК они смогут вести дальше партию в сложных условиях того времени. В этом-то и состоит подлинный смысл ленинского документа. Ленин действительно тщательно взвешивал в своем «Завещании» каждое слово. Здесь нет обычной для него резкости в оценках. Однако при внешне мягких формулировках в необидных, казалось бы, выражениях заключен острый политический смысл. О каждом из своих соратников Ленин говорит что-то чрезвычайно лестное. Сталин – «выдающийся вождь современного ЦК». Троцкий – «самый способный человек в настоящем ЦК». Бухарин – «ценнейший и крупнейший теоретик партии». Пятаков – «человек несомненно выдающейся воли и выдающихся способностей». Но одновременно каждому из них Ленин дает и уничтожающую по смыслу, но не по форме, политическую характеристику. Разве можно доверить единоличное руководство партии грубому, нетерпимому, нелояльному и капризному Сталину или чрезмерно хватающему самоуверенностью и чрезмерно увлекающемуся чисто административной стороной дела Троцкому, небольшевизм которого, как и «октябрьский эпизод» у Каменева и Зиновьева, Ленин не считает чем-то случайным. Нельзя, конечно, доверить руководство партией и Бухарину, теоретические воззрения которого «очень с большим сомнением могут быть отнесены к вполне марксистским», или Пятакову, на которого вообще трудно положиться в «серьезном политическом вопросе».

Ленин понимал важность своих оценок. Понимал, что они могут помочь партии удержать в определенных рамках политические амбиции и честолюбие ее наиболее выдающихся руководителей.

Считалось, что ленинские характеристики лидеров партии стали известны лишь в мае 1924 года, когда Н. К. Крупская передала бумаги Ленина комиссии ЦК. Однако недавно один из ведущих сотрудников Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС В. П. Наумов опубликовал в «Правде» большую и документированную статью, из которой видно, что секретарь Ленина Л. Фотиева проинформировала Сталина и некоторых других членов Политбюро об основном содержании записок Ленина.

В протоколе о передаче ленинских документов комиссии ЦК Н. К. Крупская писала: «Владимир Ильич выражал твердое желание, чтобы эта его запись после его смерти была доведена до сведения очередного партийного съезда». Каменев, Зиновьев и Сталин, однако, решили не зачитывать письмо Ленина на официальных заседаниях съезда Оно было зачитано первоначально на собрании «старейшин». При этом Каменев предложил не делать никаких записей. Только на этом собрании о «Завещании» Ленина узнали Троцкий и его сторонники в ЦК РКП(б). Затем ленинский документ зачитывался на закрытых заседаниях отдельных делегаций, причем никто не должен был делать записей и ссылаться на этот документ на заседаниях съезда. В наиболее крупных делегациях разъяснения по поводу письма Ленина дали Зиновьев и Каменев. В протоколы съезда информация об этих закрытых собраниях и письмо Ленина не вошли.

При формировании руководящих органов партии после съезда Сталин, ссылаясь на «Завещание» Ленина, демонстративно отказался от поста генсека. Но Зиновьев и Каменев, а затем и большинство других членов ЦК убедили его взять свою отставку обратно. Вероятнее всего, перед съездом между Зиновьевым и Сталиным состоялось своеобразное соглашение. Сталин одобрил выдвижение Зиновьева основным докладчиком на XIII съезде и таким образом как бы продвигал этого честолюбивого и беспринципного человека на роль лидера партии. В свою очередь, Зиновьев и Каменев должны были отстоять на съезде для Сталина пост генсека. В то время Сталин еще не мог действовать независимо от мнения других членов ЦК ВКП(б), а это исключало, казалось бы, возможность произвола. О личной диктатуре Сталина не могло быть и речи, напротив, именно Сталин выступал глашатаем «коллективного руководства». Он обвинял Троцкого в стремлении к единоличному руководству и защищал Зиновьева и Каменева от нападок Троцкого. В условиях ожесточенной борьбы с Троцким и его многочисленными сторонниками вопрос о грубости и капризности Сталина, активно выступавшего против Троцкого, казался многим членам ЦК мелочью. Они не видели того, что видел Ленин.