«Да станут они, яко зеркало!»
— Княже, к тебя взывает Влад рыжебородый, — сказал слуга, войдя в княжеский шатер. Слуга промок насквозь — с неба низвергались потоки дождя. — Его уязвила стрела степняков, он умирает и хочет проститься.
Князь поднялся с медвежьей шкуры, вышел из шатра и, увязая в грязи, зашагал туда, где умирал Влад рыжебородый, один из его лучших воинов.
Тяжелы были думы властителя. Стоило ему отправиться за данью, как налетели степняки и захватили крепость русичей. Три дня, по обычаю, пировала орда степняков в поверженном граде, но отрок по имени Сила сумел среди ночи обмануть бдительность вражьих дозоров. Возле Ярилиной горы он нагнал нашу дружину и поведал о страшной беде. Скороспешно вернулись русичи, но теперь уж степняки заперлись в разграбленной крепости, разя стрелами осаждающих и не подпуская их к стенам. Да еще, как назло, зарядили дожди — тут уж не до натиска, не до приступа. «А ну как не сегодня-завтра подоспеет подмога стервятникам?» — горестно вопросил сам себя князь и окончательно впал в уныние.
Лик рыжебородого Влада был искривлен предсмертной мукой. Князь опустился на колени, склонился над умирающим. Тот прохрипел:
— Княже… было мне ночью видение. Будто сам Дажьбог шествует навстречу мне с трезубцем в деснице и подобием солнышка в шуйце. И лик его тоже пресветл, яко солнце. И рек мне Дажьбог… — Влад прикрыл глаза и умолк.
— Говори же, говори, — прошептал князь. — Поведай речь божью.
— Он глаголил: «Натрите ваши медные щиты песком — да станут они, яко зеркало. И отражусь я в каждом щите!»
Голова Влада откинулась — последний вздох слетел с его уст. Долго еще сидел князь подле умершего и затем приказал воинам исполнить повеление Дажьбога.
Наутро в ясном, безоблачном небе явилось пресветлое солнце. К полудню грязь подсохла. И тогда русичи, собравшись на северной стороне, по команде князя разом обратили свои щиты к стенам родной крепости.
Лик Дажьбога, отраженный в щитах, ослепил врагов, те закрывались ладонями от бьющего в глаза сияния, взывали к своим идолам — все было тщетно. Вскоре воинство князя справилось с бессильным врагом, завладело собственной крепостью, оплакало погибших и воздало великую хвалу спасителю-Дажьбогу.
Дажьбог — это сын Сварога, бог солнца и его олицетворение.
В «Ипатьевской летописи» сказано:
«И после Сварога царствовал сын его именем Солнце, его же нарицают Дажьбог… Солнце-царь, сын Сварогов, иже есть Дажьбог, был муж силен…»
Идол его стоял на холме в Киеве при князе Владимире. Дажьбогов день, или Велик-день, праздновали весной (это время совпадает с христианской Пасхой). В этот день хоронили или сжигали Кострому-Кострубоньку или Зиму, пекли сладкие хлебы, а яйца красили луковой шелухой в солнечный красный цвет.
Считалось, что первоначально под покровительством Дажьбога находились все божества плодородия, лесов, скотоводства, звероловства, растений и т. п., потому что он был подателем всех благ земных.
Наши предки верили, что Дажьбог незримо присутствует на свадьбах, встречает жениха на рассвете в день бракосочетания «меж трех дорог». По весне Дажьбог высылает соловушку «замыкать зиму и отмыкать лето».